Прощай, Плутон!

– Думаете о зле? – спросил он с ходу.

      Пытаясь понять, что за человек сидит со мной рядом и пронзительно смотрит мне в глаза, я почти минуту не мог сказать ни слова. Наглый собеседник был удивительно похож на многих людей, которых я знал. Представьте, что перед вами сидит человек, олицетворяющий всех сразу, его невозможно описать словами или найти в его чертах что-то необычное. Выйдите на самую оживленную улицу и смотрите в толпу. Он такой же, как все, его никогда не выделишь среди других, это серое отражение масс, бродящих по улицам наших городов. Легион похожих. Трудно говорить с человеком, которого никогда не запомнишь в лицо, не вспомнишь и не узнаешь. Он повторил:

– Вы думаете о добре и зле?

      Немного придя в себя после очередного вопроса, я еле-еле промолвил:

– Нет, с чего вы взяли?

– Мысли выдают тебя, мой друг! – С каждым его новым словом я все больше входил в шоковое состояние.

– Мне кажется, вы ошиблись, мы с вами не знакомы, я никак не могу быть вашим другом!

– Может быть, и так, но послушай меня. То, о чем ты так усердно думаешь, всего-навсего устаревшая и навязанная мораль строгого мира. Есть не только добро и зло, есть еще один игрок этой блеклой борьбы – надменность. Белое, черное и самое необъятное серое. И, поверь мне, в этом мире все гораздо страшнее, чем кажется, и тем гораздо проще. Не приписывайте злу все грехи, во всем виновата надменность, человеческая надменность делает действие, за которым приходит всемогущее зло, а оно наказанием и муками дает путь добру. Не вини зло в деяниях, зло чистит и забирает с собой тех, кто не смог очиститься сам. Серость, которая стремится порождать серость. Без зла не будет и добра, прими этот мир как данность, ведь только твой личный путь решит, к чьей из трех сторон ты присоединишься в конце.

      Совсем близко послышались гудки прибывающего к станции поезда. Странный человек резко встал и подошел к краю перрона. Я словно прилип к скамейке, я впервые в жизни не хотел даже пошевельнуться. В голове жутко гудело, я просто смотрел в сторону незнакомца. Он обернулся и громко сказал, что мы еще обязательно встретимся. Поезд издал резкий гудок, символизирующий прибытие на станцию. Двери распахнулись, незнакомец медленно вошел в вагон и обернулся. Его глаза пристально смотрели на меня, пока не закрылись двери и состав отправился дальше. Проводив взглядом новенькие сине-красные вагоны, я вдруг очнулся от ступора, в который попал после неожиданного разговора, из-за него я еще и пропустил свой состав. Как оказалось, в этом направлении в тот день больше не было ни одного поезда. Но самое странное и страшное произошло после. Тот самый состав, который я ждал на перроне, сошел с рельсов. Машинист был пьян и перепутал рычаги на опасном повороте. В катастрофе погибло много людей, очень много, и кто знает, может быть, именно среди них должен был оказаться и я? Или человек который похож на всех и каждого…

      И вот этот самый безликий и такой знакомый человек стоит передо мной здесь, на Плутоне, в самом дальнем захолустье, на станции N. Во тьме. И он так же холодно смотрит в мои глаза. Точно так же, как когда-то в реальном мире.

– Давно не виделись, да?

      Я опять потерял дар речи, но, собравшись с последними силами, хриплым голосом обратился к нему:

– Кто вы такой? Почему вы преследуете меня?

      Его ответ был молитвенно-монотонным и неожиданным.

– Я просто тот, кого вы называете Смотрящим. Я всюду и всегда с вами, но, так как вы зашли уже слишком далеко, мне надо было появиться и сказать последнее напутствие!

      Я встретил Смотрящего! И в жизни, и на Плутоне, как же такое могло произойти с одним человеком? О, дивная страна грез, фантазий и галлюцинаций, ты не перестанешь меня удивлять!

– Вам нужен поезд до высоких гор, он скоро прибудет по расписанию. Ты сразу же его узнаешь, ты его видел однажды. Помнишь, тогда, на станции, ты в него чуть не сел? Теперь, дружочек, придется сесть, иначе никогда отсюда уже не выберешься, пришло время делать выбор, – с этими словами силуэт Смотрящего растворился во тьме.

      Вокзальный холл стал еще мрачнее, мы втроем поспешили выйти на улицу, туда, где был яркий свет и виднелся рваный скалистый горизонт. Ну что же, вот и конец нашего пути, я стою на перроне и вижу, как вдалеке сверкает приближающийся состав. Поезд, выкрашенный в красно-синий цвет, блестел на тусклом солнечном свете под рваным куполом Плутона. Правда, в этот раз он состоял только из двух вагонов, на которых была изящно начертана надпись «Адреналин». Состав, который нас вывезет отсюда. Наш путь на Плутоне заканчивается, я безумно рад этому.

      Поезд остановился, издав до боли знакомый сигнал.

      Двери открылись, и мы зашли в меблированный вагон для бизнес-класса. Красивые бархатные диваны, стены с витиеватыми узорчатыми рисунками, яркие лампы, в вагоне было тепло и уютно. Мы уселись на диваны и позволили багровому бархату поглотить нас. Я достал свой порядком исписанный блокнот и продолжил свои записи. Осталось всего несколько чистых страничек. Надо обязательно все записать. Столько историй придется рассказать другим Космонавтам…

Глава 11. Паровоз до рая

      Поезд медленно отошел от станции N. Вместо привычных гудков из его чрева раздался кашель, на крыше появилась классическая паровозная труба, но вместо горячего пара она выбрасывала кровавые слюни. Так, кашляя и причмокивая, наш спасительный состав стал постепенно разгоняться. За окном замелькали пустынные просторы пустоши, на которых изредка можно было увидеть одиноко бродящих космонавтов. Испуганные и потерянные, они слонялись в пустоте. Мне жаль этих людей, так же, как жаль и себя, и моих друзей. Они вероятно тоже искали свои станции N.

                   Чух-чух-чух! Кхе-кхе-кхе!

      Мы неслись в сторону скалистых гор, туда, где есть край сознания Плутона, долгожданный выход. Двери в тамбуре залязгали, и к нам в вагон зашел проводник. Одет он был в темно-синий костюм с красной бабочкой, на фуражке красовался в качестве значка медицинский крест, опоясанный улыбающейся змеей. Я уже не ожидал других вариантов. Я знал проводника, вернее, когда-то много раз его видел там, на Земле. Плутон вновь и вновь подкидывает мне встречи со знакомыми, это немного начинает раздражать. Зачем эти образы, когда выход так близко…

      Кем был этот проводник? Он – человек, который незаметно жил и так же незаметно исчез. Звали его Слава. Он был и юродивым, и обычным человеком одновременно. Рассказать про его жизнь мне нечего. Жил, учился, вероятно, где-то подрабатывал. Всюду встречал злобные взгляды, порицание и тихую потаенную ненависть к своей персоне. Слава был наивным добряком, который совершено бескорыстно следовал своей идее фикс, мифическому идеалу, который он себе сам и внушил. Возможно, конечно, мысли о бескорыстной помощи были почерпнуты из книг, а может, из сказочных фильмов. Никто не знал этого и уже никогда не узнает. Первый раз я увидел этого необычного человека больше десяти лет назад. Возвращаясь домой из своего института, я обратил внимание на странного человека в грязном желтом пальто, который стоял у самого начала эскалатора в метрополитене. Он что-то яростно говорил людям, скопившимся вокруг него. На вид ему было около тридцати пяти. Темные сальные волосы образовывали на его голове причудливую корону, синяки под глазами говорили о его постоянной бессоннице. Он продолжал кричать людям:

– Идите на второй выход, этот выход закрыт… Час пик!

      Сначала я не придал этому значения, ну, может быть, это просто городской сумасшедший схватил весеннее обострение, и спокойно прошел мимо чудака. Потом я заметил, что практически каждый рабочий день, когда на часах было 18:00 и выход из второго вестибюля метро закрыт в связи с городским часом пик, у подножья неработающего эскалатора появлялся этот человек. Каждый день как часы, его не было только в выходные и праздники. В течение пяти последующих лет он ходил туда, как на работу. И знаете, что он делал? Он самозабвенно предупреждал людей, что выход закрыт и надо идти в другую сторону. Слава выбрал для своих подвигов поистине странный способ воплощения. Это был никому не нужный герой метрополитена. Маленький человек с душой рыцаря. Он каждый день, как по долгу службы, обязательно приезжал к этому эскалатору. Все, чего он хотел, это говорить людям, что нужно идти в другую сторону. Голгофа метрополитеновского героя. В этом он видел свое призвание, свой смысл безрадостной жизни. За пять лет его гардероб не менялся, хоть и выглядел он, мягко говоря, как человек, нуждающийся в деньгах, он не смущался, а гордо стоя, выпятив острый подбородок. Все это время он сталкивался с непониманием и агрессией, его избивали хулиганы, его пытались избить и выкинуть из метро и сами работники метрополитена. Но на следующий день, зализав свои раны, он вновь возвращался на свой некому не нужный пост. Бороться со своими подземными ветреными мельницами. И так было каждый рабочий день.

      Работники станции, в итоге поняв, что он не опасен, перестали обращать внимание на этого юродивого и негласно позволили ему спокойно стоять у закрытого эскалатора. Но, как оказалось, его подвиги простирались дальше, не только на разъяснения людям графика работы эскалатора. Однажды мне было суждено увидеть его в еще более странной ситуации. Зайдя на одну из станций, я увидел всего того же героя в грязном пальто. На этот раз он предлагал хорошеньким девушкам пройти бесплатно через турникет с помощью его проездного. Вот он, Дон Кихот двадцать первого века. Вместо ветряных мельниц – неработающие эскалаторы, вместо злобных драконов – турникеты, требующие денег с миловидных девушек за проход в метрополитен. Шизофрения? Возможно, так и было, но Слава был уверен в своих идеалах. Но, как это часто бывает с героями, коварная судьба все же вмешалась в его приключения. Если с людьми Слава мог справиться и мог преодолеть непонимание и антипатию, то с городскими властями справиться было ему не по силам. Нет, они его не трогали, они, как и большинство жителей нашего города, даже и не знали, что он существует. Просто городские власти решили больше не закрывать эскалатор в час пик.

      На этом история славных подвигов рыцаря метрополитена закончилась. Я видел его еще целую неделю, сидящего на лавке возле работающего эскалатора. Он грустно смотрел, как люди бегут по своим делам. Бегут мимо. Вскоре он исчез, исчез навсегда. Просто его помощь была уже никому не нужна. И вот теперь я встречаю его в своем спасительном поезде. Теперь он проводник. Как он здесь очутился? Хотя это уже меня не волнует, я привык, что на Плутоне все бывает, пора уже перестать удивляться.

      Он медленно подошел к нам, прокашлялся и громко сказал:

– Господа, предъявите, пожалуйста, билеты!

      Покрывшись ледяным липким потом, я ответил:

– У нас нет билетов, нам просто негде было их купить…

      Проводник задумался. Но через несколько секунд улыбнулся:

– Это не проблема, господа, вы можете приобрести билеты у меня!

      С этими словами он достал из кармана своего костюма пачку блестящих золотых билетов.

– Одной монеты будет достаточно, господа!

      Дзынь!

      А я и забыл про монетку из игрового автомата, лежащую в моем кармане. Вот он, наш спасительный билетик. Вернее, эту монетку я обменяю на три билетика.

      Я отдал ему монетку, и, конечно же, Слава сразу же попробовал ее на зуб, что-то с хрустом треснуло, и проводник улыбнулся.

– Вот ваши билеты, господа! Приятного путешествия! Граница уже скоро.

      Он уже уходил, как раздался звук мерзко запищавшего будильника. Техническое пи пи-пи-пи, от таких звуков по утрам закладывает уши и выворачивает наизнанку. Слава посмотрел на часы, обернулся к нам и промолвил с грустным видом:

– Уже слишком поздно, господа, одному из вас придется сойти на границе. Мне очень жаль…

      Проводник с понурым лицом покинул вагон, оставив нас наедине со своими мыслями. Поезд мчался уже по туннелям в острых горах. Мы смотрим друг другу в глаза, усталые, поникшие, налитые кровью глаза. И мы все прекрасно понимали. И то что опоздали, кто-то из нас должен остаться на Плутоне. Навсегда.

      Я решил продолжить свои почеркушки, к тому же блокнот уже подошел к концу. У меня иссякли силы, я не хочу бороться и сопротивляться. Я теперь просто жду концовки этой затянувшейся истории. Это была моя идея. Моя дурацкая идея!

Глава 12. Финита ля трагедия

      В нашей комнате появились посторонние люди. Я ощущал их движения, присутствие, отдаленные голоса. Сначала как жужжание мух над сгнившим мясом. Потом, что-то членораздельное. Да. Это определенно были люди. И они были очень взволнованны. Похоже, они выбирали, кому из нас остаться, а кому вернуться. Они разрывали на наших телах одежду.

Прощай, страна грез, фантазий и галлюцинаций…

      Прощай, фабрика пустоты.

      Машинист всадил иглу в топку паровоза для последнего рывка.

      Отсчет пошел: 6, 5, 4, 3, 2, 1. Разряд.

                        Прощай, Плутон!