Новогодний фей

Наталья Владимирова

Новогодний фей

1. Тальяна

Я зашла в квартиру и, активировав щелчком пальцев свет, принялась стягивать с себя ненавистные сапоги. Это надо же им было так меня сегодня подвести! Сломайся каблук летом на босоножках, легко снять обувь и пойти по теплым песчаным дорожкам прямо босиком. А что, скажите на милость, делать зимой с предателями-сапогами, когда на улице мороз и сугробы по пояс? Еле доковыляла на них до дома, чуть не переломав ноги и попутно повеселив округу своей незабываемой походкой горного козла.

Стащив с замерзшей конечности виновника моей трагедии, я забросила сапог без каблука прямым попаданием в мусорное ведро. Так тебе! Эксклюзивный товар называется! На неделю только и хватило! Эх. Что за невезуха сегодня!

Я так мечтала об идеальном дне накануне Нового года. Ведь сегодня самая главная и таинственная ночь для всего подлунного мира! Настроиться на волшебство и счастье, проникнуться новогодней атмосферой, вступить в очередной круг жизни на позитиве! Это так правильно. И желанно для каждого.

А что в итоге? Весь день я натыкалась на сплошные конфликты и агрессию. Разумеется, я умею за себя постоять – пусть и не чистокровная, но все-таки гномка – и спуску никому не дала. Со мною связываться себе дороже. Но до чего все это оказалась неприятным и несправедливым! А вечером, словно вишенка на кремовом торте, сломался каблук на новых сапогах, не позволив мне хотя бы до дома дойти с гордо поднятой головой после самого ужасного дня в этом году.

Я с трудом стащила с ноги второй сапог и отправила к первому, но промазала и тот угодил в напольный горшок с моим любимым цветком, отбив от глиняного края добрый осколок. Это стало последней каплей для моих истерзанных сегодняшними событиями нервов. Я постыдно разревелась в голос. Подумать только, и это перед самым Новым годом!

Рыдала я долго и с чувством. Когда же слезливый водопад закончился, тщательно умылась, натянула на голову вязаную шапку из разноцветных ниток, на ноги – шерстяные носки и пушистые тапки. Отлично, не замерзну. Прихватив по пути бутылку с игристым вином и легкое плетеное кресло, протопала на балкон встречать Новый год в гордом одиночестве.

– Зато на свежем воздухе, – хоть как-то утешила я саму себя, пристраивая кресло среди сугробов.

С балконом мне повезло. Выбирая съемную квартиру, я в свое время клюнула именно на него. Большой полукруг с широким парапетом позволял наслаждаться красивым видом на Чудогорск со всевозможным комфортом. И как некоторые эльфы умудряются договориться с деревом, чтобы те сплели ветки настолько удобно и красиво?

Я просто обожала свой балкон! Весной с первыми распустившимися листочками выносила на него кресло со столиком и каждое утро завтракала на свежем воздухе, летом в особо жаркие денечки стелила матрас, чтобы позагорать на солнышке, а начиная с зарника месяца, когда небо по ночам становилось бескрайним, глубоко-чернильного цвета, и россыпи звезд сияли как никогда ярко, любила уставиться в высь и мечтать, мечтать, мечтать… Это здорово расслабляло и поднимало настроение.

Вот и сейчас я выбралась на свое любимое местечко, чтобы хоть немного успокоиться и перейти на более умиротворенный лад. Мороз и снежные заносы меня совсем не пугали. Страшило будущее, не радующее после сегодняшних событий своими перспективами.

Я прикрыла глаза и вспомнила утро.

…Меня тогда переполняли восторженные чувства и предвкушение. В ювелирном доме Хой, где я работала, каждый год в последний день перед недельными зимними каникулами проводился грандиозный праздник «только для своих», на котором собирались постоянные клиенты. А-а-а! Я так надеялась встретить среди приглашенных гостей того самого, единственного и неповторимого красавца-мужчину, о котором мечтает каждая незамужняя девушка.

Иллюзий по поводу собственной внешности я вовсе не питала. Гномка и есть гномка, маленького роста, коренастая, с лишним весом, вечно встрепанными морковно-рыжими волосами и россыпью веснушек. И все-таки, должен же найтись и по мою душеньку парень, который оценит не только малопрезентабельный фасад, но и внутреннее содержание! А потому я, не теряя веры в чудеса, с азартом наряжалась на работу. Почему-то мне казалось, что парень моей мечты обязательно должен появиться именно сегодня.

Несмотря на свое скромное жалование, я не поскупилась и приобрела у сирен средство для магической укладки волос. Надпись на нем обещала, что прическа способна выдержать и снег, и жару, и ливень. То, что нужно! Красивые крупные локоны, радуя здоровым блеском, рассыпались по моим плечам. Немного косметики, и кожа приобрела ровный тон и перламутровый блеск, а глаза стали выразительными, с особой глубиной и ноткой таинственности.

Оставшись довольной своим отражением в зеркале, я надела любимую пеструю курточку и поспешила на выход. Закинула на плечо холщовую сумку. Удобная и вместительная она нравилась мне неимоверно! Правда, некоторые путали ее с вещевой, но что бы они понимали! Разве уместишь в крошечный клатч гору подарков, которые мне предстояло сегодня отнести племянникам? То-то же!

Дилижанс, следующий до ювелирного дома без пересадок, отходил через десять минут. Следовало поторопиться.

И вот тут-то меня ждала первая неприятность в лице консьержки мом Фанни. Пожилая гоблинша, в присутствии которой, на самом деле, наша новостройка вовсе не нуждалась, работала в доме благодаря добросердечности хозяина. Немолодой эльф пэп Ройс нанял женщину, когда та пришла к нему лично и всплакнула о трудной жизни и безденежье. Хозяин подумал-подумал, да и определил ее в самый большой многоквартирный дом, выращенный как раз накануне из вяза. Так вместо искусственного контролера с магическими услугами, которыми оборудовано большинство жилья, у нас за порядком следила консьержка.

По идее, конечно, именно мом Фанни должна была бы обеспечивать квартиросъемщиков всем необходимым и выполнять их любые пожелания, но гоблинша свои обязанности расценивала иначе, и муштровала жильцов, требуя чистоты и тишины в «своих» владениях. А так как плата за аренду в новостройке была для Чудогорска более чем лояльная, многие предпочитали закрывать глаза на мелкий недостаток в лице консьержки, избегая с ней прямых конфликтов. И я в том числе.

Но сегодня мне не повезло. Мом Фанни оказалась решительно настроена хоть с кем-нибудь сцепиться перед Новым годом. И по неприятнейшему стечению обстоятельств этим кем-то оказалась я.

– Нет, вы только подумайте, до чего жизнь дошла! – начала свою любимую песню гоблинша, встретив меня в дверях на выходе из дома. Она как раз шла с улицы и загородила мне проход огромной лопатой для снега и такой же крупногабаритной метлой. – Ходють тут, мусорят, пачкают. Им и дорогу расчисти, и полы помой, а они все гадят и гадят.

На самом деле в обязанности консьержки не входили трудовые подвиги по уборке снега или отдраивания полов. Для таких работ существовала бытовая магия, которую мом игнорировала по таинственной причине. Подозреваю, гоблинша по собственному почину трудилась в поте лица с той целью, чтобы иметь возможность лишний раз побрюзжать.

Пока я жила в своем родном городе Наскале, заселенным в основном гномами, свято верила, что более ворчливого народа на свете просто не существует. Не удивительно, ведь мои сородичи маниакально справедливы и рациональны, и их очень легко вывести из равновесия нечестным или безалаберным поступком. Но я быстро переменила свое мнение, столкнувшись в Чудогорске с множеством иных рас, среди которых оказались и гоблины. Вот уж кто обожал по поводу и без сотрясать воздух, возмущаясь буквально любой жизненной составляющей.

– Здравствуйте мом Фанни, – доброжелательно отозвалась я, не обращая внимание на грубость консьержки. – С наступающим! Счастья! Здоровья вам!…

Гоблинша прошила меня ненавидящим взглядом, то ли злясь на себя за проявленную невежливость, которую я подчеркнула собственным учтивым поведением, то ли на меня – за прекрасное настроение, явно читающееся на моем воодушевленном лице.

– Что за народ! Где живут, там и гадят. Вот скажи, неужель самим приятно ходить по мусору? А запах? Неужто по нраву?

– Совершенно с вами согласна, – по привычке отрапортовала я и попыталась обойти консьержку, но в этот раз подобный трюк не прошел. Мом Фанни, похоже, сегодня была намерена взять реванш за всех жильцов дома разом.

– Что значит, согласна? Вот кто, выходит, устраивает оркскую помойку в моем доме! Ее устраивает, видите ли! – начала уже всерьез заводиться гоблинша.

– Мом Фанни, вы все не так поняли! – взмолилась я, заходя с другой стороны, но консьержка четко следила за моими перемещениями и поворачивалась вместе со своим орудием труда, преграждая проход.

– Как же, не поняла! Не глухая, кажись, и пока в своем уме! Или ты намекаешь…?

– Мом Фанни, я ни на что не намекаю. И не мусорю я в доме. И…

– Как же не мусоришь! Еще как мусоришь! Кто в прошлый раз разбросал фантики от конфет?

– Они случайно вместе с перчатками из кармана вывалились. И я их сразу же подняла.

– Это потому, что я увидала, а не увидала б, так и остались бы на полу. А кто натоптал позавчерась мне на чистой лестнице?

– Да я ж с улицы шла! А там грязно вообще-то.

– И что? Теперь можно топать в грязных сапожищах по чистым ступеням? Могла бы и обтереть, прежде чем заваливаться…

Спор этот в любом случае не мог закончиться моей победой, как бы я не оправдывалась, у консьержки всегда находилось гораздо больше аргументов, чем у жильцов объяснений.

– Мом Фанни, мне на работу нужно, – заныла я, прекрасно понимая, что живой меня выпустят в лучшем случае спустя час. – Я опаздываю.

– А! Значит, твоя работа – это важно, а моя – так себе? – пошла на следующий виток обвинений гоблинша. Она отошла от двери, грозно наступая на меня.

Это мой шанс! Хватит терпеть несправедливые нападки, иначе еще немножко и я опоздаю на дилижанс.

– Мом Фанни, вы забываетесь! В ваши обязанности входит следить за своевременной активацией магической уборки, но никак не отчитывать жильцов…

– Вот как заговорила, бесстыдница! – возопила оскорбленная гоблинша, замахиваясь на меня метлой. Однако я ее уже не слушала, ринувшись в освободившийся дверной проем. Вот он миленький, буквально в двух шагах.

Свобода была так близка! Но, словно в насмешку, в этот момент в дом входил один из жильцов. Арм Вавви. Молодой человек был высок и широкоплеч, симпатичен и богат, однако, как на зло, с соседями отношений не поддерживал, и вообще вел себя невероятно высокомерно и холодно, поэтому на роль жениха или хотя бы приятеля совершенно не подходил. А жаль.

Именно в него я и впечаталась со всего разбегу.

– Попалась! – ухватилась за мой рукав консьержка, победоносно тряся, словно ожидая, что с него, как с елки, пряники посыплются. – Есть правда на белом свете!

– Отпустите немедленно! – рассвирепела я, осознавая, что сегодня мне придется добираться до работы с несколькими пересадками вместо удобного дилижанса. А за опоздание в самый важный для ювелирного дома день с меня снимут никак не меньше половины премии.

– Что здесь происходит? – вмешался Арм Вавви, звучно стукнув тростью по полу. Похоже, его утомила наша перепалка.

– Эта бесстыдница намусорила в нашем доме и огрызается на мои замечания! – тут же нажаловалась на меня гоблинша, обрадовавшись новому слушателю.

– Ничего подобного! А ваши замечания я вовсе не обязана слушать, особенно по утрам, когда обычные служащие спешат на работу! – воспользовавшись присутствием соседа, при котором консьержка вряд ли позволила бы себе лишнее, я дернулась и вырвала рукав из цепких узловатых пальцев гоблинши. После чего стремглав бросилась на выход.

Беда, что Арм Вавви не сориентировался так же быстро, как и я. Сосед не подумал посторониться, и я застряла между ним и косяком своей излишне широкой филейной частью. Опасаясь, что мом Фанни сейчас снова меня сцапает, я рванула изо всех сил. «Оказаться на улице, срочно!» – стучало в висках. В тот же момент Арм Вавви понял, что для нас двоих в дверном проеме нет места и отодвинулся, освобождая мою «пятую точку», на которую, перекувыркнувшись через голову, я и приземлилась. Прямиком в сугроб, собранный до того гоблиншей. Эх, Яна, с утра пьяна. Как же я так?

– Вы видели, видели, что она творит? Я только вот прибрала перед подъездом! Начистила дорожки. А эта… Эта… Она весь снег разбросала перед порогом! – верещала мне вдогонку консьержка. В то время как я улепетывала на четвереньках подальше от дома.

Когда до меня дошло, что на двух конечностях получится бежать быстрее, то уже преодолела половину расстояния до станции. Во даю!

Стычка с консьержкой, конечно, оказалась пренеприятнейшей. Но настроения, как о том мечтала мом Фанни, мне не испортила. Подумаешь, кто-то немного поворчал, не в первый раз, бывает. Главное вечером суметь проскользнуть домой незамеченной гоблиншей, улицы в зимнее время – не самое лучшее место для ночевки. Но я что-нибудь обязательно придумаю! Жаль, конечно, что Арм Вавви стал свидетелем моего позора. Впрочем, какая мне разница, он со мной за все время, пока живем в одном доме, ни разу не поздоровался. Сомневаюсь, что он вообще подозревает о моем существовании.

На последнем издыхании я добежала до станции, постоянно поскальзываясь и норовя свалиться с высоких каблуков. Только собиралась чуть передохнуть, даже нашла взглядом дерево, на которое можно было бы привалиться плечом, как заметила свой дилижанс. Он покидал станцию. Без меня!

Новый забег, и я почти у цели. Сил кричать вознице, чтобы притормозил, не было. Я лишь рвано выдыхала облачка пара да слегка постанывала, поскальзываясь на своих высоких каблучищах. По вискам и спине текли ручейки пота, колени предательски подкашивались, лишний вес в забеге также не помогал, но я упорно перебирала ногами.

Мои усилия оказались не напрасны. Я поравнялась с экипажем, в котором сидели удивленные пассажиры, даже не подумавшие оказать помощь и попросить осадить лошадей. Наконец, один гном протянул ко мне острый конец своего зонта. Почему-то я подумала, что таким образом сердобольный старик решил подсобить, и уцепилась за трость.

– Спасибо, пэп, – прокряхтела я, уже не догоняя, а скользя за дилижансом на буксире.

– Что за молодежь пошла! – возмутился дедок и принялся дергать зонтиком. – А ну отцепись, гномка! Из-за тебя мы все на работу опоздаем.

Так он не помочь хотел, а тыкал в меня зонтиком, чтобы я отстала и, не дай боги, не задержала движение дилижанса?

От удивления я чуть не выпустила из рук трость. Еще соплеменник называется! Но не на ту напал.

– Стоя-а-а-ать! – заголосила я что есть мочи. – Человек за бортом!

Возница, наконец, обратил на меня внимание, натянул поводья, и дилижанс медленно затормозил. Вот тут у пассажиров прорезался голос. Все те, кто старательно отворачивался и делал вид, что не замечают моих попыток догнать транспорт, сразу же очнулись и принялись возмущаться по поводу неожиданной остановки из-за непонятно кого.

– Мне тоже нужно на работу! – отрезала я и, забравшись внутрь, уселась на свободное место на скамье. Откинувшись на спинку сидения, попыталась перевести дыхание. Подумать только, до чего жарко может быть в конце декабря. Я расстегнула несколько пуговок на пестрой куртке и ослабила узел пушистого шарфа. Подозреваю, что волосы, повисшие влажными сосульками на моем лбу, снова придется укладывать.

Кто-то демонстративно фыркнул. Я лишь глазами повела, на большее меня не хватило – вымоталась пока догоняла транспорт. Неподалеку сидел молодой парень, ушастый пикси, явно моложе меня. Скривив губы, он презрительно морщился.

Почему сегодня все такие злые? Ведь преддверье праздника! Народ украшает город, свое жилье, и при этом старается досадить друг другу? Не понимаю.

Я натянула на лицо улыбку и постаралась не обращать внимание на надутых пассажиров и их ворчание. А также на юнца, продолжающего сверлить меня взглядом с полуоткрытым ртом.

В какой-то момент я не выдержала и, полностью развернувшись к нему, уставилась в наглючие глаза. Тот без зазрения совести пялился на мои… колени. Взглянула и я. Боги мои! Чулки разорваны. Это ж придется новые покупать, причем успеть нужно перед работой.

Последней каплей стала брезгливая усмешка на мои попытки прикрыть ноги сумкой.

– Подумаешь, дырка! Не такая уж она и большая, – громко заявила я, складывая руки на груди. – У тебя вон между носом и подбородком никак не меньше.

Пикси сначала растерялся, еще сильнее разинув рот, а затем стал покрываться красными пятнами. Так тебе, мелкий сноб! Я – гномка, а потому неуместной скромностью не страдаю и умею за себя постоять! На следующей же остановке он пулей выскочил из дилижанса, хотя, я уверена, до того и не собирался там выходить.

Вот и замечательно! Везение начало сопутствовать. Со мной сегодня обязательно случится что-то хорошее! Я это знаю! Чувствую!

В ювелирном доме я появилась вовремя, и, что самое главное, в новых чулочках и залеченной коленкой. Спасибо добросердечной хозяйке галантерейной лавки, расположенной по соседству. Женщина быстро сориентировалась в ситуации и, пока я рассказывала ей свое сегодняшнее приключение, она, громко хихикая, и мазь от ушибов мне нашла, и чулки подобрала.

– Ах, Янка, ты такая красивая! – восхитилась Оли, завидев меня. Магический снегопад осыпал нас щедрой горстью мерцающего кружева, который тут же растаял, не оставляя водяных следов. – Хоть в дверях ставь приветствовать именитых гостей.

– Спасибо, ты тоже сегодня…, – начала я возвращать комплимент подруге, но была бесцеремонно перебита.

– Зачем чепуху молоть, – вмешалась Мирель, назначенная руководством как раз встречать клиентов, – она же у нас… мхм… крупногабаритная. Стоит ей только повернуться, и гости по стенке размажутся ровным слоем.

Девица раздраженно отогнала от себя снежную тучку. Интересно, в зале много подобных магических сюрпризов?

– А тебя от вешалки в холле не отличить, и что теперь? – привычно я огрызнулась на выпад сотрудницы насчет моей полноты. Да, мне вовек не похудеть до вида тростинки, такова у гномов особенность фигуры. Усохнуть могу, чтобы кожа натянулась на скулах, пальцы приняли костлявый вид, а коленные чашечки смешно выпирали. Пробовали, знаем. Только ради чего? Более узкой не стану. Так стоит ли тогда напрягаться и себя уродовать? Я такая, какая есть!

– Зато у Тальяны пятый размер груди, – Оли разве что язык не показала противной длинноногой блондинке.

С хрупкой невысокой гианой мы сблизились как раз на почве нелюбви к Мирель. И если кто мог подумать, что две коротышки просто завидовали высокой яркой оборотнице-пуме, то заверяю, это совсем не так. Как раз именно Мирель цепляла всех сотрудниц ювелирного дома, пытаясь самоутвердиться за счет других. В основном наш коллектив состоял из молчаливых скромных мавок, потому этот номер у нее проходил настолько часто, что девица забывалась и по привычке пыталась задеть и нас с Оли, но получала отпор и отставала на некоторое время. К сожалению, не сегодня. Мирель с утра будто кто хвост прищемил.

– Хочу заметить, что не Тальяну, а меня пэп Раунд попросил встречать пришедших. А вы спрячьтесь за свои прилавки и не отсвечивайте.

– А то, не дай боги, ослепим своей красотой гостей, – с довольной улыбкой добавила я.

Мы с Оли ударили ладонь в ладонь, выражая жестом ликование от удачно подобранной реплики и скривившейся физиономии Мирель. После чего звонко рассмеялись.

– Да они только издалека увидят, кто в зале их ожидает, сразу повернут в другую сторону.

– Яду с тебя накапало столько, смотри, как бы клиенты не поскользнулись, – фыркнула Оли и, подхватив меня под локоть, потащила в свой кабинет.

Боги девушку наделили, как, впрочем, и всех гиан, оливковой кожей, глазами невыразительного желто-зеленого цвета и блеклыми мшистого оттенка волосами, не поддающимися даже магической окраске. На мой взгляд, Оли выглядела трогательной и милой, но сама она, подначиваемая злыми фразочками Мирель, просто ненавидела собственную внешность. А потому, стоило оборотнице сказать очередную колкость, каждый раз готова была впасть в депрессию.

– Ну, что ты каждый раз так остро реагируешь на эту злюку? – принялась я увещевать подругу, заходя за ней в маленькую комнатку. Здесь девушка сортировала все пришедшие в компанию драгоценности по ценовой категории. Лучше, чем гианы, с подобной работой вряд ли кто-то мог справиться. А уж равной нашей Оли в этом деле и вовсе не существовало.

– Потому, что ее слова недалеко ушли от истины, – прошипела девушка, доставая из ящика стола гребень. Гладкие, словно шелк, волосы не нуждались в дополнительном расчесывании, зато повторяющиеся неспешные действия здорово успокаивали саму Оли.

Я тоже достала из сумочки расческу и принялась нещадно терзать копну спутанных непослушных волос. В отличие от гианы мне можно было бесконечно сражаться с колтунами на своей голове, но спустя пару минут все приходило в прежнее состояние.

– Вот уж неправда! Просто твоя красота более изысканная и спокойная, чем у оборотней. Позволь мне хоть раз в жизни подкрасить твои реснички, – взмолилась я и сложила ладони на груди.

– Ну…, ладно, – неуверенно согласилась Оли. – Только быстро, через пару минут прозвонит колокол.

– Я мигом! – обрадовалась я и полезла в косметичку.

Под звуки колокола мы обе вышли в торговый зал и встали за прилавки. Ювелирный дом Хой считался самым дорогим и престижным в городе, поэтому клиентов в нем в обычные дни насчитывалось не особо много, и двух девушек-мавок вполне хватало их обслужить. Но последний день уходящего года был особенным. Для гостей устраивали праздник. Наряжали огромную елку напротив окна, украшали зал, ставили фуршетные столы с угощением. И, конечно, объявляли о сумасшедших скидках и новых эксклюзивных коллекциях. Ни один богач города ни за что не пропустил бы подобное мероприятие. Миллионеры шли толпами до самого вечера, и каждому требовался индивидуальный подход и максимум внимания. Поэтому все молодые сотрудницы ювелирного дома добровольно-принудительно участвовали в празднике. И как бы Мирель ни кичилась своей избранностью, а работы в этот день хватало каждой. Но меня это только радовало. Ведь, с клиентами поработать мне удавалась лишь раз в году. Все остальное время я трудилась на благо фирмы Хой в своем кабинете, создавая украшения по заданным эскизам. Общалась исключительно с управляющим пэпом Раундом, Оли и отделом художников, которые все как один были женского пола. Сейчас же у меня существовал шанс познакомиться с каким-нибудь молодым и интересным мужчиной. Минимальный, но все-таки шанс!

О да! Я так на это надеялась! Где еще встретить молодой незамужней девушке достойного холостяка? Разумеется, в самом дорогом магазине города! И пусть в прошлые года мне не особо везло, в этот раз я была настроена крайне серьезно. Должен же когда-то и на моей улице перевернуться дилижанс с сардельками! Почему с сардельками? Да потому, что я их обожаю больше всего на свете, но наслаждаюсь ими крайне редко.

Я где-то слышала, что на мужчину следует смотреть, как на любимое блюдо, с вожделением. А потому уже не единожды репетировала соблазнительный взгляд, представляя дымящиеся свежеприготовленные сардельки, которые готовил отец на каждое празднование Нового года. С хрустящей ароматной корочкой, поджаренной на открытом огне. М-м-м… Жаль, что из-за работы приходится пропускать уже которое торжество, устраиваемое в доме родителей. Впрочем, я не печалилась, ведь у меня на этот день были не менее грандиозные планы.

Где ты, мой возлюбленный? Ждет тебя Яна без единого изъяна! Я готова поразить тебя своим фирменным «сарделечным» взглядом в самое сердце. Приходи!

Я нацепила на лицо приветливую улыбку и обратила взор на входную дверь, полная надежд и волнения. Как раз появился первый гость.

– Добро пожаловать в дом Хой! – заученно пропела сладким голоском Мирель и, изящно взмахнув тонкой белой ручкой, предложила проходить далее.

День пролетел незаметно. Клиенты все, как один, зябко поежившись после уличного мороза и не глядя на блондинку в дверях, проскальзывали в зал, с удовольствием грели ладони о стаканы с горячими напитками, после чего немного оттаивали и начинали прохаживаться вдоль прилавков, выбирая драгоценности и отпуская комплименты девушкам-консультантам.

К закрытию мои ноги горели от усталости, а горло першило из-за непрерывной болтовни. М-да, непривычна я к подобной работе. А что самое обидное, к нам в этот день не заглянул ни один молодой холостяк! Пожилые отцы семейства покупали подарки женам и дочерям, важные мом приобретали украшения себе любимым, а молодые девицы в сопровождении женихов капризно кривили губки и тыкали наманикюренными пальчиками в понравившиеся гарнитуры, чтобы через пять минут получить желаемое с уговорами и объяснениями в любви.