Холостячки, или Как не пропасть поодиночке. Женские истории: Об этом вслух не говорят… Книга первая

Я его отвела в секцию айкидо и тренажерный зал, с ним подружились двое других мальчиков, и они стали верховодить в классе. Потом еще был веревочный курс, после которого он вернулся еще более уверенным в себе. Кирилл, впрочем, остался по-прежнему великодушным, но у него появилась внутренняя сила, а к тому же со временем мой мальчик выглядел очень внушительно, так как превратил от природы данное богатство в скульптурное совершенство. Материнская гордость затопила нежностью мое сердце при воспоминаниях о сыне. Как хорошо, что я смогла уберечь его от пагубного влияния отца, который его только ругал и критиковал!

– Ты очень добрый мальчик, – похвалила я Арсения, – помогаешь бабушке. Но для того, чтобы тебя уважали, этого мало. Мальчикам нужно быть сильными и храбрыми, но для этого вовсе не обязательно махать кулаками. Если ты вместо того, чтобы трескать бабушкины плюшки, все летние каникулы будешь заниматься на турнике, толку будет больше. Вот скажи, сколько раз ты можешь отжаться от пола?

Арсений хмурил брови. Ему не очень нравился наш разговор.

– Я сильный!

– Ты, конечно, сильный! Но никто про это не догадывается. А если ты хотя бы дома каждый день отжимался от пола, накачивал мускулы и учил приемы самообороны, знаешь, как бы вырос твой авторитет в классе. А девчонки сразу бы переметнулись к тебе. Девчонки они такие непостоянные, кто герой, с тем и они. Хочешь быть героем?

– Да-а!

– Обещай мне, что обязательно будешь делать упражнения, когда приедешь к бабушке. Если не хочешь идти в секцию, найти их в интернете.

Арсений честно пообещал. Я сделала вид, что поверила и попросила бабушку морально поддержать внука.

Поезд все дальше и дальше увозил меня от моего любимого мужчины, которого, наконец, я обрела на несколько дней и вновь потеряла. По радио звучали мелодии зарубежной эстрады, навевая ностальгию по бурной молодости. Я радовалась тому, что мой юный сосед, наконец, угомонился, лежал на верхней полке и играл в игры на своем айфоне.

А на самом деле, мне было очень плохо. Слезы наворачивались на глаза, я вспоминала последние минуты прощания на вокзале. Мои отношения к Стасу напоминали качели, меня то поднимало вверх от восторженных чувств к нему, то я проваливалась в холодную пустоту. Я не владела собой. Снова и снова прокручивала все то, что произошло вчера на даче, прислушиваясь к своим чувствам. В тот вечер, заметив мое отсутствие, Стас тоже вышел во двор, и нежно обнял меня сзади.

– Света, я так понимаю, что мои друзья не пришлись тебе по вкусу?

– Не в этом дело. По вкусу, не по вкусу. Понимаешь, я не хочу делить тебя ни с кем. У меня к тебе чистые чувства, они не для демонстрации. Ты не такой, как они, ты не вписываешься в этот антураж. Я совсем по-другому представляла твою жизнь. Ты же спасатель, ты с детьми работаешь! Как ты можешь с этими? Да, они мне неприятны! Что это за друзья: недалекие и, судя по всему, не успешные? Да еще развратные…

– Ну, извини, что у меня такие друзья. А кто другой мог бы меня поддерживать с моей Ритой-алкоголичкой?! А ты хочешь, чтобы я тебя привез к себе в дом, и ты увидишь то, как я живу. Поверь, это еще в разы хуже, чем здесь?! Ты не представляешь, как у нас там. Я здесь, на даче, отдыхаю и набираюсь сил, чтобы дальше терпеть свое испытание. Ты приехала ко мне на несколько дней – для тебя это любовное приключение. А я останусь. Ты думаешь, что после аварии она перестала пить? Нет, она не может это сделать. Она конченная, понимаешь. Но я люблю ее даже такой, скорее даже не люблю, а жалею. Она живой человек, только очень несчастный. И пусть тебе неприятно это слышать, я всегда продолжал заниматься с ней любовью…

А Егор и Катя не раз меня выручали. Они не брезговали ни мной, ни Ритой, в отличие от тебя. Я же видел, как ты все оглядывала, не скрывая своей неприязни и превосходства. Они не чистоплюи. Добрые отзывчивые. Я всегда могу на них рассчитывать. И Риту они любят. Они умеют прощать чужие недостатки. И что здесь плохого, что мы можем подарить друг другу немного физической радости?!

Ты живешь совсем в другом мире. Ты богатая и успешная, тебе нужно, чтобы все было идеально. Нужно, чтобы все было так, как ты хочешь. Ты боишься жизни, а я боюсь твоего чистоплюйства, мне неловко перед тобой за свою неуспешность. Когда мы встретились в первый раз, ты смотрела на меня, как на бога. А когда я встретил тебя на вокзале, я понял, что ты ожидала увидеть не меня настоящего, у которого даже не нашлось лишних денег на роскошный букет цветов. Слава богу, что я не подарил тебе тюльпаны. Как бы я глупо выглядел с ними! Бедный романтик на костылях, встречающий женщину, о которой мечтал всю жизнь! А ты мечтала увидеть другого мужчину, которого ты придумала себе из нашей переписки. Да, наверное, я красовался перед тобой, хотел казаться лучше, чем я есть сейчас. Я и помыслить не мог, что ты решишься сама ко мне прикатить. Ты сама все испортила. Тебе надо было дождаться моего выздоровления. Может, все было бы по-другому… Может, тогда я смог бы предстать перед тобой в более достойном виде… Но ты не дала нам этого шанса! Ты все привыкла решать сама…

Я слушала Стаса, глотая слезы. Да, отчасти он прав, я такая вся из себя рафинированная чистоплюйка. Мне нет дела до страданий других людей, я всегда считала себя лучше тех несчастных убогих созданий, которые плывут по течению. Да, мне не нравятся люди, которые ленятся, которые жалуются на судьбу. А я сильная и успешная, но почему-то именно сейчас ощущаю себя такой несчастной, одинокой и непонятой. Мне было очень жаль себя, свои неоправданные надежды и несбывшиеся ожидания. Стас тоже меня не понимает. Он думает, что мне все досталось легко. А это было совсем не так. Я просто работала, как двужильная, не жалея себя, не прося помощи. Да и у кого было ее просить?! Работала без отпусков, превращала себя в мужика, и только украшая себя красивыми вещами, хотя бы внешне старалась сохранить остатки своей женственности. Да, я просто остервенела на своей работе, от подковерной борьбы, от холодных расчетливых начальников, которые меня всегда стремились использовать, от истеричных, высокомерных и жадных клиентов.

Я так радовалась, что Стас своим появлением, своим отношением наконец-то растопил во мне лед, который заковал мою душу прочным панцирем. Я думала: вот она пришла ко мне настоящая любовь, я приеду к нему, и мы будем счастливы. Мечтала, что станем семьей, построим гармоничные отношения, и постепенно забудем о прошлом, как о кошмарном сне. Но оказалось, что с его стороны это только игра. Он любит свою жену, а я лишь приятное воспоминание о молодости.

Минуты молчания первым прервал Стас:

– Если тебе неприятно здесь оставаться, давай уедем отсюда в наше уютное гнездышко.

Я, конечно, согласилась.

– А как же друзья?

– Они останутся здесь. Ключ они оставят в укромном месте.

Вернувшись на квартиру, мы снова приняли душ. Я долго смывала грязь с себя и с тела, и с души. Помогала мыться и Стасу. А потом снова была восхитительная ночь в объятиях моего любовника. Мы долго разговаривали. И снова он заставил меня забыть о вечерней ссоре, он снова поднимал во мне волну нежности и умиротворения. Мы долго с ним разговаривали, ведь это была наша последняя ночь.

– Ты завтра уедешь навсегда… Мы больше не увидимся. Спасибо за то, что подарила мне это счастье, хоть не на долго.

Ты знаешь, в юности я был амбициозным. Мечтал стать летчиком, причем военным. Но комиссия меня не пропустила, и это разбило мою мечту. Я поступил в политехнический вуз, проучился два года, но настал кризис, и мне пришлось бросить учебу, надо было детей кормить. Хватался за любую работу, чтобы обеспечить семью. Ночные смены – сторожем, днем у станка – на заводе. А Рите я позволил выучиться, она закончила химфак. Устроилась на спиртзавод, и там-то все началось. Слабая оказалась на это дело. Выпивать она начала там. И мне пришлось заставить ее уволиться…

– А как ты ко мне относишься, Стас, я не пойму. Ты переписываешься с другими, спишь с разными. Любишь жену при этом, – не вытерпела я.

– Ты для меня женщина-мечта. Была такой и такой остаешься. Когда в первый раз тебя увидел, сразу это понял. Но ты недосягаемая, даже когда ты здесь. Я люблю тебя, как идеал. О других женщинах не хочу сейчас говорить. Это, по-моему, неуместно.

– А если бы тогда у нас все случилось, и я зачала от тебя сына, твою маленькую копию, и что бы ты делал?

– Я был бы с тобой, это не всякого сомнения. И я был бы бесконечно рад этому. Я бы с превеликим удовольствием исполнял свой отцовский и супружеский долг. Я бы женился на тебе, ведь тогда уже был на грани расставания с Ритой…

Боже, именно эти слова, это признание я так мечтала услышать, когда ехала к нему. Но сейчас они меня уже не радовали. Поздно, слишком поздно… Даже, если когда-нибудь мы сможем быть вместе, между нами останется расстояние длиной в эти самые 20 лет. Останутся обиды, боль, пережитые разочарования, грязь на душе, которую никогда не смыть. Я представляла вереницу женщин, которыми он обладал, грязную пьяную жену, с которой спал каждый день, и снова падала вниз. Доверие и уважение – то, что я ценила в наших отношениях, – вновь растаяли как дым…

Глава 3

Ты у меня одна такая!

«Миром давно уже не правит капитал.

Лицемерие и ханжество – вот истинные короли мира.»

Сергей Минаев

Днем ты на работе, в движении, в общении. А вечером, перешагнув порог квартиры, остаешься наедине с собой. Долгое время я наслаждалась этим. Наслаждалась эстетикой, так как весь ремонт в своей новой двухкомнатной квартире сделала по своему дизайнерскому проекту. И, в общем-то, получилось очень оригинально, уютно и при этом функционально. Все, кто приходил в гости, особенно подруги, оценили по достоинству мои дизайнерские идеи.

Еще совсем недавно, когда я возвращалась домой, на душе становилось радостно. Никто не нарушает чистоту, все вещи лежат на своих местах, все в полном порядке. И только тихо жужжит вентилятор компьютера, а я его часто оставляю включенным, да еще временами попискивает мой «Вирпул» – холодильник (и для чего он такой огромный нужен мне одной?!), который и сейчас забит доверху продуктами, осталась привычка запасаться под завязку.

Тихо, спокойно, никто не мешает, и душу никто не тревожит. Сколько долгих лет до этого жила, как на пороховой бочке, в постоянном напряжении! Сначала – в ожидании подвоха со стороны своей покойной маменьки. Мне постоянно приходилось решать ее проблемы с мужьями, мирить их, выслушивать бесконечные ее жалобы на жизнь на всех и вся. Не успело это закончиться, как началась моя семейная жизнь, и теперь мне приходилось разбирать свои собственные проблемы с мужем, слушать его нытье, а потом терпеть его пьяные скандалы! Как же я все это выдерживала!

Когда твоя работа связана с бесконечными переговорами, бесконечными письмами и отчетами, да еще ежедневными совещаниями, это выматывает настолько, что хочется просто тишины. И поэтому постепенно я сокращала круг своего общения, сначала перестала общаться с родственниками, ну не могу же я терять энергию на пустое времяпровождение, чтобы выслушать, кто женился, кто родился, у кого какие новости. Особенно раздражало слушать это бесконечное бабское нытье, про то, что все плохо, все дорого, и все кругом виноваты. Да, господи, а что они сделали сами, чтобы было лучше? Когда мне говорят: везет тебе, Светка, все у тебя получается, я раздражаюсь. Да это не мне везет, а я везу, как лошадка, на себе все и всех: и себя, и свою семью (везла, теперь уже нет) и работу на себе везу. И вообще поработайте в моем интенсивном режиме, тоже неплохо, кстати, заработаете! А чтобы все это получалось, сколько я училась в этой жизни, два вуза окончила, а сколько семинаров, курсов?!

Родственники сначала со мной хотя бы дистанционную связь продолжали поддерживать, а потом перестали приглашать даже на значимые события. А я только радовалась этому обстоятельству, так неприятно отказывать и в сотый раз повторять, что мне некогда, и я загружена работой, порой и в выходные. Потом сузился круг общения с подругами и друзьями, которых у меня немало, остались только самые близкие. В этой ежедневной изматывающей суете, я даже не заметила, как отгородилась от всего мира и ушла в себя. В мир грез, воспоминаний. А впереди маячили только новые финансовые планы.

Но, слава богу, теперь не было никого рядом, кто бы отравлял мою жизнь своим негативом. И вообще рядом не было ни души!

Возвращение в мою пустую одинокую квартиру после недели, проведенной со Стасом, стало новым испытанием. Мало того, что я мысленно продолжала начатый диалог с ним. Я не могла смириться с той очевидной реальностью, с которой мне пришлось столкнуться. С тем, что он совсем не такой, каким ожидала его увидеть. Это разочарование, это бессилие что-либо изменить сначала вызывало во мне возмущение и агрессию. Как же так?! Я всегда добивалась своего, любую поставленную цель. Я же все так хорошо придумала, мы могли быть счастливы! Ведь мы просто рождены друг для друга. Он сам сказал, что Рите недолго осталось, я бы подождала, когда ее не станет. Звучит жестоко, но такова реальность, он сам сказал, что конец ее близок. Почему, ну почему он все испортил?

Я была зла, и не выходила в почту, хотя знала, что меня там ждет его письмо. Не может быть, чтобы он мне не написал.

– Маринка, я злюсь на себя, – откровенничала я с подругой во время бизнес-ланча в ресторане «Своя компания», куда вырвалась с превеликим трудом, просто задвинув срочные дела. Мне необходимо было выговориться. – Со мною снова что-то не так. Мне снова чего-то не хватает. Понимаешь, есть все, а нет ощущения счастья, нет радости и полноты бытия. Генки нет в моей жизни, теперь некому кровь портить. Работу свою люблю, ну или притерпелась, сама знаешь.

И все в целом вроде хорошо, и дети пристроены, перед каждым я свой материнский долг выполнила, и моя жизнь – полная чаша. Есть все и даже больше, чем нужно. Легко и запросто могу купить себе все, что хочу. На прошлой неделе купила элитную косметику за 50 тысяч рублей. А пользоваться не хочу. Нет ни желания, ни настроения…

После того, как мы расстались со Стасом, в моей душе поселилось уныние. Поняла в очередной раз, что, видно, на роду у меня написано быть одинокой и непонятой. Появилось ощущение, что все, что могло быть хорошего в жизни, осталось позади, а впереди только суета: новые цели, новые достижения и так замкнутый круг.

– Да, Светка, богатство само по себе не дает ощущения счастья. Богатые мужчины, покупают квартирку для своей любовницы или автомобиль, для комфорта, и чтобы ощутить гордость на какое-то короткое время, а потом снова наступает скука, и поэтому они ставят новые и новые цели. Не потому, что им мало того, что имеют, а потому что радость исчерпывается. У меня есть клиенты – мажоры-наркоманы. Один рассказывает. Стало ему скучно, пошел в магазин, купил «Верту». Знаешь, такой телефончик с брюликами, который как отечественный автомобиль стоит. Два дня, говорит, радовался, а потом снова – скука и раздражение. Пошел в клуб и опять накурился дряни. Самые несчастные – это дети-мажоры. Им, в отличие от своих родителей, даже напрягаться не пришлось, чтобы получить все блага. Родились с серебряной ложкой во рту. У нас в России не умеют воспитывать своих детей. В Америке не зря какой-нибудь миллиардер отправляет сына сначала простым клерком работать, во-первых, чтобы знал всю технологию, а во-вторых, чтобы знал цену деньгам и сам прошел свой путь. А иначе чем ему себя занимать?! Только растрачивать нажитое предками! Ну, нам-то с тобой, подруга, еще далеко до миллионов, и богатой родни нет, так что пахать и пахать. Есть к чему стремиться! Поставь перед собой новые задачи!

– Да, я понимаю, что нужно еще много чего в этой жизни… Я бы не прочь купить апартаменты за границей.

– Уверена, что у тебя получится. Тем более ты со своей энергичностью и трудолюбием можешь горы сворачивать. А скоро понадобятся денежки на личный тюнинг. Я вот уже на ботокс начала ходить. А если еще и фигуру подкорректировать, то понадобится не менее миллиона рублей.

– Ты права, Маринка, надо подготовиться к старости, ну верней, не к старости, а к старению, которое неизбежно. Тем более что сейчас на поддержание себя в форме, времени не хватает. Сама видишь, даже пообедать не дают. Вырываюсь на массаж на полчаса всего, и даже там лежу с телефоном и отвечаю на звонки.

– Причина твоего уныния, – продолжала Марина, – в том, что мы иногда зрелищ хотим больше, чем хлеба. Особенно после того, как ты уже наелся не просто хлеба, а уже и с икоркой, и пресытился разными гурманскими яствами, то хочется драйва в жизни особенно сильно.

А большая часть людей, к которой мы не относимся, живут однообразной пустой жизнью на автопилоте. Встал, умылся, пошел на работу, отработал и домой. И все повторяется месяцами и годами, они заполняют пустоту жизни проживанием перед теликом, хождением в гости и выпивкой. Вот и все развлечения. А мы с тобой путешествуем, ходим в театры, на концерты, интеллектуально общаемся.

– Да, но мне этого теперь мало, и я бы все это променяла на то, чтобы Стас был со мной рядом…

Я не признавалась Марине, не могла признаться, чтобы не показаться слабой в том, что спустя неделю после нашего расставания, когда мои негодования и агрессия немного поутихли, страсть к нему вспыхнула с удвоенной силой. Я не могла уснуть в своей огромной постели, будто наяву ощущая фантомные прикосновения его рук. Тело мое предавало меня, оно будто отделилось от меня и не подчинялось моим приказам. Оно жаждало ласки, близости со Стасом, и я ничего не могла с этим поделать. Меня мучили ночные кошмары. Ко мне приходила пьяная Рита кричала: «Я не отдам тебе Стаса, он всегда будет моим!». Мы тянули его из стороны в сторону. И он всегда уходил с Ритой. Иногда мне снились развратные оргии с участием Стаса. Я понимала, что потихоньку схожу с ума. Каждый вечер, чтобы уснуть и прекратить душевные муки, выпивала по бокалу крепкого коктейля. Давала себе зарок, что должна избавиться от этого наваждения, забыть его навсегда, но это было выше моих сил. И я снова вступила с ним в переписку. И это стало началом конца… Конечно же, в почте меня ожидало письмо от Стаса.

«Дорогая моя Ланочка! Когда тронулся твой поезд, увозя тебя от меня, я еще долго оставался на вокзале. Посидел на нашей скамейке, где мы провели полтора часа в ожидании твоего рейса. Ты прижималась ко мне, и мне это было очень приятно, я ощущал тепло твоего плеча, нежную кожу твоей руки. Я был горд тем, что рядом со мной такая женщина. Я видел, что на нас обращают внимание другие ожидающие. Твое лицо выражало одновременно и радость от нашей близости, и грусть от грядущего расставания.

Стоит ли говорить, как ты меня потрясла, как всколыхнула мое мужское естество! Поначалу я был раздражен твоей напыщенностью, показной самоуверенностью, высокомерием. Но там, в нашей скромной обители, когда ты нежилась в моих объятиях, я обрел уверенность в себе. Я понял, что все, что ты демонстрируешь, – это напускное, а правда в том, что ты принадлежишь мне целиком и полностью. Что ты так же, как и 20 лет назад, чутко реагируешь на мои ласки, и так же беззащитна в проявлениях своих чувств.

Это так вдохновляет, когда ты заставляешь сильную успешную женщину хоть на короткое время забыться и превратиться в нежную робкую и ранимую девочку, зависимую от тебя. Тебе этого не понять! Но после твоего отъезда я воспрянул духом. Ты мне дарила свою энергию, свое тело хоть и недолго, всего на неделю, но и этого оказалось достаточно, чтобы разбудить спящий вулкан внутри меня.

В общем, Ланочка, я решил, что через полгода сам приеду к тебе. И хотя рано пока об этом говорить, но я понял, что тоже хочу быть с тобой. Что еще не все потеряно в моей жизни.».

«Как же мы понимаем друг друга и даже одинаково выражаемся, находимся на одной волне, – восторгалась я вновь письмом Стаса. – Особенно это ценно, после убогого общения с Геной, который разговаривал со мной так, будто всю жизнь скитался по зонам…»

Переписка со Стасом приносила мне несказанное удовольствие. А сейчас это были слова признания в любви. «О, господи, он действительно меня любит. Именно меня. Физическая близость, которая у него была с другими, была всего лишь разрядкой», – так говорила я сама себе, снова пытаясь оправдать его похождения.

В ответ я, конечно, отправила поток красноречивых цветистых признаний. С цитатами из любимой песни «Нежность моя не растеряна, на семи ветрах не развеяна!». Господи, укоряла я себя потом, снова эта сентиментальная чушь. Но эта чушь так грела мне сердце, так освещала мою рутинное существование, что не было сил от нее отказаться.

А он прислал мне короткое сообщение: «Ты сказка в моей жизни!». И приложил МР3-файл с одноименной песней в исполнении автора Владимира Кузьмина. Я слушала ее снова и снова, и каждый раз слезы счастья медленно катились по моему лицу. Ведь эта песня также была одной из самых моих любимых. А потом были другие песни: «Я тебя люблю!» и «Паранойя» Николая Носова. Эти песни буквально взрывали меня изнутри, и разогревали мою страсть к Стасу, действуя, как наркотик. «То, что было и есть между нами – это настоящая любовь! – В очередной раз говорила я себе. – Ведь мы так одинаково воспринимаем и отражаем этот мир и даже мир музыки.». Слушая эти песни, я металась, как тигрица в клетке, единственным моим желанием было немедленное присутствие Стаса рядом, я хотела снова быть в его объятиях, ощущать нежность его ласковых прикосновений и слушать его слова, идущие от сердца к сердцу: «Ты сказка в моей жизни… Ты у меня одна такая…»…

Я хотела снова окунуться в его жизнь, узнать, чем она заполнена сейчас, кроме борьбы с недугом жены, и поэтому я вышла в соцсеть «Одноклассники». Там были фото его семьи, друзей, тоже спасателей. Фотографии из спортзала, где он тренировал мальчиков. А еще там было много женских фотографий. Очень много подарков от женщин. И еще – женские стихи, посвященные Стасу. Это были страстные признания в любви, обращенные к нему, как к единственному от единственной. Но как это может быть? Получается, что каждая женщина, которая с ним была, верит в то, что именно она самая-самая. Что именно ей принадлежит его сердце. Я не удивлялась тому, что он умеет влюблять в себя женщин. Ему для этого ничего не нужно делать. Просто он такой: его глаза смотрят на тебя, окутывая самым нежным бархатом, они зовут, манят и обещают невыносимое блаженство. Перед магией его взгляда сложно устоять. А от его высокой мужественной фигуры веет такой силой, уверенностью самца, который никому не уступит свою самку, и скрытой агрессией охотника, который ни за что упустит свою дичь. Он не виноват, что он такой. Это его природа-мать так щедро одарила. И он также щедро одаривает женщин. И я не единственная? А одна из многих? Так, в одно мгновение рушилась сказка моей жизни, наш карточный домик для двоих, который я строила из собственных мечтаний и иллюзий.

И все же я решила устроить ему провокацию. Написала на его стене о том, что очень жду его и надеюсь, что скоро мы будем вместе, как он и обещал. Стас, как ни странно, поддержал мое воззвание и подтвердил, что да, эта женщина, то есть я, ему дорога и то, что мы будем вместе – это лишь вопрос времени. Мало того, он написал, что наконец-то, он будет рядом с женщиной, которая одна стоит всех Ленок, Катей, Оль и так далее. И тут такое началось. Оказалось, что быть рядом он обещал не мне одной. И мои заочные соперницы, оскорбленные этой обидной фразой, начали писать разгневанные посты ему, а потом и мне – непристойно, употребляя ненормативную лексику, посылать мне угрозы и посылы с пожеланиями отвалить, сдохнуть и так далее. Каждое утро, открывая ОК, я находила там новые слова проклятий. Сначала я на них, своих соперниц, злилась. Потом мое отношение к ним изменилось. Как же им было больно осознавать себя покинутыми и обманутыми! Как я их понимала, ведь и моя участь была такой! И тогда я окончательно поняла: мой любимый Стас – эротоман, развратник и манипулятор женскими сердцами.

Но нет, не думайте, что этот приговор был окончательным и бесповоротным. Мы еще полгода продолжали наш роман в письмах, правда, я уже без прежней щепетильности и возвышенности высказывала ему жесткие обвинения и свои претензии к нему. Он продолжал писать, снисходительно посмеиваясь над нами, над битвой амазонок в сети. Он любовался собой, уверяя, что я все равно для него самая-самая. И при этом он делился со мной откровениями о том, что самые преданные ему женщины его не бросили, и он проявляет к ним нежность, которую не может подарить мне, и что они удивляются возрождению его пылкости. На мой упрек, как ты можешь рассказывать мне о любовницах, отвечал, что я сама распалила его, зажгла, и куда ему было девать жар его души и тела, ведь меня рядом нет. А с Ритой ему уже невозможно было заниматься любовью, она медленно угасала. И в одном из последних писем он сообщил мне об ее кончине. И так же постепенно, медленно и мучительно умирала наша любовь, вернее, моя любовь и страсть к нему…