Лики и люди

– Ну и что ты ощутил, пообщавшись со мной? – снова усмехнулся Санд. – Вот лично со мной, ни на что толком неспособным?

– Ты прав, я ничего ещё не понял, – он задумался и сделал паузу. – Знаешь, ты – неплохой парень, немного разболтанный, безответственный, самолюбивый, но это легко объяснить молодостью и особым статусом. И ты в целом ничем не лучше своих друзей, но у вас хорошая компания. Я признаюсь, что движим был тобой – скитальцем, но постепенно проникся и твоими друзьями, мне на самом деле приятно быть с вами, – он решительно посмотрел на собеседника. – Я ловил твой подозрительный взгляд, чувствовал твои сомнения, и поэтому рад, что всё между нами сейчас разрешится. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, то я уйду, хотя не думаю, что остальные ребята этого хотят. Я уйду, чтобы не обременять тебя, я не хочу навязываться.

– Тебе сколько лет, Дим? – неожиданно спросил Санд.

– Тридцать два.

Санд при первых встречах давал ему лет двадцать пять, слишком он был находчив и дальновиден по сравнению с его сверстниками, хотя внешне выглядел одногодком. Но чем глубже проникал он в него разумом, тем увеличивался и возраст, остановившись на двадцати восьми-тридцати годах. Бесспорно, душа у парня молода, задорна, как и у них – это отражается в его симпатичной обаятельной внешности и привлекательном весёлом поведении, а вот воля, проницательность, интуиция явно повыше, а тут нужны годы взрослой жизни.

– Это имеет значение? – уточнил Дим.

– Нет, совсем нет, – ответил он, а потом добавил. – Я не могу тебе запретить делать то, что ты хочешь. Тем более не могу решать за ребят. Скажу правду, ты всем нравишься, мне тоже, а если мы и для тебя важны, и ты готов быть настоящим другом, то будь им.

– Спасибо, Санд, – от всей души поблагодарил Дим.

– Но у меня есть одно условие. Ты говоришь, что не хочешь обременять меня, я тоже не хочу этого. Так вот у меня по отношению к тебе не будет никаких дружеских обязательств, если дело касается моей жизни как скитальца. Ты понимаешь меня? Я – твой друг лик, и я не знаю тебя как скиталец.

– Не веришь в мою искренность, думаешь, что я попытаюсь в дальнейшем использовать тебя? – прямо спросил Дим.

– Ты же такой любознательный и переживающий за наш мир! – улыбнулся Санд.

– Что же, всё правильно, если у тебя не будет желания чем-то поделиться или что-то тягостное в душе разделить со мной, то смело посылай подальше, я не обижусь. Никакого навязывания, никакого обязательства во всём! Только свобода, честность и любовь в наших отношениях. Для меня это и есть настоящая дружба. Не будет этого – не будет и дружбы.

– Любовь? – повторил со смехом Санд, а Дим чуть с удивлением посмотрел на него, мол, неужели он так примитивен. – Пусть будет любовь, – согласился Санд, поразмыслив, что время само укрепит или легко разрушит их дружбу. Сейчас ещё между ними всё туманно, но Дим – как не крути всё же классный парень, и это вселяет надежду.

Приблизительно так же подумал и Дим, разве что решающее значение в их глубокой связи или быстром разрыве он отдавал не себе, а другу. Он сможет быть свободным и искренним, не обрывая, больше укрепляя дружбу, а вот сможет ли быть таким Санд – вопрос. Но и в нём жила надежда на лучшее.

– Что ты думаешь о вечных? – спросил Дим и, улыбнувшись, добавил, – не как скиталец, а лик. Ты же встречался с одним из них?

– Не хочу думать о них, особенно о том, с кем встречался, – резко ответил Санд, намереваясь уже послать друга согласно только что обговорённым условиям.

Дим сделал вид, что не заметил настроя друга и плавно продолжил. – А я их только видел со стороны, и конечно никаких контактов. Такие самоуглублённые, словно вокруг никого нет; монотонные движения, словно они не идут, а плывут; такие оторванные от окружающего мира, словно они живут на небесах. Впрочем, так оно и есть, их настоящий дом – не планета Лик, а Великий корабль. Вечные возятся с ним как с Божеством, чуть ли не молятся на него и заставляют это делать других. А что великого в этом корабле, разве что он громаден, разве что он крутится вокруг нашей планеты как спутник, разве что внутри его самые крутые технологии, и то больше на словах, чем на деле. Бесспорно там, куда пускают смертных, всё смотрится шикарно и великолепно, но это всё может быть мишурой. Лично мне кажется, что он неспособен лететь к другим звёздам.

Санд за школьные годы получил много информации о Великом ковчеге, благодаря которому выжила и ныне процветает цивилизация ликов. Половина всей истории ликов посвящена именно этому кораблю, словно он – главный родной дом, а не три звёздные системы. Где только не упоминается о подвиге предков, неважно вечные, скитальцы или другие, которые сумели преодолеть страшные невзгоды и колоссальные трудности, но создали и оживили этот Великий ковчег ради счастья потомков. Сколько благодарности в исторических учебниках. Санд усмехнулся. А что потомки? Что делают неблагодарные потомки, типа его рядом сидящего друга? Для них это всё пафосное восхваление и приукрашивание. Не верят ни в величие корабля, ни в величие предков. Всё это, по их мнению, обман, который придумали себе в угоду вечные. Такие крайности, неважно с какой стороны, ему не нравились.

– Не хочешь ли ты сказать, что корабль построили здесь, раз он не может перемещаться между звёздами? Абсурд, – произнёс Санд.

– А может, он уже здесь был с древних пор, и цивилизация ликов зародилась на этой планете, а вся история о межзвёздных перелётах выдумана? – Дим сам понял, что увлёкся и понёс чушь. – Ладно, допускаю, что его доставили издалека, но он – не творение ликов, а подарок инопланетных созданий.

– Бред, даже дети знают историю об пяти этапах, трёх планетарных и двух космических, – довольно грубо произнёс Санд, и тут же ему стало неловко.

Никогда бы Санд не позволил себе так говорить с другим ликом, если бы уже не был скитальцем. Этот наложенный судьбой на него титул почему-то сделал из него не просто смельчака, но порой и наглеца. А эта вседозволенность взрослой жизни, в которую он только вступил, ещё не созрев разумом, только усугубляет положение. Всё же правильно, что есть ограничения! Во многом – и в возбуждающих напитках и в манящих развлечениях и в общественном поведении, потому что подобные ему выскочки просто не в состоянии держать себя в приличных рамках.

Санд взглядом извинился за грубое выражение, но только за выражение.

Дим всё понял и легко отнёсся. – Хорошо, пускай нелепо, надумано. Но тогда ответь, почему корабль вертится здесь, а не летит к другим звёздам или возвращается назад от них? Почему все транспортные, обслуживающие, туристические корабли, которые снуют между планетой и кораблём или другими планетами примитивны и неспособны на дальние перелёты? Мы варимся в собственном соку, летая только в одной звёздной системе. Почему учёные и конструкторы не используют технологии, которыми напичкано наше Великое божество при строительстве новых космических звездолётов. Вечные говорят, что в этом нет необходимости, есть скитальцы. Но тогда в чём видят свою необходимость существования шесть миллиардов других? Потреблять, развлекаться, созидать для оправдания кучу дряни, называющейся приятными вещами или искусством, и главное прославлять наш Великий ковчег – обиталище вечных? Ответь мне, Санд, разве это – не деградация общества? У нас есть силы и ресурсы, а мы только веселимся, возимся и мелочимся. А может вечным и надо, чтобы был многочисленный балласт, из которого выбираются отдельные чистые кристаллы в виде вечных, скитальцев и отдельных талантливых других, благодаря которым на самом деле идёт развитие и ликов и Мировой гармонии? Но если балласт портится, то и кристаллов будет меньше и чистота померкнет, ведь всё взаимосвязано. Где же логика? Или тебя не волнуют другие, ты же избранный?

– Я же сказал, что просто отдыхаю, – усмехнулся, чуть обидевшись, Санд, хотя и осознавал, что действительно он ведёт себя как избранный. – А вот чего тебе, Дим, не хватает для настоящего созидания, зачем ты лезешь туда, куда не пролезть? Прояви себя, может, станешь вечным, и всё тебе откроется. Не надо кричать, что кто-то виноват, когда может быть виноваты все. Мне кажется, что балласт портится, не потому что этого хотят вечные, они как раз этого не хотят, а потому что этого хотят сами другие. Лик жиреет, потому что переедает, и если бы не этические общественные устои, останавливающие его желание вкусно и сытно поесть, то полными были бы очень многие. Я ненавижу уродство, но, бывает, пью и ем сверх меры, ты сам видел, и меня спасает только молодость и спорт, а не разум и воля. Таких как я много, но многих уже ничто не спасает. Может, наступит момент, когда и я сам окажусь в их числе, не справившись со своими пороками. А вот ты справишься, уже справляешься, так не ищи хитрых и виноватых, а найди себя. Все лики должны искать себя и реализовывать свой потенциал, а вечные, по-моему, стараются только помочь. И мне кажется, что многие понимают, что умчаться к далёким звёздам – не главное в развитии цивилизации, главное находится внутри каждого лика. Оно есть и в тебе, Дим.

– Я точно не стану вечным, а вот судя по твоим словам, у тебя это может получиться, – с грустью в голосе ответил он.

– Скитальцы всегда остаются скитальцами. Ты должен знать, что разум скитальца сильно отличен от разума вечного. Вечные – это продвинутые разумом другие, именно такие как ты, – оспорил добродушно Санд, а затем продолжил. – Если ты не хочешь быть вечным, то легко сможешь стать святым.

– Святых нет, это просто оторванные от общих настроений, устремлений и замкнутые на себе другие. Они противопоставляют себя вечным, у которых высокие показатели разума и долголетие достигается искусственными методами, ставя превыше всего в мироздании естество и гармонию. Я не осуждаю святых, их одухотворённый разум очень силён, потому что питается Мировой гармонией, но нельзя отрицать интеллектуальное развитие общества, где компьютеризация и роботизация занимают важное место. Им тоже не нужны звёзды, они считают, что все лики – скитальцы, конечно, каждый по-своему, и не надо никакого сканирования, исследования мозга, это только мешает развитию разума; никаких искусственных вмешательств. Сколько раз святые выставляли требование отказаться от обязательного двухразового тестирования ликов, но вечные не слышат их слабых голосов. Не слышат, потому что за святыми тоже нет будущего. Они бы построили своеобразный счастливый мир без порочных страстей, вездесущих роботов, космических кораблей и только трудились бы в успокоении и молились бы в упоении о новой счастливой жизни, а что дальше – та же деградация, когда чистый разум хочет оторваться от тела; но без тела ещё нет настоящей жизни. Святые – не борцы, они считают себя такими светлыми, что любые проявления активного противостояния для них невозможны, а на жалких требованиях и нравственных наставлениях далеко не уедешь.

– Так кем ты хочешь быть? – с удивлением спросил Санд. – Вечные тебе не нравятся, в скитальцы не годишься, святые убогие.

– Я – другой. Не вечный, не скиталец, но и не другой потребитель и не другой святой. Я – другой, – произнёс упрямо он.

– Ты какой-то не определенный, – подытожил по-своему Санд и, улыбнувшись, добавил. – Типа меня, но лучше.

– Надеюсь, настанет время, и ты поймёшь, какой я, – решил закончить разговор Дим о себе и снова переключился на друга. – А ты знаешь, в чём заключается основная роль скитальца? В периодическом исследовании мозга, интенсивном исследовании. В десять лет сканирование лёгкое щадящее, в двадцать чуть сложнее, но тоже совершенно безопасное, а потом других, как правило, оставляют в покое, если конечно не уникальная личность, а скитальцев… Мне кажется, ваш разум используют, не только что-то из него вытаскивают, но и трансформируют его. В наше время управлять можно не только сознанием лика, но и его разумом. Понятно, что копание в сознании, подсознании под запретом, но там, – Дим поднял руку вверх, – вечные могут творить скрытно всё, что захотят.

– Чистый разум, необиополе как не крути, Дим, ещё вне компетенции ликов, как бы они себя не называли – вечными или ещё как-то. Об этом много говорят, спорят в обществе, учёные-философы строят различные модели, всем хочется стать ближе к Мировой гармонии, но она лишь смеётся, и я сейчас смеюсь вместе с ней, – Дим не разделял шутливое настроение друга, тогда Санд продолжил уже серьёзнее. – В мире ликов, хоть на планете, хоть на ковчеге, везде в приоритете добровольная основа, я могу просто отказаться и продолжать отдыхать всю оставшуюся жизнь, ведь впереди новая – адская, так предполагает вечный, – он чуть иронично улыбнулся то ли другу, то ли себе, то ли ещё кому-то, а затем подмигнул и добавил. – Наверное, я так и поступлю.

Дим с укором и неверием смотрел на друга, словно Санд – или глупый шут, который уже достал своими выходками, или слабый эгоистичный тип, желающий остаться в стороне. Любопытно в стороне от чего? Но Санд устал от этого неконкретного разговора. Всё между ними уже прояснено и прочерчено, и надо держать линию.

– Ты как-то говорил, что работаешь программистом, нравится? – спросил Санд.

– Нормальная работа, – ответил он.

Санд улыбнулся, будто бы знал ответ. – Хорошая работа, но после которой всё равно надо отдыхать, так зачем ты тратишь время на беспредметный разговор со мной? Я не могу тебе помочь! У тебя есть красивая подруга, я её видел и даже, скажу прямо как другу, завидую тебе, так проводи время лучше с ней.

– Да, с ней мне хорошо, она замечательная, но и с тобой…

– Только не говори, что и я – прелесть, – перебил, шутя, Санд, – а то я начну тебя подозревать ещё и…, – он засмеялся.

– Ты молодой и глупый, и шутки у тебя такие же.

– Согласен, поэтому хватит ломать голову, кто прав, а кто виноват, – миролюбиво ответил Санд. – До встречи.

После этого разговора уже не было никаких недомолвок в их отношении, но что-то ещё осталось. В душе Санд радовался новому хорошему другу, но рассудок утверждал, что не всё так просто. Как долго они будут дружить, и что в целом подарит им обоим эта связь совершенно неясно. Свобода, честность и любовь! Да он полностью свободен и честен с другом, а вот любовь, есть ли любовь? Наверное, есть, раз душа рада этому знакомству. А как насчёт друга, насколько Дим свободен и честен с ним? И откуда может взяться у него ещё любовь к легкомысленному постороннему парню, когда рядом с ним такая красивая добрая подруга? Если бы Санд встретил такую красу-душу, то ни с кем бы не делил любовь к ней, хотя, если честно, Дим любит свою девушку по-настоящему. Всё прояснит время.

В целом с другом проблем нет, им приятно вместе отдыхать – вот и славно! А как быть с вечным? Встречаться с ним точно не хочется. Пока не хочется, но он постоянно напоминает о себе, словно незримо присутствует рядом с ним, всё видит и чувствует. Санд снова достал из ящика стола чип, который дал ему Плат, но который раз положил обратно, так и не вставив в компьютер. Он боялся и графика встреч и того, что увязнет с головой в том, что там есть, ведь вечные такие…, просто слов не найти. Иногда ему хотелось выбросить чип и забыть о привязавшемся наставнике, но он понимал, что выбросить несложно, а вот забыть невозможно.

Санд стукнул себя в грудь и решительно опять достал чип, хватит трусливо уходить от принятия решения, вечного не вычеркнуть из жизни, это и глупцу понятно. Вперёд, а там как повезёт. Он вставил чип и включил компьютер. Открылось содержание. Санд бегло пробежал по пунктам. Так, предназначение скитальцев и тому подобное. Так, Атлас жизни ЕА, Солнечная система, планета Земля, разумные организмы. Так, Великий ковчег, предназначение, конструкция. А где же график встреч? Так, вот дополнительная информация. График встреч с наставником первый год свободный и определяется самим скитальцем. Санд с удивлением смотрел на контактные номера; вечные, оказывается, тоже могут шутить: «Встречаться будем нечасто, у меня есть другие подопечные, график в чипе», а тут год на своё усмотрение. Прощай Плат на год, а может и навсегда. Настроение у парня резко поднялось. Он ещё раз просмотрел содержание и остановился на планете Земля.

Сразу бросилось в глаза предупреждение, что моделирование по любому инопланетному разуму оптимально приближено к реальности, неточности и предположения допустимы, но не более 10%. Санд смотрел на объёмную проекцию планеты, где были океаны, материки и не верил своим глазам, что она именно такая как изображена на голограмме. Никто из ликов никогда не видел Землю, никто никогда не ступал на неё, разве что скитальцы отображают туманные образы, и как можно так всё точно и детально отразить? Фантазий только одна десятая часть, а может и меньше и всё остальное жизнь – умопомрачительно. Санд бегло перелистывал страницы с объёмной графической информацией о строении планеты, доминирующих видах животных, растений, стараясь слишком не забивать голову, он толком не знает фауну и флору собственной планеты, а тут какая-то реально-фантастическая Земля. Что-то его удивляло, что-то озадачивало, но он не акцентировался на ярких особенностях. Постепенно ему надоело это ознакомление. Он усмехнулся, слишком много донесли его предшественники скитальцы образов об этой странной планете, делать им было нечего, или вечные слишком много сфантазировали, а им то это зачем. Он чуть передохнул, а потом перешёл к разделу «Разумные организмы».

А вот тут его увлекло. Не только потому, что было много шокирующей информации и ужасных сюжетов, но и потому, что он сам, по мнению вечного, мог быть в прошлой жизни человеком. Санд смотрел и не верил, что вообще такое может быть, тем более что он мог быть одним из этих созданий и принимать участие в этой вакханалии.

Первое, что ему бросилось в глаза – это внешнее различие и общее уродство людей, хотя отдельные молодые экземпляры обладали своеобразной привлекательностью. Санд непроизвольно сравнивал ликов с людьми. Лики по сравнению с этими существами очень похожи между собой телосложением, лицом, поведением, не теряя при этом яркой индивидуальности, но которую можно почувствовать только при хорошем контакте. С первого взгляда можно решить, что они все одинаково мыслят, общаются, ведут себя, потому что все способны хорошо это делать, но на деле у каждого есть своя изюминка. Просто уровень развития у ликов высокий и отличия более тонкие, но при этом не теряющие своей яркости. А люди внешне такие разные по строению тела, цвету кожи, чертам лица, мышлению, общению, поведению, можно сказать коллекция уродцев, но их объединяет отсутствие настоящей уникальности, серость и порочность доминирует у большинства. Конечно и среди них, наверняка, есть особенные личности, но общий уровень развития невысок и, следовательно, индивидуальность тусклая.

Постепенно Санд привык к такой необычной внешности людей, и его заинтересовало, чем же они ещё живут, кроме как подавлять, унижать и убивать себе подобных и вообще всю планету. Чаще всего образы содержали в себе элементы насилия – может это последнее, что увидел погибающий землянин-скиталец, или это запало глубоко в его разум, или кроме этого он ничего больше не видел в своей жизни. Жалость к этим существам всё сильнее росла в чувствах молодого лика. Санд немного отвлёкся от просмотра, он уже не сомневался, что планета Земля существует или существовала или будет существовать, потому что жизнь человечества нельзя сфантазировать даже вечным, бесспорно это отражение настоящей ужасной действительности, пусть и происходящей где-то вне времени. Интересно, а какие образы земной жизни донёс до ликов он сам, задумался Санд. На чипе есть лишь обобщённые файлы-образы, смоделированные по многочисленным материалам, выделенным чистым разумом скитальцев. Да, без консультаций и работы с вечным тут не обойтись.

Он продолжил ознакомление с жизнью людей. Смысл отдельных сюжетов было сложно уловить, и ещё сильно мешало сопровождающееся озвучивание. Речь у людей, как и внешность, впадала из одной крайности в другую, то шумовой хаос, то монотонное звучание, иногда внизу появлялись титры, передающие какой-то убогий смысл. Проблема видимо заключается и в неточности образов самих скитальцев. Смоделированные файлы не были систематизированы, тут были и пейзажи – лес, пустыня, море, нельзя сказать, что Мировая гармония обделила землян природными условиями, тут были и технические конструкции, сооружения – нелепые и страшные, как и сами их создатели. Но больше всего было людей – детей и взрослых, которые запали в душу скитальцам. Это могли быть и родные и друзья и враги и кумиры, кто угодно, чистый разум сам определяет, что взять с себя, а что пропустить мимо. Чем больше проникал Санд в мозаичные фрагменты жизни людей, тем больше становилось неоднозначности в его суждениях. Да, бесспорно человек – дикое животное, но которое при всей примитивности и порочности всё же обладало чистым разумом. Люди способны были любить! Не все могли реализовать свой потенциал в таких ужасных условиях, большинство не могло, но любовь оживала и проявлялась у кого-то чуточку и кого-то заметно. Проявлялась неровно, импульсивно, от животной привязанности, ревности или самопожертвования до не избирательной духовной или настоящей светлой. Санд её ощутил в отдельных редких, но ярких образах. Он снова задумался. А если взять цивилизацию ликов, разве у них любовь не потеряла актуальность и относительность? Конечно, нет. Она никогда не потеряет свою относительность не только к разным по развитию цивилизациям, но к каждому отдельному разумному организму. Вот его друг, Дим, умеет любить; как он относится, как он смотрит на свою избранницу? Как на луч света в тёмном царстве ликов. Санд улыбнулся своему удачному сравнению, странно, Плат утверждает: «светлый рай», а Дим считает: «тёмное царство». А он сам затрудняется с ответом и смотрит на девушек как на отличных по внешности и по чувствам моделей, которых можно менять для разнообразия. Поэтому он и уродился убогим скитальцем, и его место действительно на планете Земля, вечный прав, а не среди ликов; а вот Дим родился настоящим ликом, который подарит счастье и своей любимой и многим другим.

Удивительно, но Санд чуточку смирился с тем, что он мог быть в прошлой жизни землянином, и не потому, что искусственно принижал себя до их уровня, а потому, что его глубоко зацепила их жизнь, защемила его разум. А ведь он негодовал, смеялся над вечным, когда тот, называл его землянином. Никогда не надо зарекаться, тем более, если тебя выбрали в скитальцы. Санд смотрел на молодую землянку, которая танцевала и нежно улыбалась (так было написано в титрах), и при всём неприятии её телосложения, удивительно не функционального, не утончённого, но в то же время очень слабого, чуть прикоснись и она тут же упадёт; её бледной тонкой кожи, в которой непонятно как держится плоть и кровь, её диспропорциональных черт лица, отражающих грубые чувственные эмоции, она ему в целом нравилась. В ней отражалась красота Мировой гармонии. Пусть так заковыристо, своеобразно, но она отражалась. Если он, Санд, был на самом деле человеком, то точно влюбился бы в эту девушку, при всём том, что ненавидел бы большую часть уродливых землян. Тут кем не будь, уродство есть уродство.

Интересно, чтобы эта землянка почувствовала, увидев танцующего лика? Санд был уверен, что она бы очень удивилась, может, и поморщилась, но красоту в лике тоже бы увидела. Красота не только спасает мир, но и объединяет мира. Почему люди – такие слабые и порочные существа смогли преодолеть множество непреодолимых барьеров, большинство из которых выстроили сами, и стали относительно разумными? Потому что среди кучи открытого или завуалированного уродства появлялась настоящая красота. А может эта девушка – тоже скиталец, спасающий человечество? Вечный сказал, что скитальцы нужны и людям, может, он это имел в виду. Видно с ним как не крути, придётся поговорить, от этого не уйти.

В голове у молодого парня крутилось множество мыслей, но доминировали три: во-первых, он – скиталец, и как не отмахивайся брезгливо, вполне возможно и землянин. Плат, хоть и не вызывает большого доверия, но всё же не лжёт. Во-вторых, что же стало с человечеством, какой стадии развития оно достигло, или глобальная катастрофа неважно какого характера уже уничтожила его? Зачем весь этот сыр-бор, если результата нет, зачем ему возвращаться снова туда, если нет от этого никакого толка? Судя по файлам (почему их не систематизировали по эволюционным этапам, разве это было сложно), существенного прогресса у человечества нет, да и не обладают люди от природы нормальными физическими, духовными, интеллектуальными свойствами, чтобы стать высокоразвитыми организмами. Не приспособлены они для этого – недоразвитый мозг, слабое тело, убогая душа. В-третьих, чтобы получить ответы на новые вопросы, надо будет ему не только покопаться в Сети, но и встретиться с этим вечным, так неожиданно влезшим в его жизнь, других вариантов нет. А что даст эта встреча? Наверное, не только ответы, но и новые вопросы, на которые искать ответы будет всё сложнее и сложнее, и искать придётся уже ему самому.