Белогор. Освободитель

Я с любопытством посмотрел на стрелу. По мне всё обычно, но если охотник Торре уверен, то так и есть! Когда спустились на первый этаж и по второму кругу осматривать убитых, разведчик мой вдруг стал разжимать кулак погибшего дружинника, и достал оттуда… какую-то то ли брошь, то ли медальон.

– Вашество! А это, видимо, убитый сорвал у убийцы. Когда боролись! А тот в запале и не заметил!

Я с интересом стал рассматривать сделанную из чёрного металла вещицу. Эдакий чёрный круг, в котором выбита голова зверя какого-то. То ли варана, то ли дракона. Показал вещичку Милтону, тот тоже засомневался в животном. Про варанов вообще не слышал, а вот на ящерку, сказал, похоже. Я спрятал кругляшок себе в карман и распорядился:

– Торре, обойди-ка дом по периметру, ищи любые следы. И запоминай и собирай всё, что может пригодиться в поиске тварей. А потом с бойцами обойди соседей и опроси. Может, кто-то что-то видел или слышал. Особенно прислугу опрашивай. Кто не захочет говорить – мною пугай!

Торре кивнул и скрылся, а я ещё раз сам внимательно обошёл дом. Ещё раз осмотрел моих убитых людей. Моих. Убитых. И пообещал себе найти и отомстить за смерть каждого. Здешний преступный мир по сравнению с нашими братками был откровенно слабоват. Как и преступники местные. А мне, ещё когда боксом занимался, частенько приходилось общаться с настоящим, матёрым преступным элементом, который спортсменов постоянно старался к себе перетянуть. Да и жизнь в не самом благополучном районе, среди сявок и приблатнённой шушеры, тоже закаляет. Хотя, с другой стороны, небольшое волнение было. Одно дело воевать лицом к лицу, и другое вот так вот – в городских трущобах. Когда знать не знаешь, кто твой враг, а враг этот, видимо, тебя знает очень даже хорошо. Но спускать на тормозах такое точно нельзя. Не поймут и уважать не будут. Ни свои, ни чужие!

Я вышел из дома и нос к носу столкнулся с бледным Претом Карильоном, каким-то там советником Тайной канцелярии и моим давешним другом. Огромный Прет, как правило, жизнерадостный и громкоголосый, сейчас был ещё более громким и даже яростным:

– А где Тайная канцелярия? – проорал барон. – Где королевская стража?

– Сказали, после обеда будут, – пожал я плечами, – Друг мой, меня сейчас другой вопрос интересует, вы где прислугу искали?

– Я? Прислугу? – растерялся вдруг Прет, – Какую прислугу?

– Сюда в усадьбу. Яг сказал, что вы нашли управляющего и кухарку.

– Тьфу ты! Герцог, ну вы с ума сошли? – барон аж руками взмахнул, – Приказал управляющему своему найти вам людей, он и нашёл. Стал бы я с таким возиться.

Потом барон глянул на меня, и воскликнул:

– Точно! Вам же даже убрать здесь некому! Сейчас я управляющему скажу, он ещё найдёт!

Глава 5

– Вы думаете, что мой управляющий мог быть замешан в этом? – выпучил глаза барон, когда я рассказал о своих соображениях. – Волет моей семье служит, сколько я себя помню! А до него отец служил. И дед. И Меррал знает, сколько Виранов уже служило баронам Карильонам!

– Прет, не ори, – попытался я остановить праведное возмущение Карильона, – Твоего управляющего Волета Вирана, или как там его, никто не обвиняет. Но нам нужно узнать, откуда он взял кухарку в мою усадьбу. Откуда она, понимаешь?

– Да мало ли откуда? – продолжал кипятиться барон. – С рынка работ, или порекомендовал кто-то. Какая разница?

– Прет! – заорал я, – Остановись!

Глядя в ошеломлённое лицо барона я раздельно спросил:

– Барон, да вы точно ли из Тайной канцелярии? Нет ли у вас брата близнеца, похожего на вас как две капли воды, но более умного и сообразительного?

Прет Карильон покраснел, надулся, и вдруг оглушительно захохотал:

– Герцог, Меррал вас раздери! Я из Тайной канцелярии. И говорите, я слушаю!

– Я и говорю: нам нужно найти, откуда кухарка. Кто она. Где жила. И с кем общалась последнее время. Все мои люди были убиты неожиданно. Раздетыми. Глубокой ночью. И только кухарка была полностью одета, да ещё и с узелком в руке. Значит?..

– Значит, она знала о налёте! – многозначительно сказал Карильон.

– Бинго, барон! А если знала, то с кем-то договаривалась. И её родные, близкие, соседи могут рассказать, с кем она общалась.

– Я вас понял, Серж, извините, – барон просветлел лицом. – Пусть пошлют за управляющим, он через десять минут будет здесь. До моей усадьбы минуты три ходу! Пусть скажут, что я лично вызываю!

Торре кивнул и тут же отправил бойца в усадьбу Карильона.

– Эльза, Айя! – подозвал я невест: – Идите во дворец, а мы с бароном ещё останемся. Там, вижу, возле усадьбы мнутся уже полсотни королевских стражей – они вас и проводят.

– Но, Серж, – пыталась возразить принцесса.

– Без «но», – улыбнулся я, – Солнце, нам нужно работать, а вам – заниматься своими делами. В том числе подготовкой к свадьбе. А я разберусь.

– Хорошо, – кивнула Эльза. Когда было нужно, она умела признавать мою правоту. И с Айей вскоре ушла в направлении дворца. А я вновь повернулся к барону.

– Итак, барон, что вы знаете о преступном мире Лесании?

Барон присел на кованую скамеечку возле входа в усадьбу и щёлкнул пальцами:

– Не слишком много, но кое-что знаю.

Я достал трубку и присел рядом:

– Буду вам очень признателен, друг мой.

– Во-первых, у преступников столицы есть организация. И даже свой вождь. Главный бандит, которого это отребье называет, – барон поморщился, – Ночным королём города.

– И как его зовут?

– Да кто ж его знает? – пожал плечами Карильон. – Разве кто-то интересовался этим сбродом?

– И совсем зря, – покачал я головой, раскуривая трубку. – Это прямо упущение Тайной канцелярии!

– Как так? – обиделся за свою организацию Прет, – Этого ворья полно. Если нападут на дворянина, виновных ищут и вешают. А кому там они поклоняются – палачу мало интересно.

– Прет, много у Тайной канцелярии соглядатаев?

– Серж, – напыжился Карильон, – Если б я не знал вас так долго, то подумал бы, что вы что-то плохое замышляете. Зачем вам эта информация?

– Да затем, что попрошайки, воры и их пособники знают всё и обо всех в этом городе. И если их заставить служить на благо короны…

Карильон, выпучив глаза, изумлённо посмотрел на меня и сообщил севшим голосом:

– Да вы, Серж, уж не сын ли богини хитрости Астуции?

– Ой, много ваша богиня понимает в хитрости! – махнул рукой я, – Там, где она училась, я преподавал.

Прет вновь захохотал, и сообщил:

– Ты точно не её сын! Ты, Серж, сам по себе бог. Бог наглости!

– Ладно, – выдохнув облако дыма, я махнул трубкой: – Ночного короля ты не знаешь. А как устроена организация?

– Серж, – изумился барон: – Да какая организация? Это ж висельники и попрошайки! Сбиваются в кучки, наверное! Слышал, что часть украденного несут королю этому своему. Но, может, это только слухи.

Я осуждающе покачал головой. Ох уж этот дворянский снобизм. Вечно думают, что только они лучшие, умнейшие, а в это время за их спиной, весело похохатывая, их обманывают все, кому не лень. И тут меня осенило!

– Я-а-а-а-а-а-аг! – заорал я. Барон аж подскочил, а мой зам подбежал с выпученными глазами.

– А расскажи-ка нам Яг, – начал я, – Как зовут ночного короля Лесании?

– Котёл, вашество, – немного изумлённо ответил Яголь.

– Это погоняло такое?

– Так точно. Имени настоящего не знаю – все Котлом кличут.

Я уничижительно посмотрел на красного Карильона и продолжил допрос:

– А как у них организовано всё?

– Да просто всё, – оживляясь, стал рассказывать Яг, – За каждым кварталом присматривает бригадир. У него помощники, значит. Кто-то нищими заведует, кто-то карманниками. Другие с торгашей мзду берут за безопасную торговлю.

– И какой процент отстёгивают королю?

– Вот этого не знаю, вашество, – развёл руками Яг.

– А обитают они где?

– Так кто где. Обычно в каждом квартале кабачок есть, где они и ошиваются. Мы как-то с наёмниками зашли в такой кабачок, по незнанию, нас попросили выйти. Мы выпивши были, стали упираться. В итоге они за ножи, а мы за мечи. Но пришёл бригадир, быстро конфликт уладил. Нас усадили, налили. Но пить, когда на тебя три десятка бандитов молча смотрят, уже не очень хотелось. Мы ушли.

– А стража как же? Куда смотрит? – спросил Карильон.

– Как куда? В карман! – хохотнул Яг. – Бригадиры всегда стражников привечают. Те бесплатно кушают в кабачках. Бесплатно вино пьют. Плюс какие-никакие рупьи имеют.

– Вот ведь висельники и попрошайки, а? – повернулся я к барону. На того смотреть было страшно. Сконфуженный, растерянный барон ёрзал на скамейке, как на сковороде.

Я вздохнул, и продолжил:

– У вас под носом огромная организация. Из сотен, а то и тысяч человек, между прочим, а вы ни сном ни духом. И эта организация, судя по всему, бросила нам вызов…

– Сомневаюсь, вашество, – встрял Яг. – Не связывается картель с дворянами. Себе дороже. Не, если кошелёк дёрнуть, или в рыло заехать на рынке да убежать – это ещё могут. А так… лучше купцов да ремесленников жучить, чем с дворянами связаться. Потом стража в кабаки не заходит, и бегает – хватает всех без разбору. И пока десятка два не повесят – не успокоятся.

– Но на нашу усадьбу же напали?

– Напали, – признался Яг, – И я до сих пор не пойму, кто это такой смелый.

– А в этом квартале знаешь бандитский кабачок? – спросил я, и, дождавшись кивка своего зама, сказал: – Ну, и отлично! Сегодня же пойдём туда. Поужинать…

Глава 6

У хозяина кабачка «Жирный лось» день не задался с самого утра. Йоргус Жилистый вначале разбил кувшин с вином. И пусть вино было не самым дорогим, но тоже стоило денег. И это обстоятельство раздражало прижимистого трактирщика. А когда он увидел, что проклятые крысы обгрызли три окорока, то Йоргус чуть с ума не сошёл. Потом трактирщик обнаружил погрызенные колбасы и крупы с кусками крысиного дерьма. И главное – винить в этом кого-то кроме себя бесполезно. Сам пожалел денег на мага, обещавшего защиту от крыс сроком на пять лет.

А тут ещё кухарка Эльжбета попросила добавить оплату, и взбешённый Йоргус стал на неё орать, что, мол, не нравится если, пусть выметается. Хотя сам до этого хотел поднять зарплату старательной поварихе. Тем более, и выпечка и жареное у неё получались просто волшебными. И на эту выпечку многие приходили, когда не заседали в его кабаке Сермовские бандиты. А эта дура, вместо того, чтобы нормально поговорить, передник бросила и ушла. И мотался два часа Йоргус по знакомым, упрашивая поработать хотя бы пару дней. В итоге согласилась одна соседка – Арталина. И вроде баба справная, да ладная, но готовила, как оказалось, просто отвратно. Мясо пережаривала. Овощей в блюда жалела. В итоге всё получалось жёстким и невкусным. А цену за свои услуги неумеха заломила в полтора раза выше, чем ушедшая Эльжбета. Хоть едва и не взвыл трактирщик от такой несправедливости, но всё же заплатил. Деваться некуда.

Правда, это не помешало Йоргусу вымещать злость на служках. И опять с ущербом. Швырнул в одного из них скалку, а мальчишка оказался нерасторопным. В итоге деревяшкой раскроил голову бестолковому помощнику. Служку пришлось отпустить, да ещё и приплатить ему, чтобы не жаловался в магистратуру. А самому хватать в руки поднос и бегать с оставшимися двумя служками по залу. Тем более, к вечеру пришла вся кодла Серма Хромого, контролирующая этот квартал. И тут нерасторопность или неторопливость могли обернуться затрещинами, либо чем похуже уже не только для служек, но и для хозяина кабака. Вот и бегал Йоргус по залу, поднося вино, пиво да закуски головорезам Серма. Сам же Серм ел мало. И всё время озабоченно переговаривался со своими помощниками – быкоподобным Апером, да вёртким Сулимом.

Трактирщик дураком не был, и понимал, о чём шепчутся бандиты. Сегодня ночью в их квартале ограбили дом дворянина. И не просто дворянина, а самого Карателя. И от одной мысли об этом у Йоргуса начинал болеть низ живота. Не зная, кого ограбили этой ночью, с утра Жилистый взял у Пира Мокрого – бандита из окружения самого Котла – кое-какой хабар. И сейчас, слыша, как Серм и его подпевалы несколько раз произнесли имя этого бандита, кабатчик с ужасом осознал, что серебряные кубки, доставшиеся ему за бесценок, вполне могут быть из усадьбы Белогора.

У Йоргуса было две преобладающие черты – трусость и жадность. И обе они стали причиной того, что кабатчик стал скупать краденное и привечать бандитов. И если это станет известно властям… Жилистый даже думать боялся о том, к чему приведёт такое разоблачение. Бегал с тарелками да кувшинами, и с тоской поглядывал на дверь, уже понимая, что городская стража не придёт в его кабак, как обычно. Ни сегодня, ни завтра. И это означало только одно – работать станет намного сложнее. У всех появятся проблемы, а Йоргус лишится привычного заработка.

А ближе к полуночи случилось страшное. Вначале в кабачок вошёл худощавый юноша, и бодренько так протопал к стойке. Бандиты на заблудшего глянули без интереса. Не всякий в столице знает, в какие кабаки заходить можно, а в какие нет. Сейчас трактирщик объяснит, и юноша свалит искать место погостеприимнее. И Йоргус действительно быстренько направился к прыткому парнишке, уже облокотившемуся на стойку, и с интересом оглядывающему зал.

– Тебе чего? – зло спросил трактирщик улыбающегося посетителя.

– Мне-то? – весело переспросил юноша, продолжая пялиться в зал.

– Тебе-то! – прошипел раздражённый Йоргус.

– Мне-то винца бы выпить, и яичницы покушать, папаша! – звонко ответил паренёк.

– Нет сегодня ничего! Не работает трактир!

– Как не работает? – опять звонко сказал парень, даже не поворачиваясь к трактирщику. – Вон же народу сколько!

Видя затруднение Йоргуса, из-за ближайшего столика один из бандитов пробасил юноше:

– Ты, сопляк, вали-ка отсюда! Сказано нету ничего, значит, нету. А то в грызло получишь. Понял теперь?

– Теперь понял! – радостно кивнул парень, и бодро вышел из кабака. А у Йоргуса вдруг сильно засосало что-то в районе солнечного сплетения, и страх липкими щупальцами потянулся к горлу, перехватывая дыхания.

Эх, ещё сильнее испугался бы трактирщик, если бы увидел, как вышедший из его заведения юноша вдруг резко перестал улыбаться, и скорым шагом зашёл за угол дома, где его ожидали одетые во всё чёрное два десятка людей со щитами и оружием. А парень по-военному чётко доложил кому-то:

– Двенадцать столиков, вашество! Шесть с одной стороны от входа, и шесть с другой. В кабаке пятнадцать человек. Слева за двумя столиками трое и четверо. Справа от входа за двумя столиками ещё восьмеро по четыре человека.

– Персонал?

– Сам кабатчик и вроде как двое служек. Больше не видел никого.

– Тогда вперёд! – произнёс тот, кого называли вашество, и двадцать теней скользнули ко входу в трактир.

Да, ничего этого не наблюдал Йоргус. Он в это время вышел в зал с очередной порцией вина, и вдруг увидел, как чуть приоткрылась дверь, и в кабак вкатились четыре булыжника, а дверь снова захлопнулась. От изумления Йоргус чуть поднос не выронил, гадая, нет ли здесь какого проклятия или сглаза. Бандиты тоже удивились непонятной эскападе. Повернулись, и с удивлением разглядывали странные камни. Один даже приподняться успел, чтобы камни эти поднять. И вдруг… бахнуло так, будто солнце взорвалось в кабаке. Или молния попала прямо в голову. Свет и звук были нестерпимо яркими и громкими.

Кабатчик выронил поднос и упал на пол, не понимая, за что хвататься руками – за ослепшие глаза, из которых текли слёзы, или за оглохшие уши, в которых будто поселился густой, тягучий, непрекращающийся звон. Потому не слышал Жилистый, как распахнулась дверь в его трактир. Как ворвались туда люди в чёрной одежде. Как стали быстро вязать бандитов, заготовленными для этого петлями. Лишь когда трактирщик почувствовал на своих ногах и запястьях грубые верёвки, понял, что гром этот в трактире только начало чего-то страшного. А потом Йоргуса грубо схватили, потащили по полу, как мешок какой-то, и сидя прислонили к стойке. Так и оставили, и трактирщик чувствовал, как слева и справа к нему прислоняют других людей.

Через какое-то время в глазах стало проясняться. Вначале совсем плохо, размыто, но потом всё лучше. Да и звон в ушах немного уменьшился. И Йоргус увидел, что и он, и все бандиты Серма, как и сам Серм, связаны и сидят возле стойки. А напротив них, развернув стул спинкой к бандитам, и облокотившись руками на эту спинку, сидит какой-то парень в чёрной одежде и улыбается. Причём так, что от улыбки этой кабатчика дрожь пробрала. А сзади парня стоят человек пять мужиков в такой же чёрной одежде – кто с мечом, кто с дубиной. И такие же чёрные крепыши бегают по трактиру, всё обыскивая и переворачивая. Йоргус с ужасом понял, что парни эти находят его тайники, и гора хабара из «нычек» становится всё больше. А когда улыбчивому показали серебряные кубки, и тот их внимательно осмотрел, Йоргус уже не сомневался, кто явился в его трактир так ярко и… жутко.

А парень осмотрел связанных разбойников, кабатчика и служек и произнёс весело:

– Вечер в хату, граждане бандиты!

Глава 7

Испытание новых свето-шумовых гранат прошло на ура. Когда Торре метнул внутрь кабака сразу четыре боеприпаса, жахнуло так, что даже мы на улице подпрыгнули. А когда ворвались внутрь, сопротивления нам никто оказать не мог: бандиты банально катались по полу, вопя, и размазывая сопли по рожам. Мои бойцы шустро связали местных воротил криминального мира и аккуратно усадили в рядок спиной к стойке. Я сел на стул перед этим импровизированным сидячим строем и стал ожидать, когда очнутся плачущие и стонущие головорезы.

В это время разведчики, которых я стал называть «тайной стражей», бодренько обыскивали двухэтажный трактир. И тащили всё больше интересного. Судя по находкам, хозяин трактира был как минимум коллекционером разных кошельков. Каких тут только не было – с монограммами и без. Кожаных и матерчатых. Совсем небольших, и похожих на мешки для картошки. Но когда бойцы притащили мне мои же серебряные кубки, отчеканенные дворцовыми кузнецами с монограммами СБ и ЭТ, то есть Серж Белогор и Эльза Туаретт, я понял, что зашли мы сюда не зря. А тут смотрю, и местные мафиози мало-помалу в себя приходят. Ну, думаю, наверное, раз организация бандитская имеется, и правила какие-то соблюдаются. Правда, местных порядков я не знал, потому решил по своему пока пообщаться. Отложил кубки в сторону и говорю:

– Вечер в хату, граждане бандиты!

Молчат романтики с большой дороги. Смотрят на меня и молчат. Даже обидно стало. Ты им по понятиям всё. И зашёл вроде не как босяк какой-то. Ну да, с некоторым грохотом и шумом зашёл. Но и в мою усадьбу не с поклонами заходили. Имею право. Потому нахмурился и говорю:

– Торре, бери-ка самого крайнего и перетягивай ему левую руку.

Милтон с двумя бойцами быстро выхватили крайнего головореза, привычно уже перетянули жгутом руку, и один из разведчиков обнажил меч.

– Руби, – кивнул я бойцу.

Вжик, и помещение кабака огласил жуткий вопль, переходящий в бульканье с рыданиями. А левая кисть разбойника шлёпнулась на пол. Какой-то мужик, сидящий прямо передо мной, судя по переднику и вороватому взгляду – сам трактирщик, вдруг побледнел и подкатил глаза. А под ним стала растекаться вонючая лужа. Кто-то из разбойников невнятно заматерился, и я пообещал:

– Будете ругаться – язык отрежу!

Когда у бандита с отрубленной рукой вопли переросли в невнятные всхлипы, я вновь обратился к молчащим разбойникам:

– Товарищи бандиты! Объясняю суть диалога – я говорю, а вы отвечаете. Итак, попробуем ещё раз. Вечер в хату!

– Ве-вечер в хату, – нестройно ответили хором связанные по рукам и ногам преступники.

– Очень хорошо, – почти умильно улыбнулся я, – Позвольте представиться: герцог Мораты, граф Пустоши, барон Барума и Лерена Серж Белогор.

Тишина ещё сильнее сгустилась. Лишь у одного из связанных разбойников воздух со свистом прошёл сквозь зубы.

– Правила хорошего тона, уважаемые граждане, требуют ответной любезности. И представления со своей стороны. Потому тот, на кого указываю пальцем, должен назвать своё имя, – я ткнул пальцем в одного из бандитов, – Ты начинаешь!

– Сулим й-а, – чуть заикаясь, ответил бандит.

– Кто главарь вашей банды, Сулим?

– Серм, Серм Хромой! – тут же выпалил разбойник.

– Такой диалог мне нравится, – улыбнулся я Сулиму. И обратился ко всем бандитам: – Прошлой ночью пока ещё не известные мне личности напали на мою усадьбу и убили моих людей. Убийство в нашем королевстве карается смертной казнью. Убийство моих людей карается особо жестокой смертной казнью. Надеюсь, хотя бы кто-то уже слышал обо мне что-нибудь?

– Слышали, – ответил один из бандитов под оглушающее молчание остальных.

– Очень хорошо! Тогда поясню. Я не буду убивать невиновных, и если выяснится, что вы ни при чём, останетесь живы. В ином случае, – я развёл руками, – Не обессудьте!

– Ваша светлость! – твёрдо ответил всё тот же разбойник, сказавший, что слышал про меня, – Мы ни при чём! Клянусь Визом!

– Тебя как зовут?

– Я Серм Хромой.

– А кто при чём, Серм? Я вижу здесь мои кубки, украденные из моей усадьбы, – я опять поднял серебряные вещицы с монограммами.

Серм глянул на обделавшегося трактирщика, и лицо его исказила гримаса ненависти:

– Жадный, тупой дурак, – процедил он. И тут же обратился ко мне: – Ваша светлость, если вы справедливы, то выслушаете.

– Я весь внимание, Серм, я весь внимание!

– Мы эти кубки в глаза не видели, а вот трактирщик, которого зовут Йоргус, занимается скупкой краденного. Но я даже подумать не мог, что у него хватит ума купить что-то из вашей усадьбы!

– Так кто же напал на мою усадьбу, Серм? Или ты не знаешь?

Серм хмуро переглянулся с одним из соратников, и решительно произнёс:

– Знаю, ваша светлость. Это Пир Мокрый и Яртос Спрут, из кодлы самого Котла.

– Сколько их было всего? Рассказывай, Серм, или тебе особое приглашение?

И Серм заговорил. Взахлёб. Будто боясь, что ему не поверят:

– Было двенадцать человек. По крайней мере, двенадцать человек пришли сюда вечером: Спрут, Мокрый и пятеро ребят из его кодлы. Ещё пятеро… я не знаю кто они. Но были в масках. Двое вообще странно одеты. А ещё один, – Серм помялся, – Будто колдун из сказок. Тоже в чёрном. И с посохом. И глаза как змеиные, с вертикальными зрачками. Они не говорили, что хотят сделать, а мы не спрашивали. Рылом не вышли. Спрут всё-таки помощник самого Котла. Приказал, чтобы ночью никто не ходил по кварталу. Ну, и ушли ближе к полуночи. Вот и всё, что мы знаем. Откуда взялись кубки, надо спросить у… этого.

Серм бросил брезгливый взгляд на трактирщика.

– Спросим, – пообещал я. и повернулся к Торре: – Залечи амулетом руку этому молчуну!

Торре кивнул, и стал колдовать над искалеченным. А я занялся допросом трактирщика. Тот и рассказал, как уже утром к нему пришёл Мокрый и отдал за бесценок кубки.

– Серм, – обратился я к главарю местных разбойников: – Я слово держу, и все вы будете жить. Кроме трактирщика. ЛЮБОЙ причастный к гибели моих людей будет уничтожен. Даже если он просто купил награбленное. Это непреложный закон, который ты позже расскажешь всем. А пока расскажи вот этому воину по имени Торре всё, что знаешь о Котле, Мокром и Спруте. Где их искать, сколько у них людей. Чем они занимаются.

Бандитов споро развязали. Трактирщика вздёрнули на дверях его кабака. И отправились во дворец.

– Вашество, – спросил у меня Торре, и брезгливо поморщился: – А почему мы не убили этих?

– Во-первых, потому что они не виновны в гибели наших людей. Во-вторых, они расскажут о неотвратимости наказания. В-третьих, это не война, где нужно убивать всякого, потому как это враг. Ну и главное – свято место пусто не бывает. Если сейчас мы убьём Серма, на его место тут же придут другие. Такова проза жизни. Убить всех бандитов и воров мы не сможем. А так – мы их знаем. Они теперь нас тоже знают, и что главное – боятся. И теперь всегда будут надёжным источником информации. Но для тех, кто убил наших людей – никакой пощады не будет!

Торре Милтон молча кивнул головой, показывая, что понял…

Глава 8

Когда я зашёл в кабинет Императрицы, Эльза как раз жаловалась на меня своей самодержавной сестрице:

– Две ночи его нет во дворце! Я думала он у тебя, а его, оказывается, и тут нет!

– Здравствуйте, девочки, – жизнерадостно улыбнулся я Эльзе и Изольде. – А вы почему не спите в такую рань? Война, что ли опять? Не успел во дворец вернуться, мне стражники орут, чтобы я в кабинет припиз… пришёл, значит.

– И ему ещё хватает наглости спрашивать, что случилось! – опять обвиняюще сказала Эльза.

– Герцог, – холодным голосом произнесла Изольда, – Где вы пропадаете две ночи подряд?

– А Астут разве не докладывает? – деланно удивился я.