Все дьяволы здесь

Он отошел в сторону, и Рейн-Мари увидела Клода Дюссо.

– Клод, – сказала она.

Но недоумение никуда не делось. Что хотел сказать Арман? Неужели она не должна узнавать этого человека, которого так хорошо знала?

Которого видела вчера вечером в больнице?

Но когда префект наклонился поцеловать ее в обе щеки с преувеличенным политесом, давно вошедшим у них в шутку, Рейн-Мари все поняла.

Она постаралась не реагировать, но испугалась, что на какое-то мгновение выдала себя. Ее глаза слегка расширились. От удивления.

К счастью, после этого она увидела Жана Ги и перенесла свое удивление на него.

Все расселись на диванчике и заказали выпивку, а Арман рассказал Рейн-Мари о последнем развитии событий.

Она выслушала, задала несколько вопросов, на которые никто не знал ответа, и замолчала.

Но мысли ее метались. И так быстро, что она просто чувствовала, как они кружатся. Поднимают пыль. Затемняют то, что должно быть очевидным.

Жан Ги показал на ее булочку:

– Вы не будете?..

Рейн-Мари подтолкнула тарелку с булочкой к своему вечно голодному зятю.

– Большой вопрос состоит в том, убили ли месье Плесснера случайно, приняв его за месье Горовица, или нападение на него было преднамеренным, – сказал Клод Дюссо. – Что у вас здесь?

Он показал на коробку, на которой по-прежнему лежала рука Рейн-Мари, защищая ее.

– Да-да, – сказал Арман. – Мы собирались тебе показать. – Он огляделся и поймал взгляд метрдотеля. – Жак!

– Oui, месье Арман?

Они были давно знакомы. Жак служил помощником официанта, когда Стивен в первый раз привел девятилетнего Армана в «Лютецию». Разница в возрасте между ними составляла девять лет, и, хотя они знали друг друга почти полвека, отношения между ними оставались формальными. Хороший метрдотель никогда не бывает запанибрата с гостями. А Жак был одним из лучших.

– Мы можем поговорить где-нибудь приватным образом?

– Конечно. Я найду для вас комнату.

Несколько минут спустя они оказались в президентском номере.

– Я рассчитывал на какую-нибудь кладовку в подвале, – сказал Дюссо, с удивлением оглядывая номер. – У тебя тут явно налажены связи, Арман.

– Как и у тебя в «Георге Пятом».

Дюссо рассмеялся:

– Если бы так. Я не появлялся там сто лет.

– Значит, я ошибся. Мне показалось, что ты говорил об этом.

– Нет. Ты, наверное, имеешь в виду тот клоповник за углом от набережной Орфевр.

– Точно. «Люби меня задешево», – сказал Арман.

Дюссо рассмеялся. Арман снова поймал взгляд Рейн-Мари, предостерегая ее. Но сразу же увидел, что в этом нет необходимости.

Клод Дюссо сел на низкий диван, поставил коробку на колени и открыл ее с предвкушением ребенка в рождественское утро.

– Так, посмотрим, что у нас здесь. Это коробка из больницы, non? Вещи месье Горовица. Запечатано. Ты ее не открывал? Но я думал…

– Мы ее открыли, – сказал Арман. – И снова запечатали.

Он объяснил Дюссо и Жану Ги, что случилось в «Георге V».

– Bon, – сказал Дюссо. – Хорошая мысль. Все здесь, на месте? Ноутбук, телефон, одежда?

– Все, что было на Стивене прошлым вечером и что мне удалось найти в его кабинете.

Дюссо задумался, его рука замерла над коробкой, на худом лице появилось озадаченное выражение.

– Странно, что он остановился в отеле. Ты не знаешь почему?

– Нет.

Дюссо вытащил ноутбук.

– Его пароля, я думаю, ты не знаешь?

– Нет. И телефонного тоже. Впрочем, он разбит.

– Сим-карта? – спросил Дюссо.

– Сломана.

Префект вздохнул:

– Жаль.

– Oui.

– А это что? – спросил Дюссо.

– Похоже на универсальный гаечный ключ, – сказала Рейн-Мари.

Они покупали для Даниеля и Анни немало сборной мебели, и сборка доставалась ей, так что с гаечными ключами она была знакома.

– Этот ключ лежал на столе рядом с ноутбуком, – сказал Арман. – Я просто побросал все в коробку.

– Включая и это, – сказал Дюссо, на ладони у которого лежало несколько болтов. – Нам не хватает только рулона клейкой ленты, и мы будем знать о «Георге Пятом» больше, чем нам хочется.

– Интересно. – Жан Ги достал из коробки пару канадских монеток. – Они слиплись.

– Ха, – сказала Рейн-Мари, протягивая руку к монеткам. – Забавно. Одна из них, вероятно, намагничена. Когда Даниель и Анни были детьми, я показывала им этот фокус.

– Какой фокус?

– Старые монеты имеют высокое содержание никеля, а это значит, что их можно превратить в магниты.

Пока она говорила, Жан Ги пытался разъединить монетки.

– Они не намагничены, они склеены. Зачем Стивену понадобилось склеивать две старые монетки?

– Наверное, он нашел их на улице и подобрал, – сказал Арман.

– На удачу? – спросил Дюссо.

– Я бы тоже так сказал, – заметил Арман.

Дюссо подкинул склеившиеся монеты, поймал и сунул себе в карман.

– На удачу.

– Вообще-то, Клод, если это талисман Стивена, я бы хотел отвезти его в больницу. Положить рядом с его кроватью.

У большинства людей бывают разные суеверия, и эти люди окружают себя талисманами. От распятий до звезды Давида, от кроличьей ножки до пары носков, приносящих удачу.

Для Стивена подходил этот талисман. Склеившиеся монетки. Деньги, которые не потратишь.

– Конечно, – сказал Дюссо и без колебаний отдал монетки Арману. – С моей стороны это слишком эгоистично – хотеть для себя всю удачу, какая есть.

Он вернулся к содержимому коробки, осмотрел порванную и окровавленную одежду. Арман отметил, что Клод поискал и нашел потайной карман. Там лежал паспорт Стивена. Но там не было ежедневника. Того самого, который лежал в кармане Армана. Где этот ежедневник и должен оставаться.

Наконец Клод Дюссо достал со дна коробки брошюру:

– Годовой отчет. Ты сказал, он приехал сюда ради встреч. Может быть, это одна из них?

Дюссо положил брошюру на диван.

Арман наблюдал за тем, как Жан Ги взял книжицу. Это был отчет компании ГХС Инжиниринг. Той самой, в которой работал Бовуар.

Поначалу на лице Жана Ги появилось удивление. Впрочем, такие выражения долго не задерживались на лице Бовуара.

– Стивен? – тихо произнес он. – И вы?

Арман был готов к этому, но все же опасался разговора. Он знал, что эта минута настанет, знал с момента покушения на Стивена, с того момента, когда они нашли годовой отчет на столе Стивена, с того момента, как взяли эту брошюру с собой, с того момента, как Бовуара привлекли к следствию.

– Что это значит? – спросил Жан Ги, поднимая документ.

Ошибиться в том, что он едва сдерживает ярость, было невозможно.

– Это значит, что Стивен по моей просьбе помог тебе найти работу.

И началось.

– Вы попросили Стивена использовать его влияние, чтобы устроить меня в ГХС?

Арман встал:

– Поговорим об этом в спальне.

Не дожидаясь согласия Жана Ги, он прошел по громадной гостиной и по коридору в самую дальнюю спальню.

Следом за ним вошел Бовуар. Губы его сжались в полоску. В глазах полыхала злость.

– Закрой, пожалуйста, дверь, – попросил Арман.

Бовуар с силой захлопнул дверь. Громкий хлопок разнесся по номеру.

– Извини, – сказал Арман.

Бовуар развел руки жестом, означающим «И это все?». Но не произнес ни слова. С одной стороны, он не знал, что ему сказать, а с другой стороны, опасался того, что скажет.

Это было предательством высшего уровня. Не только пойти на такое дело, но и утаить от него.

Они вместе прошли через ад. Вместе пересекли реку Стикс. Платили лодочнику кровью, мучениями и скорбью.

Они вместе вернулись в мир живых. Израненные, меченые.

Они были близки, как редко кто бывает близок.

И теперь Арман изображал Бога, играя жизнями Жана Ги и Анни? Он заговорщицки подсунул Жану Ги эту работу в ГХС Инжиниринг, а у него даже не спросил? Не посоветовался с ним?

Арман сел на край кровати. Жан Ги сел на другую кровать. Они сидели лицом друг к другу.

– Я опасался, что, если скажу тебе, ты решишь, будто я хотел выставить тебя из Квебекской полиции. Что это своего рода послание о твоем несоответствии званию старший инспектор.

– А так оно и было?

– Ты серьезно? – возмутился Гамаш. – Ты был талантливый старший инспектор. Лидер от природы. В то время я ждал, что меня уволят и, может быть, даже отдадут под суд. Моим единственным утешением было то, что отдел остается в надежных руках. Твоих руках. Но опасность ситуации тяжелым грузом лежала на нас двоих. Я мог уйти в отставку. Я бы жил полной жизнью. Хорошей жизнью. Мы бы с Рейн-Мари жили потихоньку в деревне. А ты только начинаешь жить. Ты и твоя семья. Я хотел дать тебе возможность выбора. Вот и все. Но я был не прав, не обсудив это с тобой, прежде чем обратиться к Стивену. Извини.

– Стивен состоит в совете директоров ГХС?

– Может быть. Я не знаю. Когда я попросил его найти тебе работу в бизнесе, я предполагал, что это будет в Квебеке. Не в Париже. И не конкретно в ГХС.

Жан Ги кивнул, покачиваясь взад-вперед на кровати.

– Предложение было законным, – сказал Арман, читая мысли Жана Ги. – ГХС никогда не взяла бы тебя на эту позицию, если бы они не знали, что ты идеально для нее подходишь.

– Стивен обратился с этим к моему боссу? К Кароль Госсет?

– Понятия не имею. – Арман помолчал, прежде чем продолжить. – Твой уход из полиции был для меня мучителен. Твой отъезд вместе с семьей разбил мне сердце.

Жан Ги кивнул. Он знал, что это правда.

– Тем не менее, – продолжал Арман, – было ужасной ошибкой не спросить тебя, хочешь ли ты уйти со службы.

Использование Гамашем слова «служба» напомнило Жану Ги о том, что Гамаш почти никогда не называл полицию конторой.

Жан Ги глубоко вздохнул, потом кивнул.

Арман залез в карман, вытащил склеенные монетки, посмотрел на них и передал Жану Ги.

– Компенсация? – спросил тот.

Арман хохотнул:

– Non. Если это действительно талисман, приносящий удачу, то Стивен хотел бы, чтобы он лежал в твоем кармане.

Жан Ги зажал монетки в кулаке:

– Нам удача может понадобиться. – Он посмотрел в глаза тестя. – Merci.

Он хотел было встать, но Арман удержал его:

– Есть кое-что еще.

– Oui?

– Когда мы с Рейн-Мари нашли тело, то обратили внимание на запах в воздухе. Мужской одеколон. Так мы поняли, что в квартире Стивена кто-то находится.

– Это был одеколон убитого или Стивена?

Арман заговорил не сразу, и Бовуар предположил, что его тесть думает, как наилучшим образом описать этот запах.

Ответ Гамаша не только удивил Бовуара – он изменил все.

– Так пахнет Клод Дюссо.

Глава двенадцатая

– Что там у вас? – спросил Дюссо, когда эти двое вернулись в гостиную.

– Возможно, вы не знаете, что я работаю в ГХС Инжиниринг, – сказал Жан Ги, показывая на годовой отчет. – Пока я не увидел эту брошюру, мне и в голову не приходило, что Стивен приложил руку к моему трудоустройству. Я думал, что получил свое нынешнее место за собственные заслуги.

– Именно за это ты его и получил, – сказал Арман. – Но мне нужно было объяснить, как это случилось, и извиниться за мое участие в этом.

– Которое состояло в чем? – спросил Дюссо.

Арман рассказал.

– Вероятно, Горовиц состоит в совете директоров ГХС, – сказал Дюссо, взяв в руки годовой отчет. – Тогда понятно, как он устроил Бовуара на работу и почему у него оказался отчет.

Он положил брошюру назад в коробку и закрыл ее крышкой.

– Я уточню у миссис Макгилликадди, его секретаря, – пообещал Гамаш.

– Фонтен сообщает, что тело увозят, – сказал Дюссо. – Я должен быть на вскрытии. Хочешь поехать со мной?

Он посмотрел на Гамаша, потом, слегка неохотно, распространил приглашение на Бовуара.

– Спасибо, – сказал Гамаш, а Бовуар кивнул.

После того как они договорились о времени встречи с префектом на набережной Орфевр позже в этот же день, Дюссо сказал:

– Комиссар Фонтен хочет поговорить с вами и вашей семьей. Вы свидетели нападения на Горовица.

Договорились о том, что Фонтен встретится с ними в середине дня в квартире Даниеля и Розлин в Третьем округе.

Дюссо покинул отель «Лютеция», забрав коробку, а Рейн-Мари, Жан Ги и Арман вернулись в бар «Жозефина».

Им нужно было поговорить.

Подошедший официант спросил, что они желают заказать.

Рейн-Мари попросила чай, потом быстро просмотрела меню и выбрала первое, что попалось на глаза. К счастью, это был омар под майонезом.

Арман заказал омлет с травами. Он не был голоден и знал, что будет просто возить вилкой по тарелке. Бовуар заказал бургер.

Наконец официант отошел, и Рейн-Мари обратилась к Арману:

– Неужели это Клод? Одеколон, запах которого мы ощутили в квартире Стивена. Клод пользуется таким же одеколоном.

– Oui. Я сказал об этом Жану Ги, пока мы разговаривали в спальне.

– Ты же не думаешь?.. Он твой друг. Да бога ради, он же глава префектуры.

Арман покачал головой:

– Я не знаю.

– Многие могут пользоваться этим одеколоном, – сказал Жан Ги, который постарался поглубже вдохнуть запах префекта, прежде чем тот ушел.

Рейн-Мари поколебалась, но она знала, что сейчас не время прятаться от правды.

– Я прежде не была знакома с этим запахом. А ты?

Жану Ги пришлось признаться, что и для него этот запах в новинку.

– Но, вероятно, здесь этот одеколон популярен. Как и tête de veau[42].

Он так и не пришел в себя после того первого раза, когда они с Анни и Оноре бродили по Marché des Enfants Rouges[43] близ их нового дома.

Отвернувшись от ряда эклеров, Жан Ги оказался нос к носу с другим рядом – телячьих голов, взирающих на него.

Он подхватил Оноре и поспешил прочь, держа мальчика так, чтобы тот ничего не увидел.

«Какие люди это едят?» – прошипел он Анни на бегу.

«А какие люди едят poutine?»[44]

«Это другое дело. У poutine нет глаз. Ты что, стала бы есть голову и мозг теленка?»

«Нет. Это отвратительно. Но французам нравится».

Рейн-Мари и Арман понимали слегка преувеличенную реакцию Жана Ги.

– Интересно, что это за одеколон, – сказала Рейн-Мари и поблагодарила официанта, который принес ей чайничек с уже настоявшимся чаем.

Она налила чай в чашку и посмотрела в окно, где за парком на улице Севр высился огромный универмаг.

Подняв чашку, она заметила трещину на боку и проступившие капли.

– Она течет, – сказала Рейн-Мари, ставя чашку на блюдце.

– «Тропинка в страну мертвецов», – произнес Жан Ги, к удивлению Гамашей.

– Что ты сейчас сказал? – спросила Рейн-Мари.

– Прошу прощения. Строка из стихотворения, кажется. Где-то я слышал недавно. Не могу вспомнить где. Ах да. Мы летели на Мальдивы…

Если бы здесь была Анни, она бы застонала, но в ее отсутствие это сделала Рейн-Мари.

– …и Кароль Госсет произнесла эти слова. – Жан Ги закрыл глаза, вспоминая. – «И откроет трещина в чашке / Тропинку в страну мертвецов».

– Почему она так сказала? – спросила Рейн-Мари.

– Теперь уж и не знаю, – ответил Жан Ги.

Повернувшись к Арману, Рейн-Мари сказала:

– Ты все-таки подозреваешь Клода. Если бы не подозревал, ты бы все ему рассказал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Лимонная тарталетка (фр.).

2

Османизация – градостроительные работы, проводившиеся в Париже в период Второй империи (третья четверть XIX века) по поручению Наполеона III под руководством барона Османа (префекта департамента Сена) и во многом определившие современный облик города.

3

Горячий шоколад (фр.).

4

Здесь: мальчик (фр.).

5

Булочки с изюмом (фр.).

6

Да, пожалуйста (фр.).

7

Мороженое (фр.).

8

Булочка-улитка с изюмом (фр.).

9

Высокая мода (фр.).

10

Здесь: ухоженность (фр.).

11

«Круг межсоюзнических связей» (фр.).

12

Здесь: баш на баш (лат.).

13

Здесь: в общем (фр.).

14

Строки из стихотворения англо-американского поэта Уистена Хью Одена (1907–1973) «Как-то вечером я вышел» («As I Walked out One Evening»).

15

Видите ли (фр.).

16

Вступительная строка песни с таким же названием, авторы Алан Дж. Лернер и Фредерик Лоу.

17

Нет, мои маленькие обезьянки (фр.).

18

Винный бар (фр.).

19

Мясная французская закуска (фр.).

20

Название блюда из мерлузы (хека).

21

Хорошо (фр.).

22

Доброму боженьке (фр.).

23

Nein – нет (нем.); opshtel – хватит (идиш); wasser – вода (нем.); bouillant – кипящая (фр.). Автор не замечает, что ее персонаж говорит на четырех языках – к трем названным прибавляется еще и английский.

24

(Не) взорвись (идиш).

25

Бернард Мейдофф (1938–2021) – американский бизнесмен, был обвинен в создании, возможно, крупнейшей в истории финансовой пирамиды. В 2009 году приговорен судом Нью-Йорка к 150 годам тюремного заключения.

26

«Энрон» – крупнейшая энергетическая компания США, занималась подделкой своих бухгалтерских документов, вследствие чего была объявлена банкротом. Ее основателем был предприниматель Кеннет Лей.

27

Здесь: больные на голову (идиш).

28

Мем из фильма «Звездные Войны».

29

Постоялец (фр.).

30

С удовольствием (фр.).

31

Я тоже (фр.).

32

Дом пять на улице Рекамье, пожалуйста (фр.).

33

Туалетная вода (фр.).

34

Извини (фр.).

35

Закончено (фр.).

36

Инсценировки (фр.).

37

Из открытого письма Эмиля Золя президенту Франции с обвинениями армии в коррупции.

38

Признаю свое поражение, мой друг (фр.).

39

Да (фр.).

40

Старый пердун (идиш).

41

Старина (фр.).

42

Телячья голова (блюдо французской кухни).

43

Рынок Красных Детей (фр.). Расположен в квартале Маре.

44

Национальное квебекское блюдо, картошка фри с соусом и сыром.