Дух. Тайный враг

Но эти красавцы стали хозяевами жизни отнюдь не зрелом возрасте. И им глубоко плевать на мнение других людей. Судя по всему, у нас возникает как раз Революционная обстановка? Ну, помните такое определение революционной составляющей? Когда верхи не могут, а низы не хотят? Вот и тут тоже самое. Верхи, которые остались, вряд ли смогут справиться с городом- колонией, полностью управляя им? А низы не захотят терпеть то, что сейчас уже понеслось. Ведь большая часть членов совета кланов уже на данный момент стали слишком молода? В них может быть уже и въелась вся эта ненависть друг к другу, но молодёжь между собой общается достаточно плотно. И они ещё не привыкли к тому, что между ними могут быть какие-то деловые прения. Поэтому договориться между собой они смогут достаточно быстро. И вот тогда старичкам, которые остались в Совете, мало не покажется! Кто там остался? Старик Бобров, и Ольга Сергеевна? Ну, с пацаном – мэром она справится. Я-то уже в этом хоть немножко, да разбираюсь? А вот что она будет делать с девчонками, которые ей будут противостоять, я не знаю! Да, это и не моё дело. Мне было важно, что на улицу я стал хоть как-то выходить. Хотя надзор за мной всё ещё был. Но уже послабее. Как я уже говорил, все эти люди сейчас старательно пытались дождаться новых инструкций? А может быть и искали себе новых хозяев? По крайней мере, некоторые индивидуумы считали, что я буду точно также делать! У одного такого красавца даже хватило ума открыто подойти ко мне на улице, и заявить о том, что мне пора бы уже определиться? Вот Бобровы… Честно говоря, я с большим трудом сдержался, чтобы своими эмоциями, или что у меня там внутри сейчас будут бурлило, не сжать его сердце в кулак до тех пор, пока кровь не брызнет во все стороны! Я не люблю, когда ко мне пристают вот так прямо и нагло! Однако, этот человек видимо совсем не понимал того, чем рискует? Он подошёл и начал мне нагло это всё чуть или не выкрикивать! Хорошо ещё, что рядом были другие такие же индивидуумы, которые тут же вступили в спор. И, как говорится, зацепившись языками между собой, они даже не заметили того, что я ушёл. А продолжали, брызгая слюной, орать друг на друга, восхваляя своих хозяев, и стараясь поливать помоями чужих. Я, конечно, всё понимаю… Ну, ненавидите вы там кого-то? Но зачем же вот так вот открыто орать о том, что те же Самойловы полное дерьмо? По крайней мере, денег у девчонки сейчас хватает! Она запросто может тоже обратиться к Петровичу? И такой вот крикливый умник в один прекрасный момент просто случайно окажется в Трущобах… Ведь там проще всего прятать трупы? Да, их потом находят. Вот только проблема в том, что ни свидетелей, ни каких-либо доказательств, там найти просто невозможно. Поэтому даже если человека и убьют где-нибудь в другом районе, так труп всё равно окажется в Трущобах. Это факт.

Кстати… Что касается Петровича… Я действительно решил всё-таки закончить это дело. И взяв один МК, отправился к нему в гости. Так как понимал, что время уже поджимает. Ведь мне нужно в конце концов выяснить истинную подоплеку действий старика? Зайди к нему домой, я без предисловий приказал старику лечь и закатать рубаху по локоть, и после чего одел ему на руку МК. И лишь затем нажал кнопку активации. Это несложно. Все эти приборы вообще-то были предназначены для таких случаев, когда тот, кто ими пользуется, банально не может, или не хочет использовать нейросеть? У МК управление на сенсорах. Что я и сделал. Сразу же загорелось несколько красных огоньков, и один жёлтый на индикации этого устройства. Ну, ещё бы… Старик вообще-то чуть ли не при смерти был? Я понимаю, что он при мне старательно хорохориться? Но всё же время его уходило. Как только встроенный малый диагност определил проблему, тут же раздалось несколько шипящих звуков, и старик легонько дёрнулся от уколов. Видимо они не были совсем безболезненными? Ну, это сейчас не суть важно. Важно было то, что буквально на моих глазах его бледное лицо начало наливаться румянцем. А красные индикаторы постепенно сменили свой цвет на жёлтый.

– Видимо лучше уже и не будет? – Криво усмехнувшись, я покачал головой, когда индикация на МК потухла, демонстрируя мне тот факт, что работа устройства окончена. – Вот теперь Петрович ты можешь порадоваться. Минимум пара-тройка лет у тебя в запасе есть!

– А как этой штукой пользоваться? – Петрович видимо даже не обратил внимания на то, что я забрал отработавший своё МК, и положил в свою сумку, которую носил с собой теперь постоянно, и поэтому решил задать такой наводящий вопрос, рассчитывая видимо на то, что я собираюсь ему этот прибор подарить. – А то вдруг тебя в городе не будет? Кто же мне его включит?

– Петрович, так как же ты его будешь использовать, если он будет со мной? – Криво усмехнувшись, я тихо покачал головой, похлопав рукой по сумке, заметив явно недовольное выражение лица у старика. – Ты же не думал, что этот прибор вот так вот можно подарить? Он и мне нужен… Или ты думаешь, что мне так легко даются все эти походы к кораблю – колонизатору? У меня пока что только один такой прибор! Второго нет.

Тяжело вздохнув, Петрович видимо уже по привычке пригласил меня выпить чаю. Хотя я буквально кожей чувствовал жуткое разочарование, бурлящее в нём. Видимо на этом расчёт старика и строился? Он рассчитывал на то, что я подарю ему этот прибор, так сказать на родственных чувствах, а он в последствии от меня просто избавится? Ведь я чувствовал этот факт. Он уже не собирался оставлять меня в живых.

– Ну, а если с тобой что-то случится? – Всё-таки не выдержал Петрович, когда наливал мне чай, и задал весьма душещипательный для него вопрос. – Что тогда? Кто мне поможет? Что мне делать, и где искать этот самый МК? Я сейчас чувствую себя буквально на десяток лет моложе! И поэтому мне хотелось бы…

Честно говоря, я дальше его и слушать не стал. Только из-за того, что почувствовал в его эмоциях сильно придавленную, но при этом тщательно скрываемую жадность и даже зависть. Более того… Я почувствовал, как на меня дохнуло опасностью. Опасностью от его чая. Я уже привык к тому, что старик, подливая мне чай, практически его, не употребляя сам? Я пил практически всё время сам. И это стало моей привычкой. Вот и сейчас, старик старательно наливал мне чай в чашку, но при этом как-то странно довернул свою руку. И я почувствовал опасность именно от того, что попало в чай. При этом он тут же налил чашку и себе. Вот только от его чашки опасности не было. Судя по всему, он всё-таки решил выполнить свой заказ?

"Зря! Ой, зря!" – Промелькнула у меня в голове мысль о том, что мне придётся избавляться от этого старика. Да, я только что потратил ресурсы для того, чтобы его немного поддержать, и даже возможно омолодить его организм? Но после такой попытки с его стороны мне ничего другого не остаётся…

– Петрович… А где там твоя тетрадка, которую ты старательно писал для меня и своего внука? – Криво усмехнулся я, давая намёк старику, что не забыл о его глупости записать как можно больше информации на пластик, чтобы знания семейства Петровых не пропали даром. – Мне бы хотелось посмотреть на то, что ты там понаписал? Или мне всё ещё рано, скажешь?

Старик, в ответ также криво усмехнувшись, слегка отставил свою чашку чая, и потянулся назад от к тумбочке, где у него был тайник. Хотя он отвернулся буквально на мгновение, но мне этого хватило, чтобы слегка сыграть своей чашкой. И буквально капля жидкости, которую я старательно пытался собрать воедино и не давал ей расплыться по моему напитку, перескочила в его чашку. Он даже и не заметил смены веса. Это была буквально капелька. Та самая микроскопическая капелька, которую он, словно старинный заговорщик, аккуратно капнул в мне в чашку из своего кольца, которое уже с трудом держалось на его пальце. Надо сказать, что идея была достаточно неплохая. Знаете… Удобно так какую-нибудь гадость подбрасывать в напиток, когда человека этого не ожидает? И для меня всё было кончено. Я понял, что старик убедил сам себя в том, что он для меня незаменим. Вот только меня заменить для него видимо не проблема? По крайней мере, он был в этом уверен, когда принял решение. А я даже могу сказать, когда это произошло! Когда он взял в руки кошелёк с деньгами, которые заплатили за мою голову. Естественно, что я вполне спокойно наблюдал за тем, как он даёт мне тетрадь. Причём я прямо у него на глазах сделал глоток из чашки уже безопасного для меня напитка. И увидел то, как в его душе проскочила радость. Которую не смогла даже скрыть обычная его стена равнодушия, которой он прикрывал все свои эмоции. Но кроме этой радости я ощутил столько ещё и сожаление? Судя по всему, его сожаление было направлено на то, что я оказался настолько глуп и наивен, что сам пришел в ловушку, и теперь мне осталось жить совсем недолго? Зная Петровича, я прекрасно понимал, что в данном случае он не оставил мне ни единого шанса. Всего лишь по той причине, что яд, который я должен был выпить, наверняка не имеет противоядия? Да и сам тот факт, что он дал мне в руки тетрадку, которой так гордился, и которую никому никогда не показывал, уже говорил о том, что я не жилец. И это всё только в его глазах? Но это же ещё не показатель?

Дождавшись пока Петрович чуть ли не с облегчением сделает большой глоток напитка, и проглотит всю ту гадость, которую пытался подсунуть мне, я тяжело выдохнул, и внимательно посмотрела в глаза старику.

– Петрович… Вот скажи-ка ты мне, зачем ты эту тетрадку пишешь? – Ехидно усмехнувшись, я на глазах старика медленно положил тетрадку в сумку туда же, куда я только что положил МК, после чего аккуратно указал ему на чашку чая, которую тот всё ещё держал в руке. – Чему ты можешь научить своего внука, если сам не в состоянии отравить человека? Ты же мне пытался подлить яд морской осы? Или ты мне сейчас скажешь, что я ошибаюсь? Вот только ты чашки перепутал…

Видели бы вы глаза этого старика, когда он медленно перевёл непонимающий взгляд с меня на свою чашку, а потом на мою.

– Дурак ты… Петрович! – Снова криво усмехнулся я, медленно покачав головой. – А я вообще-то тебе доверял. Но ты решил поступить со мной так… Просто ликвидировать как очередной заказ? Молодец. Что ещё тут можно сказать? Я был о тебе лучшего мнения. Но ты сам приговорил себя. Если бы ты не сделал этот выбор, всё было бы хорошо. И этот МК остался бы у тебя. Я бы даже научил тебя им пользоваться. Однако, ты сам не оставил мне ни единой возможности. Теперь я заберу эту тетрадь. Ни к чему она тебе. Да и внуку твоему тоже она не нужна. Ты хочешь, чтобы он точно так же всю свою жизнь старательно травил своих близких? Или ты думаешь, что я не заметил здесь такой маленькой записи в конце, что будущий Петрович должен отравить своего предшественника? И что это за титул такой – Петрович? То есть, ты хочешь сказать мне, что это ты убил деда моего опекуна Петра? А может быть ты и Петра отравил? Просто боялся, что тот займёт твоё место? Вполне может быть…

Пока я откровенничал, глаза Петровича наливались злобой и ненавистью. А его мысли начали метаться, в панике прорывая его обычную кожуру из равнодушия. Я же в данном случае концентрировал всё то, что он в себе держал, старательно собирая сейчас всё для единого удара.

– Ты уже старый. – Продолжал я его добивать. – Ты можешь даже не думать о том, что внук твой начнет искать кого-то, чтобы отомстить… Ему это ни к чему. Оставь мальчишку в покое. И можешь даже не пытаться его звать. Этот яд действует неплохо. Насколько я понимаю ты уже задыхаешься? Ты уже не можешь даже слова сказать? Странное действие для этого яда, ты не находишь?

Подталкиваемый моими импульсами, Петрович действительно начал задыхаться. Да это было и немудрено, когда я просто представил себе у него в лёгких своеобразную пробку, которая закрыла ему приток воздуха? Кроме того, я постарался пережать ему горловые связки, чтобы он не мог даже хрипеть. Его лицо медленно наливалось кровью. А я мог только констатировать тот факт, что время старика уходит. Честно говоря, я вообще-то был о нём лучшего мнения. Но раз он не оставил мне ни единого шанса, то в данном случае он полностью сам во всём виноват. Я не хотел его смерти. Я просто вернул ему то, что он хотел сделать мне. Что поделаешь, но такова жизнь у нас в колонии. Даже те люди, которых ты считал близкими, тебя в один прекрасный момент могут просто продать. И результатом этого было то, что он задыхался прямо у меня на глазах. Действие яда, который он пытался подсыпать мне, действительно было для него необычным. Ведь в данной ситуации он чувствовал то же, что когда-то, скорее всего, испытывал и Пётр? Дело в том, что когда я сказал про Петра, то открыто почувствовал приступ злорадства и ненависти, который снова проскользнул у него в голове.

– Всё-таки это ты, тварь, отравил Петра! – Уже утверждающе ткнул я пальцем прямо в лицо старика, который уже был на последнем издыхании. – А я вообще-то хотел тебе помочь! Но раз ты сделал это, то знай маленький секрет. И ты с этим секретом уйдешь. Если встретишь Петра, то передай ему привет и скажи, что я за него рассчитался. Кроме этого, помнишь ту контузию, которую мне пришлось пережить, когда я относил тот самый вакуумный ранцевый заряд в лес, к тварям, которые собирались напасть на город? Помнишь? Так вот… Дорогой мой родственничек… После того взрыва, у меня в голове что-то сдвинулось. И теперь я могу слышать эмоции, и даже иногда мысли. Так что о чём бы ты сейчас не подумал, я всё слышу прекрасно. Слышу, что ты рассчитывал на мою смерть. И на то, что будешь доживать свою старость в секторе второго кольца. И всё только из-за того, что якобы объявишь себя и своего внука моими родственниками. От мальчишки я не отказываюсь. Я ему помогу. Поддержу… Дам работу. Но ты… Ты за всё ответишь. Я-то тебе верил. А ты, оказывается, ещё та тварь? Ну, ничего… Я прекрасно слышу твои мысли, и все те проклятия, которые ты пытаешься послать мне. Кстати… Ты не удивляйся тому, что яд действует так странно? Это я тебе помогаю. Я сейчас держу тебя за горло, и не даю тебе дышать. Это всё у меня в голове! В моей раздолбанной голове! Поэтому даже не надейся на то, что ты можешь выжить. От этого яда никто не выживал. Даже те, кто мог говорить и дышать. Но я не дам тебе такой возможности. Да и завещания ты никакого не оставишь. Этот блокнотик я заберу. Ведь это твоё завещание? Будем считать, что оно дошло адресату. Ты ведь не должен был становиться Петровичем? Да? Ведь так? Ты убил старика, и занял его место. Точно также, как ты потом убил и Петра! Зря ты это сделал… Вообще-то, если бы Пётр был жив, так и ты был бы до сих пор жив. И всё было бы в порядке. Скорее всего, я жил бы всё также, здесь, рядом… В Трущобах. Ведь убив Петра, это именно ты спустил курок, заставив всех этих придурков открыть на меня охоту! Так что, дорогой мой, царствия небесного желать тебе я не буду. Ты не заслужил этого.

Мучения старика, неожиданно для меня, продлись достаточно долго. Видимо лекарства, которыми его напичкало с моего переносного медицинского комплекса, продолжали бороться за его жизнь? Но я сделал своё дело. И мои старания тоже. Как бы старик не рвался, и не пытался освободиться из моего захвата, вся эта боль, обида, и злость, которые сейчас меня душили, перекинулись на него. Я буквально слезу пустил, когда этот старик всё-таки замер, уставившись остекленевшим взглядом, в котором пылала ненависть и злоба, уже не скрываемые его обычной шелухой равнодушия и показной приветливости ко мне, в стену за моей спиной. Может быть он попытался бы как-нибудь посмотреть мне прямо в глаза? Может быть… Но теперь и это было не суть важно.

Аккуратно взяв чашку, на которой оставались мои отпечатки пальцев, я промыл её, и тщательно вытер. Поставив, как меня когда-то учил Пётр, в середину имеющейся в доме чистой посуды. Потом, немного подумав, я её всё-таки передвинул. Если внук Петровича учился по той же системе, то он наверняка также будет искать подозрительную посуду в середине стойки. Или с краю. Я же её убрал ближе к началу. Теперь он не найдёт свежевымытую посуду. Как вывод, после того как я уберу все свои следы, доказать тот факт, что именно я помог Петровичу умереть, будет просто невозможно.

Закончив все свои дела в доме старика, я аккуратно выскользнул через имеющийся здесь второй выход. Так как и сам прекрасно понимал, что мне надо теперь засветиться где-нибудь на улице. Якобы я только иду к Петровичу.

Аккуратно проскользнув через переулки, я подошёл к магазину возле которого, как всегда, стояла та самая Тамара. И, как всегда, она была явно недовольна моим появлением. Вот кого надо всегда брать в свидетели. Что-что, а эта стерва так разоралась, увидев меня, что на это сразу обратило внимание человек пятнадцать, находящихся поблизости. Благодаря чему, я теперь со спокойной душой мог заявить о том, что у Петровича меня сегодня ещё не было. Я ведь как раз двигался со стороны третьего сектора? В сторону глубинки Трущоб. Как раз то, что мне и надо.

Не много задержавшись возле магазина, и старательно поругавшись с Тамарой, я добился нужного результата, и убедился в том, что меня запомнили. После чего двинулся дальше. Всё также, поливаемый в спину ненавистью и помоями от этой разожравшейся на бедах простых жителей красотки, которая всё никак не могла мне простить тот факт, что я старательно снабжал своим мясом не только Петровича, но и некоторых других людей. И делал всё это по стандартным ценам. Ведь Петрович никогда не действовал один? Он всегда находил себе помощников. Его помощники предпочитали либо деньги, либо, в голодное время, чистое мясо. Так что можно было понять интерес местных жителей ко мне, который старательно подогревался с моей стороны самым различным способом.

Переругавшись с Тамарой, я намерено устроил эту провокацию. А потом двинулся дальше. Но на навстречу мне уже пронесся один из мальчишек, который был известен тем, что бегал на посылках у Трущобных крыс! Всё только из-за того, что он был маленький, шустрый, и практически незаметный. Его скользнувший по мне озабоченный взгляд сказал многое. Судя по всему, тело Петровича уже нашли? И теперь все Трущобные крысы будут думать о том, кто же будет руководить ими, и присматривать за Трущобами? Я, конечно, и сам прекрасно понимаю, что без присмотра эти территории оставлять нельзя. До тех пор, пока хоть кто-то думает, что есть кому за ними присматривать, здесь будет хоть какое-то подобие порядка. Однако, я на данный момент в этом не уверен. Поэтому, проходя мимо, я попутно шепнул этому бегуну о том, что расслабляться ещё рано. Видели бы вы его панический взгляд? Он словно прямо в глаза Петровичу взглянул? Я не имею в виду старика, который умер. Я имею в виду того эфемерного Петровича, который для всех этих людей был чем-то вроде пугала. И поэтому можно было понять, что в данной ситуации он явно разнесёт слух именно так, как мне надо. И не просто расскажет о том, что Петрович умер. Он попутно ещё расскажет кому надо о том, что что контроль над Трущобами никуда не делся! Что его об этом открыто предупредили! А вот кто именно, он говорить никому не будет. Всё только по той причине, что и сам прекрасно понимает то, чем ему грозит излишняя болтливость? Кроме того, сам этот мальчишка сейчас наверняка в первую очередь будет думать о том, что он в данной ситуации становится чем-то вроде прямого агента Петровича? Связного, так сказать. И это даст ему шанс на лучшую жизнь! Ладно. Пусть так и думает. Для меня сейчас и это не суть важно.

Заметив мрачно стоявшего возле домика старика внука Петровича, я решительно подошёл к нему, и просто кивнул. Слова тут были не нужны.

– Он тебя ждал. – Задумчиво проговорил паренёк, с большим трудом сдерживая слёзы. – Очень ждал. Говорил, что ты можешь ему помочь. Вроде, ты травник хороший…

– Травник-то может быть я и хороший… – Также задумчиво выдохнул я, старательно сдерживая скрежет зубов, чтобы не выдать своего истинного настроения, так как мальчишке совсем не надо было знать все истинные подоплеки моих действий. Просто я объяснил ему, что возраст никогда не остановишь. Он рано или поздно тебя настигнет. Как ты не старайся, какие травы только не употребляй. Тут уж ничего не поделаешь. Жизнь очень коварная штука. И, судя по всему, паренёк меня прекрасно понял? Так он только устало кивнул головой, видимо и сам уже прекрасно понимая, что в данной ситуации выбора как такового всё равно нет. Я оставил ему немного денег, и посоветовал держаться особняком. Ни с кем не сходиться. Типичным примером для него был лично я. В крайнем случае он может прийти ко мне. Однако, сейчас я понимал главное. Этот мальчишка ко мне никогда не пойдёт за помощью. Он так был воспитан. И не мог поступить иначе. Я же в данном случае всего лишь выполнил свою обязанность. Поддержав его и пообещав помощь. Я понимаю, что он за ней всё равно не придёт. Но в данном случае для меня было важно только то, что я выразил свои соболезнования. И пришёл, как и обещал. Несмотря ни на что пришёл. Да и не было в этом никакой лишней нужды. Я это прекрасно понимаю. Только вот говорить об этом ему я не стал.

– Ты его тайник проверил? – Стараясь не шевелить губами лишний раз, я шепнул парню на ухо то, что его должно было на данный момент интересовать. – Если что, тетрадь он успел передать мне. Когда последний раз приходил. Ты же не думаешь, что он бросился ко мне в гости только из-за того, что захотел со мной встретиться?

Кривая усмешка паренька говорила о том, что он также и не думал об этом. И моя подсказка попала в благодатную почву. Теперь эту тетрадку он искать явно не будет. Да и зачем это надо делать, если он итак знает о том, где именно она находится. Зато в тайнике должны быть деньги, которые Петрович получил за последний заказ? Вот пусть и получит эти деньги мальчишка, как компенсацию за все последние события и нервотрёпки. Тем более за то, что ему теперь надо новую жизнь налаживать? Я понимаю, что его никто трогать не будет в ближайшее время. Так как в данном случае никто не знает главного… Кто за ним стоит? Для меня же важно другое. В данном случае я в первую очередь имею возможность своеобразным образом его поддержать. И это сейчас очень важный вопрос. Настолько важный, что я пошёл на подобную глупость. Хотя, кто-нибудь мог бы мне сказать, что этот мальчишка наверняка знал обо всех интригах старика? И поэтому жалеть его нет никакого смысла? Я так не считаю. А хотите знать, почему? Да всё просто. Дело в том, что одна из последних мыслей Петровича касалась как раз моей матери. Смерть её была слишком мучительной и долгой. Скорее всего, ей тоже помогли умереть? Но кто? Петрович? Нет… У него в мыслях такой информации не было. Тогда кто? Я мучился в неведении. Так как не понимал главного. Та мысль, которую я уловил, говорила о том, что к смерти моей матери мог быть причастен… Пётр? Но почему? Какой ему в этом был резон? В голове старика была мысль о том, что он таким образом подбирал себе ученика? Но зачем так? Зачем было убивать мою мать? Если я ему приглянулся, как ученик… Глупо… Очень глупо… Но проклинать Петра я не стал. Он меня многому научил. Кстати, именно его наука сейчас и сработала. Потому что я, наблюдая краем глаза за стариком, заметил его лёгкое, практически незаметное движение, когда тот старательно забрасывал мне яд в чай. Поэтому можно было понять, что обижаться на него уже было бы слишком поздно. Ведь именно благодаря его знаниям, я и сумел дойти до корабля – колонизатора?

Также в голове Петровича проскочила странная мысль о том, что он узнал один маленький секрет. Мой отец действительно раньше имел отношение к довольно высокопоставленному семейству. Но с матерью им пришлось уйти из Центрального района города. Зачем, спросите вы? А всё просто… Мой отец когда-то был одним из поисковиков. И во время одного поиска кое-что нашёл. Что-то такое, что вынудило его скрываться от собственной семьи. Интересная информация… И что же он мог такого найти в лесу, что был вынужден даже бежать от своей семьи? Кстати, я не знаю как Петрович узнал… Но он почему-то в мыслях проклинал бесплодную суку, которую отправил на тот свет. Как я понял, это была моя мать? Но тогда возникает встречный вопрос… Если она бесплодная сука… То откуда же появился я? Не мог же я с неба свалится? Или может быть… Может быть это меня отец и нашёл тогда в лесу? Возможно такое? Ну… Если бы это было на Земле, то вполне возможно. Однако, мы не на Земле. А значит, следует задуматься о том, что я просто не мог появиться. С учётом всех тех проблем и гадостей, которые происходили на этой планете. Нет… Здесь что-то никак не складывается. Поэтому мне придётся обдумать этот вопрос более тщательно. Особенно с учётом того, что я всё-таки узнал о том, кто сболтнул лишнего! Это был один из докторов, который и сделал отметку о моём рождении в третьем секторе. Ему тогда за это заплатили три сотни жетонов. В третьем секторе это приличные деньги. Правда, ему сказали, что я родился дома, недоношенным… Но он помнил кое-что. Точно мысли я уловить не смог… А значит, мне всё равно придётся с ним побеседовать. Хочет он этого или нет, но разговор у нас всё равно состоится. С этим человеком мне придётся выяснить отношения. Для начала стоит понять, что он слишком разговорчивый? Есть вещи, за которые тебе заплатили. А значит, их надо хранить в тайне. Я понимаю, что он боялся Петровича… Но Петрович пришёл к нему как частное лицо, и просто предложил те же три сотни жетонов, чтобы тот вспомнил об этих родах. И он вспомнил. Вспомнил довольно крепкого розовощёкого карапуза, который странными, практически бледными глазами, смотрел прямо ему в душу. Причём уже тогда я отличался тем, что не плакал, а спокойно наблюдал за всем, что происходит рядом. Словно оценивал ситуацию? Уже только поэтому можно было понять, что я тогда слишком уж привлёк его внимание. К тому же, в секторе третьего кольца такие розовощекие карапузы обычно не рождались. Все-таки сказывалось питание и нехватка витаминов. Тут же всё было очень странно. Оба родителя – кровь с молоком, ухоженные, и серьёзные. И такой же ухоженный карапуз. Кстати, он тогда обратил внимание ещё и на тот факт, что моя мать была в тот момент не очень похожа на роженицу. Слишком уж она была какая-то энергичная? Знаете, когда женщина рожает, ей приходится пройти через такое, чего и врагу не пожелаешь? Однако, эта женщина была довольно бодрая, словно просто прилегла на минуточку. Он ещё тогда поразился. Таких лёгких родов у него в жизни не было. Именно поэтому он и запомнил тот день. Самые лёгкие триста жетонов в его жизни!