Нет пути назад

Почему?..

Почему она не может оттолкнуть его?

Почему… наслаждается этими объятьями?

Не смеет! Не имеет права!

Однако собственные губы подводили. И демоница ответила на эту требовательную ласку.

Мимолетно.

Ровно до того момента, как поняла, что руки Иррьята прошествовали по ее спине, сжимая пониже поясницы и притягивая к себе еще ближе. Дабы ощутить весь спектр эмоций, что вызвал у оборотня ее пируэт.

Гиса смогла отвернуть голову в сторону, чтобы тут же получить жаркие поцелуи в шею. Его дыхание опаляло. Близость путала мысли. А тело плавилось.

Нельзя!

– Надеюсь, я достаточно полно удовлетворила Ваш приказ в демонстрации вальса, лорд Иррьят? И теперь Вы сдержите свое слово?

Он остановил попытки расшнуровать ее платье.

Заглянул в лицо.

И увидел на нем маску. Непроницаемую маску, которой должны владеть все наделенные властью. Ту, за которой не разобрать настоящих чувств.

Его же собственные глаза сейчас были темны, как грозовое небо. В них читалось желание. Дикое. Первобытное. Разбуженное какой-то маленькой провокацией.

Ведь он сам просил…

– Киосса, – его грудной рык обжег щеку.

Да, Максуэл, в этот раз я не поддамся.

Он сильно стиснул зубы.

– Ты понимаешь, что меня в этом замке никто не может остановить? Что бы я ни сделал. Все в Райтаре подчиняется лишь моей воле.

– Я – не Ваша подданная. Мое место в Ионтоне.

Дерзко. Возможно, глупо.

Ведь он вновь напомнит, кем она является здесь.

Но пыл этого мужчины по-другому не остановить.

Или… это лишь раззадорит его?

Макс недобро ухмыльнулся.

– Ты бросаешь мне вызов?

Глава шестая

Когда эта пигалица начала вещать про вальс, он думал, что вычурные, чопорные движения, которые видел когда был совсем мальчишкой, не смогут заставить сердце биться быстрее. Более того, совсем не понимал ее слов о разновидностях этого правильного и скучного танца.

Но когда стройный стан девушки начал перетекать из одного положения в другое, словно поддерживаемый незримой рукой любовника, Макс понял, о чем говорилось в книге.

Раньше он не утруждал себя приказами гуриям о подобных смехотворных утехах. Танцевать, да еще и в одежде? Разве это может зажечь огонь в чреслах? Разве могут в фантазии появиться мысли о том, как он присоединяется в этом нелепом деле, лишь бы ощущать под ладонями податливое тело?

Да что там! Его уже встречали практически в обнаженном виде. Легкие, полупрозрачные ткани – максимум, который позволяли себе воительницы, чтобы привлечь его взор. Чтобы он мог сразу же оценить все прелести фигур.

Ни одна из райтарок не догадалась бы соблазнять его в домашнем платье. Ни одна не стала бы шагать в бальном зале под воображаемую музыку, позволяя видеть лишь абрис стройных ножек в моменты, когда фигура сменяла фигуру, натягиваясь шелком на бедрах.

Разумеется, они исполняли танцы. Но выглядели при этом совершенно иначе. И их движения были нацелены на избавление от последних лоскутов, прикрывающих телеса.

Здесь же…

Максуэл не предполагал, что демоница умеет так двигаться. Она не просто танцевала. Проживала танец.

Он словно чувствовал мелодию, которая завладела ее существом.

Каждый жест, каждый поворот головы, взмах руки и рассекающие пространство ножки…

Он был прикован взглядом к ее силуэту.

К тому, как плавно, как четко принцесса выполняла выверенные и заученные движения.

И был сбит с толку, поняв, что темп сменился.

Вот теперь она определенно точно соблазняла его!

Невозможно так танцевать, не подразумевая под собой подтекста.

Страсть. Огонь. Желание.

Все читалось в ее позах. Прослеживалось по вздымающейся груди. Не успевающей за хозяйкой юбкой, что распаляла его воображение, раз за разом вовлекая в плен покатые бедра.

Макс не замечал за собой фетиша на женские ножки, однако был околдован тем, как колыхались складки на изумрудном платье. Он жаждал почувствовать, ощутить тепло ее кожи. Разорвать ткань. Отбросить в сторону. И насладиться ее гибким и молодым телом.

Сотня способов доставить удовольствие?

Если Гиса сумела в непримечательной главе, на которую он даже не обратил внимание, распознать столь обворожительный путь… Ему хочется узнать об остальных девяносто девяти.

Они будут постигать эту науку постепенно. Так, как предложила сама киосса. С расстояния.

Чтобы после разжечь такой огонь, чтобы сгореть дотла. Забыть обо всем.

Окунуться в эмоции настолько сильно, чтобы выкинуть из головы титулы и положения.

Он видел перед собой не пленницу. И не принцессу.

А женщину. Которую с каждой последующей секундой желал познать все больше.

Стоило Элгиссиоре замереть, Макс не стал терять драгоценные секунды. Поддался порыву. Настиг ее, захватывая в схватку языков.

Она ответила!

Не могла не ответить!

Сладкая…

Еще! Ему нужно больше!

Возбуждение, которое эта дрянная девчонка оборвала возле горячих ванн, вернулось с лихвой.

Почувствуй это, демоница!

Давай же, поддайся…

Однако она прервала поцелуй.

Но разве Макс сдастся так просто? Щеки, уши, шея…

Это платье мешает!

Шнуровка… зачем он приказал выделить ей одежду со шнуровкой?!

Лишние веревки!

– Надеюсь, я достаточно полно удовлетворила Ваш приказ в демонстрации вальса, лорд Иррьят? И теперь Вы сдержите свое слово?

Словно оплеуха. Или очередной удар в спину.

Почему ее голос звучит так ровно? Ни капли чувств, что были в лобзаниях.

Ее лицо не выражало ничего. Лишь холодная отчужденность.

Обреченность.

– Киосса, – собственное рычание не понравилось.

Он слишком вышел из себя. Вновь потерял контроль.

Спокойно. Они наедине. Никто не видит этой мимолетной слабости. Страсти, что заставляет забывать об обязанностях.

Пленница. Она все еще его рабыня.

Ответить на главный вопрос. Тот, на который наверняка последовал бы «да», после чего статус невинной принцессы тотчас был бы развеян на этом самом полу, не дали.

Страж, что постучался в двери.

– Лорд Иррьят, срочное донесение с границы!

Ему захотелось свернуть воину шею. Просто из-за того, что пришел не вовремя.

И тут же мысленно отругать себя.

Дела превыше юбок.

Так было всегда.

И так должно оставаться впредь.

***

Гиса не ожидала, что Иррьята сорвут на ночь глядя. И не позволят им завершить разговор.

На случай, если бы медведь не удовлетворился выбранной рубрикой в интересной книжке, киосса имела запасной план. Очередной раздел. Уже тактильный.

И знала, что в этот раз Максуэлу пришлось бы отказаться от демонстрации.

Как бы он не хотел ощутить на себе проявление этих действий.

Массаж.

Такое простое и в то же время интимное действие.

Второй раздел, который Элгиссиора посчитала приемлемым для обсуждения.

Но ведь де Нергивен сейчас обожжен. Приветствие Элона не может пройти так быстро. Даже при помощи целебных мазей.

Но… в этом плане был спорный момент.

Во-первых, лорд мог просто-напросто оттянуть неизбежное. Подождать, пока кожа на его плечах и спине вновь примет первоначальный вид. И уже тогда пригласить в свои покои.

Во-вторых… с его характером, станется переключить точки внимания. В томике оговаривалось, что мужчины любят смотреть, как девушка, выбранная для ночи любви, стоит на коленях и массирует их ступни.

Очередной намек (хотя, скорее уж прямое указание на то), как сильный пол обожает доминировать.

На подобное унижение Гиса согласна не была.

Массировать ноги врагу?.. Еще и стоя на коленях.

Нет.

И был здесь еще один ньюанс. Самый опасный. В-третьих. Кто знает, как именно на расслабляющее мышцы действо отреагирует сам Иррьят.

Не обернется ли попытка уйти от интимных тем к их воплощению?

Да, идею с массажем лучше придержать.

Но что, если Максуэл захочет обсудить более смущающие главы?..

Почему она думает об этом?

Нужно откинуть странные мысли прочь.

И лучше снова сосредоточиться на возможности побега.

Завтра с утра ей вновь удастся пройти по замку. Возможно, найти потайные ходы. Если будет действовать аккуратно.

Хотя… без магического зрения остается лишь полагаться на удачу. Вряд ли архитектор крепости сконструировал свое творение таким образом, чтобы каждый прохожий мог предугадать расположение спасительных коридоров.

Архитектор?..

Возможно, в библиотеке найдутся упоминания об этих местах? Райтар на заре становления своего могущества?

Хотя вряд ли Иррьят оставил бы столь ценные документы на видном месте. Скорее, в собственном кабинете.

Пробраться туда, пока его не будет?..

Что еще может скрывать личное пространство лорда?

Ключ.

Это ожерелье, что оплетало ее шею, мог открыть лишь тот, кто надел. Но вдруг хозяина убивали? Всю жизнь быть обреченным на рабство? Нет. Бессмысленно, если власти узурпатора приходит конец. На такой случай всегда должен быть запасной план.

Ключ. Он просто обязан существовать!

Гиса обернулась, провожая спину Белого медведя задумчивым взглядом. Он поспешил решать проблемы с Остротами, оставив ее сопровождение до комнаты на первого попавшегося воина. Смог бы Иррьят так просто согласиться на ее вольное путешествие по дому, если бы оставил лазейку в капкане?

Определенно.

Иррьят – охотник.

Его заводит сама мысль гнаться за жертвой. И в ней он определенно нашел желаемую мишень.

Перемирию конец? И тут же вновь лезет с поцелуями. Дурманит объятьями. Позволяет почувствовать себя… свободнее.

Дразнит ее.

Вновь оказавшись в четырех стенах, Элгиссиора необдуманно схватила книжку в кожаном переплете.

Том первый.

А сколько их всего?

И что же сказано в следующей части? Может ли быть что-то более откровенное? Если уже здесь представлены… позиции. Как в танце. Когда двое должны следовать заданным правилам.

Или в любви правил нет?

Ну вот, снова любовь.

Гиса поднесла кончики пальцев к губам.

Она ответила ему. Неосознанно. Или же сознательно?

Все потеряно?.. Ее сердце отдано этому мужчине?

***

– Что там? – Де Нергивен подошел к разложенной на столе карте. Окружающие план захвата офицеры расступились, позволяя ему встать на более стратегически выгодную позицию.

– Плохие новости, лорд Иррьят, – Девум указал на крайний рубеж. – Наш передовой отряд, посланный Вами вчера, прислал отчет. Ход, по которому мы хотели идти, завален. Несколько воинов погибли, попав в магическую ловушку.

– Где остальные?

– Еще на границе. Ждут Вашего распоряжения. И ищут альтернативные пути, чтобы пересечь горный перевал.

Макс кивнул, принимая информацию.

Кажется, ему все же придется лично проследить за тем, чтобы райтарцы прорвали заслон.

– Что на счет приготовлений плана Лавина?

– Остались последние штрихи. Как только Унуит будет установлен в условленном месте, наши маги активируют печать.

– Хорошо. А Мелиет? Путь в юго-восточные земли по-прежнему открыт?

– Море чисто, мой господин. Пролив патрулируют ежедневно.

– А разведгруппа?

Девум покачал головой.

– От них до сих пор нет вестей.

Странно. Очень странно. Он отправил парней проверить слова киоссы еще две недели назад!

Кажется, ему все же придется сперва отправиться к соседям.

– Пока идет закладка Унуита, я хочу, чтобы воины из передового передислоцировалась в сторону пролива.

– Как прикажите.

– Девум. Айдж пойдет со мной.

На лице старика не дрогнул ни один мускул.

– Это честь для нашей семьи, – он приложил кулак к сердцу.

Кивнув, Макс перевел взор на офицеров. Те до сих пор ожидали его слова.

Выдав поручения, Иррьят воззрился на карту.

Мелиет… Государство людей.

Поработить их не составит труда, но проход к землям через ледяное море не позволит напасть армией. Лишь небольшими группами, тактическими отрядами, которые могут прорваться через границу незамеченными.

Мелиет для них станет лишь источником информации.

Он до сих пор не удосужился подтвердить или опровергнуть слова киоссы о происхождении ее матери-полукровки. Если его разведчики не могут оперативно добыть информацию, следует отправиться к соседям самому.

Гиса говорила, что ее бабушка и мать из Мелиета. Какими связями обладала эта семья до вступления во власть? Будут ли Райтар ждать проблемы со стороны юга? Не вздумают ли людишки снарядить военный флот, чтобы зайти с другой стороны? Аннду может обернуться против полуострова. И вечные льды обнажат воду под воздействием заклятий.

Дальше оттягивать стратегически важные данные было невозможно.

Эта рыжая девчонка совершенно выбила его из колеи.

Раньше, во времена сомнений он приходил в библиотеку к картине Битвы. Теперь же, видя холст, вспоминал лишь их беседы об Истинных.

Сказка. Глупая сказка, которая почему-то не хотела отпускать.

– Выдвигаемся!

Глава седьмая

Нджал.

Такое название носил этот черный кристалл.

Камень, из-за которого за Грань ушли с десяток Бурых. Минерал, который не хотел подчиняться им.

Почему?!

Эта агатовая материя слушалась райтарцев! Она позволяла им колдовать даже в тесном соседстве с Унуитом!

– Достаточно, геун Варо, – Томас тяжело опирался о стол, принимая доклад Сидханта. – Если мы продолжим, отец заметит исчезновение преступников.

– Каждый из них согласился на этот шаг, лорд Лифанор. – Преподаватель боевки выглядел уставшим. – Я самолично следил, как они подписывали бумаги.

– Я обрек их на смерть.

– Они уже были обречены. Попытка уйти от кары суда и вновь обрести свободу – равная плата за риск.

Шатен стиснул зубы и снял очки, начав массировать переносицу.

– Я не понимаю, что мы делаем не так. Согласно книгам, что Вам удалось отыскать, именно Черный камень противостоит Белому. Иначе невозможно воззвать к Источнику Сил. Без него, – Томас вернул окуляры на место и взял со столешницы осколок, – они не смогли бы пройти так далеко.

Сидхант Варо прошел до окна, бездумно уставившись вдаль.

– Наверняка мы что-то упускаем.

– Что? Подопытные уже глотали этот бефаров камень, вживляли в тело обратной стороной, вшивали, заменяли зубы, да и эллин их знает как еще изголялись! – Томас швырнул Нджал, и тот со стуком прокатился по столу, пока не уткнулся в измятый листок. С красивым женским почерком. Ее почерком.

Все это время Гиса находится в плену у Иррьята. Этого маньяка, жаждущего крови и власти.

Сколько недель прошло с того дня, когда он собственноручно отдал ее ему? Сколько дней ей пришлось выносить на собственном опыте гнев Белого медведя?

А он здесь, в тепле и уюте. Может позволить себе вкушать изыски кухни, да разгуливать по замку.

– Больше ждать нельзя. – Томас взглянул на напрягшуюся после его фразы спину союзника. – Дольше всех продержался тот, которому минерал вживили в плоть?

– Да. Но все равно, подобно предыдущим попыткам, отравил организм.

– Яд. На каждый яд должен существовать антидот. – Томас помедлил, после чего вновь потянулся к камню.

– Вы не хотите поставить лорда Эйрина в известность?

– Нет! Он решил скрыть истину о положении киоссы, а я не собираюсь давать ему в руки еще и козырь, способный пролить свет на ее вызволение. Пока что каждая попытка моего отца пройти даже первые рубежи де Нергивена оказывалась провальной.

Варо повернулся к нему всем корпусом, не только головой, как до этого.

– Что Вы задумали?

Вместо ответа, Томас кивнул в сторону портрета, висевшего на стене.

– Что Вы знаете о моей матери?

– О леди Лифанор?.. Лишь то, что известно всем. Когда Вы были еще ребенком, она исчезла из Маунтенны. И поиски не дали никаких результатов.

– Я не об этом. А о том, кем она являлась.

Сидхант отвел взор.

– Это всего лишь слухи.

– О том, что она пришла из Райтара? О том, что моя мать, жена лорда Ледяных Острот, на самом деле бела Белой медведицей?

– Лорд Томас, это не подтвержденные данные…

– А вдруг только райтарцы имеют иммунитет к этому минералу? Что, если Нджал принимает лишь их кровь? Тогда я – единственный, кто может выдержать его взаимодействие на организм.

– Геун Томас! Вы просто переутомились. Не стоит озвучивать столь абсурдные идеи. Ваш отец ни за что не позволит наследнику покинуть Остроты. И тем более подвергать свою жизнь опасности таким образом, – он указал на зажатый между пальцев Нджал. – К тому же, как я уже сказал, нет веских оснований полагать, что Ваша матушка была райтаркой. И к тому же строить выводы о невозможности использования минерала кем-то кроме Белых медведей.

– На сегодняшний день статистика смертей указывает именно на это.

– Отдайте мне камень, я найду следующего добровольца.

Томас отрицательно покачал головой.

– Достаточно, профессор Варо. Вы уже сделали все, что могли.

Сидхант свел брови вместе.

– Томас, это неразумно!

Перешел к академическому обращению? Таким образом хочет призвать к порядку?

Но у него нет выхода.

– На чаше весов жизнь киоссы, геун Варо. Моя семья клялась защищать ее. Ценой собственной жизни. И я собираюсь следовать этой клятве.

Он закатал рукав.

– Вы не поможете мне?

– Томас, это опасно!

– Она бы поступила также. – Шатен был настроен решительно. – Если слухи о происхождении моей матери верны, проверить предположение о Белых медведях мы можем лишь опытным путем.

– Это может Вас убить.

– Я отдаю себе отчет о риске. – Томас вздохнул. – Я всегда ненавидел вид крови. Но если Вы не… я могу сам. Так, наверное, даже лучше. В случае чего Вам будет, что ответить моему отцу. Поведаете, как его неразумный и бестолковый сын в который раз не послушал умного собеседника.

– Томас…

– Я не воин, геун Варо. Это понимание отец вбивал мне с самого рождения. С того момента, как понял, что я не способен сражаться наравне с другими одногодками. И все же я не могу отступить. Гиса – не просто принцесса Ионтона. Она – моя подруга. Месяц назад она уже пыталась спасти мою никчемную жизнь. Я должен был умереть там, за пределами купола, среди тоннелей. Но Элгиссиора подарила мне жизнь. Взяла удар на себя. Отвела угрозу. – Он помедлил. – Я не могу иначе. – Он взял с подставки кинжал, сжимая за рукоять, выполненную из рога.

Сидхант скрипнул зубами.

– Позвольте мне. Не то случайно перережете себе вены. И отправитесь за Грань раньше, чем яд Нджала доберется до Вашего сердца.

Томас с благодарностью кивнул, передавая оружие.

– Вы выросли, лорд Лифанор. И я не могу согласиться со словами Вашего отца относительно Вашей персоны. Лишь воин способен на самопожертвование.

Оборотень слабо улыбнулся, подставляя предплечье.

– Будет больно, – предупреждение Варо последовало за какие-то секунды до того, как преподаватель полоснул лезвием по обнаженной коже.

***

Сидхант что-то говорил о боли?

Да он просто не знал, что такое боль!

Томаса крутило в лихорадке. Казалось, что от места, куда оборотень вложил камень, плоть начала плавиться. Вместо крови по нему текла лава, не иначе.

Каждый вдох приносил муки, а конечности отказывали слушаться.

Все что Томас мог – безвольно лежать и сквозь слезы смотреть на потолок, не узнавая в криках собственный голос.

Это было безумие.

Хуже любой пытки.

Руку хотелось отрубить. Просто лишить возможности отравлять организм.

Прекратить эту невыносимую боль!

Как долго он валялся в беспамятстве?

Почему смутные силуэты, то и дело появляющиеся где-то на переферии зрения, замутненное сознание не узнает?

Это до сих пор Варо? Он остался с ним?

Но если отец узнает, что они проворачивали в стенах Академии, куда Томасу удалось вырваться лишь накануне, Сидханта признают изменником. Его казнят. За умышленное причинение вреда наследнику Острот.

Он понимал, на что шел. И все же помог.

Разрезал плоть, вложил Нджал и наложил сверху швы. Перебинтовал предплечье Лифанора, не забывая поддерживать в покоях Абсолютный Полог.

Никто не должен был услышать их разговор.

Никто не мог услышать его крики.

Неужели это конец?

Томас ошибся?

Юноша пытался цепляться за простыню, бился в конвульсиях, не понимая, каким образом оказался в собственной спальне. Или он до сих пор был на территории Академии?

Это покои Сидханта?

На лекарское крыло похоже совершенно не было. Никих светлых тонов, лишь серые стены, дубовые столбики, поддерживающие балдахин с темно-синей материей, да ощущение легкого ветра от распахнутого окна. Тяжелые портьеры, разбавленные светло-бежевым тюлем.

Нет запахов мазей и притирок, коими изобилует Целительская цитадель.

Впрочем, может, он ошибается? Слезы по-прежнему мешали сфокусировать взгляд. Все казалось расплывчатым.

Почему он решил, что частички крови матери, если она и была райтаркой, хватит, чтобы выдержать жжение Нджала?

Да, пусть его отец отличался светлой шевелюрой, но он – чистокровный Бурый.

По крайней мере, насколько знал сам Томас.

Хватит ли Силы полукровке для взаимодействия с черным кристаллом?

Он начал задумываться о влиянии крови еще в тот момент, когда только впервые взглянул на записи, намекающие на влияние некоего минерала в тандеме с Унуитом.

Ведь не просто так лишь Райтар владел знанием, как обойти магический камень. Как использовать собственные Силы, при этом имея при себе артефакт, ограничивающий любой тип магии.

Очередная судорога скрутила его, заставив сжаться.

Его голос охрип от крика, вся одежда пропиталась потом, а сам Томас думал, что смерть в его случае уже не враг, а друг.

Однако постепенно боль проходила.

Медленно, мучительно медленно, однако она уходила на задний план. Оставляя лишь пульсацию в руке. Там, где был заключен Нджал.

Бурый то проваливался в беспамятство, то вновь выныривал на поверхность сознания, чтобы ощутить отголоски произошедшего.

Не привыкший к таким нагрузкам, избегающий всех видов недомоганий, наследник Эйрина пребывал в пограничном состоянии. Между явью и сном.

Голос. Это первое, за что смогли зацепиться рецепторы.

– ..Томас! Геун Лифанор! Вы меня слышите?

Шатен с усилием разлепил налитые свинцом ресницы. На то, чтобы из смазанного изображения получить четкую картину, потребовалось еще несколько минут.

– Профессор?..

– Слава Гисхильдису! Мои молитвы были услышаны! Вы живы!

Томас несколько раз моргнул.

– Вы не приходили в себя несколько суток, Томас. Ваше тело боролось за жизнь. И выстояло. Кажется, Вы оказались правы. Нджал… он принял Вас.

Томас не мог даже улыбнуться, настолько был слаб.

Черный кристалл… он смог приручить его?

Это значило лишь одно: главным секретом, основным компонентом, не позволяющим жителям Острот пользоваться преимуществом в войне с Райтаром, была кровь. Единственная жидкость, на которую невозможно было воздействовать.

Значит, Нджал действительно покорялся лишь Белым медведям. Позволяя тем использовать Унуит. Против горных народов.

Но, если Черный Камень не отторгся его телом… значит его мать действительно передала ему гены северных племен. Леди Лифанор была райтаркой.

Его мать – пришла из-за перевала. Она – враг?!

Но отец не мог не знать… Не мог!

И все же женился. Позволил ему, Томасу, родиться на свет.

Любил ее, свою суженую!

Томас вновь закрыл глаза.

Лорд Эйрин не раз резко отзывался о соседях. Рьяно отстаивал границы и не забывал указывать на необходимость изоляции от полуострова.

Однако принял девушку из Райтара.

Быть может, в их семье все же и раньше кровь разбавлялась воинами с белой шерстью? Все же светлый окрас волос повелителя Маунтенны и всех близлежащих городов наводил на подобную мысль… И теперь, при помощи Нджала, нашел свое подтверждение.

Вряд ли полукровка мог справиться с этим минералом.

Нет, если только мать передала бы ему свою кровь, ее бы не хватило для подавления магии кристалла. Доминантный ген отца всегда затмевает женские заслуги.

Значит… и папа был причастен к тем, против кого воет.

Дед? Прадед? Бабка? Кто именно скрыл свое истинное происхождение, прорываясь на самый верх властной верхушки?

Как давно Райтар проник в Ледяные Остроты?

Кто задумал этот план?

И что пошло не так? Если Эйрин воспринимал полуостров и его обитателей как смертельных врагов?

Но… это все былое. Что более важно: если его мать пришла из Райтара, и исчезла после его рождения… не могла ли она вернуться на Родину?

Томас вновь открыл глаза.

– Как Вы себя чувствуете?

– Воды… во рту пересохло.

Сидхант, а теперь Томас был уверен, что именно профессор боевки помогал ему все это время, тут же подал стакан, помогая испить живительной влаги.