Комната

К. Балова

Комната

Комната.

Я лысая. Стою в пустой комнате и не понимаю, что делать дальше. Кто я? Я ли это? Так страшно делать первый шаг. Особенно, когда не знаешь, что за дверью. Когда не знаешь, стоит ли вообще к ней прикасаться. Дальше ничего нет. Я не могу больше плыть. Я падаю? Это страшно принять, но старое мясо прошлого содрано с глянцевых костей – и вот настоящая Я. Та Я – которая все это время сидела внутри. Та – которая боялась саму себя. Но легче не стало. Теперь я боюсь себя больше чем когда-либо.

Стерильно белая, то ли камера, то ли палата без окон, вмещала в себя только койку от стены до стены, стул и раковину с зеркалом у входа. "Я уверен – у тебя миллион вопросов. Именно поэтому я тут." – Человек С Усами сел на стул напротив моей койки и внимательно посмотрел мне в глаза. В моей голове действительно роилось множество вопросов, но я ответила очень сухо: "Зачем вам это?». Он усмехнулся, сел по удобнее на жестком деревянном стуле и продолжил:

– Хороший вопрос, я надеялся, что ты спросишь именно это. Мир меняется, как раньше уже не будет – ты и так это знаешь. Но я не хочу заставлять вас жить в новом мире, если он вам не нравится. Не хочу, чтобы страдали люди которым просто не подходит новый мир.

От этих слов по телу побежали мурашки.

– «Свобода – это рабство?» 2– мне вдруг стал ясен смысл этой цитаты, и я улыбнулась. Представляю, на сколько безумной могла показаться эта улыбка со стороны. Затем, я вдруг вспомнила всех, кого знала – погибавших один за другим, не желая жить в этом новом мире; никто не спрашивал, чего они хотят, никто не давал им выбор. Человек С Усами не придал значения буре эмоций, плясавших на моем лице, и продолжил таким же ровным голосом:

– Как я уже говорил, моя компания помогает таким как ты. Пусть мы не можем дать вам возможность жить так как вы хотите, но здесь вы хотя бы сможете спокойно умереть.

– Что получите вы?

– Ничего.

– Почему я должна вам верить? Вы же один из них?

– Да, я один из них. Я строю новый мир. Но мы цивилизованные люди, а не дикари какие-нибудь. Вы тоже люди и имеете право на собственное мнение.

– Поэтому все вокруг пытаются нас убить?

Он встал со стула, нервно поправил очки, вдруг сел обратно и быстро заговорил:

– Мы не пытаемся вас убить. Мы цивилизованные люди. Но те, кто не подключатся к общей сети – просто не смогут существовать в этом мире. А вы добровольно отказываетесь от этого. И это, конечно, ваше право. Да, существуют организации, которые применяют разные чудовищные методы – но не мы. Мы сделаем все аккуратно. После подписи всех документов у тебя будет три дня, ты сможешь передумать в любой момент. А ещё три желания, я не говорил? Мы выполним три твоих желания, если они будут в наших силах. А если ты не передумаешь, то на четвертый день тебе сделают инъекцию, и ты уснёшь. Тебе даже не будет больно.

– «Нет ничего хуже в жизни, чем физическая боль?»3 – в такие моменты нет ничего более нелепого, чем цитировать книги. Он снова серьезно посмотрел мне в глаза. Желание помочь и чувство вины граничило с безумием. Я не хочу принимать этот новый мир, а он в свою очередь не хочет принимать меня. У меня нет выбора. Да и умереть тут – не самая страшная участь.

– А что станет с телом? Вы пустите меня на органы или еще куда-нибудь?

– Подключенным к общей сети твои органы не подойдут, к сожалению. От них нет никакой пользы для нас – ваши тела просто кремируют.

– Я согласна.

Я выпалила это так внезапно, что удивилась не меньше Человека С Усами. Мне некуда идти. Меня никто не ждёт. Мир за стенами этой комнаты сожрёт меня, как только я выйду. Те месяцы, что удавалось бороться – меня очень вымотали. Я даже обрадовалась, когда поняла, что бежать больше некуда, что все это – наконец закончится.

– Тогда ознакомься с бумагами и подпиши их. Тут написано то же, о чем я только что говорил. Ты можешь передумать в любой момент, и мы с радостью подключим тебя к сети.

Я подписала не глядя.

– Отлично. У тебя есть три дня, можешь выполнять свои желания, или просто отдыхать. Три раза в день тебе будут приносить по есть. В коридоре есть дежурные, так что если нужно будет в ванную – просто выгляни в форточку в двери. Через три дня тебе сделают инъекцию, твой мозг и сердце отключатся. Будет не больно. Затем твое тело кремируют. С желаниями можешь не торопиться, их всего три, хорошенько подумай. – Сказав это, он снова внимательно на меня посмотрел и направился к двери.

– Вообще-то, есть одно…

– Уже? Ты уверена, что не хочешь подумать? Их ведь всего три.

– Да. Призрак оперы. Я так и не попала на него… Это было моей мечтой, до… того как все изменилось.

– Интересно. Хорошо, как скажешь.

Он улыбнулся и вышел из комнаты.

Я развернула обрывок желтой газеты, который подобрала где-то на улицах. Удивительно, что их до сих пор выпускают, и даже читают. Лист промок и буквы поплыли – местами совсем не читабельно, местами до дыр. Я принялась разбираться:

«Третий год программы «Обновление» подошел к концу. За весь период нам удалось добиться выдающихся результатов. Показатели уходящего года в два раза выше предыдущих: прошедших полное генное обновление среди всего населения планеты – 97%! Цель программы «Обновление» достигнута, если не брать в расчет те 3%, которые планируется полностью ликвидировать к середине нового года». Далее в красках описывались новые, более точные методы поимки и уничтожения антигенов1. Совершенно нищие, постоянно в бегах – антигены все еще представляли угрозу по мнению СМИ. На них велась самая настоящая охота. Почему все так боялись антигенов? Даже теперь, когда их осталось всего 3% от населения земли? Ведь новые люди имели преимущества в интеллектуальном развитии, практически неуязвимое здоровье и множество не доступных раньше возможностей. Так же, наблюдался побочный эффект в виде деградации творческих талантов, но он совершенно не препятствовал становлению «сверх» человека. Именно этот побочный эффект и пугал обновленных людей – они совершенно не понимали антигенов, их протесты искусством – казались пугающими. Они, как и всегда, боялись того, что больше не могли понять.

Призрак Оперы.

Я бегу по лестницам, бесконечным, перетекающим друг в друга, внезапно обрывающимся… Смотреть вперед – нет больше сил, но и обернуться нельзя; огромные ледяные капли пота скатываются по спине. Первый этаж превращается в пятый, лестница стремится то вверх, то вниз; ступеньки рассыпаются под ногами – выхода нет. Я снова и снова оказываюсь там, откуда начала путь. Внезапно, ступеньки становятся такими высокими, что я с трудом могу на них взобраться. Я задыхаюсь, мне страшно. Пропасть между ступеньками увеличивается, придется прыгнуть или утонуть в пустоте. Я делаю шаг назад – ступень позади меня растворяется, нужно торопиться. С каждой секундой пропасть становится все шире…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Антиген – человек, отрицающий необходимость массового генного обновления.

2

Цитата из романа Дж. Оруэлла «1984»

3

Цитата из романа Дж. Оруэлла «1984»