Полная версия
Стихотворения
Ксения Мартынова
Стихотворения
© К. Мартынова, 2021
От автора
Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле. Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошел в него. Потому что в этом и был весь его смысл.
Харуки МуракамиЭто – первый сборник моих стихов (тут я мысленно ставлю дюжину восклицательных знаков от переполняющей меня радости!).
В него вошли мои стихи, написанные в период с 2004 по 2021 год.
В эти 17 лет уместились моя глупость и наивность, робость и восхищение, противостояние и покорность перед неизбежным – перед стихией Чувства.
Чувства, которое толкает на необдуманные поступки.
Чувства, которое срывает с места морозной ночью.
Чувства, которое дает силы ждать, терпеть, собирать чемоданы, просить прощения и прощать.
Чувства, которое годами катает тебя на американских горках…
Но мой кораблик пережил шторм.
И сейчас, наконец выйдя из этого шторма, я понимаю, что на память о нем остались только слова. Слова человека, которым я уже никогда не стану.
Большое спасибо моему брату и другу Федору Мартынову –
за силу, правду и неподдельность;
актрисам театрального проекта «Пластика и лирика»
Лине Захаране, Светлане Туниковой,
Екатерине Прокутиной – за симфонию;
Татьяне Матвеевой – за знание и веру;
Светлане Ремизовой – за мудрость и крепкое слово;
издательству «Маматов» – за волшебство воплощения;
Анне Моргуновой – за слова, помноженные на шаги
Посвящается А. Б.
Точнее, тому, кем я считаю А. Б.
Ксения Мартынова
«Тот, кто немыслимо одинок…»
Тот, кто немыслимо одинок,до отчаяния, до безумия,вглядывается в темнотумежду собственных строк,прикуривая от Везувия,слышит шум океанов и пульсноворожденных ягнят,как его умоляют и как,стоя в черном, клеймят,как идут на войнус его именем на устах…Как же сильно от их «почему?»он устал…Он стоит, оперевшись о дверной косяк,чертит палочкой на песке какие-то завитки.Как им всем втолковать, чтото, что в его руках,происходит так,как ему с руки?..«А вот ты – мальчик…»
А вот ты – мальчик,в колготах в рубчик,щекастый, милый,бежишь по лужам,еще не зная,что ты поступишь,как миллионыдругих мужчин.То будешь лучшим.То будешь падать,ругать министров,бросать курить.Любить одну,а спать с другой,молчать о третьейи с этим жить.Ты будешь другомспасен и предан.Себе признавшись,что ты не Бэтмен,хмельной, однажды,пошлешь все к черту,начав по новойкуда-то плыть.И будет скучно,И будет ярко(второе реже,но что поделать).И будет надоза хлеб насущныйв себе кого-топохоронить.Но вот ты – мальчик,живое лето!Ты, замерев,восторга полный,задуешь свечии загадаешь…совсем не это.Совсем не это…«Кит, что грустишь?…»
– Кит, что грустишь?– Кит, что с тобой?– Приходил за мноймальчик-китобой…– Кит, не беда:на рассвете мы уплывем туда,где кругом – вода,небо и вода!– Кит, что затих?– Кит, что с тобой?– Как же он красив,мальчик-китобой…«Пересижу, пережду…»
Пересижу, пережду,переплавлю, переплыву,перегорюю, перегорю –переживу.«Купленный Им стол…»
Купленный Им стол,Подаренные Им серьги…Он-то давно ушел,Но в силу вступает законСохранения энергии,И вот ты уже на цыпочках начинаешь плясатьПеред выпотрошенным нутром гардероба –Тебе снова хочется наряжаться и удивлять,Чтобы смотрели на тебя, не отрываясь, в оба.Гладкоствольные ружья чулок,Бархатный патронташ, гипюр.Ты хочешь, чтобы кто-то читал между строк,Глядя на твой аллюр.И кто-то будет, конечно, будет.У него от тебя застучит в висках,И сердце забьется об ребра, как студень,И будет дрожь в руках…Ты увидишь все это,Тебе это понравится.Во что бы ты ни была одета,Он скажет: «Красавица…»И ты улыбнешься ему, как маньяк,Потому что тебе невкусно, когда вот так.Потому что каждый его порыв –Дань традиции, шаг, но не импульсИ не надрыв…Как ни путай,А к тебе внутрь –Надо птицей подбитой вниз,Об высоковольтные провода,Об столбы фонарные, об карниз,И только потом туда,В окно – вот оно,Твое личное арт-хаусное кино,Чтобы не человек, а кровавое месиво.Ведь только тогда тебе и красиво, и весело…«Не беда, что внутри – вода…»
Не беда, что внутри – вода,Выливается иногдаИ становится словом, жестом…Иногда и вода – тесто.«Такая доля – быть тобою брошенной…»
Такая доля – быть тобою брошенной.Внезапно. Несмотря на красоту.Бросай меня! Бросай меня пригоршнями!Я по весне сквозь землю прорасту.«Быть чужаком – быть дураком…»
Быть чужаком – быть дураком:Неподанные руки сплетаютсяВ огромный кожаный комИ идут по тебе катком.Иные – сопротивляютсяИли ложатся ничком,А ты не умеешь ни то, ни то,И тебе никогда не везло в лото.Слышишь, они говорят шепотомЗа твоею спиной? Что потом?Ночь, день, ночь и еще полдня,И вуаля – на тебе броня!Яма твояНадежно укрыта брезентом.Еще полдня,И ты почти без акцентаСможешь считать до десяти,Чтобы своих искать пойти.«Он…»
ОнНе сводит глаз с твоего лица.Лицо начинает трескаться,Как скорлупа яйца.Через трещины в тебя проникает свет.И вот тебя – прежней – на свете нет:С тебя облетают листы, пласты,Обнажая акры неузнанной красоты.В середине тебя – неприбранный стол(ждали гостя, но гость не пришел).На закапанной воском скатерти в серебре –Голова. То есть память о голове.Под столом – набитый битком чемоданНа случай отъездаВ честь долгожданного «да».ОнСмотрит на этот твой натюрмортИ берет тебя на руки –Нет: в руки кладет.И идет.Не уходит,А просто идет.«Тебе бы туда, к своим…»
«Тебе бы туда, к своим,Но нет у тебя “своих”…»Если бы вдруг очнулсямузейный мамонтот тысячелетнего снаи начал водить трубою хоботапо экспозиционному залув поисках своих огромных собратьев,пугая старушек с чернильными буклямив жостовских брошах,его большие глаза наполнились бы слезами,и зазвенели бы стекла музейных витринот страшного трубного рева,которым звал бы ончерез многие-многие зимысебе подобных.И не получив ответана свою самую громкую,разрывающую могучее нутро песнь,не увидев – хотя бы вдали –таких же больших,покрытых длинной шерстью,с витыми саблями гладких бивней существ,как он,вновь обернулся бы мамонтогромным серым камнем,осознав, что он – такой –абсолютноодин…«Вот дом…»
Вот дом,Ты в немС утра, налита сном,Идешь к окнуСмотреть весну,Наряженную сентябрем.Там яблоки лежат в траве,В листве,В рябиновом костре,Там, во дворе.Холодный пол,Горячий чай.К нам гость пришел –Иди встречай!Накинь платокИ за порогИди по утренней росе.Что ж делать,Если вышел срок –Ты ж снова с лентою в косе?..Кинцуги
А ты, конечно, счастливым будь,Что бы ни, кто бы ни…Неимоверно долог мой тормозной путь,Но я желаю, чтобы в твоей гаваниНаходились только красивые корабли,Груженные золотом,Чтобы ты в попытках сместить ось ЗемлиБыл верен себе. А то, что расколото,Вполне сгодилось бы на мозаику – украсить дом.Дом, в котором ты – вечный флюгер…Но однажды, какой-нибудь осенью, мы соберемТо, что осталось. И, возможно, освоим кинцуги.«Вольному – воля…»
Вольному – воля,Душе – застолье.Были иль не былиВместе? Врозь?В выжженном полеБеде раздольнойЛоб твой в ладоняхДержать довелось…– Благословляешь?– Благословляю.Дай насмотретьсяВ последний раз.Ты понимаешь,Я понимаю:Свет не погасят,Раз сам не погас…«Одно неловкое движенье…»
Одно неловкое движенье –И чашка падает на пол,И разбивается на несколько частей.Казалось бы: всего одна секунда,Но ты уже не чашку видишь,А то, что было чашкой.Так вот,Я в некотором родеТоже чашка…«Чужой, не мой…»
Чужой, не мой…Так отчего жеЯ остаюсь немой,Под кожуНе впуская, но и не гоня?Кто объяснил бы мне меня?Чужой, не мой…Так вовремяУпавшим в руки яблокомСлучился –Перекусить,ПереболетьИ переждать…И что-то важное понять.Чужой, не мой,Полураскрашенный,Полупустой,В полуботинкахИ полупальто,Мой кое-кто…Чужой, не мой…В отчаянье, с тоской,Как побежденный зверь,Я приоткрою дверь,Но дальше, чем порог,Шагнуть не сможешь –Не хватит ног.«Уснешь под утро…»
Уснешь под утро,Соленой кожей касаясь хлопка,И четверти саднящих мыслейНе перебрав.Сказать кому-то,Что невозможно, что дело плохо,Нельзя – тебе ответят про конейИ переправы.И будут правы.Ты рвешься вон – из города, из тела…Куда-нибудь. Куда-нибудь куда?Очерчиваешь круг остатком мелаИ пропускаешь, словно провода,Бессмысленность, бездомие, сиротство,Свое неверие, свое уродство.Как мягок под ногами пол(ты с малых лет бежишь по поролону)!Куда бы ты ни шел,Ты ищешь то, чем ты накормишь дракона…Ты ищешь.ТянешьНоздрями воздух,Как какой-нибудь коктейль.И ждешь апрель.Ты почему-то ждешь апрель…Уснешь под утро,ОпорожнивБутылку кавы.Сказать кому-то:«Усложнил?».Ответят: «Усложнил»И будут правы.«Положить бы тебя…»
Положить бы тебяв нагрудный карман,чтоб носить возле самого сердца!Чтоб всегда ты была и со мной, и при мне,чтобы видела, как я пуст,если ты отвернула лицо.Так бы мог я полироватьжемчуг плеч,не царапая ногтем,класть тебя на ладоньи дыханием согревать,наблюдать, как подводишь глаза,вместо зеркала глядяв одну из моих запонок.Но боюсь,что так сильно забьется сердце моеот твоей небывалой близостии от радости обладания,от восторга завоевателя,что не выдержишь ты и минуты,невеличка моя…«Паруса мои, паруса…»
Паруса мои, паруса,Мой корабль, прибитый к отмели.Там – прибрежная полоса,Тут – все то, что пока не отняли.Маяки мои, маяки,Ослепившие и ослепшие.Борт покинувшие моряки,Не допившие, не допевшие.Якоря мои, якоря,Многотонные многогранники.…Доски палубные горят,Согревая бродяг и странников…«От темной воды ждать беды…»
От темной воды ждать беды –Пока не сбылось, беги!Беги по холодной траве,Беги по опавшей листве,Беги по зеленому мху,Беги так, как я не могу:Не сбивая дыхания,Без оглядки,Выбирая маршрут на ходу,По первому снегу и первому льду.По первому снегу. И первому льду.Не убежишь – сгоришьВ рыжем костре волос…Беги же, пока не проросВсем тем, что на дне таишь.«Отпустить тебя…»
Отпустить тебя –как стоя на мосту,просунуть ногу междупрутьев огражденияи скинуть туфлюв темную осеннюю реку.И смотреть на ее полет,на то, как легкоона ударится о воду,как пойдет ко днуярким пятном,оставляя кругина поверхности.И смеясь над своей проделкой,замереть,осознавая всю глупостьсодеянного.И почувствовать холод,невозможность опереться,свою обездвиженность,свою одноногость…И жадно искать глазамито место в воде,куда вонзиласьпропажа.И не находить,оттого каквода не имеет ран…И так и остатьсяна этом мосту.Отпустить тебя?..Как?«Шел и прошел насквозь…»
Шел и прошел насквозь,Воздухом или током,Вышел, как длинный гвоздь,Вытек березовым соком.Где-то меж ребер лаз,Узкий тоннель, штольня:Вышел, и свет погас –Выстрел из одноствольной.Кровоточит и жжет –Чем-нибудь перевязать бы…– Скоро ли заживет?– Главное, чтоб до свадьбы.«Он для меня муж…»
Он для меня муж,Ты для меня нож –Входишь в меня по самую рукоятку.Раненная тобой,Ночью приду домой –Кровь отдает металлом и чем-то сладким.Кожу сняв, как пальто,Я понимаю, чтоТы не хотел, чтоб так было сложно.Поздно – теперь смотри:Красная изнутри…Некому посмотреть – сталь исчезает в ножнах…«Я – рот…»
Я – рот,который молчит, говорит, орет.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.