Записки рекламщицы, или Безмолвная революция, которую совершили женщины, а мужчины даже не заметили

– Понимаешь, Molly, на каждом меcте работы ко мне клеился начальник. На каждом… – начала Аня.

– Не может быть, а ты говорила кому-то об этом? Подала в суд? – возмутилась Molly.

– Нет конечно, у нас никто таким не занимается. Раньше это вообще было в порядке вещей: беременную легко уволят, и никто ей не заплатит отпускные. Все работают в черную и серую, малый и средний бизнес еле выживают. Поэтому не защищен никто в равной степени: как мужчины, так и женщины. Сейчас ситуация стала намного лучше, но, опираясь на прошлый опыт, сложно поверить, что тебя действительно видят как профессионала и только, – Аня попросила новый графин имбирного чая.

– И все-таки ты не должна его приравнивать ко всем. Это твой опыт, но не его. Если даже раньше тебе встречались придурки, это не значит, что все такие! – оптимистично заявила Molly.

– Я думаю, он сам не понимает и не признается себе в том, что я ему нравлюсь. Мне кажется, он не замечает, как смотрит на меня при всех, но другие-то замечают, – Аня подтянула сползающее полотенце.

– Да мне тоже всегда приходилось доказывать, что я не просто красивая. Я женщина, ношу каблуки, могу одеться сексуально и распустить волосы, могу накрасить губы красной помадой, но не потому, что хочу привлечь к себе внимание. Мне хочется выглядеть так, потому что это отражение моего внутреннего состояния, моего настроения. Страшно быть самой собой. Смелость – не думать, что о тебе подумают, – на одном дыхании выпалила Molly без ошибок.

– Как говорила Мишель Обама: «Вам нужно быть в два раза лучше всех, чтобы достичь хотя бы половины того, что есть у них». Она говорила про темнокожих, но, кажется, это подходит к красивым девушкам как нельзя лучше.

– Красота как меньшинство. Ты не хочешь покурить? Я бы вышла на свежий воздух! – предложила Molly, которая сама не курила, но любила выйти с подругами на улицу за компанию.

– Пойдем, – согласилась Аня.

      Они оделись и вышли на улицу. Аня достала ментоловый Vogue и закурила.

– У тебя наверняка тоже было такое. Я говорю: «Давай посмотрим отчет вместе», а он слышит: «Давай посмотрим вместе фильм». Я прям вижу, когда у него отключается мозг, он смотрит на мои губы и совершенно не слышит, что я на самом деле говорю. И начинаются пошловатые шуточки с фантазиями о моей личной жизни, о которой он, кстати, ничего не знает, но ощущение, что постоянно об этом думает. Причем фантазии его ничего общего с реальностью не имеют. Тебя, Molly, наверное, представляют с плеткой в кружевной маске, черных перчатках в мелкую сеточку, на высоченных шпильках и в чулках. Хотят, чтобы ты наказала их.

Molly рассмеялась, а потом ответила:

– Je ne sais pas, я об этом никогда не размышляла. Мне все равно, что обо мне думают, по крайней мере о моем внешнем виде. Но, конечно, они фантазируют, я же француженка! В их представлении я пью только красное вино, ем устрицы и курю длинные сигареты. Но я не люблю красное вино и не курю, а на устрицы у меня аллергия.

– Точно думают, поверь мне. Знаешь, Molly, неприятны не люди, которые пристают, а обстоятельства. Я же тоже человек, и мне иногда, может, хотелось бы ответить взаимностью и поддаться на ухаживания, но я понимаю, что работа для меня важнее, хотя в итоге все летит в тартарары.

– Куда? Proverbes russes fous!

– Мне неприятна даже не форма подката, а двуличность и псевдоморализм моего начальника. Я считаю непрофессиональным так себя вести, какой он пример подает и другим мужчинам, и руководителям? Насколько он не думает, в какое положение ставит меня! И виновата в любом случае буду я. Я слишком красиво выгляжу, я слишком сексуальна, я флиртую, хотя это им хочется так думать, а у меня тоже есть личная жизнь, и я хочу поддерживать внешний вид на уровне и не для них, как, может, они считают, а для своих мужчин вне работы. Но у меня нет времени вести два совершенно разных визуальных образа жизни, – протароторила Аня.

– Что такое псевдоморализм? Что ты имеешь в виду? Faux? – спросила Molly.

Они вернулись в парилку и решили заказать по бокалу красного танинного вина.

– Только сказала, что не фанат красного, и тут же захотелось. Такие мы француженки непостоянные! – засмеялась Molly.

Аня восхищалась ее уверенностью в себе и отсутствием необходимости кому-то что-то доказывать. Хочет – следует принципам, не хочет – отступает и плевать, кто что подумает.

– Когда я устраивалась на первую работу, мне было девятнадцать лет, – разоткровенничалась Аня. – Одевалась я так: юбка-карандаш, шуба и каблуки от Cavalli. Это притом, что устраивалась я в интернет-магазин кресел, который арендовал комнату в заброшенном институте «Проектмашприбор». Конечно, я в том интерьере выглядела сюрреалистично и, наверное, лучше бы смотрелась секретаршей в Москва-Сити. Но я выбрала сложный путь и решила, что секретаршей не буду никогда. Я начала становление себя «не потому, что красивая, а потому что умная». Хотя сейчас мне кажется, что глупо было не использовать весь свой потенциал, в том числе и внешность. Меня собеседовали три директора-мужчины, и я им, конечно, нравилась. Хотя потом они рассказывали, что не понимали, что я делаю в этой дыре. После собеседования генеральный позвал меня в сторонку и сказал: «Служебные романы запрещены». Это был вызов. Мне стало так обидно, что в ближайшее же время я закрутила роман с одним из боссов, хотя раньше это было для меня табу. Конечно, об этом никто не знал. В мой последний рабочий день генеральный предложил подвезти меня до дома и пригласил на ужин. Меня чуть не стошнило.

– Mon Dieu, Annette!

– Кстати, тогда меня очень долго не брали на работу. Я не могу сказать, что одевалась вызывающе, но выглядела как «чикуля».

– Qui? – не поняла Molly.

– Chica, – пояснила Аня.

– Toi? Vraiment?

– На работу не берут как слишком страшных, так и слишком красивых.

– Pourquoi? – Molly снова ничего не поняла.

– Мужчины относятся предвзято к женщинам, по крайней мере относились тогда, в две тысячи седьмом. Сейчас ситуация, конечно, изменилась. В их голове царят стереотипы, которые проявляются в виде клейма на твоей жопе. «Взрослые серьезные мужчины» считают тебя «смазливой девчонкой», хотя ты рассказываешь, как вывести завод на окупаемость, внедрив автоматизацию и CRM-систему, о которой они не слышали. Некоторые откровенно и унизительно флиртуют, некоторые плывут – видно по глазам – что тоже неприятно. Ты говоришь серьезные вещи, распинаешься, а в этот момент мысли у него где-то далеко. Женщины – отдельная история. Они завидуют и предвзято относятся к твоим успехам, может, мерят по себе: у нас не так много раньше было self-made woman. Особенно этому подвержены взрослые женщины. Молодые меньше парятся по поводу внешности и больше open-minded. Отрицательная реакция на привлекательных лиц одного пола проистекает из восприятия собственной угрозы. Чтобы нанимать красивых людей, нужно быть уверенным в себе. Потому что красота для лиц того же пола вызывает ревность и зависть, а объективно оценивать соперников могут не все.

Лекция Ани про взрослых мужчин и смазливых девчонок затянулась.

– Да, у нас во Франции тоже такое есть, – ответила Molly.

– Представь, что ты работаешь в офисе и владеешь работой на уровне коллеги, но только твой коллега в очках и с умным видом: долго думает и медленно разговаривает. И все считают, что он невероятный интеллектуал, а, чтобы с ним сравниться, мне нужно просто блистать: все время придумывать новые идеи, нестандартные подходы, делать открытия. – Аня не успокаивалась, тема задела за живое. – Нужно бежать быстрее всех, доказывая, что я больше умная, чем красивая. Ему же достаточно просто быть подходящей внешности. Так я всю жизнь сторонилась общения, потому что боялась увидеть очередной похотливый взгляд и расстроиться, что так смотрят не из-за моих заслуг. А смотрят на контур губ и бог знает о чем мечтают. Я прокачивала скилы в маркетинге, рекламе, аналитике, я стала одной из лучших. Но по-прежнему не все способны это рассмотреть за внешними данными. Кроме того, оказалось, что в принципе очень мало работодателей могут оценить мои способности хотя бы на пятьдесят процентов, потому что у них нет совсем никакого понимания, что я делаю и как это работает. Как тогда они могут отличить хорошее от плохого? Если они даже не пытаются в этом разобраться.

– Ну, я не такая! – Molly сделала несколько маленьких глоточков вина, и ее распаренные губы мгновенно окрасились в вишневый цвет.

– Да, Molly, тебе до всего есть дело, поэтому ты крута, поэтому все тебя уважают и работают на тебя хорошо. Но на этом все не заканчивается. Я не знаю, как во Франции, но в России мужчины боятся красивых женщин, и уж тем более уверенных в себе и, не дай бог, умных. Даже в баре ко мне не подходят мужчины, потому что я слишком красивая, или подходят отмороженные, которые вообще ничего не боятся. Но это тоже крайность. Однажды я познакомилась с парнем – заговорила первой. И он мне сказал: Я бы к тебе никогда не подошел. Я спросила почему. Он объяснил: Я был уверен, что у такой красивой девушки точно кто-то есть и, скорее всего, не один. Хотя это всеобщее заблуждение и часто красивые девушки самые одинокие.

– Think it's easy to be beautiful? Think again, – резюмировала Molly.

– Кажется, чтобы достигнуть уважения и успеха в жизни, человеку достаточно иметь привлекательные внешние данные и не стоит заботиться об интеллекте, способностях и других качествах, которые не сразу бросаются в глаза. Но на своем примере могу сказать, что все не так однозначно. Если бы я сразу вышла замуж, не успев стать умной, наверное, было бы проще.

– Dark side of the beauty, – снова резюмировала Molly.

– Знаешь, была такая история, – Аня продолжала лекцию, – мы ездили как-то в командировку. Представь, разговаривают четверо мужчин об открытии бизнеса в Европе, тут один из них меня зовет, представляет и говорит, что я с удовольствием пообщаюсь на эту тему. Мужчины тушуются, они не могут продолжать разговор. Видят красивую, молодую девушку и воспринимают это как мягкий отказ продолжать деловой разговор, а не как возможность заключить партнерство. Я заметила, что мужчинам легче работать с мужчинами или некрасивыми девушками. Мне часто говорили коллеги: Я бы не смог с тобой работать или дружить, ты слишком сексуальная.

– Хамермеш говорит о том, что красота субъективна, она складывается из многих факторов: одежды, удачной позы, улыбки. Но по многочисленным исследованиям главное – это лицо. Фотографии лица набирают больше лайков – проверено в инстаграме.

– Слушай, у тебя же был свой бизнес. Может, это решит проблему харассмента? – вспомнила Molly.

– Это не решает проблему, – отрезала Аня. – В бизнесе ко мне приставали партнеры, клиенты и сотрудники. Я где-то видела статью на эту тему, сейчас зачитаю тебе кусок. – Аня достала телефон.

– Oui, – снова с улыбкой сказала Molly, немного устав от сыплющей цитатами подруги, но продолжила слушать, потому что искренне сочувствовала ей: то, о чем говорила Аня, было важно.

– Хейлман и Саруватари утверждают – видимо, это имена ученых, – пояснила Аня, – что женщинам, которые ищут работу, привлекательность может не только помочь, но и стать помехой в трудоустройстве. Они выяснили, что привлекательным женщинам отказывали из-за их внешности, когда они пытались получить работу на управленческих должностях, хотя красота помогала им, когда они претендовали на должности, не имеющие отношения к управлению. А согласно данным Шахани-Деннинг и Плумиталло, в тех случаях, когда ошибку совершал привлекательный сотрудник, его руководители были более склонны считать, что это произошло из-за недостаточного усердия. Неудачи менее привлекательных сотрудников, напротив, воспринимались как следствие невезения.

      Аня отложила телефон. Molly задумчиво смотрела перед собой.

Глава 8. ВВ

Через несколько дней ВВ позвонил и предложил съездить с ним в командировку в Лондон в качестве консультанта по продукту. Ника была польщена и приняла приглашение: она понимала, что ВВ ищет предлог, чтобы провести с ней время. Она категорически не хотела мешать работу и личную жизнь. Кроме того, у ВВ была очень плохая репутация, и Ника знала о его загулах, как только жена уезжала из дома. Загулы сопровождались веществами, расширяющими сознание, и кучей девушек модельной внешности. На дворе был 2020-й, но ВВ, как и весь его бизнес – от подходов до стиля руководства – застрял в начале нулевых.

Они встретились в Лондоне после мероприятия, весь вечер смотрели только друг на друга, не замечая огромного количества красивых мужчин и женщин вокруг. Ника не могла устоять: поцелуи в машине были жаркими настолько, что запотевали окна, а обещания и комплименты – такими искренними, что перехватывало дух.

– Ты самая красивая девушка из всех, кого я встречал, а я встречался со многими, хоть меня это не красит, – говорил ВВ. – Мужчина должен попробовать много женщин, чтобы понять разницу и оценить тебя, Ника. Ты уникальная: умная, красивая, милая, невероятно сексуальная.

После Лондона они стали встречаться все чаще и чаще. Нике их роман не сулил ничего хорошего. Чтобы не уйти в эти отношения с головой, нужно было продолжать встречаться с другими. Стратегия замещения всегда работала лучше всего: одни эмоции необратимо вытесняют другие.

Ника заходила в «Тиндер» без особого энтузиазма, однако подсчитывала конверсию и понимала: чтобы встретить кого-то, кто сможет удовлетворить все ее потребности, ей нужно как минимум ходить на свидания.

Никита покорил сразу, он заехал вечером, чтобы забрать на ужин, и привез пирожные на завтрак. Ника всегда хотела такого заботливого мужчину. Он удивлял ее, доставая цветы с заднего сидения после свидания, выбирая то, что нравится Нике. У него был тонкий вкус, благодаря которому он мог оценить Никино чувство стиля. Никита учился в Лондоне, был начитан и умен. Это качество тоже безумно нравилось Нике: она хотела мужчину, с которым можно посоветоваться, мнение которого будет не похоже на другие и непредвзято. Ника жила как в сказке, он создал ощущение «чуда», постоянно делал небольшие приятные сюрпризы. Привозил свечу Dark Amber из Zara Home или бутылку любимого Zinfandel. В субботу утром он звонил в дверь с идеально приготовленным рафом из «Кофемании»:

– Как ты себя чувствуешь? Хочешь поехать со мной на одну выставку?

Как это было ценно: не «собирайся, поехали», а в первую очередь желание или нежелание Ники. При всей эмпатичности он не боялся брать на себя ответственность: проявлял инициативу и вел себя, в хорошем смысле, как взрослый мужчина. Казалось, у него была неиссякаемая фантазия: загородные дома с друзьями, уютные вечера у камина, spa, шопинг, театр, йога на крыше. Ника забыла, что вокруг столько всего интересного, ее стандартные будни редко выходили за пределы дома, работы, спортзала.

Через месяц свиданий он предложил познакомиться с его родителями. Ника была счастлива: наконец-то серьезный поступок. Она пыталась отгонять мысли о дальнейшей совместной жизни, понимая, что это слишком преждевременно. Но он был настолько «идеален», что эти мысли плотно засели в голове. Кроме того, он сам все время подчеркивал, что у него серьезные намерения.

Настал тот самый вечер. Ника выпила пару бокалов вина, они болтали с мамой Никиты обо всем, с отцом почти не говорили, но, переглядываясь, улыбались друг другу. Вечер был чудесный.

Когда они остались с Никитой наедине, Ника спросила, понравилась ли она родителям, на что он сказал:

– Конечно, ты прекрасная девушка, я никогда не встречал красивее и чудеснее тебя.

На следующее утро он не позвонил, не позвонил и вечером. Ника обрывала телефон. Прошло еще три дня без ответа.

Ника не находила места. Утром вместо кофе она налила в кружку белое вино. Она предпочитала красное, но от него оставались вишневые следы на губах.

Сегодня Катя презентовала ей маркетинговую стратегию. Ника обожала Катю, они дружили с детства. Ника знала, что зависимость от Никиты – это слабость, и поэтому не рассказывала Кате, что он пропал. Знала, что сама виновата: зря так быстро пустила близко. Раз за разом она проходит через одно и то же, и Катя, которая рядом всегда, будет ругать ее за легковерность. Катя же чувствовала: что-то не так.

Они слишком хорошо знали друг друга. Ника обычно рассказывала все в деталях: начиная с того, как она сушила голову, заканчивая пересказом диалогов на работе. Но последнее время она была немногословна: отвечала односложно, пропадала выходными, которые они часто проводили вместе. При этом прекрасно выглядела и была в подозрительно приподнятом настроении. Но сейчас как будто выключили свет в глазах. Она смотрела на Нику и чувствовала темноту, страх.

– Что случилось? – первым делом на рабочей онлайн-встрече спросила Катя.

Даже через камеру она видела грустные глаза подруги. Ника не была человеком, по лицу которого можно было считать хоть какие-то эмоции, но Катя знала ее слишком хорошо и видела, как еле заметно раздуваются ноздри, когда Ника злится, видела, как набухает вена на лбу, когда она расстроена. Без лишних слов Катя поняла, что Ника пребывает в упадническом настроении.

– Все хорошо, – ответила Ника.

– Понимаю, но все же позвони мне в телеге после зума, пожалуйста, нужно поговорить.

      Ника знала, что Катя начнет задавать вопросы, на которые, с одной стороны, Ника отвечать не хотела. Но с другой – мечтала поделиться случившимся c лучшей подругой.

Она так и не позвонила, сказав, что очень занята. Не позвонила и на следующий день. Но позвонила трижды Никите. Без ответа.

Глава 9. Вардан Румэнович не делает одолжений

Несколько лет назад Molly открыла салон красоты в Москве. До пандемии он был профитабильным, так как были соблюдены все маркетинговые ингредиенты: локация, качественный продукт, конкурентоспособные цены и хороший сервис. Molly уделяла бизнесу не слишком много времени, но все же надеялась, что когда-нибудь займется им всерьез. В пандемию дела стали совсем плохи: сначала им предписали закрыться, но салон продолжал принимать проверенных клиентов по записи. Molly была против, но ее уговорили мастера, которые получали процент от дохода, а Molly хотелось хотя бы отбить аренду, так как она не могла инвестировать в бизнес на протяжении неопределенного времени. Она знала, что ей хватит денег на аренду, но хватит ли на персонал и закупки материалов? Сколько времени продлится пандемия? Что будет дальше? Было слишком много неизвестных, и это заставляло нервничать. Ставки на аренду падали, но не для Molly. Более того, в салоне был свежий ремонт, в который она вбухала приличную сумму, и съезжать совсем не хотелось. Они считали каждую перчатку и маску, заказанную для стилистов, потому что Molly вложила все, что скопила за много лет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.