Дисгардиум 9. Во славу доминиона!

Я рассчитывал побродить по коридорам, поискать вертикальные шахты, заменявшие здесь лифты. Все они вели наверх и выглядели так же, как горизонтальные коридоры, рассчитанные на крылатых демонов. А летать я умел.

Чтобы вместить такого гигантского демона, как, к примеру, Данталиан, шахты должны быть огромными, а значит, пройти мимо, не заметив их, нереально. Достигнув искомого, надо будет осмотреться и, уединившись, врубить Скрытность с Ясностью, после чего рвать на полной скорости наверх…

– Это же Хаккар!

Ну вот, начинается! Я с недовольством перевел взгляд с буклета на группу туристов, состоявшую как минимум из восьми демонических рас. Экскурсовод, хилый бес, нетерпеливо топнул копытом:

– Господа, не задерживайте группу. Прошу следовать за мной и обратить внимание на этот череп, принадлежавший боевому топсук’гошару самого генерала Вельзевула, павшему в эпохальной битве при Опаловом городе в тридцать тысяч сорок восьмом…

Бес-экскурсовод отрабатывал монеты, рассказывая о боевом топсук’гошару, который, судя по черепу, был адским аналогом Монтозавра, но его никто не слушал. Все как один уставились на меня, не смея приблизиться.

– Простите… – блеющим голосом поинтересовался сатир с цилиндром на голове. – Вы правда тот самый Хаккар?

– Какой еще тот самый? – проворчал я, недовольный вынужденной потерей времени и тем, что мне помешали разрабатывать гениальный план, как умыкнуть величайшую ценность доминиона.

– Тот, что принес победу тринадцатому легиону? – уточнил демоненок с едва прорезавшимися рожками, где уже имелись две желтые звезды.

– Нет, – я замотал головой. – Вы не первые, кто меня путает. У того Хаккара оранжевая звезда! А у меня всего четыре желтых!

– Я смотрел трансляцию, – сообщил сатир. – Смею заверить, одна морда! Но вы правы, звезд у вас явно недостает. А жаль.

Разочарованно гудя, толпа рассосалась и последовала за бесом-экскурсоводом. Тот уже рассказывал о следующем экспонате:

– …лишь четыре капли.

– Что «четыре капли»? – догнав беса, поинтересовался сатир.

– За все время были пролиты лишь четыре капли крови великого князя Белиала. Две насытили землю Дисгардиума до Великого исхода, еще две капли окропили землю Преисподней в Большой игре, когда великие князья лично водили легионы в бой.

– Кто осмелился ранить нашего князя? – пропищал демоненок.

– Первым – Старый бог Жнец, еще до прихода в Дисгардиум Новых богов. Он дважды ранил великого князя Белиала в битве за северные земли Андары. Вторым кровь князя пролил Азмодан – в шуточном поединке, когда оба князя выступили инстигами собственных легионов.

– А кто был третьим? – спросила суккуба, благоговейно глядя на застывшую каплю крови Белиала, словно парящую в хрустальном сосуде.

– Легат первого легиона Диабло Мефистрот в те времена, когда он был обычным центурионом… А сейчас посмотрите под ноги, чтобы увидеть работу великого мастера Первой эпохи…

Группа отдалилась, а оглушительное биение сердца поглотило голос экскурсовода. Что это, если не удача? Я остановился, чтобы изучить буклет, именно там, где выставлена Кровь Белиала! О том, какую роль этот артефакт сыграл, когда меня пленила Айлин во время закрытого аукциона с единственным лотом, Ключом-порталом на Холдест, – будущий высший легат гордо рассказала во время пресс-конференции. В моей голове пронеслись тысячи идей, как выкрасть и где применить артефакт. Но разум взял верх – сначала Уголь.

Задумавшись, я потерял бдительность и позволил застать себя врасплох. Гомон стих, словно выключили звук, воцарилась звенящая тишина, коридор опустел, а у меня случилось дежавю.

– Именем великого князя Белиала! – прогрохотал пробирающий до костей голос. – Это специальная операция Проклятой инквизиции! Всем сохранять спокойствие и оставаться на своих местах!

Фразы были те же самые, вот только голос принадлежал не Проклятому инквизитору Данталиану, а его коллеге, бесу Рофокалу. Именно его безобразная физиономия возникла из ниоткуда прямо передо мной. И, оскалившись, прошипела:

– Тифлинг Хаккар! Любое движение расценивается как попытка бежать, и ты будешь немедленно развоплощен!

– В чем вы меня обвиняете?

– О, я тебя ни в чем не обвиняю. Видишь ли, Враг Преисподней, на тебя наши законы не распространяются. Но что с тобой делать, решит лично тиран Баал.

– Кто? Тиран?

– Глава того, что раньше называлось Проклятым отделом расследований упорядоченной святости. Проще говоря, тиран.

В то же мгновение незримые путы связали меня по рукам и ногам, обездвижили хвост, и коридор музея истории доминиона исчез.

А когда я проявился, подумал, что Живое сито и пытки Девятки в Бездне – ничто в сравнении с тем, что ждет меня здесь.

Глава 3. Тиран Баал

Характеристики, навыки, способности, перки… Все, что отличало Скифа от обычного игрока, исчезло, стоило мне оказаться во владениях тирана Баала. Вернее, в пыточной Проклятой инквизиции – мрачном необъятном подземелье, стены и потолок которого терялись во мгле, подавляли, вселяли тревогу. От них тянуло сыростью и тленом.

Едкий зеленоватый дым разъедал кожу, носоглотку и глаза, как ядовитые испарения Террастеры; выросшие из пола щупальца тут же оплели ноги – присосались, впились иглами, как Ласковый плющ. Бассейн неподалеку, заполненный бурой жижей, источал смрад и копоть, в нем то и дело надувались пузыри, лопались, выталкивая со дна белые кости.

– Взял, – коротко доложил Рофокал и подтолкнул меня вперед, велев: – Не двигайся в присутствии тирана, Враг.

Из тени донесся вкрадчивый голос – словно прошелестели сотни тараканьих ножек:

– Данталиан?

Я попытался повернуть голову на звук, и короткое движение отозвалось такой болью, какой я никогда прежде не испытывал. Крик, вырвавшийся из моего нутра, не прозвучал – я издал лишь хрип и сипение, которые отозвались еще более острой болью в сожженных дымом легких. Если жизнь из меня и утекала, то очень медленно – индикатор дрожал, прыгая в пределах пары процентов то вверх, то вниз. Наверное, что-то здесь защищало от урона, чтобы я не отбросил коньки раньше времени.

– Данталиан… – презрительно пророкотал Рофокал, как сплюнул. – Этот юнец не в курсе. Никто не знает. Да и я бы не узнал, если бы не ваша прозорливость, тиран. Когда тысячелетия назад вы велели мне расставить тревожные…

– Довольно. Тот несчастный оракул не соврал, Враг появился в Преисподней. Искусно замаскированный, раз ему так долго удавалось прятаться.

– Так и есть, тиран Баал. Даже зная, что он здесь, мне пришлось прошерстить всех посетителей, чужак оказался тифлингом! А частица Врага…

– Вижу. Скрыта накопленным хао, и это странно, Рофокал. Хао не липнет к Врагу, напротив, стремится уничтожить… Что ж, разберем, изучим. Тщательно разберем. Ступай, старый друг, дальше я сам. И никому ни слова.

– Даже…

– Даже ему. Ступай.

– Во славу доминиона!

Инквизитор Рофокал исчез. Эхо шагов затихло, зато острая боль все нарастала. А ведь, похоже, пытки еще не начались.

Я вывел в поле зрения кнопку выхода из игры, решив, что терпеть издевательства не буду. Попробую выяснить хоть что-то из разговора, если таковой, конечно, состоится, и свалю.

Стоит признать, что и эта попытка подобраться к Углю успехом не увенчалась. Надеюсь, Хаос припас для меня еще хотя бы одну.

Бесконечные мгновения ожидания ничего не происходило, а меня сжигала боль, от которой любой потерял бы сознание и умер. Наконец, впереди появилась кошмарная фигура Баала. Всяких демонов повидал я в Преисподней и всяких тварей в Дисе и Бездне, но даже Бегемот в своей ужасной аватаре померк перед тираном. Самый сильный страх – внезапный, тот, что настигает без предупреждения, когда ты не готов. Но сейчас я, казалось, привыкший к чему угодно, завопил от ужаса.

Клубящаяся чернота отделилась от стены и двигалась ко мне – переплетение буро-красных жгутов плоти, вен, прорастающих из кусков плоти, истекающих гноем. То тут, то там появлялись глаза, затягивались белесой пленкой, на их месте возникали пасти, губы, пятаки.

Меня захлестывало ужасом, каждая клетка билась в истерике, я ничего не мог поделать, понимая, что демон излучает ауру страха, и просто сфокусировался на профиле:

Баал, высший демон

Тиран Проклятой инквизиции, доминион Белиала.

Красные звезды:

Оранжевые звезды:

Желтые звезды:

Белые звезды:

Приблизившись ко мне, он заполнил собой пыточную, приняв форму крупного существа с двумя клыкастыми пастями, носом, больше напоминающим крокодилье рыло, и двумя кручеными рогами толщиной со стволы вековечных дубов.

Видимо, для удобства общения демон уменьшился до приемлемых размеров и теперь превосходил меня всего вдвое.

Ничего не спрашивая и не говоря, Баал оттопырил указательный палец, взявшись за него другой рукой, вытянул в узкий и гипертрофированно длинный клинок. Нет, не клинок, скорее скальпель-пилу с зазубренной кромкой, которую воткнул мне в грудину, с треском повел вверх, вскрывая грудную клетку. Мир померк от боли, я открыл рот, чтобы заорать, но крик будто бы стал шершавым, прилип к горлу и просочился придушенным сипением.

Бассейн с жижей булькал, хрустели мои кости, шумно дышал Баал. Он и в самом деле разбирал меня на части.

Заживо.

Парой ловких движений снял шкуру с головы до копыт. Даже купаясь в кислотном желе матерой далезмы, я не испытывал ничего, подобного этой всепроникающей боли, от которой не скрыться и не увернуться.

Тщательно осмотрев шкуру, Баал отбросил ее в сторону и вернулся ко мне. Отсек конечности и развесил прямо в воздухе. Руки, ноги и шкура Хаккара застыли, как заготовка для чучела. Слава Спящим, то было не тело Скифа, иначе, глядя на свои члены со стороны, я бы, наверное, сошел с ума.

Изучив отрезанное, тиран рассек брюхо тифлинга и аккуратно, даже педантично, растянул и развесил кишки. Вырвал позвоночник вместе с хвостом, вскрыл пальцем-скальпелем, обнажая костный мозг. Он что-то искал. Вернее, не что-то, а частицу Упорядоченного.

Жизнь не уменьшалась. Устойчивость не работала ни в одном из своих Путей развития.

Баал продолжал «разбор». Аккуратно вырезал глаза, вытянул их вместе со зрительным нервом и повесил так, чтобы я видел все, что он делает. Поочередно вырвал все зубы, растер их в порошок, понюхал, покачал головой.

Следом вывернул ребра тифлинга и занялся другими органами. А я не мог даже отключиться или закрыть глаза. Все, что мне оставалось, – продолжать затуманенным взором в странной двоящейся перспективе наблюдать за происходящим и мысленно твердить защитную мантру о том, что все это лишь игра, а мое тело в безопасности. Месяцы тренировки психической устойчивости с Девяткой помогли не отчаяться и не лишиться рассудка.

Тиран Проклятой инквизиции тем временем занялся головой – отсек оба рога Хаккара, вскрыл черепную коробку, вытянул мозг, принялся снимать с него слой за слоем. И все так же никакого урона.

Чертов вивисектор разделывал тифлинга молча, спокойно, словно занимался рутинной процедурой. Скорее всего, так оно и было. Пугало то, что он ничем не интересовался. Цель и методы пыток, которые обычно применяют, чтобы выведать информацию или добиться сотрудничества, понятны. Но действия Баала были вне моего разумения.

Самое странное, что, разобранный на десяток частей, я продолжал ощущать себя в едином теле. Руки чувствовались на своих местах, стертый в кучку слизи мозг продолжал работать, а глаза – передавать информацию об увиденном. И, естественно, каждая клеточка моего тела вопила от боли, которую, по идее, и терпеть-то неразумно, потому что было очевидно: попытка исчерпана, ничего хорошего в этой ветке вселенной мне не светит, не говоря уже о том, чтобы добыть Уголь. Но что-то сопротивлялось разумной идее выйти из игры и дождаться смерти в реале.

В секунды просветления, когда пробуждался от особо острых взрывов боли и дожидался, пока они стихнут, я видел, как Баал покидает пыточную с частями моего тела, будто бы проходя через изрытую бороздами, бугрящуюся наслоениями стену, похожую на кишечник исполинского монстра, а потом возвращается и продолжает «разбор» на еще более мелкие части.

– Хм…

Тихий отрывистый звук раздался как гром в тишине. К этому моменту мое сознание пребывало в прострации, время, казалось, растянулось на века и тысячелетия бесконечной боли, исчезла способность чувствовать и осознавать, где я нахожусь и как долго.

– Доложить великому князю о тебе я всегда успею. – Тиран то ли размышлял вслух, то ли обращался ко мне. – Если это вообще понадобится. А вот посвятить тебе несколько лет исследований и все-таки вытащить частицу… – Баал расхохотался. – Я стану могущественнее великого князя! Да, пожалуй, остановимся на этом. Рофокалу придется исчезнуть, слишком большой риск.

Взяв мою голову в огромную ладонь, Баал наклонился, насмешливо посмотрел в глазницы и поинтересовался:

– Хочешь умереть быстро, носитель Врага?

Странно было со стороны наблюдать за тем, как демон, обладатель двенадцати красных звезд, общается с моим черепом. Я открыл рот, просипел невнятное, пытаясь сказать, что умирать вообще не хотелось бы. Тиран понятливо кивнул, и болевые ощущения в горле и во рту исчезли.

– За что? – без зубов звуки получались неразборчивыми, но тиран меня понял.

– Так, давай договоримся сразу: ты отбросишь свои жалкие уловки и перестанешь прикидываться обычным тифлингом. Я бы решил, что ты заматеревшая смертная душа, обретшая уникальный навык адаптации, а возможно, даже имитации с трансформацией – но ни одна душа не выдержала бы разбора. Отсеченные части вернули бы исходную форму или обратились в исходную душевную материю. Значит, ты не смертная душа. Но и не демон, ибо ни один демон не смог бы носить в себе Врага. Кто ты, тварь?

Я вспомнил теорию Рофокала, которой тот поделился с Данталианом.

– Призванные в Дисгардиум демоны воплощаются с использованием частиц Врага, тиран Баал. Ведь как бы ни были противоположны Хаос и Упорядоченное, они лишь отражения друг друга.

– Я же сказал отбросить уловки, – спокойно напомнил тиран. – Ты не демон и никогда им не был. Твои кровь и плоть настоящие. Они принадлежат тифлингу, а не призванному и воплощенному в Дисгардиуме демону. Отсюда я возвращаюсь к вопросу: кто ты?

Думал я недолго. Весь смысл терпеть пытки в том, чтобы дождаться диалога. Юлить и врать было неразумно. Демоны ненавидят Новых богов, а моя цель – уничтожить Ядро, творение сильнейшего из них. Так почему бы не раскрыть карты и не посмотреть, к чему приведет принцип «честность – лучшая политика»? Хотя… в этой ситуации немного блефа и полуправды могут сыграть лучше.

– Меня зовут Скиф, тиран Баал, и я смертный из Дисгардиума. Верните мне зубы, а лучше все тело, и мы поговорим.

– Самый дерзкий ответ, прозвучавший в этих стенах! – оскалился демон, и мне почудилось одобрение в его словах.

– Терять мне нечего, потому что я не простой смертный, а неумирающий. Погибнув, я или вернусь в Дисгардиум, или при помощи Хаоса воплощусь в другом теле.

– Хаоса? – Сказать, что Баал ошарашен, – не сказать ничего. Это были первые эмоции, проявленные демоном высшего порядка. – Ты утверждаешь, что оказался в Преисподней при помощи самого Хаоса? Не спеши отвечать…

С моим черепом в руках он вернулся к тому месту, где зависла кровавая кашица перетертого мозга и погрузил в нее когтистый палец. И в тот же момент я ощутил, что у меня снова отросли зубы, а сожженная носоглотка восстановилась.

– Я почувствую ложь, Враг, – сказал он. – Говори.

Подумав о том, что в этой ветке вселенной оказался в Преисподней именно усилиями Хаоса, я спокойно ответил:

– Да, Хаос привел меня сюда.

– Ты не лжешь… Но зачем? Зачем Хаосу твое присутствие здесь?

– Он заинтересован в том, чтобы я добыл Уголь Адского пламени.

Не дождавшись реакции на такое заявление, я продолжил:

– Уголь – единственный способ для меня выжить на Холдесте. Это морозный…

– Континент на южном полюсе Дисгардиума. Продолжай. Зачем тебе выживать там, где холоднее, чем в великом ничто?

– Там находится логово Ядра Чумного мора, он обращает смертных в нежить.

– Это нам известно. Тела смертных умирают, однако душу, запертую в теле, сковывает энергия Бездны и подчиняет тому, кто воскресил мертвеца. Она и приводит мертвое тело в движение. Если же душа уже покинула тело, Чумной мор имитирует ее, создав из энергии Бездны слепок. Демоны, работающие прислужниками ваших чернокнижников, доложили о Чумном море год назад.

Год? А, ну да, здесь же время течет быстрее.

– Великий князь испытывает определенные опасения, связанные с Чумным мором, – задумчиво произнес Баал.

– И не зря. Во-первых, если Ядро захватит Дисгардиум, Преисподняя не получит больше ни одной души. Во-вторых, у меня есть два знакомых демона, которые не смогли ничего противопоставить Чумному мору и обратились в нежить. Так что, даже если демоны вернутся в Дисгардиум, их ждет та же судьба, что и смертных.

– Допустим, ты попал и выжил на Холдесте, добрался до этого так называемого Ядра… – Баал потарабанил когтями по костяной пластине на голове. – С чего ты взял, что тебе, смертному, удастся одолеть могущественную сущность, питаемую самой Бездной?

– У меня есть поддержка Спящих и оружие – Умноженная эссенция жизни, с ее помощью я могу уничтожить Ядро.

– Теперь-то все сходится. Опальный генерал Аваддон проиграл последние Игры. В своем докладе великим князьям он упоминал некоего смертного Скифа, сыгравшего главную роль в нашем поражении. А сок Иггдрасиля – приз смертному чемпиону. Как ты обратился тифлингом?

– Способность, дарованная Спящими. Здесь сработала только один раз, потому что связь с богами отрезало.

– Понимаю… Остаточный запас веры или прилипшая частица Спящих дали достаточно энергии для использования навыка доппельгангера. Остается последний вопрос: как ты сюда попал?

– Я же говорил: при содействии Хаоса.

– Этот ответ – правда и… неправда. Не понимаю, в чем ты лжешь, но что-то точно недоговариваешь. Потому поставлю вопрос иначе: как ты покинул Дисгардиум?

– Убил смертного, продавшего вам душу, поймал ее, не дав уйти в Преисподнюю, убил себя, и меня затянуло в портал.

– Не портал, там другой механизм… – машинально сообщил Баал и спохватился: – Смертные научились ловить души или это твоя личная особенность?

– Не знаю больше никого, кто мог бы повторить подобное.

– Хорошо. А вот в остальном – ничего хорошего. Если ты встречался с Хаосом, очевидно, что ты уже был развоплощен. И слово в слово процитированная фраза о том, как воплощаются демоны в Дисгардиуме… Она прозвучала из моих уст в приватной беседе с Рофокалом. Он, видимо, повторил ее кому-то… Но бес не стал бы говорить это тебе, а значит… Ты его подслушал? Ага, разговор был при тебе… – Баал задумался. – Нет, здесь что-то другое! Действительно! Ты, Враг, уже бывал здесь, развоплотился, но Хаос тебя вернул. И если так случилось один раз, то могло повторяться тысячекратно, я ведь прав?

Проницательность тирана Баала поразительна. Как можно по одной оброненной фразе прийти к таким сложным, а главное, верным умозаключениям? Каким бы садистом ни был, он, видимо, не зря занимал одну из высших должностей в канцелярии Белиала.

– Так, да не так. После каждого развоплощения Хаос переносит меня в другое измерение, в альтернативную Преисподнюю мультивселенной.

– Как каждый смертный, доверчив и наивен, – хмыкнул Баал. – Нет никакой множественной вселенной, это сказки. Для Хаоса Упорядоченное – источник бесконечной энергии. Благодаря частице Врага каждая Преисподняя создается, когда ты в ней появляешься, и исчезает вместе с тобой, за счет чего Хаос получает огромные притоки преобразованной энергии от дополнительного целого мира! И еще больше после его развоплощения!

– Интересная теория…

– Это не теория, болван, а единственное разумное объяснение. Знаешь, какие выводы я сделал, Враг? И Преисподняя, и все великие князья, и я – все мы существуем, только пока ты здесь. Вернее, пока здесь частица Врага. Молись своим богам, смертный, чтобы мне удалось найти и вынуть ее из тебя.

Выяснив все, что хотел, тиран вернулся к «разбору». Частица Упорядоченного, вероятно, размером с молекулу, и она могла быть где угодно. Даже я не знал, где она и сохранилась ли во мне после полной Имитации. Но, похоже, сохранилась, раз ее почуял Рофокал (или его тревожные маячки).

И теперь Баал занялся более детальной препарацией тела Хаккара. Настолько детальной, что смотреть я больше не мог и потерял сознание. Думаю, это случилось в реале, и капсуле понадобилось несколько секунд, чтобы привести меня в порядок.

– Сильнейшие демоны… Центурионы и легаты… Не оправдавшие ожиданий инквизиторы… Все они отключались быстрее, чем ты, Враг. Где-то тебя закалили. Немудрено, что Хаос обратил на тебя внимание!

Голос доносился непонятно откуда. Ветвь реальности была тупиковой, но как выбраться из нее, погибнув, было непонятно. Самое лучшее – выйти из капсулы и лечь спать. Здесь уже ничего не изменишь, а как лучше действовать, я подумаю на свежую голову вместе с друзьями. Возможно, что-то подскажут Бегемот, Флейгрей и Нега, передав совет через парней.

Выйти я не успел, зрение вернулось, причем сразу четкое и обычное, словно глаза заняли свое место и снова смотрели в одном направлении.

– Пожалуй, только великие князья способны вытащить из тебя частицу Врага, – вынес вердикт Баал. – Отдать тебя князю было бы простым решением, но… Нет, я должен сделать это сам!

Демон был весь в крови, на его раскрытой ладони лежала кучка пыли. Я не столько догадался, сколько ощутил, что пыль – часть моих костей. По всей вероятности, демон стер их в порошок.

Мысли заметались, я в очередной раз попал в безвыходную ловушку, и все, что мне оставалось, говорить, пока слушают, и убеждать:

– Но что, если я не развоплощусь, а просто вернусь в Дисгардиум? Это же должно сохранить вашу версию Преисподней?

– И унесешь частицу Врага?!

Баал рыкнул, вывернулся наизнанку, обратившись в одну огромную кошмарную пасть. Распахнувшись, она обдала меня смрадным фонтаном слизи и дыма. Когда Баал принял истинную форму, его голос изменился и напоминал скрежет, если вести гигантским гвоздем по исполинскому стеклу – ни одно живое существо не способно издавать такие звуки, но я почему-то понимал его.

– Ты останешься здесь. Наш мир жесток и опасен для такого, как ты, а риск слишком велик. Поэтому ты будешь жить вечно, Враг. В моем чреве!

Пыточная превратилась в огромную пасть, напомнив Аваддона в финальной фазе боя. Ожившие пульсирующие стены из плоти начали сжиматься, мой взгляд заметался в поисках кнопки выхода, сфокусировался на ней…

Стоп! Полная шкала духа светилась особенно ярко, налившись ослепляющим белым. Мне отключили все навыки, умноженные характеристики обратились в единицы, но боевые приемы никуда не делись! Путь духа со мной! В памяти всплыли нужные строчки описания одного из новых приемов: «Обратившись к покровительствующей стихии воздуха, вы превращаетесь в смерч, уничтожающий все на своем пути, и не получаете урона…»

Самое время проверить Хлещущий ветер!

Тончайшие синие контуры устремились по всем моим частям тела и органам, беспорядочно застывшим в воздухе, и стянули их, сливая в единое тело, чтобы в то же мгновение обратить меня – тифлинга Хаккара – в смерч, уничтожающий все на своем пути!

Я ощутил буйство стихии, ярость и мощь ветра в мире, где нет морей и океанов, где нет облаков и полноценной атмосферы, где воздух слишком разрежен, чтобы рождать ветер. Я стал смерчем с секущими лезвиями из воздуха, настолько сжатого, что им можно было резать алмазы.

В первую же секунду Хлещущего ветра захлопывающуюся пасть Баала покромсало на куски не крупнее тех, на которые порезал меня сам тиран. Кровь, слизь, гной и хао лились рекой.

Я прошелся торнадо по всей пыточной, высекая живую плоть, разрывая ее на ошметки и брызги, и в следующие мгновения Баал не выдержал и отпустил меня – или просто больше не смог поддерживать блокировку и хаотический дебаф. Все способности и характеристики вернулись, а урон, наносимый мною, увеличился многократно.

На остатках духа я ушел в Ясность, чтобы продлить избиение демона хотя бы на несколько секунд, и подключил Буйные кулаки, благо урон ударов, нанесенных в состоянии Хлещущего ветра, повышался на 200 %, а божественный медальон Свирепость демоноборца удваивал его против демонов.