Любовь не для драконов

– Маг не держал меня в клетке, нет. Но и выйти из комнаты без его разрешения я не мог. А вчера утром вдруг почувствовал, что путь свободен. Беспрепятственно вышел из замка, обратился и долго бежал, пока не почуял твой запах. А рядом – запах обычного волка.

Мужчина помолчал, сверля меня голубыми глазами, будто лучами аргонового лазера.

– А как здесь оказалась ты, Арника? Сам он не отпустил бы тебя, это ясно.

Поколебавшись мгновение, я подробно рассказала, что произошло.

– Мисса, значит, – хмыкнул Кейд, – То-то она показалась мне весьма странной особой. А теперь куда направишься? Я выведу тебя к людям, но потом уж сама. Не обессудь.

– Мне нужно к драконам, – честно ответила я.

На лице оборотня отразилась непередаваемая гамма эмоций, которая схлынула так же быстро, как и появилась, оставив после себя сдержанный интерес.

– И зачем же?

– Неважно.

Кейд нахмурился.

– Ну, если неважно, то тогда я, пожалуй, не слишком огорчу тебя, если скажу, что никто понятия не имеет, где их искать.

– Не может быть. А как же отборы?

– Отборы проходят раз в пять лет. Первый этап очень прост – каждую из участниц оповещают, что она подходит для отбора. Через несколько дней объявляется второй этап, куда попадает по двенадцать девушек для каждого дракона – они просто исчезают из родительского дома. Почему именно эти претендентки подошли для второго этапа, никто не знает. Ещё через несколько дней, иногда – недель, возвращаются тридцать три девушки, которые не прошли второй этап. Но они ничего не помнят: где были, что делали. Три девушки, которые выигрывают отбор, возвращаются ровно через пять лет. И тоже ничего не помнят. Как тебе такой расклад?

– Ничего не понимаю. Значит, драконов никто никогда не видел?

– Ну почему же? Видели. После окончания отбора они пролетают высоко над столицей. Все трое. Благодарность выражают, наверно.

Я приуныла и призадумалась, а Кейд с интересом смотрел на меня, прихлёбывая воду из очередного полезного плода.

– Но они же где-то охраняют границы? Неужели никто из магов не пытался разгадать их секреты?

– Конечно, охраняют. Но туда, где в любой момент могут появиться скопища тварей, никто не хочет идти. Да и вряд ли замок драконов находится там… И, конечно, пытались. Лучшие маги считают своим долгом разгадать эту загадку, но пока безуспешно. Память девушек не просто закрыта. Говорят, что время, проведённое в замке драконов, стёрто подчистую. И восстановлению не подлежит.

– А тебе-то откуда всё это известно? – насупилась я.

Слишком много он знает, однако.

– А это тоже неважно.

Кейд вдруг лукаво улыбнулся, впервые за время нашего общения. И почему-то в этой улыбке явственно проступил облик волка. Хищника.

– Знаешь, мне кажется, мы могли бы помочь друг другу, Арника. Я ведь тоже хочу найти драконов. Думаю, им не составит труда отменить кровавое полнолуние. Что скажешь?

Честно говоря, я пребывала в некотором смятении от неприятных новостей, не знала, можно ли доверять этому оборотню. И вообще… Но и остаться одной было страшно.

В конце концов, почему бы и нет?

***

Кейд предложил пойти искать драконов в те земли Лóнгхастера, куда время от времени наведываются полчища тварей. Даже если там нет драконьего замка, по крайней мере, сами крылатые защитники прилетают отбивать атаки. Этот план, конечно, оставлял желать лучшего, но у меня-то вообще никаких вариантов не было.

Для начала нам требовалось добраться до ближайшего крупного города – Тамиора, – затем переместиться порталом в самую северную точку Лонгхастера – Азвáльд, а уже оттуда пройти через цепь невысоких гор в сторону Плато Сонных бурь. Где мы возьмём денег на портал, оборотень не сказал, и я про свою заначку в виде случайно украденного браслета тоже промолчала.

Первый день мы какое-то время шли пешком, но подол моего платья то и дело цеплялся за ветки и коряги, замедляя и без того не слишком проворную ходьбу, и потому Кейд весьма быстро потерял терпение:

– Давай-ка я обернусь, и ты поедешь у меня на спине – тогда мы, может быть, успеем выйти к людям. Крепко держись за шерсть – мне не будет больно. Можешь даже спать.

Он ехидно ощерился, показав крепкие ровные зубы и перекинулся в волка – этот процесс занимал всего мгновение. Вот передо мной стоял Кейд, а вот он уже в своей основной ипостаси без всяких там видимых спецэффектов.

И слава богу! Боюсь, жуткого перетекания одной формы в другую, как в старом фильме «Муха», моя психика могла просто не выдержать.

Вот так и пошли наши будни. Вставали с восходом солнца, завтракали и пускались в путь. Неутомимый светло-серый волк бежал очень резво, будто не замечая свою немаленькую ношу. Он ловко маневрировал между многочисленными препятствиями в виде выступающих из земли корней и поваленных деревьев, играючи перепрыгивал глубокие овраги. Иногда останавливался и замирал, после чего резко менял направление.

Уверена – если бы не оборотень, осталась бы я под каким-нибудь особенно живописным кустом этого дремучего, бескрайнего леса. Навсегда…

Передвигались мы весь день, без перерыва, а когда до захода солнца оставалась пара часов, Кейд, следуя животным инстинктам, выбирал место для стоянки, и мы сообща организовывали ужин и ночлег. Я прилежно обучалась искусству выживания, запоминая всё подряд, и на третий день оборотень устроил своей подопечной экзамен, во время которого я сама нашла огненный гриб и разожгла костёр, отыскала съедобные коренья и ягоды, и даже забралась на дерево за гнездом пеструшки.

– Теперь и одна не помрёшь, если что, – скупо улыбнувшись, отметил мои успехи мужчина.

Сам он продолжал и завтракать, и ужинать свежатинкой, и довольно быстро перестал выглядеть измождённым. Меня же учил запекать в глине то принесённую с охоты птицу, то маленького зверька.

А ещё… Однажды, в той, прошлой жизни, мне довелось познакомиться с компанией ребят, которые уверяли, будто стали настоящими друзьями всего за пять дней совместного похода. Я считала, что они кривят душой, но сейчас поняла – всё возможно.

Мы с оборотнем тоже быстро сблизились, и стали понимать друг друга с полуслова. Даже перемены в его внутреннем состоянии не мешали этой идиллии. Первые пару дней Кейд ощущался морально уставшим, чёрствым и в то же время взвинченным до предела. Улыбка, которая изредка озаряла острое лицо, не была признаком радости – она обнажала всю его хищную волчью натуру. И это немудрено, если вспомнить, как издевался над оборотнем чёрный маг.

Однако, мало-помалу он начал оттаивать, временами смеялся и шутил, а порой пристально и как-то странно смотрел на меня.

Но за день до полнолуния резко помрачнел и во время ужина затеял не слишком приятный разговор.

– Я надеялся, что мы успеем выйти к людям, – прихлёбывая, по заведённому обычаю, из кашиота (так назывался полезный плод с водичкой), сообщил оборотень, – у них бы ты осталась на сутки, пока я буду опасен. А теперь… Придётся тебе пересидеть на дереве, что ли.

Он недовольно поморщился.

– Выдержишь сутки?

Хороший вопрос. Особенно если вспомнить про естественные потребности, которые никто не отменял.

– У меня нет другого выхода, Кейд, – тихо ответила я.

Мужчина стиснул зубы и так крепко сжал кулак, что кашиот, больше похожий на прочный камень, чем на плод живого растения, лопнул с громким хлопком, и сладкая жидкость брызнула во все стороны эффектным фонтаном.

– Ладно, давай спать, – Кейд зашвырнул покалеченную скорлупу в кусты, – Завтра найдём дерево потолще и поудобнее.

В сон, как обычно, провалилась сразу, стоило обхватить горячий бок волка. Сколько спала, не знаю, но проснулась от негромкого разговора. Утро ещё не наступило – неполная луна сквозь медленно плывущие паровозики облаков тянула к земле щупальца мертвенных, бледно-голубых лучей.

– С кем это ты? – уронил тяжёлый сиплый бас.

– Не твоё дело, Жанко.

– Пахнет она вкусно.

В ответ раздался явственный зубовный скрежет.

– Ещё зарычи, Кейд, – не преминул издевательски заметить незнакомец, – Или она обожгла твоё сердце? Простая человечка?

Мой спаситель промолчал.

– Сейчас посмотрю на неё и, может, заберу себе, – не унимался Жанко.

– Ты ничего не перепутал?

В густом баритоне моего спутника прорезалась давящая властность, от которой начало ломить виски, а сердце в груди схватила и сжала невидимая рука.

– С тех пор как ты покинул стаю, прошло три года. Ты больше не альфа, Кейд.

Мерзкий Жанко продолжал хорохориться, но его мощный бас изрядно просел.

– То есть ты разыскал меня сейчас, чтобы сообщить эту новость? Вместо того, чтобы прийти в тот момент, когда это было действительно необходимо? – мой спутник резко смягчил тон.

Но от этой обманчивой мягкости волосы на голове встали дыбом, а тело покрылось противными мурашками. Сколько дней общаемся, но не подозревала, что он может так мастерски играть интонациями.

Я на своём ворохе лапника даже дышать старалась через раз, чтобы не дай бог не привлечь ненужного внимания. И всё равно оставалось неприятное ощущение, что оборотни прекрасно слышат гулкие удары сердца, которое от беспокойства порывалось выпрыгнуть из груди.

– Мы искали тебя. Зова не было. Мы услышали его несколько дней назад. И я тут как тут. Заметь это, бывший альфа.

Жанко отвечал короткими рублеными фразами, но хитрая уловка не смогла замаскировать кардинально изменившийся голос – теперь я слышала не бас матёрого самца, а скулёж побитого шакала. До невозможности злобного шакала. Который будет терпеливо ждать своего часа, чтобы как следует отомстить обидчику за доставленные унижения.

– Кто же у нас такой ушлый? Кто посмел? Джавис? Рейнс? А ты, Жанко – ты уверен, что я больше не альфа?

Сокрушительная, физически ощутимая сила, прозвучавшая в этих словах, заставила меня внутренне содрогнуться. Послышалась какая-то возня, негромкое звяканье, после чего Кейд почти добродушно хмыкнул.

– Не помогает амулетик, да?

Его собеседник пыхтел громче паровоза, но помалкивал. Надо же! Само благоразумие! Правильно, я бы тоже не стала нарываться.

– Я думал, ты осторожнее, Жанко. Думал, что не пойдёшь в лобовую атаку против того, кто заведомо сильнее. Передай тем, кто прислал тебя, что у них ничего не выйдет. Я сделаю то, зачем ушёл, и вернусь. И вот тогда мы разберёмся, кто альфа, а кто нет. Убирайся.

Громкий треск кустов и возмущённые крики потревоженных птиц были ему ответом…

Через пару минут возвратилась благословенная тишина, нарушаемая едва различимым стрёкотом насекомых да шелестом листьев, а Кейд всё молчал. Ждёт, пока Жанко убежит подальше? Не хочет, чтобы он подслушал наш разговор?

– Всё плохо, Арника. Всё очень плохо, – неожиданно прозвучал спокойный голос совсем рядом.

Значит, не показалось – оборотень и правда в курсе, что я давно не сплю.

– Он вернётся?

Я проворно села, а Кейд устроился рядом. Вернее, плавно и незаметно перетёк из положения «стоя» в положение «сидя».

– Да. Он вернётся, потому что не успеет выйти из зоны притяжения. Ты единственный человек на много миль, а он пойдёт на запах человека. Я хотел уйти сегодня утром, отбежать как можно дальше, пока ещё владею собой. Я намного быстрее, чем Жанко, вернее всего, успел бы уйти на достаточное расстояние. Но теперь… думаю, мне лучше остаться.

Мужчина невозмутимо смотрел мне в глаза, но я откуда-то знала, что внутри он начинает полыхать от медленно, но верно разгорающейся ярости. Неконтролируемой ярости зверя.

– Вместо одного опасного оборотня тебе придётся встретиться с двумя, Арника.

Странно, но его слова не пугают. И вообще ничто не пугает. Я взяла оборотня за руку – опытным путём давно установила, что мои прикосновения ему не вредят, – и тихонько сжала. Сейчас, когда в человеческом лике моего спутника всё ярче проявляется дикий, необузданный зверь, я спокойна, как танк.

Что это? Несусветная глупость или абсолютное доверие?

– Давай спать, а, Кейд? Скорее всего, завтра поспать не удастся.

Мужчина в ответ ласково сжал мою руку и натянуто улыбнулся.

– Давай. Пара часов у нас есть, надо провести их с толком.

Глава 6

Из тёплых объятий Морфея выпала под аккомпанемент отдалённых раскатов грома. Замечательно. Только проливного дождя нам не хватало для полного счастья.

– Проснулась? Хорошо, а то я уже собирался тебя будить.

Мрачный оборотень что-то сосредоточенно завязывал в обрывки моего платья, из которых в первый же день смастерил довольно-таки удобную сумку и подушку.

– Что ты туда положил?

– Орехи, коренья и несколько кашиотов.

– Не надо. Я не буду есть, Кейд.

И постараюсь не пить. В конце концов, сутки без еды и воды – не страшно, а вот обратный процесс, если сидишь на дереве, станет весьма и весьма проблематичным.

– Не ешь, – от неприкрытой злости, промелькнувшей в металлическом голосе, я ощутимо вздрогнула, и мужчина тут же смягчил тон, – Прости. Пусть лежат под рукой на всякий случай.

Подходящее дерево нашли быстро. Вернее, Кейд очень торопился, и потому выбрал первого попавшегося исполина с толстыми разлапистыми ветвями – лихо взобрался на самую нижнюю, что-то там проверил и, свесившись вниз головой, резюмировал:

– Годится. Залезай.

А сам спрыгнул и отправился куда-то в кусты.

– Ты всё-таки уходишь? – почему-то испугалась я.

– Нет, принесу тебе туда немного лапника.

Пока я, кряхтя как столетняя бабулька, заползала на дерево, оборотень успел устроить уютное гнёздышко на третьей ветке от земли.

– Я не подпрыгну выше второй ветки, не бойся. Жанко – тем более, – успокаивающе пояснил он, вытащил непонятно, откуда взявшуюся верёвку и, обмотав ею ствол, закрепил так, что я могла обвязаться для дополнительной поддержки.

– Где ты взял верёвку? – изумилась я.

– Сплёл из бегун-травы.

– Но когда?

– По ночам собирал и плёл. Пока ты спала.

Ну ничего себе… Хотела благодарно обнять своего заботливого спутника, но он вдруг схватился за сердце и болезненно поморщился.

– Всё, Арника. Время. Через несколько минут взойдёт солнце, я обращусь и не буду помнить себя до следующего восхода. Сиди на дереве, что бы ни случилось. И, знаешь, – очень тихо добавил мужчина, – я надеюсь, ты не станешь думать обо мне плохо после того, что увидишь сегодня.

Он соскочил с дерева и скрылся в ближайших кустах. Я пристально всматривалась в темноту, уверенная, что ко всему готова, и потому на леденящий душу вой, который поприветствовал первый луч солнца, отреагировала почти спокойно. Правда, волосы на голове, кажется, всё-таки зашевелились.

А вот когда Кейд выбежал на обозримое пространство, мне стало нехорошо. Теперь он совсем не был похож на того гордого красивого волка, к которому я так привыкла. Он стал раза в полтора больше и мощнее, всегда мягкая блестящая шерсть сбилась в отвратительные клочья, с перекошенной морды текли слюни, а голубые глаза превратились в огромные фонари, сияющие кроваво-алым светом.

Но самое неприятное – оборотень посмотрел прямо на меня и, не медля ни секунды, метнулся к моему убежищу. Скажи мне кто-нибудь ещё пару дней назад, что могучее дерево будет содрогаться из-за ударов волка, я бы посмеялась. А теперь смеяться не хотелось, потому что Кейд бился с такой сумасшедшей силой, что с кроны летели мелкие веточки и листья, и если бы не верёвка, я давно упала бы вниз.

Спрашивается, зачем он позаботился о еде? Неужели действительно полагал, что я буду спокойно обедать на трясущемся, как в лихорадке, дереве под аккомпанемент его диких воплей и лязганье зубов?

Так прошло несколько часов. Проливной дождь, к счастью, короткий, успел помыть и лес, и дерево, и меня, и моего друга, бесновавшегося внизу. Солнце благополучно миновало зенит и, наплевав на разыгравшуюся пред его светлым ликом трагедию, величественно плыло в сторону заката, когда совсем недалеко послышался ещё один жуткий вой. Кейд, который давно разбил себе в кровь правый бок, повернулся на голос своего собрата и замер.

Алые капли стекали по всклокоченной шерсти и падали на траву…

Несколько томительно долгих минут – и из кустов выскочил чёрный, как смоль, поджарый оборотень. Его глаза тоже полыхали ярко-красным цветом, а свирепый оскал нисколько не уступал Кейду. Жанко в новом обличии выглядел по-настоящему омерзительно.

Я почему-то думала, что он будет послушен альфе даже в кровавое полнолуние. Но нет. Увидев друг друга, волки ощерили длинные острые зубы и с угрожающим рычанием бросились в драку. Буквально свесившись с ветки, я внимательно следила за ожесточённой битвой сошедших с ума оборотней, потому что в голове свербела мысль – Кейд ослаблен из-за раны на боку, а значит, может проиграть.

Это пугало, и от волнения и небывалого напряжения из носа потекла кровь.

Кап. Кап. Кап.

Несколько капель упало на морды насмерть сцепившихся волков, и они вдруг застыли на месте… Как по команде подняли окровавленные морды вверх…

– Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт!

Я быстренько залезла обратно в своё гнездо, вцепилась обеими руками в верёвку и приготовилась к худшему. А потому слегка ошалела, когда через минуту услышала голос Кейда.

– Арника, слезай.

Совершенно нормальный и спокойный голос.

Аккуратненько высунулась – мало ли… Вдруг это какой-то подлый обман? Но под деревом и правда стоял целый и невредимый Кейд (будто пять минут назад не он истекал кровью) с незнакомым мужчиной. Очевидно, это был Жанко. В одинаковых балахонах (только в отличие от моего спутника, одеяние второго оборотня имело грязно-чёрной цвет) они выглядели, как странствующие монахи таинственного ордена.

Оба внимательно смотрели на меня.

– Уверен? С тобой точно всё в порядке?

– Да, – спокойно кивнул Кейд, переглянулся с Жанко и добавил, – но, пожалуй, я поторопился. Вдруг это временное улучшение. Переночуешь там? С восходом солнца спустишься. Потерпишь ещё немного?

– Потерплю, – улыбнулась я, – главное, чтобы ты больше не превращался в сумасшедшего волка.

Жанко – мрачного коротко стриженого типа с низкими бровями, – проигнорировала вполне осознанно (слишком ярко запомнился ночной разговор), но мои слова заставили болезненно скривиться обоих мужчин.

– А что произошло? Почему вы перестали драться? И куда делись твои раны? Я же видела, как хлещет кровь…

Жанко мотнул головой, как сердитый пёс, и, круто развернувшись, скрылся за деревьями.

– Куда он пошёл?

– Организует ночлег и ужин, – ответил Кейд, – Мы не будем сейчас перекидываться, поспим в человеческом обличье, хоть для нас это и в диковинку. А раны пропадают после оборота, Арника. Неважно, в сторону человека или волка. Если меня сейчас ранят, и я сумею обернуться в основную ипостась, все повреждения пропадут. Только вот при опасных и смертельных ранениях перекинуться невозможно.

Надо же! Хоть и с оговорками, но удобно. Выгодно быть оборотнем…

– Так почему вы пришли в себя?

– Не знаю, Арника. Последнее, что я помню, это свои слова: «Надеюсь, что ты не будешь плохо думать обо мне после сегодняшнего дня».

– Почти всё это время ты бился о ствол, – быстренько восстановила картину однообразных, но совсем нескучных часов, проведённых на дереве.

Мужчина невесело усмехнулся.

– Это я знаю, потому что чувствую запах собственной крови. И вижу её вокруг бариола.4

Про свою кровь, упавшую на морды волков, я предпочла умолчать. По крайней мере, пока. К Кейду доверие, вроде как, есть, а вот к Жанко – нет. Вероятнее всего, я излишне мнительна, но если им помогла прийти в себя моя кровь, это может плохо кончиться в первую очередь для меня. Заберут на опыты и – прощайте, драконы! А то и жизнь…

– А почему вы в одинаковой одежде? – решила сменить тему.

– Этот хитон остаётся после оборота, потому что зачарован чудодеями стаи. Любая другая одежда просто исчезает. Конечно, в таком виде нам нельзя выходить к людям – все знают, что так одеваются оборотни. Потому тебе нужно будет достать для нас одежду в ближайшем селе, куда мы придём через несколько дней.

– Для вас? – удивилась я, – Разве Жанко…

И проглотила окончание фразы, потому что второй оборотень неожиданно вернулся, одной рукой волоча за собой ворох лапника, а другой придерживая завёрнутый подол балахона. Наверное, что-то съестное насобирал, как в корзину.

Услышав мои слова, он остановился, зыркнул из-под опущенных бровей и, аккуратно положив на землю принесённое добро, молча уселся разводить костёр.

Сейчас я рассмотрела его получше: Жанко был лет на десять старше своего альфы, и в человеческом обличье выглядел более сильным и крепким. Одна только мощная шея со вздутыми венами чего стоила. Интересно… Почему, будучи волком, Кейд крупнее его чуть ли не в два раза?

– Да, достанешь одежду для нас обоих. Жанко пойдёт с нами.

Меня вдруг затопила волна раздражения. Не знаю, что тому виной – длительное сидение на дереве, от которого ноги уже занемели и пятая точка просто-напросто отваливалась, или непонятное, слишком внезапное решение моего спутника. Или то, что он принял это важное решение, даже не подумав посоветоваться со мной.

– Когда это вы успели договориться? – недовольно спросила, чувствуя себя той ещё ворчушкой, – Помнится, сегодня ночью ты приказал Жанко возвращаться к своим. А буквально несколько минут назад дрался с ним насмерть.

– Несколько минут назад мы оба не помнили себя, – терпеливо ответил Кейд, но я физически ощутила, как он начинает закипать, – А сейчас, когда проклятье Луны вдруг отступило, нам надо держаться вместе. Потому что это знак.

– Какой ещё знак?

– Ты человек, Арника. Тебе не понять.

Отличный ответ. Просто замечательный. Сиди, мол, и не дёргайся – тебе с твоими человеческими мозгами не светит разобраться в умозаключениях великих оборотней.

Очень хотелось обидеться, вот прямо очень! Но какой в этом смысл? Всё равно придётся идти с ними, одна я даже дорогу найти не смогу. И вообще… В компании как-то спокойнее. А потому я выразила своё согласие коротким кивком и улеглась в гнездо, на всякий случай хорошенько примотавшись верёвкой.

Хотелось есть и пить, но я стойко игнорировала эти потребности тела. Долго лежала, прислушиваясь к едва слышной беседе оборотней, потрескиванию костра, разведённого гадким Жанко, и шелесту листвы, пока, в конце концов, не задремала.

***

– Лучше всего будет, если ты возьмёшь пару штанов и рубашек с ближайшей верёвки для сушки белья, – наставлял меня Кейд перед первым выходом в люди, – а деньги оставишь на крыльце. Хозяева и расстроиться не успеют. Одного ринга хватит, чтобы вельможный костюм прикупить.

– Не хочу я воровать!

– Так ведь это не будет воровством, – невозмутимо заметил оборотень, но я недовольно зыркнула на него, и мужчина, закатив глаза к небу, кивнул, – хорошо, хорошо, тогда сразу иди на базар. Но если уж так, заодно ботинки купишь покрепче.

Жанко, слушая альфу, смотрел на меня исподлобья таким напряжённым взглядом, что сразу вспомнился инцидент, который произошёл накануне.

Когда мы подобрались к человеческому жилью, оборотни каким-то загадочным образом выяснили, что неподалёку расположилось не одно, а целых три довольно-таки крупных села: Нижние Врата, Верхние Врата и Большие Врата. Куда вели все эти «врата» – неизвестно… Наш альфа принял решение лично выбрать, в какое поселение отправить меня за одеждой, и, перекинувшись в волка, убежал на разведку.

Мы с Жанко впервые остались вдвоём. Не знаю, как он, а я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что больше двух недель мы, не сговариваясь, старательно игнорировали друг друга. И теперь в ожидании Кейда уселись по разным концам толстенного бревна.

Я почти впала в медитативное состояние, прислушиваясь к нежному щебету птиц и вдыхая тягучие смолистые ароматы леса, а потому была ошарашена, когда оборотень схватил меня в охапку, зажал рот и одним махом запрыгнул на ближайшее дерево – благо, ветка с густой кроной оказалась достаточно мощной, чтобы выдержать двух человек.

Вытаращила глаза, стремясь передать своё возмущение, но Жанко многозначительно указал вниз. Какое-то время ничего не происходило, но потом послышался шорох – в сторону нашего убежища медленно шёл здоровенный парень с плетёной корзиной в руках. Он ворошил кривой длинной палкой траву, то и дело нагибался, что-то поднимал, внимательно рассматривал со всех сторон, но потом недовольно прицокивал языком – и швырял находку обратно на землю.

Некоторое время мы так и сидели, выжидая, пока селянин уйдёт – оборотень сжимал меня в крепких объятиях, из которых хотелось выпутаться, но я молчала, чтобы не дай бог не привлечь внимание местного жителя. А выразительных взглядов Жанко не понимал. Или не хотел понимать.

Я сидела и думала о том, какое счастье, что оборотни ничем не пахли не только в своей основной ипостаси, но и будучи людьми. Настоящая загадка – столько дней без помывки, а запаха пота нет. И это при том что вонь от бывшего хозяина, Ильсака Торнса, помнилась отлично…