Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

– Не на меня! – заорала ее внутренняя сущность без участия сознания, – на него!

Что-то вырвалось из этого черного жерла, и наружные ворота, венец объединенной магии Конклава, исчезли. А в груди стоящего рядом Горда образовалась аккуратная такая дура, в которую, наверное, с трудом мола бы поместиться его собственная голова! Глайда одернула себя, прогоняя уже эту, совсем дурацкую мысль. Не шагнула в сторону, чтобы подхватить падающее на камень тело напарника, в котором определенно не хватало сердца, и других важных органов. Горд, конечно же, был еще жив – убить Истинного мага не так просто. Но помочь в битве, в которой противники готовы были схлестнуться уже лицом к лицу, пока не мог. Но трое других Истинных, и две дюжины обычных магов сплотились – навстречу четверке каких-то странных, четвероруких врагов, одетых в блестящие, закрытые с головой, одежды.

Враг начал атаку первым – очень уж быстрыми оказались эти четырехрукие. Они атаковали на ходу, используя каждый по четыре руки, в которых были зажаты короткие трубки. Совсем не страшные на вид; однако они залили пространство перед дворцом вполне грозным, для большинства живущих в мире, смертоносным валом огня, металла, и еще чего-то непонятного, но определенно очень опасного. Три Истинных мага окутались мощными щитами; каждый своим. А вот другие щиты, обычных магов, даже магистров, не выдержали. Слитный долгий крик показывал, а глаза подтверждали, что все помощники, адепты четырех ветвей магии мертвы; порваны в клочья и частью сожжены.

И тогда свое слово сказали Истинные – каждый по своему.

Тура Бой, Огневик, разделил толстый жгут огня надвое, и в том месте, где продолжали бежать четырехрукие, образовалось два черных пятна, которые – показалось Глайде – какое-то время продолжали движение по камню. А Арадон, Истинный маг Воздуха, махнул перед собой кулаком – словно прибивал кого-то. И прибил! Третьего врага, на месте которого осталось пятно; размазанные по камню плоть, металл, и еще что-то, из материалов Внешников.

Ну, а что сама Глайда Маир?! Свою невидимую «удочку» она носила с собой всегда. И сейчас мастерски тянула из «пруда», которым было последнее оставшееся целым тело, его содержимое. Разум, душу, навыки, знания – все, чем и являлся этот четырехрукий. Он не добежал до магини каких-то пары шагов; упал так, что своей макушкой, прикрытой глухим шлемов, почти уткнулся ей в ноги. Это тело еще дышало, по инерции. Но назвать его разумным было уже нельзя.

– А скоро и дышать перестанет, – подумала магиня, поднимая ногу, чтобы водрузить ее на голову поверженного врага, – когда забудет, как это делается.

Но нога так и осталась висеть в воздухе. Глайда забыла про нее, отвлеклась на нового врага, замершего на миг в проеме ворот. Этот был помельче, и весь облеплен чем-то зеленым. И от него тянуло той самой жутью, что и из темного жерла посреди артефакта. На мгновение все замерло. А потом в этого врага полетели совместно три могучие силы – Огонь, Воздух, и энергия Разума. Объединившись, как иногда раньше – очень редко, но все же! – они обрушились на хрупкую фигуру парня. Почему-то Глайда именно так восприняла и назвала противника. Что именно он сделал? Поглотил океан энергии, или просто увернулся от ее потоков? Результат был ошеломляющим! Совершенно целый парень – это уже было несомненным, с учетом того, что его лицо, чуть зеленоватое, ничем не было прикрыто – хищно улыбнулся, и махнул сразу двумя клинками. И в воздух полетели сразу три головы. Это Глайда отметила; она еще была живой, хоть и в отрыве от основного тела. Видела, как Тура Бой успел ухватить собственную голову двумя руками, и сейчас пытался пристроить ее на месте. Арадон, очевидно обескураженный сильнее, лишь провожал глазами полет…

– Точнее в полете – собственное тело, уже падающее на землю, – подумала она, – а что я сама?

Острый клинок, явно магического плана, аккуратно перерезал ее шею и одну косу. Вторая болталась в полете, в котором голова магини беспрерывно крутилась, и хлестала по глазам, мешая фиксировать мельчайшие подробности происходящего вокруг. Пришла еще одна мысль – сумеет ли она, Истинная магиня, преобразовать силу Разума во что-то материальное, и направить полет головы обратно, к телу, еще стоящему на ногах? Но не успела даже попробовать. Парень поднял руку, в которой уже не было клинка. Его лицо теперь было видно отчетливо, как и эмоции на нем. Больше всего, почему-то, читались какая-то усталость и сожаление. Но только до того момента, когда его ладонь, поднятая над головой, вцепилась в кончик косы. Голова магини изменила траекторию; теперь она нарезала круги вокруг руки парня, приближаясь к нему с каждым витком. Первый виток, второй, третий. Лицо парня стало задумчивым, и сосредоточенным. А потом для Глайды Маир не стало ничего. Только Тьма…

Глава 4 Олег Громов. Победитель магов

– А ты уверен, что поступил правильно?

С этим вопросом Маша обратилась к Олегу, когда бот уже обогнул по широкой дуге Борск, и вышел на прямой маршрут, держа курс опять к оркским степям. Они втроем – сам Громов, и Маша с Эльвирой – сидели на диванчике, в который, оказывается, могло преобразовываться артефактное ложе, и наслаждались тонким вкусом древнего вина. Одну бутылку Олег достал под осудающими взглядами подруг. Впрочем, сами они полные фужеры из руки Громова приняли вполне охотно. Диванчик этот стоял на третьем этаже покоев, которые сейчас приняли вид равнины с редкими перелесками. Таким же было реальное пространство, по которому не очень быстро, и строго прямолинейно передвигался бот. Так что экран, который открылся сейчас на противоположной стене этой части апартаментов, по сути, повторял картинку, которая действительно проплывала мимо – поскольку Олег одновременно управлял кораблем.

– Ты имеешь в виду детей? – переспросил он.

– Конечно, кого же еще? Кстати, из тех пятерых, что мы из борделя принесли, три девочки… одна даже орчанка. А из мальчиков один дарфик. Смешной такой.

Олег внутри себя скрипнул зубами. Потом успокоился, и все же ответил на первый вопрос девушки:

– Понятно, что безопасность и детей, и самих Мирта с Даудом относительная. Точнее, временная. Наместник точно не тронет их. Но может появиться акула позубастей. Такая, которая на мнение этого Фастум Геля… нет, не так – Горделия Фаста, – тут Громов хохотнул, – наплюет с высокой колокольни. Вот и нужно нам обернуться раньше, чем такая «акула» появится в Борске. Ну, и убежище понадежней отыскать.

– А здесь, в боте?

Это уже Эльвира спросила.

– Была бы моя воля, – улыбка на губах Олега пропала, – я и вас бы где-нибудь оставил. Что ни говори, а идем ведь воевать, по-настоящему. Только ведь вы не согласитесь?

– Нет! – хором выкрикнули женщины.

– Тогда о чем еще говорить? Смотрите лучше – наслаждайтесь видом.

Олег подумал, но вторую бутылку вина доставать не стал. А потом и вовсе погнал девчат учиться – одну в биокапсулу, а вторую в тренажер. Сам же неторопливо размышлял, словно продолжал разговор с девушками:

– Судя по воспоминаниям Горы Банга, эти самые копи Одинокой горы настоящая крепость. И это он видел глазами простого человека, разумного. А уж магическая составляющая там не в пример мощнее. Хорошо было бы захватить ее врасплох; так сказать, упасть сверху, как коршун на цыпленка. Впрочем, сверху не получится – с орбиты не позволят. Хитрость какую придумать? Тоже не вариант – обмануть Истинного мага Разума, это даже мечтать не стоит. И как поступить? Как в уличной драке: «Главное ввязаться?». А может, получится решить миром? Выкупить Артана с Громом, ну, и остальных? Дать двойную, даже тройную цену… не получится… чувствую, что без драки не обойдется.

До горного кряжа, действительно одиноко возвышающегося в степи, долетели ближе к вечеру. Громов сунулся было – вместе с ботом, естественно – в темную уже щель, проход к замку местных властителей, но затормозил. Почувствовал выдвинутыми вперед лучами рецепторов живой брони, что там начинают кружить какие-то потоки энергии. Пусть неразумные, не осознающие собственной силы, но вполне способные донести вот это свое беспокойство до кого-то опасного. Таких впереди было не меньше двух – Истинных магов, которых Олег Громов, начинающий волшебник, не без оснований опасался.

Поэтому бот свернул чуть в сторону, и замер, в полукилометре от ущелья. Все системы корабля были начеку, а его капитан… ну что мог делать ночью молодой, полный сил парень, когда рядом призывно кружились две красавицы? Которым, кстати, медицинские капсулы тоже добавили сил?!

Так что утром Олег, сытый, удовлетворенный морально и физически, заполненный положительными эмоциями по макушку, повел бот к самому центру копей совсем с другим настроением; в отличие от того, какое царило в его душе вчерашним вечером. Следом в проход скользнули обе платформы. Эти летательные аппараты в узком ущелье могли чувствовать себя – если бы умели делать это – достаточно свободно. Ширина ущелья позволяла им даже развернуться на месте. А вот боту пришлось бы удирать, если враг окажется сильнее, пятясь кормой. Впрочем, для его двигательной системы и управления это не представляло никаких проблем.

Уже в тени ущелья, стены которого были гораздо выше тех самых пятидесяти метров, которые орбитальные станции, и разумные, управлявшие ими, установили верхним, разрешенным потолком для полетов, Громов попытался просканировать камень, окружавший теперь все вокруг. Увы – ни рецепторы бота, ни его собственные магические щупы, которые он протянул к стенам, остановив на пару минут корабль, и открыв боковой люк, не смогли углубиться в эту породу даже на миллиметр. Хотя какой-то результат был – Громов понял, что материал этих стен имеет что-то общее с обшивкой бота. Это было понятно лишь на уровне ощущений, но им Олег привык доверять.

А дорога, которой следовал бот, крадясь не выше метра над ее полотном, неуклонно поднималась. И вывела, наконец, путников на широкую площадку, где бот уже вполне мог маневрировать. А впереди это пространство перегораживала сплошная стена с воротами посредине. Впрочем, эта картинка была уже знакома Олегу; из памяти Горы Банга. Только ретроспектива была другой; с высоты второго этажа своих покоев, а сейчас он находился в капитанской капсуле, Олег видел даже большую часть дворца, или центрального замка, который был единственным строением за этой стеной. А еще Громов видел, что поверх стены защита, магическая ее составляющая, была не менее прочной, чем каменный монолит толщиной не меньше двух метров. И начиналась эта защита от вершины шпиля замка, который венчал какой-то кристалл. Этому камню не нужно было светило, которое освещало сейчас, в этот утренний час, разве что сам шпиль, ну и горные пики вокруг. Потому что он светился внутренней энергией. Как отметил юный маг, токи этой энергии начинались где-то в толще горы, шли сплошным потоком по стенам замка к его островерхой крыше, и изливались вниз прозрачным куполом.

– Скорее всего, возвращаются обратно в камень; по стенам и их фундаментам, если последние, конечно, есть, – предположил Олег, – вот такой круговорот энергии получается. А красиво – для того, кто видит это все! Даже жалко будет разрушать…

Первым предприняли попытку разрушения маги, которых Олег вдруг увидел за толстой воротиной. Кто-то из четверки («Не двое, как было обещано?!», – чуть встревожился Громов) Истинных магов, очевидно, наложил, или запустил готовое заклятие, таившееся в металле ворот, и они стали прозрачными. А для Олега еще и эффектом «перевернутого бинокля» наградили.

– Сами, значит, видят сейчас каждую трещинку в боте. Впрочем, никаких трещин в нем нет. Есть сплошная броня, которая, к тому же, вращается себе неспешно с постоянной скоростью. А головы у вас не закружатся, дяденьки… и тетенька?

Один из этих Истинных, очевидно, отдал приказ, и с кристалла на шпиле сорвался разряд – толстый, непрерывный, поражающий воображение своей безудержной мощью, и тем количеством энергии, которой маленький, относительно, кристалл, поделился с этой молнией. Но – поражало только воображение. Сам же бот даже не шелохнулся. И не застонал внутренне от переизбытка энергии, как ожидал Громов. Впрочем, изменения капитан зафиксировал – в том самом слое наружной брони корабля, которая была представлена роликами-снарядами, и смазкой между ними. Артефактная пыль определенно уже перемешалась в этом пространстве с родной смазкой, и теперь именно она приняла на себя чудовищный удар, впитав без остатка колоссальное количество энергии. Как его пропустила сквозь себя наружный слой брони, не повредив при этом ни одного рецептора? На этот вопрос Олег ответа не знал. Да и не задавал его сейчас себе. Он ответил, соразмерно удару противника. Не объемом, конечно, а типом своего удара. На ворота и стены тоже обрушились струи огня, закрученные воронкой – так двенадцать энергетических орудий, вращающихся сейчас вместе с защитой бота, выплеснули из себя сразу десятую часть заряда артефактной батареи Древних. Но с этим вопросов и тревог не было – запасов хватало. Только вот этот удар тоже оказался безрезультатным. Огненная волна просто стекла с преграды, не заставив магов за воротами даже дрогнуть.

Олег приблизил это изображение; в доли секунды, потому что понимал, что противник сейчас предпримет что-то новое, может быть, еще более ужасное. И увидел, как фигуры у всех четверых расслабляются, а лица принимают выражение, какое сам он себе по отношению к серьезному противнику ни за что бы не позволил. В нем было пренебрежение, большей частью, чувство превосходства и всемогущества… и сильнее всего эти эмоции были выражены в лице крупного, ростом не меньше, чем стоящие рядом разумные, дарфа.

– Горд – так называл его Гора Банг, и подтвердил Брон. Вот в тебя я и буду целить.

А чувства эти начали заполнять магов потому, что бот начал пятиться. Может, Олег тоже понял бы такой вот ход противника, как попытку бегства? Сам же он просто прицеливался; скатывался по склону вниз до тех пор, пока центр бота, ствол туннельного орудия не уперся предполагаемой траекторией выстрела прямо в грудь этого дарфа. И в этот момент Олег отдал команду, впервые опробовав орудие. Он предполагал, что смазка, частью которой стала зеленая портальная пыль, наделила снаряды какой-то особой энергией. И предположение это блестяще подтвердилось!

Никакой отдачи Олег не почувствовал, как и самого момента выстрела не отметил. Но ворота, в которой магии, ее плетений было, наверное, гораздо больше, чем стали, просто исчезли. А в груди Истинного мага Земли – ровно в том месте, куда целил Олег – появилась зияющая рана диаметром даже больше, чем у двадцатисантиметрового снаряда. Громов еще отметил, благодаря тому самому увеличению, что такие сквозные отверстия появились у стен замка, и еще одно чернело в скале за ним. Насколько глубоко?

Этого Олег не видел. Только выругался во весь голос, и помчался наружу, из бота. Наверное, он мог как-то поработать щитами корабля, задержать креатов, которые без разрешения выскочили из передней платформы, и бросились прямо в створ ворот. Но – не сообразил, бросился сам выручать своих телохранителей.

– Идиот! Баран безмозглый!! – беззвучно кричал Олег, вихрем проносясь по коридорам и лифтовым площадкам, – сам тебе башку оторву твою дырявую!

Ругался он, конечно же, на Дана – только тот мог отдать приказ на эту самоубийственную атаку. И, кстати, глава телохранителей был в праве сделать это. По кодексу охранников, и контракту, заключенному с Олегом Громовым. По нему именно они, креаты, определяли, как именно защищать охраняемое лицо. Вот и бросились вперед; расчистить, так сказать, площадку от врагов – до его появления. А когда Громов действительно появился, все на этой площадке уже закончилось.

Он еще отметил два жгута пламени, которые взмыли выше стены, и обрушились вниз, на кого-то невидного сейчас для парня. Еще один, еще более мощный заряд магии, определенный Громовым, как воздушный кулак, взмыл над стеной несколько раз —но бил он по одному месту. Олегу стало бы дурно, если бы он представил себе, во что именно превращается разумный, который принял на себя этот пресс. Впрочем, приступ какой-то дурноты все же настиг его – это очевидно было проявление магии Разума. Захотелось смыть его с себя, окунуться в волны магии Жизни; естественно зеленого цвета.

– Зеленого! – вспомнил Олег, доставая из сумки привычный уже для ладони бокал.

Крошечный душ, а пыль эта стекла с макушки парня не хуже, чем обычная жидкость, прояснил сознание; одновременно Громов поставил задачу – как из таких вот бокалов образовать защиту. Без надлежащего панциря Олег в проем ворот ни за что бы не вошел. Попробовал обратиться к артефактному костюму; представил себе огромный тюбик клея «БФ», и как он выдавливает содержимое такого тюбика на свою голову; размазывает его по всему костюму. И соответствующее ощущение появилось. И очередная порция волшебной пыли уже не стекала вниз, а скатывалась валиком, прилипая тонким слоем к арефактному одеянию. Всего Олег потратил на защиту полтора десятка бокалов. Продолжил бы и дальше «поливать» себя, но уловил краешком сознания какой-то отчаянные призыв из-за ворот, теперь отсутствующих. И принадлежал этот возглас, который маг назвал криком души, кому-то из своих, из четверки креатов.

Громов в один прыжок оказался в проеме. Остановился, оглядев поле битвы. Не подлежало сомнению, что это была именно битва, а не избиение «младенцев». Креаты успели накрошить тут врагов. Да, в общем-то, всех и уничтожили, превратив большой двор, мощеный монолитом камня, в филиал какой-то скотобойни, в котором, к тому же, порезвился не слабый маг-огневик. От самих же бойцов, как одним мгновением успел отметить Олег, осталось лишь два черных пятна, и кошмарный блин, в котором невозможно было отделить плоть от металла и пластика. Но еще одна четырехрукая фигура была целой – как раз сейчас валилась к ногам единственной тут женщины-мага. Она, вместе с двумя сотоварищами, или сопротивниками, действующими сейчас вместе, стояла посреди этого кошмара, и чувствовала себя, судя по лицу, вполне нормально. Даже радовалась, кажется, чему-то.

– Может, моей предполагаемой гибели? – успел подумать Громов до того, как ему прямо в грудь вонзились сразу три меча.

Один огненный, другой из спрессованного тверже стали воздуха, и третий – невидимый, но от того не менее опасный. Последний послала в Громова магиня Разума. И она же первой скривила свое лицо в недоумении, и зарождающемся ужасе. Потому что эти удары, способные, наверное, расколоть на части скалы, окружающие место битвы, не причинили парню никакого вреда. А сам Громов почему-то был уверен в своей защите настолько, что даже не стал уворачиваться от них. Больше того – понял вдруг, что именно так и нужно было поступить. А потом воспользоваться совсем крохотным замешательством врага.

Артефактные мечи, а правый, длинный клинок уже восстановил свой магический потенциал после боя с шаманом, рассекли воздух абсолютно бесшумно. Хотелось бы сказать, что они пропели победный гимн. Но, увы – даже частицы воздуха были крупнее, чем их острия. А вот хруст и чавканье, с каким отрывались от туловищ головы трех магов, Олег услышал. А еще увидел – что эти головы, вращающиеся в полете, живые! Не все, кстати, вращались. Один из магов успел поймать свою тыковку, и сейчас пытался водрузить ее на место. И у него – понял Громов – это получилось бы.

– Если бы кто позволил это, – зло усмехнулся он, – я вот не позволю!

Он почти машинально поднял руку, на которую тут же намоталась коса магини Разума. Очень быстро она совершила три оборота вокруг кисти Олега; с четвертым исчезла – в сумке, после команды парня. Туда же отправились еще две головы; самую последнюю пришлось буквально вырывать из цепких пальцев мага Огня. Ну, а Воздушник уже валялся на камне – отдельно от своей головы. Оставались еще двое – Зита, это именно она уцелела в бойне – и Горд, Истинный маг Земли. Который дышал, несмотря на кошмарную дыру в груди.

– И что с вами делать? – озадачился Олег, – куда девать?

Он собирался прямо сейчас, в пылу битвы, очистить этот двор. Огнем, конечно. Подошел сначала к креатке, наклонился, и тут же едва не отшатнулся – в этом четырехруком теле он не обнаружил ни капли жизненной энергии. А между тем женщина дышала! Громов дотронулся до нее, до костюма, некогда серебристого, а теперь измазанного кровью и гарью; не ее, чужой. Костюм команду не исполнил. Тогда Громов отдал другую, дистанционно, уже компу скафандра Зиты. На такую команду, от постороннего разумного, условно разумный артефакт не мог не откликнуться – в случае опасности он герметично закрывался, отрезая тело хозяина от окружающей среды. А подавать сигналы опасности Олег умел.

Вот теперь все сработало. И тело в скафандре после следующей команды исчезло в сумке. А потом и другое, которого Олег разместил в ней с некоторой опаской. Дарфа-мага тоже пришлось поместить в скафандр; Громов, прежде чем закрыть его герметично, высыпал в него пяток порций зеленой пыли, и только после этого, успокоившись, отправил этот груз в сумку.

Он отступил к проему ворот, и уже оттуда руки полыхнули огнем. Невидимая преграда, недавно надежно защищавшая замок в проеме ворот от посягательств извне, словно опять выросла перед парнем. Он стоял с непокрытой головой, и протянутыми вперед руками, и не ощущал никакого жара. А во дворе, тем временем, бушевало пламя. Сколько времени это продолжалось? Какую часть внутренней энергии выплеснул наружу Олег? Не знал даже он. Громов в эти долгие мгновения постарался отвлечься от этой тягостной работы; от вида тел и их частей, которые корежило в пламени; от черного чада, поднимающегося клубами кверху; от белесых теней, которые обгоняли эти клубы.

На что отвлекся? На свою нейросеть, которая просигнализировала об изменениях в меню. Громов нашел страницу с этой отметкой. И удивился. И обрадовался. Значок, который высветился сейчас на нужной странице, он нарисовал недавно сам; в уме, конечно. И представлял он собой обычную хозяйственную сумку. Она ничем не напоминала Бига, в котором нейросеть как-то умудрялась контролировать внутренний объем. И сейчас сеть, точнее цифры рядом с этим рисунком, показывала, что объем этот увеличился – почти в десяток раз.

– Ага, – обрадовался Олег, – если это действительно так, то внутренний объем достиг уже двухсот кубов! Еще раз такое кратное увеличение, и в сумку весь бот поместится. А за счет чего, собственно, такая плюшка упала? А?

Он задал вопрос; убедился, что огненная метла по-прежнему «метет» по двору, и сам же ответил:

– Что могло повлиять? Точнее – что изменилось в этой сумке? Только то, что я сбросил в нее головы магов, два скафандра с телами, и портальную пыль. Какой вариант выбрать? Я за последний – в ней скопилось просто прорва энергии трех начал. Но, вообще-то, надо будет проверить; поэкспериментировать. А вот этот «эксперимент» пора заканчивать.

Олег почувствовал, что внутренней энергии, расход которой он не контролировал, остается все меньше и меньше. Он сжал ладони в кулаки, и огненный шквал иссяк. А еще раньше перестали взмывать к небу черные клубы дыма, и светлые, едва различимые тени.

– Все, – выдохнул он, – закончил!

Двор был пустым и чистым. Огонь очистил его не только от плоти, одежды и оружия двух противоборствующих сторон. Казалось, даже сама память о трех десятках разумных, погибших тут недавно, развеялась безвозвратно. Если бы не память парня, стоящего в проеме ворот – у него картину этой площади в самом страшном ее формате не смогло бы выжечь никакое пламя.

– И что дальше? – спросил Олег; опять у себя; после того, как эти тягостные мысли были упрятаны в самых дальних уголках души, – куда идти, и с кем?

Конечно, первым делом следовало вернуться в бот, и успокоить там девчат. Сейчас мелькнула еще одна мысль, от которой он невольно поморщился: «Что было бы, если бы он, совсем неопытный маг, не выжил в этой схватке с четырьмя монстрами магического искусства? Как бы пассажиры бота, которых там было теперь только четверо – Маша с Эльвирой, да две хакданки – выпутывались из положения? Ведь открыть двери из него без капитана было просто невозможно!».

Еще месяц назад Олег Громов отмахнулся бы: «А мне какое дело было бы тогда, после собственной гибели? Выпутались бы как-нибудь». Теперь такого порыва Олег устыдился. Дал себе твердое слово сделать привязку основных систем бота к Маше с Эльвирой. Но прямо сейчас возвращаться в него не стал – знал, что на этот раз вырваться из корабля без плотного сопровождения девушек не удастся. А что могло ждать их в замке, какие опасности – об этом не знал никто. Даже Гора Банг, памятью которого пользовался Громов. В результате он обошел бот, едва не касаясь плечом его теплой брони, бросил чуть печальный, а больше сердитый взгляд на открытые двери той платформы, которой прежде рулил Дан, и поманил пальцем экипаж другой летающей повозки. Вот этот экипаж, состоявший из шестерки орков с Иваном во главе, был дисциплинированным.