Великая Зеленая Лиса. Сила Волка

Левсан ахнул. От щемящей тоски и немого крика отчаяния, которые эхом из воспоминаний Овийле отозвались внутри у дракоша.

– Портал захлопнулся так же неожиданно, как и открылся. С тех пор я ее не видел. Я искал ее в десятках Миров. Я был в Темном Мире не раз. Но по правилам Натуры вернуть того, кто отправлен в другой Мир против своей воли, может только тот, кто его туда отправил… Потому и Темный Маг, некогда заточенный в Темном Мире тройкой Хранителей – Драго, Воронителей и из Кошкоклана – ищет Серебряное Напястье, чтобы вырваться из своей ссылки… Но это другая история. А я снова и снова взывал к Воронителю, мольбами и угрозами требуя вернуть ее. Но он не мог. Он был слаб. Я заточил его в Библиотеках в наказание. Что бы тот обучался и множил Силу. И я возвращался во Фрикайленд и пробовал выторговать ее возвращение… Но раньше он не мог, а теперь, конечно, не захочет… Разве что я предложу хорошую цену.

–Ты сказал, Воронитель… Это сделал Юсый? – Левсан начал подозревать, что вовсе не за способом спасти ликантропов сюда пришел его Учитель.

– Да. И да. – Овийле легко читал мысли своего ученика. – Но может, и способ найдется. Да и то, что тут будет Юсый – это еще не гарантированно. А вот что гарантированно и о чем предлагаю тебе подумать сейчас, это то, что там, внизу, в Библиотеках, твоя мать, Левсан. Вместе с твоим отцом.

Еще какое-то время они сидели на террасе молча. Посуда со стола исчезла, стоило им закончить трапезу. Лесной Кот докуривал трубку, полузакрыв веки, погруженный в медитацию. Левсан думал о Малакинии, очень надеясь найти средство для исцеления ликантропов еще до наступления ночи, чтобы лиска совсем не подверглась этой ужасающей опасности. Он хотел быть рядом с ней, но кроме него никто не смог бы доставить Лесного Кота во Фрикайленд достаточно быстро. Как бы ни раздражал Левсана Кембер, дракош понимал, что этот молодой волвкулак сможет защитить Малакинию в случае опасности. И за это был ему искренне благодарен. Очень непросто находиться вдалеке от важных для тебя созданий и быть не в силах им помочь. Это чувство объединяло Левсана и Овийле в этот момент.

Мысли о грядущей встрече с родителями дракош старательно игнорировал. «Будет как будет», – решил он. Но тревога поднималась в груди объемными волнами.

Погруженный в полусон-полумедитацию, Лесной Кот вдруг весь напрягся, его рука потянулась куда-то, и он попытался остановить или словить пустоту впереди себя. Широко открыв глаза, он решительно встал:

– Хватит прохлаждаться, юноша. Что, пригрелся на солнышке, предался мечтам и забыл, зачем мы прилетели? – Левсан возмутился шуточке Кота.

– Курение однажды убьет тебя, Дряхлый Маг. – Усмехнувшись, парировал Драго.

– Три хита с тобой под одной крышей не убили, и курение не сможет. – Кот потрепал дракоша по макушке. Он по-отечески любил этого юношу. Тем больнее ему было знать, что ждет его впереди.

Знания Кота о будущем были лимитированы, он видел образы во время медитаций. И сейчас он предчувствовал горькую потерю, которая маячила перед его учеником. Он никогда не видел ничего, связанного с собой. Да и те картинки, которые его посещали, не были единственным возможным исходом событий: будущее всегда менялось от того или иного действия участников. И Овийле искренне надеялся что то, что он увидел сейчас, тут, на террасе, в полудреме со своей трубкой, в итоге изменится и обернется для Левсана чем-то иным…

******

Следуя за Котом по темному, пахнущему сыростью коридору, Левсан подошел к крутой лестнице, спиралью спускающейся в темноту. Стоило им оказаться на первой ступени – факелы на стене стали загораться один за одним, освещая им путь и тут же затухая позади гостей. Вскоре запах сырости сменился густым благоуханием иланг-иланга и сирени.

– Библиотеки не позволили бы сырости проникнуть в их хранилища, это вредно для рукописей и книг, – шепотом пояснил Овийле.

Последняя ступень привела их к зеленым тяжелым портьерам, за которыми располагалась небольшая, ярко освещенная комнатка с выходом к книжным стеллажам – они уходили ввысь и в глубину одинаково, неизвестно насколько далеко, просто теряясь в темноте. В центре комнаты стоял большой дубовый стол, обтянутый зеленым бархатом, таким же зеленым был ковер, настолько толстый и пушистый, что каждый шорох от нового шага, сделанного Левсаном, тут же тонул в нем. Никакие лишние звуки не должны были нарушать покой Библиотек. На столе лежала большая толстая книга – пожелтевшие страницы в потертом черном переплете, на котором тиснеными бесцветными буквами было указано: «Темное искусство. Том 22».

Озадаченный Овийле подошел к книге и растерянно провел по ее краю пальцем.

– Принцип работы Библиотек – их всезнание. Библиотеки знают, что нужно вошедшему, стоит тебе только ступить на их порог, и являют необходимую книгу на этот самый стол, – едва слышно, одними губами, проговорил Лесной Кот, все еще не решаясь открыть книгу. – На полках совсем поверхностные знания и художественная литература… А это – то, что Библиотеки являют тебе сами, – это и есть настоящие сокровища…

– Так чем же вызвано твое смятение? – Левсан проникся священным трепетом и благоговением, почувствовав величие места, в котором они находились.

– Дело в том, что обуздание ярости ликантропов… Это должно относиться скорее к «Светлым искусствам» – прошелестел Овийле, открывая книгу на случайной странице. – Что же ты считаешь важным для меня сейчас, мои добрые подруги?.. – обратился он к Библиотекам.

На раскрытой странице значилось следующее: «Темное искусство даст Знающему ключ к овладению силами другого живного, посредством заключения его Духа в своем. Его силы, умения, знания, магические Силы и навыки заключенного Духа останутся служить Темному Мастеру, поглотившему этот Дух, присоединившись и приумножив его могущество. Поглощать Духи живных насильно может только Мастер Темных Искусств очень высокого уровня».

Один абзац на странице.

Овийле озадаченно перевернул ее. Следующая страница содержала информацию о возможности заключения добровольного Смертного Пакта, между Мастером Темных Искусств и живным и передачей своего Духа Мастеру добровольно, в обмен на услугу. Пакт свершается однажды, раз в двадцать хитов. И живное должно отдавать свой Дух добровольно. Правила просты: один Дух в обмен на одну услугу.

Левсан читал это вместе с Овийле, совершенно недоумевая к чему Библиотеки решили показать такие знания. И как это может быть связано с усмирением ярости ликантропов и освобождением от влияния темной сущности.

– У кого мы должны просить такую услугу и кто должен отдать свой Дух?.. – Дракошу это все совсем не нравилось.

Лицо Учителя тоже выражало крайнее недоумение. Он листал страницу за страницей, но они были пусты…

Вдруг Овийле весь напрягся, ощутив присутствие в Библиотеках кого-то сильно неприятного его Духу.

– Пусть мы явимся Миру, а Мир явится нам, – быстро прошептал Лесной Кот, отступая от стола и рефлекторно закрывая собой Левсана.

С этими словами отражатели были сняты, и они увидели седого щуплого и сильно осунувшегося мужчину с повязкой на глазах. Он сидел с другой стороны стола и тихо перебирал пальцами выпуклые буквы какой-то книги.

В нем Овийле с трудом узнал короля Диверия. Он подошел к правителю и, преклонив колено, дал ему наложить руку себе на голову и ощупать лицо.

– Лесной Кот, ты пришел… Неония знала, что ты придешь, – на выдохе тихо произнес мужчина.

– Диверий, что случилось с твоими глазами?.. – поднимаясь с колена, спросил Кот. Несмотря на высокий статус собеседника и почтение, он обращался к королю, как к старому знакомому.

– Я поплатился за предательство… Давно было пора… – Король горько усмехнулся. – На исходе моих дней Библиотеки дали мне занимательное чтиво. – Он положил руку на книгу с выпуклыми, вместо печатных, буквами. И тут же протянул руку в сторону Левсана. Пальцы и голос правителя дрожали. – Подойди… – не скомандовал, но попросил он.

Сердце дракоша бешено колотилось. В горле стоял ком. Он подумал, что был совсем не готов к этой встрече… И нерешительно двинулся в сторону сидящего.

Левсан опустился на колено, как того требовал церемониал, и король Диверий наложил руку ему на голову. Он ласково погладил дракоша, и слова оказались совершенно лишними в этот момент. Левсан знал, что перед ним его отец. Диверий знал, что Овийле прибыл во Фрикайленд сегодня вместе с его сыном. Сыном, которого он никогда не видел взрослым и никогда не сможет увидеть. Две горькие крупные слезы выкатились из-под окровавленной повязки, закрывающей искалеченные глаза правителя.

Левсан сжимал челюсть, и желваки играли на его скулах.

– Я люблю тебя и горжусь тобой, мой сын, – прервал тишину Диверий. – Я не мог поступить иначе. Твоей мать мудро предвидела мои ошибки и грядущую за ними расплату, и она была права, сохранив тебя вдали от угрозы их последствий. Я был опьянен тщеславием… – Он снова горько усмехнулся. – В итоге жажда власти стоила мне близких, счастья и здоровья… Прости меня.

Левсан, при всей своей пылкости и жесткости, испытал в этот момент счастье от встречи с отцом. Легко простить раскаявшегося.

– Я и хотел бы, но не смогу злиться на тебя. Я чувствую, что твоя отеческая любовь ко мне, боль и раскаяние – искренни и глубоки!.. Мы одолеем Юсыя, отец! И после у нас будет время, которого не было раньше!

На эти слова юноши Диверий только мягко улыбнулся, его лицо выражало покой, теперь он знал, что сын не держит на него зла и знает о его любви.

– А где Неония? – оглядывался Лесной Кот.

– Университет не впустил ее, и она отправилась обратно в столицу… – пояснил Диверий.

В этот момент Овийле снова осмотрел комнату. Книга, которую ему предложили Библиотеки, давно пропала – значит, все, что было важным для него, он прочитал. Кот особо остро ощутил присутствие кого-то еще. Гость скрывался между книжных полок… Теперь, когда отражатели были сняты, Овийле ясно понимал, кто прячется там в темноте…

– Нет нужды таиться друг от друга! Это такая долгожданная встреча! – слова Учителя звенели таким злобным вызовом, какого никогда не слышал Левсан. Зрачки Лесного Кота резко сузились, глаза засветились зеленым пламенем в полумраке, глядя в темноту между полок, откуда медленно появилась высокая худая фигура. Черные глаза блестели в глубине капюшона черной накидки. Медленно вынув руки из рукавов и откинув убор, на свет вышел еще один посетитель Библиотек. Став спиной к Диверию и Левсану, он обратился к Овийле.

– Ну здравствуй, старый друг… – язвительно и вкрадчиво произнес Юсый. – Я просто не хотел мешать столь трогательному моменту воссоединения семьи. Такая энергетика тут у вас, такие душевные слова… Я почти всплакнул.

Юсый повернул голову на сто восемьдесят градусов и улыбнулся Левсану. От его взгляда и улыбки у дракоша пробежали мурашки. От Мага веяло загробным холодом. Никаких эмоций или чувств.

– Наследник Стола Правления… Ну надо же! Привет, – подмигнул Левсану Юсый и тут же резко повернул голову к Коту, который стоял ощетинившись, ожидая момента, чтобы накинуться на птичку. Его рыжий хвост, появившийся на фоне такого нервного напряжения, двигался плавно и медленно, одним только кончиком, из стороны в сторону. Клыки показались намного длиннее обычного, лицо вытянулось, а глаза все ярче пылали зеленью. Даже на руках появились острые длинные когти. Момент охоты. Никогда еще Левсан не видел Лесного Кота таким близким к превращению в своего живного.

– Дрруг, – картаво повторил за Юсыем Овийле. – Чувство юмора у тебя так и не развилось, а прошло столько хитов. Мог бы и поупражняться, раз большего знания все равно не заслуживаешь. – Слова были одним из любимых орудий Лесного Кота. Юсый поморщился.

– Я постиг множество новых знаний и освоил много новых навыков с нашей последней встречи. А ты? Оттачивая свой юморок, так и не осилил найти девочку-иголочку в стогу Миров? – Воронитель тоже знал, как побольнее уколоть противника.

Воздух сгустился в комнатке Библиотек и обволакивал дракоша как кисель.

Кто-то из двоих, а может и оба мага, изменили пространство. Левсан хотел было кинуться к Юсыю – это враз решило бы все проблемы. Но не смог пошевелиться. Темный Воронитель и сильнейший волшебник пересеклись, и настало время свести давние счеты, о которых Левсан теперь имел общее понятие. Он чувствовал ненависть и ту самую, утреннюю, боль, исходящую от Учителя в неистовом объеме.

Они могли бы начать битву, своими силами просто уничтожив друг друга. Юсый ждал первого удара от Овийле, ехидно ухмыляясь. И Овийле было занес руку для произнесения проклятия… Но, бросив взгляд на стол, его все-таки озарила другая мысль.

– Твой паразит-присоска научил тебя новым финтам, говоришь? – презрительно начал Кот. – Тогда ты слышал от него о поглощении Духа живного и присоединении его знаний и сил к своим?

Юсый фыркнул.

– Это информация на уровне подготовительной школы. Но умение это подвластно пока только моему Учителю. Даже Хранители, заключившие его в Темном Мире, не смогли бы осилить этот навык… Я могу только поглощать Духи, не получая их сил и знаний. Увы. Пока что.

– Да, но мне рассказали, что этот Пакт можно заключить добровольно…– Овийле спрятал когти и клыки, хотя хвост все еще метался позади него. – Хочешь утроить свое богатство, нищеброд? – криво усмехнулся он. – Мы оба знаем, что мои Магия и Дух, как минимум, в два раза сильнее твоих.

Как любой представитель клана Воронителей, Юсый обожал сделки, сулящие ему большую выгоду. Только потому, может, он клюнул на предложение Темного Мага и стал его приспешником.

– Продолжай, – прошипел он, пряча руки в рукава.

– Так вот, информация гласит, что живное может заключить смертный Пакт и добровольно отдать свой Дух Мастеру Темных Искусств. Один Дух раз в двадцать хитов. В обмен на одну услугу.

– И ты предлагаешь мне себя?

– Именно.

– В обмен на?.. – Юсый поднял бровь.

– Не строй из себя дурачка! Ты знаешь, чего я хочу. Верни ее сюда. Верни, я знаю, что Юдифъ жива. Она приходит и остается в Долине териантропов. Я ухожу, отдавая тебе свой Дух, свои силы и знания.

Левсан хотел возразить, помешать, его переполнял ужас. Но он не мог ни шевелиться, ни издавать звуки.

Юсый медлил. Предложение явно очень манило его. Он обдумывал плюсы и минусы. Очевидно, держать девушку просто из вредности ему давно было неинтересно. А вот заполучить все силы и знания Духа самого́ Лесного Кота… Это был бы большой куш.

– По рукам. – Юсый протянул Овийле свою когтистую кисть с костлявыми узловатыми пальцами. Овийле брезгливо пожал ее, и от этого прикосновения по комнате разлилось темное сияние. – Смертный Пакт, добровольный Дух за услугу… Чтожжжж, держи ее.

Юсый когтем разрезал кисельный воздух, и в нем образовался портал, из которого в комнату швырнуло ту самую девушку из воспоминаний Овийле, которую Левсан видел на пруду.

Длинные свекольно-красные волосы были заплетены в тугую косу, за спиной – лук и стрелы, а вместо легкой рубахи – черные плотные доспехи. Ее большие аметистовые глаза с вертикальными зрачками осмотрели комнату рассеянно, словно в тумане.

– Это снова сон? – отчаянно прошептала она, подойдя к Овийле.

– Нет, Вознеженная моя… Это совсем не сон!.. – Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке и крепко прижал Кошку к груди. – Я наконец смог! Прости! Прости, что так долго…

Портал исчез.

– Ну все, пора платить по счету, – прокаркал Юсый. На его голос Юдифъ обернулась молниеносно, тут же вскинув лук и запустив стрелу, направленную в самое сердце Воронителя. Но в кисельном воздухе стрела резко замедлилась и остановилась в миллиметре от груди Мага. Он расхохотался грудным хриплым неприятным смехом. – Все та же Дикая Кошка. Я думал, хиты в Темном Мире усмирят тебя.

– Они меня закалили! – с вызовом произнесла Юдифъ. – С моими навыками и Магией я разорву тебя в щепки! – прошипела она.

– Тсссс, не торопись. У нас с твоим милым договор. Так что только при следующей встрече, моя дорогая.

Юдифъ повернулась к Овийле.

– Смертельный Пакт. Дух за услугу. Я не смог найти тебя иначе, Вознеженная, – тихо произнес Овийле. Из груди Юдифъ вырвался полустон-полулрык бессилия.

– Обрести тебя, чтоб снова потерять!!!

Она пошатнулась и обвела взглядом присутствующих в комнате, ища точку опоры. Задержав глаза на короле Диверии. Он не видел ее, но знал, что она смотрит на него.

Юсый двинулся к Овийле. Его руки превращались в когтистые лапы. Он медленно растягивал этот сладкий момент – момент своего триумфа. Маг схватил Кота за шею и поднял в воздух. Его лицо вытянулось в клюв, а черная накидка стала крыльями. Приоткрыв клюв, он силой раскрыл рот Овийле и начал медленно вызывать его Дух, а с ним Силу и знания, собираясь поглотить их… Из Лесного Кота тонкой струйкой потянулось зеленовато-желтое сияние его магии.

Вдруг Юдифь кивнула королю Диверию немым согласием и громко прокричала:

– Поменяйтесь! – так громко, что слезы выступили на ее зажмуренных глазах, и Юсый обернулся на неожиданный крик.

Контакт был утерян. Когда же он вернулся к поглощению Духа, в его лапе уже был слепой Диверий. Он раскрыл рот и притянул Мага за клюв, буквально силком вливая в него свой Дух. Установившуюся связь, как только Магия Драго начала вливаться в Юсыя, нельзя было разорвать, и процесс был непрерываем и необратим.

Добровольный смертельный Пакт. Дух за услугу. Кот сидел на месте короля Диверия, держа руку на голове Левсана. Левсан смотрел, как Юсый лишает его только что обретенного отца…

Поглотив дух Диверия, Воронитель отбросил его бездыханное тело в сторону и в негодовании кинулся к Юдифъ. В этот момент он ослабил контроль над пространством. Юсый жаждал мести за вмешательство, но жаждал ее и Левсан. Преодолев ослабевшую Магию, дракош рванулся к Магу, на ходу вытаскивая подаренный Котом кинжал. Лезвие блеснуло в воздухе, и протянутая к Юдифъ когтистая лапа оказалась на полу. Юсый взвыл и метнулся вверх. Процесс поглощения Духа его ощутимо ослабил, ибо Сил у Диверия было мало, а боли и страданий – много. Вой Воронителя еще секунду был слышен в темноте свода между книжных стеллажей и потом совсем исчез.

Левсан дрожал, рыдания сотрясали его плечи, когда он поднимал тело своего отца. Овийле был еще очень слаб, чтобы шевельнуться. Ошарашенный, он сидел и смотрел перед собой.

Юдифъ подошла к Дракону и положила руку ему на плечо.

– Диверий сам попросил меня поменять их местами. Он как раз вычитал навык общения мыслями. И по собственному желанию отдал свой Дух взамен Духа Овийле. Любой добровольно пожертвованный Дух за одну и ту же услугу может быть принят… Твой отец жил свою жизнь по-разному, Драго. Но на ее пороге он был храбр и самоотвержен. Он сказал… Просил передать тебе… Что ему понадобилось ослепнуть, чтоб его Дух наконец прозрел.

Глава 21

Над Цкенодом взошла луна, похожая на круглое медное блюдо, подернутая густой красной дымкой. Ее свет пролился на улицы города, в котором царили несвойственные столице тишина и запустение. Все детеныши и старики находились в укрытиях. Остальные, взрослые и здоровые, полные сил териантропы, заняли оборонительные позиции вдоль городской стены. С появлением луны на небе весь гам, перекрикивания и разговоры затихли. В горожанах прибывало напряжение, они притихли и начали прислушиваться в ожидании чего-то страшного.

Малакиния и Кембер стояли на смотровой площадке на башне у ворот столицы, вглядываясь в даль. Красота и величие природы Долины Аду в любой другой момент согрели бы их сердца и захватили Дух. Дорога от ворот широкой лентой спускалась к подножию холма, на котором расположился Цкенод. С площадки, как с наивысшей точки, можно было обозревать почти всю Долину териантропов целиком, до Чащного Леса, и видеть возвышающиеся за ним размытые очертания скал.

Днем, в золотых лучах Дающего Свет, вся Долина играет цветами и звуками, переливами и перезвонами, полная жизни и радости. Такой ее знают и любят все териантропы. Такой ее поддерживают они, уважая Натуру и живя в гармонии с ней. На заходе солнца многие из цветущих травеньев закрывают свои венчики, и это убавляет краски в открывающихся взору степях и лугах, разостлавшихся зелеными бархатными коврами вокруг холма, на котором покоилась столица. Но даже в сумерках Долина всегда излучала особую теплую Магию и яркость.

Сейчас же в тревожном красноватом свете Луны обычно яркая и насыщенная зелень всего растущего в Долине лежала перед глазами Малакинии и Кембера мрачно-коричневым пластом. А Чащный Лес вдалеке зиял устрашающей чернотой…Внутри города, у самых ворот, были выстроены линии горожан, обладающих Духом более крупных и сильных живных: медведей, рысей, львов, тигров, носорогов, кабанов, оленей и лосей, овцебыков и зубров. Они были в броне и с оружием, наскоро прилаженным городскими ремесленниками и кузнецами, готовые обратиться при первой необходимости. Борцы Цестуса заняли свои места в этих рядах.

Встречать врага на открытом пространстве, вне города, миролюбивые и давно забывшие, что такое война, териантропы наотрез отказались. Что ж, их страх и желание остаться внутри, хотя бы в видимости убежища, Малакиния и Кембер могли понять… Каждый в тайне надеялся, что массивные ворота Цкенода окажутся непреодолимым препятствием для вовкулачей орды.

По периметру высокой каменной стены Кембер с Малакинией расположили териантропов, обладающих Духом живных с меньшей физической силой, снарядив их охотничьими луками. Териантропы с Духами летучих тоже были готовы обратиться и атаковать врага с воздуха. Для большинства жителей Долины даже держать оружие было в диковинку. Но страх и желание защитить свой край наполняли их Духи решимостью. Каждый знал: когда настанет момент, рука или лапа его не дрогнет.

Волновал горожан только один вопрос: почему в их рядах нет Драго, их нового наследника Стола Правления?

– Левсан отправился с Лесным Котом в Библиотеки Фрикайленда. Того требовал Кот, а он знает, что делать! Наверняка они вернутся с необходимыми нам заклинаниями и знаниями, чтобы предотвратить нападение и вернуть ликантропам их волю, – громко объявила Малакиния. – Если же обстоятельства их задержат, то мы сами справимся с обороной. И будем отстаивать город до тех пор, пока наследник и Маг не вернутся.

Горожане возмущались, но позицию Лисы приняли. Они видели, как ее и вовкулака слушается и Совет Хранителей, и стражники. И следовали их примеру. Хранители же и стражники подчинялись Малакинии и Кемберу из растерянности. Да и другого выбора у них не было.

Постепенно, следом за умолкшими в тревоге териантропами, начали затихать и звуки ночных обитателей долины. Исчез щебет птиц, пропало попискивание грызунов, шуршание крыльев летучих живных… Медленно сошло на нет даже робкое стрекотание сверчков.

Кембер устремил взгляд горящих желтых глаз на черневший впереди Лес.

Прошло еще несколько минут, и охватившую всю Долину жуткую тишину резко нарушил гулкий шум.

Дерева Чащного Леса в страхе расступились, иные были снесены и растоптаны несущейся, словно ураган, армией ликантропов. Долину враз заполнили их рычание и вой, полные слепой ярости. Светящиеся во мраке ночи сотнями огней, глаза вовкулаков вселяли леденящий ужас в сердца териантропов. Но ни один из них не дрогнул и не отступил.

– Принять боевую стойку! – скомандовал Хранитель Львостаи.

Едва наступающая армия оказалась на расстоянии выстрела, лисица дала лучникам знак, и в воздух взмыли сотни стрел, тонкими черными иглами очерчивая дугу на фоне огромного алого лика луны.

Было запланировано ударить по первым рядам вовкулаков, чтобы упавшие особи стали помехой для бегущих следом. Но план потерпел крах: ликантропы в своей ярости не испытывали жалости или сочувствия, они топтали свалившихся сородичей, даже не обратив внимания, на что ступили. Просто не видя ничего перед собой, кроме конечной цели. Тем не менее залпы продолжались до тех пор, пока вовкулаки не приблизились к городу. Они в исступлении бросались на ворота, разрывая древесину в щепки своими мощными огромными когтями. К своему ужасу Малакиния заметила, что павшие от меткой стрелы ликантропы тоже поднимаются и продолжают движение к городской стене. Лисенка устремила на Кембера наполняющийся отчаянием и страхом взгляд.

– Да, наши шкуры так просто не пробьешь… – горько усмехнулся Кембер.

Он крепко обнял Малакинию и поцеловал в макушку.

– Нам пора вниз, моя Великая Зеленая Лиса. Моя Вознеженная… Не бойся, я с тобой.

Девушка вздохнула. Ей понравилось, как молодой волк назвал ее, но мелькнула мысль о Левсане. Чувства лисицы спутались, но сейчас она могла об этом не думать и отложить на потом необходимость разбираться в них. Если это «потом» вообще у нее будет… А если нет? Тем более – было бы непростительно терять это время, тратить его на бесполезные метания или угрызения совести.