bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 5

– Нет, не видела… Тед, это Майкл, я уверена!

– Если это он, то конечно, ответит за разгром, родная, но давай посмотрим. – Тед подошел к двери, подергал – заперта. Проверил по очереди все окна – закрыты. Вернулся к Джен:

– Ты каждый вечер ставишь у кровати стакан воды, как раз на случай, если тебе захочется пить. Почему сегодня ты пошла вниз?

Джен пожала плечами. Вдруг ее осенило:

– Ты серьезно думаешь… Но это не я, Тед!

Он стал сердито отряхивать Джен:

– Да… такого у нас еще не было. Все ясно. Давай быстро приберем, пока никто не видел. Но сначала выясним, почему это произошло, – Тед обвел рукой кухню, на которой будто порезвился сумасшедший повар. – Почему ты до такой степени перестала себя контролировать?

Джен тихо заплакала:

– Тед, дети были так счастливы вечером. Утром они встанут, а печенья нет…

– Не меняй тему, Джен. Почему это случилось? Ты приняла вчера таблетки? Все, как положено?

От слез она не могла говорить, только яростно кивала, не сводя с него умоляющего взгляда. Тед обнял ее:

– Ну-ну, тихо–тихо, я верю тебе. Не волнуйся так. Мы справимся.

Помолчав с минуту, продолжил тихим убаюкивающим голосом:

– Джен, все не так плохо. Мы сейчас все уберем, для школы я возьму печенье в булочной. Но я думаю, ты должна отказаться от вечеринки. Это слишком большая нагрузка для тебя, ты не справишься. Завтра же скажи организаторам, что провести у нас невозможно.

– Тед, нет! – Джен возмущенно оттолкнула мужа, вырвавшись из его объятий. – Я не делала этого, за что меня так наказывать!

– Послушай, родная. – Тед обхватил ее лицо своими ладонями и смотрел прямо в глаза. – Я люблю тебя так, что и дышать не смогу без тебя, и ты это знаешь. И я сделаю для тебя все. Тебе это известно, ведь я как дурак прикрываю тебя.

– Я так и знала, что мешаю тебе! – Джен ударила Теда, высвободившись из его рук. Тед даже не поморщился.

– Погоди, милая. – Джен ходила по кухне, как разъяренная тигрица, а Тед осторожно шел по пятам за ней, как терпеливый дрессировщик. – Ты знаешь, что если выплывет вся правда о нас… о тебе. Ты знаешь, что будет, так ведь? Помнишь, мы договорились, ты должна меня слушаться? Делать так, как я скажу?

Джен повернулась и закричала:

– Да, помню! Но что такого, обычная школьная вечеринка? Я что, прокаженная? Заразная? Почему мне нельзя жить как все?

– Тише, Джен, тише, прошу тебя! – Тед тоже повысил голос.

 Наверху, в уютной детской, освещенной круглой серебристой луной, Келли напряженно прислушивалась к шуму, стиснув подушку. Протопали босые ножки – Мейсон тоже проснулся и пришел в ее кроватку.

– Мейсон, – прошептала Келли. – Я думаю, это снова мамина игра. Давай пока лежать тихо, папа придет и скажет, можно ли нам вставать.

– Давай, – сонно ответил малыш. – Мне с тобой не страшно.

«А мне очень, очень страшно», – подумала девочка.


«Что теперь?» – без конца спрашивала себя Джен утром, натирая до блеска стол, и без того сияющий. Ей все еще мерещились повсюду липкие кусочки раскрошенной выпечки. Ночью они с Тедом спорили до хрипоты, в конце концов он сдался и ушел спать, а она убиралась весь остаток ночи. На рассвете отправилась на пробежку, потом отвела детей в сад. Мейсон и Келли почему-то даже не вспомнили про печенье, видно, наелись его вечером, и оно перестало их интересовать.

Сейчас тяжелую от недосыпа голову Джен занимала предстоящая вечеринка, отвоеванная у Теда со скандалом. Муж остался недоволен, поэтому Джен должна устроить все безупречно. Тогда он будет ею гордиться, и все наладится. Правда, Джен уже сама сомневалась, так ли ей нужна эта головная боль. Не упиралась ли она только чтобы досадить Теду? Может, и правда отказаться? Закуски, напитки, сервировка, музыканты. Гости – не меньше тридцати человек. Джен поежилась – о чем она вообще думала? Как она сможет это организовать, если даже с простым печеньем на ярмарку получилась полная ерунда?

Печенье… тут что–то не так. Она была уверена, что разгром устроил Майкл, больше некому, Джен готова была в этом поклясться. Но как же закрытые окна и двери? Что-то не складывалось, но что – она никак не могла ухватить, хотя мысль вертелась на поверхности, дразнилась, не давая забыть инцидент. Ладно, она разберется с этим позже, на свежую голову.

А сейчас Джен отложила салфетку, которой полировала столешницу, взяла ежедневник, карандаш и стала аккуратно записывать план действий. Постепенно в голове у нее прояснялось, все элементы обретали свое место, выстраивались в четком порядке. Вырисовывалась картинка праздника, который школа никогда не забудет.


 Глава 9


Все удалось, это бесспорно. Вечеринка набирала обороты. Волны музыки и смеха разносились по дому, оживленные разговоры не умолкали. Родители рады были возможности расслабиться, пообщаться спокойно, не на бегу, и даже чуточку посплетничать, оставив детей ненадолго соседкам или няням. Тратить слишком много времени на официальные школьные вопросы не хотелось, поэтому их решили быстро и перешли к развлечениям. Джен стояла в холле второго этажа, наблюдала сверху за гостями и повторяла: все идет прекрасно. Она справилась, она вправе гордиться собой. Но желанного чувства победы не было. Ей доверили все организовать, но она осталась чужой.

А ведь чего ей стоила подготовка! Могли бы хоть за это сказать спасибо. Всю неделю она держалась на кофе и таблетках. Тед заставлял ее поесть, но она не могла проглотить ни кусочка, тревога сжимала горло. Она выбирала напитки, договаривалась с  декораторами, искала музыкантов, обдумывала изысканное, но не вычурное меню. Сидя с карандашом в руке над своим ежедневником, строчила напоминания, списки и вдруг внезапно цепенела от страха, бросая заметки на половине слова. Прошлой ночью проснулась в ледяном поту, задыхаясь от панической атаки. Дети капризничали, чувствуя, что ей не до них. Тед вздыхал. То успокаивал и убеждал, что волноваться не о чем, то уговаривал, что еще не поздно отказаться.

Временами ей казалось, что все против нее. Не заводилась машина, терялись списки покупок и телефоны поставщиков. Она путала адреса, оставляла кошелек в другой сумке. Ее заказы мистическим образом отменялись или исполнялись не так, как нужно. Тед звонил, передоговаривался, решал. Джен раздраженно благодарила его и начинала сама все перепроверять: цветы, приборы, хрусталь, тарталетки, фрукты, шампанское.

И сейчас она злилась, потому что потратила кучу сил и времени, а чувствовала себя изгоем на собственном празднике. Ею просто попользовались, выпотрошили и выбросили!

Сначала она ничего не замечала. Подходила к гостям с энтузиазмом щенка лабрадора, чуть ли не виляя хвостиком. Общая беседа почему-то немедленно разваливалась, гости, один за другим, извиняясь, растекались по залу, собираясь в новые компании, заводя новые разговоры. С кем бы Джен ни поздоровалась, ей отвечали вежливо и немногословно, очевидно подыскивая предлог исчезнуть. А миссис Роджерс? Без конца благодарила за помощь, сияя от счастья, что ее промах с ремонтом сошел незаметно, а потом вдруг растворилась среди приглашенных.

 Когда ближе к середине вечеринки Джен стала кое–что понимать, вдобавок выяснилось, что Тед пригласил Майкла поработать у них официантом. Парень подошел и спросил, не хочется ли ей чего-нибудь, с такой гадкой ухмылкой, что Джен затошнило. Она нашла мужа, схватила за рукав, утащила в первую попавшуюся пустую комнату на первом этаже и устроила безобразную сцену. «Он просто разносит напитки, – спокойно ответил Тед, – не начинай».

Джен поняла, что упреки бесполезны. Хлопнув дверью, вышла: лицо покрыто красными пятнами, волосы разметались, – сколько радости сплетницам миссис Харпер и миссис Роджерс, которые стояли неподалеку под ручку со своими мужьями. Все четверо недоуменно смотрели, приподняв брови в изумлении. Похоже, они не пропустили ни слова из ссоры, хоть и старались не подавать вида. Джен на деревянных ногах зашагала наверх поправлять макияж, а Тед, как ни в чем не бывало, добродушно извинился перед гостями, списав ее эмоции на нервную подготовку. Миссис Харпер прочирикала что–то вроде: «Какой вы понимающий, мистер Мэнсон». Джен поморщилась от этой фальшивой фразы и решила, что больше не пойдет к гостям. Горько усмехнулась, вспомнив, что надеялась быть в центре внимания, как хозяйка дома.

Зато Тед весь вечер на самом деле был душой компании. Он мгновенно перезнакомился со всеми и  каждого очаровал. Мужчины видели в нем славного парня и хорошего соседа. А на женщин сногсшибательно действовала его привлекательность. Высокий, подтянутый, спортивный, он был неотразим. Сейчас Джен нашла его взглядом из своего укрытия, и сердце ее заныло. Он стоял к ней спиной и разговаривал с мисс Брендой. В бирюзовом платье без рукавов воспитательница выглядела великолепно. Ее глаза сияли, она ловила каждое слово Теда, а он склонился к ней, будто нашептывая что-то интимное. Воротничок белой рубашки оттенял крепкую сильную шею, костюм подчеркивал стройную фигуру. Он почувствовал ее взгляд, обернулся, помахал рукой и снова занялся Брендой.

Джен прерывисто вздохнула и решительно спустилась по ступеням лестницы. Хватит вести себя, как чертова Золушка. Хозяйка она в своем доме или нет? Ладно, пусть все делают вид, что ее не существует, пусть Майкл расхаживает с деловым видом, но она не позволит открыто флиртовать с собственным мужем.

Джен подошла к Теду, взяла его под руку:

– Тед, мне хочется шампанского.

– Дорогая, подожди минутку, я договорю с нашей очаровательной мисс Брендой. Ты знала, что Келли очень интересуется математикой?

– О, а по-моему, это мисс Бренда интересуется тобой, – Джен игриво прижалась грудью к Теду.

Бренда покраснела:

– Мистер Мэнсон, простите, поговорим об этом позже.

– Поговорите об этом со мной, дорогая. Не нужно беспокоить мистера Мэнсона, он женатый человек!

Уже договаривая фразу, Джен вдруг поняла, что произнесла ее в полной тишине: музыка смолкла, и гости как раз приготовились выслушать финальную речь директрисы школы. Ехидный оскорбительный ответ Джен прозвучал четко и недвусмысленно. Бренда смутилась так, что даже ее обнаженные руки залились краской, пробормотала извинения и отошла к миссис Харпер. Та прошипела: «Это возмутительно!» Тед сделал совершенно непроницаемое лицо. «Я не то хотела сказать», – прошептала Джен, а под ее ногами будто разверзлась бездонная пропасть, в которую она падала, падала, падала…

Директриса умело перевела внимание на себя и в самых торжественных выражениях поблагодарила хозяев дома за «теплый прием». На этом вечеринку можно было считать оконченной. Джен с облегчением выскользнула через заднюю дверь на веранду и встала в самом темном ее углу. Ей никого не хотелось видеть в эту минуту позора. Что на нее нашло? Она уткнулась лбом в прохладную стену и чуть не застонала от стыда. Может быть, удастся на свежем воздухе хоть немного успокоиться?

На деревянный пол веранды упал ровный прямоугольник света: открылась дверь, гости стали расходиться, благодаря за праздник миссис Харпер и миссис Роджерс. Конечно, те не упустили случая немного посплетничать. До Джен долетали только обрывки фраз:

– Мистер Мэнсон бесподобен, так трогательно заботится о жене, а она такая хорошенькая. Неужели правда, что она больна?

– Вы видели, она пьет только сок, видимо, у нее были проблемы с алкоголем…

– О, муж так деликатно следил за ее бокалом.

– Да, верно, я тоже заметила.

– Вы же помните, это началось вовсе не из-за алкоголя. Вы помните, ее застали на улице босиком и с ребенком в руках?

– Да, страшная история…

Джен не выдержала и тихонько, стараясь никому не попасться на глаза, как побитая собака вернулась в дом. В это время, понизив голос, заговорила миссис Роджерс:

– Представляете, мистер Мэнсон предупредил меня, что с ней нельзя долго разговаривать. У нее может начаться истерика и срыв. Я не хотела верить, но вы же сами все видели.

– Да-да, – подхватил кто-то. – Он и меня предупредил. Если встретите ее в городе, просто позвоните ему, он за ней приедет. Ее поведение может быть очень странным или, наоборот, очень естественным – просто не связывайтесь с ней.

–Да уж, полагаю, мы все убедились, что нужно от нее держаться подальше, – заявила миссис Харпер.

– Это очень мило, что мы все теперь в курсе дела, – прощебетала одна из дам, очень светлая кудрявая блондинка. – Как обидно, что мистер Мэнсон, привязан к сумасшедшей. Он такой приятный мужчина! – блондинка хихикнула.

Закрыв дверь за последними гостями, Тед скинул пиджак и расслабленно расположился в кресле с бокалом в руке. В доме воцарилась тишина. Все прошло безупречно… почти, и он надеялся, что Джен надолго наигралась в светскую жизнь. Все это труднее, чем ей кажется, она слишком чувствительная, слишком впечатлительная. Он оберегал ее, как мог, свою нежную девочку. Кстати, где она? Он резко поднялся одним сильным движением и направился в спальню. На лестнице уловил знакомые звуки, в два огромных шага пересёк холл второго этажа.

Джен стояла в спальне. Она чувствовала себя маленьким ребенком, которому требуется ласковое утешение. Ей казалось, она тихо разговаривает сама с собой, снимает серьги, вытаскивает из прически шпильки и заколки. Но зеркало отражало отчаявшуюся женщину с гримасой ярости, которая кричала, выла, рвала на себе волосы. В открытые окна ее дикие вопли разносились далеко по улице.

Вдруг сзади на нее набросился высокий сильный мужчина, зажал ей рот. Ноги Джен заскользили по паркету, руками она попыталась разжать мощную  ладонь. «Тихо, тихо, замолчи!» – Джен вырывалась, билась, ее распахнутые глаза будто продолжали видеть что-то другое, страшное и мучительное, от чего она убегала, хотела спастись, и уже не хватало ни сил, ни воздуха. Со своим мучителем она повалилась на пол, не чувствуя боли от падения, но борьба скоро закончилась. Джен затихла и обмякла. «Все, все, уже все, прости, родная», – пробормотал Тед. На лбу у него выступили капли пота. Он перенес жену с пола на постель, уложил её голову в подушках поудобнее. С сожалением произнес: «Я ведь знал, что так будет, я предупреждал. В следующий раз я просто не вытяну, понимаешь?» Помолчал, убирая шелковистые волосы с ее лица, подумал, как хорошо, что дети у миссис Эткхан.

Джен открыла глаза. Мутный взгляд выражал бесконечную усталость и страдание. «Ты успокоилась? Все в порядке теперь?» – спросил ласково Тед. Джен неопределенно мотнула головой. «Все будет хорошо». Джен кивнула ещё раз.


Глава 10


В воскресенье вечером вся семья устроилась в детской. Тед сидел на ковре, обнимая Джен, свернувшуюся клубочком у него под боком. Дети рисовали: Мейсон старательно надавливал на карандаш, деловито высунув кончик языка. Рука Келли более свободно порхала над бумагой, но она была увлечена своей картинкой не меньше брата.

– Как интересно, что они рисуют? – прошептала Джен, чтобы не отвлекать ребят.

– А я догадываюсь, – поддразнил её Тед. – Если бы ты вчера и сегодня была с нами, тоже все знала бы.

«Он, наверное, до сих пор обижен на меня», – с тревогой подумала Джен.

Вчера выяснилось, что Тед придумал для них четверых целую программу развлечений на выходные. Когда он перечислил все, что запланировал на два дня, дети от счастья стали прыгать на кровати, а Джен жалобно застонала: «Тед, по–твоему, я железная? После этой дурацкой вечеринки я неделю в себя приходить буду». Тед поцеловал ее: «Мы семья, а семья проводит выходные вместе, собирайся!»

Джен продолжала отказываться, придумывая отговорки, но в главном не признавалась: ей страшно было выходить. При мысли о том, что они встретят кого-то из вчерашних гостей, ее охватывала паника. Смешно: раньше она мечтала перестать быть невидимкой, а теперь хотела, чтобы ее по-прежнему не замечали. Она не знала, как смотреть в глаза соседям, знакомым. Наверняка слухи о грандиозном скандале на вечеринке разлетелись по маленькому городку…

В конце концов, Джен дотронулась до синяка на виске: «Тед, не хочу, чтобы меня с этим видели, понимаешь? Меня и так считают ненормальной». Муж пристально посмотрел на нее. Джен опустила глаза: он все понял. Ушиб был только поводом, его  можно было легко спрятать, замаскировать. Все-таки Тед сделал последнюю попытку: «Ты не сможешь сидеть дома вечно. Может быть, лучше показаться сейчас, со мной? Я никому не позволю обидеть тебя». – «Ты слишком хороший», – с комом в горле прошептала Джен. Тед молча пожал плечами и ушел с детьми.

Так что семья развлекалась без нее, а Джен твердо решила собрать воедино свои мысли и продумать в одиночестве, что делать дальше. Правда, у нее ничего не получалось. Ожидая возвращения мужа и детей, она целый день бесцельно бродила по дому, потом сидела в комнате Келли и Мейсона и перебирала их игрушки.

А поздно вечером зазвонил телефон, и Тед весело сообщил, что они в гостях у Рори, и Рори уговаривает их остаться ночевать, и они согласились. Она же не против? «Мамочка, привет!» – в трубке раздались детские голоса. «Мы подружились с Чарли!» – «Привет, дети», – растерянно ответила Джен. Послышалась какая–то возня и пыхтение: «Дай мне, Мейсон, ты не умеешь! – Я умею!» – и тут связь внезапно прервалась. Джен не стала перезванивать, по голосу Теда ей показалось, что муж сердится на нее. Придется смириться с тем, что впереди невыносимо грустная одинокая ночь, а потом еще день в одиночестве. Но ведь она уже так соскучилась!

Ну и Рори, разозлилась она. Только лучший друг мог уговорить мужа поступить вопреки правилам и привычкам. Тед не любил спать не в своей постели, поэтому, например, старался устроить любую поездку так, чтобы обернуться в один день. Если же командировка предстояла долгая, проклинал все на свете, комически описывая, как он не выспится и станет клевать носом на важном совещании. И уж конечно, Тед ненавидел спать без нее – она точно это знала, потому что часто просыпалась от тяжести его горячей руки на своем теле, но стоило ей вывернуться – он просыпался и лишь сильнее прижимал ее к себе. И вот, пожалуйста, он остается у Рори.

Тед познакомился с ним, когда только начинал карьеру на рынке недвижимости. Рабочие отношения со временем перешли в дружеские, а позже два парня  организовали общий бизнес и стали деловыми партнерами, но их дружба при этом только укрепилась. Похожие внешне так, что многие клиенты принимали их за братьев, характерами они отличались, дополняя и поддерживая друг друга. Тед был более осторожный, расчетливый и педантичный. Рори – рисковый, доверяющий своей интуиции, действующий по вдохновению. Джен хотелось иногда, чтобы они не так хорошо ладили, но она понимала, что эту дружбу не разобьешь, что Рори едва ли не второй по значимости человек в жизни Теда после нее самой.

Еще у них был вечный повод для шуточных споров и дружеских подначек: Тед женился, как только это стало возможным, и считал семью смыслом жизни, а Рори был холост, и в этом статусе его устраивало абсолютно все.

«Кто такой Чарли?» – вдруг подумала Джен. Ведь Рори жил один. Может быть, к нему приехал в гости какой-нибудь родственник? Дядюшка, брат, племянник? А может, Чарли – это женское имя? Каролина или Шарлотта… Может, у Рори появилась подружка? Что, если она там не одна, а с симпатичной приятельницей? Чем больше Джен думала об этом, тем более ее поглощали жгучая ревность и злоба к неведомой красотке Чарли. Помимо своей воли она представила, как они вчетвером веселятся в стильной гостиной Рори, как девушки флиртуют с обоими мужчинами…

Она попыталась успокоиться. В ванной поплескала себе в лицо холодной водой, глубоко подышала. Вот так, все нормально. Завтра Тед вернется, нечего себя накручивать.

На следующий день Джен пытливо вглядывалась в лицо Теда, но он был такой же, как всегда. Спросить напрямую ей не хватило духа. Как ни в чем не бывало, они все вместе поужинали и поднялись наверх. Устроившись возле мужа, Джен незаметно пыталась проверить, нет ли запаха чужих духов, нет ли следов губной помады. Поймав себя на этом, мысленно отругала себя: «Что за грязные мысли, он был там с детьми, в конце концов!»

Резко встав, она подошла к столику, за которым рисовали дети. На рисунке Мейсона переплетались волнистые росчерки шоколадного цвета.

– Что это у тебя, милый?

– Мамочка, ну это же Чарли!

– Вот как! – переводя дыхание, спокойно ответила Джен. – Ну а кто это, Чарли? Я с ней не знакома, расскажи мне, пожалуйста. Она дружит с Рори?

– Да, мамочка! Она такая хорошенькая, веселая, добрая! И я тоже хочу такую! И папочка обещал, что у меня тоже такая будет!

Ничего не понимающая Джен повернулась к мужу, но тот от хохота не мог произнести ни слова. Келли оторвалась от своей картинки и спокойно сказала:

– Мама, это собака – Чарли. Она такая миленькая. И Мейсон выпросил у папы щенка.

Джен не знала, смеяться ей или плакать. И в то же время, будто камень свалился с плеч.

Она стала рассматривать картинку Келли. Девочка рисовала гораздо лучше Мейсона: на ее листке бумаги маленькая фигурка в розовой балетной пачке выделывала танцевальное па.

– А ты что рисуешь, Келли?

– Ой, мамочка, мы ходили в кино, и там была одна девочка, и она так танцевала! – обычно разумная и спокойная, Келли не могла сдержать восторга. – И папа купит мне такую юбочку, и запишет в школе в группу танцев! – Келли вскочила со стульчика и бросилась обнимать отца.

– Но тебе же нравилась математика?

– Что ты, мамочка, я терпеть ее не могу! – возмутилась Келли.

– Так вот, дорогая, – поспешно подвел итог Тед, вставая с ковра, – скоро в нашем доме появится одна гениальная балерина и одна маленькая собачка. А пока деткам пора спать.

Джен покачала головой и тихо прошептала, чтобы услышал только он.

– Ты так балуешь их.

– Я просто хочу, чтобы у них было счастливое детство, – так же тихо прошептал Тед, глядя прямо ей в глаза.

Джен почувствовала себя ужасно виноватой и отчаянно придумывала, как загладить свои ошибки. Уложив детей, пришла в спальню, тихонько легла и провела рукой по спине мужа. «Тед», – позвала нежно. Но он уже спал.

Еще несколько дней Тед сердился и настаивал, чтобы она возвращалась к нормальной жизни. Джен возражала, что у нее прекрасная жизнь, просто она не знает, как смотреть в глаза соседям и знакомым. Тед терпеливо уверял, что встретился с миссис Роджерс, миссис Харпер, переговорил с Брендой, извинился перед ними. Все понимают – она переутомилась, сказала, не подумав, и вообще, не то имела в виду. «Ведь ты же хотела показать, что стараешься уделять детям больше времени, заниматься ими, знать, чем они увлекаются»,  – объяснял он. От того, что мужу пришлось извиняться, Джен было безумно стыдно, но мало-помалу она поверила: да, ей действительно хотелось только поговорить о дочери, просто в разговоре она неудачно подобрала выражения. И все же, дома было так хорошо, так уютно и спокойно.

В следующие дни Джен подолгу спала – ей казалось это ненормальным, но она ничего не могла поделать. Она просыпалась к полудню в мирной тишине спальни. Спускалась вниз, делала себе кофе, грела руки о горячую чашку, пока напиток не остывал, а потом выливала его в раковину. Около шести возвращались Тед, Келли и Мейсон, принося с собой живость, энергию, шум. К этому времени Джен старалась максимально собраться, излучать бодрость и уверенность. Каждый день Тед приносил ей  сюрпризы: то огромный букет, то нарядную коробку конфет, то смешную мягкую игрушку. Джен ставила букет в вазу, заботливо подрезая стебли. Конфеты убирала в шкафчик, а мягкие игрушки относила в детскую.

Но вот последний сюрприз разжег ее любопытство. Небольшой сверток, гладкая упаковочная бумага завязана золотистой тесьмой. «Что это?» – удивилась Джен и начала развязывать узел. Тед таинственно сказал: «Посмотришь вечером». Джен заинтриговала такая секретность: что же там может быть? что придумал ее удивительный муж? И чуть ли не впервые отвлеклась от своих печальных мыслей.

Оставшись наедине с Тедом, вечером она разорвала упаковку – из бумажного пакета выскользнула потрясающей красоты вещь. Она развернула невесомую ткань – это оказался прозрачный пеньюар из черного кружева. Он был длинный, в пол, края длинных рукавов и широкой юбки отделаны пышными перышками. Джен подумала, что наряд выглядит на редкость волнующе, необыкновенно, но и абсолютно нелепо. Она искренне рассмеялась:

– Ну и ну, Тед!

– Что? Тебе не нравится? – Тед плюхнулся на кровать с обиженным видом.

– Но это не в моем стиле, – она невинно посмотрела на него. – Где ты вообще это нашел?

– Вот кстати, могла бы оценить мои старания. Сомнительное удовольствие объяснять продавщице, какой размер у моей жены. – Тед изобразил руками очертания фигуры и стал рассказывать, как выбирал и покупал пеньюар, смущая весь персонал магазина, а заодно и десяток покупательниц, лишь бы порадовать жену. Джен смеялась до слез.

На страницу:
4 из 5