Сага о Торе. Рагнарёк

Денис Моргунов

Сага о Торе. Рагнарёк

От автора

Здравствуй, дорогой читатель! Перед тем как ты начнешь читать эту книгу, я хотел бы с тобой познакомиться. Рассказать немного о себе и о своей команде.

Меня зовут Денис, хотя ты и так прекрасно знаешь мое имя – оно указано на обложке этого романа. Я родился и вырос в маленьком, но знаменитом на весь мир городе Ессентуки, что в Ставропольском крае. Мне тридцать один год, и я писатель. Хех, звучит как приветствие на собрании тайных алкоголиков! Что ж, думаю, о себе достаточно.

Книга, которую ты держишь в руках, – моя первая масштабная работа, которая вышла на бумаге. Я безмерно благодарен тебе за ее приобретение и надеюсь, что роман тебе понравится. В каждой строчке, в каждой букве есть частичка моей души, ты поймешь это с первого предложения. Работая над ней, я старался сохранить ту самую атмосферу, за которую мы все так любим книги серии Stalker. На страницах романа ты познакомишься с прекрасной командой сталкеров, которые в условиях Зоны смогли сохранить свою человечность и моральные принципы.

Сейчас я хочу познакомить тебя с людьми, без которых я не смог бы закончить эту работу, а также выразить им свою благодарность.

Дмитрию Гуляеву – за помощь и поддержку в самом начале моего пути.

Сергею Короткову, автору книг цикла «Хроники Армады», – за веру в мои силы и помощь в создании этого романа. Если б не Вы, Сергей, я бы не знал всех тонкостей писательского дела.

Алине Матвеевой, Дмитрию Зайцеву, Апполинарию Никоноровичу, Сергею Макарову, Сергею Кулагину, Виктору Цветкову, Infinity off, Дионисию Козлову, Татьяне Осиповой, Виктории Радионовой, Константину Шашкову, Ангелине Масаловой, Роману Панкратову, Валерию Кутюмову, Рафаэлю Еникееву, Никите «Каша» Диордице, Елене Диденко (Lena_D), Тиму Волкову – людям, которые поддерживают меня с самого первого дня нашего знакомства.

Юрию Томашевскому, Григорию Зуеву – настоящим сталкерам и верным друзьям, за помощь в более детальном ориентировании в реальной ЧЗО.

Leon Kalter – за создание прекрасной обложки для этого издания.

Захару Денико, Татьяне Макагонской, Кириллу Малмыгину, Маргарите Шкирандо, – за помощь в работе с группой «ВКонтакте».

Дмитрию Изъюрову, Низаму Махмудову, Надежде Елизаровой.

Братьям Стругацким – за создание той самой Зоны, которой мы живем и по сей день.

А также всем, кто так или иначе принимал участие в развитии меня как писателя.

Эту книгу посвящаю своему деду – Моргунову Константину Васильевичу (15.03.1937 – 02.05.2018), человеку с большим и добрым сердцем. Настоящему мужчине!

На этом я прощаюсь с тобой, читатель, и говорю:

– Добро пожаловать в Зону!

Глава 1

Начало пути

Человек в опасности либо совсем ничего не соображает, либо сразу за двоих.

Б. Л. Васильев, «А зори здесь тихие…»

Грязь под ногами смачно хлюпала и всячески старалась задержать меня на поле как можно дольше. Противный мелкий дождь барабанил по капюшону куртки, постепенно пропитывая ткань, от чего делалось в разы паскуднее. С севера подул пронизывающий, холодный ветер, который без труда пробирался сквозь одежду. По телу пробежала дрожь, и я невольно съежился. Вместе с ветром донесся лай радиоактивных собак, коих в наших местах в последнее время развелось немерено. Перехватил свою G36 поудобнее, чтобы в случае чего можно было сразу открывать огонь.

– Нужно скорее отсюда сваливать, – шепотом прокомментировал я.

Поле представляло собой огромную плешь посреди густого леса. Появилось оно вместе с Зоной, но ни радиации, ни аномалий тут нет. Главная опасность – это видимость. Находясь здесь, ты становишься прекрасной мишенью для стрелка и легкой добычей для мутантов. Мягкая и влажная земля напоминает поверхность болота, хотя смердящих бочагов с тухлой жижей нет. Передвигаться по нему очень сложно. Ботинки то и дело вязнут в грязи или скользят по ней, как по льду, и развить скорость не особо получается. Да еще этот рюкзак с посылкой для Циклопа натер мне плечи и изрядно набил по спине.

Блеснула яркая, ветвистая молния, по небу раскатился оглушительный грохот. Я взглянул вверх и, оступившись на очередной кочке, упал на землю. Злосчастный рюкзак больно впился в спину. Я зажмурился, стиснул зубы. За опущенными веками вспыхивали и гасли разноцветные круги, сыпались искры. Лежать на земле некогда, а тут еще собачий лай, который звучал уже совсем близко.

Повернулся, уперся руками в мокрую землю, встал, поджав одно колено, после чего сразу же осмотрел оружие. Винтовка, к счастью, оказалась цела и, что немаловажно, чиста. Оглядевшись по сторонам, заметил нескольких псов, бегущих вдоль кромки леса, полускрытых темными стволами. Хорошо, что ветер дует с той стороны, твари пока не учуяли запах человека.

Поодиночке собаки не опасны, но когда собираются в стаи, становятся смертельной угрозой. Отбиться от пары десятков мутантов – та еще задача.

Раньше они были милыми созданиями: одни жили в будках, охраняя хозяйские дома в обмен на пищу, другие игрались с детьми и были фактически членами человеческих семей. Но после образования Зоны и эвакуации людей они превратились в монстров. И радиация так на них повлияла, и отсутствие человеческой ласки, и недостаток пищи – каждая из причин в отдельности и все это в совокупности искорежило не только внешний облик существ, но и их психику.

Внимательно следя за краем леса, где только что сновали мутанты, я двинулся дальше. Нужно дойти до берлоги Циклопа засветло.

Ночью в Зоне шатаются или откровенные идиоты, или самоубийцы. По ночам аномальная территория становится особо опасным местом. Твари, которые прячутся от дневного света, с наступлением сумерек выходят на охоту. И это не какие-то там собаки, а настоящие машины смерти: спруты, кукловоды, храпуны, охотники. Последние – особенно опасны. Эти твари, как хамелеоны, умеют маскироваться под окружающую среду. Также они могут затаиться, не издавая ни единого звука, молниеносно напасть, сбить жертву с ног и растерзать ее мощными когтистыми лапами. Отбиться от такой твари практически нереально, хотя всякие случаи бывали.

Остановился, прислушался. Псов не было слышно. В голове сразу возникли мысли:

«Наверное, нашли себе жертву. Либо отправились на ее поиски в другой район. Что ж, это мне как раз на руку. Тем более что солнце уже клонится к закату, а топать еще примерно пару километров».

«Что такое пара километров для взрослого, крепкого мужчины?» – спросите вы.

А я вам отвечу.

В обычном мире – да, это расстояние не значит ничего, вот только в Зоне эти два километра можно пройти как за час, так и за двое суток. Здесь нет прямых дорог с проложенными маршрутами. Каждый неаккуратный шаг может стоить жизни. Не в лапы к мутантам – так в аномалию попадешь, в руки к бандитам или сектантам. Каждый неаккуратный шаг здесь сулит смерть, а какой она будет – решает Зона.

Лес встретил меня запахом прелой травы и темными проходами меж стволов вековых сосен, поросших странными лианами, какие растут в тропических джунглях Амазонки. Но они не привычного зеленого цвета, а красновато-синего, как вены и артерии на плакатах в медицинских кабинетах. Среди деревьев не было такого сильного ветра, как в поле, но стало в разы холодней.

Всматриваясь во тьму, стараясь не делать лишнего шума, осторожно ступая, я продолжал углубляться в чащу. За что не люблю лес, так это за то, что в сумерках каждая коряга кажется затаившимся монстром, каждый звук – дыханием смерти.

Пройдя метров двести пятьдесят, я остановился и достал из кармана ржавую гайку. Примерно в десяти шагах от меня воздух был каким-то… не таким. Он выглядел неестественно густым, будто кисель, а цвета окружающего мира в этом сгустке казались намного ярче. Замахнувшись, я запустил гайку и понял, что лучше бы этого не делал.

Пузырь вязкого воздуха поглотил кусочек металла, засветился зеленым светом, сжался, снова увеличился в размерах и с шипением взорвался, разбрасывая ярко-зеленые брызги далеко вокруг. Увернувшись, я успел спрятаться за ближайшим деревом, однако несколько капель смогли меня достать. Куртка в тех местах моментально прогорела, и я быстро присыпал капли горстью земли, пока они не принялись за мою плоть.

«Пузырь» – редкая, но достаточно противная аномалия химического происхождения. Попав в такую, не успеешь опомниться, как тебя не станет. Аномалий в Зоне много, и все они коварные убийцы, затаившиеся в ожидании жертвы. Но в то же время они являются основным источником заработка для сталкеров. После того, как такое порождение Зоны сожрет кого-нибудь, будь то человек или мутант, она порождает артефакты – очень ценные предметы, за которые некоторые готовы платить баснословные деньги.

Артефакты – достаточно интересные штуки. Одни светятся, словно твоя лампа. Другие пульсируют, чувствуя тепло человеческих рук. Некоторые защищают от пуль, аномальной энергии, ножевых ранений. Еще одни существенно облегчают переносимый вес, залечивают раны, выводят радиацию. А есть и такие, что, наоборот, вредят, вызывая кровотечения, лучевую болезнь и прочие неприятности.

Обозначив границы аномалии гайками и осмотревшись, я обошел ее по широкой дуге. Мрак вокруг сгущался все сильнее. Казалось, что лес давит на мозг, вызывая что-то сродни галлюцинациям. Постоянные шорохи, вздохи, рычание мутантов то и дело заставляли замирать на месте и пристально вглядываться в окружение. Видимость практически нулевая.

Достав из кармана фонарик, я нажал на кнопку включения, но он, предательски моргнув, отказался выполнять свою непосредственную функцию. То ли сдохли батарейки, то ли лес действительно живой и боится света. С досадой сунул его обратно в карман и продолжил свой путь.

Нужно добраться до Циклопа, пока окончательно не стемнело. Наконец, впереди появился тусклый отблеск серо-черного неба. Воодушевившись тем фактом, что скоро покину этот проклятый лес, ускорил шаг, уже не обращая внимания на психологический натиск деревьев. С каждым шагом светлое пятно сумеречного неба становилось все ближе и ближе. Еще немного, и я выйду на старое шоссе, а там до «Щей» рукой подать.

С чувством освобождения от давления леса я сделал шаг на серый потрескавшийся асфальт дороги, но в этот момент что-то сильно обхватило мою ногу, сдавило, резко дернуло, свалив с ног, и потащило по траве. Я не мог обернуться, чтобы посмотреть, кто или что меня схватило. Проклятый рюкзак после моего падения сильно ударил меня по спине и сполз к шее. Я отчаянно хватался за траву, но она с корнем вырывалась из земли. Снова дернуло и потащило вверх. Ноша с размаху ударила по затылку так, что из глаз посыпались искры.

Извернувшись, сбросил осточертевший рюкзак и чуть не выронил винтовку, но успел вовремя поймать ее за ремень. Нечто поднимало меня все выше и выше, затем резко остановилось, и настала полная тишина. Подвешенный в нескольких метрах над землей, я напоминал зайца, попавшего в подвесной силок. Кровь приливала к голове, и чувствовалось нарастающее давление. Напрягшись, немного подтянулся и увидел, что ногу обвивает одна из тех странных лиан, которые раскидали свои щупальца по всему лесу. Ни разу не слышал, чтобы они нападали на людей или как-то вообще проявляли активность. Наверное, потому и не знал, что никто не выживал после встречи с ними. Конечно, рассказывали, что в лесу пропадали сталкеры, но все сводилось или к мутантам, или к аномалиям. Но про лианы нет, не говорили.

«Что же ты такое?» – подумал я, рассматривая захватчика.

Растение сильнее сжало ногу. Устав висеть в согнутом состоянии, я выпрямился и почувствовал усилившееся сжатие голени. Осмотревшись по сторонам, с ужасом заметил, что вокруг в кронах сосен висят десятки, а может, и сотни высохших трупов, напоминающих египетских мумий из музея. Естественно, их никто не видел с земли. Тела великолепно скрывала густая растительность.

Стать кормом для лианы в мои планы не входило. Нужно срочно придумать план спасения. Взгляд упал на винтовку. В мозгу сразу зародилась мысль разрубить стебель очередью, но эта идея сразу была отброшена, ибо лететь вниз головой довольно высоко.

Нет, нужно что-то другое, более безопасное. Повернув голову, заметил достаточно крепкую на вид ветку сосны. Хммм. Если немного раскачаться, то можно за нее зацепиться и подтянуть себя ближе к стволу, а потом уже рубить лиану. Но есть одно но. Чертово растение реагирует на движение, усиливая хватку. Я снова задумался. Неожиданно схваченную ногу пронзило болью, словно тысячи игл вошли в кожу. Боль моментально разлилась по всему телу. Кровь стремительно стала отступать от головы.

– Да это ж кровопийца! Нет уж, лучше без ноги остаться, чем быть сожранным невиданной дрянью.

Сжав зубы, я резко качнул всем телом в сторону спасительной ветки. Не достал. Отлетел назад и снова подал вперед. Вот-вот! Нет, только пальцами коснулся. Ногу сдавливало с такой силой, что, казалось, еще немного, и кости превратятся в муку.

Качнувшись еще раз, я схватился за ветку и, перебирая руками, начал подтягиваться к стволу. Лиана тянула в обратную сторону. Ощущения такие, будто я канат, а с двух сторон команды занимаются его перетягиванием. Оттолкнувшись от ветки, обхватил ствол одной рукой, а второй подхватил винтовку, за малым не упустив ее. Силы стремительно покидали меня. Еще чуть-чуть, и присоединюсь к тем несчастным мумиям. Собрав все силы, прижал приклад к плечу и дал несколькими короткими очередями по лиане, немного выше ноги. Из пулевых отверстий проступило нечто, напоминающее ядовито-зеленую смолу. Хватка ослабла, и я смог сесть на ветку, опершись на ствол.

Жижа набухла крупными каплями и стала растекаться по стеблю, обволакивая ранения. Чертово растение залечивало раны. Медлить нельзя. Быстрыми движениями рук заменил магазин винтовки и длинной очередью перерубил лиану.

Из глубины леса донесся разъяренный, полный боли и ненависти рев, каких мне раньше не приходилось слышать. Словно сотня спрутов одновременно взвыли.

Израненная нога упала на ветку. Надежнее упершись спиной о ствол сосны, я руками подтянул ногу и, сгибая ее в колене, стал отрывать от себя остатки лианы. То, что предстало взгляду, ввергло меня в ужас. Сотни мелких и острых, как иглы, зубов растения пробили брезентовые штанины и кожаные берцы, оставив на теле множество красных проколов, превратив ногу в темно-синее решето. Боль, которую причиняла эта процедура, несравнима ни с чем. Не выдержав, я взвыл сквозь стиснутые зубы.

Говорят, мужики не плачут. Так говорят те, кто не знает, что такое настоящая боль, или просто понтуются, показывая свою крутость. Плачут мужики, еще как плачут, но так, чтоб никто не видел. Слезы из глаз текли градом. Боль, усталость, злость на всю эту проклятую Зону, злость на самого себя. Все смешалось, разрывая мою душу на миллионы мелких кусочков. Я плакал. Плакал навзрыд. Как плачет мать над телом погибшего сына, как плачет девушка, прощаясь с парнем. Я плакал, и мне было совсем не стыдно. Стыдно должно быть тем, кто это осуждает, смеется и оскорбляет. Каким бы хорошим бойцом и рисковым сталкером я ни был – я, в конце концов, человек. И ничто человеческое мне не чуждо.

Придя в себя, вытер лицо рукавом куртки, глубоко вздохнул и начал спускаться вниз. Ветки похрустывали, угрожая при любом неудачном движении сломаться. Раненая нога дико болела. Я с трудом мог на нее опираться, но, несмотря на боль, все же продолжал двигаться. Главное, спуститься, а там уже и обезболивающее можно принять да примотать к ране «подорожник». Не знаю, сколько времени занял мой спуск, но с горем пополам я добрался до земли. Отыскал глазами рюкзак, подхватил его и как можно быстрее выбрался на шоссе, для большей уверенности перейдя на противоположную от леса сторону.

Бросив ношу на траву, сел рядом. Достал аптечку; подвернув штанину, вколол обезболивающее и антисептик местного производства. Выудив из рюкзака контейнер, вытряхнул из него последний артефакт. Уложив «подорожник» на рану, зафиксировал бинтом. Сразу же почувствовалось приятное тепло и легкое щекотание. Пока я спасался от хищной лианы, в Зоне наступила ночь. Благо тучи разошлись, и луна, как яркий прожектор, освещала землю. Вокруг было тихо.

Вытащив из помятой пачки последнюю сигарету, я закурил, не спуская взгляда с черной стены леса. Докурив, запулил окурок меж стволов сосен, надел рюкзак и отправился в «Щи».

По пути достал КПК, отметил на карте огромным красным кругом лес, написал: «Внимание! Плотоядная лиана. Не суйтесь, иначе пи…» – и отправил в общую сеть.

Спустя пару секунд КПК начал судорожно вибрировать, оповещая о сообщениях, но мне было не до них. Отключив коммуникатор, сунул его в карман и свернул с асфальта на грунтовую дорогу, ведущую к старому складу, на территории которого клан Ворона основал свою базу. Там же расположился бар «Щи», где заправлял Циклоп.

– Стой! Кто идет? – донеслось с блокпоста.

– Мое имя Тор. Я несу посылку для Циклопа.

– От кого посылка и что в ней?

– От Степановича, а что внутри – не мое дело, я в чужие дела не лезу.

– Стой, где стоишь. Оружие убери. Сейчас узнаем, что к чему.

Охранник достал рацию и вызвал Циклопа.

– Ну что тебе еще?! – недовольно отозвался хозяин «Щей».

– Тут к тебе какой-то придурок ломится, говорит, что от Кривого.

– Не от Кривого, а от Степановича! Имей уважение к старшим, сопляк! Пропустить! – взревел Циклоп.

Охранник съежился, что-то пытаясь сказать в свое оправдание, но Циклоп оборвал связь. Двухметровый детина, как нашкодивший школьник, которого только что отчитала учительница, отошел от ворот и сдвинул створку, пропуская меня на территорию базы. Проходя мимо, я шкурой почувствовал его злобный и обиженный взгляд.

Петляя между ангарами, наконец-то добрался до «Щей». Спустился по крутой лестнице, сдал охраннику свою G36, три магазина к ней, подаренные старым другом пистолет ТТ и самодельный нож, как у Джона Рэмбо, героя очень старого американского боевика. Разоружившись, вошел в просторное помещение бара.

В нос ударила смесь из запахов: табачного дыма, паленой водки, жареного мяса и чего-то кислого. Я подошел к барной стойке и постучал по деревянной столешнице кулаком. На кухне, которую отделяла от всего бара занавеска из старой простыни, что-то загромыхало – то ли кастрюля, то ли сковорода – и донесся вопль Циклопа:

– По башке себе постучи!

Занавеска зашевелилась, и из-за нее вышел хозяин. Пожилой пузатый мужчина с вытаращенным правым глазом. Поговаривают, что он бывший сталкер и незадолго до того, как открыть «Щи», попал в гравитационную аномалию «пресс». Так после этого глаз и вылез, а его прозвали Циклопом.

– А, это ты? Пошли, поговорим.

Обойдя стойку бара, я проследовал за барменом. Мы вошли в его кабинет, обставленный хорошей мебелью. Пахло здесь как-то по-домашнему, что ли. Сняв рюкзак, вытащил стальной чемоданчик и поставил на стол. Циклоп указал мне на диван. С радостью сев, я вытянул ноги. Как же было приятно посидеть на мягком сухом диване, а не на сыром матраце. Расслабившись, чуть не уснул. Из дремы меня выдернул голос хозяина «Щей»:

– Вот же сволочи! Я ж говорил, что это они!

– Кто сволочи? Где? – подорвался я.

– Так, Тор. Сейчас ты иди в бар, я распоряжусь, чтоб тебя накормили и приготовили хороший номер. Поешь, выспишься, а завтра поговорим. Я как раз хорошенько все изучу.

Потянувшись, прохрустел костями и пошел в бар. Хромой, что был на правах официанта, проводил меня за дальний столик, где было тихо и никто не мешал. Скинув куртку на спинку стула, я сел за стол. Через пару минут Хромой притащил большую тарелку с жареным мясом и молодой картошкой, нарезанные огурцы, помидоры с веточками зелени и бутылку водки.

Я налил стакан прозрачной и осушил его со словами:

– Не пьем, а лечимся.

Мясо оказалось отменной свининой. Интересно. Откуда у Циклопа свинина? В Зоне на мясо идут радиоактивные медведи, которых приносят охотники. Так и живем: едим густо приправленное радионуклидами мясо, а затем лечимся кто водкой, кто радиопротекторами, кто артефактами.

Наевшись от пуза, я осознал, что еще чуть-чуть – и точно усну. Засыпать, сидя в баре, не хотелось, тем более что Циклоп сказал про хороший номер. Кликнув Хромого, я попросил показать мою комнату. Номер по меркам Зоны был класса люкс. Большая двуспальная кровать, тумбочка с зеленым ночником, стол, два стула, небольшой холодильник и телевизор. А вишенкой на торте были туалет и душ.

Скинув вещи на пол, я первым делом отправился в душ, смыть с себя грязь Зоны и привести в порядок мысли, коих за сегодняшний день скопилось немало. Выйдя из душа, перебинтовал ногу и решил отписаться Степановичу о выполнении поручения:

– Посылка на месте.

– Спасибо, сынок, – пришло ответное сообщение.

Степанович, он же Кривой, как любили его называть злые языки наподобие того охранника с блокпоста, торговец из Ясного – поселка, где обитает зелень, только-только попавшая в Зону. Отличный мужик, хоть и жадноват немного. Но если б не он, то новички бы пропадали в Зоне на первый, максимум второй день.

Кривым его прозвали лишь потому, что его тело навсегда согнуто под углом девяносто градусов, и прикован он к инвалидному креслу. Как рассказывают старожилы, Степанович, как и все прочие, раньше был сталкером. В одну из вылазок вглубь Зоны на него напал спрут. Мутант повредил ему позвоночник. Также рассказывают, что в этой вылазке он был вместе с Циклопом, и именно хозяин «Щей» помог Степановичу отбиться от твари, а затем на себе донес его до дома Хирурга, что на Озерках. Конечно, никто не отваживался спросить про ту историю ни у Степановича, ни у Циклопа. Так она и осталась чем-то вроде легенды Зоны.

Ясный – это покинутый хуторок недалеко от бетонной стены, Периметра Зоны. Там что-то вроде школы для новичков. Здесь они учатся выживать, искать свои первые артефакты. Они подстреливают своего первого мутанта и знакомятся с аномалиями.

Что мутантов, что аномалий там немного. Все-таки окраина Зоны, но и того достаточно, чтобы понять, сможешь ты так жить или нет. Степанович выдает зеленым минимальный набор для выживания: кожаная куртка с вшитыми стальными пластинами, простенький пистолет и немного патронов к нему. Взамен просит выполнить несколько его поручений. Кто-то погибает, кто-то нагло сбегает, не вернув снаряжение или деньги. Поэтому и ценник в его магазине завышен. И я его отлично понимаю, он же не благотворительная организация. Все это денег стоит, а в условиях Зоны – немалых. Нормальные сталкеры шутят про него, но уважают, а всякие отморозки хамят и постоянно язвят. Да если б не Степанович, сталкер бы давно вымер как вид.

«Ладно. Нужно выспаться», – подумал я, завалившись на мягкую кровать.

Интересно, о чем Циклоп хочет со мной поговорить? А, черт с ним. Завтра будет завтра, а сегодня спать.

Глава 2

Сомнительное задание

Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сомнения на сегодняшний день.

Франклин Рузвельт

Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Тело дико болело, словно его терзала аномалия «катапульта». Голова шла кругом, а на языке был стойкий привкус металла, к которому все давно привыкли, но сегодня он ощущался особенно четко.

Пошарив глазами по сторонам, понял, что нахожусь в «Щах», и все моментально встало на свои места. Вчерашнее знакомство с неведомой тварью, Циклоп, документы.

Стоп! Циклоп собирался сегодня о чем-то поговорить. Эх, нутром чую, что придется рисковать своей задницей, лезть туда, куда спрут свои щупальца не сунет. Чую. Но один хрен соглашусь. Вот такой вот я. Люблю рисковать, но не люблю ощущение, когда понимаешь, в какое дерьмо вляпался, а назад ходу нет. Нужно что-то в себе менять. Хотя… Пусть лучше так, а то загнусь еще от тоски и безделья.

Поднявшись на кровати, я быстро собрался. Спустился по сваренной из арматуры лестнице, вошел в бар. У столиков стояли завсегдатаи, которые, казалось, никогда не покидали заведения и Зону видели только пару раз, и то когда шли с проводником от блокпоста до «Щей».

Сигаретный дым, словно туман, висит густым облаком, скрывая за собой реальные размеры помещения и некоторых личностей. И едкий запах паленого алкоголя. Вонь непередаваемая.

– Эй! Сталкер! Ходи сюда, – пробасил голос Циклопа из дымовой завесы.

Пару раз, чуть не убившись то через бесхозное тело, находящееся в алкогольной коме, то через поваленный стул, я наконец-то добрался до бармена.

– Выпить хочешь?

Я отрицательно качнул головой. Дышать, находясь здесь, было очень сложно, как у озера с «киселем», только там душили пары кислоты, а здесь ядреная смесь ароматов алкоголя и табачного дыма. Я, конечно, сам курильщик с большим стажем, но это было слишком.