Яблоко раздора

Алексей Рябинин

Яблоко раздора

Пролог. Агамемнон и Менелай

События, о которых пойдёт речь, произошли более трёх тысяч лет назад. В те далёкие времена народы Греции ещё не были объединены в одну страну. Вся территория, на которой жили предки сегодняшних греков, состояла из множества больших и малых государств. Некоторые государства были совсем небольшими, их население составляло всего несколько тысяч или даже сотен жителей, а границей часто служила городская стена.

На полуострове Пелопоннес, расположенном в самой южной части нынешней Греции и соединённом с материком узким Коринфским перешейком, в те времена находились наиболее богатые и могущественные греческие города.

Самым известным из них был город Микены. Царь этого города считался главным среди царей всех прочих эллинских племён, городов и государств, которые располагались не только на Пелопоннесе, но и на территории материковой Греции, а также на многочисленных близлежащих островах.

Микенами в то время правил Агамемнон. Его младший брат Менелай, царь Спарты, был его самым ближайшим сподвижником и надёжной опорой во всех начинаниях. Братья были сыновьями знаменитого ахейского царя Атрея и считались прямыми потомками самого главного греческого бога – Громовержца Зевса. Отцом Атрея был царь Пелопс, в честь которого Пелопоннес и получил своё название. Отцом Пелопса считался сын Зевса Тантал. То есть Агамемнон и Менелай приходились Зевсу праправнуками.

Агамемнон и Менелай пользовались всеобщей любовью и уважением, потому что они старались править своими народами мудро и справедливо. Кроме этого оба они были отважными воинами, по первому зову которых готовы были пойти в сражения многие тысячи эллинов.

Менелаю посчастливилось взять в жёны дочь спартанского царя Тиндарея Елену, считавшуюся самой прекрасной изо всех когда-либо живших на земле женщин. Её красота была так удивительна, что некоторые даже считали её дочерью самого Зевса. Руки и сердца Елены пытались добиться многие великие цари и прославленные герои, но она выбрала себе в мужья Менелая и стала ему хорошей женой. Менелай и Елена очень любили друг друга. У них росла маленькая дочка Гермиона. Так они и жили в мире и согласии.

Агамемнон, как старший брат и как верховный царь, был доволен тем, как складывается правление и жизнь его и Менелая, как процветают их народы и богатеют города, как развиваются ремёсла и искусства, как надёжно защищены рубежи Пелопоннеса от недругов.

Лишь иногда тревожные думы, как чёрная туча, омрачали его расположение духа. Он никак не мог забыть о древнем проклятии рода Атридов. Агамемнон знал, что его предки Тантал, Пелопс и Атрей не отличались мудростью и добродетельностью. Каждый из них из-за своей заносчивости и необузданности совершил много ужасных, отвратительных поступков. За это над всем их родом тяготело проклятье.

Агамемнон старался всей своей жизнью и делами вернуть своему семейству благорасположение богов и людей, и теперь после многих лет его царствования уже никто не сомневался, что ему удалось избавиться от древнего проклятия. Агамемнон приносил щедрые жертвы богам в надежде на их поддержку и защиту в настоящем и будущем.

Так до поры до времени текла их жизнь.

Глава первая. Яблоко раздора

Боги на Олимпе благосклонно взирали на успешное царствование братьев Атридов Агамемнона и Менелая, благодаря мудрому правлению которых народы Греции процветали.

Олимпийские боги во главе с Зевсом Кронидом покровительствовали эллинам, основные племена которых – ахейцы, дорийцы, эолийцы и ионийцы – вели свой род от сыновей древнего царя Фессалии Эллина, который считался потомком Зевса. Родоначальниками царских родов, правивших греческими городами и островами, также часто были боги. Надо сказать, что в основном боги симпатизировали грекам, но иногда их вмешательство в жизнь людей приносило тем не пользу, а вред.

Всем известно, что именно боги давным-давно устроили всемирный потоп, погубивший почти всё живое на земле. Ещё боги прислали людям ящик Пандоры, из которого вырвались в мир несчастья, болезни и страдания. Боги по своему усмотрению могли одному человеку помочь в трудных обстоятельствах, а другому, наоборот, навредить, или даже погубить его. Причины таких действий олимпийских богов заключались, с одной стороны – в их непостоянстве, своенравии (на то они и боги) и мстительности, а с другой стороны – люди по неведению или неосторожности часто оказывались втянутыми в распри между богами, которые склочничали, враждовали и даже время от времени воевали друг с другом.

Однажды (это произошло за несколько лет до того, как Агамемнон и Менелай воцарились на Пелопоннесе) боги по воле Зевса решили устроить пышное празднество по случаю бракосочетания знаменитого героя Пелея и морской богини Фетиды. У Зевса была серьёзная причина выдать Фетиду замуж не за бога, а за смертного. Было предсказано, что Фетида родит сына, который станет могущественнее своего отца, и если бы мужем Фетиды стал бог, то их сын вполне мог бы бросить вызов самому Зевсу. Стоит ли объяснять, что Зевсу такая возможность пришлась не по душе, и теперь он был очень доволен тем, как всё устроилось.

Богов на это празднество пригласили со всего света, чтобы как следует повеселиться. Во главе пиршества восседал Зевс Громовержец, его окружали другие верховные боги: его супруга Гера, бог войны Арес, бог торговли Гермес, покровитель искусств Аполлон, богиня мудрости Афина, богиня любви Афродита, богиня плодородия Деметра, богиня домашнего очага Гестия, богиня охоты Артемида, бог ремёсел Гефест, бог виноделия Дионис. Великое множество других богов и богинь также пригласили Зевс и Гера на торжество.

И только одной-единственной богине Эриде они забыли отправить приглашение. Лучше бы они обошли вниманием кого-либо другого! Эрида была богиней раздора и хаоса. Она была очень древней богиней, гораздо старше самого Зевса, её ближайшими родственниками считались мрачные боги Танатос и Гипнос и беспощадная богиня возмездия Немезида. Испокон веков Эрида насылала на богов и людей распри, раздоры, междоусобицы, споры и беззакония.

И вот, когда празднество было в самом разгаре, двери зала торжеств с грохотом распахнулись. Все голоса и музыка тут же стихли, а взоры всех присутствующих обратились к неожиданной гостье. В дверях стояла Эрида и улыбалась. От её улыбки многим богам стало немного не по себе. Зевс доброжелательно улыбнулся старой богине и, разведя руками, произнёс:

– Заходите, тётушка, не стойте в дверях. Присоединяйтесь к нашему торжеству. Не взыщите за мою забывчивость!

Эрида держала в руке яблоко. Она наклонилась и запустила яблоко по полу так, что оно подкатилось к самым ногам Зевса, после чего гордо выпрямилась и процедила сквозь зубы:

– Желаю вам хорошо повеселиться.

Сказав это, она развернулась и вышла из зала прочь.

– Гера, дорогая, дай-ка я взгляну, что это за яблочко притащила сюда старая Эрида, – промолвил Зевс.

Гера взяла яблоко, подняла его, и тут у всех перехватило дыхание от восторга и вожделения, потому что это было золотое яблоко из сада Гесперид, дающее вечную молодость и красоту. Даже некоторые из богинь могли только мечтать об обладании таким яблоком. На яблоке светилась надпись: «Прекраснейшей!» Хотя Гера, в отличие от большинства присутствующих, не впервые держала в руках яблоко Гесперид, но и ей было лестно получить такой подарок.

Гера изящным движением поднесла яблоко к губам и уже вознамерилась было откусить кусочек, как раздался голос Афродиты:

– Не стоит спешить, дорогая! Хоть ты и приходишься женой нашему отцу и владыке Зевсу, но не годится даже и тебе брать не своё. Согласись, что надпись на яблоке ясно указывает, кому оно предназначено!

– Уж не хочешь ли ты, Афродита, сказать, что оно предназначено тебе? – с закипающим гневом проговорила Гера.

– Никто в этом зале, кроме тебя, Гера, не усомнится, что прекраснейшей следует признать богиню любви. Так было, есть и будет, – высокомерно ответствовала Афродита.

И действительно, несколько голосов в разгорячённой вином и весельем толпе громко и одобрительно что-то выкрикнули в поддержку Афродиты. Им тут же ответили другие голоса, призывавшие Афродиту уняться и не перечить Гере. Гера уже собралась было обрушиться на своенравную Афродиту с гневной отповедью, как, гремя доспехами, поднялась со своего места Афина Паллада.

– Вы обе прекрасны, богини, спору нет. Но скажите мне, что стоят ваши женские прелести в сравнении с мудростью, доблестью и славой? А ведь именно эти качества наиболее прекрасны и среди богов, и среди смертных! Так что забудьте про ваши разногласия и отдайте яблоко мне, – заявила Афина.

– Так вот как ты рассудила! В своей глупости и бесстыдстве ты ничуть не уступаешь Гере! Вот уж не ожидала от тебя такого, – задыхаясь от ярости, закричала Афродита.

– Негодяйки! Вы пользуетесь моим гостеприимством и злоумышляете против меня! О, Зевс, неужели ты стерпишь такое бесчестие для твоей верной супруги! – вся красная от негодования кричала Гера.

В пиршественной зале поднялся необычайный шум. Все наперебой что-то кричали, у каждого было своё собственное мнение о том, кто из трёх богинь прекраснее.

И боги, и богини пришли в необычайную ярость, ещё немного – и могла начаться самая настоящая драка. Разбушевавшихся Геру, Афродиту и Афину невозможно было успокоить, они готовы были вцепиться друг в друга. Наконец присутствующие стали просить Зевса, чтобы он рассудил спор богинь.

Зевс, справедливо считавший предмет спора ничтожнейшим, тем не менее, оказался в немалом затруднении. Он знал, что проискам Эриды нелегко противиться даже богам, поэтому боялся каким-либо неосторожным движением или словом вместо того, чтобы успокоить разбушевавшиеся страсти, наоборот, подлить масла в огонь.

Тем временем голоса богов и богинь, требовавших от него принять решение и выбрать победительницей одну из трёх богинь, становились всё громче и настойчивее.

Зевс поднялся со своего места, грозно оглядел притихших богов и богинь и промолвил:

– Самый я могучий из вас изо всех! Никто не посмеет не исполнить мою волю, ибо сброшу я такого в подземный Тартар и заточу там на веки вечные. Повелеваю тебе, Гермес, рассудить спор любезных моему сердцу Геры, Афины и Афродиты. Только помни: горе тебе, если решение твоё не утешит наших сердец, огорчённых ссорой великих и прекрасных богинь.

Зевс уселся на своё место, довольный тем, что удалось, кажется, наконец, загнать в ловушку этого проходимца Гермеса, ухитряющегося всегда выходить сухим из воды. «Пусть попробует выкрутиться, если сможет, – злорадно думал Зевс, – не поможет ему на этот раз его ловкость».

Гермес, нимало не смутившись, так повёл свою речь:

– О, Зевс, наш отец и повелитель, и вы, наипрекраснейшие из богинь, не смею я, да и никто здесь не осмелится сделать выбор между Герой, Афиной и Афродитой в пользу одной из них, потому что нанесёт этим небывалое оскорбление двум другим, что немыслимо. Но вот что я скажу вам. Пусть боговидный Парис, сын знаменитого царя Приама, правителя величественной Трои, пусть он рассудит. Он юн и красив, как бог. Легко и приятно ему будет разрешить этот спор. А если кого прогневит он по легкомыслию, что ж – пусть лучше гнев того бога или богини обратится на человека, чем будет причиной неурядиц между нами – бессмертными богами.

Хор одобрительных и восторженных возгласов был ответом на речь Гермеса.

– Так тому и быть, – прогрохотал Зевс. – Вы, богини, вместе с Гермесом спешите к величественной Трое, разыщите там Париса, и пусть он исполнит волю богов. Ну а вы, дорогие гости, отправляйтесь в свои дома и насладитесь покоем и отдыхом.

Так закончилось празднество у олимпийских богов.

Глава вторая. Суд Париса

Царство славного царя Приама, столицей которого был великолепный город Троя, находилось не близко от берегов Греции. Если повезёт, при благоприятной погоде и попутном ветре корабли преодолевали это расстояние за три дня, двигаясь в восточном направлении через бурное Эгейское море. В менее благоприятных условиях такое путешествие могло занять многие недели и даже месяцы.

Другого пути, кроме как по морю, тогда не существовало. Земли греков, расположенные на Пелопоннесе, в Аттике, Фессалии и других частях материковой Греции, были отделены от Троянского царства и союзных ему древних царств, таких как Фракия, Мисия, Фригия, Пафлагония, высокими непроходимыми горными массивами, глубокими водными преградами, дремучими лесами, в которых обитали свирепые племена.

Древнее Троянское царство располагалось на территории современного государства Турция, у пролива Дарданеллы (в старину он носил название Геллеспонт), через который соединяются моря – Средиземное и Чёрное.

А город Троя находился немного южнее самого начала пролива Дарданеллы при входе в него из Эгейского моря. Если взглянуть на современную карту Средиземноморья, то греческий остров Лемнос расположен примерно напротив того места на побережье сегодняшней Турции, где больше трёх тысяч лет назад возвышалась неприступная Троя.

Царь Приам так же, как и братья Атриды Агамемнон и Менелай, вёл своё происхождение от богов. Его прапрапрадед Дардан был сыном Зевса и морской богини Электры. Троянское царство получило своё название в честь прадеда Приама, имя которого было Трой. А дед Приама, которого звали Ил, основал город Трою, поэтому её иногда ещё называли Илион в честь основателя.

Парис, на долю которого выпала участь решить спор богинь Геры, Афины и Афродиты, был одним из многочисленных сыновей царя Приама. Это был молодой человек очень красивой наружности, его часто сравнивали с самим богом Аполлоном. Он был умелым воином и отличным стрелком из лука. Единственное, что по-настоящему огорчало родителей Париса – царя Приама и царицу Гекубу, так это его легкомыслие и отсутствие склонности к государственным делам. Большую часть времени Парис проводил на живописных склонах горного массива Ида неподалёку от Трои, где он любил наслаждаться природой и очаровывать девушек.

Именно там, на склонах Иды, обнаружили Париса Гермес и богини, примчавшиеся исполнить повеление Зевса.

Парис с полуприкрытыми глазами лениво лежал на мягкой зелёной травке в тени раскидистого дуба около журчащего ручейка, как вдруг земля под ним задрожала, налетел порыв ветра, и Парис со страхом и изумлением увидел перед собой трёх грозных богинь. Он вскочил на ноги и бросился было прочь, но споткнулся о большой корень дуба, растянулся на земле и, закрыв голову руками, приготовился к неминуемой смерти.

Гермес, которого Парис поначалу не заметил, бережно поставил его на ноги, отряхнул и произнёс ласковым голосом:

– Не пугайся, Парис, не со злыми намерениями мы пришли к тебе. Ты возрадуешься, когда узнаешь, зачем мы здесь. Обрати свой слух ко мне и выслушай.

Парис, осознав, что никакая немедленная опасность ему не угрожает, быстро успокоился и начал вести себя с богами учтиво и обходительно, что было ему свойственно, чем произвёл на них самое благоприятное впечатление.

– Так услышь меня, сын Приама, – торжественно продолжал Гермес, – тебе выпала небывалая честь выбрать самую прекрасную из богинь, живущих на Олимпе. Целый сонм богов не был удостоен такой чести владыкой Зевсом, а на тебя он обратил свой благосклонный взор. Неисчислимые богатства и слава ожидают тебя!

Разобравшись, наконец, что от него хотят эти великолепные боги, Парис развеселился. Такое задание было ему по душе. Он рассматривал богинь с разных сторон, вместе и порознь, на берегу реки, на горном склоне, на зелёном лугу, даже осмелился слегка приобнять каждую из них. Время летело незаметно. Богинь это состязание тоже очень увлекло, и каждая из них, улучив мгновение и оказавшись наедине с Парисом, потихоньку шепнула ему несколько слов, обещая своё покровительство и большую награду, если он присудит ей победу.

Прекрасная супруга Зевса Гера пообещала Парису, что он станет владыкой всей Азии. Величественная Афина Паллада сказала, что он станет величайшим из доблестных воинов, когда-либо живших на свете. Ветреная и нежная богиня любви Афродита предложила ему заполучить в жёны красивейшую в мире женщину.

Солнце начало клониться к закату, а Парис всё тянул с ответом. Наконец Гермес, которому вся эта кутерьма уже порядком надоела, решил положить ей конец:

– Твоё время вышло, сын Приама. Исполни волю Зевса. Объяви своё решение.

Парис, надо сказать, уже давно сделал свой выбор, но не объявлял его, желая продолжать игру с богинями, оказавшуюся такой забавной. Его не прельщала ни воинская слава, ни царское величие. А вот обещание Афродиты взволновало Париса, и, повинуясь приказанию Гермеса, он не стал более медлить и торжественно произнёс, умильно глядя на богиню любви:

– Я объявляю самой прекрасной из богинь Афродиту!

– Великолепно, мой мальчик! Афродита, поздравляю! Прощайте, богини! – воскликнул Гермес и стремительно умчался прочь на своих крылатых сандалиях.

Афродита в восторге и ликовании подхватила прекрасной рукой яблоко Гесперид, подаренное Эридой, гордо посмотрела на посрамлённых соперниц и, послав благодарный и многозначительный взгляд Парису, воспарила ввысь.

Гера с Афиной взялись за руки и неторопливо полетели на Олимп, ведя между собой такой разговор:

– Недостойно бессмертной богини поведение Афродиты.

– Да. Обещания безумно она расточает.

– А как обрадовалась, будто слова этого дурачка что-то значат!

– Не бывать тому, чтоб сбылись её лживые обещания!

Глава третья. Похищение Елены

Прошло несколько лет. Парис, как и прежде, много времени проводил на лесистых склонах Иды, предпочитая их дворцу царственного Приама. Обещание Афродиты не давало ему покоя. Он, конечно, по-прежнему вёл приятную и беззаботную жизнь среди горных лесов и лугов, однако отсутствие вестей от богини всё сильнее и сильнее тревожило его. Парис преисполнился было надежд, когда до него начали доходить слухи об удивительной красоте спартанской царевны, дочери царя Тиндарея Елены. Однако время шло, а Афродита не подавала никаких знаков в ответ на мольбы Париса и жертвоприношения в её честь. Узнав о том, что Елена вышла замуж за Менелая, Парис пришёл в отчаяние и стал гневно укорять богиню за то, что она обманула его.

– Лучше бы я присудил тогда победу Гере и стал владыкой над всей Азией, или Афине – и прославился бы своей доблестью среди царей и народов. Что пользы мне с твоих обещаний, Афродита, если они никогда не будут исполнены? Самую прекрасную из когда-либо рождённых на свете женщин, которую ты, Афродита, обещала отдать мне, украл у меня царь Менелай, а ты, о жестокая владычица сердец, никак не воспрепятствовала этому! – стенал и рыдал Парис.

Наконец Афродита откликнулась на его мольбы. Она появилась перед ним, и слёзы Париса немедленно высохли, так он был восхищён богиней, которая была действительно прекрасна.

– Не кручинься раньше времени, Парис. Знай, что обещания, которые даю я, богиня любви, нерушимы, – промолвила Афродита.

Ей не хотелось признаваться в том, что она и вправду успела забыть Париса и данное ему много лет назад обещание. Теперь же, чтобы не ударить в грязь лицом перед другими богами и богинями, она решила во что бы то ни стало исполнить обещанное.

По приказанию Афродиты Парис отправился в Трою во дворец к царю Приаму. Парису легко удалось убедить старого царя, что он отныне намерен все свои силы отдавать государственным делам и помогать делить груз забот с отцом и братьями. Приам был очень доволен таким поведением своего сына, приблизил его к себе и стал поддерживать во всех начинаниях.

Парис, наученный Афродитой, однажды заявил Приаму, что он хотел бы отправиться в путешествие и посетить могущественных царей Пелопоннеса, чтобы укрепить их дружбу с троянцами. Тогда по приказу Приама лучшие мастера Трои помогли ему построить корабль, на котором Парис с отрядом самых смелых троянцев отплыл к берегам Греции.

Благодаря Афродите, которая помогала им в плавании, защищала от опасностей и указывала путь, корабль троянцев через несколько дней благополучно причалил у южного берега Пелопоннеса, неподалёку от устья реки Эврот. Спартанцы издавна использовали это место как порт. Троянцы быстро вытащили корабль на песчаный берег, прочно закрепили с помощью деревянных брусьев в некотором отдалении от спартанских кораблей и оставили под охраной нескольких воинов, а сами пышной процессией во главе с Парисом двинулись в Спарту по дороге, идущей вдоль течения Эврота.

Спартанцы гостеприимно приняли посланцев Трои. Царь Менелай устроил пир в честь Париса и троянцев. Гости и хозяева не уставали произносить речи, славящие Трою, Спарту и богов, покровительствующих этим славным городам. Рабы подавали новые и новые блюда, вино текло рекой, музыка и пение услаждали слух участников пиршества. Парис даже в пылу пира ни на мгновение не переставал ожидать появления Елены. Когда она наконец вошла в зал, Парис вместе со своими спутниками был потрясён её красотой. Так происходило всегда и со всеми, кто видел Елену, настолько удивительной была её красота.

Афродита тоже ожидала появления Елены. Невидимая никому из людей, кроме Париса, богиня прохаживалась между колоннами царского дворца. Рядом с ней вприпрыжку бежал кудрявый крылатый мальчишка с луком в руках. Это был Эрос, бог любви и постоянный спутник и помощник Афродиты. Если Эрос попадал стрелой из своего лука в сердце человека, то он или она немедленно влюблялись и забывали обо всём на свете, так велика была сила божественного Эроса, что никто на свете не мог ей противиться.

Афродита ласково улыбнулась крылатому мальчишке и указала ему на Елену. Эрос быстро натянул тетиву и выстрелил. Его стрела просвистела в воздухе и вонзилась в сердце Елены, которая в этот момент смотрела на красивого и обходительного троянского царевича. Произошло то, что должно было произойти и происходило всегда, когда в дело вмешивался Эрос со своим луком. Елена сразу же влюбилась в Париса, мысли смешались у неё в голове, она бессвязно и невпопад стала отвечать на слова гостей и Менелая, который с беспокойством смотрел на неё. Через короткое время она покинула пиршественный зал и удалилась в свои покои.

В последующие дни Елена больше не выходила к гостям, закрывшись ото всех и не разговаривая даже со служанками. Она не могла понять, что с ней происходит, плакала, мучилась и надеялась, что, когда гости уедут в Трою, она снова обретёт покой и счастье.

Наконец пиры закончились, настала пора троянцам собираться в обратный путь. Менелаю надо было в ту пору наведаться по делам на остров Крит к царю Идоменею. Поэтому спартанцы и троянцы вместе отправились вниз по течению Эврота к берегу моря, где тех и других ожидали готовые к отплытию корабли. Сердечно попрощавшись друг с другом, Менелай и Парис поднялись на свои корабли и отчалили от берега. Но коварный Парис не спешил плыть в Трою. Он дождался, когда корабль Менелая скрылся из виду, и приказал своим спутникам вернуться.

На этот раз троянцы не стали вытаскивать корабль на берег. Парис и его вооружённый отряд быстро дошагали до Спарты, беспрепятственно вступили в городские ворота, а затем, гремя доспехами, поднялись по мраморным ступеням царского дворца. Никто не оказал троянцам никакого сопротивления, ведь все знали их как друзей и союзников, вчерашних товарищей на общем пиршестве.

Когда Елена увидела Париса, её сердце как будто оборвалось в пропасть. Она тут же забыла обо всём на свете, кроме Париса, в которого она, повинуясь чарам Афродиты, ещё сильнее влюбилась. Афродита не отходила от Елены ни на шаг, прикладывая все усилия, чтобы она ни на миг не вспомнила о своём муже Менелае и дочери Гермионе. Поэтому Парису не составило никакого труда уговорить Елену убежать вместе с ним в Трою и стать его женой. Пока Парис и Елена, взявшись за руки, покидали дворец, сопровождаемые и оберегаемые Афродитой, троянские воины разбили крепкие засовы и ворвались в хранилище царских сокровищ. Там они захватили всё царское золото и драгоценные изделия, взвалили захваченное на рабов и погнали их обратной дорогой в сторону своего корабля.

Спартанцы только сейчас поняли, что произошло чудовищное вероломное предательство. Поздно было что-либо предпринимать, силы были не равны, да и троянцы пригрозили, что убьют Елену.

Так Парису с помощью Афродиты и Эроса удалось беспрепятственно похитить Елену и сокровища из дворца. Их корабль быстро отчалил от берега, на котором остались стоять растерянные спартанские воины, потерявшие в один миг всё, что должны были охранять как зеницу ока.