Станция «Солнечная долина»

Лыжи, кстати, оказались странными. Крепление какой-то древней конструкции на ремешках, да еще и скользящая поверхность разной длины! Одна лыжа скорее как ласта, короткая и толстая, а вторая похожа на нормальную.

– Ну, Дед Мороз! – процедила я, наматывая полоски бикини на ногу мужчине. Тот отключился напрочь, даже не стонал, хотя я дергала его за ногу и наверняка причиняла немалую боль. Ну, извините, я не медсестра и даже не коновал. Меня вообще другому учили. И крови я с детства боюсь, хорошо, что ее на темной одежде не видно, а то валялись бы сейчас под елкой два тела в обмороке. Вправлять каким-то образом кости на место или ощупывать ногу тщательнее я не стала, опасаясь именно того, что банально потеряю сознание.

Выпихнуть чемодан обратно на просеку оказалось делом нелегким. Буквально. Он у меня и сам по себе весил за двадцать кило, а с мужиком – так вообще…

От далекого взрыва дрогнула земля под ногами и ветви ели, с которых мне за шиворот щедро насыпался снег. Я его даже не заметила. Звук донесся эхом с вершины горы, откуда я только что спустилась, и означать он мог только одно: нас сейчас накроет лавиной.

– Ну, Дед Мороз, погоди-и-и!.. – с этим боевым кличем я вытолкнула чемодан на наст и едва успела лечь на него пузом, чтобы не остаться позади.

Ох, вовсе не на такой праздник я рассчитывала, когда бежала от рутины высокопарных приемов!

Где мои пальмы с коктейлями? Где молодые смазливые официанты?

Где вообще цивилизация?!

*Фастекс – полуавтоматическая застёжка для соединения тканевых лент, строп, ремней. Состоит из трезубца и гнездовой части. Чаще всего можно увидеть на детских сиденьях, рюкзаках и колясках.

Глава 3

Оглушительный треск молодых деревьев и нарастающий гул подтвердил: очень скоро снежная лавина до нас доберется. Чемодан бодро летел по просеке, и я уже не пыталась тормозить на поворотах. Немного освоившись за это время с управлением, растопырилась морской звездой в углы, благо роста как раз хватало, и давила в нужную сторону, помогая моему монстрику на виражах. Мужчина, на котором мне пришлось растянуться, чтобы везде упереться, не возражал, лежал тихо-тихо, но вроде бы дышал.

За очередным поворотом меня ждал сюрприз. Не сказать чтобы приятный. Ровный глянец наста совершенно неожиданно обрывался, и что там дальше, видно из-за ракурса не было. Там вполне могли оказаться колья, или лес, или чей-то дом… а затормозить я не успевала чисто физически.

– Дед Мороз, твою мать за ногу! – проорала я, взмывая в воздух вместе с транспортом и бессознательным грузом.

Везет мужику. Столько адреналина мимо него прошло!

Приземление вышло на удивление плавным. Такое чувство, что мы с чемоданом годами отрабатывали посадку, как те летающие лыжники с трамплина. Зубы клацнули, сердце ухнуло обратно в пятки.

Впереди было еще два обрыва.

Продуманная система от лавин – несколько перпендикулярных дамб, на которых она задержится и замедлится. Но летать с них оказалось страшновато, пусть даже две последующие не были настолько крутыми, как первая.

Какие умные жители в этом посёлке, отметила я, не осмеливаясь оглянуться, но отчетливо слыша приближающийся гул снежной массы. Не хватает только сетки, и будет все как на отличном высококлассном ку…

Частокол толстых столбов с натянутой на них крупной сеткой вырос перед нами как по волшебству. Хотя почему как – я уже ничему не удивлялась. Разве что дедморозьей подлости.

Затормозить я уже не успевала, потому нажала что есть сил на правую сторону чемодана, перевалилась туда всем телом, пытаясь хотя бы войти в удар по касательной. Чемодан накренился, потом и вовсе встал на ребро, как машина в низкобюджетном блокбастере.

Удар!

Лицо мне от травмы спас мужик. Я уткнулась носом ему в подмышку, и его тело смягчило удар. Черство с моей стороны использовать его как подушку безопасности, но лучше так, чем сломать себе шею.

Да и потом, он без сознания – ему все равно.

Отчаянно чертыхаясь, я поволокла чемодан за ручку, спиной вперед. Снега было всего лишь чуть выше колена, но все равно то и дело спотыкалась и падала. Казалось, я тащу его бесконечно, а на деле прошло всего несколько секунд. Может, и стоило бросить металлического монстра, но тащить мужика просто так, без санок, по снегу… тогда пришлось бы оставить обоих, а до такой степени эгоизма я еще не дошла.

Я искала прореху в заслоне. По технике безопасности ее нужно оставлять каждые несколько метров, а дальше – новый слой сетки, и так несколько рядов в шахматном порядке.

Шум за моей спиной изменился. Рефлекторно подняв голову, я замерла в священном ужасе… Не каждый день видишь несущуюся на тебя смерть.

Лавина текла величественно и неумолимо. Она уже преодолела первый порог, вздыбившись пенной волной к небу и следом обрушившись на землю всей массой. Земля подо мной снова дрогнула, напоминая, что со мной будет, попади я в эту мясорубку.

Содрогнувшись, я с удвоенным энтузиазмом потянула за собой чемодан. Вот и брешь! Маловата, но, если взять только мужика, протиснемся. Ухватившись покрепче за ворот дубленки, я потащила страдальца по снегу, буравя им наст – то, что недотоптала сама. За прорехой ожидаемо обнаружился еще один слой сетки. Я прибавила ходу, понимая, что не успеваю, но все равно волокла, тянула, пыхтела из последних сил, пока тяжелая снежная волна не захлестнула нас обоих с головой.

Солнце, бьющее прямо в лицо, бодрило не хуже будильника, а возможно и эффективнее. Я перекатила головой по подушке, недоумевая, с чего мне так омерзительно. Алкоголем не увлекаюсь, как и прочими увеселительными веществами… разве что мне их в клубе подмешали? Говорят, на островах некоторые наживаются подобным образом на туристах.

Пахло смолой и можжевельником. Я вдохнула поглубже и закашлялась, грудную клетку резануло болью.

– На вот, попей, – раздался приятный женский голос откуда-то справа, и моих губ коснулся край кружки. Пока я пыталась приоткрыть хоть один глаз, организм рефлекторно сделал пару глотков приторно-медовой обжигающей жидкости. – Лекарь говорит, у тебя трещина в ребре, а может, и не в одном. Повезло тебе!

Спорное утверждение. Чувство было, что по мне каток проехался, а потом сдал обратно, для надежности. Это куда я угодила, что мне повезло отделаться трещиной в рёбрах?

Воспоминания всплыли разом, заставив подавиться отваром. Отменённый рейс, горе-стриптизер Мороз, лавина…

– Тот мужчина… – прокаркала я, откашлявшись. К счастью, продолжать фразу не понадобилось: моя собеседница и так поняла.

– Что с ним будет, он заговоренный! – отмахнулась она. – Доктор повязку срезал, все ругался, что чуть не опоздал, мог бы пациент без ноги остаться. Занятные веревочки, еле поддались ножу. И блестели так…

Понятно. Кто о чем, а женщина о тряпках.

Да, купальник жалко. Лимитированная коллекция Ла Перла, только этим летом прикупила, искупаться-то всего пару раз успела… ну ничего, зато мужчина жив и не останется без ноги.

Словоохотливая сиделка, представившаяся Инхен, поведала мне в подробностях, как нас доставали из-под снега всей деревней, благо сходят лавины так редко, что глянуть на диво-дивное высыпали почти все жители, и какой-то глазастый подросток приметил мелькнувшее алое пятно. Спасибо тебе, рождественский свитерочек с оленями! Кто бы знал, когда и каким образом он меня выручит. Нас откопали вовремя, к тому же, в деревне обнаружился настоящий врач – приезжал к роженице и задержался. Мне-то хорошо, отделалась трещиной, – да, права тетка, действительно повезло – а спасённому дважды мужику пришлось перенести небольшую операцию по удалению пули. Сейчас все хорошо, он тоже отсыпается.

На слове «пуля» я изумлённо вскинулась, но переоценила свою боеготовность и с тихим стоном повалилась обратно в пуховые подушки. Голова закружилась с новой силой. Кажется, док недодиагностировал мне сотрясение мозга.

– Охотник какой-то промахнулся, – вздохнула Инхен. – И кто заставил деира Вихарта гулять по лесу в темном? Вот ты, милая, правильно была одета, мы тебя сразу и нашли. Ну, и его заодно.

Я уже успела обратить внимание на то, как ярко была одета приютившая меня женщина. Ее одежда не казалась пестрой, все было в меру, стильно и выдержано в трех-четырех оттенках красного и синего, но не заметить ее на снегу или перепутать с оленем не было бы никакой возможности. Устроившись поудобнее в подушках, я вполуха слушала Инхен, продолжавшую увлеченно повествовать о героических раскопках, продолжавшихся и по сей момент: террасы и сети нужно было освободить от нанесенного снега, чтобы подготовить лавинные ловушки к следующему сходу.

В то, что мужчину пристрелили по ошибке, мне не сильно верилось. Я явственно слышала взрыв где-то на горе, как раз в том направлении, откуда начался сход лавины. Бывает, конечно, падают камни или еще каким-то естественным образом все происходит, но тут имело место нечто искусственное и нарочное. Словно поняв, что не попали насмерть, несчастного решили добить таким незамысловатым способом.

Вопрос: почему просто не подошли и не выстрелили в упор?

– А этот Вихарт был вооружен? – невпопад уточнила я у Инхен. Та сбилась, помолчала с минуту, глядя на меня странновато.

– Конечно, у нас тут и волки водятся, и медведи, – осторожно ответила она наконец. Я только кивнула. Никакого оружия я рядом с мужчиной под елкой не заметила, но это не значит, что его там не было. Вполне возможно, я его банально в суете проглядела. Не до подробного обыска – я нам жизни спасала. – Потерялось, наверное, где-то в снегу. Откопают еще.

Невнятно поддакнув, я снова оглядела комнату. Розеток, как и электрических ламп, я не заметила. Солнце било прямо в окно, словно не замечая тонкой кружевной занавески, и дополнительного света пока что не требовалось, но меня не он интересовал, а зарядка для телефона, или еще лучше – интернет.

Мозг все еще протестовал против мысли, что меня закинуло в другой мир, и искал привычные ему объекты.

Поперечные деревянные балки над головой, кресло-качалка, в котором удобно устроилась Инхен, и слепяще чистый снег за окном свидетельствовал, что мы в сельской местности. Тонкие занавески, уютное стеганое одеяло из ярких лоскутков и кружевные салфеточки на всех поверхностях намекали, что не так уж и бедно живут в этой деревне.

Значит, блага цивилизации иметься обязаны.

– А где моя сумка? – поинтересовалась я, осознав, что на мне тонкая хлопковая сорочка с чужого плеча и больше ничего. Неужели тоже все срезали, как с деира?

– Так вот она! – махнула рукой Инхен, указывая на прикроватный столик. Там, на очередном кружевном овале, красовалась моя ненаглядная Биркин. В подсыхающих мокрых пятнах, она выдержала все испытания с честью и даже не помялась! Мне хватило сил дотянуться и прижать ее к груди. Может, и внутри хоть что-то уцелело? На бумажник я не особо рассчитывала, как и телефон, но вдруг?

– Ты аккуратно, мы ее не открывали, – будто услышав мои нелестные мысли, подсказала Инхен. – Там воды может быть много. Хочешь, иди в ванной открой?

– А тут есть ванная? – с возрастающей надеждой вопросила я, морально уже готовая к будочке во дворе. Но нет, солидная, в мою ладонь толщиной, дверь прямо из комнаты вела в настоящий санузел с почему-то круглой ванной, классическим умывальником и прочими удобствами, необходимыми любой девушке. Даже зеркало имелось отличного фабричного качества! В нем отразилась взъерошенная, испуганная блондинка, похожая на жертву домашнего насилия – с ужасом в глазах и синяком в полскулы. Вглядываться не стала, чтобы не портить себе настроение, и выдохнула, немного расслабляясь. Все же не лютое средневековье. Канализация есть, производства тоже.

Ружья, опять же. Живем!

На последней мысли я снова помрачнела.

Если кто-то пытался убить этого мужика, то не прихлопнут ли и меня за компанию, когда узнают, кто именно помешал их планам сегодня?

В сумке и впрямь разлилось половодье. Снег растаял, превратив записную книжку, журнал, салфетки и распечатанный на всякий случай билет на самолёт в бесформенные комки. Паспорт пострадал меньше, благодаря чехлу удержал форму, но открывать я его не рискнула. Положила на край раковины для просушки, понадеявшись на авось. Все же защита, спецматериалы… Должен выжить. Стирают же их случайно – и нормально!

Больше у меня, к счастью, ничего бумажного там не было. Наличкой я не пользуюсь уже несколько лет, а на островах собиралась снять немного местной валюты в ближайшем банкомате, так что портиться в бумажнике особо нечему. Я разложила карты по бортику ванны для просушки и с замиранием сердца полезла во внутренний карман. Ну же, яблочная продукция, не подведи!

Батарейка в телефоне была на последнем издыхании, но он работал! Я быстро завернула его в полотенце, чтобы убрать лишнюю влагу, и от облегчения чуть не заплакала. Портативную подзарядку я всегда упаковываю герметично, закрывая все отверстия специальными резинками. Уже испортила так две – попали в разъемы крошки, кофе, еще что-то, так что теперь научена горьким опытом.

Дрожащими руками подключила шнур, дождалась легкой вибрации – телефон послушно принялся за еду – и открыла настройки.

Сети не было. Вообще никакой. Об интернете или 4G речь и не шла – даже обычную сотовую аппарат не ловил. Я села на удачно подвернувшийся фаянсовый трон и прикрыла глаза.

Варианта два. Либо мы в глуши, куда не долетает сигнал, либо это все же параллельный мир и до сотовых еще не додумались.

Логикой я склонялась к первому, но упрямая интуиция, насмотревшаяся фэнтезийных блокбастеров, твердила, что вернее все же вторая версия.

Из ванной я выходила, пошатываясь. Проблема заключалась не только в закончившихся силах, – все-таки перенапряглась я на склоне, да и перенервничала, а такое даром не проходит, – но и в общем потрясении. До сих пор мне как-то некогда было притормозить и осознать приключившуюся со мной действительность во всей красе.

– У вас телевизор есть? Или хоть электричество? – без особого энтузиазма поинтересовалась у Инхен. Пока я занималась спасением имущества, она успела куда-то сбегать и принести еще горячего отвара и суп. От дурманящего аромата вареной курицы со специями рот рефлекторно наполнился слюной.

– Что такой твой тивизор, не ведаю, а елтричество есть, как не быть. В усадьбе деира Вихарта! – гордо заявила женщина.

Я чуть не пролила на себя содержимое миски, так задрожали руки. Значит, цивилизация все же близко! Срочно, срочно нужно напроситься к тому мужику в гости!

Не откажет же он спасительнице, в самом деле?

Глава 4

Инхен наблюдала, как я уминаю бульон с редкими куриными ошметками, с умилением любящей бабушки.

– Ты кушай, поправляйся. Пока еще сани приготовят! – подбодрила она меня. Я быстро прожевала попавший в рот кусочек мяса и с недоумением спросила:

– Сани? Зачем?

Излишне богатое воображение тут же подсунуло картинку, как меня, извалянную в соломе, везут сжигать на главную площадь, будто ведьму. Мало ли как тут к попаданкам относятся.

– Так деиру Вихарту неймется! – отмахнулась Инхен снисходительно. – Требует, чтобы его отвезли в усадьбу. Ну и тебя заодно прихватит, ты не переживай!

Последнее прозвучало уже не так уверенно, но я внимания особо не обратила, поглощенная супом и ликованием: все складывалось как нельзя лучше! В деревне на пуховых подушках, конечно, хорошо, но в цивилизации, с электричеством и – ну а вдруг! – телефоном еще лучше будет!

От горячей еды я разомлела и даже не заметила, как задремала прямо с ложкой в руке. Очнулась от того, что Инхен потрясла меня за плечо.

– Пора! – таинственно заявила она. В ногах на покрывале уже лежала моя сложенная стопкой одежда. Свитер в трех местах был аккуратно заштопан, и я снова порадовалась, что отделалась всего лишь трещинами и синяками.

Сил от короткого сна немного прибавилось; я быстро оделась, покидала едва подсохшие вещи в еще откровенно мокрую сумку – ну, зато с нее больше не капало – и последовала за Инхен. За дверями комнаты обнаружилась небольшая гостиная, она же столовая, с добротной, массивной мебелью и многочисленными шкурами на всех поверхностях. Где не топорщился мех, там пространство завоевали неизменные салфеточки.

– На вот, мои обуй пока. Все выбросить собиралась, а руки не доходили. Поди ж ты, пригодились, – любезно предложила мне Инхен разношенные меховые тапочки до щиколотки. Я проглотила возмущение и молча влезла в обувь. Угги мои то ли сменили хозяйку, то ли безвозвратно канули где-то в снегу. Спасибо, что босиком скакать по сугробам не придется, поэтому улыбаемся и машем!

От щедрот душевных мне перепала, к тому же, побитая молью и веками шаль. Я сморщила нос, стараясь дышать через раз, но послушно завернулась в дырявую шерсть. Понятно, что хорошего и нового какой-то пришелице не дадут, но и так неплохо. В данный момент не до эстетики, главное – не заболеть!

Из распахнутой двери пахнуло терпким морозом. В предбаннике, где мы одевались, было довольно прохладно, но терпимо. Лицо кольнули мелкие снежинки, и щеки моментально вспыхнули. Проморгавшись, я различила широкую улицу с ровными заборчиками из редких прутьев, скорее декоративными, чем действительно обеспечивающими защиту, белоснежные крыши, ярко-голубое, почти тропическое небо, слепящий под этим небом снег… И нездоровую суету прямо перед крыльцом. Дюжие мужики в меховых безрукавках в шесть рук запихивали в упряжь недовольную мохноногую лошадь. Та всхрапывала и никак не желала мириться с судьбой.

В санях уже лежал на чьей-то пушистой шкуре давешний мужик-полутруп. Выглядел он по-прежнему не очень, а на меня зыркал почему-то злобно, будто я его не из-под лавины вытащила, пожертвовав тремя ногтями, а последний пирожок с тарелки сперла.

– Доброе утро! – излишне жизнерадостно поздоровалась я, без сомнений и колебаний запрыгивая в сани.

Ну… Ладно, будем честны: подтягиваясь и неэлегантно ложась на шкуру пузом – вместе с сеном конструкция получилась высоковатой. В недовольном взгляде деира Вихарта отчетливо мелькнули смешинки.

– Доброе… – протянул он. Его пристальное внимание мне не особо понравилось. Не было там ни восхищения, ни мужского интереса, – впрочем, и я в старой шали и порванном свитере на женщину-вамп не тянула – зато подозрительности и неприязни целый вагон, еще и на сани эти хватит.

Занятно, чем и куда я успела этому деиру так не угодить?

Конструкция подергивалась, и я поспешно залезла поглубже, чтобы позорно не сползти обратно в утоптанный снег. Дорога была на удивление чистой, не считая редкие сувениры от домашних животных. Но я-то судила по городским улицам, с разведённой песочком грязью и почерневшими от выхлопов сугробами, так что, как по мне, практически стерильно. И уж точно экологично.

Борьба лошади с тройным интеллектом увенчалась победой последнего, однако мужики взяли скорее силой и количеством. Недовольно всхрапывающую конягу все-таки запихнули в оглобли, и сани потихоньку зашуршали по дороге.

Спасённый деир Вихарт так и не произнёс после приветствия ни слова. Не представился и меня об имени не спросил. Нелюбопытный попался… Или же просто хам.

– Подождите! – заорали наперебой детские голоса, и по дороге, ведущей с горы, со свистом и гиканьем, задевая заборы, скатился мой чемодан. Гикал, разумеется, не он, а сидящие на нем малолетние разбойники в возрасте от трех до семи.

– Вот, тетенька, мой батька откопал! – с гордостью поведал шпень лет пяти, спрыгивая с транспорта. Заметив мой взгляд, он шуганул приятелей и имел совесть отойти в сторонку. Конечно, моему монстрику после всех перипетий хуже не будет, но зачем мучить лишний раз бедолагу?

– Спасибо, милый. Передай своему папе мою глубочайшую благодарность, – с умилением пробормотала я, безотрывно глядя на серебристое сокровище.

Не задавая лишних вопросов, ближайший к телеге мужик с кряканьем закинул мой багаж на шкуры, ровно между мной и этим неразговорчивым Вихартом. Судя по шуршанию сена, тот поспешно отодвинулся. Лошадь всхрапнула, недовольная прибавкой груза, но с шага не сбилась. Я же придвинулась ближе и ласково огладила серебристый бок, испытывая болезненный приступ ностальгии. Все-таки чемодан – единственный объект, не считая сумки, прибывший со мной из другого мира. Кусочек родины, можно сказать.

Деревня закончилась довольно быстро, и потянулись заснеженные поля, изредка разбавляемые молодыми рощицами. По ту сторону чемодана движения не слышалось. То ли сосед задремал, то ли ему еще было больно двигаться. Я поерзала в шкурах, пытаясь свить гнездо. Шаль из кусачей шерсти грела только первые пару минут, пока еще хранила тепло дома, а при первом же порыве ветра со снегом сдала позиции и сделала вид, что ее нет. К тому же с чистого вроде бы неба периодически срывались мелкие, но очень колючие снежинки.

Неожиданно мне на голову прилетело нечто мохнатое. Я чуть было не начала отбиваться, но почти сразу поняла, что это еще одна шкура, только поменьше. Мне ее хватило только укрыться поперек торса и чуть захватить ноги до колен. Выделанная сторона противно холодила руки, так что укрывалась я, как дубленкой, мехом к себе.

– Спасибо! – перекрикивая хруст снега под копытами и звон сбруи, поблагодарила я. С той стороны загадочно промолчали. Я пожала плечами и уставилась на проплывающие мимо низкие ветки елей. Поля закончились, лес становился все гуще, подбираясь к самой дороге. На пронзительную голубизну неба наползли зловещие тучи, и снег посыпался гуще, хлопьями.

Чувство было, что меня, как ту красавицу, везут в замок к чудовищу на заклание. Только вот само «чудовище» тихо лежало по ту сторону чемодана и не производило такого уж гнетущего впечатления. Вихарт, в самом деле, довольно красив, если бы не запавшие глаза и общая бледность. Не картинка из глянца с фотошопом, а скорее типаж старых фильмов, которые очень уважал мой дед. Еще довоенных или сразу после – чтобы умный взгляд, упрямая челюсть и породистый нос.

Челюсть, кстати, у Вихарта была ну очень упрямая. Сразу видно, упёртый шовинист. Из тех, на кого бабы пачками вешаются, а он знай выбирает…

От порочных размышлений меня оторвала телега – она остановилась. Возница спрыгнул на землю, отчего меня подбросило на шкурах, и пошёл в обход. Я приподнялась на локте и перегнулась через борт, чтобы узнать, куда мы, собственно, приехали.

Усадьба – громковатое слово, решила я сразу. Скорее похоже на шале с пристройками: два этажа, каменные стены, деревянное крыльцо, плавно переходящее в террасу, опоясывающую здание, неизменные балки и нависающая сероватая черепичная крыша, почти полностью укрытая снегом.

Дверь распахнулась – и на пороге появились встречающие. Кругленькие, как шарики, что только подчеркивали пушистая шуба на женщине и незастегнутая меховая безрукавка на мужчине. Оба уже разменяли пятый десяток минимум, и сначала я решила, что это родители Вихарта. Но первая же фраза эту догадку опровергла.

Женщина при виде живописной картины, которую мы, несомненно, собой представляли, опешила на секунду, а после всплеснула руками.

– Ах, Бальдер, помоги же хозяину. Не видишь, он ранен! – воскликнула она, чуть не сталкивая мужчину с крыльца. Тот чудом удержал равновесие, провалившись по колено в снег, но ругаться не стал, только укоризненно глянул на агрессоршу и побрел выполнять поручение.

За чемоданом зашебуршали, отчетливо скрипнули зубы. Да, упёртости Вихарту не занимать. Вон как задело его замечание, что он слаб и нуждается в помощи. Тут же собрался доказывать, что практически готов к олимпиаде. Хорошо, что Бальдер добрался до него раньше, чем герой успел рухнуть в снег лицом.

Я тоже потихоньку слезла, возница помог. А еще он любезно помог мне снять с телеги чемодан, развернул – не без труда – транспорт и уехал. Вслед ему я не смотрела, занятая выкапыванием багажа из сугроба, куда мне его сгрузили, чтобы не мешался при маневрировании. Дорожка у дома была вытоптана узко, на одного не слишком толстого человека, так что мою прелесть пришлось волочь боком. Тогда-то я и поняла, как он умудрился уцелеть – замки защелкнулись автоматически. Наверное, лавиной так удачно ударило, что система сработала. Если повезет, то и содержимое окажется в сохранности. Ну, мокрое тоже, наверное, но это ничего, просушим.

Пока я волокла тяжесть, Вихарт успел при поддержке слуги бодро дохромать до особнячка… и захлопнуть за собой входную дверь. Я осталась стоять посреди сугробов, чувствуя себя круглой дурой.

Метель продолжала завывать, становясь все наглее и игриво забивая снег в самые труднодоступные места. Морозец пощипывал щеки и коленки, намекая, что скоро примется за все остальное.

Я огляделась, прикрыв глаза ладонью козырьком. Телега уже едва виднелась на петляющей среди деревьев дороге. Не докричусь. Да и зачем? Зря я, что ли, мучилась и спасала эту тварь неблагодарную? На чистой злости я не только доволокла чемодан до крыльца, но и затянула его тремя рывками на ступеньки. Здесь, на террасе, дуло уже не так сильно, да и от жилья все-таки тянуло теплом. Нахохлившись, я устроилась прямо на чемодане под ближайшим окном. Занавеска на нем кружевная, так что хотя бы мой силуэт точно видно.