Китайский капкан

– Что я должен делать?

– Для начала вернуться в Россию. Ведь вы уже как три дня в отпуске. Не ломайте своих планов, съездите к родителям, отдохните от транквилизаторов. Задание вы получите, когда прибудете на службу. Наши люди на вас выйдут.

– А если я откажусь? – вдруг вспылил Антон.

– Не откажетесь. Назад дороги нет. Поверьте, за свою историю каждая разведка придумала тысячу и один способ воздействия на человека, как в своей стране, так и за рубежом.

Сяо Шен порылся в портфеле:

– Это ваш паспорт для выезда из Китая, он настоящий. Храните его в надёжном месте и подальше от чужих глаз, – усмехнулся китаец. После короткой паузы продолжил: – Эти парни увезут вас в надёжное место. Приведёте себя в порядок – и отбудете на Родину.

Он вышел из машины и сел в вертолёт. Винтокрылая машина легко поднялась в воздух и через минуту скрылась из вида.

Антон не мог упорядочить мысли: «Наверное, меня проверяют. ФСБ? Какая-то служба безопасности? Связано ли это с моим новым назначением? Ну уж нет! Когда я вернусь домой, я должен доложить обо всём, это точно проверка». В байки про китайских разведчиков мозг верить категорически отказывался.

БМВ нёсся по автостраде. Идеально ровная дорога заставляла поверить в то, что он не в России.

Через пару часов автомобиль въехал в небольшое поселение и припарковался у двухэтажного деревянного дома с высоким забором. Бросились в глаза восточные очертания сводов крыш. Снующие по улицам люди не обращали на приезжих никакого внимания. Появление такого автомобиля в родной деревушке Антона обязательно вызвало бы повышенный интерес местных жителей. Вероятно, его спутники здесь нередкие гости.

– Выходи! – скомандовал водитель.

Антон выбрался из авто и с удивлением обнаружил, что улицы вмиг опустели.

Они вошли в дом. Скромно обставленный, но чистый и ухоженный. Посередине просторной комнаты стоял огромный круглый стол с лёгким налётом пыли, вокруг несколько деревянных резных стульев с кожаной обивкой. Вдоль стен стояли диван, два кресла, напротив небольшой телевизор. По всему было видно, что в доме не живут, лишь иногда наведываются гости.

Водитель показал Антону, где можно привести себя в порядок, добавив:

– Там всё есть.

Белов положил на подлокотник дивана ветровку и проследовал в туалетную комнату со старой металлической ванной на тонких ножках. Порылся в узком высоком шкафу, достал чистое полотенце. Из крана полилась ржавая вода. Немного постояв перед ванной в ожидании, что вода станет чище, разделся.

Горячие струи стекали по телу, расслабляя и даря немыслимое удовольствие. Только сейчас Антон понял, как он устал. Несмотря на его трёхдневный провал в памяти, во время которого он, скорее всего, спал, теперь по-настоящему клонило в сон. Минут двадцать он просто стоял под душем, стараясь не думать ни о чём.

– Хватит уже, – в дверь стукнул водитель.

Антон оделся и вышел.

Его спутники сидели за столом, и умело орудовали палочками, уплетая рис из высоких чашек. В центре стояло блюдо с мелко нарезанными кусочками мяса и бутылка с соевым соусом.

Только сейчас он смог рассмотреть их лица. Ни одного признака восточной внешности. Истинные славяне, лишь с несколько смуглой кожей. Волевые подбородки и мощные скулы, скрывающие короткие шеи, умные холодные глаза, ровные большие носы. На секунду показалось, что эти двое – близнецы.

– Садись, – показал палочками на кресло второй мужчина. Антону дали полную чашку риса и ложку. Он набросился на еду, глотая рис с мясом, практически не жуя. Простая еда казалась безумно вкусной.

– У вас все так едят? – поинтересовался незнакомец. – Желудок нужно беречь. Вы скоро американцев догоните по болячкам и килограммам сала на заднице.

Антон немного смутился, но от еды не отказался.

Прикончив неизвестно откуда взявшуюся в доме горячую пищу, все трое вышли во двор. Водитель прошёл в гараж через боковую дверь и открыл ворота изнутри. В гараже стоял японский внедорожник.

– Поедем на этой, от лишних глаз.

Антон вышел со двора на улицу и сел в тонированный джип. Машина медленно покатилась по деревушке на выезд. Белов напоследок обернулся, пытаясь запомнить дом, который китайцы так ловко приспособили под своё убежище.

«Только бы добраться до дома, – подумал он, – бегом побегу к особистам, и хрен с ней, этой флэшкой, всё равно никто ничего не докажет».

В окне второго этажа дёрнулась занавеска.

Часа четыре ехали молча. Антон, сытый и расслабленный после горячего душа, пытался анализировать произошедшее. В голове крутились мысли о том, как он поступит потом, когда его оставят. Казалось, он наяву переживает это время. Каждый мысленный шаг оставался в его голове как инструкция. Комфортная машина неслась по шоссе в неизвестном направлении, ласково урча мощным мотором, звук которого магически погружал в сон. Белов не заметил, как задремал. Снова он видел сон, в котором сидит мальчишкой на берегу реки рядом с нависшей над водой через рогулину удочкой. В ожидании поклёвки непрерывно смотрит на яркий поплавок, легко покачивающийся на мелких волнах. Клюёт! Антон схватился за удилище и слегка подтянул его, пытаясь подсечь рыбу. Резкий рывок заставил упереться в берег. Вот это удача! Его удочка не сломается, он уверен в ней, её делал отец. Ещё рывок. Ноги соскользнули по мокрым катышам к кромке реки.

– Что, сил не хватает?

Антон, не отпуская удилище, повернул голову назад. За ним стоял его отец. Высокий, сильный, скрестив руки на груди, смеясь и не желая помочь.

– Папа, помоги! – на мгновение Антону стало страшно. Натяжение стало усиливаться, ноги медленно катились по мелким речным камешкам, ладошки разжимались. Он один должен справиться с невидимым чудовищем, которое хочет утащить его с собой.

– Держи! – подзадоривал отец, – Кто кого посадил на крючок? Сделай выбор! Бросай удочку или тяни… свою лямку!

Мощный рывок оторвал маленького Антона от земли, и он свалился в мутную воду. Перехватило дыхание. От нахлынувшего ужаса он проснулся.

Машина, покачиваясь на невидимых провалах, мчалась по шоссе. В динамиках тихо играла медленная музыка, успокаивая готовое выпрыгнуть сердце. В ушах пульсировала кровь. Холодный пот скатился на брови.

Сопровождающие так ни слова и не проронили. Через некоторое время внедорожник свернул на полевую дорогу к видневшемуся вдалеке населённому пункту.

Когда уже почти подъехали, водитель, не оборачиваясь, произнёс:

– Здесь мы с тобой расстанемся. Ты пройдёшь через пограничный пост по китайскому паспорту. Свои вещи и деньги забери в багажнике. Билет до дома купишь сам.

Антон вышел из машины, достал старую дорожную сумку, с которой уже мысленно распрощался. Вещи были аккуратно сложены в том же порядке, в каком он укладывал их дома. Сверху лежал его ноутбук и китайский паспорт, в котором красовалась его физиономия, непонятно где и кем сфотографированная.

Водитель позвал его за собой.

Пройдя без особых трудностей таможенный контроль, Антон остался один. Взяв такси, старую, местами проржавевшую двадцать четвёртую «Волгу», он плюхнулся в продавленное пассажирское кресло.

– Дверь посильнее захлопни! – скомандовал водитель. – Куда едем?

– До ближайшей железнодорожной станции далеко?

– Какая разница? Ехать всё равно придётся! Или пешком пойдёшь?

Провинциальный водитель откровенно хамил, и в другой раз Антон непременно осадил бы его, но сейчас эта грубость развеселила. Он был дома, и этот забулдыга в старой застиранной рубашке и с немытой кудрявой головой был как родной!

– Тогда поехали! Заводи свою колымагу! – в том же духе ответил Антон.

Водитель подчинился. Правда, «Волга» только с третьего раза, взревев, изрыгнула копоть из выхлопной трубы и помчалась по гравийной дороге в неизвестном направлении.

Через полчаса водителя прорвало на «задушевную» беседу:

– Из Китая? – задал он дурацкий вопрос.

– Нет, из Парижу, – иронично ответил Антон.

– А… ну да, что я спрашиваю? – он засмеялся. – А я там ни разу не был, хотя у границы всю жизнь прожил. Как они там живут?

– Как мы. Ничего особенного. Только дороги лучше и машины… у некоторых, – Антон осёкся, он не хотел обижать мужичка.

– Да я на своей ласточке уже третий круг без ремонта наматываю! Только масло стала жрать как лошадь.

– Извини, я не хотел ничего про твою машину сказать…

– Да ничего, я привык. Каждый второй мою волжанку ржавой консервной банкой обзывает.

«Волга» обиженно дёрнулась и заглохла. Лысые покрышки шумно проскользили по накатанному гравию, и машина остановилась на обочине. Антон вышел, огляделся по сторонам. От приграничного городка отъехали довольно далеко, он уже скрылся из виду, а как добраться до ближайшего очага цивилизации, он не знал. Обычно радующие своими масштабами российские просторы сейчас пугали. «Вот так! Только стал китайским агентом, и за день сдох от жажды», – зло пошутил про себя Антон.

– Не переживай, сейчас, я быстро, – водитель выскочил из машины и задрал капот. Что-то бубня себе под нос, достал из-под пассажирского сиденья брезентовую сумку с ключами и склонился над двигателем.

Где-то за горизонтом был Китай, где с Беловым произошло нечто страшное и непонятное, но с каждым километром эмоции притуплялись, и ему казалось, что всё уже встаёт на свои места.

«Волга» снова взревела мотором и, чихая, стояла в ожидании пассажира.

– Поехали, поехали! – крикнул шофёр.

Антон сел в машину.

– У тебя есть попить? Я что-то не подумал перед отъездом.

– Зато я подумал. Я всегда о вас, пассажирах, думаю. Полтинник.

– Что полтинник?

– Бутылка воды пятьдесят рублей. Будешь брать?

Антон изумлённо посмотрел на водителя, и молча достал из кармана синюю бумажку.

– В бардачке возьми, – пальцем показал водитель.

Антон достал оттуда бутылку тёплой минералки.

За разговорами время пролетело быстро. Простой, как казалось сначала, мужик был весьма эрудирован и начитан.

Машина подкатила к небольшому, но ухоженному провинциальному вокзалу. Водитель не постеснялся содрать с Антона приличную сумму и, тепло попрощавшись, укатил восвояси.

4

К концу рабочего дня Брагин вернулся в отдел, настроение было приподнятое. Информация, которую он выдавил из агентуры, заслуживала оперативного внимания и рисовала хоть и не радужную, но достаточно светлую перспективу. Особенно если не брать во внимание некоторую «притянутость» данных к оперативному интересу.

На удивление Брагина шеф был на месте, в добром здравии и бодром расположении духа.

– Разрешите, Владимир Иванович? – постучался в дверь Брагин.

– Заходи Влад. Ну, что у тебя? Наковырял дерьма в нашем маленьком городке? – всегда довольный своим специфическим юмором спросил Фёдоров.

– Соскоб сделал, – в такт его шутке, но с полной серьёзностью на лице ответил Брагин и достал из кармана лист бумаги.

Фёдоров взял листок, и, прищурившись, прочитал сообщение. Агент через «возможно» и «по мнению источника» до ненужных мелочей расписывал механизм левого заработка начальника тыла полковника Петренко, который, наладив контакты с парой магазинов в ближайшем городе Рудногорске, полуофициально покупал для части стройматериал по заоблачным ценам. Сверхприбыль успешно «пилилась» между хозяином магазина и Петренко, который уже обеспечил себе безбедную старость. Закончив читать, Фёдоров подошёл к сейфу, достал оттуда тетрадный лист, протянул его Брагину:

– На-ка, почитай.

Влад, быстро пробежав глазами по тексту, ухмыльнулся.

– Как информацию делить будем? – спросил он. Сведения, полученные от разных источников, били копейка в копейку.

– Да никак. Соколову отдадим, пусть тренируется, он утром получил похожие данные. Да, повод задуматься, почему твой агент всю эту информацию получил от моего, а мой от твоего.

Брагин почесал затылок и отправился к себе.

Просидев пару часов за компьютером, шеф с Соколовым состряпали докладную для генерала. Расписали всё в ярких цветах и, как полагается, подвесив к информации «контрразведывательные яйца4», отдали секретарю на отправку.

– Ну, Серёга, телеграмму завтра генерал прочитает и пришлёт тебе медаль. С закруткой на спине, – хихикнул шеф, шлёпнув старлея по плечу.

Соколов хмуро посмотрел на начальника. Он понимал, что теперь за материалы отвечает он, и Управление с него не слезет, пока их отдел не добьется «красивого» результата.

Фёдоров покидал секреты в сейф, и, со всеми попрощавшись, велел допоздна на работе не засиживаться.

Соколов тоже собрался и не спеша побрёл домой. В голове в один больной комок переплелись мысли о том, что ему предстоит. Материалы, полученные им сегодня, и дополнительная информация от Брагина и шефа рисовали красивую картинку, краски с которой осыпались при малейшем прикосновении. Материал был тупиковый, это знали все, поэтому, видимо, и держали его до «особого случая». В душе теплилась надежда, что шеф с Брагиным помогут своим опытом.

«Ну, ничего, первый блин всегда комом», – успокаивал он себя, но розовые очки тускнели, открывая естественный вид на серые будни. В то, что начальник и авторитетный коллега могут подставить, верилось с трудом.

***

За бумажной рутиной два дня прошли быстро и незаметно. В целом отдел был готов встречать «дорогих гостей». Шеф готовил свою печень, уже неделю разминаясь минералочкой и напрягая местных коммерсантов на организацию досуга «уважаемым людям из Москвы». Как-то он упомянул, что в комиссии будет его старый знакомец, и с ним они попробуют закрыть наиболее болезненные недостатки, которые обязательно найдутся. Иначе никто не поверит, что комиссия действительно работала не покладая рук, выявляя в дружном коллективе врагов и тунеядцев.

Настал «судный» день. Фёдоров уехал на вокзал в посёлок Лысые Сопки встречать «ревизора» с его свитой. Машину пришлось взять у командира части. Старый отделовский уазик уже третий месяц стоял на приколе, и никакие силы не могли сдвинуть его с места.

Оперативники в ожидании комиссии молча слонялись по коридору, выглядывали в окна, лишь иногда глубоко вздыхали от волнения. Сил и желания что-то доделывать, исправлять и вообще, заниматься служебной деятельностью не было. Чай пить было нельзя. Заранее заготовленные секретарём плюшки и конфетки, щедро насыпанные в широкую чашку, были предназначены для уставших корпеть над «запущенными делами» ревизоров.

Брагин сидел за компьютером и меланхолично раскладывал пасьянс, допуская очевидные ошибки. Было видно, что сосредоточен он на чём-то другом, и карточная игра – способ заставить время двигаться быстрее, потом получить свою порцию «пистонов», посмотреть кино про Лёху Николаева и снова заняться работой до приезда очередной комиссии. А комиссий и проверок за годы своей работы перевидал он великое множество.

Серёга Соколов стоял у окна и, не отрываясь, смотрел на перекрёсток дороги, ведущей к подъезду отдела. Несмотря на прогнозы старших товарищей «проскочить на халяву», так же переживал и думал о чём-то своём.

У Брагина в кабинете затрещал телефон.

– М-да. Слушаю. Спасибо, – сухо поговорил он с кем-то, положил трубку и сообщил товарищам по несчастью: – Заехали в часть! С КПП позвонили.

Владислав, достигший такого уровня профессионализма, что мог получать информацию, не выходя из кабинета, и здесь оказался впереди. Он без суеты доиграл в карты, выключил компьютер и сделал отметку в «журнале наработки часов ПЭВМ» – незаменимая вещь для высчитывания амортизации компьютера.

Прошло уже два часа, но комиссия так и не появилась. Владислав нервно протопал по серому коридору, сложив руки за спиной, и вынес вердикт:

– Забухали по дороге. Точно.

Он вернулся к себе в кабинет, пнул по кнопке питания системного блока, стоящего на двух томиках Маркса на полу, глянул на часы, сделал закорючку в журнале и снова запустил пасьянс.

Почему-то его одного не радовала перспектива не быть удостоенным внимания москвичей.

Так просидели целый день. К вечеру появился шеф, изрядно «подкушавший», но в сознании, и как всегда серьёзный. Было видно, что сегодня он пил водку не ради удовольствия. Сейчас он не был похож на того человека, которого праздничное застолье в отделе превращало в добродушного и открытого дядьку, по-отечески относящегося к своим сотрудникам, весёлого и энергичного.

– Так, мы сейчас идём в баню. Завтра попробую опять взять удар на себя. Я думаю, мы всё решим. Палыч, пойдёшь? – обратился он к секретарю.

Палыч был заядлым банщиком, вытворяющим чудеса с берёзовым веником в парилке. И попить пива с рыбкой в хорошей компании не отказывался никогда. Но сейчас шеф его спрашивал, понимая, что он вправе отказаться от такого дела, как развлекать комиссию. Секретарь взглянул на оперов, в глазах которых читалось «надо, Палыч, надо», и обречённо кивнул головой.

– Владислав Александрович, – обратился шеф к Брагину, – там с комиссии майор один спрашивал про офицера нашей части – Белова. Говорит, учились раньше вместе. Надо бы найти его, пусть забежит в отдел завтра.

– Я понял, Владимир Иванович, найдём.

5

На вокзале Антон Белов взял билет на ближайший поезд нужного направления. До его прибытия оставалось почти два часа. Теперь можно было спокойно перекусить и ещё раз обдумать свои дальнейшие действия. На ужин в привокзальном буфете удалось раздобыть пару беляшей и стакан кофе «три в одном». Беляши являли собой два комка пережаренного теста, внутри которых стыдливо спрятались крошечные кусочки мяса неизвестной природы. Зато кофе был горячим и неожиданно вкусным. Перекусив, Антон устроился на жёсткой скамье в зале ожидания. Желание выйти в Чите и прямиком направиться в Управление ФСБ становилось всё устойчивее. «Если это была проверка, – думал Антон, – значит, я всё правильно сделаю. Если китайцы были настоящие, значит, я всё равно сделаю правильно». Других вариантов решения этой проблемы он не видел. Да и в возможную проверку со стороны «конторы» уже не верилось. Как-то всё очень правдоподобно было, и с границей, и с паспортом, и со всем остальным.

И тут к его невеселым размышлениям добавилось какое-то новое, постороннее ощущение. Совершенно отчетливо Антон почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Неприятный озноб пробежал по спине и тут же материализовался в холодную струйку пота. Придав лицу равнодушное выражение, Антон неторопливо, как бы скучая, повернулся. На скамейке, метрах в пяти от него, сидела неряшливого вида девица, похоже, из «вокзальных». Она в упор рассматривала Антона и призывно улыбалась щербатым ртом. Мысленно чертыхнувшись, он так же неторопливо отвернулся.

Спустя ещё час Антон уже дремал в поезде. Уставший от нежеланных приключений, он спал как младенец. Без сновидений и тревожных пробуждений: в этот раз мозг категорически отказывался переваривать произошедшее.

Почти сутки пути пролетели незаметно. Антон много думал, вновь и вновь проигрывая сценарий того, как он будет «сдаваться» органам безопасности. Иногда в его воображении возникали видения, как его по двадцать часов в день, при свете ярких ламп будут пытать самыми изощрёнными способами. Но Антон тут же успокаивал себя тем, что на дворе не тридцать седьмой год, и, наверное, чекисты используют более лояльные методы.

Прибыли в Читу. Поезд подползал к вокзалу. Белов смотрел через затемнённое окно на людей, суетливо снующих по перрону, озабоченных своими проблемами, настолько несущественными, как казалось Антону, что у него возникло чувство сожаления, что он не один из них. Каждый взгляд в его сторону настораживал, обостряя ощущение, что за ним беспрестанно следят.

«Так и кукушка слететь может», – встряхнул себя Антон.

Поезд засвистел тормозами и остановился.

Пропустив всех пассажиров, Белов вышел последним. Осмотревшись, спустился в подземный переход. Вышел из вокзала и направился в сторону стоявших поблизости частных такси. Местные бомбилы атаковали со всех сторон, предлагая свои услуги. Выбрав наугад машину, Антон сказал водителю:

– Знаешь где ФСБ в городе?

– Конечно, знаю, – сглотнув, ответил водитель.

– Погнали, быстрее! – непонятно откуда на Белова нахлынуло волнение.

– Конечно, командир! – водитель топнул на педаль, и иномарка полетела по городу. Изредка бросая короткие взгляды через зеркало заднего вида на сидящего сзади Антона, спросил:

– В командировку?

– В командировку. А что?

– Да так. Не похожи вы на особиста.

– Это почему? – удивился Антон.

– Взгляд у вас не тот.

Антон промолчал. Откуда бы простому «таксёру» знать, какой должен быть взгляд у сотрудника ФСБ?

Через несколько минут таксист припарковал машину около большого универмага.

– Дальше проехать не получится, там всё перекрыто и чужие машины не пропускают. Перейдёте через улицу и потом в проулок, вон там, – он показал пальцем. – Дальше увидите наше ФСБ. В смысле, которое в нашем городе…

Осёкся и торопливо выскочил к багажнику за сумкой.

– Спасибо, сколько я тебе должен?

– Обижаете, командир!

– Не люблю оставаться в долгу, – настаивал Белов.

Водитель ещё раз посмотрел на Антона и сказал:

– Тогда пятьсот, – и взяв деньги, добавил: – А ведь вы точно не фээсбэшник.

Дискутировать не хотелось. Белов перекинул сумку через плечо и направился в указанном направлении.

Через секунду путь преградил китаец, один из тех, которые шастают у магазинов и по рынкам и впаривают прохожим разные безделушки.

– Фанарика, яркий свет, бери! – еле выговаривая русские слова, совал он Антону металлический фонарь.

– Нет, спасибо, – слегка опешив от неожиданности, отказался он от ненужной покупки.

– Секлареза, холосий. Дома лемонт бистра.

Антон молча обогнул торгаша, направляясь к цели, и вдруг услышал на чистом русском:

– Да кто ж тебе там поверит?

Антон оцепенел, дыхание перехватило. Он медленно повернулся к китайцу, который всё так же улыбался и подмигивал. Однако он уже не был похож на того простачка-крестьянина из глухой провинции, приехавшего в Россию зарабатывать себе на хлеб торговлей ширпотребом сомнительного качества. Через искусно подобранную маску уличного торгаша на него смотрел уже как будто не тот китаец. Его пронизывающий взгляд и осознание безвыходности ситуации приводили Белова в ужас.

– Ну, куда ты собрался, Антон? – продолжил он, – Не жалеешь себя – пожалей родителей. Нам казалось, что мы договорились.

Внезапно на Антона накатила безумная злость. Ему захотелось перегрызть глотку этому китайцу прямо здесь, порвать его на тысячи мелких кусочков, испепелить. Но это ничего бы не изменило.

– Вы, суки! – прошипел он. – Чего вы от меня хотите? С чего вы решили, что я соглашусь? Нашли наивного дурачка? Хер вам! – Антон сложил пальцы в фигу, и сунул под нос китайцу.

– Успокойся, Антон, – абсолютно равнодушно продолжил китаец, – мы предполагали, что ситуация может повернуться таким образом, поэтому я здесь. Даже если ты плюнешь на всё и попытаешься обо всём рассказать, меня всё равно не найдут, а остальных – тем более искать бессмысленно, они остались в Китае. А в вашей славной стране скоро нас будет больше, чем русских. Ведь вас и завоёвывать-то не придётся. По сути, до Урала территория уже оккупирована, нам осталось взять оружие в руки. Мы ведь как троянцы здесь, понимаешь? Некоторые уже давно граждане России, а пять лет назад первый китаец пошёл в вашу армию. Но какую бы присягу он вам не давал, он всё равно китаец!

– Вы как тараканы здесь! И при случае, мы вытравим вас как… – Антон запнулся, подбирая слово.

– Называй нас как хочешь. Мы не обидимся, потому, что у нас есть цель, и мы добьемся её любой ценой. Ты, сослужив нам службу, будешь иметь хоть какой-то шанс на спокойное будущее, и твои близкие люди, кстати, тоже. Мы умеем быть благодарными.

– Наша армия вас растопчет как котят! – злился Антон.

– Уже нет. Что сейчас представляет ваша армия? До безобразия раздутый командный аппарат, надувные танки и самолёты, которыми вы хотите напихать брошенные части, имитируя своё превосходство? Вы сами уничтожаете себя, и даже придумали оправдательное слово – «оптимизация»! О чём ты говоришь? Вы же пластом лежите на бумаге, и скоро в ней захлебнётесь! Спецслужбы и армии всего мира ждут финала, чтоб потом поделить некогда великую страну на сферы влияния.

Белов молчал. Китаец, пожалуй, был прав, и спорить было бесполезно.

– Антон, подумай. Предавая таким образом свою страну, ты, прежде всего, помогаешь своему народу, – продолжал китаец, – да, разоружив Россию, нам будет проще её захватить, но это снизит, а может и вообще сведёт на «нет» сопротивление русского народа. Ты и такие, как ты, сохранят миллионы жизней, кровь не будет литься рекой, как это было во вторую мировую. Сделай свой выбор! Кому ты давал присягу? Родине? А что для тебя Родина? Государство и Правительство, или родная земля и народ, которому ты служишь?