Режиссёр и Муза. История непростых отношений

Режиссёр и Муза

История непростых отношений

Анна Ясельман

Иллюстратор Оксана Романова

© Анна Ясельман, 2021

© Оксана Романова, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-1508-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Первой делали интерьерную. Кухня, чашки, сигареты, герой, героиня, курят много, говорят мало – сколько такого было, а сколько ещё будет.

Снимали у режиссёра дома. Режиссёр начинающий, кухня небольшая, группа – тоже. Собрались в 6, начали в 8. Можно было и позже – сцена меньше трех минут, за смену должны успеть при любом раскладе – но режиссёру виделся особенный утренний свет. Откуда он возьмётся посреди человейника, где солнце видно только в отражении фасада дома напротив – бог весть, а вот поди ж ты.

Короче, собрались, начали. Актриса красивая, актёр характерный, сигареты дымят, кофе – по кружкам. А не идёт. Вот, хоть что делай – не идёт. Сцена-то ерундовая – три затяжки, полторы фразы, одна пощечина и Важный Взгляд. На нём-то всё и застопорилось. Уж, и прямо снимали, и сквозь дым, и в полутени, и по солнцу, и от солнца… Не то. Всё не то. Режиссёр орёт на оператора, оператор – на осветителя, осветитель тихо материт «эту бездарную куклу, неспособную даже просто держать глаза открытыми – чему их там на этом актёрском учат, а?!». Пришлось объявлять перерыв, и тут из спальни вышла она. Волосы в беспорядке, мужская рубашка на слабоодетое тело, движения ленивые как у только проснувшейся кошки. Подошла к режиссёру, обняла сзади, носиком о шею потерлась, актрисе комплимент сделала, оператору улыбнулась, на окно уселась, потянулась, ножки под себя, замерла. Осветитель, когда челюсть с пола подобрал, только и смог, что:

– А ты… кто такая?

– Я? Муза.

– И что ты тут делаешь?

– Вдохновляю.

– Кого?

– Его, в основном.

Кивнула на режиссёра, а тот, как почувствовал, шею потёр.

– То есть он тебя что, специально для этого дела вызвал?

– Ну, можно и так сказать.

– Ха. А, может, ты и меня… вдохновишь.

Осветитель подмигнул. Не, ну, раз девушка уже тут и явно не против…

– Могу. А чего ты хочешь?

– Ого. Так сразу? Я, так-то, парень простой. Классика устроит.

– Понятно. У него лампочка в гостевом туалете перегорела. Заменишь?

– В каком смысле?

– В прямом. Ты ж тут, вроде как, за свет отвечаешь.

– Но я ж не электрик.

– Так, и я не проститутка.

– А я тебе денег и не предлагал.

Муза повернулась и посмотрела грустно.

– Знаешь, как всё будет? Однажды твой свет добавит звезде лет пятнадцать, и она устроит истерику. Дальше отражатели – тебе вечно будет казаться, что с ними что-то не так. А потом ты не сможешь выставить свет на самую простую сцену. И ещё раз. И ещё. И тогда тебе посоветуют взять Музу, но ни одна из нас не захочет с тобой работать. И ты вынужден будешь уйти. Для начала – из профессии.

Перерыв закончился, Муза легко спрыгнула с подоконника и вышла, чуть задев режиссёра ладонью. Оператор подошёл к осветителю.

– Видал? Поэтому с ним и работаю. Молодой, а уже своя Муза.

– А откуда он её взял?

– Да, кто ж знает. С Музами сложно. Говорят, один своей квартиру напротив Кремля купил – не помогло, ушла.

– А если она… разозлится?

– Не знаю. Я с профессиональными трупами дела не имел. Ну, чего? Свет-то переставлять будем? Похоже, разобрались, как надо.

Глава 2

– Я хочу снять тебя в следующем фильме.

Муза подняла голову от книги.

– Я серьёзно.

Муза отложила книгу и внимательно посмотрела на режиссёра.

– Ты красивая.

Муза заломила бровь.

– У тебя есть характер.

Муза чуть поджала губы.

– Я напишу сценарий специально для тебя. Роль, твою настолько, что тебе даже не придётся играть!

Муза вздохнула, откинулась на подушку и прикрыла глаза.

– Нет, ты послушай. Вот, ты сейчас ни слова не сказала, а всё ясно – ты против. Не хочешь! Я тебе предлагаю фильм, понимаешь? Твой фильм. Ты выйдешь на свет, все увидят тебя – то, какая ты! Просто послушай, хорошо? Это будет история семейной пары. Поначалу – идеальной. Он без ума от неё, готов бросить к её ногам весь мир, что угодно, а ей будто ничего не нужно. Он будет сходить с ума, стараясь ей угодить, а она будет улыбаться. Холодно, вежливо и спокойно. Доброжелательно. В конце концов, он её убьёт, конечно. Это будет оммаж классическим нуарам. Я знаю, ты любишь нуары – свет, детали, мелкие раскадровки, роковые женщины… Всё-таки, был в этом особый шарм… Сейчас так не играют. Ну, вот кто из современных смог бы сыграть роковую женщину? С героями проще, а героиню? Чтобы с первого кадра ясно, что за такую убить не просто можно – это единственное что остаётся! Возьми N – её тащат во все проекты – но не потянет. Лет через десять, может быть, но сейчас – точно нет. Или M? Всем хороша, но ни говорить, ни смеяться – лицо расползается, жесты не собрать. Есть, конечно, R, но давай честно – стара. Всё ещё великолепна, но уже за пиком. Кто остаётся? Никого! Лет двадцать назад, я бы звал Y – ох, как она была тогда хороша! Сейчас тоже, кстати, но фактура для роковой уже совсем не та… Вот бы её же, с этими глазищами, но… Подожди. У неё же дочь! Ты знаешь X? Видела? Копия мать в молодости… И глаза. Осанка… А это идея!..

Режиссёр схватил телефон. Муза улыбнулась, потянулась и снова взялась за книгу. Она отлично знала своё дело.

Глава 3

Режиссёр сидел на полу, Муза – на подоконнике. По традиции, на ней не было ничего, кроме режиссёрской белой рубашки. Может быть поэтому, несмотря на задернутые наглухо шторы, казалось, что Муза немного светится. Но режиссёру было не до занятных оптических эффектов.

– Устал?

– Очень.

– Но досняли же?

– Вроде бы.

– Всё досняли?

– Вроде, всё.

– Доволен?

– Я ещё не смотрел материал.

Муза переменила позу. У неё были красивые ножки, и в обычной ситуации, режиссёр уже рассыпался бы в комплиментах. Но не сейчас.

– Злишься?

– Разве на Музу можно злиться?

– Откуда я знаю, что тебе можно? Ты же творец – не я.

– Тебя не было.

– Ты не приглашал.

– Не первый день вместе, можно уже как-то безо всех этих танцев?

Муза грустно улыбнулась и покачала головой.

– Таковы правила.

– Знаешь, с тобой сложно.

– Знаю…

Муза перестала улыбаться, подтянула одну ножку к груди, оперлась подбородком о колено и внимательно посмотрела на режиссёра. Через минуту он отвёл взгляд.

– Ты мне нужна.

– Я здесь.

– Надолго?

– Пока буду нужна.

– Ты будешь нужна мне всегда.

– Неправда. Однажды ты скажешь «прощай», и я исчезну.

– Таковы правила?

– Таковы люди.

Режиссёр поднялся.

– Прости, мне нужно поспать.

– Конечно.

– Черновой звук обещали завтра к вечеру, хочу до этого успеть отдохнуть и сделать первую версию монтажа.

– Отличный план.

Режиссёр вышел, не оборачиваясь. Муза закрыла глаза и откинулась назад. Шальной солнечный луч, неизвестно как пробравшийся за шторы, застыл на её лице. Возможно поэтому казалось, что на щеке под ресницами что-то блестит.

Глава 4

– А можешь вот нормально рассказать, что она для тебя делает?

– Да, ничего особенного – разговаривает, сидит рядом, вопросы задаёт… А иногда, знаешь, смотрит так – мне прямо неуютно становится, как будто мимо и в то же время внутрь меня.

– Ну, а… это?

– Это?

– Ну, ты же спишь с ней?

– Слушай, да, тут вообще не в сексе дело. Просто, когда она рядом, мне спокойно. И одновременно я чувствую, что могу вообще всё.

– Предположим. А ты ей что?

– Всё, что попросит.

Друг режиссёра подавился чем-то очень модным и очень дорогим.

– То есть, как это – всё?

– Такие условия.

– А если она завтра замок во Франции попросит, с виноградником?

– Да, уж лучше бы так… Не просит, понимаешь? Ни золота-брильянтов, ни спортивных автомобилей, ни чёртова этого замка. Ни-че-го.

– Не, ну, если так – проблем нет.

Режиссёр нахмурился и резко отставил бокал.

– Чего б ты понимал. Я должен быть уверен, что она счастлива.

– Это тоже… по контракту?

– Мудак ты… По какому, на хер, контракту? Она – Муза, понимаешь? Если она уйдёт – всё, ни идей больше, ни фильмов.

– Да, брось. Работал же ты как-то без неё!

– Вот именно – как-то! Всё, что до неё снято, как в другой жизни было. Она что-то со мной сделала – оптику откалибровала, чутьё обострила. Я теперь вижу, слышу, думаю по-другому!

– А ей это всё зачем?

– Говорит, что это её способ жить. Единственное, что она умеет.

– Странно всё это.

– Да, я ж не спорю. Странно. Но я тебе одну вещь скажу – без неё я не смогу. Что угодно сделаю, лишь бы она была рядом.

– Так, ей же, вроде, ничего не надо.

– Не просит, это правда… Но я ей вчера массаж ножек делал – щурилась как довольная кошка. Так, по чуть-чуть, и буду разбираться. Сам.

Глава 5

Музе не спалось. Она тихонько выбралась из кровати, вышла на кухню и включила чайник. Шума можно было не бояться – чтобы разбудить вернувшегося со съёмок режиссёра, нужно было что-то посерьёзнее кипящей воды.

Три листка мяты, ложка лавандового мёда и тонкий кружок лайма. Чаи в обычном понимании вызывали у Музы изжогу, а Муза с изжогой – верный признак проблем с материалом. Впрочем, их и без того хватало.

Взяв кружку, Муза забралась на подоконник. За окном был застекленный балкон, а за ним – шикарный вид на такие же балконы многоэтажки напротив, за теми балконами были окна, а за окнами, на подоконниках, возможно, сидели такие же… Музу замутило, как и всегда, если доводилось иметь дело с банальными, избитыми или просто неоправданными приёмами. Ощущение, которое за последние несколько дней ей доводилось испытывать слишком часто. Муза заставила себя сделать глоток, сжала зубы, закрыла глаза, медленно и глубоко вдохнула, стараясь успокоить взбунтовавшийся желудок.

«Что ж», – произнесла Муза тихо, – «пора взглянуть на ситуацию здраво. Он – далеко не гений. Скорее всего, даже не талант. А кто он? Зарвавшийся мечтатель? Самовлюбленный идиот? Полусумасшедший, вообразивший себя творцом?» Муза прислушалась к себе. Тошнота утихла. Хорошо. Значит, теперь можно всё спокойно обдумать.

Ни сумасшедшим, ни идиотом режиссёр точно не был. Мечтатель? Возможно. Но именно мечтатели в конце концов находят двери в несуществовавшие ранее миры, куда прагматики не суются за очевидной бессмысленностью и неэффективностью. К тому же, он был очень упрям. Невероятно. Он загорался, искал и не останавливался, пока ни получал желаемое. Даже если оно, в конечном итоге, оказывалось бесполезным. Но и тогда он не сдавался, продолжая загораться и искать. И снова. И снова. Он просто обожал это – процесс создания фильма, сам акт творения. Стоп. Вот оно. Муза вспомнила недавний разговор.

– Тебе дали совет, но ты не прислушался. Почему? Тебе кажется, совет не был хорош?

– Совет был великолепен. Правильные, логичные замечания, красивые идеи. Вот только если бы я последовал ему, это был бы уже не мой фильм.

Автор-демиург. Произведение может быть сколь угодно сырым и бессмысленным, но он будет гордиться им, потому что это – его произведение. Отличное качество для отца, но худшее – для режиссёра. К счастью, здесь начинается территория Музы, и уж с этим-то она как-нибудь справится.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.