О чем плачет флейта. Сказания древних галатов

Рогнеда тоже стала серьезной. Она потерла руки и приложила их к волосам, показывая, что и ее что-то беспокоило.

– Пойдем в дом, Сегедель, там договорим, – сказала она дочери, кивая головой на женщин, которые неподалеку пряли шерсть и, видимо, проявляли интерес к их разговору. – Я сейчас, – добавила она.

Сегедель встала из-за деревянного стола и отправилась в дом. Рогнеда подошла к женщинам, дала им какие-то указания и тоже скрылась внутри дома.

Кроме Сегедель, в доме больше никого не было. Как правило, летом его обитатели только ночевали в доме или укрывались от дождя, проводя большую часть дня во дворе. Внутри дома в главной комнате имелась большая печь, которую топили только зимой. По обе стороны находилось еще несколько комнат, где жила хозяйка дома со своими дочерьми. У каждой из них было свое помещение. Дверные проемы были занавешены тяжелыми пледами из овечьей шерсти.

Рогнеда вошла в комнату дочери. Сегедель сидела на табурете перед небольшим столом, смотрясь в зеркало, которое Рогнеда приобрела много лет назад у торговцев в Альбурасе, и расчесывала свои длинные пушистые волосы костяным гребнем. Женщина залюбовалась на свою дочь.

– Красивая ты у меня! – с восхищением сказала она. – Думаю, твой жених без ума от тебя!

Сегедель обернулась, и лицо ее осветила улыбка. Но потом она снова стала серьезной. Рогнеда обняла дочь за плечи, и они присели на кровать девушки, покрытую пушистым пледом.

– Я понимаю твои опасения, доченька, – сказала женщина, возвращаясь к прерванному разговору. – Думаю, ты все правильно чувствуешь. Вокруг нас очень много завистливых людей, которым почему-то становится плохо оттого, если кто-то рядом с ними очень счастлив. И делают все возможное, чтобы разрушить жизнь тех, кому хорошо.

– Но почему так, мама? – воскликнула Сегедель, с удивлением глядя на свою мать. – Почему все не могут быть счастливы и делать друг другу только добро?

Рогнеда вздохнула.

– Трудно сказать, доченька. В мире так много зла! Ты у меня добрая и светлая душа, каких мало. А у многих людей зло живет внутри, и им тяжело с этим жить, им плохо, вот они и хотят выплеснуть его на окружающих, чтобы им тоже стало плохо.

– Мама, ты говоришь прямо как Дорэн! – воскликнула Сегедель. – Но мне кажется, ты что-то хотела сказать про Рататуя и Лорентина.

– Они будут тебя ревновать, дочка. Им не понравится, что у тебя появился жених. До помолвки не надо им ничего говорить, а после свадьбы вам лучше уехать. Я просто не представляю, как вы уживетесь, если этот человек будет жить с нами.

– Мама, я понимаю, что Лорентин будет меня ревновать, но почему Рататуй? Ведь он мой брат. Он иногда пугает меня. Так странно смотрит! Что с ним такое? Почему он так ко мне относится?

Рогнеда задумчиво посмотрела на дочь. Было ощущение, что она хочет ей сказать что-то важное. Но, очевидно, в последний момент она не стала этого делать.

– Он многое пережил, Сегедель, его можно понять, – сказала она уклончиво. – Я тебе уже об этом говорила. Несчастья озлобили его. Женщины избегают его. Вот он и завидует тебе.

Сегедель чувствовала, что ее мать что-то не договаривает.

– Ты как будто что-то скрываешь от меня, мама, – заметила она.

Рогнеда знала, что ее дочь была очень проницательной. Недаром она много общалась с друидами, и чувствовала так же, как и они. Поэтому женщина не удивлялась, что Сегедель выбрала себе в мужья такого же человека. Она встала и подошла к окошку.

– Наши мужчины со стадами уже возвращаются с пастбища, – наконец, произнесла Рогнеда, меняя тему. – Мы еще поговорим с тобой, Сегедель. Держи пока все в тайне, не подавай виду, что ты влюблена. Через два дня пойдешь на свидание к своему жениху и скажешь, что он может придти на праздник в наше селение и просить твоей руки. Я дам свое согласие. Потом мы поговорим о других делах. А сейчас нам пора, нужно встречать Рататуя с Лорентином. – Рогнеда встала, поцеловала дочь и вышла из комнаты.

Сегедель некоторое время была в замешательстве, не зная, как себя вести. Но потом встала, подошла к зеркалу и собрала в пучок свои темные волосы. Девушка решила последовать совету матери и не показывать виду, что с нею что-то происходит. Ее радовало, что мать ее понимает и поддерживает. Поэтому она напустила на себя свой обычный веселый и беззаботный вид и вышла из дому, чтобы поприветствовать своих родственников и поболтать с ними.

Между тем стада овец уже отправляли в загон. Сегедель заметила, что Лорентин о чем-то оживленно беседует с Кларенси, и очень обрадовалась этому. Она кивнула ему, и он лишь едва улыбнулся ей в ответ.

За ужином девушка едва притронулась к еде, но весело болтала с мужчинами, рассказывая, как они с Манийзой хорошо погуляли по лесу и о том, как много ягод набрали. Казалось, никто ничего не заподозрил, а Лорентин уже смирился с ее отсутствием на пастбище и вполне довольствовался компанией Кларенси. После ужина он сразу отправился к себе домой.

Сегедель почувствовала облегчение оттого, что избежала расспросов своего родственника о том, как она провела день и не жалеет ли, что больше не ходит на пастбище.

«Почему я должна скрывать ото всех, что влюблена, как будто я провинилась в чем-то? – думала девушка про себя. Однако она помнила о своем последнем разговоре с матерью, и старалась ничем не выдавать свое состояние, хотя и чувствовала, что ее старший брат все-таки что-то заподозрил.

Следующие два дня прошли спокойно, однако к концу второго дня Сегедель почувствовала сильное волнение. Завтра ей предстояло свидание с Сабанаем. Девушка радовалась, предвкушая встречу с любимым, но одновременно беспокоилась. Ей опять придется выходить и возвращаться через ворота поселения у всех на виду, пусть даже под видом сборщицы ягод.

Неожиданно Сегедель вспомнила про потайную дверь в каменной стене, которая находилась позади храма друидов на другом конце поселка. «Если бы мне открыли тайну этой двери, не пришлось бы переживать, что весь поселок будет знать о том, что я хожу в лес, и судачить об этом», – думала она.

К вечеру она решила отправиться в храм друидов – навестить своего друга и наставника Дорэна и рассказать о своих затруднениях. Увидев ее, пожилой жрец сразу заметил происшедшую в ней перемену. Сегедель поведала ему о своей встрече с Сабанаем и о том, что она собирается стать его женой.

– Вот как! – воскликнул друид, выслушав девушку. – Еще несколько дней назад ты была здесь у меня и говорила, что не хочешь выходить замуж. Как быстро все изменилось!

– Да, это правда, все произошло так неожиданно, – смутившись, ответила Сегедель. – Но я чувствую, что люблю этого человека всем сердцем. Мне очень хорошо с ним. Как будто я знаю его целую вечность, как будто мы расстались совсем недавно и вот снова встретились.

Жрец внимательно посмотрел на нее.

– Вижу, что ты и в самом деле влюблена в этого человека и, судя по всему, это твой суженый. Но будь осторожна, Сегедель. Я тебе уже говорил, что тебя ждут испытания. Большая любовь всегда проходит через большие трудности.

Сегедель вздохнула. По лицу ее пронеслась тень тревоги. Она вновь вспомнила про своего старшего брата Рататуя и рассказала друиду о его странном поведении. Выслушав ее, жрец некоторое время молчал, словно обдумывая что-то.

– Будь осторожна с ним, Сегедель, – наконец, произнес он. – Старайся избегать ссор и конфликтов. Веди себя тихо и достойно.

Девушка опять почувствовала, как и в разговоре со своей матерью, словно от нее что-то скрывают. Но не стала докучать старому друиду своими расспросами. Она лишь поделилась своими мыслями о том, что ее беспокоит – она вынуждена ходить в лес на свидания с любимым через ворота, на виду у всех жителей поселка, и о том, как было бы хорошо воспользоваться какой-нибудь потайной дверью.

Дорэн молча выслушал Сегедель. Потом подошел к алтарю, возжег его и некоторое время сидел в молчании, задумчиво смотря на огонь. Наконец, он заговорил.

– Я открою тебе секрет потайной двери, Сегедель. Чувствую, что я должен это сделать. Я научу тебя заклинанию, которое поможет открыть эту дверь. Но помни, что она откроется только тогда, когда у тебя будут чистые помыслы и радость на душе. Дверь остается закрытой перед теми, кто вынашивает недобрые намерения, полон злобы или пребывает в унынии.

Сегедель почтенно поклонилась жрецу. Мужчина встал, погасил алтарь и знаком пригласил ее последовать за собой.

Они вышли из храма. В соседнем помещении жрецы готовились к вечернему обряду, поэтому никто не обратил на них внимания.

Дорэн подвел девушку к густым зарослям кустарника, за которыми находилась стена, и нырнул внутрь. Она последовала за ним. Подойдя к стене, жрец повернулся к Сегедель и сказал:

– Слушай меня внимательно и запоминай, – после чего произнес заклинание и нажал на стену. Сегедель вдруг увидела в стене едва различимые очертания двери, которая тут же подалась, и открылся выход в лес, примыкающий к ограждению.

Девушка не поверила своим глазам. Она вышла через образовавшийся проем и снова зашла обратно. Дверь тут же закрылась, словно ее и не было. Сегедель с удивлением посмотрела на жреца.

– Можно я попробую? – неуверенно спросила она.

Дорэн кивнул в ответ и еще раз повторил заклинание. Сегедель несколько раз проговорила его, словно пытаясь впечатать его в свою память, затем вновь подошла к двери, нажала на нее и снова произнесла заветные слова. Дверь послушно открылась. Сегедель с восторгом посмотрела на друида.

– У меня получилось! – радостно воскликнула она. – Спасибо тебе, Дорэн, я и не знаю, как мне тебя благодарить!

В ответ жрец знаком пригласил девушку следовать за ним. Они снова вернулись туда, где были раньше, и сели перед алтарем.

– Я должен кое-что сказать тебе, дочь моя, – тихо произнес жрец, задумчиво глядя на Сегедель. – Через несколько дней я покину селение и отправлюсь на остров друидов, где хочу провести остаток своих дней.

Сегедель с удивлением посмотрела на него. Она знала, о чем он говорит. Ей было известно, что старые жрецы обычно отправлялись туда, чтобы закончить свой земной путь.

– Но ведь ты еще совсем не стар, Дорэн! – с удивлением воскликнула Сегедель.

Друид только усмехнулся и посмотрел на девушку.

– Ты даже и не представляешь, сколько мне лет на самом деле! – вскликнул он. – Просто я владею секретом вечной молодости. Но и вечная жизнь тоже рано или поздно наскучивает, начинает тяготить.

Я очень, очень давно служу в этом храме. И я невероятно устал от пребывания на земле, Сегедель. Я хочу на покой. Духи призывают меня. После праздника я отправлюсь туда, откуда смогу вознестись в иной мир.

Сегедель была поражена, услышав эти слова. Жрец немного помолчал, а затем продолжил:

– Я много лет учил тебя тому, что сам знаю и умею, Сегедель, – ласково сказал он. Я полюбил тебя, как дочь. И поверь, мне очень жаль расставаться с тобой. Но так нужно. То, что я раскрыл тебе эту тайну – это мой последний подарок. Знаю, это тебе пригодится. Только помни о том, что я тебе сказал. И об испытаниях, которые тебе предстоят. Я очень сожалею, что не могу этому воспрепятствовать. Ты должна будешь пройти через это. Но я буду помогать тебе оттуда, – Дорэн поднял глаза к небу. – И запомни: не всегда нужно верить глазам и ушам своим. Слушай только свое сердце. Если тебе будет совсем плохо, позови меня, – тихо добавил он.

Сегедель слушала старого жреца, еле сдерживая слезы. Наконец, она разрыдалась, обняв своего наставника и положив голову ему на грудь.

– Ну, будет, будет, – ласково утешал ее друид. – Успокойся, Сегедель. Мы еще увидимся на празднике. Иди домой, поспи. Завтра у тебя свидание с твоим любимым. Теперь ты сможешь воспользоваться потайной дверью, чтобы выйти из поселка незамеченной.

Сегедель вытерла слезы и еще раз повторила заклинание. Жрец с улыбкой посмотрел на нее, кивнул и встал, давая понять, что разговор окончен.

– Спасибо тебе за все, Дорэн, – сказала девушка ему на прощанье. – Я никогда тебя не забуду.

На следующее утро она проснулась, услышав чарующие звуки флейты. И вновь Сегедель не была уверена, слышит ли она это на самом деле, или эта музыка играет в ее душе. Но поняла, что это Сабанай зовет ее.

Сегедель вышла на улицу. Пастухи уже ушли со своими стадами. Рогнеда встретила свою дочь во дворе.

– Я пойду к Сабанаю, мама, – сказала Сегедель. – Я снова слышала звуки флейты. Он зовет меня. Я выйду через потайную дверь. Вчера Дорэн научил меня, как открывать ее.

Рогнеда посмотрела на дочь с несказанным удивлением, но ничего не сказала.

– Только поешь сначала, – тихо произнесла она.– И возьми еды с собой. Думаю, она вам пригодится.

Сегедель умылась водой из кувшина и наскоро съела свой завтрак. Потом вернулась в дом и надела одно из своих лучших платьев. Затем причесала и уложила свои прекрасные волосы. Рогнеда велела ей надеть плащ, чтобы не привлекать внимание, и дала с собой лепешек.

– Иди, дочка, – сказала она, – пусть все у тебя будет хорошо!

Она вспомнила о своей молодости, о своей любви и романтических встречах с отцом Сегедель, прах которого покоился в погребальном керамическом сосуде под землей в саду за их домом, и только тяжело вздохнула. «Жалко, что тебя нет с нами, любовь моя», – подумала женщина, провожая взглядом свою дочь, которая направлялась через сад к задней калитке, чтобы незаметно приблизиться к храму и выйти из поселка через потайную дверь на встречу со своим возлюбленным.

Глава 5

Сегедель произнесла заклинание, которому научил ее Дорэн, и благополучно вышла через потайную дверь в каменной стене позади храма друидов. Она спешила, чувствуя в душе радостное волнение. Ей не терпелось встретиться с любимым. Все тело ее, казалось, трепетало, а душа рвалась вперед. Девушке пришлось перебираться через ручей, и она немного замочила платье.

Сабанай ждал ее на опушке леса и удивился, увидев, что Сегедель пришла к нему с другой стороны, в то время как он ожидал, что она выйдет через главные ворота.

Увидев друг друга, влюбленные страстно обнялись и слились в долгом и сладостном поцелуе, словно не виделись целую вечность.

– Как же я скучал по тебе, любовь моя! – повторял Сабанай, покрывая поцелуями лицо и волосы своей любимой.

– Я тоже, любимый, – шептала девушка, – я не могла дождаться, когда вновь тебя увижу.

– Пойдем на наше любимое место, – сказал мужчина, обнимая Сегедель за плечи и увлекая за собой. – Но ты пришла с другой стороны, и у тебя мокрое платье снизу! У вас в ограждении есть еще один выход?

Девушка рассказала Сабанаю о своей вчерашней встрече с Дорэном, о том, что друид открыл ей секрет потайной двери и о том, что ей пришлось переходить через ручей.

– Это ничего, – сказал Сабанай, улыбаясь, – зато теперь никто не узнает о наших встречах. Так мы будем чувствовать себя более свободными. Ну, скажи, ты поговорила со своей мамой?

– Да, любовь моя, она все знает о нас с тобой. Через две недели в поселке будет праздник сбора первых яблок, когда по традиции объявляют о помолвках. Ты сможешь прийти на этот праздник и попросить моей руки. Уверена, что, увидев тебя, мама не откажет!

В ответ Сабанай страстно обнял и поцеловал девушку.

– Я только хочу, чтобы ты стала моей женой как можно скорее, – сказал он.

Вскоре влюбленные оказались в своем заветном уголке, у тихой заводи реки. Как и в прошлый раз, ласково светило солнце и дул легкий ветерок, весело пели птицы и кружились бабочки над цветами, а воздух был напоен нежными ароматами цветов и трав. Влюбленные стали страстно целоваться, словно слившись с окружающей их природой, забыв обо всем на свете.

– Не знаю, как я раньше мог жить без тебя, моя Сегедель, – нежно говорил Сабанай, – лаская волосы девушки. Оба испытывали невероятное блаженство. – Это была какая-то другая, ненастоящая жизнь. А то, что сейчас – наверное, так и должно быть на самом деле! И я хочу, чтобы так было всегда!

– Я тоже страстно желаю, чтобы так и было, – ответила Сегедель, поцеловав его. – Скоро мы поженимся, и, надеюсь, будем всю жизнь наслаждаться нашей любовью!

В голове ее пронеслись мысли о своем брате, об испытаниях, о которых предупреждал ее Дорэн, но сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Ей было очень хорошо, и единственное, чего она желала – чтобы это длилось вечно. Однако вспомнила, что у нее еще есть свои обязанности по дому, и что она должна будет вернуться до того, как стада животных возвратятся с пастбищ.

Сабанай словно прочитал ее мысли.

– Давай сходим ненадолго к хижине друидов, – сказал он ей, – я напою тебя тем самым ароматным чаем, который мы пили в прошлый раз. А потом провожу тебя домой.

День был довольно жарким, и влюбленные почувствовали, что зной слегка разморил их. Поэтому они искупались в прохладных водах реки и, обновленные, продолжили свой путь по лесу, пока не пришли к хижине друидов. Здесь, в чаще леса, было свежо и прохладно. Сегедель с удовольствием присела на траву и сладко потянулась, словно кошка. Сабанай с улыбкой посмотрел на нее, зажег огонь и поставил на него котелок с водой. Потом вынес из хижины посуду и пучок трав, и устроился рядом с девушкой. Сегедель прижалась к любимому, нежно склонив голову на его плечо.

– Как я хочу, чтобы мы всегда жили здесь, в лесу, только мы вдвоем, ты и я! – воскликнула она. – Здесь так хорошо! Даже домой не хочется возвращаться!

Сабанай рассмеялся, обнял девушку и поцеловал ее волосы.

– Мы будем время от времени здесь уединяться, ладно? – ласково сказал он. – Как бы там ни было, у нас есть обязанности перед людьми, то, что мы должны сделать в нашей жизни – для чего мы пришли на эту землю. Потому что постоянное удовольствие рано или поздно превращается в скуку.

Сегедель вспомнила об их вчерашнем разговоре с Дорэном. Сама она была очень молода, и никакие радости жизни ее пока не пресытили. Но Сабанай был старше ее, и, возможно, пережил уже многое. «У него, наверное, были другие женщины, – подумала Сегедель. – Хотя он и говорил мне, что никогда не хотел жениться». Но сейчас ей не хотелось расспрашивать его об этом.

– А какие у нас обязанности перед людьми? – с детским любопытством спросила она.

– Я жрец, и должен помогать людям – молиться, проводить обряды, чтобы духи леса и гор были благосклонны к нам, приобщать к богам новорожденных и помогать отправиться в мир иной тем, кто собирается покинуть эту землю, проводить свадьбы, утешать людей в их бедах и многое, лечить от болезней и многое другое. А ты будешь моей женой и матерью наших детей, будешь ухаживать за ними и воспитывать их, следить за домом …. Я надеюсь, что мы сможем разделить с тобой все радости и возможные трудности и беды, все, что нам предстоит пережить вместе.

– Ты мудрый, как Дорэн, который долгие годы был моим лучшим другом и наставником, – восхищенно сказала Сегедель, любуясь своим возлюбленным. – Теперь он ушел на остров друидов. Он сообщил мне, что долго прожил и устал от жизни. Может быть, теперь ты сможешь быть еще одним друидом в нашем храме вместо него.

– Может быть и так, – ответил Сабанай. – Только хорошо бы, чтобы у нас с тобой был собственный дом. Вот поженимся, и начнем его строить.

Эта идея понравилась Сегедель. Ей не хотелось покидать родное селение, к тому же она была наследницей родового имущества. Но жить поблизости от своего старшего брата ее совсем не прельщало.

Вскоре в котелке закипела вода, и Сабанай заварил ароматный чай. Он разлил его по кружкам, а Сегедель достала лепешки и кусочки вяленого мяса, которые принесла с собой.

– У нас с тобой прекрасный обед! – воскликнул Сабанай, попробовав еду.– Как вкусно!

– В следующий раз я сама приготовлю тебе лепешки, – сказала Сегедель, улыбаясь. – Мне ведь нужно учиться быть женой и хозяйкой!

Была уже вторая половина дня, и Сегедель пора было возвращаться домой. Сабанай, как и в прошлый раз, проводил свою возлюбленную до опушки леса.

– Мы ведь еще увидимся до праздника? – спросил он, целуя ее на прощание. – Каждый день без тебя мне кажется вечностью!

– Дай мне знать, когда ты будешь еще в лесу, и я смогу к тебе придти, – ответила Сегедель.

– Конечно, – ответил он, понимая, что она имела в виду.

В последующие дни, просыпаясь утром, девушка несколько раз слышала звуки флейты, которыми призывал ее любимый, и каждый раз отпрашивалась у Рогнеды на свидание. Мать не возражала и не особенно обременяла свою дочь делами по хозяйству, понимая, что ее ожидают важные перемены в жизни. Рататуй и Лорентин, тоже, казалось, привыкли, что она больше не ходит с ними на пастбище,

Лорентин, по-видимому, увлекся Кларенси и уже не уделял столько внимания Сегедель, как раньше. Рататуй тоже особо не докучал ей, но девушка чувствовала, что ее брат что-то подозревает, хотя старается не подавать виду. Но в целом все было спокойно, и Сегедель уже думала, что Дорэн мог ошибаться в своих предсказаниях.

Перед помолвкой влюбленные встретились еще несколько раз. Их последнее свидание в лесу состоялось как раз накануне праздника.

В этот раз Сабанай решил показать Сегедель волшебную поляну друидов, где жрецы леса часто проводили свои обряды. Идти туда было довольно далеко. Но Сегедель загорелась желанием посмотреть это волшебное место. Она любила всякие тайны. Кроме того, за время их знакомства Сабанай столько всего ей рассказал о тайнах и свойствах деревьев и трав и о священных дубах, что она еще больше полюбила этот лес. Он казался ей живым существом, который благословлял влюбленных и давал им силу.

Когда Сабанай привел девушку на обещанное место, Сегедель и вправду почувствовала там нечто особенное. Волшебная поляна находилась на берегу прекраснейшего лесного озера. На его поверхности цвели роскошные водяные лилии и плавали дикие утки. Кусты ив, вековые дубы и буки отражались в тихом зеркале прозрачной воды, а солнечный свет отбрасывал на ее поверхность свои сияющие блики. На поляне находилось несколько больших камней и алтарь, где друиды проводили свои обряды, посвященные духам леса.

– Как же здесь красиво! – воскликнула Сегедель, всплеснув рукам. – Никогда в жизни не видела ничего подобного!

Влюбленные провели здесь много времени. Сегедель искупалась в волшебном озере и почувствовала себя обновленной. Сабанай тоже решил искупаться. И как-то случилось, что в этот день их страстные поцелуи переросли в нечто больше. Влюбленные, как это часто случается, сами того не желая, отдались друг другу. А потом как-то неожиданно заснули, утомившись от своих страстных ласк и послеобеденного солнца.

Когда они проснулись, солнце уже склонялось к горизонту. Сегедель вскочила, протерла глаза, и, осознав, что произошло, и теперь она вернется в поселок уже затемно, почувствовала страх.

– Что же мы наделали! – воскликнула она. – Меня будут искать! Я не успею вернуться до того, как стада возвратятся с пастбища. О боги, у меня точно будет ссора с Рататуем!

– Он еще не знает о том, что мы встречаемся? – спросил ее Сабанай.

– Я не хотела, чтобы он знал об этом до праздника, до того, как мы с тобой будем обручены. Иначе он бы помешал нашим встречам, ты не знаешь его!

– Почему же он так ревнует тебя?

– Я сама не знаю, здесь кроется какая-то тайна, я чувствую, что мама что-то скрывает от меня. Мне надо домой, Сабанай!

– Тогда пошли скорее! Хочешь, я провожу тебя до дому?

– Нет, нет, любовь моя! Не надо! Так можно все испортить. Я как-нибудь сама улажу это. Завтра мы увидимся на празднике, ты ведь придешь?

– Куда же я денусь, любимая! Я сейчас провожу тебя, а потом вернусь в наше поселение. Завтра я приеду к вам в поселок на коне, вместе с другими нашими сельчанами. Но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности! Прости меня за то, что произошло сегодня! Я сам не знаю, как все случилось!

Сегедель смущенно отвела глаза.

– Наверное, мы оба хотели этого! Ладно, что случилось, то случилось, как-нибудь все устроится! Мама ведь знает о наших встречах и обещала дать согласие на нашу свадьбу! Пойдем скорее.

Влюбленные отправились назад почти бегом. Уже темнело, когда они подошли к поселку. Сегедель совсем запыхалась, а ее пушистые темные волосы растрепались.

– Ну вот, я почти дома, – сказала девушка, когда они приблизились к поселку, расставаясь с Сабанаем. – До завтра, любовь моя!

– До завтра, любимая. Я буду молить духов, чтобы с тобой ничего не случилось, и чтобы завтра все прошло хорошо! – Сабанай крепко поцеловал свою любимую и скрылся в лесу.

Сегедель устремилась через заросли к заветной калитке. По дороге, перебираясь через ручей, она споткнулась, упала и вся вымокла. Оказавшись в поселке, девушка пробралась вдоль каменной стены к задней калитке своего дома, вошла в нее и пыталась незаметно подойти к дому. Но перед самым входом она столкнулась с Рогнедой и Рататуем.

– Дочка, где ты была так долго? – воскликнула женщина, увидев ее. – Мы уже тебя потеряли, думали, не случилось ли с тобой чего, не оказалась ли ты в руках разбойников!