Мимоходом

– В городе орудует маньяк?

– К сожалению, да.

– И сколько уже трупов?

– Пять молодых женщин. Убийства совершает по средам, каждую неделю.

– Вчера была среда.

– Вчера было совершено пятое убийство. Способ убийства не вписывается в криминалистику. Жертвам убийца заклеивает рот лейкопластырем, конечности связывает клейкой лентой, затем каким-то орудием с трехгранной рабочей частью пробивает шею до левой сонной артерии и забирает кровь. Смерть во всех случаях наступила от потери крови.

– Ну, Вы меня огорошили молодой человек. Сколько лет живу на этом свете, о таком чудовище слышать не приходилось! Да, случай не имеет аналогии в мировой криминалистике. Это я Вам авторитетно заявляю!

Доктор встал со своего кресла, прошелся по кабинету, вернулся за стол:

– А не выпить ли нам кофе с коньяком? Или на работе алкоголь Вам употреблять нельзя?

– С вами можно! И начальнику об этом расскажу, пусть умрет от зависти, с кем мне довелось выпить!

Через десять минут мы уже расположились в другом, более уютном кабинете, за низким столиком в более удобных креслах. На столе благоухало кофе в небольших фарфоровых чашечках, а посредине стола стояли рюмки и бутылка молдавского коньяка в оригинальном деревянном саркофаге.

Доктор быстрыми движениями освободил бутылку из саркофага:

– Вам в кофе или, как я – не смешивая вкусовые свойства?

– Как Вы!

– Павел Дмитриевич, а что представляют собой жертвы?

– Четыре студентки и одна оператор газовой заправки. Закономерностей между жертвами нет, мы все тщательно проверили. Все проверили Лазарь Иосифович, и круг знакомых и проведения досуга, увлечения, предметы одежды, внешность, все, как Вы нас учили. Закономерности отсутствуют.

– Вампир, значит, у нас завелся? В сказки, легенды и мистику я не верю.

Кровь пьет? Было такое, Джумагалиев пил кровь жертв. Кстати, где он сейчас? СССР распался, какова его судьба. Если я еще живой, он наверняка.

Но, он не только пил кровь он и ел. Каннибалов много было, а вот кровопийц не было – факт.

Евсеев – убийца женщин в красном, Гусаков – убийца студенток, Цюман – убийца женщин в черных колготках, Да, что я Вам их всех перечисляю, Вам ли это не знать. Во всех серийных преступлениях налицо определенные закономерности, если Вы их не установили, продолжайте искать, они должны быть!

Но, я может быть и не прав, в каждом правиле есть исключение.

Давайте же, наконец, с Вами выпьем! Коньяк в небольших дозах это лекарство, я его употребляю с аспирантуры, наверное, поэтому еще и жив!

Будем здоровы!

После глотка кофе, последующего за коньяком он продолжил:

– Сейчас бы побыть на местах преступлений, побеседовать с судебно-медицинским экспертом! Но, увы, ноги, мои ноги, артроз, больше двадцати шагов сделать не могу. Вот судьба, уже стукнуло 85 лет, голова, как у аспиранта, а ноги не ходят! – он засмеялся, затем лицо его стало серьезно.

А бывает и наоборот!

Вы знаете, что я думаю, он может не быть у нас на учете! Больные к нам попадают, как правило, по решению суда, при совершении преступления, либо при совершении попытки суицида. Все остальные ходят среди нас.

Я Вам скажу по секрету, все эти маньяки больны. Их объединяет один диагноз, я назову советский диагноз – психопатия. У Вас, конечно, возник вопрос, если они больны, почему их всех расстреляли? Ответ будет такой – да, они больны, но они вменяемы, а если они вменяемы, то должны ответить за преступление, и подлежат уничтожению. Вылечить их не возможно, а это и не кому нужно! Мне это не нужно. Вам это нужно? Давайте выйдем за нашу территорию и спросим любого прохожего, ему это нужно? Ответ будет отрицательный.

Давайте с Вами поступим так, я сейчас приглашу заведующих отделений, да заведующих, не удивляйтесь. Мужского и женского, и попрошу подготовить списки. Почему женского? Да были и женщины серийные убийцы, правда мотивация у них другая, как правило, это корысть или месть. Одна была уникальна, она убивала из-за любви к убийству. «Анка – пулеметчица», но это не героиня фильма «Чапаев» – это была военфельдшер, которая во время Отечественной войны перешла на сторону фашистов. И зверствовала в зондеркоманде СС.

А теперь о главном, о чем я в начале сказал вскользь, о мотиве убийств, если предположить, что это женщина, то это – месть. Вот Вам и информация для проверки закономерностей объединяющих этих женщин – мужчина.

– Лазарь Иосифович об этой закономерности мы знаем, её нет.

– Ну, тогда мне Вам пока и посоветовать нечего, молодцы, я полагал, что уже все профессионалы перевелись в современной России, ан, нет!

Вы мне дали столько информации для размышлений. Я буду думать, если, что родиться в моей голове я Вам сообщу, оставьте мне свои координаты. А списки будут готовы завтра утром.

Оставив визитку, я покинул это неприятное учреждения. Сомнений в том, что завтра у меня будет полный список, лечившихся, лечащихся, и обращавшихся за амбулаторной помощью, у меня не было. Все было на контроле самого Фридмана, моего учителя.

* * *

Уже подходя к зданию райотдела, куда я был откомандирован, плечом почувствовал толчок. Быстро обернулся, передо мной в элегантном костюме европейского производства, во всей своей красе, стоял старший оперуполномоченный ФСБ Николай Костенко.

– Здорово коллега из ментовки! – приветствовал он меня.

– Здорово контрразведка. Я уже давно полицай, мне просто удивительно, почему вашей конторе не вернут заслуженное название жандармерии?

– Наслышан, наслышан, никак у вас не получается убийцу поймать, месяц воду в ступке толчете.

– Ну, почему не получается, потихоньку тянем за кончик ниточку. Информация серьезная имеется, но она не только нас касается, но и вас.

По городу распространяют очень опасные слухи. И если ваша контора действительно состоит из профессионалов, то об этих слухах вам надлежит знать. Все силы необходимо бросить на поиск источников этих слухов. Но, я вижу по твоему взгляду, что ты не располагаешь такой информацией. Получай на халяву, надеюсь, в будущем воздастся мне сторицей.

По городу упорно распространяют слух, о том, что убийства, совершенные в городе ритуальны. И знаешь, кто их совершает?

– Нет! Откуда я могу знать, мы уголовщиной не занимаемся, мы государственная безопасность.

– Плохо, что не знаешь! А экстремизм, это не ваша компетенция?

– Наша, а при чем эти убийства?

– Тебе Николай юридической грамотности не хватает, ты же закончил факультет иностранных языков в пединституте, опер вышел неплохой, а вот насчет права – слабоват. Ты хоть самообразованием займись, а то когда-нибудь в калошу сядешь.

Не буду больше мучить твое серое вещество…

– Да уж не такое оно у меня и серое…

– Серое, Николай, серое. Убийства совершают ортодоксальные евреи! Вот такие слухи! Мы будем отрабатывать эту версию вместе со следствием. Ты понял, чем это пахнет? Мы уже немного нарыли. Для твоего сведения, даже сам Ариэль Тоафф, профессор израильского Бар-Иланского университета, специализирующийся на еврейской истории, еврей по национальности и сын главного раввина Рима, выпустил книгу «Кровавая Пасха. Евреи Европы и ритуальные убийства» где утверждает, что могут иметь место иудейские секты, которые используют в своих ритуалах кровь. Ты представляешь себе, какие еврейские погромы могут начаться, когда эта информация наберет силу.

– Ну, ни фига себе, проблемка!

– Это не проблемка, это проблемище. Ну, давай, информация из надежных источников, поделился с тобой и камень с души свалился, если, что, то и вам жизнь медом не покажется. Выкручиваться вместе будем…

Я посмотрел вслед Николаю, тот широко расставляя ноги, направился в сторону своей конторы, от ехидства у меня непроизвольно рот растянулся в улыбке.

– Вот я и вам работу нашел. Трутни станут на время рабочими пчелками. – подумал я.

* * *

В черную магию я углубился полностью, с головой. Без головы разобраться во всех тонкостях колдовства невозможно.

Кровь используется при обращении, как к темной, так и светлой силе богов, кровь смешивают при братании, кровь используют при освящении оберегов, оружия, некоторых обрядовых принадлежностей и т.д. Кровь широко используется в любовном волшебстве, кровь используется для исцеления больного. Кровь используется для начертания знаков черной магии.

Оружие, смазанное кровью, будет непобедимым. Кровь, пролитая на могилу, вызовет к жизни тень умершего. Дом, построенный на крови, простоит вечно. Клад, сбрызнутый кровью, будет недосягаем для чужих глаз и рук. Бесплотные духи, накормленные кровью, становятся способны в своих делах. Испивший Огненной Крови из черепа – не умрёт никогда.

И это еще не все целевое назначение крови в колдовстве. Я остановился только на тех целях, которые мог хотеть достигнуть убийца и которые могли быть использованы для корректировки следственной версии.

После прочитанного, две ночи мучили кошмары. Одну ночь у меня вампиры пили кровь, вторую ночь я пил кровь. Одним выражением – кровища лилась рекой. Ну, бывает, проходит безвозвратно. Профессия такая.

На оперативном совещании у начальника управления уголовного розыска я выдал всю собранную информацию о возможностях целевого применения крови убитых женщин.

Начальник и коллеги слушали с нескрываемым любопытством. А когда я закончил, начальник вытащил из кармана брюк носовой платок и вытер пот, выступивший на его лбу. Точно сказать не могу, жарко ли было, либо шеф то же был впечатлительный. Не знаю, а его спросить в присутствии коллег как-то было неудобно.

– Ты сам-то веришь в эту хреновню? – спросил полковник.

– Нет!

– А чего же ты нам эти страшилки целые полчаса рассказываешь?

– Все эти страшилки дают основание для вывода, что у убийцы проблемы с головой.

– А получасовой кровавый рассказ – это твое вступление к выводу? Ты когда все это нам рассказывал у тебя кровью глаза налились и клыки больше размером стали

– Это, товарищ полковник, аргументация к выводу. А внешний вид – вживаюсь в образ преступника.

В кабинете пробежало веселье.

– Без аргументации ясно, что маньяк орудует и «крыша» у него течет.

Ты мне лучше скажи, что ты сделал за эту неделю конкретно?

– Конкретно? Можно и конкретно. Мною сделана выборка всех лиц проживающих на территории района, куда я откомандирован, и стоящих на учете в городской психиатрической больнице.

На свободе, извините, дома, находятся 7665 человек…

– Сколько?

– 7665 больных, а что?

– И ты их хочешь всех проверять?

– Конечно, а как мы еще этого маньяка разыщем? Это, товарищ полковник, еще не все, сейчас многих и на учет не ставят, они все среди нас гуляют. Оговорюсь, не среди работников управления, а среди обыкновенных горожан. Сейчас можно госпитализировать в дурдом и поставить соответственно на учет только по решению суда, когда это лицо совершило преступление. Или пытается покончить самоубийством.

– Да, эту проблему я знаю. Но время идет, а убийца бродит по улицам и высматривает новую жертву. Если их всех проверять, то до пенсии ты их не проверишь.

– Доктора помогают, бесплатные консультации дают, можно ограничить круг подозреваемых. Один специалист посоветовал проверять только психопатов. Он посоветовал расширить круг подозреваемых! Убийцей может быть и женщина, мотив которой месть. Мой консультант профессор Фридман Лазарь Иосифович привел десяток примеров серийных убийств, совершенных женщинами, в том числе в нашей стране таких было три.

Вот ими я сейчас и занимаюсь. Вы же, товарищ полковник, понимаете, что от наших стукачей в таком деле мало проку, поэтому и приходится оперативной установкой самому заниматься.

– Ладно, все. Мне надо к генералу, Хорошев продолжай вместо меня.

Подойдя к двери, полковник остановился, посмотрел на меня:

– Кровь из черепа пить, вечно жить можно. Генералу надо об этом сказать.

И не смотря на деловитость совещания, все присутствующие грохнули от смеха.

Хорошев ставил конкретные задачи:

– С врачами-психиатрами как источниками информации о потенциальном преступнике разбирайтесь со всей серьезностью. Но вы еще забыли об источниках возможной информации. Это психотерапевты и психоаналитики. Не каждый пойдет со своей проблемой к психиатру, проще к этой категории психологов обратиться. Так, что сделайте выборку, всех этих лиц работающих в государственных учреждениях и занимающихся частной практикой. На это я вам даю сутки. Через сутки списки пациентов по всем районам должны лежать у меня на столе, для проверки будем привлекать весь оперативный состав области. Принято решение взять для усиления оперативников с районов области.

Учитывая закономерность убийств по времени, можно предполагать, что очередное убийство он совершит в среду. Мы планируем в этот день провести операцию «Сеть». Будут задействованы все аттестованные сотрудники, работать будем по гражданке. Вопросы есть? Нет! Тогда, свободны.

* * *

В «Сеть» попал такой улов, что пришлось сутки разбираться со всеми попавшими: ворами, грабителями и прочими уголовниками, но вампира не было. Его, в принципе, не было, те, кто оказались в отделах, все были знакомы оперативникам по свои прошлым делам или попадали под пристальный взгляд службы участковых инспекторов, как хулиганы, бытовые дебоширы и прочая дребедень. Так, заодно, раскрыли несколько грабежей, краж, о которых уже и забыли. Задержали нескольких лиц, находящихся в розыске, тоже – заодно.

Все это было хорошо, но главная цель достигнута не была.

Начальник управления розыска следующим утром высказал, все, что думал о проведенном мероприятии:

– Вы его спугнули! Не надо было трогать этих уголовников, столько шума по городу было, естественно он и затаился теперь. Не такой же он дурак, что не понял для чего столько переодетых полицейских в городе разгуливают, хватают всех подозрительных.

Хорошев встал, по его скулам видно было, что он негодует:

– Товарищ полковник, что же теперь, надо было преступников отпускать прямо с мест преступлений, а разыскиваемых сажать на такси, чтобы уезжали из города на время? И почему Вы решили, что мы его спугнули, работали как всегда: тихо, без шума.

А то, что убийца не появился можно объяснить его отсутствием в городе, это, во-первых, во-вторых – он уже попал к нам под подозрение, когда мы отрабатывали списки психически больных и на время затаился, и в-третьих – он мог быть предупрежден о готовящейся операции.

– Кем? Ты о чем? Кто кроме наших сотрудников мог об этом знать, о цели мероприятия узнали только при начале операции! Заранее знали только твои сотрудники.

– От родственника, который служит в нашей конторе… Или он сам служит у нас!

– Что?

– Мы профессионалы, этого исключать нельзя, я имею полное основание для выдвижения такой версии.

– Имеешь. – полковник был растерян, версия выдвинутая начальником убойного отдела была реальной, до тошноты реальной.

– Убийца не совершил убийства в закономерное ему время, он знал об операции. А почему бы и нет? Свой! – неслось в голове у главного сыщика города. Полковник встал, прошелся по кабинету, затем сел на свое место:

– Начальник отдела и старшие опера останутся, остальные свободны.

Когда остался ограниченный круг, полковник всем присутствующим задал один вопрос:

– Что будем делать?

– Параллельно с существующими версиями будем отрабатывать и новую. Я полагаю, что не будет правопроступка, если мы этой версией не поделимся со следователем и собственной безопасностью. Сами разберемся. – высказал свое мнение начальник убойного отдела.

– Кто конкретно эти будет заниматься?

– Я предлагаю Трошина.

Услышав свою фамилию, я вздрогнул. Ох, как мне не хотелось бы копать под своих ребят. Не красиво это. Есть собственная безопасность пусть она этим и занимается. А под своего, грязное белье ворошить, а как после этого он будет прикрывать мою спину. Ох, как мне нехорошо, надо что-то сказать. Я попробовал довести до полковников свой довод:

– У меня еще очень много неотработанных людей по списку, с этим как быть?

– Твоими списками займется кто-то другой, а ты занимаешься оперсоставом. Только оперсоставом, если это не наш, это не наша проблема. Будут результаты сразу ко мне, в любое время, если будет ночь – звонишь домой. Понял? – Прохоров принял окончательное решение.

– Так точно!

Чего здесь не понять, где угодно найди и доложи!

Через час я вернулся в кабинет начальника, этого времени хватило, для того чтобы подготовить план мероприятий по поставленной задаче.

Полковник оторвался от бумаг:

– Что у тебя?

– Я изучил поставленную задачу, составил модель необходимых проверок, но я нуждаюсь в помощи на Вашем уровне. В управлении начинается диспансеризация личного состава, было бы хорошо, чтобы уголовный розыск стал первым в очереди на медицинское обследование.

А я с помощью личных контактов, решу вопрос о проведении исследования наших сотрудников с использованием полиграфа для выявления свойств личности, которые может иметь наш потенциальный убийца.

– Ты веришь в полиграф?

– На текущий момент это единственный инструмент, который нам поможет отфильтровать сотрудников. Если эту проверку проводить классическими способами, то мне потребуется полгода, а время, как я полагаю, не терпит.

– Согласен! Диспансеризация начнется с понедельника, с начальником медслужбы я все сегодня согласую. Только учти, со своими личными контактами, цель использования полиграфа должны быть зашифрована. Это должна быть просто ежегодная проверка психофизиологии сотрудников.

– Конечно, единственное лицо, которое будет посвящено в истинную цель, будет психолог. Ему придется составить специальный тест, технаря посвящать в детали не будем…

С Татьяной Лосевой у нас были взаимные симпатии. При первом знакомстве, молодого специалиста в области психофизиологии я воспринял несерьезно. В беседе мы обсуждали теорию Ломброзо, о имеющихся закономерностях признаков внешности и преступного поведения, плавно перешли на закономерности генетики, а затем на закономерности видимых патологий человека и его поведения. При беседе больше говорила Татьяна. Вывод, к которому я её подвел, был поразителен – мозг, находящийся в черепе головы, имеющей родимое пятно, должен иметь аномалии, аномалии мозга должны выражаться в патологии психической деятельности и поведении.

Итог подвел я:

– Надеюсь, что наш Президент СССР является исключением из правил.

Татьяна минуту смотрела на меня широко раскрытыми глазами, затем тихо выдавила из себя:

– Я тоже надеюсь.

Это первое общение и сформировало взаимные симпатии. Лосева была настоящим профессионалом. В чем я ни раз, убеждался, когда обращался к ней за консультацией при составлении психологических портретов убийц, которых мне надо было разыскать.

В лаборатории Татьяна была одна, я не теряя времени объяснил ей задачу, она отнеслась с профессиональным пониманием:

– Я, в принципе, уже представляю, какую информацию с помощью каких вопросов можно получить, но не полагаете ли Вы, что этот тест необходимо использовать при тестировании всех сотрудников управления области?

– Вы Татьяна мудрая женщина, а почему бы и нет? Кто предупрежден, тот вооружен!

Результаты меня несколько поразили, как пояснила Лосева, сотрудников со свойствами личности потенциального подозреваемого выявлено не было. Но, были выявлены личности с симптомами паранойи. Я вопросительно посмотрел на нее:

– И, что из этого следует?

– Это уже не моя компетенция, это компетенция психиатра. – был ее ответ.

– Может это приобретенное? Специфика оперативной работы.

– Возможно и так. Но это настораживает. Я должна эти результаты доложить начальнику ВВК.

– И он, конечно, возложит дальнейшее исследование этих ребят на психиатра?

– Да. Они будут под наблюдением.

Вот поэтому, мне и не хотелось заниматься отработкой своих сотрудников, я знал, что эта проверка может принести кому-то неприятности.

Да, реально, существует профессиональная деформация личности. Да, она опасна и для самой личности, она опасна для окружающих. Она опасна от формы своего проявления. Суицид или убийство – вот наиболее опасные формы, преобладает суицид, но об этом почему-то все молчат.

Да, не так все просто, если государство дает право на пенсию при выслуге 20 лет.

Результаты исследования были доложены начальнику управления уголовного розыска, он высказал свою точку зрения:

– Я просто обязан был принять версию Хорошева на проверку, хотя сам в своих сотрудниках не сомневался. Дальнейшую разработку считаю нецелесообразной. Ты свободен!

Он нажал на клавишу селектора:

– Хорошев зайди ко мне.

* * *

Мне оставалось вернуться к «своим баранам».

В моем списке было двенадцать психотерапевтов и психоаналитиков, одного я оставил себе, а остальных поручил ребятам из райотдела.

– Все способы хороши, для достижения цели! – напутствовал я их,

– Но, только без применения физической силы и угрозы оружием!

На Пироговку добирался полчаса, нашел нужный дом, поднялся на нужный этаж. На двери располагалась табличка: «Психотерапевт Лозовский Эдуард Брониславович». Я толкнул дверь, за дверью за секретером у персонального компьютера сидела живая «супер модель». Она подняла на меня глаза с ресницами длиной по пять сантиметров:

– Вы желаете записаться на прием или Вам уже сеанс назначен?

Это не супермодель! – подумал я, это трансвестит, черт побери. Ничего себе секретарь – референт.

Вслух сказал:

– Я не пациент, я сотрудник уголовного розыска и мне необходимо поговорить с Эдуардом Брониславовичем.

Чудо открыло ежедневник, после просмотра страницы дала мне рекомендацию:

– Доктор Вас сегодня не примет, у него все время расписано, попробуйте зайти завтра после 12 часов.

– Нет уж, лучше пусть он ко мне, вот повесточка, а Вы распишитесь за ее получение, – из внутреннего кармана я вынул бланк повестки, – Он вызывается, пока, в качестве свидетеля.

«Чудо» хлопнуло ресницами:

– Обождите минуточку. – и скрылось за дверью рабочего кабинета психотерапевта.

Я осмотрелся по сторонам, два угла приемной были обклеены визитками психотерапевта. Каких только не было, и с государственными гербами, и с картинками, фотографиями и пиктограммами, их было больше тысячи. Они были все разные, даже принципиально не похожие друг на друга. Но, общий признак я разглядел, это был любимый вычурный почерк, которым были выполнены фамилия, имя и отчество психотерапевта.

Любит вычурный почерк доктор. А это очень нехорошо, и нехорошо обклеивать своими визитками стены кабинета.

Одним словом, психотерапевт!

Дверь открылась, и появился секретарь-референт:

– Подождите минут десять, доктор Вас примет.

Через десять минут, которые я провел в очень удобном кресле, трансвестит сообщил мне, что я могу пройти к доктору.

Перед посещением этого доктора у меня были плохие предчувствия, к сожалению, они меня никогда не обманывали. Все получилось как всегда, а хотел как лучше!

Передо мной вальяжно сидел не писаный красавец с тонкими чертами лица. Брюнет с голубыми глазами. Идеальный греческий нос, который он мне постоянно показывал в профиль Дурная привычка общения человека, когда его голова расположена боком. Дорогой костюм, дорогой галстук, запонки с бриллиантами.

Стены, опять, все стены обклеены визитками!

Психотерапевт начал первым:

– Чем могу быть полезен уголовному розыску?

Я показал свое удостоверение в развернутом виде:

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска подполковник полиции Трошин Павел Дмитриевич. – сделав паузу, продолжил:

– Уже во всех городских СМИ имеется информация о том, что в нашем городе совершена серия убийств женщин. Специалисты полагают, что эти преступления могло совершить лицо с психической аномалией. Для проверки этой версии нам необходимо собрать информацию о всех лицах, имеющих хоть какие-то отклонения в психике.

– Ну, милашка!

Что? Не надо так со мной говорить, любитель трансвеститов. Внутри у меня начинало закипать. Но, он телепатией не был обучен, а продолжал в том же русле:

– Вы не туда пришли, голубчик, Вы должны знать, что существует клятва Гиппократа, то, что поведано доктору больным это для него свято и не может разглашаться никому. Так, что извольте покинуть мой кабинет. Список клиентов захотели? Может Вам еще ключ от квартиры, где деньги лежат? – и он неприлично рассмеялся.

Он смеялся, а меня уже несло, усталость за месяц видно накопилась. Я перегнулся через стол, схватив его за ворот рубашки и галстук, придвинул его идеальное лицо поближе и шепотом сказал:

– Какая клятва Гиппократа, о чем ты? Даже в медицинских вузах принимают клятву врача России! А ты, насколько я знаю, окончил кое-как педагогический институт и образование у тебя педагогическое, а психолог ты для учеников средней школы. А теперь я тебе расскажу, как стал ты психологом. Хочешь?