Хамелеоны

Влада Ольховская

Хамелеоны

Вопреки распространенному заблуждению, хамелеоны не пытаются слиться с окружающим миром, меняя цвет. Главная функция этой уникальной способности – общение. Изменяя цвет шкуры, хамелеоны ищут пару или выражают враждебность, при этом процесс смены цвета и появления узоров происходит не инстинктивно, а по воле ящериц. Исследования показали, что при драке двух хамелеонов почти всегда выигрывает тот, шкура которого была ярче.

Пролог

Какой смысл надевать каску, если ты упадешь с высоты восемнадцати этажей? Каска не очень-то поможет при таком невеселом раскладе… Да ничто не поможет, разве что крылья.

Об этом размышлял Николай, глядя на переливы городских огней у него под ногами. Огни были не очень далеко, потому что Москва – не маленький городок, тут к высоким домам привыкли. И все же в этом районе не было небоскребов, способных сравниться с тем, в который пришел теперь Николай.

Собственно, этого небоскреба тоже не было – по документам. Мысль о том, что он сейчас стоит вроде как на пустом месте, забавляла, но она же и расстраивала. Так не должно было случиться, не по плану так точно! Начиная строительство, Николай ожидал, что к лету дом сдадут хотя бы без внутренней отделки. А теперь что? По большому счету, это был бетонный скелет, хрупкий, прозрачный, рискующий стать долгостроем.

Местные жители наверняка переполошились, когда со стройки ушли рабочие… Только зря они так. Николай уже видел, что проект получится убыточный, придется вливать деньги других компаний, чтобы все закончить. Но он был к этому готов. Во-первых, он верил, что оставить вот такую костлявую дуру посреди города и связать свое имя с банкротством – плохая карма. Николай уже прожил достаточно долго и поднялся достаточно высоко, во всех смыслах, чтобы не стесняться собственной веры в карму.

А во-вторых, здания были его особенной любовью. Главной, пожалуй. С них когда-то начался его путь с самого дна, они завораживали его, грели мыслью, что он меняет облик одного из лучших городов на Земле. И когда его не станет, – Николай надеялся, что момент этот наступит не слишком скоро, но от судьбы ведь не убежишь, – останутся эти дома, а значит, все было не зря.

Поэтому он и пришел сюда, на пустующую стройку, как приходил всегда, когда на душе кошки скребли. Даже при том, что проект будет затратным, здание обязательно вырастет. Небоскреб напоминал Николаю больного зверя, которого он должен исцелить. А деньги… Ну что – деньги? Все деньги мира все равно не заработаешь.

Он предупредил сторожей, дежуривших на первом этаже, что побудет здесь какое-то время, по привычке надел каску и поднялся на восемнадцатый этаж, чтобы посмотреть на волны золотых огней, перекатывающиеся по городу. Теперь мысли о каске его забавляли. Приучился, прожужжали ему все уши техникой безопасности… Что от нее толку? Сверху ничего не свалится – потому что сверху и нет ничего. А внизу сейчас всё, при простом взгляде – жизнь, при падении – смерть.

Он ведь и правда мог упасть… Восемнадцатый этаж так и не довели до ума перед вынужденной остановкой работ, здесь не то что стекла не поставили – стены до конца не возвели. Ничего хорошего в том, что площадка несколько месяцев промерзала, конечно же, не было. Но если ты десять раз повторишь, как все плохо, лучше от этого не станет.

Николай подошел к краю бетонной плиты, и теперь каких-то два шага отделяли его от вечности. Кто-то другой на его месте, лишь взглянув один раз вниз, уже повалился бы на четвереньки и отползал в сторону лестницы, панически призывая всех известных богов. А Николай пугаться не собирался: высота скорее завораживала его, к тому же, он прекрасно удерживал равновесие. В те годы, которые теперь казались далекими, будто приснившимися ему, он всегда брал самые сложные задания, связанные с работой на крыше. Его считали человеком с железными нервами, да он таким и был… Вот только высота его не испытывала, она утешала его и давала сил, а нервы ему трепало кое-что другое.

Вспомнив об этом, Николай нахмурился, и спокойствие, подаренное ночным городом, рассыпалось вдребезги. Каким все простым было когда-то… Да, он работал по четырнадцать часов в сутки. Да, порой не хватало даже на еду. Но его это не пугало, он был уверен, что вырвется из замкнутого круга нищеты, и вот тогда все будет по-настоящему хорошо, а пока нужно просто потерпеть.

Вырвался. Хорошо не стало. По крайней мере, не до конца, потому что оказалось, что не все в этом мире сводится к деньгам. С деньгами как раз легко, их законы более-менее просты и понятны. А вот та проблема, которая над ним нависла… нет у нее честного решения. Столько ошибок допущено, что уже и не исправишь! Но нужно пытаться, как-то выбираться из этого болота…

Шорох за спиной отвлек его от мрачных мыслей, заставил обернуться, а вздрогнуть не заставил – Николай знал, что на краю пропасти лучше не подпрыгивать. Он по-прежнему контролировал себя прекрасно, а расшатанные нервы мстили ему разве что бессонницей.

– Кто здесь? – спросил он.

Освещение на этаже и лестнице было более чем скромным, ровно по требованиям техники безопасности – и не больше. Зачем, если здесь никого не должно быть? Такого света Николаю было достаточно, чтобы добраться сюда и спокойно подойти к самому краю, не рискуя споткнуться или что-нибудь на себя обрушить. Он и не думал, что ему доведется что-то высматривать в полумраке.

За его спиной ничего не было – ни на покинутой строительной площадке, ни возле лестницы. Но шум-то был, Николай в себе не сомневался! Хотя… здесь сейчас можно услышать что угодно: хоть эхо от переговоров сторожей, хоть вой ветра из-за чудовищных сквозняков.

– Это Золоторев, – на всякий случай напомнил он.

Если ему послышалось и тут никого нет, то и смущаться нет причин. А если это все-таки обход охраны, предупредить их будет не лишним: на эту должность он далеко не выпускников Гарварда нанимал, они могут сначала выстрелить, а потом голову включить.

Однако ответа по-прежнему не было, шум не повторился. Значит, все-таки ветер. Притаиться здесь никто не мог, да и негде – все на виду.

Нужно было возвращаться вниз. Нельзя вечно прятаться на пустующей стройке от своих проблем, рано или поздно придется принять сложное решение. Может, даже сегодня… Ошибку он допустил сам, исправлять ее тоже придется без посторонней помощи. Он справится, он всегда справлялся.

Но перед тем, как возвращаться к бардаку, в который превратилась его жизнь, Николай решил еще раз взглянуть на городские огни, впитать в себя их спокойное сияние, снова почувствовать себя по-настоящему свободным. Он подошел к краю, прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, полностью заполняя легкие прохладным чистым воздухом…

А потом почувствовал резкий, сильный толчок в спину. Не болезненный, но неожиданный и этим сбивающий с толку. Николай остался неподвижен – но внезапно двинулся мир вокруг него. Открыв глаза, он с ужасом обнаружил, что золотые огни города стремительно приближаются, все такие же прекрасные, однако теперь больше похожие не на море, а на клыки в распахнутой пасти.

Он пришел сюда за абсолютной свободой – и он ее получил.

Глава 1

Жизнь Александры Эйлер никогда не была нормальной. Иногда даже казалось, что неведомые силы, плетущие все сети судьбы, сделали ее, Александру, популярной актрисой, которую спешат затащить в любой проект, пока интерес публики не угас. Жанр не имеет значения, усталость и чувства актрисы – тоже.

Сначала была семейная комедия. Расти в шумном, странноватом клане Эйлеров, где они с братом были младшими детьми, оказалось весело. Не без ссор и скандалов, конечно, но в какой семье этого нет? Гораздо важнее для Александры было то, что она чувствовала себя защищенной и нужной. Даже отец, молчаливый и хмурый, проводил с близнецами куда больше времени, чем с другими детьми. Ну а если он громыхал слишком сильно, на их защиту вставала мать, мягкая большую часть времени, но жесткая, когда нужно было осадить «уважаемого следователя» и напомнить, что дети – не уголовники с его работы и любить их нужно чуть больше, чем воспитывать. Тогда им с Яном принадлежал весь белый свет – городские улицы, реки и поля, тенистые сады и мрачные подвалы старых зданий…

А потом это как-то внезапно, вдруг, закончилось, и комедия сменилась трагедией. Не в тот момент, когда отец начал вытравливать Александру из любимой профессии. Нет, это ей не понравилось, но выдержать давление она могла. От Эйлера-старшего она унаследовала не только внешность, но и упертый характер. Большой вопрос, кто из них победил бы, если бы спор проходил честно!

Трагедия началась, когда Александра оказалась в борделе. Хотя какая трагедия? Хоррор. О том, что она там пережила, многие не могли даже слушать. А она в этом жила – и она носила это в себе. Всякие психологи и самоконтроль помогают приглушить боль, найти для нее подходящее хранилище. Но такой опыт все равно остается шрамом на всю жизнь, а самые большие шрамы не исчезают по щелчку пальцев. Вообще никакие не исчезают.

Этот хоррор мог завершиться печально даже после того, как она выбралась. Александра не льстила себе, она прекрасно понимала, что надломлена. Не уничтожена окончательно, ей было с чем сравнить: девушки, которые вышли оттуда сломленными, прежними не стали. А она напоминала стекло, на котором уже появилась внушительная трещина. Кто чинит стекло, кому это нужно вообще? Оно обязано разлететься на части и стать совсем бесполезным.

С ней так и было бы, если бы ей не встретился Эрик – ее первый муж. Он умудрился «починить» ее, хотя Александра до сих пор не представляла, как. Ее следующий фильм был короткими годами счастья. Интересно, почему нет жанра для фильмов о счастье? Где с героями не случается ничего плохого, они просто живут и просто любят, без неизбежных стенаний мелодрамы и натужного хохота комедии… Почему этого так мало?

Наверно, потому что это скучно. Вот и мироздание устало наблюдать, как Александра снова превращается в спокойную, сильную женщину. Оно решило толкнуть ее в новый сюжетный поворот, забрав у нее Эрика. И снова трагедия – черная какая-то, беспросветная… Трещина вернулась на стекло.

Испугавшись, что финал наступит слишком быстро и будет слишком предсказуемым, мироздание подбросило Александре Гайю – как утопающему воды реки приносят ту самую пресловутую соломинку. С Гайей появились и новые силы, она смогла вернуться домой и кое-как восстановить отношения с семьей, хотя это было куда сложнее, чем надеялась Александра.

После этого жанры ее жизни стали понятными и логичными. Детектив – в силу работы. Семейная сага – в силу того, что клан Эйлеров успел разрастись и совсем уж запутаться в собственных делах. Но любовный роман? Нет уж, увольте! Скорее, отдельные занятные рассказы категории 18+. Александра была абсолютно убеждена, что такой глубокой эмоциональной связи, как с мужем, у нее уже не будет. Но уходить из-за этого в монастырь она не собиралась, темперамент не тот. Так что все ее отношения сводились к тому, чтобы пускать мужчин в постель, но никак не в душу.

А потом появился Андрей. Он ни на что не претендовал… Собственно, когда они встретились, он и не мог ни на что претендовать, он был даже в худшем состоянии, чем Александра. Стекло не с единственной трещиной, а с целой сетью, уже готовое разлететься на осколки – это было ей знакомо. Как будто судьба давала ей шанс вернуть кому-то долг, который остался у нее перед Эриком!

Между ней и Андреем долгое время все было странно – настолько, что она в первые недели даже не догадывалась, что он – Андрей. Знать не хотела, доверять не хотела. А когда почувствовала, что на этот раз история развивается по-другому, поздно было бежать и эмоционально закрываться. Нет, она-то попробовала – она не была бы собой, если бы приняла это чувство легко и быстро. Она оттолкнула Андрея уверенно и решительно… а потом сама же вернулась. Потому что он даже в любви был более терпеливым, чем Александра, он мог ждать, она – нет. Ей надо было забрать свое, а для этого свое пришлось признать.

Он ведь чем-то напоминал Эрика, если задуматься… Внешне – нет, совсем другой типаж. Но это ледяное спокойствие, это умение подавлять страсти и думать, думать, не срываясь, – да, это роднило Андрея и ее покойного мужа. К этому она тянулась. Сама Александра была лесным пожаром, который уничтожит на своем пути почти что угодно, даже не желая этого, если оно поддается огню. А скала не поддается – и в ее жизни нужна была такая скала.

И только она позволила себе поверить, что, может, этот человек останется с ней, как мироздание сделало новый ход конем. Мироздание не любит скучных жанров. Андрея расстреляли прямо у нее на глазах. Она стояла так близко, что ее обдало брызгами его крови, и этот момент она вряд ли забудет. Сама Александра осталась в живых лишь потому, что на задание послали неподготовленного идиота. Хоть в чем-то ей повезло… В этом и, пожалуй, в том, что Андрей все-таки выжил.

Она нашла человека, организовавшего покушение, и избавилась от него. В том, что она была лесным пожаром, нашлись свои плюсы: огонь не щадит своих врагов. Казалось бы: теперь уже все, счастливый финал, они с Андреем снова вместе и умильно держатся за руки на фоне заката… Так же? Можно так?

Но нет, скучный жанр, не для ее жизни. Когда она в очередной раз собиралась навестить Андрея в больнице, оказалось, что его там нет. Долго разбираться, почему так сложилось, не пришлось. Андрея ведь не похитили, его вполне законно забрал из частной клиники его родной отец.

На первый взгляд могло показаться, что нет в этом ничего страшного: непутевый папаша опомнился и решил лично позаботиться о единственном законном сыне. Тем более что Виктор Шереметьев сам был врачом и мог организовать необходимый уход! Вот только когда Александра рассматривала эту ситуацию чуть дальше первого взгляда, ей становилось не просто тоскливо. Ей становилось страшно.

Отец и сын Шереметьевы никогда не были особо близки. Андрей унаследовал от отца блестящий ум и способности к медицине, но не более того. Для Виктора деньги всегда были на первом месте, он много лет организовывал медицинскую помощь для преступников. Ему было все равно, кого спасать и что спасенные им люди будут делать дальше, лишь бы платили вовремя!

А Андрей так не мог. Он прекрасно знал, что многие из «денежных клиентов» выйдут из больницы и будут убивать, насиловать и ломать жизни. Поэтому он рано отказался от семейного бизнеса и четко дал отцу понять, что не хочет больше тонуть в этом болоте. Виктору лишь шантажом и угрозами удалось заставить Андрея иногда проводить подпольные операции, но ни к чему хорошему это не привело. Во время одной из таких операций Андрей убил педофила, что и довело его до покушения.

Так что Виктор Шереметьев давно уже был невысокого мнения о наследнике, а дальше стало только хуже. Он выяснил, что Андрей встречается с дочерью следователя Михаила Эйлера, который в свое время доставил ему немало проблем.

Александра находила эту ситуацию смешной, если не сказать кретинской. Ну кому в двадцать первом веке нужны все эти страсти в духе Ромео и Джульетты? Да и потом, Шереметьевы собачились еще до ее появления, и она не ладила со своим папашей половину жизни. Ну и как вишенка на торте, если бы она не помогла Андрею в день их встречи, он уже был бы мертв. Все, не о чем тут спорить!

Но Виктору все виделось по-другому. Ему диагностировали неизлечимое заболевание, он стремительно терял возможность оперировать, он чувствовал, что его время истекает. Это заставило его задуматься о том наследии, которое он оставлял после себя, и это наследие ему не понравилось.

Уже было ясно, что его единственный сын дело жизни отца поддерживать не будет. Андрею вполне хватало тех денег, которые ему легально приносила ветеринарная клиника. Возможно, когда отца не станет, он даже вернется к работе с людьми и купит себе частную больницу, сейчас сделать это мешает ему только Виктор. Но от работы с криминалом он уйдет, однозначно, и станет одним из многих врачей, растеряет все связи и репутацию. Словом, Андрей был неудачной инвестицией с самого начала. Нужно было озаботиться рождением минимум двух законных наследников, но кто ж знал? Когда-то будущее казалось радужным – у него был здоровый, умный, талантливый сын!

Были у Виктора и внебрачные дети, но они никогда его особо не интересовали. Он не следил за их судьбой и многих не узнал бы, пройдя в двух шагах от них по улице. Связывать свое наследие с таким вот котом в мешке он не собирался.

Так и получилось, что в шаге от смертного одра, уже засунув одну ногу в белый тапочек, Виктор Шереметьев оказался в тупике. Перевоспитывать сына было поздно – подросло дитятко. Давить на него? Бесполезно. Иногда Андрей мог пойти на компромисс, но в целом, он был неагрессивным, однако дьявольски упрямым и от своих убеждений не отказывался.

И только Виктор подумал, что выхода нет и не будет, как случилось это. Покушение со стрельбой, тяжелое ранение, грань жизни и смерти. Поначалу это не слишком волновало Шереметьева-старшего, он был зациклен на себе, а на сыне поставил крест. Но Александра, сама того не желая, показала ему, в каком положении сейчас Андрей, и горе-папаша решил воспользоваться этим. Его сын оказался ослаблен и уязвим, можно было снова попытаться слепить из него то, что было так нужно Виктору. Как – не важно, любые средства подойдут, ведь это последняя попытка.

Вот так жанр жизни Александры сменился на какой-то проклятый театр абсурда. Она знала, что дорогой ей человек похищен – но ничего не могла с этим поделать, потому что перед законом Виктор Шереметьев был чист. Он Андрею отец, она – никто. Александра и сама понимала, что многим ее обвинения кажутся жалкими и натужными. Какой смысл волноваться, разве может родной отец навредить любимому сыну?

А этот может, вот в чем подвох. Потому что сын хоть и единственный из выросших у Виктора на глазах, но далеко не любимый. Шереметьев-старший был эгоцентристом до мозга костей, люди для него оставались лишь ресурсом, который он использовал ради собственной выгоды. Но что, если ресурс неуправляем, если выгоды уже не будет? Как он поступит тогда? Этот человек не был психически болен, но он был жесток, и он мог уничтожить собственного ребенка просто для того, чтобы продемонстрировать свое презрение.

Жаль, что любовь, в том числе и родительскую, нельзя проверить и измерить. Так что Александра была бессильна что-то изменить в этой ситуации. Ей оставалось лишь ждать, убеждая себя, что она напрасно волнуется, все будет хорошо, они с Андреем еще посмеются над этой историей.

Вот только чем больше времени проходило, тем хуже работал самообман. Первый месяц она ждала еще более-менее спокойно, второй – уже нервно, но еще смирно. А вестей от Андрея по-прежнему не было, никто, кроме Виктора, не знал, где он.

Так не могло быть! Александра уже не раз изучила записи из клиники, где раньше ухаживали за Андреем, побеседовала с врачами, осматривавшими его. Да, полученные им ранения были тяжелыми. Но если он не умер в первые дни, то уж за два месяца должен был очнуться и стать на ноги! Александра даже не сомневалась в том, что он связался бы с ней, если бы мог.

Значит, не мог. Значит, ему обеспечили ситуацию, в которой ни о какой связи и речи быть не может.

Все та же огненная натура требовала от Александры не сидеть на месте, а действовать. Она не могла просто отказаться от Андрея и сделать вид, что его никогда не было в ее жизни! Она готова была ехать в клинику Шереметьева, прорываться в кабинет с боем, двинуть старикану в его мерзкую самодовольную рожу… Это вряд ли что-то изменило бы, но ее совесть наконец-то была бы чиста.

Ян уловил, что она уже на грани и готова сделать глупость, он вмешался. Но для этого природа и создала братьев, не так ли?

Он задействовал все свои знакомства, чтобы организовать проверку. Правда, у Шереметьева-старшего тоже хватало связей, облегчающих ему жизнь и старательно очищающих его перед законом. Но на сей раз даже их оказалось недостаточно, чтобы остаться совсем уж недосягаемым. Старику пришлось отвечать на прямой вопрос: где его сын?

Это не напугало Виктора – он был слишком опытным для страха, слишком долго оставался частью преступного мира. Он выдержал допрос абсолютно спокойно, и только в его глазах, мутных от возраста и болезни, Александре виделось скрытое торжество.

По его словам, во время лечения у Андрея обнаружились скрытые травмы, которые пропустили в государственной больнице и даже элитной частной клинике, врачи были вынуждены ввести пациента в искусственную кому. Именно поэтому Андрей ни с кем не связывается, да и не сможет в ближайшее время. А сможет ли вообще когда-нибудь – вопрос открытый. Он, Виктор, страшно переживает и не хочет обсуждать это с посторонними. Но уж конечно он обеспечил своему ребенку достойный уход, за кого его вообще держат?!

Свои стенания несчастного папаши он сопроводил кипой документов, которые, скорее всего, сам же и нарисовал, а еще – коротким видео. На записи была небольшая палата, светлая, с дорогим оборудованием и медицинской кроватью. На кровати лежал Андрей, действительно без сознания, и датчики показывали, что он все еще жив. Однако на этом – все, и Александра не бралась даже предположить, когда было сделано это видео. Может, еще в апреле!

Полицейское руководство перед Шереметьевым извинилось, а близнецам запретило приближаться к нему на километр. На этом законные пути решения ситуации исчерпали себя.

Александра не сторонилась и незаконных, она просто не знала, что делать. Нападать на Виктора было бесполезно: наблюдение показало, что старикан благоразумно окружил себя хорошей охраной. Следить за ним? А он вряд ли мотается к Андрею лично! Ждать? Пока ей ничего другого не оставалось, и все же дурное предчувствие сводило ее с ума.

Ян переносил ситуацию куда лучше, хотя Андрею сочувствовал. Но сейчас он больше переживал не за Андрея, а за свою сестру.

– Саша, так и до нервного срыва недалеко, – мягко указал он. Сашей Ян ее называл чаще тогда, когда все было очевидно плохо, и она это не упустила. – Если ты ничего не можешь сделать, лучше отстраниться, Андрей бы точно не хотел, чтобы ты себе все нервы сожгла!

– Я бы и рада отстраниться, я этим уже почти четыре месяца занимаюсь, но… Вот ты можешь сказать, что этот старый мудак не способен убить Андрея? Скажи мне – и я успокоюсь хотя бы чуть-чуть. Потому что больше он ничего сделать не сможет, он уже не слепит из Андрея куколку, а вот убить… Короче, скажи мне, что этого не будет, если можешь!

Она поверила бы брату, потому что, если не верить ему, то кому тогда? Ян был половиной ее самой. Александра понимала, что относится ко всей этой ситуации предвзято, она допускала, что ужасы видятся ей там, где их нет. И если бы Ян сейчас посмеялся и сказал, что старикан абсолютно безвреден, она бы поверила ему. Ей хотелось поверить!

Однако смеяться Ян не собирался, он отвел взгляд и тяжело вздохнул.

– Я не знаю, Саш.

– Значит, ты тоже считаешь, что он может?

– Он – капризный старик, который всю жизнь считал себя царем. И он наверняка убивал раньше, даже если не своими руками. Так что… все зависит от того, как поведет себя Андрей. Но я бы не назвал смерть самым вероятным исходом.

– А на теорию вероятности мне плевать, – признала Александра. – Если есть даже один шанс на миллион, что Андрей умрет там, я буду с этим бороться.

– Рвение похвальное, пока не доходит до практики. Как с этим можно бороться? Если ты думаешь, что я на это дело забил, то зря. Я уже проверил все варианты, я Дениса просил о помощи, да и не только его… По нулям со всех сторон. Отследить, куда утащили Андрея, невозможно. Наша страна больше, чем Плутон, если ты не в курсе, и Андрей может быть где угодно! Он на данном этапе уже и в медицинской помощи не особо нуждается, а это делает список вариантов бесконечным. Мы ничего не можем.

– Мы сами – нет, – кивнула она.

Как и ожидала Александра, брат тут же насторожился.

– Та-а-ак… Ты согласилась подозрительно легко! Ты что-то задумала? Что нам сейчас понадобится: ружье, святая вода, адвокат или все сразу?

– Ничего не понадобится. У меня остался только один план: сделка с дьяволом. Но до этого я уже дозрела.

Ян, конечно же, не понял ее. Да никто бы не понял вот так сразу, без пояснений! Со страшных событий апреля прошло слишком много времени, ее близнец и думать забыл о том, что случилось в клинике, а вот Александра прокручивала те дни в памяти снова и снова. Если бы выбор еще оставался, она предпочла бы справляться своими силами, но это уже ни к чему ее не привело.

– Я говорю про Валентина Назарова, – пояснила она.

– Сразу нет!

– А я тебя к нему и не тяну, я обращусь к нему сама.