Мир моих сказок. Сборник сказок для взрослых и детей

И плюс ко всему этому он придумал вместо мешков с песком, как это делают обычно воздухоплаватели, наполнить корзину шоколадными конфетами и разбрасывать их на головы счастливых ротозеев, эффектно уносясь под облака. Для этого, правда, пришлось продать кое-что из домашней утвари. Но ведь цель оправдывала средства, подбадривал себя романтик-изобретатель, прощаясь с холодильником, телевизором и пылесосом. Скажем честно, и славы ему чуть-чуть хотелось.

И все было бы так, как планировал испытатель воздушного шара, если бы, улетев за облака, его летательный аппарат на приличной высоте от земли не угодил в воздушную воронку. Шар закрутило, завертело и понесло невесть куда. К тому времени, как наш герой опомнился, взял себя в руки, снизил уровень теплого воздуха, наполнявшего пузо шара, он был уже далеко от того места, где планировал мягко приводниться с очередной победой на озерную гладь.

К сожалению, приспособлений против стихии в летательном аппарате предусмотрено не было. Это было первое творение подобного рода. Да и ничего не предвещало беды. Стояла хорошая, безветренная погода. И вот вырвавшаяся из воздушного водоворота пластиковая корзина неслась над полями, лесами, реками, озерами. Вид с высоты немного выше птичьего полета представлялся захватывающим. И только смельчак выберет место для спуска, как глазам открываются новые дали. И так интересно лететь дальше!

Как бы там ни было, день подходил к концу. Пришлось еще уменьшить подачу воздуха в шар. Приземляться решено было на воду. А что это было: огромное озеро, полноводная река или часть океана, – сверху было не очень-то понятно. Тем более день клонился к закату. И далее впереди вырисовывалась суша, вселявшая надежду на благополучное окончание полета. Остывший шар мягко опустил корзину. И та не подвела умельца, склеенная без отверстий, легко соприкоснулась с водой и поплыла по едва заметному течению. А сам шар был аккуратно сложен и успокоился на дне корзины, превратившись в матрас. На случай приводнения, а путешественник только такой случай и рассматривал, в корзине были привязаны два деревянных весла. И приземлившийся фантазер, довольный жизнью, погреб ими что есть мочи в сторону земли, а течение помогало.

Греб он долго. Уже совсем выбившись из сил, в кромешной темноте пристал к берегу. Суша, к счастью, оказалась не каменистой, и свою лодочку-корзину искатель приключений без труда вытащил на ровный пологий берег, как можно дальше от воды. Привязал к ближайшему дереву – исполинской сосне. Несколько поодаль начинались заросли непроглядного леса. Путешественник принял решение заночевать прямо здесь – не соваться же в неведомые джунгли ночью. И он залез в корзину, попил воды из фляжки, поел сухарей, прихваченных из дома на всякий случай, пошарил по дну и даже нашел несколько шоколадных конфет. Съел парочку, зарылся в свой воздушный шар, чтобы прохладный ночной ветер не мешал сну. И, сказав себе с оптимизмом: «Утро вечера мудренее, завтра поищу дорогу домой», безмятежно уснул.

Глава II

Утром, сладко потянувшись, изобретатель вспомнил, как вчера ему рукоплескала городская площадь, как он поразил сограждан дождем из конфет. Фантазер-воздухоплаватель счастливо улыбнулся, еще раз потянулся и бодро вскочил на ноги. Пора было действовать! Наскоро подкрепившись остатками сухарей и конфетами, он собрал немногочисленные вещички в рюкзак и отправился на поиски цивилизации.

Долго брел берегом. Идти по песку было не так уж и трудно. Наконец-то в одном месте деревья, росшие вдоль побережья, как бы расступились. Взору предстала то ли дорога, то ли просека. Фантазер не раздумывая направился по ней, с удивлением разглядывая растения, не виданные им ранее. Это были цветы, и кустарники, и цветущие деревья, словно высаженные из комнатных горшочков, снятых с подоконников: гигантские фиалки, фикусы, розы, примулы, герани. И все это перемешивалось с хвойными деревьями и кустарниками, росшими в его родных местах. У следопыта закружилась голова от ароматов, исходивших от растений, от жажды и усталости. Но он не сдавался и часа через два увидел город. А чтоб его получше рассмотреть, путник залез на высоченный дуб, раскинувшийся прямо у края леса.

Занятное поселение предстало его очам. Город состоял сплошь из серых домиков, напоминавших башенки, одна выше другой, с плоскими крышами, как сломанные карандаши в стакане, и все одного цвета, обнесенные милыми остроконечными заборчиками. В самом центре башенного частокола виднелось свободное пятно с высоченной колокольней, упиравшейся шпилем чуть ли не в облака.

«Ага! – решил фантазер. – Мне туда! Это, похоже, Ратуша и городская площадь. Уж там-то мне подскажут, как вернуться домой!»

Глава III

Стражник, охранявший вход в Ратушу, оказался сердит и неразговорчив. На любой вопрос отвечал, начиная фразу со слова «конечно», как будто заранее упрекал спрашивающего в неосведомленности и глупости вопросов:

– Конечно, мне этого знать не положено! Конечно, я выпишу пропуск. Конечно, вам надо к мэру. Конечно, он ответит на ваш вопрос.

К радости фантазера, посетителей к градоначальнику не было, и его приняли немедленно.

– Кто таков? Откуда? Документы! – и так далее строго по уставу спрашивал мэр, одетый, как и охранник, в серую униформу с красными погонами.

Путешественник обстоятельно ответил на все вопросы и показал удостоверение личности. Привычка держать при себе документы облегчила туристу его неопределенное положение.

Чиновник было принял посетителя за бродягу и брезгливо взял его паспорт двумя пальчиками для ознакомления – продолжал в стиле охранника.

– Конечно, мы отправим тебя домой при первой возможности. Нам тут бездельники не нужны. Такая возможность случится через полгода. Каждые шесть месяцев к нам прибывает торговое судно. Ты сможешь на нем вернуться на родину. Конечно, я выпишу тебе разрешение на проживание в нашем достойнейшем городе. Конечно, будешь жить под надзором уважаемых людей. Соблюдай наши традиции, уважай нашу стабильность. Иначе отправим тебя в твоей корзине на корм акулам. Ты, конечно, меня понял, непрошеный гость? – закончил хозяин кабинета, нахмурив еще больше брови.

– Да… – Грустно опустив глаза, не смея смотреть на сердитого дядьку, посетитель все же решился спросить: – А иначе никак? Раньше никак?

– Конечно, никак! Это остров! Аэропорта у нас нет! Самолетам мы не доверяем!

Тут он позвонил в колокольчик. Вошел человек в таком же сером мундире, но без погон. Молча поклонился.

– Этого поселить под наблюдение! Будет нарушать порядок – в тюрьму!

– Есть, ваша светлость, – ответил служака начальнику, а путнику скомандовал: – Следовать за мной!

Пришлось повиноваться. Но хотелось все-таки узнать, что это за остров, далеко ли до его дома. Может, лучше в своей корзине обратно уплыть, чем ждать какой-то там корабль полгода? Но чересчур сосредоточенная мина сопровождавшего, его плотно сжатые губы не располагали к общению. «Ничего, узнаю попозже как-нибудь. Странное местечко…» – думал он.

Путешественника привели на окраину города в блеклый домик-карандаш, будто сточенный и исписанный. Словом, не очень-то высокий, с такой же плоской крышей, как и другие домишки.

Глава IV

Хозяйка, шустрая зрелая молодуха, сверлящая тяжелым взглядом, встретила гостя заискивающе радушно, что совершенно не сочеталось с выражением ее лица. Сразу посадила за стол, накормила, расспросила. После чего похолодела, указала на каморку, где он будет жить. Объяснила внутренние правила и кратко обрисовала круг обязанностей:

– Лоботрясам в моем доме не место! Раз у тебя нет денег, будешь отрабатывать свое житье-бытье тут. – Высокомерно уперев указательный палец в пол, хозяйка добавила: – И чтоб тише воды ниже травы, конечно!

– Конечно, – полушепотом выдохнул фантазер. От такого приема ему стало как-то не по себе и не до фантазий.

Каморка, хоть и без окон, выглядела довольно прилично. Совсем маленькая: стул, стол, кровать да вешалка. Дверь наполовину стеклянная, за такой не спрячешься. Зато свет понемногу проникает из других помещений.

Работать было велено на улице и по дому. Кормить обещали три раза в день в строго определенные часы. Выдали даже сменную одежду. Велели квартиранту смыть дорожную пыль, что он с большим удовольствием и сделал. А потом рухнул на узкую твердую кровать лицом в подушку в белоснежной наволочке, тем не менее почему-то пахнувшую плесенью. Укрылся ватным одеялом и забылся глубоким сном, намаявшись за день.

Утром, едва забрезжил рассвет, хозяйка разбудила фантазера. Она так и звала квартиранта – фантазер. С уничижительно-пренебрежительной иронией.

– Эй, фантазер, принеси дрова! Да ты и правда фантазер! Где это видано – летать по воздуху! В корзине! Что задумался? Все мечтаешь? Давай, подметай двор! Твой корабль еще не скоро приплывет.

Отвечать и разговаривать с ней совсем не хотелось. Постоялец пожалел о своей откровенности. Зачем он рассказал хозяйке о себе в первый день знакомства?

Постепенно странник знакомился с городишком, его жителями, регулярно посещая базар и лавку бакалейщика.

При виде незнакомца торговцы ласково и осторожно осведомлялись, кто он и откуда. Выспросив все, что их интересовало, становились надменны. Добрые улыбки тут же сходили с их лиц. Они переглядывались, а стоило ему повернуться спиной, начинали перешептываться и ехидно смеяться.

Как-то, возвращаясь домой с покупками, фантазер увидел, как двое в серых мундирах ведут юношу с ярким шелковым платком на шее и в синем костюме:

– Я тебе попишу стишочки! Я тебе повыряжаюсь, бездельник!

– Что это? – поинтересовался наш чужак у уличного продавца газет.

– Ты что, с неба свалился? – ответил вопросом на вопрос мальчуган.

– Вообще-то да. Но все же объясни, – прикинувшись дурачком, спросил он. – Я долго лежал в больнице.

– Да все как всегда.

И распространитель прессы поведал чужестранцу такое! Прикрывшись газетами, он начал быстро и тихо:

– Ты забыл, видно, пока валялся на койке. У нас нельзя петь, когда захочешь, нельзя рисовать, танцевать, писать стихи, музыку и книги. У нас разрешены только кулинарные издания. А те, кто занимаются ерундой, объявлены сумасшедшими. И чтобы зараза не распространилась на других жителей, их отправляют вон из города на торговом судне. А пока судно не приплывет, держат в тюрьме. Еще запрещено одеваться в другие цвета, кроме серого, черного и белого. Ну ладно, мне некогда.

И мальчишка побежал по дороге, выкрикивая:

– Свежие газеты! Покупайте новости!

«Хорошо, что я был так загружен хозяйкой и у меня не было времени ни петь, ни плясать, ни сочинять, а я это так люблю делать. Еще угодил бы в тюрьму…» – выдохнул бродяга.

Глава V

С этого момента он начал внимательно прислушиваться и присматриваться к окружающим. И этот город все больше казался ему не только странным, но и угрожающим. Стало понятно, почему все дома мышиного цвета и одеты жители черно-серо. У них так принято.

Учение здесь считали делом обременительным и бесполезным, но при этом много трудились. С остервенением скоблили домики по три раза на дню, стирали, варили, ходили на поденную работу. И всякие деньги вкладывали в новые кастрюли и мебель. Как только скапливалась достаточная сумма, в домиках тут же разбиралась крыша и надстраивался очередной этаж, что было предметом особой гордости и обсуждения. Так они соревновались между собой. Но выше Ратуши и дома мэра никто не мог построить! Ведь эти здания строили за счет казны, и остроконечная крыша по закону могла принадлежать только градоначальнику и мэрии. Окна в домиках-карандашах были узкие и длинные, от пола до потолка, как щели. «Такая архитектура, – подумал он. – Похоже на норы». Позже он узнал: за широкие оконные проемы надо платить неподъемный налог.

В театры, музеи и картинные галереи горожане не ходили. Так их и не было. Иногда в часы кратковременного отдыха обыватели любили посмотреть телевизор. Телевизоры были обязательным украшением каждого домика-карандаша. По телевизору им показывали много полезных программ о здоровье, кулинарии, овощеводстве, домоводстве. Были у горожан и другие забавы – например, зоопарк и цирк с дикими животными. А также праздники. Праздников было немного. Три-пять в году, как повезет. На усмотрение мэра. А что это были за праздники, выяснить так и не удалось. Все говорили по-разному. Но один он успел увидеть в доме своей хозяйки. Сначала гости много ели и пили, потом наперебой горланили песни и в конце с удовольствием обсуждали тех, кого не было за столом. Хорошего не говорили. Прощаясь, клялись в преданности и любви. Позже, встречая этих гостей с другими знакомыми, фантазер слышал, как говорили плохое про тех, с кем прежде обсуждали третьих, четвертых, пятых и десятых.

«Вот это да… Они обо всех говорят плохо, и ничего другого. Наверно, и про меня так же».

Вскоре он услышал подтверждение этим догадкам. Наш квартирант мел крыльцо, а хозяйка в это время жаловалась очередному гостю, не зная, что дверь в дом открыта и тот, о ком она говорит, слышит ее:

– Ах, как он мне надоел! Бездельник! Вор! Болтается целыми днями невесть где. Ест в три горла. Платят за него от мэрии сущие гроши. Думала, денег подкоплю, дом подниму, так проедает все, мерзавец! И одежду мою носит. Да свет жжет.

Фантазер поежился, посмотрел на свою потрепанную одежонку, потрогал тощий живот, почесал затылок.

– Да… Бедная ты, бедная! У тебя такое большое сердце! Только такая душка и могла приютить бродягу. Терпения тебе, дорогая! – успокаивал собеседник бедняжку.

Вскоре попрощавшись, гость отправился восвояси, бурча себе под нос: «Жадная ведьма. Все ей мало. Еще этаж собралась строить».

Но всех завистливее и жаднее в городе оказалась жена мэра. Она, по сути, и задавала моду, устанавливала порядки. Плела интриги и распускала сплетни. Привычку высмеивать все и всех горожане переняли от нее. Звали эту даму Завида Жадовна. В оппозиционных кругах периодически попадающих в тюрьму и высылаемых из города госпожу Завиду звали Мадам Глупость. О! Горожане трепетали перед ней, хотя на кухнях с глазу на глаз с удовольствием перемывали ей косточки. Мэрша любила собирать у себя званые балы, ну и сама с удовольствием посещала подданных. Появлялась она в окружении свиты. Носила в кармане огромное увеличительное стекло, с помощью коего Завида Жадовна инспектировала хозяев на чистоту. Водила носом, похожим на нос муравьеда, и мясистые ушные раковины всегда были начеку. Принюхивалась по углам, отведывала предлагаемые ей кушанья, задавала массу вопросов и выносила вердикт, ставя оценку «плюс» или «минус». Если был «минус», хозяева, польщенные посещением, высмеивались тут же. При «плюсе» высмеивались попозже, за глаза. Собственное жилище в плане чистоты ее интересовало куда меньше, чем быт подданных. Дома она надевала розовые очки, а длинный нос прятала в кружевной воротник домашнего халата.

Мэр же был одержим изобретением всевозможных повинностей. Разумеется, на благо горожан. Нововведения граждане принимали как неизбежное счастье. После одобрения Завиды Жадовны идеи мэра приобретали форму закона. Последними новшествами верховной власти были: налог на возможность созерцать звездное небо, запрет на открытие форточек в ночное время, а также запрет ходить по правой стороне улицы. Право и лево горожане должны были определять относительно Ратуши. До конца это правило не понимали даже самые ярые сторонники мэра.

Никто в городе уже не помнил, когда выбирали градоначальника. Привыкли и к мэру, и к мэрше и представить себе не могли другого сановника на этом ответственном посту.

Глава VI

Близкое знакомство с городом плохо повлияло на фантазера. Тревога подкралась к сердцу. С каждым днем возрастало желание поскорее покинуть странное место.

Однажды, проходя мимо городского фонтана, в час недолгой прогулки гость города заметил барахтающегося в ледяной воде малыша. Стальные струны фонтана не давали ребенку подняться на ножки. Он уж совсем посинел и не мог кричать. Рядом плескались дети постарше. Гуляли влюбленные парочки, щебетали между собой беззаботные мамаши. Из репродукторов, установленных на фонарных столбах, гремела веселая музыка. Не раздумывая ни секунды, фантазер бросился в воду, схватил мальчонку и опустил на газон рядом с фонтаном. Быстро стянул с малыша мокрую одежду и принялся растирать замерзшее тельце. И – о чудо! От одной группы расфуфыренных мамаш отделилась дамочка и кинулась на спасителя с кулаками:

– Да кто тебе позволил хватать чужих детей! Полиция!

Остальные мамочки присоединились:

– Если он не похититель, то наверняка ищет славы! Подумаешь, герой!

Толпа становилась все больше, и путешественник поспешил восвояси, обескураженный реакцией на свой поступок.

В другой раз, стоя у светофора, наш герой, а все-таки он был настоящий герой, мы-то знаем! Так вот, стоя у светофора, наш герой увидел, как дорогу переходит слепой старик, тяжело опираясь на палку и семеня прямо под колеса быстро приближающейся машины. И опять фантазер, не размышляя, в один прыжок подскочил к старику и столкнул того на обочину тротуара. Сам упал рядом, сильно разбив колено. Придя в себя после падения, дедушка завопил на всю улицу:

– Кто ты, злодей?! Что тебе надо?! Я хотел умереть! Пусть бы грузовик раздавил меня! Я старый, больной, никому не нужный. Дети бросили меня, а друзья давно умерли. А оставшиеся – такие же беспризорные и беспомощные. Мало того что я по твоей милости жив, так я запачкал одежду! У меня сильнее разболелась спина, и раскалывается голова от мысли, что мне есть!

Спасатель, смущаясь, достал из сумки, которую нес из магазина, пакет молока и буханку хлеба. Протянул дедушке:

– Вот, возьмите, пожалуйста. Только не ругайтесь. Проводить вас до дома?

– Да не шпион ли ты из городской управы? Знаю я вас. Ищете беззащитных, чтоб сделать еще хуже. Переселите куда подальше, последнего пособия лишите.

С этими словами старик прижал молоко и хлеб одной рукой к впалой груди и, сгорбившись, опираясь на костыль, медленно поковылял прочь.

Земля ушла из-под ног фантазера. Он совсем не понимал этих людей, этот город, его порядки. Простояв еще некоторое время на обочине, он повернул обратно в магазин, снова купил и хлеб, и молоко для хозяйки на свои последние деньги, чтобы та не устроила разнос, и поплелся домой. Вернее, туда, где было его временное пристанище.

На склоне дня путешественник ложился спать с тяжелым сердцем. Засыпая, он думал: «Надо бы сходить в Храм. Попросить у Всевышнего терпения и сил, дабы не впасть в отчаяние». Ночью ему снились кошмары.

Глава VII

На другой день, скоро справившись с работой по дому, воздухоплаватель, сказав хозяйке о необходимости купить средство для натирания полов, отправился первым делом в Храм. На единственной в городе площади, прямо напротив мэрии, возвышался небольшой аккуратненький Храм, больше напоминавший часовню. Горожане посещали это святое место по большим религиозным праздникам, коих, как узнал фантазер, было три. В обычные дни горожане Храм не посещали, да и в праздники не всегда. Приходили они сюда в основном в минуты печали и неудач. Просили о помощи.

Наш странник решил: «Я не знаю, какому Богу они молятся, мой Бог услышит меня. Ведь Создатель един для всех». Так и сделал. Попросил терпения и спасения. А выходя из Храма, заметил старушку, пересчитывавшую мелочь возле свечной лавки.

– Вы будете покупать свечи? Если нет, не мешайте другим! – сердито зашипела смотрительница в скучном монашеском одеянии.

– Не хватает у меня, – горестно прошамкала бабушка, отходя в сторону и пряча в несвежий носовой платок мелочь.

Путешественник-фантазер подошел к бабусе, протянул ей несколько монет.

«Хозяйские, ну да ладно, отработаю!» – мелькнула в голове мысль.

– Вот, возьмите, пожалуйста. Сколько еще нужно?

Бабушка вмиг вонзила взгляд в протягивающего ей деньги человека. Глазки ее сузились, превратившись в зловещие угольки.

– Да они у тебя, должно быть, фальшивые! Или краденые! Это кто же будет свои кровные раздавать? Люди! Держите разбойника! – противно-скрипуче завопила она.

– Я вам просто помочь хотел, – остолбенел фантазер.

– Что тут? – высунулась из свечного киоска смотрительница.

Путешественник не стал отвечать и объяснять. Бросился к выходу. Хорошо, день был обыденный и народа в Храме почти не было. Никто больше не обратил внимания на кричащую старуху. И тут никому не было ни до кого дела. «Наверно, если бы они читали другие книги, кроме кулинарных, они бы знали закон Вселенной: чем больше отдаешь, тем больше получаешь. Но не то же самое, а другое, еще лучше. Если отдаешь плохое, то и получаешь другое плохое, на усмотрение Вселенной», – размышлял наш герой.

А на другой стороне площади продавал газеты знакомый мальчик:

– Налетай! Покупай! Последние новости! Погода на завтра! Цены на кредиты! Свежие рецепты!

Как будто кто-то шепнул фантазеру на ухо: «Иди к уличному торговцу, спроси, возможно, он знает».

В голове лихорадочно мелькали мысли: «Библиотека… географические карты… бежать… бежать от этих людей».

– Так что там за новые новости? Или последние старости? – подойдя к парнишке, громко спросил фантазер, делая вид, будто покупает прессу. А сам шепотом спросил, озираясь по сторонам, чтобы никто не слышал: – Послушай, дружок, мне кажется, ты славный парень. Помоги мне. Я хочу сбежать из этого города и не могу больше ждать торговое судно, которое, может, и не возьмет меня на борт. Я не могу больше батрачить на вздорную женщину. Скажи, нет ли у вас в городе библиотеки или другого места, где можно найти книги, географические карты, по которым удастся найти дорогу домой?

– Если вы интересуетесь старостями, то вот в этом журнале история нашего достопочтимого города и его уважаемых жителей, – звонко произнес мальчуган и, сделав вид, что показывает покупателю журнал, зашептал на ухо: – Да вы что?! Даже думать забудьте! Это хорошо, что ко мне подошли. Я вас не выдам. А то в тюрьму загреметь можно. Разве вы забыли, уже сто лет, как библиотеки, театры, музеи закрыты, а книги, кроме кулинарных и садово-огороднических, уничтожены. Наука и культура под запретом. Бездельникам у нас нет места! Ждите судно. Может, вам и повезет.

– Спасибо, малыш, – совсем упав духом, поблагодарил фантазер и побрел в сторону хозяйского дома. Голова гудела: «Как же так? Как же так?»

Глава VIII

Пройдя половину пути, он остановился и сам себе сказал: «Куда я иду? Зачем?» Потом резко повернул в ту сторону, откуда пришел в город: «Лучше утопиться, чем жить с этими людьми».

Закончился город. Началась просека. Шел он очень быстро и сам незаметно для себя оказался у края водной глади. Ноги несли его в сторону исполинской сосны, к которой он привязал когда-то корзину.

– Лучше утопиться, – продолжал твердить он, глядя на мокрый песок. Настолько ему опротивела жизнь в этом городишке.

Так бежал путешественник, пока не наткнулся на разноцветный пластик, прилично занесенный песком.

Вот это чудо! За три месяца его корзина не исчезла, была в целости и сохранности. Ее не унес ветер, не увлекли волны, не сломали люди. Да на берегу и следов их не бывало. Беглец залез в короб и заплакал. Понемногу успокоившись, принялся неистово очищать пластик от песка, ракушек и нанесенных прибоем водорослей. Затем отвязал от сосны, служившей причалом, и, наконец, оттащил к воде. Последний раз посмотрел в сторону берега, повернулся к воде, перекрестился.

– Была не была! – сказал путешественник. Оттолкнулся, заработал веслами и поплыл куда глаза глядят.

Он не знал, с какой стороны принес его ураган. Мог только догадываться. И, полагаясь на интуицию, взял направление в сторону родного дома. Была корзина самолетом, побудет и лодочкой!

Часа через два активной гребли хорошая погода сменилась легким ветерком. Вскоре корзину закрутило, замотало, все вокруг потемнело. Моряк упал на дно, вцепился пальцами в поручни, закрыл глаза и стал читать молитвы, прощаясь с жизнью.

Сколько длилась кошмарная качка, неизвестно. Фантазеру показалось, что он потерял сознание, а когда очнулся, глазам не поверил: он посреди озера рядом с его родным городом. На том самом озере, куда планировал приземлиться, то есть приводниться в день празднества. Вот родной лес, вот купальни, вот городской пляж, белые лебеди, милые кувшинки. К счастью, в буре весла не пострадали, и фантазер бодро погреб, направляясь к купальням.

Не успело сесть солнце, как он был дома, где его с восторгом встретили родные и друзья. Это было счастье! Они уж и не надеялись увидеть выдумщика вновь!