Злой и коварный демон Буратино. Часть I

– А сверху случайно не уточняли, за какие заслуги его сюда прислали? – спросил черт-сотник, сунув руку в кипящую воду и проведя ею по кругу в надежде нащупать пропавшего грешника.

– Уточняли, – ответил помощник. – Он попал к нам из-за любви к шуткам.

– Не понял! Разве за это полагается наказание?

– Негодник измывался над горожанами в течение нескольких десятков лет, подкладывая им под ноги банановые шкурки, рисуя их карикатуры на заборе или сочиняя про каждого обидные дразнилки.

– И чем все закончилось?

– Четвертованием. У людей просто лопнуло терпение.

– У меня оно тоже скоро лопнет, потому что никому не позволено шнырять по аду без моего ведома.

Через секунду черт-сотник получил в задницу болезненный укол заостренным предметом, вынуждающий отпрянуть от котла и посмотреть назад.

– Ах ты паршивец! Поиграть со мной вздумал?

– Даже в мыслях не было! – воскликнул жизнерадостный мальчуган в полосатом колпачке, покрутив из стороны в сторону длинным носом. – Честное слово!

– Тогда чего колешься?

– Уверяю, все вышло совершенно случайно. Просто ваш помощник пнул меня в спину копытом, вот я на вас и напоролся.

– Никого я не пинал, – начал оправдываться черт-подмастерье, выпучив от удивления глаза.

– Может, и не пинал. Может, мне показалось. А все потому, что у вас здесь творится полная неразбериха.

– Какая еще неразбериха? – рявкнул черт-сотник. – Хватит нам зубы заговаривать! Немедленно замолчи и полезай в котел!

– Может, и замолчу. Может, и полезу. Только на дно я все равно опуститься не смогу.

– Почему?

– Дерево в воде не тонет.

– Хочешь сказать, что ты сделан из дерева?

– Ага. Причем из породистого.

– В жизни не поверю. Дай потрогать.

– Да пожалуйста, трогайте сколько влезет.

Прикоснувшись к мальчугану, черт-сотник провел по его плечу рукой, уперся в шею пальцами, побарабанил по ней когтями и, услышав характерный стук, задумчиво произнес:

– Странно, но малец сказал правду.

Следом за старшим собратом по шее мальчугана побарабанил когтями черт-подмастерье, а дальше то же самое проделали все остальные черти, включая низкорослого чертенка, напоминающего своим внешним видом новорожденного ягненка.

– Привет, меня зовут Тишка, – с опаской вымолвил он, уставившись на длинный нос незнакомца, кончик которого был окрашен в красный цвет.

– Здравствуй, дружище! Очень рад с тобой познакомиться! Меня зовут Буратино!

– Теперь рассказывай, зачем тебе понадобилось спускаться в ад? Только не говори, что по принуждению. После того, как ты покинул котел и беспрепятственно расхаживал тут взад-вперед, в это никто не поверит.

– Я спустился сюда в погоне за мечтой стать настоящим демоном, чьи возможности делать людям пакости способны поразить любое потустороннее существо.

На некоторое время платформу окутала гробовая тишина. Даже грешники, стонущие в котлах, предпочли ненадолго замолчать, поскольку каждому не терпелось узнать, каков будет вердикт черта-сотника. Ведь подобное в аду случилось впервые, и чем все могло закончиться, известно было лишь ему одному.

– По-моему, ты далек от понимания истинного предназначения демона, – наконец, сорвалось с его искривленных губ. – Демоны не стремятся причинить физический вред человеку. В их задачи входит заставить человека причинить вред самому себе. Следовательно, из тебя вряд ли выйдет какой-нибудь толк.

– То есть я зря договаривался с крылатыми властителями поднебесья, чтобы они низвергли меня в преисподнюю? – возмутился до глубины души Буратино.

– Выходит, зря. Забудь о своей мечте и отправляйся туда, откуда пришел. Нам такие глупые шалунишки не нужны.

– Хорошо, со мной все ясно. Но как быть с остальными? Чем перед вами провинились мои братья?

– Вас что, много? – удивленно вздернул брови черт-сотник.

– Да, целая поленница. И все легки на подъем.

– Может, дадим Буратино шанс? – вмешался в разговор Тишка.

– Точно, дайте мне шанс! Научите глупого шалунишку уму-разуму, сделав из него повелителя человеческих судеб.

– Спешу тебя огорчить, – еще больше нахмурился черт-сотник. – Даже если мы согласимся стать твоими учителями, ты все равно не добьешься успеха, потому что на твоей голове нет рогов.

– Ах, вот где собака зарыта! – радостно воскликнул Буратино. – Значит, сущность демона заключается в остроконечных выступах костного вещества его черепушки?

– Зришь в корень, малец. И умнеешь прямо на глазах.

– Тогда я спешу вас обрадовать. На моей голове есть рога.

– Почему же их не видно?

– А это что, по-вашему? – нос Буратино прочертил в воздухе незамысловатую дугу и замер на расстоянии двух сантиметров от пупка черта-сотника. – По длине он сравним с рогом носорога, а по силе укола превосходит его в тысячу раз. Не верите? Могу продемонстрировать. Но учтите, кишки вам потом придется зашивать.

– Спасибо, не надо! – переполошился черт-сотник, спешно прикрыв пупок ладонями. – Я согласен принять тебя в наши ряды при условии, что ты начнешь постигать науку с самых азов.

– Отлично! Готов начать хоть сейчас. Говорите, в чем будет заключаться мое первое задание?

Внезапно откуда-то сверху послышался жуткий скрежет, заставивший всех чертей броситься врассыпную и быстро попрятаться за котлами. Задрав голову, Буратино обнаружил над собой широкую трещину, из которой на него таращился седовласый великан, одетый в черную стеганую безрукавку, синие мешковатые штаны, а также красные сафьяновые сапожки, украшенные золотым орнаментом. Эдакий щеголь, принявший параллельное платформе положение, тем самым нарушив законы гравитации.

– Поберегись! – громогласно произнес великан, выкатив перед собой шахтерскую вагонетку размером с кашалота.

– Что стоишь? – окликнул друга Тишка. – Беги скорее сюда, иначе превратишься в лепешку!

– Кто это такой?

– Адский Лесничий с промысла вернулся. Еще немного, и он завалит здесь все дровами.

Отойдя от первоначального шока, Буратино стремглав помчался к ближайшему котлу, где чертенок давно приготовил ему уютное местечко, растолкав вокруг себя соседей.

– Уф, еле успел! – раздалось одновременно с грохотом ударяющихся о платформу предметов и близко не подходящих под описание дров. Скорее, это были целиковые деревья, вырванные из земли с корнем и увеличенные в размерах чуть ли не вчетверо.

– Молодчина!

– Страшно представить, как будут выглядеть через пару тысяч лет секвойи.

– Величиной с гору. Или около того.

– Потрясающе!

– Хватит рассиживаться, – скомандовал черт-сотник по окончании деревопада. – Разбирайте топоры – и марш заготавливать дрова. Думаю, этого добра нам хватит надолго. Не меньше, чем на год.

– Простите, я тоже должен браться за топор? – поинтересовался Буратино, удивившись тому, что Тишка никуда не торопится. – А то у меня к данному виду инструмента выработалась неприязнь.

– Нет, ты поступаешь в распоряжение своего нового товарища, занимающегося у нас чисткой котлов, и твоим единственным инструментом на ближайшие сто лет станет ворсистая щетка.

– Спасибо за оказанное мне доверие! Обещаю вас не подвести!

– Ступай.

– Уже иду.

Отойдя от черта-сотника на приличное расстояние, Буратино не удержался от комментариев, касающихся будущей работы:

– Во всяком случае, елозить щеткой по чугунной железяке гораздо легче, чем махать топором.

– Это тебе так кажется, – тяжело вздохнул Тишка, – но вскоре ты поймешь, что чистка котлов ничего, кроме скуки, вызвать не может.

– И сколько ты их чистишь?

– Затрудняюсь ответить. Возможно, несколько веков подряд.

– Ничтожный срок, по сравнению с вечностью.

– Спорить не буду. Только уж больно хочется продвинуться по служебной лестнице хотя бы на одну ступенечку.

– Обязательно продвинешься. Где наша не пропадала?

– В преисподней! – засмеялся Тишка, достигнув края платформы.

– Кстати, давно порываюсь спросить, – неожиданно сменил тему разговора Буратино, направив нос в сторону странной постройки, парящей в воздухе меж двух бурных потоков из расплавленной лавы. – Что там в вышине за пряничный домик виднеется?

– Замок Его Рогатого Великолепия Люцифера. И мой тебе совет, лучше туда даже не смотреть, иначе он рассвирепеет, выскочит наружу да нашлет на нас страшное проклятие.

– Приму к сведению.

Начиная с данного момента, Буратино с головой погрузился в рутинную работу, поставив на своем прошлом беспечном существовании, являющемся тупиковой ветвью развития, жирный-прежирный крест. Чего ему, собственно, и хотелось добиться. Ведь каждый уважающий себя хитрец стремится урвать от жизни максимум, пудря мозги всем, кто пытается встать на пути к заветной цели. А то, что Буратино хитрец, каких свет не видывал, ни у кого сомнений не вызывало, поскольку его приняли в коллектив, который для простого смертного находится вне зоны досягаемости.

Однако Тишка, несмотря на детский склад ума, оказался весьма дальновидным чертиком, и по прошествии пятидесяти лет чистка котлов действительно превратилась в скучное занятие, идущее рука об руку с гнетущим состоянием, способным погрузить даже самого заядлого оптимиста в глубочайшее уныние. Что только ни предпринимал шаловливый плут, желая разнообразить монотонный ход времени, на какие только уловки ни шел, пытаясь хоть как-то скрасить быт, его удручающее положение всегда оставалось неизменным. (Если не становилось еще хуже.) И вот, когда он совсем дошел до ручки, сравнявшись по унылости с остальными чертями, на горизонте промелькнул долгожданный лучик надежды в виде вереницы гнедых лошадей, тянущих за собой черный двухместный экипаж. Самое интересное заключалось в том, что облучок, где обычно восседает возничий, был пустым, тем самым вызывая у стороннего наблюдателя подозрение о наличии дара, позволяющего пассажиру управлять животными на расстоянии посредством силы мысли.

Вначале экипаж двигался вдоль платформы, ловко лавируя между дымящимися котлами и чертями-подмастерьями, застывшими в изумлении на месте. Затем, увеличив скорость до предела, он резко взмыл вверх, чтобы завершить маршрут аккурат возле пряничного домика Его Рогатого Великолепия. Стоило лошадям перестать загребать копытами воздух, как из распахнутой настежь двери наружу выползла тучная женщина весом под сотню килограмм, чей дорогой наряд состоял: из пышного атласного платья цвета спелой вишни, заканчивающегося роскошным ажурным шлейфом; белого кудрявого парика, разделенного на две половинки глубоким пробором; и широкой зеленой ленты с блестящими орденами, перекинутой через правое плечо. Сопоставив все элементы вместе, можно было с легкостью определить принадлежность их хозяйки к "голубым кровям". Как минимум, перед взорами жителей ада предстала герцогиня, а как максимум – сама императрица.

В тот момент приятели закончили оттирать от сажи свой стотысячный по счету котел, в связи с чем решили устроить небольшую передышку, дабы набраться свежих сил для чистки еще шести котлов, перенесенных по указу черта-сотника в центр платформы, куда вскоре обещали сбросить очередную партию грешников, состоящую из беглых каторжников, попавших под обстрел вовремя подоспевшей жандармерии. Ходили слухи, что те устроили наверху настоящую бойню, укокошив до кучи десятка три мирных жителей. Довольно весомый вклад, обеспечивающий дополнительный прирост желающих искупаться в кипятке, кратный числу нападавших.

Разинув от удивления рот, Буратино выронил из рук ворсистую щетку и обратился к Тишке с вполне резонным вопросом:

– Послушай, дружище, ты часом не в курсе, что за фифа решила осчастливить нас своим присутствием?

– Фифу называют Мадам, – ответил оживившийся чертенок. – Только она прибыла не к нам, а к Люциферу. У него сегодня юбилей.

– Ого! Какая приятная новость! Сколько же ему стукнуло?

– Без понятия. Об этом знает лишь Мадам – единственный живой человек, кому позволено переступать порог пряничного домика.

– Жаль. В честь столь знаменательного события мы могли бы закатить грандиозную вечеринку с использованием фейерверков. – На последнем слове Буратино осекся и вновь задрал голову. – Постой, ты говоришь – единственный живой человек?

– Да.

– Интересно, за какие такие заслуги Мадам удостоилась чести посещать нашего лидера?

– У них общее дело в мире смертных.

– А поточнее.

– Сложно сказать. Возможно, плетут вокруг кого-то козни. Или уже сплели и теперь вместе наблюдают за страданиями жертвы.

– Хотел бы я оказаться на ее месте.

– Зачем? – спросил черт-сотник, вклинившись без предупреждения в разговор.

– Затем, чтобы уговорить Его Рогатое Великолепие научить меня еще чему-нибудь стоящему, помимо чистки котлов.

– К примеру?

– К примеру, поднимать в воздух тяжелые предметы, не прикладывая к этому усилий.

– Для чего?

– Ну, как же! Неужели не ясно? Увидев необъяснимое явление, выходящее за пределы привычного понимания окружающей действительности, человек непременно впадет в суеверие, и тогда его можно будет брать тепленьким. Также я хочу научиться быть невидимым. По тем же самым причинам.

– Наконец ты начал соображать в правильном направлении, – заключил черт-сотник, издав тихий смешок. – Что ж, мы готовы заняться твоим обучением в свободное от работы время, но только без привлечения Его Рогатого Великолепия, поскольку беспокоить властителя ада по пустякам чревато тяжелыми последствиями.

– Согласен. Когда приступим?

– После отбытия Мадам, разумеется. А пока приведи с Тишкой в порядок те шесть котлов, о которых я недавно говорил. Грешники должны появиться здесь с минуты на минуту, поэтому медлить больше нельзя.

– Слушаемся, Ваше стократное величие! – в один голос прокричали приятели, бросившись наперегонки выполнять приказ старшего собрата.

Однако на этом сюрпризы не закончились. Мало того, что грешники оказались все отпетыми негодяями, по ком давно плакала преисподняя: мошенниками, карточными шулерами, загребущими хапугами и прелюбодеями с характерными отличительными чертами в области срамных мест, раздутыми до неимоверных размеров, – так еще Мадам вздумалось перед отъездом остановить свой черный экипаж прямо рядом с Буратино, когда тот, пользуясь случаем, тыкал носом грузного детину, разукрашенного по всему периметру татуировками сомнительного содержания, пытаясь заставить его уйти под воду.

– Здравствуй, дорогой! – обратилась она к черту-сотнику, одновременно покосившись на новичка.

– Здравствуйте, Мадам! – произнес старший собрат, слегка склонив голову набок в знак уважения к знатной персоне.

– Какой у вас славный мальчик на побегушках появился! Просто загляденье!

– Уродов не держим.

– А какой у него длинный и сучковатый нос! Так и напрашивается на грех!

– Не советую. Нос ему дала природа совсем для других целей.

– Это мы еще посмотрим. Пусть подойдет ко мне поближе. Хочу перекинуться с ним парой слов.

– Чего застыл? Делай, что велено! – отдал приказ засмущавшемуся подмастерью черт-сотник, отступив от экипажа на два шага назад.

Передав опеку над детиной Тишке, который тотчас уперся в шею упрямца заостренным трезубцем, намереваясь проткнуть ее при малейшей попытке неповиновения, Буратино медленно двинулся в сторону экипажа. Несмотря на внушительные габариты грузного тела, Мадам имела весьма симпатичную мордашку. Формы полных розовых губок, аккуратно выщипанных черных бровок и немного вздернутого кверху носика – не шли ни в какое сравнение с формами более стройных красоток, чьи исхудавшие от бесконечных диет лица напоминали лица недавно умерших людей. Вот уж в ком била ключом жизнь, так это в ней. И ни одна сила в природе не могла испортить столь дивную картину, достойную кисти художника.

– Ну, рассказывай, по каким таким причинам тебя занесла сюда нелегкая? – улыбнулась Мадам, поднеся к глазам отполированный до блеска бронзовый лорнет.

– Горю желанием стать демоном, о мать всего сущего на Земле! – без запинки выпалил Буратино, вытянувшись перед женщиной по стойке смирно.

– Браво! Подобных тебе весельчаков в аду еще ни разу не бывало, а значит скоро мир содрогнется от твоих проказ. Только я не мать всего сущего на Земле. Скорее, я искусительница, толкающая людей к совершению непоправимых поступков, связанных с физическими особенностями их организмов.

– Вы правы, – заискивающим тоном произнес черт-сотник. – Буратино у нас еще тот проказник. Палец в рот не клади, дай над кем-нибудь поизмываться.

– Похвально!

– Что же здесь похвального? В своем рвении насолить человеку демонам не пристало опускаться до роли шутов, поскольку испокон веков они славились сдержанностью, строгостью и непоколебимостью.

– К сожалению, как бы мы того ни хотели, но всему когда-нибудь приходит конец, поэтому нужно не сторониться перемен, а встречать их с гордо поднятой головой.

– Не знаю, не знаю. Лично я – приверженец консерватизма, следовательно меня настораживает задорный пыл новичка, и уж тем более меня пугают методы, при помощи которых он собирается сбивать людей с пути истинного.

– Тем не менее прошу принять к сведению мое полное одобрение на его дальнейшую деятельность в качестве исчадия ада.

– Хорошо! Непременно учту ваши пожелания.

– Заранее благодарю, – показав небрежным жестом руки, что черту-сотнику следует удалиться, Мадам обратила свой лучезарный взор на Буратино. – Теперь, что касается тебя, милый. Подойди еще ближе. Нам нужно пошептаться с тобой тет-а-тет.

– Сию секунду!

Сгорая от нетерпения, будущий демоненок шагнул вперед, встал на цыпочки и просунул голову в приоткрытую дверь экипажа, где воздух был насквозь пропитан ароматом луговых цветов.

– Когда закончишь обучение, обязательно загляни ко мне в гости. У нас есть что друг другу предложить.

– Вы о чем?

– О сотрудничестве, глупышка. Негоже двум зловредным существам наводить страх на население поодиночке. Гораздо сподручней делать это сообща. Так мы добьемся большего успеха.

– Логично, – согласился Буратино, чудом не зацепив носом нарумяненную женскую щечку. – Но как я вас найду?

– Вот, держи.

В разжатой ладони Мадам блеснул золотой кругляш с изображением остроклювого мужчины в короне.

– Что это?

– Золотая монета из казны одного недотепы, с кем меня однажды свела судьба. Подбросишь ее вверх – и тут же окажешься в моей опочивальне. Все понятно?

– Да, все. Чего тут непонятного. Сначала вверх, потом к вам в опочивальню. Проще пареной репы.

– И еще, – отведя лорнетом нос Буратино в сторону, Мадам приблизила губы вплотную к его уху. – Властитель ада знает, что ты здесь, и следит за каждым твоим шагом. Смотри не опростоволосься.

– Будьте спокойны! Я успел научиться вести себя подобающе в приличном обществе чертей.

– Отлично! Тогда до встречи!

– Ага! До встречи! Надеюсь, она уже не за горами.

Дождавшись исчезновения черного экипажа, сорвавшегося с места спустя секунду после окончания разговора, Буратино поспешил на помощь к Тишке, умудрившемуся превратить татуированного детину в настоящую мишень для игры в дартс, но так и не добившемуся желаемого результата. Настолько выносливым тот оказался по части борьбы с болезненными ощущениями, возникающими вследствие протыкания мягких тканей тела треугольными окончаниями трезубца.

– Погоди, дружище. Ты выбрал неправильную тактику. Дай я сам с ним разберусь.

– Попробуй.

Запрокинув голову назад, Буратино издал боевой клич и со всего размаху ткнул детине носом прямо в пах. Через секунду оттуда брызнул такой мощный фонтан крови, что оба приятеля мигом окрасились в красный цвет, приняв облик вареных раков.

– О боже! – завизжал тонким голоском грешник, стыдливо прикрыв поврежденную промежность руками. – Так не честно!

– А разве честно нападать на одиноких и беззащитных женщин в глухой подворотне? – спросил Буратино, смахнув кровь с перепачканных глаз.

– Мне были нужны деньги на выпивку.

– Каждый день в течение многих лет?

– Да. Потому что я алкоголик.

– Но зачем ты их убивал?

– От свидетелей всегда надо избавляться, иначе они могут настрочить донос властям.

– По-моему, это справедливо.

– Что именно?

– Тот, кто причинял вред слабому полу, теперь сам превратился в женщину. Ха-ха-ха! И мы можем издеваться над ним любым доступным нам способом.

– Точно! – крикнул Тишка, занеся трезубец над головой.

Дальше он вонзил его детине в лоб, вышибив из того весь дух. Правда, ненадолго, поскольку мертвый не может умереть вторично. Такова главная особенность загробного мира, где каждый одновременно со смертью обретает бессмертие, тем самым получая замечательную возможность испытывать муки бесконечно долго. Или, если быть точнее, в течение отведенного ему срока.

– Я тут вот чего подумал, – произнес Буратино, убедившись, что детина усвоил полученный урок и погрузился под воду насовсем. – Будучи живым человеком, Мадам должна бояться нашего старшего собрата как огня, потому что после кончины она обязательно предстанет перед ним в роли грешницы, чтобы держать ответ за свои прегрешения. Однако на деле все выходит наоборот. Это старший собрат испытывает по отношению к ней чувство страха, прислушиваясь к каждому ее слову. Тебе не кажется такое положение вещей странным?

– Скорее всего, у Мадам есть некий иммунитет, выданный Его Рогатым Великолепием на случай подобных осложнений, – почесал затылок Тишка. – Вот она и дерзит здесь всем подряд, не опасаясь последствий.

– А сколько ей вообще лет?

– Сто с гаком.

– Удивительно! Как можно было так хорошо сохраниться? Обычно люди в столь преклонном возрасте выглядят дряхлыми и немощными.

– Выходит, помимо всего прочего, Его Рогатое Великолепие наделил Мадам еще и иммунитетом от старения.

– Отличный подарок. Пожалуй, самый лучший из всех подарков, что могут преподнести человеку потусторонние силы.

– Согласен.

– Молодцы! – захлопал в ладоши черт-сотник, вынырнув из-за спин приятелей. – Грамотно нашего друга в котел загнали. Теперь он до конца срока носу из него не покажет.

– У нас был хороший учитель, – в один голос ответили друзья.

– Сильно не обольщайтесь, меня комплиментами не проймешь. Сегодня можете отдохнуть, а завтра вас снова ждет работа.

– Мы и не обольщаемся. Работать во славу властителя ада сплошное удовольствие.

На первый взгляд могло показаться, что дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки и почетное звание демона у Буратино уже почти лежало в кармане. Но ад не был бы адом, если бы в нем все доставалось таким простым путем. В результате, прежде чем события, связанные с появлением под землей черного экипажа, приняли стремительный оборот, прошло еще пятьдесят лет. За это время некогда моложавый и наивный мальчуган в полосатом колпачке понабрался ума да заметно окреп, научившись у черта-сотника многим интересным вещам, о которых простые смертные не имели возможности даже помыслить. Поднятие в воздух тяжелых предметов при помощи ментальных завихрений атомной составляющей бытия, исчезновение из поля зрения людей, а также просверливание в пространстве сквозных червоточин, позволяющих свободно передвигаться по нему в любых направлениях, – являлись лишь малой частью того невообразимого многообразия, что перед ним постепенно открывалось. Однако последнее слово по-прежнему оставалось за Его Рогатым Великолепием, продолжающим, как назло, безмолвствовать и тем самым вынуждая нетерпеливого сорванца пойти на крайние меры. Уж слишком сильно у того свербело в одном месте.

– Давно хотел тебя спросить, – издалека начал Буратино, оттирая вместе с Тишкой двухсоттысячный котел. – Почему ты никогда не справляешь свой день рождения?

– Потому что я не знаю, когда родился и сколько мне лет.

– Просто тихий ужас! По-моему, это следует срочно исправить.

– Каким образом?

– Отпраздновать все твои гипотетические дни рождения за раз, организовав шумный сабантуй с вовлечением в него наших не в меру трудолюбивых собратьев, включая черта-сотника. Начнем с адских песен и дьявольских плясок, а закончим распитием дивной по вкусу воды из котлов. Я тут однажды попробовал ее немного, так могу с уверенностью сказать, что за много сотен лет вокруг грешников скапливается достаточное количество сероводорода, способного превратить любую жидкость в настоящую газировку. Жаль, здесь нет соломинок. Тогда бы можно было добиться максимального эффекта.

– В газировку? – повел носом Тишка, пытаясь принюхаться к запаху, исходящему из котла.

– Да, в газировку. Лучшее, что удалось придумать человечеству, за все время своего существования.

– Страсть как охота попробовать.

– Так чего сидишь? Вставай и зови всех сюда. Сейчас мы заставим вздрогнуть недра Земли.

– Я мигом!

– Жду.

Первыми отреагировали на приглашение присоединиться к намечающемуся сабантую крепкие черти с козлиными бородками, примчавшиеся буквально сразу после Тишкиного приглашения. Следом подтянулись остальные подмастерья, занимающиеся в тот момент распилом деревьев, сброшенных сверху Адским Лесничим днем ранее; и лишь черт-сотник, опасаясь, как бы чего не вышло худого из этой затеи, предпочел на время остаться в сторонке.