Тайны утерянных камней

Тут у Стар словно подкосились ноги, и она опустилась на скамейку. Разжала кулаки, медленно расправляя побелевшие пальцы и глядя, как кровь приливает обратно к кистям, придавая коже привычный оттенок. Девочка сунула правую руку в карман, к самому дну, где, уютно прижавшись к синтетической подкладке, лежал ее камешек. Большим пальцем она нащупала его ровную поверхность, погладила по более натертой стороне. Мысли отчаянно теснились в голове, пытаясь вырваться наружу. Шред. Мальчик. Ее деньги. Она попыталась соединить эти разрозненные элементы воедино, в нечто связное. Но все это было для нее сейчас слишком тяжело, а потому мысли вскоре рассеялись, и Стар оцепенело застыла на скамье.

Мэл тем временем собрал с тротуара свое разбросанное тряпье, запихал его снова в пакеты из-под мусора и один за другим сложил в тележку. Закончив, он приблизился к Стар и бережно положил рядом с ней на скамейку пару перчаток. Девочка уставилась на перчатки, слыша, как тележка, поскрипывая ржавыми колесами, погрохотала дальше по улице, оставляя позади себя тишину.

Очень скоро ночное небо прорезали просветы первых солнечных лучей и с улицы донеслись звуки тормозов и открывающихся и закрывающихся дверей. Автобусы начали движение. Самое время было подниматься. Стар поплотнее закуталась в пальто и, взглянув в последний раз в ту сторону, где скрылся Шред, заторопилась по улице, не имея никакой конкретной цели. Сердце колотилось так, что у девочки перехватывало дыхание.

В какой-то момент холодный ветер раздул ее волосы, откинув с лица спутавшиеся пряди и принеся с собой густой аромат шоколада. Но, вместо того чтобы поднять в ней, как обычно, настроение, этот запах теперь напал на нее, точно коварный враг, – облепляя кожу в носу, обволакивая гортань, щипля слезами глаза. Напоминая ей обо всем том, что ей так не хотелось впускать в свою жизнь.

Мимо с шумом проехал городской автобус, выпустив черное облако выхлопа, которое сразу заглушило удушливый сладкий аромат. Стар прислонилась к парковочному автомату, разглядывая облупленные носки своих ботинок, которые виднелись из-под обтрепанного подола пальто.

«Я больше не хочу оставаться одна».

Стар крепко зажмурила глаза, помотала головой. Какая разница, чего она не хочет!

Но тут послышался протяжный скрип притормаживающего транспорта, и ее решимость обреченного неожиданно ослабла. Стар открыла глаза – и как раз увидела, что к остановке в нескольких шагах от нее подруливает автобус.

401-й номер.

Она быстро вытащила из кармана скомканное письмо с помятым билетом.

Между тем двери автобуса стали уже медленно закрываться. Стар сжала кулаки, прикусив нижнюю губу.

«Я устала быть одна!»

Стар резко рванулась вперед и побежала рядом с автобусом, отчаянно стуча одной рукой в переднюю стеклянную дверь. Водитель недовольно сжал губы, но все же увидел билет, который девочка держала перед его окном, остановился и открыл двери. Стар сунула билет в валидатор у кабины, прошла в самый конец автобуса, тяжело опустилась на сиденье и прижалась лбом к грязному стеклу, слыша, как в ушах тяжело бухает пульс.

Когда автобус, дернувшись с места, поехал вперед, к ее горлу поднялось вдруг что-то едко-кислое, и Стар поморщилась. Что же она натворила!

* * *

Спустя полтора часа автобус подъехал к остановке на довольно широкой, двухполосной улице. Водитель развернулся к салону и объявил безразличным тоном:

– Пайн-Лейк.

Сначала Стар даже не шевельнулась на своем сиденье, занятая крутящимися в голове мыслями. За пределами автобуса царил совершенно другой мир. Ясное голубое небо не закрывали никакие здания, никакие рекламные щиты и электрические провода. Приземистые дома с разноцветными вывесками были окружены крутыми склонами гор, поросшими на отрогах зелеными соснами. Девочка вытянула из кармана записку, развернув ее в задрожавших вдруг руках, перечитала еще раз. Люси определенно что-то знала, и Стар была намерена выяснить, что именно. Она сунула письмо обратно в карман и, наполнившись новой для себя решимостью, вновь почувствовала в себе непривычный покой. Возможно, для нее наконец настало время перестать убегать от правды?

Она быстро прошагала по автобусу вперед, махнула водителю ладошкой и вышла на остановке. Тишина, в которой она очутилась после отъезда автобуса, показалась ей какой-то нереальной – в ней не было постоянного гула людей, автомобилей, не было шумов городского транспорта. Она стояла на деревянном тротуаре, вдыхая студеный воздух, который пах чистой водой и соснами… и к которому явственно примешивался кислый дух ее старого шерстяного пальто и давно не мытых волос. Стар никогда еще не дышала такой чистотой и свежестью – и никогда не чувствовала себя настолько грязной. Она посмотрела вдоль почти безлюдной улицы и увидела висевшую над одним из проходов деревянную табличку с надписью: «Мини-маркет “В горах”».

Мимо прошел мужчина в красной фланелевой рубашке и рабочих джинсах, с трудом сдерживая любопытство и желание наморщить нос. Стар пожала плечами, сунула руки в карманы и потерла пальцами заветный камень. Потом вновь вытащила конверт, еще раз пробежала глазами письмо, расправила плечи и решительно зашагала по неровному тротуару.

Глава 5. Джесс

– Ты сегодня сверялась с календарем? – раздался у нее за спиной голос Люси.

Джесс взглянула на нее из-за плеча.

– Да, это первое, что я сделала с утра, – отозвалась она. – Но поскольку день сегодня как будто бы ничем не занят, я решила уделить немного внимания бонсаям.

Джесс стояла у окна своей спальни, где она и поместила привезенные с собою миниатюрные деревца. Ножницами она старалась в точности повторять то, что проделывал, бывало, мистер Ким, занимаясь их обрезкой. У него это выглядело легко и естественно, но Джесс эти крохотные деревца казались такими нежными и хрупкими, и она совершенно не представляла, как к ним подступиться. Бонсаю Шанса как будто бы никогда и не требовалось ничего, кроме того, чтоб иногда полить да убрать отмершие листочки. Однако теперь, видя его деревце рядом с растениями мистера Кима, Джесс сознавала, как мало уделяла растению заботы. Вместо живой блестящей кроны его увенчивали лишь истончившиеся ветки, практически лишенные листьев. В сравнении с остальными деревце Шанса выглядело запущенным и каким-то неуклюжим.

– Она едет к нам, – сообщила Люси.

– Иби? – спросила Джесс, слушая ее вполуха.

Она отложила ножницы, взяла влажную тряпочку и принялась стирать пыль с маленьких листочков. Бонсаи явно чувствовали себя не лучшим образом: кроны у них потускнели, и каждое утро Джесс собирала со стола и пола по горсти опавших листков. Ей было больно наблюдать, как они медленно умирают из-за ее незнания и неумелости. Она потерла тряпочкой один из потускневших листиков. Это маленькое растение подарил Шансу какой-то новый друг. Джесс даже не знала, кто именно. В школе у него было вроде бы полно друзей, но дома он как-то обособлялся от них, довольствуясь тем, что играл в своем «форте» под лестницей, читал книжки и пек вместе с Джесс печенье. От этого воспоминания у нее больно кольнуло в груди. В последний раз они пекли вместе печенье на его день рождения. И в ту же ночь он погиб.

В ее горле словно что-то застряло, и Джесс с трудом сглотнула.

– Болеют они, что ли? – предположила Люси, подойдя к ней вплотную, так что ее длинная черная юбка качнулась у самых ног Джесс.

Она глубоко вдохнула: ей нравилось, как пахло от Люси – чудесной смесью ароматов лаванды и апельсиновой цедры, так умиротворяюще действующей на Джесс.

– Я вот думаю: может, это из-за здешней высоты? – предположила она.

Люси выставила длинный белый палец и коснулась им тонкого стволика бонсая Шанса.

– Что произошло с этим деревцем?

Джесс сильно прикусила нижнюю губу. Она поймала себя на том, что частенько делится с Люси обрывками воспоминаний – иногда о Шансе, а иной раз о себе самой, не вдаваясь в подробности. До сих пор Люси ни разу не спрашивала у Джесс о сыне больше, нежели та сама желала рассказать, и Джесс подозревала, что Люси таким образом давала ей свободное пространство, пока она не будет готова открыть кому-то душу. И Джесс все больше привязывалась душой к Люси и к ее манере общения.

– То, что произошло с этим деревцем, – целиком моя вина. Я совершенно далека от растительного мира и до встречи с мистером Кимом даже не представляла, что бонсаю нужен такой щепетильный уход.

Люси ничего на это не ответила, и некоторое время они стояли рядом в молчании, созерцая несчастный бонсай.

– Он принадлежал твоему сыну? – тихо спросила Люси.

Джесс напряглась, во рту у нее разом пересохло. Она крепко обхватила себя руками, пытаясь вытолкнуть глухую тоску, тяжестью наполнившую ее нутро, точно песком.

– Я обнаружила его после того, как все случилось… – Голос сорвался, и Джесс на мгновение умолкла. Потом, кашлянув, заговорила дальше: – Оно стояло в кухне на столе, рядом с нашим праздничным овсяным печеньем с изюмом. Изящное маленькое деревце, под которым была поставлена поздравительная открытка. Кто-то любовно смастерил ее из розового цветного картона, украсив его клеем с блестками и разноцветными наклейками. – Джесс тихонько рассмеялась, но смех получился надорванным и грустным. Она провела пальцем под глазами и продолжила пристально смотреть на растение, потому что знала: стоит ей встретиться взглядом с Люси, и она расплачется.

– Оно было от друга, – произнесла Люси.

– Думаю, да, – кивнула Джесс.

– А имя там было указано?

Джесс оказалась захвачена врасплох. Странный вопрос, казавшийся глубоко личным и в то же время несущественным.

– Хм… Н-нет, открытка не была подписана. Просто картинка с двумя человечками и радугой.

Неожиданно Люси взяла Джесс под руку и тяжело приникла к ней, так, будто почувствовав неимоверную усталость.

– Да-да, все сходится, – произнесла Люси, но слова ее прозвучали как-то искаженно.

Джесс тут же вернулась в роль сиделки, с облегчением закончив этот тяжелый разговор и вместе с тем изрядно встревожившись за старушку.

– Я думаю, вам лучше присесть. Хорошо?

Она бережно провела Люси по коридору в ее спальню, к глубокому кожаному креслу. Старушка послушно в него села, но тут же цепко стиснула руки Джесс между ладонями, ловя ее взгляд своими необычными голубыми глазами.

– Она уже скоро приедет, – порывисто сообщила Люси. – И будет очень голодна.

Джесс осторожно высвободила свои руки из неожиданно крепкой хватки старушечьих рук и погладила Люси по предплечью:

– Я приготовлю бутерброды с огурцами и ростками фасоли, как она любит. – После того как в первые дни знакомства Джесс подала Иби сэндвичи с беконом, листовым салатом и помидором, она быстро уяснила, что та, сколько себя помнит, вегетарианка. – Может, вы немного отдохнете до ее приезда? Я принесу вам какой-нибудь кроссворд.

Глубокие морщины на лице Люси заметно расслабились. Согласно кивнув, она откинулась на спинку кресла. Джесс облегченно выдохнула, поняв, что старушку отпустило. Она подтянула на голове хвост и решила не откладывая записать Люси к врачу. Необходимо все же выяснить, отчего у нее случаются такие внезапные приступы.

* * *

В итоге Люси, заметно обессиленная, все же легла в постель, а поскольку Иби так и не показалась, Джесс решила пока перемыть оставшуюся с завтрака посуду. Она сложила тарелки, столовое серебро и также сковородку в раковину, выдавила немного жидкого средства и открыла кран. Когда пена поднялась выше самой посуды, Джесс с удовольствием погрузила руки в горячую воду.

Люси уже два раза за сегодня интересовалась, заглядывала ли Джесс в календарь, притом что было еще довольно раннее утро. На второй раз Джесс терпеливо ответила старухе, что в календаре нет никаких заметок.

– Может, у Иби на сегодня иные планы? – осторожно предположила она.

Люси воззрилась на нее так, будто у Джесс вдруг выросла вторая голова:

– Ну, разумеется, у Иби другие планы на сегодня.

Джесс в ответ лишь улыбнулась и покачала головой.

Сзади по локтям прошелся легкий холодок, как будто кто-то оставил дверь открытой. Джесс вытянула руки из воды, брызгая мыльной пеной по столешнице. Может, она забыла закрыть дверь, когда утром выносила мусор? Джесс повернулась спиной к раковине… и похолодела. Ее словно обдало каким-то нехорошим предчувствием. И она старательно пыталась от него отделаться, подходя к календарю все ближе.

Окошко, еще недавно пустовавшее, теперь было заполнено убористым почерком Люси. Джесс заморгала. За последний час старуха и близко к кухне не показывалась. Когда же могла Люси это написать? Джесс тряхнула головой: должно быть, она просто смотрела до этого не в тот квадратик – и, вглядевшись получше, прочитала:

«В 10:00 в дверь позвонят».

Она взяла со шкафчика мобильник, посмотрела, сколько времени – было 9:59, – и положила телефон на прежнее место. Прежде чем экран погас, время на нем изменилось на 10:00.

И тишину большого дома прорезал долгий и пронзительный звонок.

Женщина подскочила на месте, прижав ладонь к груди и часто задышав. Господи, какая же она все-таки стала нервная! Взяв себя в руки, Джесс опустила засученные было рукава и направилась в прихожую. Внутренняя дверь оказалась чуточку приоткрытой. Джесс нахмурилась. Надо не забывать ее закрывать поплотнее, иначе Люси разорится на счетах за отопление.

Джесс вышла на закрытую веранду и обеими ладонями взялась за ручку тяжелой наружной двери. На неотапливаемой веранде дыхание стыло в воздухе, а кожу покалывало от неожиданного холода. На дворе стоял май, однако, живя у Люси, женщина быстро поняла, что здесь, в предгорье, весенняя оттепель наступает, следуя какому-то собственному графику. Сквозь цветное витражное окно Джесс разглядела очертания небольшой фигурки, стоящей по другую сторону входной двери. Она заколебалась, вспомнив вдруг про мальчика из магазина.

«Не глупи, – велела она себе. – Тот мальчишка тебя вовсе не преследует».

Джесс открыла дверь – и тихо ахнула. Там стояла Стар, та бездомная девочка-подросток, которая выглядела в точности как и вчера, – разве что темные круги под глазами стали еще заметнее. Запущенные волосы ниспадали с головы облаком спутанных прядей, грязными клочьями выбивающимися на лицо, а одежда на ней казалась не чем иным, как несколькими слоями нестираного, отвратно сидящего тряпья, давно уж отслужившего свой век.

Джесс смягчилась. Девочка держалась храбро – вскинув подбородок и жестко скрестив руки у груди, – но Джесс все же заметила, как в мимолетной складке между бровями мелькнуло опасение.

Что она делает в Пайн-Лейке?

– Здравствуй, Стар, – сказала Джесс, удивленно вскинув брови. – Какой сюрприз! Никак не ожидала тебя увидеть.

Стар покрепче сжала в руке записку.

– Меня Люси пригласила, – сказала она из-под пряди волос.

Джесс покрепче взялась за дверную ручку. О чем только думала Люси?! Она же может навлечь на себя неприятности, приведя сюда сбежавшего из семьи ребенка, вместо того чтобы отправить его в органы опеки. Или, может быть, – засветилась надеждой Джесс, – Люси как раз это и хочет сделать? Просто для начала она решила забрать девочку с улицы.

Джесс сжала губы, ошеломленная собственным вчерашним бездействием, когда единственное, что она смогла этой девочке предложить, – это лишь пара адресов на конверте. Как она могла так просто взять и уйти от нее?! Лицо Джесс загорелось стыдом. Хорошо хоть, что у Люси сердце оказалось на месте!

Стар переступила с ноги на ногу, еще выше подняла подбородок, и Джесс ощутила в горле тугой комок. Как эта девочка смогла даже одну ночь выжить на улице? Такая хрупкая, совсем миниатюрная! Черты лица у нее были тонкими и практически заглушались шапкой буйных нечесаных волос. Судя по росту, она была еще совсем ребенком, но по тому, с какой уверенностью, с какой статью и едва ли не гордостью она себя держала, Джесс поняла, что все-таки она намного старше.

– Вы ничего не желаете мне сказать? – Слова Стар прозвучали резко, но в голосе ее все же слышалась легкая дрожь.

Сознание Джесс как будто опустошилось, и кожа на спине будто бы туго стянулась. Она повела плечами, попыталась расслабиться. Джесс понимала, что ведет себя бесчувственно по отношению к Стар, сразу же не пригласив юную гостью войти, – но что-то продолжало удерживать ладонь Джесс на ручке двери, заставляя перекрывать вход. Она не могла объяснить, как эта девчонка может внушать ей такую неловкость, но все же рядом со Стар ей почему-то становилось не по себе.

– Сколько тебе лет? – спросила наконец Джесс.

– Пятнадцать.

Услышанное сразило ее с такой силой, что казалось, сердце мгновенно набухло, выдавив из самых потаенных щелей таившуюся там горечь. Этой девочке оказалось почти столько же лет, сколько было Джесс, когда мать выгнала ее из дома. Неужели она сама выглядела такой же юной, когда стала матерью?

Ее горло стиснуло неосознанное желание держаться подальше от Стар. От острой боли в основании ладони по руке поползло покалывающее онемение. Джесс посмотрела на руку – и едва подавила резкий вздох. От ее ногтей поперек запястья остались припухшие красные отметины. Подняв взгляд, она обнаружила, что Стар тоже пристально смотрит на то место, где над серебристо-белыми шрамами вспучилась покрасневшая плоть.

У девочки расширились глаза.

– Ничего себе… – выдохнула она. – Это то, что я думаю?

Стар протянула руку, словно хотела коснуться запястья Джесс, но та быстро натянула рукав до самой ладони и сложила руки перед собой.

Когда Стар подняла взгляд, лицо ее смягчилось, в глазах мелькнуло понимание. Джесс отступила на веранду, открыв рот, чтобы сказать что-то приветливое или нечто вроде «добро пожаловать» – то, с чего и следовало бы ей, собственно, начать, – однако все намерения в ней заглушила ужасная вонь, разлившаяся по закрытому пространству.

– О господи… – прикрыла она ладонью нос, но тут же поняла, откуда исходит этот жуткий запах. – Это ты… В смысле… Черт, прости, пожалуйста!.. Я даже не представляла…

Лицо Стар снова стало жестким и колючим.

– Кто бы мог подумать, Шерлок! – Ее синие глаза дерзко устремились на Джесс. – От бездомных воняет.

Откуда-то изнутри в Джесс поднялась внезапная легкая веселость, извергнувшаяся наружу похожим на икоту смехом. Что-то ужасное в жизни Стар заставило ее сбежать на улицу, но это не отняло у девчонки чувства юмора.

– Я прошу прощения, Стар, – пристыженно улыбнулась она. – Наверно, у меня просто выдалась такая неделя.

– Такая, что вы потешаетесь над несчастными подростками? – вскинула бровь Стар.

От этого Джесс только опять прыснула смехом. Господи, да она словно перестала быть собой!

– Только с такими язвами, как ты, – ответила она, и Стар наконец улыбнулась.

– А вот и она! – раздался голос Люси.

Джесс повернулась. Люси стояла внизу у лестницы, одетая в свое обычное длинное черное платье, с причесанными волосами, собранными над шеей узлом.

– Да, такой вот сюрприз. Почему вы мне не говорили, что пригласили Стар в Пайн-Лейк?

Люси расцвела широкой улыбкой:

– Я же тебе говорила, что она скоро будет.

Джесс вздохнула, и ей тут же пришло в голову, что Люси намеренно напускала таинственность. Она услышала, как Стар на крыльце позади нее шмыгнула носом и переступила с ноги на ногу. Джесс чуть отступила от двери и сказала еле слышным шепотом:

– Может, нам лучше позвонить в службы опеки?

Вместо ответа Люси сжала губы тонкой линией.

– Послушайте, я не хочу показаться злыдней, но…

– Вот и не надо. – Люси обошла Джесс и обратилась к Стар: – Заходи, пожалуйста, детка. Ты здесь очень желанный гость. – Она склонила голову набок, и на лицо ее как будто налетела тень смущения. – По крайней мере, я так считаю. – Она хлопнула ладонью по воздуху, словно собиралась прибить муху, после чего широко улыбнулась девочке: – Но с этим мы можем разобраться и потом.

И, не сказав больше ни слова, Люси вернулась в прихожую, направляясь к гостиной.

Стар даже не сдвинулась со своего места на крыльце. Немало храбрости, должно быть, потребовалось этой девочке, чтобы проделать путь до Пайн-Лейка. Джесс просто не могла отправить ее обратно, тем более даже не попытавшись ей как-то помочь – что было бы самым правильным поступком. Джесс слегка улыбнулась, пожала плечами, открыла пошире дверь и жестом пригласила Стар в дом:

– Заходи, пожалуйста. Люси ждет тебя все утро. Она сказала, ты будешь очень голодна. У меня есть сэндвичи с огурцом и ростками фас… – Тут Джесс наморщила нос. Перед ней была девочка-подросток, которая, может статься, вообще давно не ела нормальной еды, а не вегетарианка шестидесяти лет с хвостиком. – Я могу приготовить тебе то, что ты любишь, – добавила она.

Стар явно еще колебалась, в ее взгляде, мечущемся между дверью и собственными ногами, сквозила нерешительность. Наконец она издала глубокий вздох:

– Я ем все, что дадут. – И вошла в дом.

Глава 6. Джесс

Прежде чем отправиться к Люси в гостиную, Джесс приготовила для Стар сэндвич с индейкой, и пока та ела его за столом в кухне, успела заварить чай. По тому, как у девочки подрагивали колени, Джесс ясно видела, насколько гостья нервничает, и рассудила, что, закинув что-нибудь в животик, та сможет немного успокоиться. Когда Стар покончила с сэндвичем, Джесс взяла в руки поднос с белым фарфоровым чайником, тремя чашками, небольшой сахарницей и кувшинчиком со сливками и повела девочку в гостиную, что находилась за прихожей, справа от лестницы. Люси любила чаепития и просила Джесс подавать чай как полагается всякий раз, когда она принимает гостей.

Однако, проходя через вестибюль, Стар немного помедлила. Она окинула взглядом просторное помещение, задержавшись глазами на величественной лестнице, а потом на огромной бронзовой люстре с плафонами из травленого стекла, что висела прямо над ее головой.

– Ох, ничего ж себе!.. – выдохнула Стар, и глаза ее изумленно расширились аж на пол-лица.

Джесс усмехнулась. Реакция Стар мало отличалась от ее собственной, когда она вошла сюда впервые.

– Такое потрясающее местечко еще поискать, верно?

– Охрен… – Стар тут же покраснела и поправилась: – То есть чертовски верно. Люси что, какая-то королева или что-то вроде того?

– Насколько мне известно, нет. Но я тебе скажу то, что я думаю.

Стар тут же сузила глаза, будто решила, что Джесс сейчас выдаст ей что-то очень неприятное. И Джесс почувствовала в душе укол. Эта девочка была такой настороженной и подозрительной. Что же за жизнь у нее была до этого?

– Я считаю, – улыбнулась Джесс, – что она на самом деле исключительно чудесный человек, который, судя по всему, ни к кому не остается равнодушен.

Стар опустила взгляд в пол, пробормотала:

– Ясно…

Они вошли в гостиную, где Люси восседала в своем любимом каминном кресле из полированного дерева с золотистой обивкой. Юной гостье она указала на другое такое же кресло напротив:

– Присаживайся, Стар.

Девочка пристроилась на краешке сиденья, подсунув пальцы под ноги. Ее плечи остались напряженными, словно она в любой момент готова была выскочить за дверь.

Джесс поставила поднос на блестящий кофейный столик орехового дерева и устроилась на изысканном диване, протянувшемся от одного кресла к другому. Диван этот был длинным, с кремовой узорчатой обивкой, как показалось Джесс, из шелка и с отделкой из темного блестящего дерева, которое она как следует отполировала вчера утром.

Когда Стар поерзала на сиденье, Джесс даже содрогнулась, испугавшись, что грязная одежда девочки оставит несмываемые следы на этой безупречно чистой мебели. Впрочем, саму Люси это явно нисколько не обеспокоило, а потому Джесс расслабилась. Раз уж Люси не тревожится по этому поводу, то ей вообще меньше всего на свете хотелось бы вгонять девочку в еще большую неловкость, нежели та испытывает сейчас.

Стар притихла в кресле, опустила плечи и принялась украдкой оглядывать гостиную такими же изумленными глазами, какие были у нее в вестибюле перед лестницей. Молчание между всеми явно затянулось, но, когда Джесс уже решила как-то завести беседу, Стар вдруг подала голос.

– Вы очень похожи на ведьму, – заявила она хозяйке.

У Люси засветилось весельем лицо, губы растянулись в широкую улыбку.

– Мне уже об этом говорили. Правда, не в лицо. У большинства ребят на это храбрости не хватит. Но за спиной меня прозвали Ведьмой Пайн-Лейка. – Она засмеялась, ладонями разглаживая складки на юбке, и на фоне глубоко-черной материи ее пальцы показались белыми, как кость. – Ты, значит, приехала.

– Вы меня пригласили, – ответила девочка. Носки ботинок Стар стояли на месте, а задники двигались туда-сюда, то опускаясь, то поднимаясь.

– Верно.

– Зачем?

Люси пожала плечами, отпила немного из чашки.

– Просто пригласила.