Покидая Тьму

Осмотрев комнату и привыкнув в темноте, уставшая и сонная Лиза обратила внимание на вылезающий из-под закрытой хлипкой двери красный свет, который быстро сменился на зелёный. Заинтересовавшись этой загадкой, девушка не спешила дёргать ручку и открывать дверь, а наоборот, пыталась растянуть момент, насколько это было возможным, представляя, что может скрываться по ту сторону комнаты.

Открыв дверь, она увидела приклеенную к стене рваным скотчем старую новогоднюю гирлянду, излучающую этот разноцветный свет. Выше неё, приклеенный всё на ту же ленту, висел вырванный из школьной тетради листок с хорошо читаемыми словами: "следуй за светом", написанные чёрным фломастером. Лиза решила не останавливаться здесь надолго, и хорошенько запомнив всё то, что видела перед собой, коснулась пальцами гирлянды, следуя за ней вперёд по коридору, создавая этим удерживающую её иллюзию комфорта и спокойствия.

Цветные огни выходили из квартиры, и через приоткрытую входную дверь направляли в подъезд, где мягкое и медленное переливание из красного в зелёный сменилось на быстро моргающие синий и жёлтый, заставив на несколько секунд остановиться и дать времени, чтобы привыкнуть. Только-только выйдя на лестничную площадку, из-за скрипа двери, внизу, несколькими этажами ниже, кто-то забеспокоился, начав метаться из одного угла в другой. Не желая разрушать атмосферу и по-своему прекрасную иллюзию, Лиза продолжила играть роль ничего не понимающей девушки, следуя только за гирляндой.

Гирлянда обрывалась чуть-чуть не дотянув до открытой двери на первом этаже, ведущая в другую квартиру, откуда доносились чьи-то шаги. Скрип старых досок под ногами выдал вошедшую внутрь девушку, после чего внутри кто-то очень заволновался.

– Привет… – прошептав это, Лиза вышла в зал, касаясь руками дверного проёма.

– Ой, привет… Не думал, что ты проснёшься настолько рано, а я не успел закончить вот это вот всё. Прости… – казалось, что белый новогодний шарик вот-вот лопнет в трясущихся руках Филиппа, который он схватил от волнения.

– Нет! Не извиняйся, это всё очень мило и круто, даже в таком виде. – оба начали делать шаги на встречу друг другу, даже не замечая этого.

– Чёрт, я, надеюсь, мне не придётся стыдиться этого каждый раз, когда буду пытаться уснуть…

– Я такого никогда не видела, ты молодец.

Растрогавшись этим, недолго думая, Лиза бросилась к парню, крепко его обняв.

– Хочешь эм-энд-эмс?

Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

– Я нашёл её у озера, в песке, когда проснулся в тумане. А ещё там была… Девушка… Она была уже мёртвой, приплыла к берегу лёжа на бревне, и, кажется, это ленточка была частью белого платья, в которое была одета. Я решил сохранить её, чтобы каждый раз доставая ленточку из карманов брюк оставаться в своём мире, не смотря на творящийся ужас вокруг. Почти как талисман.

– Эту фотографию дал умирающий на моих руках старик, которого я, случайно, встретила в магазине. Он попросил найти его внучку и сказать, что с её дедушкой всё в порядке. Она стала моей личной и единственной целью в жизни, которой, наверное, до этого дыма и не было вовсе. Я пообещала выполнить его просьбу…

Филипп и Лиза лежали на ступеньках под сияющие огни гирлянд, и, держась за руки, наконец, начали друг другу доверять.

Выставленная вперёд рука молодого человека не могла полностью спрятать яркий, направленный точно в его сторону, свет. Будучи обнажённым, подросток стоял под открытым небом, чувствуя каждую скатывающуюся с его рук и лица ледяную каплю, упавшую с закрытого тучами неба. Перед ним была та самая заглохшая посреди опустевшей парковки машина, в которой он совсем недавно ночевал со своей подругой, спасаясь от дождя. Но зная про неспособность машины завестись и видя перед собой её включённые фары, парня это нисколько не смутило, наоборот, поймав ложное воспоминание о том, что всё так было и есть в настоящем, он лишь шёл к ней навстречу, будто забыв, зачем выходил наружу.

Дрожь по телу пробежала после соприкосновения трясущегося холодного пальца Филиппа и такого же холодного капота, с которого ручьём на асфальт стекала вода. Закрыв собой свет и прищурившись, в салоне авто подросток отчётливо видел спящую на заднем сидении Лизу. Но всё бы ничего, если за рулём не сидел он…

Может быть из-за холода, как думает сам Филипп, его чувства и реакция притупились, а поэтому при виде самого себя внутри автомобиля и одновременно находясь при этом на улице, он не сразу отскочил назад, пытаясь всё осмыслить, нет. Им движет интерес, именно он взял его за руку и потащил к водительскому месту, указывая на дверную ручку, нашёптывая слово: "открывай". Но прежде чем сделать это, молодой человек остановился, наклонился к окну и внимательно разглядывал себя, двигаясь от ног к голове. Хватит, сказал он и ударил кулаком по стеклу, после чего вздрогнул и открыл глаза.

Перед ним было старое деревянное окно, подоконник, пустой цветочный горшок и грязь от перевёрнутой пепельницы. Лишь дождавшись второго стука, до Филиппа дошло, что они доносятся вовсе не из его воспоминаний, а за входной дверью в реальности. После ещё нескольких, довольно таки сильных, ударов на кухню вбежала Лиза, держа перед собой одеяло.

– Что происходит? Кто это? – шептала она, боясь, что некто за той дверью услышит их.

– Я никого не жду, а ты?

– Открывайте, я знаю, что вы внутри! – мужской крик эхом пронёсся по подъезду, добравшись до испуганных душ подростков, – это моя квартира. Считаю до трёх, либо вы открываете, либо я вынесу эту дверь к чёртовой матери!

– Твою мать, что делать то…

– Здесь мои вещи, еда. Твари, я же подохну тут под дверью…

– Может, откроем? – Лиза встала перед другом и наклонила его голову к себе, – вдруг, это и вправду его квартира?

– Ты что, с ума сошла? Дверь была открыта, когда я нашёл её…

– Я дверь не стал закрывать, думал, всё равно больше некому зайти… Но, видать нашлось кому… – старик упал на пол, задев дверную ручку.

– Видишь! – девушка бросила одеяло на пол и подбежала к дверному проёму, чуть выйдя из кухни, – вдруг, ему нужна помощь.

– Стой, не надо!

Лиза подбежала к двери и впустила внутрь мужчину, обдумав уже все извинения.

– Простите, мы не знали, что здесь ещё кто-то живёт…

– Не знали они, кто такие? – напугавший всех старик закрыл за собой дверь и уселся в кресло, протирая лоб платком.

– Мы, потерялись здесь… Думали, что все погибли.

– Все да не все.

– Слышь, мужик, – крикнул Филипп, войдя в зал, – ты не дерзи нам, а то выставим тебя обратно в подъезд!

– Щенок…

– Филипп!

Спустя какое-то время все привыкли друг к другу, немного расслабившись.

Старик всегда держал под рукой карту, а большую сумку с вещами оставил у двери.

– Я держу путь к лагерю выживших, он не так уж и далеко от города, на востоке.

– Лагерь выживших? Это туда все люди ушли? – заинтересовавшаяся девушка села напротив старика, внимательно слушая его.

Филипп аккуратно поставил стакан с водой на стол и подкрался к двери, услышав последние слова своей подруги.

– Возможно, но большинство погибло, когда сюда дым дошёл, а других убили уже после. Повезло вам… Подай яблочко, пожалуйста!

– Вы сказали о лагере, – протянув вперёд яркий красный фрукт, Лиза была очень вдохновлена последними новостями, – где он? Вы поможете нам добраться туда? – но стоило ей потянуться за вторым, как в голове что-то зашумело, и шум этот отдёрнул руку назад.

– Ты, правда, не знаешь? А я-то думал, что вы оба туда и бежите… Филипп тоже ничего про лагерь не слышал?

– Он ничего мне не говорил… – прошептала Лиза, опустив глаза.

Взволнованный Филипп, держась за дверной проём и слыша каждое слово, становящееся каплей в почти переполненной чаше ярости, готовился вот-вот вбежать в комнату и всё объяснить. Но… Не мог решиться. Боялся. А поэтому, приняв себя как труса и лжеца, ушёл на кухню, где хорошенько замахнувшись, пару раз ударил себя в грудь кулаком, думая, что доверию конец.

Старик убедился, что рядом никого нет, и наклонился вперёд к девушке.

– Вот, что я тебе скажу, дым меняет людей, так что, будь осторожна со своим парнем…

– Мы не… Мы просто друзья.

– Кем бы он ни был, всё равно, я видел, как люди превращаются в монстров и убивают друг друга за кусок хлеба. А он у тебя, судя по всему, немного, вспыльчивый. Аккуратнее с ним.

– Хорошо… – прошептала Лиза, – ну, так что, вы знаете, где лагерь, может быть, проводите нас туда?

– Так уж и быть, не бросить же вас здесь одних, правда? – улыбнувшись, старик, взяв с подоконника яблоко, протянул его девушке.

Оранжевые блики плясали на белоснежной плитке в ванной комнате, и вырываясь из десятка свечей на подоконнике, создавали мягкий и успокаивающий свет, предоставляя возможность расслабиться лёжа в горячей воде, как и поступила Лиза.

Девушка откинула голову назад, положила руки на края ванны и закрыв глаза, представляла себя в своей квартире, прежний мир и кричащего ворона на ветке дерева, которого она когда-то видела за окном.

– Что ты делаешь? – крикнула недовольная Лиза, схватившись за шторку.

– А ты что делаешь? Я просто хотел узнать, как долго ты ещё здесь будешь. – парень продолжал неловко стоять в ванной комнате.

– Убирайся и закрой дверь!

– Я боюсь, что это, возможно, последний мой шанс спокойно принять тёплую ванну, сама понимаешь.

– Да выйди ты уже отсюда! – девушка схватила первый попавшийся флакон шампуня и бросила в любопытного парня.

– Слушай, мы, правда, будем это продолжать? Опять? – Филипп вышел из ванной комнаты и, усевшись под дверью, перебирал в руках остатки пены с шампуня.

– Есть другие предложения?

– Ну, не знаю, может быть хотя бы капельку примирения. Послушай, мы оба не сможем выжить без взаимопонимания, если не научимся доверять друг другу.

– Ты что там, подглядываешь за мной?

– Ты льстишь себе.

– Идиот!

– Чудесно. Ладно. Согласен, сейчас я посмотрел специально. Но, извини. Ручки у этой двери нет, как и замка. Мы можем и дальше отдаляться друг от друга, закрывать двери, но…

– Подойди. – она аккуратно встала на ноги под звуки льющейся воды и протянула руку. Маленькая жаркая ладонь прикоснулась к лицу Филиппа, и Лиза прикрыла ему глаза, – обувь сними, если хочешь в воду.

– Хорошо.

Лиза осторожно касалась его шеи, чувствовала неровное и слегка обрывистое дыхание. Порой, он даже вздрагивал, то ли от щекотки, то ли от волнения.

– Это считается за доверие?

– Более чем… – прошептал он, моментально замолкнув.

Когда штаны полностью промокли, перед собой подросток увидел грязное и зелёное болото, в котором по пояс стояла девушка в белоснежном платье, чьё лицо было размыто и не читаемо. А обернувшись, увидел под своими ногами усыпанное женскими телами поле, руки которых были связаны белой ленточкой.

– Фил? – пронеслось за спиной.

– Да. – и вновь ванная комната, голая подруга и яркий свет постепенно затухающих свечей, – что?

– Ложись…

Парень зачесал волосы назад, повернулся, и лёг на грудь Лизы, ощущая всё тепло её мокрого тела.

Парень с девушкой вышли в коридор, и если Лиза вытерлась полотенцем, то вот для Филиппа снять мокрые и прилипающие к ногам брюки было, немного, проблематично.

– Эй, паренёк, чего воду стоишь льёшь? Возьми себе в шкафу одежду, для тебя точно что-нибудь найдётся. – крикнул старик.

– Что?

– Что, что, с голым торсом гуляешь, простынешь ещё! В шкафу есть свитер, джинсы, рубашки. В общем, бери, что угодно.

Филипп посмотрел на улыбающуюся подругу и побежал в спальню.

– Спасибо вам!

Разве, упав, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются?

Лиза сидела вместе с мужчиной на кухне, перевязывая ему руку, пока тот смотрел в окно, представляя, что снаружи есть что-то кроме дыма.

В комнату вошёл парень, и, разведя руками, предстал перед всеми в новом образе: тёмно-синие джинсы, старые, потёртые и порванные в некоторых местах кеды, и белый свитер, идеально севший на него.

– Ну, посмотри на парня своего, совсем другой человек теперь!

– Красиво, – девушка отвела взгляд в сторону, немного засмущавшись, – мне нравится…

Внезапно соскочивший с табуретки мужчина выдернул из рук Лизы бинты и упёрся спиной к настенной плитке, страх на лице, которого был виден очень явно. Он коснулся рук девушки, извинившись за неудобство, и побежал в свою спальню, так, как, кажется, пожилые люди не бегают.

– Вы из-за свитера? Ладно, возьмите его обратно, раз уж на то пошло… Сами сказали, бери, что захочешь, ну, я и взял.

– Стой на месте, не двигайся! – крикнул вышедший из-за угла старик, держа в своих дрожащих руках пыльный пистолет, – не делай глупостей сынок, иди спиной в зал и подружку свою напуганную забери!

– Что происходит? – Лиза крепко сжала руку своего парня и спрятавшись за его спиной, тихо всхлипывала.

– Времени совсем нет, берите свои вещи и выметайтесь из моего дома…

– Хорошо, хорошо, мы только…

– Через окно! – продолжил обезумевший старик, – не через дверь, прыгайте в окно. Всё равно первый этаж, – всё то время, сколько дети шли в комнату, сошедший с ума человек держал оружие наготове, будто играясь с их жизнями, – быстрее!

Скрипучее окно распахнулось, и подростки встали у стены, пока за них вещи вниз выкидывал мужчина, обескуражив этим действием, наверное, всех, и себя в том числе.

– Ну, вот и всё. Готово! А теперь прыгайте, не бойтесь. – самым страшным для Лизы казалось вовсе не само ружьё, а факт его наличия в руках безумного человека, размахивающий им во все стороны. Казалось, что вот-вот его палец соскользнёт при очередном взмахе и случайно вылетевшая пуля продырявит кого-то из троих находящихся в этой маленькой сырой комнатке.

В дверь постучали, но, не дождавшись хозяина, гость сам вошёл в квартиру, не спеша, осматривая каждый угол.

– Вашу ж мать, прячьтесь в шкаф и не звука! – мужчина затолкал детей в шкаф и закрыл дверь.

Из коридора донёсся голос.

– Здравствуйте уважаемый, не ждали? – спросил вошедший на кухню старший военный.

– Кто вы?

– Трофим Андреевич, капитан поискового отряда, а остальное вам, увы, знать не обязательно, – мужчина убрал ружьё за спину и указал пальцем на табуретку рядом со столом, – разрешите?

– Да ради Бога!

– Ради него, что угодно. Присаживайтесь, присаживайтесь, чувствуйте себя как обычно и расслабьтесь.

Филипп и Лиза смотрели друг на друга совершенно потерянными глазами, не понимая, что происходит в соседней комнате.

– А зачем вы, капитан, ко мне явились?

– Нальёте ка для меня, отец, стаканчик молока, м? В пути всё горло пересохло, не представляете.

Старик нехотя поставил на стол бутылку водки и пакет с молоком, разлил напитки по двум рюмкам и протянул одну из них военному.

– Благодарю вас. Знали бы вы, как сейчас сложно найти обычный пакет с молоком, да и к тому же с не истёкшим сроком годности. Что за время… Ах да, позвольте похвалить вас за необычное световое шоу вчера, знаете ли, я был слегка удивлён.

– Не… Не понимаю о чём вы…

– Мокрая резинка для волос в ванне. Судя по вам, вы не то что волосы не заплетаете, вы и не мылись достаточно долгое время, я не прав? Вы держите у себя в доме девочку? Здесь есть ещё кто-то кроме нас?

– Капитан, позвольте… – мужчина свалился со стула после оглушающего выстрела, выронив из рук рюмку.

Испугавшись, Филипп осторожно вытолкнул окно и, схватив девушку за руку, выпрыгнул вместе с ней на улицу, забыв про лежащие на земле вещи, убегая под разъярённые крики военного.

– Стойте, дети! – закричал стоящий на углу Кирилл, – остановитесь! – но только-только закинув автомат на плечо, и собираясь бежать, от подростков уже и след простыл.

– Упустили… Ну, ничего, мир, как говорится, тесен. – Трофим Андреевич осмотрел брошенные вещи и, похлопав рядового по плечу, направился в сторону автомобиля.

Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо.

Небо сегодня было чуть светлее обычного, что не могло не дарить даже секундную надежду на возвращение к старому миру и его законам. Дождь сменили стремительно падающие с неба крупные и белоснежные хлопья снега, но точно также, по-прежнему, впитывающиеся в одежду, доводя до дрожи благодаря холоду. Что-то изменилось, или, наоборот, всё возвращается на свои места.

Всю ту дорогу, что подростки шли от дома к переполненной автомобилями парковке, иногда, они вытягивали руки вверх, и кончиками пальцев дотрагивались до холодных белых кристалликов, моментально растворяющиеся у них на глазах. Тяжко было идти не только из-за постепенно замерзающих ног и рук, а также из-за увязавшегося за мыслями, духом и телом страха перед неизвестностью. Лиза прислонилась к ещё тёплому плечу своего парня и, думая о своей не случившейся смерти, представляла, что задержись они в той квартире хоть на секунду дольше, точно бы составили компанию приютившему и уже мёртвому мужчине.

– Он ведь, пытался нас спасти… Ну, выгоняя из квартиры через окно. Наверное, увидел, как к дому кто-то подходит, поэтому через дверь уйти было нельзя…

– Слышала, один из них представился капитаном. Военный, судя по всему, – пар, вырывающийся изо рта, после каждого слова немного сбивал ход мыслей с непривычки, – Зачем они…

– Они пришли на свет гирлянд, которые ты включил вчера…

– Прошу, только не делай из меня виноватого, ладно? – Филипп чуть забеспокоился, глядя на подругу, – откуда мне было знать, что среди этой чёрной материи парочка военных разглядит тухлый свет гирлянд?

– Нужно вернуться, – Лиза с трудом выдернула свою руку из крепких объятий парня и отскочила назад, сделав пару шагов назад, – там осталась карта с отмеченным на ней лагерем выживших, надо забрать её. Это наш шанс наконец-то что-то изменить!

– Что… Что за лагерь? Это он тебе о нём рассказал?

– Да.

– Брось ты, наверняка, он придумал его, а тебе солгал.

– А ты не лжёшь?

– Лиза, ты о чём? – молодой человек сделал несколько шагов навстречу девушке, пытаясь взять её за руки, чувствуя всё стремительно накаляющееся напряжение между ними, боясь последствий, – что ты говоришь?

– Ты знаешь о нём и всегда знал, но почему-то, по какой-то причине не говоришь мне. Это правда?

– Лиза, я…

– Это правда? – переспросила она, – да или нет?

В голове Филиппа всё смешалось: чёрное более неотличимо от белого, и, кажется, так было всегда. Начатый разговор уже не откатить назад, чтобы изменить вариант своего ответа, пытаясь оставаться в хороших отношениях с Лизой. Он просто боялся, что даже в мире, где, казалось бы, людей осталось не так много и всем нужно быть сплочёнными, даже она покинет его. Но, как бы то ни было, отвечать нужно сейчас.

– Да, но погоди, выслушай меня! – кажется, если бы не последние два слово, девушка бы точно развернулась и ушла навсегда, – позволь объяснить свою ложь, умоляю!

– Хорошо…

– Дым несёт в себе страшную опасность, поэтому сейчас на тебе противогаз, вот зачем тебе его выдали, понимаешь? Но надолго его не хватит, а носишь ты его уже длительное время. У нас с тобой осталось двенадцать часов, чтобы как можно дальше уйти из этой карантинной зоны. Через несколько часов фильтр уже попросту будет не способен очищать воздух, а новый, как ты видишь, мы ещё не встречали. Я люблю тебя, и не хочу потерять…

– Двенадцать часов? – переспросила девушка, уже не скрывая свои всхлипывания.

– Это в лучшем случае, точно сказать не могу, но знаю, что не больше…

Лиза схватилась за голову и облокотилась на заваленную снегом машину, роняя одну слезу за другой.

– Но, а как же другие люди, мы же можем… Не знаю, успеть дойти до лагеря, вдруг, у них есть всё необходимое?

– Лиза, ты меня вообще слышишь? Только чтобы вернуться в тот дом, где всё ещё могут быть военные, ты уже потратишь час. А сколько уйдёт на дорогу? Слишком рискованно, а мы и так имеем меньше половины времени работы фильтров.

– А уверен ли ты, что за городом чистый воздух, а? – чуть успокоившись, девушка решила стоять на своём, – что-то никто не спешит вытаскивать нас отсюда. Где помощь всей страны?

– В центре дым был гуще, это видно невооружённым взглядом. Сейчас я могу увидеть контур машины чуть дальше от меня, а там не мог. Рано или поздно где-то есть граница, где этого тумана нет, и если примерно представить расстояние от центра до этой парковки, то мы близки к спасению.

– Я не знаю… Филипп, мне страшно…

– Лиза, взгляни на меня, прошу! Я рассказал тебе правду, даже факты привёл, а у тебя кроме карты и слов незнакомого человека ничего нет. Пожалуйста, доверься мне… – парень крепко прижал к себе подругу и опустил свою голову ей на плечо, – пойдём, надо найти тебе курточку, а то замёрзнешь!

– Да, пойдём! – Это был смех сквозь слёзы, чему Филипп был очень рад.

Выбивать стёкла автомобилям было нечем, даже камня под рукой не нашлось, чтобы залезть в салон и найти там тёплую одежды. Погуляв на холоде, несколько минут, Филипп подбежал к своей девушке.

– Оставайся здесь, я кое-что придумал.

– Куда ты… – возмущённая таким действием, Лиза уже собиралась схватить руку своего парня и, не отпуская следовать за ним, – что ты придумал?

– Я знаю, как согреть тебя, прошу, лучше останься у этой машины и не отходи от неё.

– И надолго ты?

– На пару секунд, не больше!

– Только не бросай меня! – Лиза напоследок крепко обняла парня, растягивая момент как можно дольше.

Через эти самые несколько секунд Филипп лишь растворился в темноте, оставляя девушку наедине со своими мыслями. С самого побега из дома её разум был во власти сильного страдания, а смотрела она на это большими смертными глазами, боясь полностью открыться и рассказать всё как есть.

В это время Филипп сломя голову бежал прочь от парковки, крутя головой в попытке что-то отыскать. И это что-то находилось посреди проезжей части, в нескольких метрах от въезда на территорию торгового центра.

– Главное согреться, а остальное не важно… – с такими мыслями Филипп сдёрнул белую простыню с уже не живого лежащего на дороге человека и, скрутив её, взял под руку. Одной было достаточно, несмотря на гору трупов, которыми был усыпан весь тротуар и проезжая часть. Завёрнутые в белые одеяла и пакеты, люди были брошены на улице как мусор, гниющие под открытым небом и никому не нужные.

Закончив со сбором простыни, парень уже собирался бежать обратно, заранее придумывая извинения за задержку, но машинально обернувшись на дорогу, увидел одиноко стоящий неподалёку автомобиль с открытыми дверьми, зазывающие залезть внутрь.

– Вдруг, что полезное найдётся, Филипп закинул простыню на крышу авто, а сам полез в салон.

Дотронувшись до руля, по его телу тут же пробежали мурашки, после того как своей ладонью он почувствовал тепло. Коснувшись руля, он ожидал ощутить прохладу, но, кажется, кто-то совсем недавно покинул автомобиль, оставив двери нараспашку.

– Лиза… – Филипп бросил простыню в лужу и понёсся обратно к девушке, стараясь не думать о самом ужасном сценарии.

И небеса неумолимые, И глухая тирания Судьбы, Правящий принцип Ненависти, Которая для своего удовольствия творит.

Пытаясь согреться, Лиза упала на асфальт и, опустив голову, закрыла её руками. Лишь еле-еле доносящиеся отовсюду шаги не давали заснуть ей от холода, постоянно приводя в чувства и пробуждая. После каждого такого шороха она представляла, что буквально через секунду из непроглядной мглы выйдет её Филипп и согреет теплом своего тела, крепко обняв девушку. Но, увы, этого не происходило. Между раздумьями о бегстве и смерти в одиночестве, проскакивала мысль о попавшем в беду парне, нуждающийся в помощи постепенно замерзающей Лизы. Несмотря на все мольбы, снег лишь усиливался, укутывая скрючившуюся маленькую девочку белым одеялом, от которого она, кажется, даже и не отказывается.

Но лишь один единственный звук смог взбодрить её и моментально поставить на ноги – перезарядка ружья. Некто, находясь неподалёку, сунул патроны внутрь винтовки, вероятнее всего, направив его на напуганную девушку, не понимающую, откуда конкретно донёсся звук. Встав на ноги, ничего не остаётся, как в панике крутить головой и, прижавшись к машине пытаться разглядеть охотника.

– Филипп, это ты? – за этим словами последовал предупредительный выстрел в колесо автомобиля, вышедший откуда-то издалека, – Филипп!

Зайдя на территорию парковки, крики о помощи вели парня к девушке, представ перед ним в виде сияющей белой линии, огибающей каждый автомобиль и дорожный конус, один конец которой был, непосредственно, у самой девушки, а другой заходил прямо в руку к Филиппу, освещая каждую его вену. Вся ладонь его светилась бело-голубым светом, чему он, не придавал большого значения, полностью сосредоточившись на поисках.