Сказки звездного света

– Сегодняшний день, – сказала она, – мой, и завтрашний тоже. Но Волшебник велел мне быть готовой к свадебному пиршеству к закату следующего дня. Но, смотри, щит солнца пробивается сквозь грозовые тучи, сомкнувшиеся над водами; приближаются сумерки; час волшебника близок; ты должен идти. Спрячься хорошенько сегодня ночью, а завтра приходи в сад, когда трижды прозвенят колокола. На этой темной стене ты найдешь несколько растущих плодов странной формы. Можешь их есть без страха, когда проголодаешься. Лирия Несчастная прощается с тобой, принц Порфирио.

– Прощай, принцесса, – ответил Порфирио. – Не отчаивайся. Мы еще перехитрим темного Мага!

Принц лежал, спрятавшись в сердце огромного дерева, наблюдая, как в сумерках медленно открываются двери и окна дворца. Внезапно огромные колокола зазвучали волнами тяжелого звука, заиграла странная музыка, и тысячи окон наполнились волшебным сиянием лунного огня. Всю ночь напролет люди ночи устраивали праздник, но на рассвете серебряные окна медленно закрылись на своих петлях, музыка стала слабой, и ропот стих.

На второй день принц, охваченный нетерпением, рано пришел в тенистый сад. Принцессу Лирию нигде не было видно, поэтому Порфирио побрел в темные переулки у бассейнов. Внезапно он обнаружил, что смотрит на свое отражение в огромном круглом зеркале, которое две мраморные статуи держат между собой, по одной с каждой стороны. Случайно немного пошевелившись, принц обнаружил, что его отражение не двигается! Он поднял руку, изображение оставалось неподвижным; он покачал головой, зеркало не подало никакого знака. Озадаченный, Порфирио покинул это место и увидел свое отражение, оставшееся за стеклом.

Вскоре он услышал долгожданные шаги Лирии. И пока влюбленные гуляли, разговаривали и обсуждали планы побега, принц случайно рассказал о найденном им зеркале. Испуганно вскрикнув, принцесса воскликнула:

– Теперь мы действительно пропали! Это зеркало – зеркало памяти, и оно открывает Магу лица тех, кто идет этими путями. Как только он увидит в нем твое отражение, – а он смотрит в зеркало каждый вечер, – его демоны отправятся на твои поиски. Есть одна надежда, только одна. Иди еще раз к морю; иди вдоль утеса на лигу к западу от мыса, и ты найдешь у его подножия вход в океанскую пещеру. Когда ты дойдешь до туда, прилив наполовину зальет пещеру, но вход все еще будет виден над волнами. Проходи внутрь и поднимайся на высоту пещеры. Мало-помалу прилив закроет вход и скроет тебя от поисков. Поторопись, дорогой Порфирио, нельзя терять ни минуты! О, если бы я предупредила тебя!

Яростно злясь на себя за то, что был таким дураком, Порфирио поспешил к морю и отыскал пещеру. Приближались сумерки; быстро поднимался прилив, вход уже почти закрыло море. Сраженный волнами и отброшенный к утесу, принц, наконец, пробрался в пещеру и взобрался на выступ скалы выше уровня прилива. Через несколько минут вода полностью закрыла вход, заключив Порфирио в темную пустоту, сквозь которую с хихиканьем и шепчущим смехом проносились приливы и отливы внешнего моря. Всю ночь напролет Порфирио ждал в холодной, водянистой темноте.

Ближе к концу бдения принца земля внезапно содрогнулась, воды стихли, и сквозь тишину и темноту Порфирио услышал долгий гром могучего падения.

– Что это может быть? – подумал он.

Когда первые красные лучи солнца заструились по каменистому полу пещеры, Порфирио спустился из своего убежища и вышел из входа в пещеру к морю.

Теперь, когда Порфирио шел по берегу, случилось так, что он разглядел глубоко вросший в голубоватый песок и обвязанный веревками из спутанных водорослей великолепный расписной сундук, который лежал в его каюте на корабле. Его бронзовый замок, хотя и потускневший от воды, все еще был крепко заперт; но море и камень выломали дерево из засовов, и принцу не составило труда поднять крышку. С печальной улыбкой он окинул взглядом свою мантию и изящный наряд, лежащий внутри, заплесневелый и посыпанный песком. Там лежал золотой обруч и его украшенный драгоценными камнями меч, и богатые подарки, которые он приготовил для принцессы Лирии. И среди них, спрятанный в самом углу сундука, Порфирио нашел солнечный луч, который он купил на ярмарке Золотого Медведя.

– Будь Лирия вооружена этим, – воскликнул он, – Волшебник Ночи не смог бы одолеть ее!

При этой мысли в его измученном сердце появилась новая сила, и он поспешил вдоль утеса к мысу. Шторм теперь утих, океан грохотал и разбивался серебристо-белой пеной у подножия голубых валов, и Остров Ночи вызывающе возвышался на фоне яркого и царственного солнца.

Волшебник, однако, не сидел сложа руки. Зеркало поведало свою историю; был произведен обыск; легион существ искал Порфирио в каждом уголке острова. Вынужденный с приближением рассвета отказаться от этой погони, Волшебник решил сделать остров неприступным со стороны моря. С помощью заклинания огромной силы он заставил оторваться кусок скалы и превратить пляж внизу в чудовищные руины. Это был гром этого падения, который потряс землю и прозвучал в пещере.

В качестве последней меры предосторожности Маг запретил Лирии покидать Дворец Ночи, запер и запечатал все двери и окна, все до единого.

Вскоре принц, спеша вдоль берега, увидел разрушенный мыс, и великий страх положил свою ледяную руку на его сердце, когда он увидел триумф своего врага. Как он должен был достичь высоты мыса? Стена утеса теперь окружала весь остров. Лига за лигой он тащился вдоль берега, сквозь прилив, ища какой-нибудь способ взобраться на нависающие стены. Все выше и выше поднималось солнце. На востоке опустились тени, день клонился к вечеру, а Порфирио все еще не нашел тропинки к вершине. Наконец, отчаявшись, он попытался взобраться по крутому склону голубой пропасти. С уступа на уступ, карабкаясь с ободранными пальцами и ноющими руками, принц боролся, и вскоре, когда его дальнейшее продвижение было преграждено, упал навзничь, ослабевший и побежденный, на выступ скалы высоко над морем.

Когда к нему вернулись силы, он обнаружил, что находится рядом с гнездом морских птиц, гнездящихся на уступах и в расщелинах скалы. С громким свистом и плачем существа испуганно поднялись из своих гнезд, так наполнив воздух крыльями, что Порфирио закрыл глаза. Внезапно хозяин птичьего гнезда, издав радостный крик, подлетел вплотную к принцу, и с бьющимся сердцем Порфирио узнал крылатого короля, свободу которого он купил на Ярмарке Золотого Медведя! И теперь морские птицы собрались вокруг принца. Они схватили его когтями за складки одежды и подняли на широких крыльях в небо.

Близился конец дня. Не прикрытое ни клочком облака, огненное солнце стояло прямо над западными водами, его нижний край почти покоился на волнах. В очередной раз приближался час Волшебника Ночи.

Облако морских птиц пролетело вглубь страны над голубым островом и опустилось на землю у самых дверей Дворца Ночи. Порфирио громко поблагодарил птиц, когда они развернулись и улетели.

Принц смело подошел к большой двери и громко затрубил в рог стража. Ответа на его зов не последовало. Дворец Ночи оставался тихим и темным. Край солнца опустился; легкий ветерок пробирался с моря через таинственные сады; ночные цветы шевелились, как спящие во сне.

– О драгоценный луч солнца, – воскликнул Порфирио, – Окажи мне теперь свою помощь!

И с этими словами он прикоснулся солнечным лучом к замку. Раздался треск, затем оглушительный грохот, и двери широко распахнулись. Торопливо пробираясь между все новыми и новыми дверями и сквозь тяжелые гобелены, Порфирио наконец оказался у порога большого зала Дворца Ночи. Богатые драпировки из темно-синего бархата, усыпанные серебряными и золотыми звездами, свисали с гигантских стен; тысячи ламп бледного лунного огня покачивались на серебряных цепях с невидимой высоты над головой; там были огромные колонны и темные проходы. У серебряного трона на возвышении стоял Волшебник Ночи, скрестив руки на груди. Гордая и бледная, рядом с ним, возле второго трона, стояла принцесса Лирия. Вокруг них собрались люди Ночи.

Когда двери раздвинулись, все повернулись, чтобы посмотреть на Порфирио.

Устремив свои темные глаза на принца, Волшебник произнес ужасное заклинание, но его слова разбились о солнечный луч, как угрожающая волна разбивается о скалу.

– Схватите его! – приказал Волшебник.

При этих словах множество темных существ окружило Порфирио. Они окружили его, но все же боялись напасть. Порфирио взял Лирию за руку и повел ее к двери. Но даже когда он сделал это, Волшебник вызвал устрашающие серебристые огни, преградившие ему путь наружу.

На краю горизонта вода вздымалась вокруг солнца.

Сбитый с толку пламенем, Порфирио, все еще охранявший Лирию, пробился к большой лестнице в самом конце зала. В стене, зарешеченное серебром и закрытое каменными ставнями, гигантское круглое окно выходило на запад. И теперь в зале поднялся шум, послышались звуки магии и грома. Ничуть не смутившись, Порфирио прикоснулся солнечным лучом к оконной решетке и широко распахнул двойные ставни. Солнце все еще стояло над волной, небо и вода пылали, и огромная волна солнечного света ворвалась во Дворец Ночи, как музыка множества труб.

Со всех концов Дворца донесся громкий плачущий крик, который вскоре затих. Когда Порфирио и Лирия повернулись, чтобы посмотреть, Волшебник и его люди исчезли, побежденные и навсегда бессильные. И бархатные портьеры были всего лишь паутиной, прилипшей к стенам, а лампы лунного огня – пустыми раковинами.

Порфирио и Лирия рука об руку направились к темнеющему морю и увидели там храброе торговое судно, которое морская птица вела к острову. Вы можете быть уверены, что веселым морякам не потребовалось много времени, чтобы спасти влюбленных с мыса! И таким образом принц и принцесса добрались до королевства Лирии, где их брак был отпразднован с величайшей церемонией.

Со временем Порфирио стал королем, а Лирия – королевой, и так они жили долго и счастливо.

Зачарованный ребенок

Давным-давно король великой страны поссорился с гоблином. Случилось так, что король одержал верх в споре, и это так разозлило гоблина, что он покинул королевство и стал искать возможности причинить вред своему врагу.

Пока гоблин выжидал своего часа, случилось так, что король и королева, которые долгое время были бездетны, стали гордыми родителями прыгающего мальчика. От рассвета розового летнего утра до шепчущей тишины летней ночи все царство предавалось ликованию. Колокола звонили с городских башен и шпилей в полях, пушки гремели с башен замков, а маленькие пирожные, каждое из которых было покрыто глазурью с монограммой принца из красного и белого сахара, были распределены по королевскому приказу среди детей королевства.

В стране существовал обычай, чтобы наследника престола показывали собравшейся знати королевства в первый день его седьмой недели после рождения.

В назначенный день королевский зал был переполнен.

Внезапно большой колокол дворца издал тяжелый и торжественный гул – церемония вот-вот должна была начаться! Два самых высоких сержанта королевской армии открыли двойные двери, ведущие из королевской гостиной. И вот, возвещенная громким звоном золотых труб и сопровождаемая ликующим грохотом дворцового органа, благородная процессия медленно прошла через ворота в зал. Генералиссимус королевских армий шел первым, торжественно и совершенно один, потому что он был маршалом этого события; затем появились трубачи в зеленом и желтом; затем избранная группа гигантских гренадеров, одетых в розово-красные и серебристо-серые цвета; затем пажи, разбрасывающие цветы из золотых корзин; а затем, продвигаясь с достоинством облака, появился лорд-канцлер, вкатывающий младенца.

Из тончайшего желтого золота были сделаны колеса и перекладина детской коляски, в то время как сама люлька была выдолблена из одного огромного опала! Под оглушительный шум приветствий, криков и звона колоколов процессия торжественно двинулась к возвышению в начале зала.

Внезапно невидимая фигура влетела в окно, пробормотала что-то рядом с детской колыбелью, издала насмешливый гоблинский смех и скрылась незамеченной.

Выкатив младенца на середину помоста, лорд-канцлер подал сигнал трубачам, чтобы они заиграли национальный гимн, и склонился над колыбелью, чтобы взять младенца и показать его толпе. К его ужасу, колыбель была пуста! Подушка маленького принца была там, покрывало с бирюзовой каймой и погремушка, наполненная мелким жемчугом, там – но ребенка не было.

– Ребенок! Ребенок! Где ребенок? – проглотил лорд-канцлер, едва способный говорить. Последовала неловкая пауза, возбужденный шепот, домыслы, слухи пронеслись по залу. Вскоре, когда правда начала распространяться, нарастающий шум потряс зал. Все деловито смотрели туда—сюда, приподнимали края ковров, заглядывали за занавески, смотрели в потолок и осматривали углы.

Внезапно послышался детский плач, конечно, слабый, но совершенно безошибочный.

– Ищите, ищите, друзья мои! – воскликнул король. – Большой крест ордена Синей Птицы тому, кто обнаружит моего ребенка!

Снова послышался плач ребенка! Где он может быть?

Внезапно умная молодая фрейлина, которая обыскивала опаловую карету, издала пронзительный вопль. Пока она шарила в коляске, она почувствовала ребенка, но не смогла его увидеть. Подобно внезапному обрушению стен, ужасная правда обрушилась на всех присутствующих.

Ребенок стал невидимым!

Невидимым он был и невидимым оставался. Вы вполне можете поверить, что его воспитание действительно было трудной задачей! Что еще хуже, вскоре выяснилось, что не только сам принц был совершенно невидим, но и та одежда, которая прикасалась к нему, тоже становилась невидимой. Можно было чувствовать маленького принца, можно было слышать его – и это было все. Таким образом, если он уползал на полу детской, нужно было либо нащупывать его в чистом воздухе, осторожно ощупывая то здесь, то там, либо ждать, пока он заплачет. Неудивительно, что бедная королева вечно рыскала по стране в поисках новых будущих нянек и вечно отсылала домой нянек, чьи нервы оказались не в состоянии выдержать такое напряжение! Никогда нельзя было предугадать, что может произойти.

Например, однажды ребенку действительно удалось сбежать из детской на подметенные лужайки королевского дворца, и всей национальной армии, работавшей в разведывательном строю, пришлось провести весь день, ползая на четвереньках, прежде чем принца нашли спящим в укрытии сливового дерева.

Когда все попытки снять заклятие потерпели неудачу, случилось так, что король отправился навестить мудреца Пансофии, ученого мудреца, который сидел в кресле с подголовником под зеленым полосатым зонтиком на перекрестке мира, давая советы всем желающим. Этот мудрец был облачен в величественные складки пышной черной мантии, круглая черная бархатная шапочка покоилась на макушке его белоснежной головы, широкая белая борода лежала на груди, а на носу были огромные круглые очки, поверх которых он смотрел с видом торжественной власти.

Начиная с зонтика, армия вопрошающих, терпеливо ожидающих гуськом, растянулась на десятки миль по холмистой местности и исчезла, все еще целая, за гребнем далекого холма. Эти терпеливые люди, как говорят, вежливо уступили место несчастному королю.

Выслушав рассказ короля, мудрец покачал своей почтенной головой и ответил голосом, который звучал как шум волн на шумном берегу:

– Заклинание, которое связывает вашего сына, является могущественным, и его можно снять, только прикоснувшись к нему с помощью рассеивателя заклинаний, всемогущего талисмана, данного вашему предку, королю Децимо, его невестой-феей.

– Увы, – ответил король, – рассеиватель чар был украден из королевской сокровищницы двадцать лет назад. Не могли бы вы сказать нам, кто его украл или где его можно найти?

– Разве это не был единственный рассеиватель заклинаний во всем огромном мире? – спросил мудрец.

– Так и было, – ответил король печальным, согласным кивком.

– Тогда он был украден у вас главным вором Адамантовых гор, – прогремел мудрец.

– И, возможно, вы сможете сказать нам, где его можно найти, – спросил король.

Мудрец покачал головой.

– Спроси меня, где лежит капля дождя, упавшая вчера в реку, – ответил мудрец, – но не спрашивай меня, где живет Мастер-Вор. Я не знаю. Никто не знает. Но что касается разрушения чар, то поможет только рассеиватель чар или ничего. Если бы только я мог помочь вам!

И, церемонно попрощавшись с королем, мудрец обратил свое внимание на вопрошающего во главе длинной очереди, крепкого крестьянина, у которого не получалось сложить дымоход в хижине.

Но теперь вы должны услышать о главном воре Адамантовых гор.

Этот таинственный персонаж, о котором все слышали, но которого никто не видел, жил в тайном доме в затерянной горной долине, в доме такой искусной формы и так хитро скрытым виноградными лозами и ветвями, что даже птицы в воздухе были обмануты им и часто летели, чтобы устроиться на дымоходе, приняв его за каштан! Что касается самого Мастера-Вора, то он был чем-то вроде живого бобового шеста, потому что был выше самого высокого, стройнее самого худого и обладал парой длинных, неутомимых ног, которые могли обогнать и перегнать самых быстрых бегунов в стране.

Ночью он передвигался по миру в странном иссиня-черном одеянии, облегавшем его так же плотно, как кожа угря; днем он носил чудесное одеяние, на котором были нарисованы листья, пятна солнца, мазки синего оттенка и полосы землисто-коричневого цвета.

Этот Мастер-Вор не был обычным грабителем, потому что он воровал не ради воровства, а только для того, чтобы собрать новые раритеты для замечательного музея, который он разместил в пещерах под своим жилищем. Конечно, никогда и нигде не было такого чудесного музея, как музей Мастера-вора!

Глубоко в торжественных гулких пещерах, каждая из которых была помечена и пронумерована, можно было найти лучший образец всего в мире, что люди создали или любили. Там было самое удобное кресло в мире, самая заостренная булавка, самое теплое одеяло, самый громкий барабан, самый липкий клей, самая интересная книга, самая смешная шутка, самый большой бриллиант, самая реалистичная мягкая кошка, самый красивый абажур и еще тысяча вещей. Перекладывать свою коллекцию, перемещать ее, что-то делать с ней – было высшим наслаждением Мастера-Вора. Сидя в самом удобном кресле в мире, соединив кончики пальцев, он часами любовался своими сокровищами и задавался вопросом, не хватает ли ему чего-нибудь еще под солнцем. Вскоре он случайно услышал об опаловой коляске невидимого младенца и сразу же решил добавить это новое чудо в свою галерею.

Отправившись сначала в свое тайное логово, он скрутил для себя шар из тонкого стекла, произнес в него пять слов и плотно запечатал их внутри. Затем он облачился в свой пестрый костюм, положил глобус в карман и на своих длинных ногах помчался через холмы и долины в королевский город.

Прибыв ближе к вечеру, он без труда пробрался в дворцовые сады. День был ясный, каким может быть только день на пороге лета, и опаловая коляска стояла без присмотра в тени группы древних деревьев. Великолепно одетые, несколько королевских нянек стояли у серебряной ограды, окружавшей двор для игр принца. Вдалеке, в солнечной дали, звучали барабаны и флейты дворцовой солдатни.

Незаметно подобравшись поближе, Мастер-Вор достал из кармана хрустальный шар и бросил его рядом с группой. Ударившись о землю, шар лопнул с едва слышным хрустальным звоном, и слова, которые хитрый Мастер-Вор запечатал внутри, вырвались в воздух. И эти слова были: “О, посмотрите на воздушный шар!”

Немедленно все няньки посмотрели на небо, чтобы увидеть воображаемый воздушный шар, и пока они смотрели туда и сюда, Мастер-Вор прыгнул в опаловую коляску, отпустил тормоз на золотых колесах и, толкая коляску перед собой, побежал как сумасшедший по аллеям, окаймленным цветами, и через садовые ворота на дорогу.

По длинной прямой дороге бежал Мастер-Вор на своих замечательных ногах, все время толкая коляску. Все видели, как он гонит коляску по вспаханным полям, видели, как он мчится, как украшенная драгоценностями лодка, по морю колышущихся зеленых зерен, видели, как он разгоняет глупых овец в горных дебрях.

Вскоре городские колокола зазвонили самым безумным звоном; пехотинцы были выставлены на дороги, и эскадроны кавалерии были посланы галопом следом; но все напрасно – украшенная драгоценностями карета, сверкая в вечернем свете, пронеслась над землей, как метеор. Последнее, что увидели люди, была движущаяся полоска света вдоль крутого склона горы, свет, который на мгновение вспыхнул на гребне, как большая, неуместная и радужная звезда, а затем быстро исчез из виду.

Когда Мастер-Вор добрался до своего тайного убежища в долине, он громко крикнул о триумфе и быстро покатил коляску вниз к музею. Самая великолепная детская коляска в мире! Еще раз выдвинув самое удобное кресло, Мастер-Вор опустился в него и задумался о своей новой добыче.

Внезапно странный звук, наполовину крик, наполовину бульканье, заставил его резко сесть. Неужели кто-то обнаружил его тайную сокровищницу? Что бы это могло значить? И тут раздался второй крик, который закончился долгим протестующим воплем.

Мастер-Вор украл невидимого ребенка вместе с коляской!

Мысль о необходимости заботиться о ребенке, о любом ребенке, была вопросом, который вполне мог встревожить Мастера-Вора, но что касается невидимого ребенка, то это действительно было испытанием! Однако внезапно Мастер—Вор хлопнул себя по колену и радостно захихикал – он подумал о рассеивателе заклинаний! Подняв над головой самый яркий фонарь в мире, грабитель направился к маленькой боковой пещере, в которую он поместил талисман.

Его сердце подпрыгнуло. Рассеиватель чар исчез!

Сбитый с толку и озадаченный, Мастер-Вор начал нервно обыскивать маленькую пещеру, но так и не смог найти никаких следов рассеивателя заклинаний. Поклявшись не возвращать принца, пока он не найдет талисман и не проверит его силу, Мастер-Вор наконец прекратил поиски и понес принца через пещеры в свое жилище.

И вот проходили дни, проходили месяцы и даже годы, а рассеиватель чар так и не находился. Из невидимого младенца принц превратился в невидимого мальчика, чей веселый голос и дружелюбное присутствие играли в доме Мастера-Вора, как порыв летнего ветра на горном озере.

Хей-хо, но, в конце концов, быть невидимым не так уж и плохо! Можно было видеть вещи и находить вещи, скрытые от всех остальных смертных; можно было забраться на край птичьего гнезда, посидеть спокойно и посмотреть, как птица-мать кормит своих детенышей; можно было незаметно нырнуть в чистые, холодные озера горных ручьев и ущипнуть притаившуюся форель за колышущийся хвост; можно было последовать за белкой в ее тайный амбар!

Теперь, когда принцу исполнилось пятнадцать лет, случилось так, что Мастер-Вор внезапно устыдился своих злых поступков, настолько устыдился, что решил не только отказаться от дальнейшего коллекционирования, но и вернуть все, что он украл! Я рад сообщить вам, что невидимый принц оказал величайшую услугу Мастеру-Вору в этом честном деле. И теперь во всех королевствах мира люди начали находить свои украденные вещи, ожидающие их, когда они спустятся утром к завтраку: плюшевый кот снова стал гордостью Голубой Башни, самая интересная книга вернулась на свое место на полках королевской библиотеки, золотой свиток самой смешной шутки появился как по волшебству на стене собственной комнаты короля. Но находились некоторые люди, которые настолько привыкли к потере своих вещей, что ругали Мастера-Вора за их возвращение. Ужасно рассказывать, – стиль изменился, – самый красивый абажур на самом деле был брошен в колодец!

В конце пятого года опаловая коляска и невидимый принц были единственными украденными вещами, которые оставалось вернуть. Невидимому юноше было двадцать лет. С печальным сердцем, ибо юноша был ему дорог, как сын, раскаявшийся Мастер-Вор начал приготовления к возвращению принца и коляски несчастным родителям.

И вот случилось так, что утром в день отъезда Мастер-Вор в последний раз спустился в заброшенные и пыльные коридоры своего великого музея и прошелся по галереям, оставляя следы в пыли и размышляя о былой славе. Здесь стояло самое блестящее каучуковое растение, здесь самая красивая вешалка для шляп, здесь единственный ластик, который никогда не протирал дыру в бумаге. В его глазах появилась слеза. Он любил свои экспонаты; он украл их; он вернул их; он был свободен!

Внезапно его взгляд, блуждающий по пустым полкам, упал на крошечную коробочку, втиснутую в темный угол. С громким криком радости Мастер-Вор узнал рассеиватель заклинаний! Он упал за полку и пролежал там, спрятанный, почти двадцать лет! Сунув рассеиватель в глубину кармана, Мастер-Вор взбежал по потайной лестнице в дом.