Черная звезда

– Ты серьезно собираешься в зал? – изумился друг, войдя за мной в кабинет, в ответ я лишь кивнула, не удостаивая его взглядом. – Тогда я с тобой. Мне тоже не помешает избавиться от лишней дури. Может, разрешу тебе даже пару раз потренироваться на мне. Если, конечно, сможешь, – ухмыльнулся он.

– Звучит как вызов, – я улыбнулась и бросила ему свои ключи от машины. – Ты водишь.

– Это вопрос?

– Это приказ, солдат, – хмыкнула я, натягивая пальто.

– Эй, девчонка, – засмеялся мужчина, – ты не можешь мне приказывать!

– Избавьте меня от ваших тошнотворных диалогов, – пробурчала Робин из гостевой комнаты, – и свалите наконец-то в туман.

– Господи, я никогда не привыкну к ее манере общения, – прошептал мне на ухо Кристофер, но в ответ я лишь неловко улыбнулась.

Он не знал ее так, как я.

Я уверена – он бы привык.

В полдень в спортклубе почти никого не было, особенно в зале для бокса. Лишь двое парней, которые разминались где-то в углу большого помещения, но и те вскоре ушли, прихватив свои вещи.

Я молча разогрела мышцы, пробежала несколько кругов, чтобы разомнутся, но в груди с каждым усилием появлялся новый поток жара. Он возрастал и отдавал сильным стуком крови в висках. В глазах пару раз потемнело, организм был слишком истомлен, чтобы подвергать его еще и физическим тренировкам. Кристофер разминался чуть поодаль от меня, но иногда бросал на меня косые взгляды. Видимо потому что, мои попытки начать усердную тренировку каждый раз оканчивались передышкой. Воздуха в легких не хватало, и я пила чрезмерно много воды из-за чего пот лил просто ручьем.

– Можем потренироваться вместе, – попытался он меня приободрить, когда я в очередной раз остановилась отдышаться. Вся моя футболка была уже напрочь мокрая, будто я пробежала марафон, а не сделала десятиминутную разминку.

– Давай, – согласилась я, переводя дыхание.

– Ты бей, а я буду уклоняться. Можешь бить в полную силу.

Без лишних слов мы приступили к тренировке. Я сжала кулаки, вставая в стойку, и пару раз попыталась попасть по Крису, но тот быстро увернулся, отскакивая от меня, как пушинка.

– Ты в отличной форме, даже не смотря на твое состояние, но лучше бы тебе поехать домой, ты вся белая, – пробурчал он и улыбнулся, крутясь вокруг меня на ринге, прикрывая лицо своими кулаками.

– Да заткнись ты, – зло рявкнула я, переводя дыхание. Чертова футболка полностью прилипла к моему телу, мешая дышать. Сейчас мне все мешало дышать. Казалось, что легкие сжаты в тиски.

Я подхватила край мокрой ткани и сняла одежду через голову, отбрасывая ее в сторону, а затем вытерла с глаз пот и снова встала в стойку. Обычно занятия боксом проходили с максимальной пользой – у меня повысилась выносливость, я стала изворотливее и сильнее. Но сейчас казалось, что спортивный топ, насквозь пропитавшийся потом, сжимал мне всю грудную клетку.

Крис весело ухмыльнулся и осмотрел меня с ног до головы.

Потом еще раз.

Его взгляд застыл где-то в районе моего живота, хотя точно сказать было сложно, потому что он тут же ошарашенно посмотрел мне в глаза и отскочил в сторону. На его лице сначала показалось недоумение, а затем гнев и ярость.

– Какого хера, Лиз… – прошипел он, отходя еще на шаг назад.

– Ты о чем? – я определенно не понимала его резкой смены настроения.

– Ты одна из них?! – завопил он во все горло, оскаливаясь. Его глаза свирепо блестели от ужаса и смятения. Я осмотрела себя, но затем снова подняла на него глаза. Крис аккуратно сделал мне шаг навстречу, сжимая кулаки. Это все перестало быть смешным, когда я увидела его тот самый взгляд, с которым он убивал боевиков в Ираке.

– Что ты имеешь в виду? Из кого из них? – я отступила назад, тщетно пытаясь понять, о чем говорит друг, с агрессией приближающийся ко мне.

– Я так и знал, что ты не зря водишь дружбу с преступниками, – прорычал он и бросился ко мне.

Даже если бы я сейчас находилась в своей самой лучшей форме, в противостоянии лучшему пехотинцу своего подразделения, у меня не было ни единого шанса. Кристофер в мгновение сбил меня с ног, жестко уложив на лопатки, и тут же сел сверху, не давая возможности выбраться или пошевелиться. От мощного падения в глазах потемнело, а дыхание перехватило. В груди все сжалось, а внутренности обдало огнем, будто легкие наполнились водой, а меня тянет на дно болота.

– Пусти меня, ненормальный! – я отчаянно пыталась бить его ослабшими руками, царапала его потную кожу, но Крис озлобленно схватил меня за запястья, стиснув их вместе одной рукой, и прижал над моей головой к прорезиненным матам.

– Ты предательница, – прошипел он мне в ухо, наклоняясь к моему лицу, а затем сжал своей свободной рукой мое горло с такой силой, что я окончательно осталась без кислорода.

Мужчина вдвое больше меня сидел сверху на моих бедрах и с полной серьезностью душил меня. Казалось, в его огромной ладони поместилась вся моя тонкая шея, а пальцы впились в кожу с неистовой злобой. От нехватки воздуха в легких на глаза накатили слезы. Я не могла даже моргнуть. Создалось впечатление, что мое лицо надувается, будто шарик, а глаза сейчас вылезут из глазниц. Кристофер смотрел на меня взглядом полным ярости и безумия.

Его глаза – это последнее, что я увижу в своей жизни.

Но я не понимала, почему я должна умереть сейчас от рук своего же друга, который несколько лет назад прикрывал мою спину от пуль в Ираке.

А значит, меня такой исход не устроит.

Я собрала все оставшиеся в себе силы и напрягла ноги, делая упор на стопы и, резко подняв наверх бедра, встала в мостик, сбросив своего соперника. От неожиданности Крис потерял равновесие и завалился вперед, приземлившись над моей головой. Он отпустил мои руки и горло, но умело сгруппировался и быстро перевернулся, готовый к реваншу. Я отползла в сторону, пытаясь заглотнуть больше воздуха, постоянно кашляя. В глазах стояла белая пелена от слез и бессилия, и мужчина стал похож на смазанное пятно. У меня не было больше ни единого шанса противостоять ему.

– Что ты делаешь? – прохрипела я, пятясь назад, словно червяк встречает перед собой препятствие и ползет в другую сторону. – Остановись.

– От кого угодно, только не от тебя, – запыхавшись, шипел он, – я мог ждать это от кого угодно, но не от тебя, Элизабет!

Кристофер снова бросился ко мне, но я отскочила на четвереньках вбок, перекрутившись по матам. В глазах все закружилось, и я распласталась на спине больше не в силах даже пошевелиться.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – стонала я.

– Вот об этом! – закричал он, вмиг оказавшись рядом, и сжал рукой мои ребра на правом боку. Мне показалось, я даже услышала хруст ломающихся костей. Кристофер был словно разъярённый зверь, сорвавшийся с цепи.

– Тебя не устраивает мой шрам? – не поняла я.

На моем правом боку остался небольшой рубец после встречи с Темным. Он вонзил мне меж ребер кинжал, которым я убила Маркуса. Я несколько дней пролежала без сознания в больнице, пока врачи пытались спасти меня и вытащить из комы. Но через какое-то время я смогла выбраться из забвения и вернуться к нормальной жизни. Относительно нормальной.

– Ты смеешься надо мной? – возмутился друг. – Что это, по-твоему?? Откуда это? – указывая на шрам.

– Меня пытались убить, – ответила я.

– Я не об этом, Элизабет, – прохрипел Крис, – меня не волнуют твои ранения и то, что остается после них. Я говорю о твоих черных капиллярах! Ты использовала Штамм?!

Я поняла, о каких капиллярах он говорил, хотя его вопрос ввел меня в абсолютный ступор. Не имела ни малейшего понятия о том что, по его мнению, я использовала.

Черные капилляры образовались вокруг моего шрама спустя пару месяцев после выписки из больницы. Они не были похожи на обычные фиолетовые поврежденные сосуды. Скорее на мертвые маленькие вены, проходившие под моей кожей, как ответвления усохшего гнилого дерева. Врачи понятия не имели, что это. Анализы на токсины и яды были отрицательными, сосуды в порядке, просто они приобрели черный цвет и тончайшими полосками рассекали кожу вокруг рубца.

– Они появились через несколько месяцев после ранения, и я не знаю почему. Врачи не могут ответить мне на этот вопрос, поэтому я просто живу дальше, – оправдывалась я.

Честно говоря, меня не беспокоил вопрос появления этой непонятной дряни на моем теле. Изначально мне было совершенно не до этого – я оплакивала Валлеса и все, что я чувствовала в тот момент, это продирающая до костей пустота в груди. Но со временем, когда прописанные доктором таблетки и антидепрессанты стали мне окончательно родными, появление черных капилляров заставляло все чаще задумываться об их происхождении.

Кристофер снова схватил меня за горло, но душить не стал. Он будто боялся, что я испарюсь в его руках, и ему было важно ощущать со мной физический контакт.

– Ты врешь, – прошептал он, – ты не можешь не знать, что это. Последствия употребления Штамма не встречаются у каждого раненого человека!

– Клянусь тебе, Крис, – хриплым голосом заверила его я, глаза друга выдали мимолетное сомнение. – Ты и правда думаешь, что я стала бы с тобой тренироваться вместе или помогать тебе в поисках, если бы мне было что скрывать?

Мужчина еще некоторое время смотрел на меня злобным взглядом, но потом отпустил мое горло и сел рядом, искоса посматривая на мои измученные попытки приподняться. Голова кружилась, а к горлу подступила тошнота, но я все-таки смогла сесть, поборов в себе рвотный позыв. Родман всегда был очень вспыльчивым и пару раз даже получил за свое поведение взыскания в армии. Но никогда бы я не могла подумать, что стану объектом его ярости.

– А теперь давай по порядку, – я облокотилась на угол ринга, тяжело дыша. – Расскажи, почему ты вдруг перестал быть моим другом и захотел меня убить.

– Ты правда не знаешь? – усомнился Кристофер.

– Ни малейшего понятия.

Родман недоверчиво посмотрел на меня и вздохнул, будто нехотя решил поверить моим словам.

– Эти черные отметины у нас в войсках называют меткой дьявола. Они появляются после использования экспериментальной сыворотки Штамм 13. Ткани кожи вокруг укола, после этой дряни временно умирают, но некроза не наступает, и остаются лишь черные мертвые сосуды. Хотя вот что еще более интересно – со временем это проходит, клетки регенерируют и восстанавливаются.

– Как это – регенерируют? Это какой-то бред, – возразила я. – Если бы такое средство на самом деле придумали, можно было бы лечить неизлечимые болезни или даже оживлять мертвых? Такого не может быть! Откуда у тебя такая информация? Откуда ты это взял?

– Я уже видел такое прежде, – буркнул он и указал на метку, – просто у всех людей это проходит по-разному. Сколько времени прошло с тех пор, как появились эти отметины?

– Около двух лет назад, – я все еще недоверчиво смотрела на друга, который рассказывал какие-то небылицы о чудодейственной сыворотке, оживляющей мертвые клетки.

– Пройдет через годик или два, – выдавил он.

– Крис, это какая-то нереальная хрень, ты понимаешь? – выпалила я, уставившись на него. – Так не бывает! Чушь полнейшая.

– Ну конечно! – злобно вскрикнул он и вскочил на ноги, развязывая шнурки на поясе своих тренировочных шортов.

– Что ты делаешь? – я смущено отвела в сторону глаза, когда Родман спустил шорты к голеням.

– Иди сюда, – проворчал он, но я, не двигаясь, продолжила пялиться, в другую сторону. – Господи, ты что, никогда мужика в трусах не видела!? – воскликнул он и, схватив меня за локоть, вмиг поставил на ноги рядом с собой.

Мы стояли рядом, почти касаясь друг друга телами. От легкого головокружения я ухватилась за его бицепс, когда он отпустил мою руку.

– Смотри, – пробурчал друг и задрал повыше часть своих боксеров на правой ноге, кивнув в сторону бедра. Я стыдливо опустила взгляд, скользя глазами по его мускулистому телу. Влага от пота блестела на его темной коже. На бедре, куда он указывал своим пальцем, виднелся большой круглый рубец, вокруг которого расположилась небольшая сеточка из черных тонких сосудов. Они не бросались в глаза, потому что их было сложнее заметить на коже цвета темного шоколада, но если знать что искать, это было реально.

– Твою мать… – прошептала я, касаясь шрама. Сосуды были похоже на мои, они никак не выделялись, не считая своего мертвецкого черного цвета. И точно также окружили края зарубцевавшегося шрама. – А у тебя откуда?

– Я же говорил тебе, что вернулся два года назад со службы. После ранения я больше не мог оставаться в пехоте. Я вообще не мог там оставаться, – грустно прошептал Кристофер, натягивая на себя обратно шорты. – Боевики окружили наш отряд со всех сторон, отступать было некуда, поэтому мы сначала отбивались, а потом пошли напролом. Мы многих потеряли… Врачи сказали, что, скорее всего, я лишусь ноги. После ранения я потерял много крови, месяц лежал в реанимации, начался некроз тканей. Мышцу так сильно раздробило разрывной пулей, что на месте этого шрама была огромная дыра. Врачи собирали ногу по кусочкам, но этого было недостаточно. И тогда я решился на отчаянный шаг. Нашел парней из своего гарнизона, которые сталкивались с работой сыворотки. Некоторые даже испробовали ее на себе. Мне было нечего терять, Лиз.

Друг виновато посмотрел на меня, будто боялся моего осуждения.

– Но ты же не сделал ничего плохого? Откуда эта сыворотка?

– Мне помог ее достать друг из главного штаба, хотя ее используют только в некоторых секретных спецподразделениях нашей армии. Это разработка военных. Сыворотка должна спасать жизни солдат, улучшая регенерацию клеток. Представь несокрушимое войско. На войне нам бы не было равных, – его глаза задорно блестели, но голос дрожал. – Больше не пришлось бы терять друзей и товарищей на поле боя.

– Но почему о ней никто не знает? Почему ее нельзя использовать открыто? – я чувствовала, как во мне просыпается репортерский азарт.

– Потому что у любого спасения есть побочные эффекты, Лиз, – грустно улыбнулся друг. – Нельзя просто так восстановить мертвые ткани, давая им жизнь. У любого чудодейственного средства есть последствия. Некоторым эта дрянь вообще не помогает. Люди, у которых слишком сильный иммунитет, например. Не зря же его назвали Штамм 13. Это не целительный укол. Прежде, чем выпустить небольшую партию, ученые провели тринадцать исследований, двенадцать из которых не увенчались успехом. И более того, подопытные рядовые умирали. Поэтому такое название, Саламандра.

Друг улыбнулся при упоминании моего прозвища, которое прицепилось ко мне со времен Ирака.

– После того, как я ввел себе сыворотку, оставалось два исхода – либо смерть, либо выздоровление. И как видишь, я стою здесь. Думаю, это из-за того, что после ранения мой иммунитет сказал мне «до свидания».

– Но скажи мне на милость, – возмутилась я. – Почему тебе можно ее использовать? А мне нет? Ты меня чуть не убил, когда увидел эти чертовы отметины! – я возмущенно вскрикнула, ударяя его в плечо и потирая шею в том месте, где наверняка остались следы его пальцев. Это было несправедливо, учитывая, что сывороткой я даже не пользовалась.

– Потому что я солдат, мы можем законно достать сыворотку, хотя это и не просто. Но откуда она у тебя? – снова разозлился Крис, скрещивая руки на груди. – Об этом не говорят, но в армии есть дезертиры и предатели. Причем эти ребята из элитных войск. Они воруют Штамм 13 и перепродают на черном рынке, преумножая возможности картелей, банд и синдикатов. Эта дрянь стоит нереальных денег, позволить ее себе могут лишь единицы.

– Но я тебе клянусь, Кристофер, я ничего себе не колола!

– Как тебя ранили?

– О Господи… – я закатила глаза, усаживаясь в угол ринга. Это была самая отстойная тренировка в моей жизни. Я не хотела рассказывать Родману о своем прошлом, но избежать этого теперь явно не получится. – Мы с Сэмом вели дело маньяка, который убивал девушек, но вскоре узнали, что делал это вовсе не маньяк. Хотя может, отчасти так и было. Одна наемница, которая работала на картель, по приказу главаря убирала предательниц, казнила их ужаснейшим способом. Мы поймали эту девчонку, сейчас она в тюрьме. Голову другого наемника прислали в полицейский участок в коробке, и мы до сих пор не знаем, кто его убил. Еще один … – я заметно замешкалась, не зная, что сказать дальше, Крис нахмурился. – Еще один его наемник тоже погиб. Я убила его.

– Ты убила? – уставился на меня друг.

– Это вышло случайно, я увидела, как он наставил оружие на Сэмуэля, и среагировала моментально. Я не хотела его убивать, – грустно, почти обреченно, добавила я. – И тогда главарь пришел за мной, – я указала на свой шрам. – После этого я несколько дней пролежала в коме, но когда очнулась, понемногу пошла на поправку, врачи сказали, что это чудо. Вскоре я выписалась и открыла свое детективное агентство. И вот веду расследования. У меня в команде моя помощница Робин и юный хакер Чарли, мы даже вроде как сдружились. Теперь ты все знаешь.

– И неужели у тебя ни разу не вызвало подозрений твое скоротечное улучшение здоровья? – друг уселся рядом, рассматривая мое лицо, будто все еще старался поймать на лжи.

– Издеваешься?! – воскликнула я. – Да я до сих пор пожинаю плоды тех гребанных дней! Все эти два года я сидела на снотворных, антидепрессантах, не говоря уже о других сильнодействующих препаратах, которые мне периодически назначает мой психотерапевт!

– У тебя посттравматический синдром? – грустно спросил Крис, придвигаясь ближе. Он сидел совсем рядом, касаясь своим плечом моего.

– Был, но я с этим справилась, – вздохнула я, стараясь не смотреть другу в глаза. – Но теперь без таблеток я становлюсь агрессивной, почти не могу спать. Меня мучают постоянные кошмары, иногда даже галлюцинации, – я резко замолчала, поняв, что осеклась, ожидая длительной тирады с возмущениями, но Кристофер лишь приобнял меня, сильнее прижав к себе.

– Не справилась, Лиз, – тихо проговорил он, а потом заговорил немного беспокойнее. – Кстати агрессия и галлюцинации – это одни из побочных эффектов сыворотки.

– Ну откуда этому Штамму взяться у меня. Ты же не думаешь, что обычные врачи, которые лечили меня, найдут где-то это чудодейственное средство, чтобы вколоть мне? Конечно, нет. А сама я ничего не вводила. Я бы определенно это запомнила.

– А вот это уже странно, ты права… – друг ненадолго замолчал, но затем его лицо засияло, будто от просветления. – Так, значит, этот Прайс, про которого говорил нам Сэм, и есть тот самый наемник главаря картеля?

– Да.

– И это его ты убила?

– Нет. Голову Прайса прислали в участок. Хотя его мне вообще нихрена не жаль. Сначала он отравил меня, а потом заказал каким-то отморозкам мое похищение, но я сбежала.

– Охринеть. Я всегда знал, что ты притягиваешь неприятности, – улыбнулся друг. – Кстати классная татуировка, закрывает твой шрам от пули.

Родман кивнул на моего красного дракона, который виднелся на талии, а я лишь тепло улыбнулась в ответ.

Мой дракон, который всегда был рядом и оберегал меня, не смотря ни на что.

В офис мы вернулись уже вечером, проболтав на ринге еще пару часов, пока в зале не начали собираться спортсмены. Я подробно рассказала Кристоферу о расследовании, о Темном и его делах. И о том, что похищение Кайли неспроста связано с людьми из Детей Андромеды. Я рассказала ему о рыжей бестии, о ее жизни и о том, как мне пришла в голову идея поймать ее после ее бегства. Рассказала о Дамиане, у которого заказала информацию про Миранду, о том, как купила у него пистолет и даже где его хранила в кабинете. Единственным пунктом, который не стала упоминать – это были отношения с Валлесом. Эта тема была для меня под запретом. Знал об этом только лишь один человек, и он сейчас лежал в земле.

Офис пустовал, свет везде был выключен. Агентство всегда окутывало меня ощущением тепла и уюта родного дома. И только недавно я поняла, что дом – это не коробка с четырьмя стенами и крышей, не уютная комната в общежитии и даже не шикарный особняк с бассейном. Дом – это люди, которые находятся рядом с нами, когда они нам так нужны.

Именно поэтому я обустроила так все в своем офисе – уютная гостевая с диваном и креслом, просторный компьютерный стол в углу для работы и приема клиентов агентства, собственный кабинет с отдельной ванной комнатой. И даже сад с плетеной мебелью. Здесь я собиралась не просто работать, а жить. Жить, пока рядом будут те, кто мне очень дорог.

Я сразу увалилась на диван в гостевой комнате, где мы просматривали пленки с видеокамер. Сил совсем не осталось, а откровенные разговоры по душам вымотали меня еще сильнее, чем долгие усердные тренировки.

– И что нам делать? – Кристофер устало уселся на пол рядом с диваном, уставившись куда-то в пустоту. – Как мне найти мою дочь, Лиз?

– Я что-нибудь придумаю, Крис, обещаю, – заверила его я, чувствуя, как слипаются глаза от усталости. – Если до завтра мы ничего не придумаем, если Сэм нам ничем не поможет, тогда я позвоню Дамиану.

– Я не хочу, чтобы ты это делала, – нахмурился друг, хотя и понимал, что возможно другого выбора у нас нет. – Ты не должна вести какие-либо дела с преступниками.

– Иногда, чтобы найти бандита, нужно узнать всю его среду обитания изнутри, а может даже стать им. Мы сделаем все, чтобы найти твою дочь, – я сжала его плечо, и Кристофер утомленно кивнул мне в ответ.

– Я еду закажу и позвоню Робин. Что тебе взять?

– На твой вкус, – пробормотала я, прикрывая глаза. Родман поднялся с пола и вышел во двор. Из открытой двери по комнате пронесся холодный сквозняк, заставив меня съежиться. Глаза предательски смыкались, не было никаких сил больше сопротивляться, поэтому я просто поддалась усталости. Тело моментально расслабилось, и разум окутала темная пелена предстоящего сна.

Я продолжала бежать. Бежать босиком через туман по темной улице, которая освещалась лишь несколькими фонарями. Я забежала в полуразвалившийся сарай, ноги были исцарапаны от грунта и щебня, а на запястьях все еще виднелись темные синяки от цепей, от которых я сумела освободиться, перед тем как броситься куда глядят глаза. Сильные порывы ветра прорывались через огромные щели прогнивших деревянных стен сарая, но мне удалось закрыть засов прежде, чем он со всей силы ударил в них.

– Тебе не убежать, милая, – прошептал он холодным безразличным голосом, снова ударив по хлипкой конструкции. Ржавые петли, на которых висела дверь, проскрипели с противным скрежетом.

Я продолжала метаться из стороны в сторону, пытаясь найти хоть какое-то укрытие или предмет, которым можно было бы обороняться, но вокруг были лишь сухие ветки, солома и старые дырявые ведра. Ветер выл все сильнее, продолжая в такт подыгрывать ударам моего преследователя. Он наваливался на дверь всем своим весом, разгоняясь и стукаясь об нее, словно рыба бьется об лед в безысходности.

Время вышло.

Дверь с оглушительным грохотом рухнула на землю, когда он в очередной раз со всей силы толкнул ее ногой. Сквозняк ворвался внутрь помещения, и в глаза полетела грунтовая пыль с улицы, на мгновенье ослепив меня. Когда мне все же удалось избавиться от режущей боли в глазах, он уже стоял рядом.

Вмиг щеку осушила резкая жгучая боль, и я повалилась наземь. Во рту тут же появилось много лишней густоватой влаги, а на языке почувствовался металлический привкус крови. Он схватил меня за воротник подранной рубашки и рывком поднял над землей, приблизился к моему лицу, обжигая дыханием.

Все мои попытки оттолкнуть его были тщетны. С таким же успехом можно было бы двигать айсберг.

– Я же предупреждал, – тихо зашипел он мне в лицо, а затем снова хлестнул своей ладонью по моей второй щеке.

Лицо горело, в голове все кружилось, и тошнота подкатила к горлу. Грудь сжало от страха и ужаса. Я чувствовала себя в ловушке, в западне. Бежать было некуда, без возможности освободиться. Я безвольно повисла в его тисках, как тряпичная кукла, которую разрывал на части разъяренный бойцовский пес. Сил для борьбы больше не оставалось.

Преследователь швырнул меня на землю и уселся сверху на мои бедра, отбрасывая мои слабые попытки сопротивляться. Несколько раз я поцарапала его, думая лишь о том, что когда меня найдут мертвой, смогут выделить из-под ногтей его ДНК. Он больно схватил меня за плечи и начал с силой трясти, а затем снова бить по лицу.

Я почувствовала, как опухает вся кожа, и лицо заплывает отеками. Я могла видеть только лишь его пронзительно серо-голубые глаза, они светились во тьме, преследовали меня. Вокруг нас смыкалась пустота, даже ветер и холод переставали существовать.

Только я и он.

Только жизнь и смерть.

– Лиз!! – Кристофер тряс меня, ухватив за плечи. От неожиданности и резкой смены обстановки я вскочила на диване, с силой оттолкнув его ногами. Друг, не удержав равновесия, повалился на пол, ошарашенно уставившись на меня.