Бессмертные. Путь Крови

Раз и утро. Он один в большой кровати. Его жена давно умерла, а Линия Крови не стала больше давать ему женщин. Да он и не хотел, в душевном плане. В физическом все было сильно наоборот, правда не после таких рабочих марафонов. Машина Грёз стояла на своём месте, дожидаясь своего оператора.

– Как бы ты упростила мне жизнь, – произнёс Дэниел и встал с кровати.

Сегодня главный вертайдер чувствовал в себе дикое желание работать, творить историю, но был вынужден до обеда выслушивать отчёты протекторов секторов, стоявших на особом контроле. Там погибли люди при разработке породы, там повредился охладитель на станции, и погрузка железных блоков задержалась на тридцать три часа из-за непродуманности системы охлаждения в месте обрыва, что вызвало недопоставку и остановку трех печей. Хоть они и успели очистить их к моменту подвоза груза, но завод не выпустил вовремя нужного количество пластин. Это, в свою очередь, критично уменьшило их запас на промежуточном складе, потому что пришёл аварийный заказ с другого завода – там противометеоритная защита плохо отработала и требовалась замена двухсот квадратных метров обшивки. И так далее, и до бесконечности.

Один взмах крыла, подумал Шерен-Лиес, а где-то улетела крыша, как и моя. Одно радовало – все проблемы были уже решены. Протекторы секторов меняются чаще, а вот вертайдеры нет. Надо поговорить с Рейнс-Логом насчёт этого дела. Хотя зачем себя обманывать – дело гиблое. Быстрее человек сдвинет галактику рукой, чем гильдия изменит правила игры. А они когда-нибудь меняли свои законы?

После протекторов пошли вертайдеры Восьмой и Шестой. Они доложили об успешных испытаниях «холодных реакторов», что, в конечном счете, должно уменьшить материальные затраты на прыжковые двигатели для кораблей. Это событие не могло не радовать. Внутри галактик планеты не были связаны Вратами, и преодолевать расстояние приходилось по средствам создания вокруг корабля пузыря, дающего возможность перемещаться с гораздо большей скоростью, чем свет. А это потеря времени на разгон, ускорение только по нужным траекториям, выход в вероятностной точке, а значит далеко от станций и планет, и главное дороговизна в плане ресурсов. «Холодные реакторы», конечно, не избавят от всего кроме последнего пункта, но это уже победа, ведь часть неиспользованных ресурсов можно пустить в другое место, коих существовало предостаточно.

Последними были представители гильдии. Как всегда задумчивые, переживающие все взлёты и падения каждого человека во вселенной, смотря на красные графики, и размышляя о грядущем. Докладчиком был не Рейнс-Лог, а хмурый мастер в сером балахоне из Десятой.

– Меня зовут мастер Рендел. Сорок лет я служу человечеству, – «Сейчас начнет повторять свои обеты». – Я слуга Крови, я слуга Жизни, – «Этот не сильно фанатичен походу». – Кровь начинает бурлить. Линии растут очень быстро. Такое происходит впервые за время моего наблюдения. Проанализировав последние десять тысяч лет, я пришёл к выводу, что приближается крупное потрясение. Я бы сказал крупнейшее. Ещё никогда скорость роста «ЭМ» показателя не была такой высокой. Отчёты направлены в Круг Крови, они все проверят и используют мой алгоритм на всем населении, но даже сейчас я бы предложил готовиться к катастрофе галактических масштабов, – «Этот монах вероятно прав, и виной этому гексары. Может не так и утопичны их желания Совершенства Крови».

– Спасибо, мастер Рендел. Я очень рад, что гильдии и человечеству служат настолько профессиональные и ответственные люди. Продолжайте свою работу, – Дэниел почти не слукавил, ведь угроза войны была реальна и без красных линий.

– Я слуга Крови, господин главный вертайдер Шерен-Лиес, – сказал мастер Рендел и сразу отключился, не дожидаясь ответа.

Видно, я недостаточно слуга Жизни, раз он не дождался ответа, подумал Дэниел, и лёгкая улыбка тронула его лицо.

Нормальный отдых после продуктивного рабочего дня, что еще необходимо верному слуге человечества? Тело, а главное мозг благодарило за это. Он лежал на заправленной кровати, читая историю освоения Десятой на своём планшете. Справа от него стояла светло-зеленая фарфоровая тарелка, полная крупного жёлтого изюма с сельскохозяйственного рая СХ – 10 – 5 – 4 – 3. Сладкие, не пересушенные, плоды без косточек разливали по телу тепло и радость. На прикроватной тумбе стоял графин и стакан, наполненный синеватой минеральной водой. Лучшая во всей цивилизации вода. Идеальный вкус, баланс минеральных солей и полезных элементов. Недра планеты были полны ей и били высокими гейзерами в Северных Горах. Человечество заселило тысячи планет. Тысячи сейчас раскапывало и взрывало, но все это великолепие мало кто видел. «Мы слуги Крови» – сказал про себя Дэниел и засмеялся в голос.

Он забыл про чтение и просто размышлял, поедая изюм и запивая водой. Ему вспомнился мастер Рендел. Достаточно высокий, с тяжёлым взглядом, басистым голосом и бледным лицом. Лицо у них у всех такое, кроме бестраферов. Какие у Рендела были волосы, он не помнил, да и зачем ему эта информация сейчас. Катастрофа, Рендел говорил о ней. Галактического масштаба. Ну да, Кровь бурлила, он это уже знал, но то, что сильно не представлял. Конечно, нужно брать в расчёт, что кровослужители истинные фанатики. Для них катастрофа – множественные отклонения от задуманного, но сейчас в человеческой жизни столько переменных, что сдвиги, скачки или падения Линий не казались ему странными. Один только сухогруз взбодрил пару сотен миллиардов человек, начиная с него самого. Ему припомнились великолепные дни разрешения данной проблемы, и сразу стало ещё приятнее от её положительного завершения. Возможно, оно и не полностью положительное, но на девяносто процентов точно. Остаётся найти причину сбоя и сухогруз. Эти два события внесут по пять процентов, и на душе станет ещё легче. Но когда это случиться Дэниел не знал, зато знал, что война близко, и какая она будет предположить сложно.

Мы забыли, как воевать, решил он. Последний конфликт был слишком давно. Агрессоры либо зажаты в своих узких пространства договорами, либо уничтожены. Контакта с ними нет, как и желания его налаживать. Что у них происходит, как это происходит и для чего это происходит неизвестно. А оно нам надо?

– Надо, – вслух сказал главный вертайдер и переместил свое тело на край кровати, в сидячее положение.

5 Флинт

В просторной вахтовке – модуле, было чисто. Длинное помещение с двумя рядами одноместных кроватей, расположенных по обе стены рядом с окнами, стало светлым. Автоматика включила освещение, потому что сумерки опускались на вахтовый шахтерский городок. СБ – 10 – 4 – 1 – 1 – 3 была холодным и суровым миром ночью, а днем спокойной и тёплой планетой даже во время коротких зим. Вахтовки были одноэтажными и одноместными. Шесть толстых тросов удерживали строение, противостоя силе ночных ураганов, а солнечные панели, занимавшие поверхность крыши, наполняли аккумуляторы электроэнергией.

Флинт присел на соседнюю койку, скинув капюшон своего чёрного балахона. Напротив, бестафера расположились три шахтёра. Крупные мужчины с длинными бородами, смотрели на него, почти не мигая. Его лысая голова почувствовала приятную прохладу помещения. На этой планете ему дышалось легко, и он чувствовал себя комфортно. Сумерки напомнили Флинту о приближении ночи, а память вмятину на корпусе гостиницы, которую оставил ствол дерева.

– Как вы считаете, что побудило его перейти от мыслей к делу? – спросил Флинт.

Шахтёры замялись, но сидевший посередине, круглолицый и красный, как помидор, ответил:

– Откуда нам знать, что Маллик думал об этом?

– Вероятно, потому что любой человек думает перед тем, как что-то сделать.

Шахтёр рассмеялся, а затем его смех поддержали остальные.

– Это громко сказано. Может, Мал перепил или сбрендил. В тот день мы добурились до пятого километра, а там сплошь белый, с вкраплениями жёлтого, камень, – сказал правый.

– Исключено, психологическое здоровье в идеальном состоянии.

– А зачем вы про это спрашиваете? Стерилизуйте его и все, – выдохнул левый.

– Раскрытые причины кровопреступления, могут спасти множество Линий, – спокойно ответил Флинт и посмотрел в окно. Ночь стремительно приближалась, и теперь окончание опроса приравнивалось к его дальнейшей жизни.

– Последний вопрос: Маллик делился с вами планами или может, как-то подозрительно говорил?

– Нет, – ответил средний, а два других помотали головой в знак отрицания.

– Спасибо за уделённое время, – сказал Флинт. Бестрафер встал, а его примеру последовали шахтёры. Лёгкие кивки и Флинт, накинув капюшон, удаляется.

В этом вахтовом городке дорожки залиты бетоном, а не сложены из плит, поэтому гладкие и без стыков, даже на ответвлениях. Ветер усиливается, а солнце становиться красным. Через полчаса показалась вахтовка, служащая гостиницей. Бестрафер держит капюшон, срываемый ветром, и прищуривает глаза. Суровая планета, думает Флинт, понятно, почему у них трехсменка, а не четырёх. Девять часов темноты лучше не показываться на открытом воздухе.

Гостиница внутри такая же, как и остальные вахтовки, за исключением количества кроватей – их шесть. Окна уже закрылись, и только после того, как бестрафер открыл дверь, включилось освещение. Здесь он был один. Помещение использовалось не часто, но содержалось в чистоте. Его кровать стояла первой от входа по правую руку. Сняв балахон, он лёг на неё, оставшись в нательном белье. Балахон был убран в небольшой шкаф рядом с кроватью. Хлопковая кофта и штаны серого цвета были не слишком плотные, но и не просвечивались, как решето. До сна оставалось меньше часа, и он взял планшет. Планета находилась далеко от РОФГ, и связь поддерживалась через отправляющиеся и пребывающие корабли, которые беспрерывно перемещались между системами. Переданные им и посланные ему сообщения приходили с задержкой в четыре дня.

Он разблокировал устройство, и оно синхронизировалось с местным сервером. Высветилось несколько уведомлений. Его отдел гильдии заметно отличался от остальных. Бестраферы подчинялись главному бестраферу господину Нееру Лин-Феелу, а он напрямую господину увидевшему Ренглу Рейнс-Логу, в отличие от большого количества должностей в остальной гильдии. Хотя подчинение Лин-Феела увидевшему было лишь формальность – гильдией они руководили вместе, разделяя бремя и помогая друг другу. Бестраферами становились в основном послушники, чья Линия Крови дала добро, но часто бывали случаи, когда молодые люди не из гильдии вставали на путь служения Крови в этой должности.

Флинт записывал все показания напрямую в отчёт, который вёл параллельно, поэтому ему не пришлось сейчас тратить на это время. Он отправил отчет за день и лежал, размышлял о собранных данных. Маллик Ранд решил стать кровопреступником, изнасиловав женщину по имени Меренд и фамилии Норст. Её муж управлял данным вахтовым городком и решил перевести жену сюда, чтобы она с детьми находилась всегда рядом с ним. Типичная история, но с ложкой дёгтя. Меренд утверждала, что это было именно изнасилование. Но Флинт чувствовал, что она лгала. Самое печальное в том, что лишь чувствовал – доказательств отыскать не удалось. Маллик пока холост и на свою беду молод. Его Линия пока нормально не сформировалась и была сильно переломана. Флинт верил его рассказу о согласии Меренд. У бестрафера был нюх на ложь – толи врождённый, толи выработанный за годы службы, и он на него полагался.

Городок спал, но утро приближалось. Небо начинало светлеть, ветер стих. Окна гостиницы открылись, но Флинт спал, ведь до подъёма оставалось чуть меньше часа. Распорядок дня и самодисциплина глубоко засели в его голове. Он засыпал в разное время, иногда долго размышляя о расследуемых делах, но вставал всегда в одно. Дверь тихонько открылась, и в помещение вошёл человек. Его сапоги хлюпали, пока он медленно подходил к кровати бестрафера. Ночью был дождь, а гость передвигался не по дорожкам и теперь оставлял влажные коричневые следы на чистом, сером полу. В правой руке гость держал небольшой, складной нож, который он нёс лезвием вперёд. Бестрафер лежал на спине с голым торсом. Ниже пупка его тело покрывало одеяло. Гость приблизился к голове, сделал небольшой замах, и направил нож, целя в горло. Флинт молниеносно перехватил правую руку Маллика, резко встал и со всей силы лупанул незваного утреннего гостя раскрытой ладонью своей правой руки по его левому уху. Маллик ударился о шкаф и упал на колени. Левая рука оставалась во власти Флинта и, завернувшись, выпустила нож, который упал на пол. Бестрафер ослабил хватку, выпустив руку. Маллик ошарашено смотрел в глаза своей судьбе, стоящей перед ним в одних трусах, а Флинт на человека, который первым в его карьере бестрафера, смог его обмануть и заставить сомневаться в словах женщины – матери четырёх детей.

– Когда-нибудь власть вашей кровавой шайки упадет, и все вы сдохните от рук свободных людей, – сказал Маллик и сплюнул кровь на пол.

– Ты сейчас свободен. Лучше не шевелись – судьба твоей Крови решена, так что покорись ей, – Флинт надел нательное белье, взял планшет и вызвал начальника городка. Маллик смотрел на него глазами полными злобы. Страха в них не наблюдалось.

– Слушаю Вас, бестрафер Флинт, – ответил Вернер Норст, с заспанным лицом и в полутьме.

– Немедленно приходите в модуль номер четыре. Необходимо произвести правосудие Крови, – спокойно сказал Флинт.

Вернер Норст широко открыл глаза, резко сел или встал, на экране виднелось лишь лицо, а за ним мельтешащее пространство. Начальник городка сказал:

– Пять минут, бестрафер Флинт, – он кинул планшет на кровать и теперь был виден лишь потолок. Флинт отключился и обратился к Маллику:

– Ты признаешь себя виновным в изнасиловании женщины по имени Меренд и фамилии Норст, отступничестве от своей Крови и кровопреступлении против Жизни?

Маллик впился в него полным ненависти и презрения взглядом, но спокойно ответил:

– Да.

– Ты принимаешь свою судьбу и понимаешь, что с тобой будет дальше?

– Да, – он сплюнул на пол.

Бестрафер сел на кровать не сводя глаз с парня. Опустил левую руку, нащупал квадратный чемоданчик и выдвинул его. Повернул две защёлки и опустил внутрь руку. Мгновение пошарил и достал круглые наручники.

– Вытяни руки, – скомандовал Флинт.

Маллик поднял в его сторону обе руки. Флинт расстегнул наручники, зафиксировал правую руку и преступил к левой. В этот момент дверь открылась, и вбежал Вернер Норст в грязных ботинках. Флинт на мгновение повернул голову, а Маллик начал резко вставать. Флинт ударил его локтем правой руки в уже пострадавшее ухо. Удар получился резким, но не сильным, хотя и этого хватило, чтобы он ударился о шкаф головой и потерял сознание.

– Как, как, как – затроил Вернер Норст, – как он здесь оказался?

– Маллик устанавливал и обслуживал эти помещения, – спокойно ответил Флинт. Затем закрепил вторую руку Маллика в наручниках. Переместил бессознательное тело к стене и достал из шкафа балахон. Вернер Норст подошёл ближе, оставив на полу коричневые следы от своих грязных ботинок. Мужчина громко и часто дышал, а полное лицо было красным. Он нацепил легкую синюю куртку и тонкие чёрные штаны.

Флинт оделся и достал из чемодана пузырёк. Затем поводил им под носом у Маллика и тот очнулся, вздрогнув всем телом. Он посмотрел на Вернера, а затем на Флинта. Злость и презрение растворились в обуявшем его страхе. Флинт взял пистолет для инъекций и вставил в неё ампулу с синей полосой чуть повыше дна. Маллик забил ногами и переместился в угол, образованный шкафом и стеной. Парень только сейчас осознал, что его ждёт смерть, а не стерилизация, и желание жить, наконец, проснулось.

– Маллик Ранд, вы признаетесь виновным в отступничестве от своей Крови, изнасиловании и кровопреступлении против Жизни. Признаете свою вину в данных отклонениях?

Вернер Норст рукой вытер пот с лица, которое обильно его выделяло неизвестно от пробежки или от страха. Маллик встал на колени и потянул руки к Флинту.

– Нет, нет, – взмолился он. – То есть да! Признаю. Не умерщвляйте меня. Я готов встать на путь Крови! Я исправлюсь!

– Единожды отступивший, не вернется на путь никогда. Вы приговорены к смерти. Приговор исполнит бестрафер Флинт, – Флинт сделал шаг к парню, наклонился и подставил пистолет к плечу Маллика. Пистолет тихо щелкнул, и передняя часть сложилась, выпустив вперёд иглу. Игла пробила куртку, кофту, нательное белье и кожу, войдя в мышечную ткань. Две секунды, писк и бестрафер встал. Маллик повалился обратно в угол и зарыдал.

– Именем Гильдии Крови и человеческой цивилизации, вы умерщвлены, – пять секунд, и голова молодого парня повалилась на грудь, а огромное тело Вернера Норста рухнуло на спину.

6 Тоорн

Робот резко выскочил из-за угла. Алиссер ударил по стволу его орудия левой рукой, уводя огонь от себя, а правой сильно зарядил ему в грудь. Робот отскочил к стене и упал на пол. Боец взял большую винтовку с пояса, ухватил ее двумя руками и упер в правое плечо. Слегка пригнувшись и присев в коленях, он вошёл в дверь. Пара железных человекообразных машин резко повернулась в его сторону. Два быстрых выстрела, и они лежат на полу, а во лбах мигают синие глушилки. Следующая дверь и три противника. Два падают мгновенно, третий успевает выстрелить, но боец перекатывается вправо и обезвреживает его. На защитном щитке левой ноги остаётся желтая царапина. Последняя комната с пятью противниками. Алиссер стреляет в двоих и прячется за косяком. Роботы бесшумно расходятся по комнате и скрываются за укрытиями. Рука тянется к поясу и достаёт небольшую гранату. Еле слышное шипение и она катится в середину комнаты, создавая густой дым. Алиссер активирует тепловой сканер. Теперь на лицевом щитке перед глазами отображаются температурные метки целей. Перекат вправо от двери, и он рядом с роботом. Алиссер захватывает его правой рукой, а левой стреляет по температурным целям. Костюм выдаёт предупреждение о большой нагрузке на левую руку. Он продолжает стрелять и обезвреживает двух противников. Последний, барахтающийся в мощных руках, отключается с кнопки на груди. Он вешает оружие на пояс и ждёт команды.

– Долго и как-то неловко, боец Тоорн. Займите место в строю, – оповещает громкий мужской голос. Алиссер опускает робота на пол и выходит из тренировочного помещения. Привода его костюма тихо шипят, амортизируя вес. В ангаре установлено десять помещений без крыш и из некоторых слышны звуки тренировки: удары, стук и стрельба. Напротив, выстроены двумя рядами бойцы в серых со вставками белого костюмах, делающих их гигантами. Огромные руки, ноги и таз защищены металлическими пластинами, грудь выпирает вперёд. Справа закреплена винтовка, слева на поясе небольшой пистолет. За прозрачными забралами видны спокойные лица.

– Боец Алиссер Тоорн – удовлетворительно. Вы можете лучше, – говорит громкий голос. Алиссер занимает свое место в строю.

Последний боец проходит испытание, возвращается в строй, и они направляются в зону хранения костюмов. По длинному и узкому помещению гиганты проходят одной шеренгой, выстроенные в порядке следования камер хранения. Каждый подходит к своей камере и заходит в нее, поворачиваясь лицом к входу. Грудь костюма раскрывается, поднимаясь вверх, паховая область откидывается вниз. Присоска с характерным звуком отходит от позвоночника, Алиссер вытаскивает руки и пару секунд разминает. Затем вытаскивает правую ногу и ставит на небольшую ступень, распложенную на откинутой паховой области костюма. Держась за ручку на внутренней стороне камеры, он вытаскивает левую ногу и спрыгивает на пол босыми ногами и в одних подштанниках. Высокие кожаные ботинки стоят в камере слева, там же висит серая казарменная форма, с двумя металлическими, бронзового цвета, полосками на плече – знак отличия замкомвзвода, а поверх нее небольшая фуражка.

Бойцы строятся в одну шеренгу и покидают зону хранения через дверь на противоположной входу стороне. Построившись в четыре колонны, они ожидают прихода командира. Алиссер стоит первым в первой шеренге. Небольшое серое помещение с белым потолком освещает солнечный свет, льющийся из панорамного окна, по правую руку от Тоорна. Спереди большая дверь-шлюз, расчерченная по диагонали линией, а слева четыре обычных, чёрного цвета и с маленькими окошками сверху. Под окошками белые цифры номера помещения.

– Зверь тебя загрызет сегодня, – шепчет ему Прит, стоящий прямо за ним. Он чуть меньше Алиссера ростом и телом. Формально на один сантиметр, но в плечах Тоорн шире, поэтому, если колонна стоит ровно, за ним никого не видно. А вообще их взвод собран из бойцов с сильно похожими комплекциями. Миротворцы (костюмы) изготавливаются партиями от тридцати штук, и для удешевления, а они очень ресурсозатратны в производстве, подбираются роты примерно схожих по комплекции мужчин. Хотя подбираются это громкое слово, точнее будет сказать: Кровь подбирает, сама, почти без помощи человека.

Алиссер хочет ответить на предположение товарища, но вовремя останавливается – из двери с надписью «222» выходит огромный мужчина с каменным лицом. К счастью капитана Николая Карпинса, прозвали Зверем не за нрав и характер. Кличку придумали офицеры, за буйную растительность, охватывающую все тело ниже шеи. В казармах ничего не скрыть, поэтому все солдаты между собой его называли только так. На нем, как и на всех остальных, серая форма, высокие сапоги и фуражка. Сапоги блестят, как и лицо, а небольшие звезды на плечах отливают красным. Гигант за пять шагов доходит до взвода и поворачивается к ним лицом.

– Всё плохо. Показатели ниже средних, – он всё время смотрит в глаза Тоорну. – Служитель говорит, что мало тренируете сопряжение, так что боец Тоорн, все в ваших руках, – его громкий, чёткий голос разлетается во все стороны, отражаясь эхом от стен.

– Слушаюсь, товарищ капитан, – быстро говорит Алиссер.

– Сейчас обед, затем два часа отдыха и тренировка тела. Боец Тоорн после обеда ко мне в кабинет.

– Слушаюсь, товарищ капитан.

– Руководи, я пошёл, – капитан резко поворачивается и идет в туже дверь под номером «222».

Взвод направляется в столовую, минуя дверь-шлюз. Алиссер командует передвижением и двадцать восемь человек шагают как один. Эхо команд и чеканного шага отдаётся от стен длинного широкого коридора, затем они выходят на улицу и следуют в трехэтажное округлое здание. Дорожка отлита из бетона, а по краям выпирает серый бордюрный камень. За камнем ровный, тёмно-зелёный газон, небольшие кусты дикой ягоды и множество стреловидных деревьев, напоминающих пирамидальный тополь. Зимы здесь тёплые, но очень снежные и кусты этой дикой ягоды расцветают одними из первых. Голубоватые цветы издают еле слышный сладковатый запах. Деревья не цветут, но выбрасывают серёжки, как берёзы. Травянистый запах сережек смешивается с запахом голубоватых цветов, что в купе даёт прелестный аромат.

Тоорн родился на сельскохозяйственной планете в Двенадцатой. Его городок располагался в северной части планеты. Климат там более суров и парню пришлось привыкать к очень теплому лету. Поначалу он сильно потел, пару недель его тошнило. Стояла середина лета, и дневная температура не опускалась ниже тридцати пяти градусов по Цельсию, а ночная ниже двадцати пяти. Форму ему выдали просторную, как и всем, а фуражку строго настрого запретили снимать на открытом для солнца пространстве. Местное светило поливало обильным жаром, и заработать удар труда не составляло. Акклиматизировавшись, ему стало легче, но ночной прохлады родной планеты недоставало. Мальчиком Тоорн привык играть по вечерам на улице, натянув на себя кофту. Затем игры заменились общением со сверстниками и тренировками. Свежий, слегка пряный воздух помогал перенести физические нагрузки. Алиссер к семнадцати годам стал силен. Бег, турники, подвижные игры и тренажёры сделали тело гибким, прыгучим и улучшили координацию. Хотя первые месяцы службы мышцы все равно ныли, после тяжёлых нагрузок. Здесь он в первый раз посетил баню. Небольшое двухэтажное строение с пятью парилками человек на десять, рядами душевых, двумя большими тёплыми бассейнами и одним с ледяной водой. В тёплых раз в неделю проходили тренировки. В холодный он погружался после парилки. После данной процедуры боль в мышцах пропадала или значительно ослабевала и тело расслаблялось.

Здания на этой планете строились с толстыми, утепленными стенами и летом в них было прохладно, даже без кондиционеров. Зимой включалось паровое отопление, но ввиду грамотного конструирования стен, тёплый воздух из отверстий у пола ели дул – без него было и так тепло. Снег с дорог приходилось вывозить, а не плавить реагентом, как на его родной планете, что тоже было в новинку. Они счищали его в большие кучи, а снегоуборочный корабль сжимал из него большие кубы и вывозил на заранее отведённые под это дело поля. Тоорна поставили управлять одним из таких кораблей. Вторым пилотом был Прит. Прит родом с Земли – РОФГ – 1 – 1 – 1 – 1 – 3. Он много рассказывал про суровую колыбель человечества. Большие города там располагались в северной части планеты. Все пригодные для сельского хозяйства территории были вспаханы и засажены. Его отец работал пилотом. Перевозил грузы с орбиты на поверхность и обратно. Прит, бывало, летал с ним и был счастлив. Большинство людей работало вахтой – сто восемьдесят дней на девяносто, но его отцу повезло, говорил он, почти каждый вечер проводить дома с семьёй. Отец Алиссера работал вахтой на одной добывающей планете в Десятой. Дорога до дома занимала почти шесть дней, благо дом располагался в сутках прыжка от РОФГ. Тоорн не разделял радости Прита по поводу работы на той же планете, где и живёшь. Он считал, что лучше работать вахтой. Девяносто дней отдыха виделись ему неслыханной щедростью, да и старший Тоорн думал также.