Полная версия
Женщины-кошки
– Что вам не понятно? – Сергей снизу вверх оглядел стоявшую у столика служащую сервиса. – На улице напротив продают цветы. Сходите и принесите мне самую красивую розу. Я плачу.
Скривив губы и дёрнув плечиком, рыженькая направилась к другой официантке у бара. Покосившись белёсым глазом в сторону Сергея, она стала жаловаться подруге на привередливого посетителя. Вторая оказалась более догадливой. Улыбнувшись клиенту, она надела лёгкую курточку и выскочила из зала. Через пять минут в её руках красовалась яркая бордово – красная роза.
Заказ к столику Сергея принесла тоже она. На подносе вместе с чашкой кофе и тарелочкой с бутербродами в тонкой вазе возвышался цветок на длинном стебле.
– Ваш заказ, – одарила официантка клиента милой улыбкой.
– Благодарю. То, что надо! – оценил старания девушки Сергей и, вынув из бумажника четыре пятисотенные купюры, положил их на освобождённый поднос.
– Без сдачи! – Сергей с доброй улыбкой посмотрел на официантку.
– Спасибо! – расцвела в благодарности та.
– У меня просьба, – понизил голос Сергей. – Поставьте, пожалуйста, эту розу на столик вон той темноволосой девушке.
Официантка понимающе кивнула и, переставив вазу на указанный столик, произнесла:
– Это для вас от мужчины за столиком справа.
Татьяна Романовна подняла глаза от документов, с удивлением посмотрела на цветок и перевела на Сергея недоумённый взгляд. Казалось, она не сразу узнала его. А он видел в её тёмно – карих глазах мерцание звёзд и бесконечность Вселенной…
Их обмен взглядами длился всего несколько секунд, но за эти секунды сердце Сергея участило ритм и выбросило в мозг дополнительное количество жаркой крови.
– Добрый вечер, Татьяна Романовна, – взяв себя в руки произнёс Сергей.
– Добрый вечер, Сергей Владимирович, – задумчиво произнесла женщина. Она смотрела на него так, будто видела впервые. – А что вы здесь делаете?
– Зашёл поужинать… – он чувствовал, как тонет в бездонном омуте её чёрных глаз. – А вы?
– Тоже вроде как ужинаю. – Татьяна Романовна улыбнулась уголками губ и снова стала смотреть документы на столе. Сергею это придало уверенности.
– Вы знаете, – произнёс он уже свободнее, – я часто обедаю здесь. А вот сегодня впервые решил поужинать…
– Задержались на работе?
Её мягкий голос располагал к продолжению беседы.
– Да. Отчёт для вас готовил. А вы почему так поздно не дома?
– Отправила дочь к бабушке на Новый год. И не захотела готовить ужин, – пожав плечами, Татьяна Романовна перевернула лист, продолжая внимательно вчитываться в написанное.
– А вместо ужина работаете с бумагами?
– Какая разница? Пришлось бы читать их дома.
– Вы когда – нибудь отдыхаете, Татьяна Романовна?
– Раньше трёх заснуть всё равно не получается. Я по натуре «сова».
– Понятно. Поздно ложитесь. Рано встаёте. И питаетесь не по режиму. Удивительно, как вам удаётся быть такой красивой? – его комплименты явно граничили с дерзостью, и Сергей поспешил сменить тему: – Кстати, здесь неплохо готовят…
– Я сюда захожу не часто, – ненадолго задержав оценивающий взгляд на собеседнике, посмотрела по сторонам Татьяна Романовна. – А сегодня на улице холодно… – она передёрнула плечами, – вот и зашла.
– Как удачно!.. – воскликнул Сергей и смутился от своей несдержанности. – Я хотел сказать – хорошо, что вы оказались тут.
– Хорошего мало, – усмехнулась Татьяна Романовна, глядя на Сергея. – По такой погоде ещё домой идти!
– У меня машина, – предложил Сергей.
– Да мне тут недалеко… – сказала Татьяна Романовна.
А Сергей испугался, что сейчас она произнесёт: «Нет, не нужно».
– Ничего… – торопливо перебил он, чувствуя, что волнуется. – Не отказывайтесь. Прошу вас. Меня никто не ждёт…
Уловив его волнение, Татьяна Романовна, не отводя изучающего взгляда от лица Сергея, подалась вперёд, поставила локти на стол и положила подбородок на сложенные лодочкой ладони. Немного помолчав, спросила:
– И почему вас не ждут? – внимательно посмотрела она на сидящего за соседним столиком крепкого мужчину.
Под таким её взглядом Сергею показалось, что закачалась земля вместе с полом кафе, стенами и крышей.
– Так сложилось… Ни жены, ни собаки. – Он с трудом отвёл глаза от её глаз, но тут же понял, что не может не смотреть в их пугающую бездну.
– Почему у вас нет жены? – Задавая вопросы одинаково ровным тоном, Татьяна Романовна не отводила от Сергея внимательного взгляда.
– Не нашёл такую, как вы…
Он хотел сказать что – то другое, но из всего хаоса бегущих мыслей и слов в голове вырвалось это. Сергей не считал себя трусом, но сейчас изумился своей дерзости. Он заметил, как боевым луком амазонки – воительницы по – женски сердито изогнулась на взлёте правая бровь Татьяны Романовны, как, мигнув длинными ресницами, она отвела взгляд.
– Не говорите, что не замечаете, как я всегда смотрю на вас!.. – смело продолжил он. – Вы удивительная! Не обыкновенная!
– Никольский, замолчите сейчас же! – не глядя в его сторону негромко приказала Татьяна Романовна, собирая со стола бумаги в пакет.
– Я пересяду… к вам за столик? – то ли предложил, то ли попросил разрешения Сергей.
– Что? – теперь она делала вид, что потеряла что – то в своей открытой сумочке и упорно не смотрела на Сергея.
– Пересяду к вам? – настойчивее повторил он.
– Я уже ухожу! – засунув и снова вытащив из сумочки плоский телефон, Татьяна Романовна подержала его в руке, потом положила обратно.
– Позовите, пожалуйста, официанта, – попросила Татьяна Романовна.
– У вас был тяжёлый день? – поинтересовался Сергей, поднятием руки привлекая внимание девушек – официанток у бара.
– Непростой, – проверив взглядом документы в пакете, Татьяна Романовна достала из сумочки банковскую карту.
– Я заплачу. – Сергей достал бумажник.
– Нет! – бросив жёсткий взгляд, отрезала Татьяна Романовна. – Каждый заплатит за себя.
– Ладно, – сдался Сергей. – Но вас одну я не отпущу! Поздно уже и на улице холодный ветер. Отказ, уважаемая Татьяна Романовна, не принимается! Поедем на машине. Уж, простите…
– Далеко ехать? – поинтересовался Сергей, выруливая на оживлённый, мигающий светофорами перекрёсток. Татьяна Романовна назвала адрес. Выходило, что совсем рядом.
– Я доставлю вас домой… – чтобы видеть её глаза, Сергей стал поправлять зеркало заднего вида, что вызвало заметную улыбку на лице пассажирки.
– Предлагаю немного покататься!
Сергей перехватил в зеркале оценивающий взгляд. Татьяна Романовна отвела глаза и стала смотреть на дорогу.
– Я устала, – сказала она.
– Мы недолго. Ночная Москва очень красива! И музыку хорошую поставлю. Ну, что вы видите на этой своей работе, Татьяна Романовна? Дерево за окном? Прошу вас просто довериться мне!
– Как хочешь, – бесцветно прозвучал ее ответ.
Сергей подумал, что ослышался, что это ему показалось – Татьяна Романовна никогда не говорила ему «ты»! Он негромко включил релаксирующую музыку и направил «Хонду» в сторону центра города.
Машин в этот поздний час на дорогах было не много и за полчаса они проехали сверкающий предпраздничными огнями центр столицы до Красной площади, потом прокатились по сияющей Тверской. Возвращались по Бульварному кольцу, расцвеченному вдоль парков и аллей разноцветными бегущими огнями.
Сергей остановил машину возле дома с нужным номером и посмотрел на молчавшую всю дорогу пассажирку.
Татьяна Романовна, удобно расположившись в большом кресле рядом с водителем, спала.
Сергей не стал отключать тихо льющуюся в салон музыку и заглушать мотор. Ему совсем не хотелось, чтобы этот чудесный вечер закончился, и удивительная, так удачно встреченная сегодня женщина ушла. От ощущения, что она рядом, ему было просто хорошо. Почему? Что с ним случилось такое? Эта темноволосая ведьма околдовала его? А он и не против совсем. Сергей смотрел на неё и никакие слова не могли сказать ему больше, чем спокойный сон самой желанной женщины. Она спала, значит, она ему доверилась! И от осознания этого факта он чувствовал себя счастливейшим человеком в мире!
Борясь с желанием прикоснуться, он с благоговейным трепетом рассматривал её лоб, брови, чуть подрагивающие веки, ресницы, нос, губы… Внешность Татьяны Романовны, её манера одеваться, произносить слова, походка – это всё почему – то было для Сергея таким знакомым, будто он знал эту женщину уже давно. С самой юности. Странно, сейчас он думал о ней не только как об интересной представительнице противоположного пола, но и как о маленьком ребёнке, о котором нужно позаботиться и которому нужно, чтобы о нём заботились. Сильная и волевая, какой её привыкли видеть все, сейчас спящая Татьяна Романовна… нет, просто Таня, была очень беззащитной. И Сергей был готов оберегать её сон от всех напастей недоброго мира, защищать от любых неприятностей и невзгод! Ни к одной из женщин никогда ещё он не испытывал таких сильных и нежных чувств. Да, на работе она его начальник, возможно, что он и не нужен ей вообще, но сейчас ему хотелось, чтобы, она дольше не просыпалась, а проснувшись – поняла, что он рядом! И если она только захочет, он будет рядом всегда!
Сергей желал, чтобы эта темноволосая колдунья спала в его машине до самого утра, но всё – таки не удержался и коснулся пальцами локонов у её виска, поправляя их. Она приоткрыла веки и тихо произнесла:
– Представляешь, дома совсем нет хлеба! Я не успела зайти в магазин…
ХУДОЖНИЦА И МАСТЕР
С миловидной молодой коллегой он познакомился на вечеринке у себя в студии после собственной персональной выставки картин. Друг представил понравившуюся ему девушку как приехавшую из столицы свободную художницу. Свободную и в личной жизни…
Он был гораздо старше её. Но в ней было что – то такое, что сразу поражало и захватывало мужское внимание. Фигура, осанка. И взгляд. Взгляд дерзкой кошки. А так как они оба являлись творческими личностями, их близость случилась в первый вечер знакомства без предварительных ласк и ухаживаний. Потом они провели остаток вечера вместе, и она пригласила его к себе на новоселье в недавно купленную квартиру. После недавнего развода он тоже чувствовал себя совершенно свободным…
Мастер переступил порог её квартиры и понял, что из гостей будет только он один. Что ж, это его вполне устраивало.
Его поразило множество карандашных набросков городских улиц с чёрными силуэтами спешащих по ним людей, мужских и женских портретов, летних и зимних пейзажей – они были развешены на стенах по всему периметру большой комнаты, почти не обставленной мебелью. Панель телевизора, раскладной диван, два кресла под комплект, журнальный столик, торшер, тумбочка и открытый шкаф для книг – всё белого цвета. Рисунки висели везде на свободных местах и даже стояли на шкафу.
– Разместимся здесь. Если хочешь, можем пройти на кухню, – произнесла хозяйка, пропуская гостя в комнату.
– Я пока исследую твою жилплощадь, если ты не против? – галантно поинтересовался он, целуя хозяйке руку и вручая принесённую бордовую розу на длинной ножке и чайный набор на шесть персон, привезённый из Китая. – С новосельем, хозяйка!
– Благодарю, мастер!.. – театрально поклонилась она, приглашая его пройти на кухню.
– Профессионально рисуешь! – похвалил он, проходя мимо и, как бы невзначай, касаясь рукой талии хозяйки.
– Это лишь черновые наброски. Они мне создают ауру для творческих изысканий.
– Как фотообои? – пошутил он.
– Ну, наверное, – засмеялась она.
Окрашенная в кремовые тона и обставленная светлой мебелью кухня удивила своими размерами.
– Ого! Она у тебя в полквартиры! – не смог он скрыть удивления.
– Основная часть жизни женщины проходит на кухне! – продекламировала она с выражением и добавила тише: – Или должна проходить. Садись, где тебе удобно.
Пока хозяйка разбиралась с ужином и с подарками, он выбрал для себя диван.
На художнице были надеты блузка и узкие джинсы. И пока она суетилась у плиты, повернувшись к мастеру спиной, он оглядывал её ладную фигуру и думал о том, что, пожалуй, желал бы нарисовать её в костюме Евы…
– Чем ты там занимаешься? – не оборачиваясь, подала голос хозяйка.
– Да, так – смотрю. – Он вдруг почувствовал себя пойманным на месте преступления и отвёл глаза. – Кухней твоей любуюсь…
– У меня от твоих любований вся спина горит! – она повернулась с супницей на подносе и, сделав несколько лёгких шагов, поставила её на стол. – Не знаю, что получилось, но я старалась.
– А что там? – полюбопытствовал он, ощутив исходящий от блюда аппетитный аромат.
– А ты посмотри.
Он приоткрыл тяжёлую крышку и воскликнул:
– Кролик? Как пахнет!
– Да! – удовлетворённо улыбнулась художница, довольная собой. – В белом вине. Не пробовал? Очень вкусно! Моё фирменное блюдо. Хочешь, расскажу, как готовить?
– Жажду! – воскликнул он, чувствуя, что готов съесть всего этого кролика целиком. – Но более всего жажду его надкусить!
– Ты послушай, рецепт прост, – деловито начала она. – На сковороде разогреваем масло и кладём в него чеснок и кусочки крольчатины, как только они покроются золотистого цвета корочкой, вливаем в жаровню вино, кладём крупно нарезанные шампиньоны, соль, перец, можно добавить немного лимонного сока. Сок придаёт блюду особый привкус, но делает нежное кроличье мясо жестковатым. Поэтому – на выбор. Ставим всё это тушить на медленном огне до выпаривания жидкости. На гарнир у нас сегодня картофельное пюре, тоже приготовленное по моему особому рецепту.
– Госпожа художница, вы ещё и кулинар? В вас столько талантов! – рассыпался в похвалах он, давясь слюной. – Вы сразили меня наповал!
– Когда? – радуясь, что угодила, она, поставив на стол большое блюдо с картошкой, села напротив.
– Что «когда»? – не понял он, ответственно раскладывая в тарелки куски аппетитно дымящегося кролика и поливая их ароматным соусом.
– Когда сразила? Когда мы с тобой напились до чёртиков?
– Ну, да! И сейчас. Несомненно, позавчера у меня на вечеринке было что – то особенное! Кстати, ты классно танцуешь!.. – Он еле выдерживал эту ароматную пытку голодом и хотел уже побыстрее добраться ртом до еды.
С достоинством творческой личности приняв комплименты мастера, кивнув головой, хозяйка милостиво разрешила:
– Начнём!
За ужином, расхваливая вкусного кролика, они пили белое вино и строили планы на предстоящую неделю.
– И куда ты меня повезёшь? – поинтересовалась она, ставя на стол десерт.
– Мы поедем в Москву.
– В Москву… – улыбка сошла с её лица. – Почему именно в Москву?
– Что – то не так?
Она помолчала, обдумывая ответ, потом произнесла:
– Я не люблю Москву. С ней у меня связаны не очень хорошие воспоминания.
– Поделись. Может, станет легче.
– Тебе интересно?
– Да. Интересно.
– Ладно. Приехав из глубинки в столицу, я мечтала удивить мир. Думала, что со своим талантом пробьюсь к мастерам, к богеме. Знаешь, пробилась. В мире столичной богемы мне предложили роль натурщицы. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ну, ты понимаешь…
– Эта квартира оттуда? – догадался он.
– Да. И что? Неужели осуждаешь? Ты не рисовал голых женщин? И не спал с натурщицами?
– Рисовал. – Мастер пожал плечами. – Я не могу тебя осуждать. Это нормально для нашего круга.
– И если ты ещё не понял, мне плевать на мнения других! Я кошка, которая гуляет сама по себе! И никто не может мной распоряжаться!
Он уловил негативную ноту в её настроении, поэтому сменил тему, произнеся бодро:
– А я официально возглавляю одну успешную дизайнерскую фирму. Точнее филиал столичной компании. По случаю завершения финансового года эта наша управляющая компания устраивает приём и торжественный вечер в столице. Директора филиалов приглашены с жёнами. Послезавтра утром мы с тобой вылетаем самолётом. В нашем распоряжении будет одна из лучших столичных гостиниц. Двухместный полулюкс на целых три дня! Обратно – поездом. Вагон СВ. Билеты уже заказаны. Представляешь, прогулки по Москве, ужины в ресторанах! Целых три дня и три ночи! И давай договоримся – никаких плохих воспоминаний!
– Давно ты так решил? – в её голосе чувствовался холод.
– Приглашения пришли вчера. – Он стал серьёзным. – Ты мне сразу понравилась. Я подумал, что не плохо бы было нам вместе… Сегодня утром заказал билеты… Думал, ты обрадуешься.
– Не плохо было бы в начале посоветоваться со мной! – Она говорила сухо. – Мы знакомы всего три дня! Ну, потанцевали, ну, выпили, ну, трахнул ты пьяную бабу на вечеринке. И что с того? Ты не думал, что у меня есть своя жизнь? Я тебе не жена, чтобы ты мог так за меня принимать решения!
– Я не понимаю: тебе не нравится слово «Москва» или слово «жена»? – Художник знал женщин, поэтому ждал ответа с бокалом вина в руке и с доброй улыбкой на лице.
– Повторяю, я тебе не жена, чтобы за меня решать! – произнесла она резко.
– Так стань ею… – по – доброму усмехнулся он.
– Щас! – с дерзким хохотом воскликнула она. – Тороплюсь и падаю!
– Зачем же торопиться? У нас впереди целая ночь, – спокойно отреагировал он, отставляя бокал на стол.
– Что? Ночь? Ну, разумеется! – Он увидел в её глазах напряжение и почувствовал растущее электрическое напряжение в воздухе. Мастер воспринял это, как сигнал к действию.
– А чего тянуть? – он решительно поднялся из – за стола. И она прочла в его глазах всю серьёзность его намерений.
– Не прикасайся ко мне! – кинулась она к спасительной двери. Он опередил, перекрыв выход из кухни.
Схватив за плечи, он придавил девушку к стене своим телом. Не сильно, так, чтобы она могла вырваться, если очень этого пожелает. Но она почти не сопротивлялась, и он просто держал её за руки.
– Пусти, – тихо попросила она, отвернув лицо и опасаясь взглянуть ему в глаза.
– Ты мне очень нравишься, моя юная коллега, – спокойно произнёс он. – Послушай, я взрослый опытный мужчина и мы с тобой подошли к моменту, когда твои и мои ожидания могут быть серьёзно вознаграждены. Не бойся, я буду ласков и нежен с тобой.
– Давай ещё немного посидим… – прошептала она.
И он понял, что она уже сдалась. Он понял, что сказанные ей слова – лишь слабая попытка защиты, которая не нужна ей.
– Доверься мне, малыш, и ничего не бойся, – ласково произнёс он. – Разреши мне сегодня увидеть тебя настоящую – без комплексов и без одежды. Разреши прикоснуться к твоему телу, осыпать его поцелуями. Разреши говорить слова, которые ты хочешь слышать. Разреши делать с тобой то, чего ты хочешь и ждёшь. Я буду чуток и нежен…
Она мягко высвободила руки и положила их ему на плечи. Потом прижалась, пряча лицо ему в плечо:
– Только не делай мне больно…
…Такого с ней ещё не бывало. Она стонала, кричала, билась на разложенном диване так, как никогда ещё и ни с кем. Он поцелуями глушил её крик. Но не мог долго сдерживаться и сам. Их неразделимое наслаждение длилось уже больше часа…
При включенной подсветке ночника они лежали нагие, горячие и мокрые, приходя в себя из беспамятства, будто возвращаясь из далекого полёта в затаённые глубины космоса. Она, расслабленная, пребывала в каком – то смятении чувств, не решаясь взглянуть на него, будто стыдилась того, что произошло. А он, смотрел на неё глазами мастера, любуясь красотой линий её тела.
– Я зажгу свет? – после нескольких минут тишины спросил он.
– Зажигай, – прозвучал её голос.
Он протянул руку к тумбочке у изголовья кровати, нащупал на ней выключатель от торшера. Электрический свет озарил большую, кажущуюся совсем незнакомой комнату с рисунками на стенах.
Она поднялась и направилась в ванную.
Он задержал взгляд на обнажённой грации и сладко потянулся с блаженной улыбкой на лице.
– Можно мне с тобой в душ? – крикнул он, когда за ней почти закрылась дверь ванной комнаты.
– Подожди. Я скоро выйду! – донеслось из – за двери.
«А ведь эта страстная художница с глазами кошки тебе больше, чем нравится! – признался себе мастер. – И что? У нас, мужчин, всё просто. Постоянная нужда в поиске самки для разрядки напряжения делает нас по жизни охотниками и коллекционерами. Но наступает момент – и поиски надоедают, хочется, чтобы рядом была постоянная хорошая женщина. Дежурная или любимая, не важно. Хотя, красота, интеллект, страсть – их никогда не бывает достаточно, и в мужском обществе принято, что чем больше вокруг разных женщин, тем лучше. Но в жизни творческого мужчины есть одно место, на котором женщина может находиться лишь в единственном экземпляре. Это пьедестал музы. И чтобы стать музой совсем необязательно быть умной, страстной и красивой. Нужно только верить в своего мастера! Муза – это та, рядом с которой мужчине хочется творить, рядом с которой он испытывает эмоциональное состояние сродни наркотику. И я второй день нахожусь в таком состоянии после встречи с этой юной художницей! Она станет моей музой, хотя пока об этом не знает».
Понежившись в постели ещё пару минут, мастер встал и направился туда, откуда доносились звуки льющейся воды.
Открыв дверь, он увидел силуэт за полупрозрачной шторкой, и, сдвинув с пути преграду, шагнул в белую эмалированную ванну.
– Ты чего? – не выключая воду, спросила она, почувствовав спиной его присутствие.
– Я к тебе.
– Я сейчас выйду.
– А я хочу к тебе. – Под тёплыми струями душа он прижался грудью к её телу.
– Ты устала? – поинтересовался он, давая свободу своим рукам.
– А ты?.. – Она повернулась к нему лицом. На них летели тысячи брызг, мешая смотреть и говорить. Но они не двинулись с места.
– Я? Нет, не устал.
– Сколько ты меня ещё собираешься истязать, мучитель?
– Долго… моя хорошая…
– Что ты сказал?..
– Я сказал, что теперь ты будешь моей кошечкой! Я буду о тебе заботиться.
– И совсем не нужно мне врать. Я поеду с тобой в Москву.
– А я не вру. Ты станешь моей музой. Я хочу тебя рисовать.
– Даже если врёшь, мне приятно.
– Запомни, малыш, я не буду тебя обманывать.
– Почему?
– Потому, что ты хорошая. Ты нужна мне.
– Говоришь красиво, мастер. А где ты научился так заниматься любовью?
– Не знаю. Опыт. Но так только с тобой. Я чувствую тебя. И снова хочу тебя.
– Мучитель! – Она доверчиво повернулась к нему спиной и прижалась бёдрами, впуская его в себя.
Он вошёл не спеша и прошептал ей в с самое ухо:
– Я тебя никому не отдам. Слышишь? И рисовать тебя буду только я!
Она медленно и аккуратно разогнулась, оставляя его в себе, и повернула голову, подставив под тёплые струи лицо.
– Люби меня. И я буду только твоей, мастер. Обещаю!
– Сделаю для тебя всё, что пожелаешь! – он обнял её и прижался всем телом к её горячему телу. – И буду любить тебя!
– Обещаешь? – простонала она.
– Верь мне…
РАССВЕТ
Игорю Степанову не везло в жизни. Отца он не знал. Мать, гоняясь по молодости за призрачным счастьем, оставила маленького сына на попечение бабушки. Так и рос Игорёк до седьмого класса в небольшом провинциальном городке, пока неожиданно мать не решила остепениться и вспомнить, что у неё есть почти взрослый сын и престарелая мама.
Она вернулась с обещанием больше никуда не уезжать. Игорь радовался. Он, как нормальный ребёнок, скучал по материнскому теплу и ласке. Но женщина, которую он увидел на четырнадцатом году своей жизни, оказалась чужой. И никакие подарки не могли сделать её роднее. Самой родной для него навсегда осталась бабушка.
Мать нашла работу. Потом выскочила неудачно замуж. Уехала. Через год снова вернулась. Уже насовсем.
Ещё через два года Игорь с троечным аттестатом закончил школу и поступил в строительный колледж. Когда ему исполнилось восемнадцать, принесли повестку из военкомата.
Мотострелковая бригада, базирующаяся в Северо – Кавказском военном округе, оказалась не самым плохим местом службы: жизнь по распорядку, новенькая форма, регулярное трёхразовое питание, автомат «Калашникова» со штыком и прикладом. Миномётчик рядовой Игорь Степанов с интересом осваивал военную профессию. И даже стал подумывать о том, чтобы через год срочной службы подать рапорт на сверхсрочную.
В августе Грузия напала на Южную Осетию. И уже через три месяца после призыва рядовой Степанов ехал в полном военном снаряжении в кузове армейского «Урала» на войну. Бригадная колонна с приданными танками и бронетранспортёрами растянулась на несколько километров. «Вот это силища!» – восхищался Игорь.
Но поучаствовать в боевых действиях ему было не суждено. В первую же ночёвку на Осетинской земле со стороны Грузии прилетел снаряд. Он попал в здание школы, пробив в нём огромную сквозную дыру. Погибла учительница, ночевавшая в школе. Никто из мотострелков не пострадал – бригада стояла за селом на окраине. Рядовой Степанов вместе со своим земляком Юркой Стешиным нёс службу на посту в посёлке, у почты, рядом со школой. Стешина отбросило ударной волной к стене, но он отделался ушибами. Игорю же в плечо угодил осколок разорвавшегося снаряда. Ранение оказалось тяжёлым.