Эксплеты. Совет Девяти

«Красиво же», – подумала она, заранее защищаясь.

Заколки купить она так и не успела, поэтому была вынуждена оставить волосы распущенными. Бросив последний взгляд в зеркало, Омарейл вышла в гостиную.

Даррит в излюбленной манере стоял у окна, сложив руки в замок за спиной. Едва Омарейл появилась в комнате, он повернулся к ней и застыл.

Затем прикрыл глаза и сжал двумя пальцами переносицу. Принцесса неловко поправила платье на плече.

– Я попросил вас всего об одной вещи, – проговорил Даррит, бросив взгляд на девушку и начав тереть лоб, будто его мучила головная боль. – Не привлекать внимания.

– Платье очень красивое, – проговорила она и закусила губу.

Пускай она и ожидала подобной реакции, видеть ее все равно было неприятно.

– Небеса, дело же не в этом…

Даррит сделал шаг к ней навстречу, но, будто ему было тяжело смотреть на Омарейл, возвел глаза к потолку. Набравшись сил и терпения, он все же подошел к девушке вплотную и начал обходить кругом, будто бы надеясь, что хотя бы сзади наряд будет выглядеть обыденно.

– Оно все в звездах, – констатировал наконец он. – Все, что от вас требовалось, – купить платье в театр, а вы нарядились, как лесная фея. Теперь только и разговоров будет что о вашем туалете.

Вот и предательские слезы появились в уголках глаз, но Даррит этого еще не заметил, поэтому продолжил:

– Вы могли просто отправиться голой, возможно, толку было бы меньше. Вы… вы что, плачете?

Омарейл посмотрела ему в глаза, едва видя сквозь мутные слезы, и, силясь совладать с эмоциями, выпалила:

– Дурак!

Она скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью. Какое-то время девушка плакала по-настоящему. Затем задалась вопросом, что же ее так огорчило, и, не найдя разумного ответа, бездумно уставилась в окно. Даррит решился постучать лишь спустя пять минут.

– Вы успокоились?

Этот вопрос вызвал в душе Омарейл волну гнева, поэтому вместо ответа она швырнула в дверь быстро снятую с ноги туфлю.

– В самом деле… Мирра, я же не сказал, что платье некрасивое. Если это вас расстроило.

Она закатила глаза. Идиот. Если бы она знала, что ее расстроило…

– Вы прекрасно выглядите, но ваш наряд не соответствует поставленной задаче. Я лишь выразил досаду в связи с тем, что вы… – он чуть помолчал, – тем, что ваше одеяние может помешать воплощению плана.

– Ты сказал, что я не должна привлекать внимание после того, как я купила это проклятое платье! – выкрикнула Омарейл, не сумев оставить обиду при себе.

За дверью раздался тяжелый вздох.

– Хорошо, я виноват. Был неправ. Сейчас все равно уже ничего не исправить, так что выходите, мы опаздываем.

Омарейл с мрачным удовольствием отметила взволнованные нотки в голосе Даррита.

«Так тебе и надо», – подумала она.

– Мирра, выходите, хватит дуться. Я озабочен тем, чтобы все прошло гладко, не более.

Решив, что он пострадал достаточно, Омарейл открыла дверь и важной поступью прошла в гостиную, подобрав и надев по дороге туфлю. Она бросила надменный взгляд на мужчину.

Он, словно бы забыв, насколько нестандартно выглядело платье, страдальчески поднял брови, но затем взял эмоции под контроль и просто кивнул.

– Вы готовы? – поинтересовался он, подавая ей плащ с меховым воротом.

– Это лицо человека, который готов? – она указала на собственные заплаканные глаза.

– Что я могу сделать? – спросил он устало.

– Ничего, – ответила она драматично. – Все что мог, ты уже сделал.

С этими словами она позволила Дарриту помочь ей надеть плащ.

Отель находился прямо напротив театра, через площадь, поэтому до него они добрались пешком. Прохладный вечерний воздух помог Омарейл справиться с эмоциями, и в фойе, освещенное сотнями ламп, она вошла с гордо поднятой головой и холодным взглядом. Все в театре Королевы Лорнет выглядело ослепительно и величаво. Широкие мраморные лестницы, шпалеры и картины в массивных рамах на стенах, потолки с лепниной. В гардеробе толпились люди. Дамы в восхитительных платьях ожидали своих спутников, пока те отдавали проворным молодым людям их дорогие меховые шубы, пальто и сюртуки.

Если Омарейл и думала, что Даррит преувеличивал необычность ее наряда, любые сомнения в его правоте отпали, стоило девушке сбросить с плеч плащ.

Она принялась поправлять прическу, глядя в зеркало и делая вид, что не замечает, как абсолютно все женщины обратили на нее изумленные взгляды. Они действительно были одеты иначе.

Даррит подошел к ней и предложил локоть.

– Достаточно эпатировать публику здесь, пойдемте, нам еще нужно произвести фурор в партере, пока не начался спектакль.

Омарейл улыбнулась и взяла его под руку. Шутка Даррита помогла ей немного расслабиться.

– Норт, а ты не можешь внушить всем равнодушие? – уточнила она, пока они поднимались по лестнице и каждый провожал пару недоуменным взглядом.

– С таким справился бы только Мраморный человек, – ответил он. – Я сделаю что смогу с ближайшими соседями, но на весь театр можете даже не рассчитывать.

Принцесса прислушалась к себе: на самом деле, она не чувствовала неловкости из-за внимания людей. Ей даже доставляло странное удовольствие видеть потрясенные лица некоторых дам.

– Патер на месте, – едва слышно произнес Даррит, и Омарейл с трудом подавила желание начать вертеть головой.

– Где? – так же тихо уточнила она.

– В королевской ложе, – это прозвучало как нечто само собой разумеющееся.

– И я, конечно же, знаю, где это, – процедила Омарейл, – ведь театр – мой любимый вид досуга.

Ее собеседник некоторое время глядел вперед, осмысливая сказанное, затем спокойно объяснил, куда стоило смотреть. Омарейл осторожно обернулась и взглянула наверх. Там на втором ярусе был широкий просторный балкон, богато украшенный позолоченной лепниной. Его обрамляли тяжелые бордовые гардины с золотой бахромой и кисточками.

Сам Джан Дженна сидел, чуть откинувшись на стуле, и разглядеть его из партера было почти невозможно.

Наконец зрители расселись, в зале погас свет, началось представление.

Сердце Омарейл едва не выпрыгнуло из груди, когда на сцене появилась Шторм. Лицо из другой жизни! Было так волнительно увидеть его снова. Ко всему примешивался страх, что Шторм заметит ее, узнает. Точно почувствовав состояние спутницы, Даррит внимательно посмотрел на Омарейл, вынуждая взглянуть ему в глаза.

– Все в порядке, – прошептала она и постаралась собраться.

Не хватало еще, чтобы весь зал занервничал из-за появления звезды спектакля.

Впрочем, скоро все лишние мысли и чувства отошли на второй план: Омарейл полностью погрузилась в действо на сцене. Шторм была действительно хороша. Спектакль не шел ни в какое сравнение с эпизодами, которые принцесса видела летом.

А музыка! Что за музыка! Омарейл вытягивала шею, чтобы разглядеть скрипачей и флейтистов в оркестровой яме. Звук был такой мощный, проникновенный, он лился, заполняя все вокруг.

Девушка сопереживала героям, от чувств в груди не хватало места, а когда закончился первый акт, аплодировала, должно быть, громче всех.

Если бы Даррит не подхватил ее и не повел к ресторану, она, наверное, стояла бы там еще четверть часа, просто пытаясь осмыслить увиденное.

В ресторане публика чинно расхаживала с бокалами шампанского и восторженно обсуждала спектакль. У некоторых дам в глазах стояли слезы, и они промокали их белоснежными платочками.

Даррит пообещал раздобыть чего-нибудь перекусить и ушел, Омарейл же осталась ждать его у колонны, отрешенно глядя вдаль. Она думала о двух вещах: о том, каким впечатляющим был спектакль, и о том, как сильно она хотела есть.

– А вот и вы, – раздалось у нее над ухом, и Омарейл вздрогнула.

Обернувшись, принцесса увидела смутно знакомое лицо. Женщина лет сорока с острыми, чуть хищными, но привлекательными чертами, темными глазами и густыми бровями озорно смотрела на нее, ожидая, когда девушка узнает ее.

– Вы были сегодня в магазине, – поняла наконец Омарейл. – Примеряли платье… Выбрали винное. Вам к лицу.

– Я могла прийти хоть в мешке, – отмахнулась незнакомка, – потому что все обсуждают только одно платье…

Она окинула наряд Омарейл многозначительным взглядом.

– Омелия Зарати, – произнесла дама и протянула руку, обтянутую черной перчаткой до локтя.

Омарейл удивленно моргнула, услышав знакомое имя, а затем вспомнила, что Дан рассказывал о клане Зарати. Фамилию носили многие представители знати, огромная семья расселилась по всему Ордору.

– Приятно познакомиться, госпожа Зарати, мое имя – Мирабель Аррит, – ответила Омарейл, точно как они с Дарритом договорились, и пожала кончики пальцев женщины. – Но я прошу всех звать меня Мира.

Они должны были выдавать себя за знатных господ, поэтому решили оставить принцессе ее новое вымышленное имя, но придали ему аристократичности. Мирра – смола, которую часто использовали для врачевания. Это имя они оставили для тех случаев, когда Омарейл следовало выдавать себя за простолюдинку. Знать же имела право давать детям любые имена, подчеркивающие особое происхождение. «Мира» было вполне подходящим. Омарейл начала чувствовать себя профессиональной мошенницей, потому что Мирабель Аррит была третьей ложной личностью девушки.

– Тогда я настаиваю на «Омелии», – ответила собеседница, улыбнувшись, и на мгновение сжала ладонь Омарейл. – А теперь скажи мне, дорогая, где ты набралась смелости, чтобы так шокировать местное общество?

Омарейл улыбнулась уголками губ.

«Между смелостью и глупостью очень тонкая грань», – подумала она.

Разговор с новой знакомой протекал легко и шутливо. Они успели обсудить и спектакль, и платья, и даже погоду, когда наконец к ним подошел Даррит с двумя миниатюрными огуречными сэндвичами.

Мира представила Омелию и «брата» друг другу. Норк Аррит пришелся госпоже Зарати по вкусу: та быстро завязала с мужчиной непринужденный разговор, во время которого красиво смеялась и похлопывала Даррита по руке.

Омарейл была очень довольна, все шло даже лучше, чем они планировали: влиться в местное общество при помощи богатой одинокой красавицы было бы нетрудно. Даррит умел быть очаровательным, когда хотел, и они могли этим воспользоваться. Но Омарейл по-настоящему растерялась, когда к их беседе присоединился муж Омелии, господин Зарати.

Его присутствие, впрочем, ничуть не помешало женщине оказывать Дарриту всяческие ненавязчивые знаки внимания. Это показалось Омарейл немного странным и смущающим.

Когда они с Дарритом вернулись на свои места, он прошептал:

– Я не был готов к подобному, но, похоже, ваша манера привлекать к себе внимание сыграла нам на руку.

– Да? – скептически отозвалась она.

– Вы разве не слышали? Господин Зарати работает в городском совете. Думаю, не ошибусь, предположив, что он лично знаком с Патером и даже вхож в его дом. Все не могло сложиться лучше.

Омарейл покосилась на своего спутника:

– А ты уверен, что муж Омелии не захочет тебя пристрелить, если увидит в ее компании?

– Нам нужна его компания, а не ее.

Принцесса не смогла ответить, так как начался второй акт. Весь спектакль оставил очень глубокое впечатление. Омарейл даже не представляла, что театр – это настолько волнительно и эмоционально.

Зрители рукоплескали, заставляя Шторм и других актеров кланяться и кланяться, принимать цветы и снова выходить на поклон.

Джан Дженна тоже активно хлопал – Омарейл взглянула на его ложу и наконец смогла рассмотреть мужчину. На вид ему было не больше сорока. Длинные темно-рыжие волосы Патера Агры аккуратно лежали на плечах, красиво контрастируя с изумрудно-зеленым камзолом. Он широко улыбался, демонстрируя всем ряд ровных белых зубов.

И ее новая знакомая, Омелия, сидела в той же ложе! Чуть поодаль от господина Дженны. Омарейл поняла, что Даррит был прав: им повезло познакомиться не просто с представителями высшего света, но с приближенными Патера.

Когда публика устала благодарить актеров, все начали покидать свои места. Даррит сообщил, что им следовало вновь попасться на глаза Омелии. Это оказалось непросто – большое количество народа затрудняло воплощение любого плана.

Но вот Омарейл заметила в толпе фигуру в винном платье. Женщина широко улыбалась, обсуждая что-то со своим спутником.

– Ох, дорогая! – воскликнула Омелия, едва заметила Омарейл, а затем зашептала ей в самое ухо: – Нас сейчас познакомят с этой девочкой, Шторм Эдельвейс! Пойдемте с нами.

Манера держаться так близко и прикасаться к людям во время разговора показалась Омарейл излишне фамильярной, но она сделала вид, что не испытывает никаких неудобств.

– Ох, я бы с радостью, но мы жутко спешим… – ответила принцесса, поглядывая на Даррита.

– Увы, – он широко улыбнулся, шрам искривился, но улыбка все равно вышла обворожительная. – Было очень приятно познакомиться, госпожа Зарати, господин Зарати. Мы с сестрой вынуждены покинуть театр.

– В таком случае, мы приглашаем вас на обед! – заявила Омелия. – И это не обсуждается, не правда ли, дорогой? – она легонько ткнула кулачком мужа в плечо.

Тот кивнул, криво ухмыльнувшись. Омарейл попыталась прочесть его чувства, но уловила лишь сдержанную надежду на согласие.

– Отказ будет воспринят как оскорбление, – в явно шутливой манере поддержал жену господин Зарати.

– Что ж, вы загнали нас в угол, – отозвался, улыбаясь, Даррит.

– Волшебно! – воскликнула Омелия. – Где вы, говорите, остановились?

– «Амбассадор», – ответил Даррит, и женщина кивнула.

– Ну, конечно! Это лучший отель в городе! Мы оставим приглашение у привратника.

– Разумеется.

Норт смотрел вслед уходящей паре, продолжая улыбаться.

– Сотри с лица этот радостный оскал, – мрачно бросила Омарейл.

Большинство зрителей уже забрали свою верхнюю одежду, поэтому они свободно подошли к гардеробу.

– Вам бы тоже не помешало научиться фальшиво улыбаться и делать комплименты просто из вежливости, а не потому что вы так думаете, – заметил Даррит, пока они ждали своей очереди.

– Это еще зачем?

– Во-первых, если все пойдет по плану, вам предстоит общаться с людьми, и вежливая улыбка – один из инструментов в арсенале коронованной особы. А во-вторых, нам сейчас пригодится немного вашего актерского таланта.

И как бы Омарейл ни мечтала нормально поужинать и улечься поскорее в кровать, она помнила, что им предстояла игра в покер. На ее вопрос, куда они должны были отправиться, Даррит туманно ответил: «Увидите».

Пока они тряслись в экипаже, который остановил Норт, она поинтересовалась, откуда он знает, как вести себя среди недобропорядочных граждан.

– После школы я не сразу пошел учиться в университет, – услышала она многозначительный ответ.

– Играл в покер? – уточнила она мрачно.

Все-таки ей было приятнее думать о Даррите как о «хорошем парне».

– Если вы о том, что я знаю, где можно сыграть партию, я узнал об этом вчера от местных, пока вы спали в отеле.

И все же он не ответил «нет»…

Они оказались в респектабельном районе, на улице, где вплотную друг к другу расположились изысканные коттеджи из темного кирпича. Их интересовал крайний в этой череде дом. Толстые белоснежные колонны обрамляли крыльцо с шахматной плиткой, справа и слева от входа в кадках росли карликовые ели. На черной двери блестела в свете фонаря, подвешенного к козырьку, табличка с надписью «Улица Льва и Кошки, 18».

Даррит постучал в дверной молоток в виде бронзовой головы лиса с кольцом в пасти. Тук. Тук-тук-тук. Тук-тук.

Некоторое время ничего не происходило. Затем послышался скрип замка, и дверь приоткрылась. Невысокий полноватый мужчина в черном сюртуке коротко поклонился.

– Мы получили приглашение от господина Тумана.

Мужчина кивнул и позволил им войти. Холл был пуст и тих, но большое количество верхней одежды на вешалках говорило о том, что где-то здесь был прием.

Гостей проводили в небольшую комнату и оставили одних. Не сговариваясь, Омарейл и Даррит молчали. Они неподвижно стояли у беломраморного камина, взглядом оценивая богатую обстановку. Синие стены, вычурные бронзовые светильники, дорогой ковер на полу. Над камином в толстом багете с позолотой было огромное изображение лисы, бегущей по лесной тропе.

Наконец к ним вышел элегантно одетый мужчина. Костюм из плотного коричневого материала был дополнен песчаной жилеткой в клетку, из-под нее выглядывал воротник белоснежной рубашки, стянутый широким галстуком шоколадного цвета. Он подошел ближе, и Омарейл почувствовала тяжелый запах шафрана и амбры.

Окинув взглядом нетрадиционное платье принцессы, он перевел взгляд на Даррита. Судя по всему, оставшись довольным увиденным, он произнес:

– Приветствую, господа, в Доме Черных Дверей.

Происходящее начало казаться Омарейл по-настоящему странным. Если ранее она думала, что это был лишь потайной игорный дом, вроде того, где они были с Дарритом предыдущей ночью, только элитный, то теперь ей стало ясно, что за фешенебельным фасадом скрывалось нечто большее.

Даррит хладнокровно смотрел на мужчину, но отчего-то принцессе показалось, что он тоже был удивлен.

– За какую дверь вы хотели бы заглянуть, мои дорогие гости?

Вопрос был с подвохом. Если это был Дом Черных Дверей, не следовало ли из названия, что двери здесь были одинаковыми? Мужчина посмотрел Омарейл в глаза, и она прочитала в его взгляде спокойствие, близкое к безразличию, лишь с легким намеком на веселье.

– Мы не осведомлены об особенностях данного заведения, – решил быть откровенным Даррит. – Нам объяснили, как сюда попасть, так как мы заинтересованы в партии в покер.

Мужчина зашипел, подняв руки в оборонительном жесте.

– Что вы, господин! У нас нет ничего подобного!

Омарейл переглянулась с Дарритом. Обоим было ясно, что мужчина лгал, а точнее – намеренно неискренне произносил эти слова, точно боялся, что кто-то мог их подслушать. Формальность его возражения поставила девушку в тупик.

– Понимаю… – проговорил Даррит. – Может быть, вы проведете экскурсию, чтобы мы сами выбрали дверь?

Мужчина в коричневом рассмеялся. Смех, по мнению Омарейл, был у него совершенно дурацкий. Очень неестественный и неоправданно веселый.

– Что вы, любезный, каждый может войти только в ту дверь, которая ему полагается. А что скрывается за другими, видеть посторонним не положено.

Мужчина присел на спинку дивана, положив ногу на ногу, и взгляд Омарейл привлекли его носки: один был коричневый, а другой – желтый. Ощущение нормальности происходящего ускользало от нее.

– Норк, может… – начало было она, но Даррит именно в этот момент громко обратился к чудаковатому человеку.

– Тогда покажите ту дверь, что нам, по-вашему, подойдет.

Их взгляды встретились. Мужчина в коричневом низко поклонился.

– Извольте, господа, – он театральным жестом указал на проем, который вел к лестнице. – Но сперва прикоснитесь к богине.

Даррит и Омарейл подошли к гипсовому бюсту на высоком постаменте. Женщина с пустыми белыми глазами глядела поверх их голов, ее туника едва прикрывала грудь и одно плечо. Волосы, похожие на змей, локонами лежали на высоком лбу, висках и шее.

Омарейл посмотрела на скульптуру и неуверенно прикоснулась к колену. Даррит дотронулся до ступни.

Человек в коричневом важно кивнул, а затем подошел к бюсту и склонил свое ухо к ее устам.

– А-а-а, – протянул он загадочно, – теперь мне все понятно. Богиня точно знает, что вам подойдет.

Пока они поднимались по узкой лестнице, проходя мимо множества черных дверей, Омарейл старалась не волноваться. «Пускай все идет своим чередом», – решила она, слишком уставшая и голодная, чтобы анализировать ситуацию.

Однако когда они с Дарритом взглянули друг на друга, ей, видимо, не удалось скрыть озадаченное выражение лица, так как он склонился к ней и прошептал:

– Не стоит переживать, он просто одурманен травой.

Омарейл изумленно приоткрыла рот. Конечно, она понимала, что это значило: Севастьяна училась с представителями аристократии, а те не гнушались легких наркотиков.

– Ты серьезно? – прошептала она возмущенно. – Куда ты меня притащил?!

– А вы что думали, мы в обители небесных сестер?

Нет, на дом служительниц Храма Света это ни в коем случае не походило.

Наконец троица оказалась в небольшой комнате, где за столом с зеленым сукном сидели женщины и мужчины в дорогих нарядах. Некоторые из них курили сигары, почти у всех рядом стоял бокал с напитком.

Крупье был одет в элегантную жилетку кровавого цвета, его тоненькие усики были аккуратно причесаны и прилизаны, в точности как и жидкие волосы.

Даррита и Омарейл приняли в игру. Атмосфера здесь была совсем не та, что в предыдущем игорном доме: чувствовалось, что люди в этом месте проигрывали не только дома, но и целые деревни.

Омарейл сперва пасовала, но вот ей наконец досталась пара. Многие решили не поддерживать, однако двое мужчин с энтузиазмом принялись повышать ставки.

По их взглядам принцесса легко прочла, что они блефовали. У одного совершенно точно не было ничего, только отчаянная решимость уж в этом-то круге обставить соперников. У второго, возможно, тоже была пара. Он повышал ставку почти без надежды, веря лишь в собственные актерские способности. А те были у него на высоте!

Но вот Омарейл вновь повысила, взяв в долг несколько фишек у Даррита, и первый соперник все же сдался. Второй продолжал уверенно ухмыляться, беспечно бросая в центр стола еще фишки.

Омарейл выдержала эффектную паузу и предложила вскрываться.

Продемонстрировав двух королей, она выразительно подняла брови, ожидая увидеть боль поражения в глазах мужчины. Но тот лишь улыбнулся уголками губ и выложил пять карт одной масти.

– Флеш, – протянул он, расплываясь в ехидной улыбке.

Омарейл изумленно смотрела на карты. Как это было возможно? Молодой человек с рыжеватой бородкой совершенно точно не испытывал ни триумфа из-за отличной комбинации, ни надежд на большой куш.

Принцессе стоило большого труда не перевести на Даррита возмущенный взгляд.

Далее игра для нее складывалась совсем неудачно, она потеряла все деньги, которыми поделился с ней ее спутник, и едва не попала в рабство. Мужчина с длинной черной бородой предложил Дарриту поставить на кон «девушку». Когда Норт справедливо заметил, что не может ставить то, что не принадлежит ему, мужчина пояснил:

– Поставь ее долг. В случае моей победы должна она будет мне, – и нехорошо улыбнулся.

Даррит сквозь зубы отказался, а потом обчистил бородача, продемонстрировав каре против стрита.

Омарейл почти спала, сидя за столом, когда Даррит прикоснулся к ее локтю и сообщил, что они уходят. Она не спорила ни секунды, с удовольствием покинув это безумное место.

III

Джан Дженна

Ресторан отеля «Амбассадор» был оформлен очень элегантно. Деревянные панели на стенах были того же цвета, что и модные плетеные стулья, белоснежные скатерти покрывали столы. Чудесные гризайли потолка искусно имитировали лепнину, вызывая желание прикоснуться, чтобы убедиться: это действительно только живопись. У стены рядом со входом на кухню стоял длинный старинный буфет на шесть дверей. Там за мутноватым стеклом была красиво расставлена посуда, лежали сложенные стопками накрахмаленные скатерти.

На каждом столике посетителей ждали ваза со свежими цветами – это в феврале! – и идеально ровно размещенные тарелки, ложки, вилки и бокалы.

Но Омарейл не обратила внимания ни на интерьер, ни на сервировку. Все, что заботило ее: возможность наконец сытно поесть.

Когда яичница из трех яиц, несколько полосок бекона, фасоль, запеченные томаты с базиликом, гренки и картофельная запеканка исчезли с ее тарелки, принцесса наконец счастливо выдохнула и, налив себе кофе из серебряного кофейника, взглянула на Даррита.

Он смотрел на нее с нескрываемым весельем.

– Что? Я не ела целые сутки.

Выбрав из сдобы, предложенной на большом блюде с голубой росписью, булочку с корицей, она спросила у Норта, много ли им удалось заработать. Тот неторопливо кивнул, тоже наслаждаясь горячим ароматным напитком. Ему неожиданно шел образ довольного жизнью выходца из первых семей. Даже шрам вписывался, обещая какую-то загадку.

Но Омарейл знала, что это была лишь игра. Вот Даррит отставил в сторону белую фарфоровую чашечку, вот чуть склонился вперед, взглянул на принцессу – и она увидела, что во взгляде его лисьих глаз не было ни лености, ни сытой поволоки.

– Нам нужно будет заехать в банк, чтобы положить деньги на счет. Но могу сказать, на какое-то время наша миссия обеспечена средствами.

– Это отлично, Норк, спасибо. Если бы не ты…

Несмотря на успешный вечер, она была расстроена тем, что так плохо проявила себя накануне. Омарейл не хотела быть благотворительным проектом Норта Даррита. Она готова была принимать его помощь, но плыть по течению, полностью полагаясь на другого человека, – это было не для нее.