Они все прошли в большую комнату. Артём с бабушкой присели в кресла, а Рита ушла на кухню и через несколько минут принесла три чашки сваренного кофе, большое блюдо с сырной нарезкой и поломанный горький шоколад на тарелочке. Бабушка попросила внучку открыть шкафчик и подать коньяк и снифтеры. Рита поставила на стол начатую бутылку «Арарат Наири» двадцатилетней выдержки.

– Ого, – восхитился Артём. – Хорошо живете!

– А ты как думал? Конечно, хорошо. Ты, как я вижу, тоже не из рабочей семьи. Давай, поухаживай за дамами.

Артем наполнил бокалы до уровня самой широкой части на одну четвертую объёма. Рита и бабушка взяли бокалы между средним и безымянным пальцами, некоторое время держали их так, согревая напиток теплом ладони, потом они повращали бокалы и полюбовались стекающими «ножками», которые медленно опускались по стеклу. Теперь настал черед оценить аромат. С расстояния пяти сантиметров женщины вдохнули первую волну запахов, где тонкое сочетание поджаренного хлеба и гвоздики было уравновешено тонами корицы и меда. Поднесли бокал к губам и вдохнули вторую волну запахов. Они сделали по крошечному глотку и покатали его во рту, чтобы оценить вкусовые качества напитка. Второй глоток они тоже подержали во рту, чтобы почувствовать все грани вкуса и только потом, проглотив коньяк, они прикрыли глаза и расслабились. Бабушка и внучка всё делали в унисон, и Артём смотрел на женщин завороженно и с восхищением.

–Похоже, это у вас уже отработанный ритуал, – восторженно сказал Артём.

Рита выглядела обворожительно, она раскраснелась и, улыбаясь, ответила:

– Меня бабушка давно научила, и мы с ней иногда так балуемся.

– А ты, сынок, что не пьёшь? – спросила Зинаида Ивановна.

– Я вами любуюсь. У меня папа тоже временами себя балует таким коньяком, но такого употребления этого напитка я не видел, – ответил Артём и сделал глоток.

– А кто твой папа? – опять спросила бабушка.

– Он бизнесмен.

– А ты где работаешь? У папы?

– Нет. Юристом на предприятии. Я только в этом году закончил институт.

– Понятно. Тогда твоя мама будет против ваших отношений, – сказала Зинаида Ивановна и скинула с плеч белый пуховой платок – видно, после коньяка ей стало жарко.

– Почему?

– Почему? Начнем с того, что ты парень хороший и воспитанный, но избалованный и не приспособленный к самостоятельности, а ещё находишься под постоянным контролем у мамы, – продолжила бабушка.

– Это как вы определили?

– Во-первых, ты дождался, когда я сяду в кресло, потом сел сам; во-вторых, ты разлил коньяк сначала мне, потом Рите и только потом себе; в-третьих, ты не стал сразу его глотать; в-четвертых, ты все время поворачивался к Рите и смотрел на неё, когда я задавала тебе вопросы, как бы ища ответа; в-пятых, ты почувствовал неловкость, когда я тебя пристыдила, что ты пришел без цветов. Могу ещё добавить, что твой папа недоволен твоим образом жизни и хочет, чтобы ты сам проявил себя в жизни, поэтому ты работаешь не у него в фирме, а мама твоя наверняка не работает и старается общаться только с людьми своего круга. Она тебе девушку выберет сама из этого общества. А наша Рита из простой семьи, её мама учительница, а папа прораб на стройке. Вот так.

– В десятку! Класс! Но если мама будет против наших отношений, то папа меня поддержит. Я уверен в этом, – сказал Артём и, засмеявшись, продолжил: – а если Вы ему покажете свой ритуал, то он вообще будет в восторге.

– А ты уже готов к отношениям с Ритой? – искоса глядя на него, спросила бабушка.

Артём замялся, ему показалось, что под взглядом Зинаиды Ивановны он был как на ладони, но раздражения у него не было, даже наоборот – для него такие открытые отношения с незнакомыми людьми были непривычными, и он просто влился всей своей душой в атмосферу этого общения.

– Если честно, то я не знаю, но мне очень комфортно с ней и легко.

– Ладно, время всё расставит по своим местам, – уже мягче сказала бабушка.

Они продолжали непринужденный разговор, и Артём тоже расслабился.

– Скажите, а почему у вас нет цветов на подоконниках? – спросил он.

– А ты ещё и наблюдательный, – ответила Зинаида Ивановна. – Эту квартиру мы с мужем купили для дочери, когда она вышла замуж, а сами жили в огромной четырехкомнатной квартире с высокими потолками в престижном доме для работников министерства иностранных дел. Когда муж умер, мне одной стало тяжело справляться с хозяйством, к тому же у меня больные ноги, и тогда я пригласила к себе жить дочь с зятем и внучкой. Моя дочь вечно уставшая от работы в своей школе, зять любит выпить, правда, он тихоня, не скандалит и не шумит, но все равно запах дешевого алкоголя я не переношу. Эта квартира служит мне для отдыха. За неделю я устаю от семейной суеты и на выходные уезжаю сюда, а Рита всегда со мной здесь ночует. Моя внучка – это моя радость. Обижать её никому не позволю, имей в виду.

Артём посмотрел на Риту, и их взгляды встретились. По его телу прошла волна тепла, а сердце стало биться чаще. Не отводя от неё взгляда, он сказал:

– Я и не собираюсь. Наоборот, мне бы хотелось заботиться о ней.

– Заботиться о ней буду я, – ответила бабушка. – А её нужно любить. Ну ладно. Уже поздно. Тебе пора домой, а нам отдыхать.

– Да, конечно, извините. Спасибо за прекрасный вечер, – сказал он и пошел на выход.

Ночью, лежа у себя в постели, Артем с удовольствием вспоминал вечер с Ритой, и невольно ему вспомнилось первое знакомство с родителями Инны. Разница была огромной, сегодня его душа общалась с прекрасными людьми, а в общении с родителями Инны и с ней самой он был скован и чувствовал себя вещью, которую оценивают, чтобы разместить в своем доме. Артем только сейчас, в сравнении, смог это осознать.

Утром он проснулся рано и успел на завтрак с родителями. Отец как всегда просматривал за столом газету и одновременно пил кофе, а мама изысканно намазывала на свежеиспечённую булочку сливочное масло и выбирала, какой сорт сыра ей съесть.

– Сынок, сегодня воскресенье, мог бы и поспать подольше.

– Доброе утро, – сказал Артем и присел за стол. – Мама, браслет, который тебе понравился, выбирала девушка, с которой я познакомился две недели назад, а вчера провел с ней замечательный вечер. Её зовут Рита. У неё мама учительница, а папа прораб на стройке. Работает она простым бухгалтером и имеет высшее экономическое образование. Это я тебе сразу даю всю информацию, чтобы предугадать твои вопросы. С Инной мы расстались.

Отец с удивлением посмотрел на сына, потом на жену, которая захватывая воздух ртом, не знала что сказать, и сильно рассмеялся.

– Она уже мне нравится, если смогла лишить голоса нашу маму. Как ты говоришь, её зовут? Рита? Отец прораб, а мама учительница? – не унимался он и продолжал смеяться. – А как же твоя пустышка Инна?

– Прекрати, – резко произнесла Ирина Алексеевна, потом повернувшись к сыну, спросила, – Что значит расстались? Знать не хочу ни про какую Риту. Или ты миришься с Инной, или больше ни копейки от меня не получишь.

– Ты хотела сказать от меня, – жестко заметил Степан Владимирович. – Мне надоело оплачивать ваши пустые развлечения. Ты сына толкаешь в мясорубку праздной жизни. Он и так ничего не может, кроме как погулять и выпить.

– Замолчи! – повысила голос жена.

– Нет, это ты замолчи! – спокойно, но тоже громко ответил муж. – Только посмей разлучить его с новой подружкой. Может, Артём рядом с ней научится жить и работать.

Артём сидел и слушал их перепалку. Ему очень хотелось рассказать про Риту и её бабушку, но понимал, что этим разозлит маму ещё больше.

– Она хорошая, настоящая, – тихо сказал он.

– Ты уже научился отличать подделку от настоящего? – всё тем же громким голосом спросил отец, потом помолчал немного и спокойным тоном продолжил: – Извини, сынок. Если честно, то я рад за тебя. Встречайся со своей Ритой. Я думаю, у неё запросы не такие, как у Инны, и тебе хватит твоей зарплаты. Надо будет помочь – я помогу.

– Что значит – встречайся? Я не позволю, – опять стала раздражаться Ирина Алексеевна.

Муж посмотрел внимательно на жену и медленно, с каким-то сожалением, стал говорить:

– А ты забыла, кем ты работала? Так я напомню. Ты была простым кассиром в магазине и училась на заочном в институте, а я бегал в магазин за всякой ерундой, хотя денег у меня не было, только чтобы пройти через твою кассу. Я тоже учился, только на дневном отделении, а вечерами подрабатывал, где только брали. Мы с тобой могли разговаривать часами и любоваться рассветами и закатами, мы с тобой радовались каждой минуте нашего общения, а сейчас ты радуешься только тогда, когда видишь названия брендов на одежде. Что случилось, Ира? Посмотри на себя. Ты стала другой, а я очень скучаю по той девушке, которая была, как сказал сейчас сын про свою знакомую, настоящей.

Степан Владимирович вышел из-за стола и ушел к себе в кабинет. Мама посмотрела ему вслед, потом на Артёма и тоже встала и ушла к себе в комнату. Она не разговаривала с сыном почти неделю. Зато он наслаждался общением с Ритой. Они встречались каждый вечер после работы и долго расставались после проведенного вместе вечера, а в субботу они вместе с бабушкой много разговаривали уже втроем с бокалом коньяка. Это стало ритуалом. Новый год молодые встретили в компании друзей Риты и прекрасно провели время.

В очередную субботу, в конце февраля, как всегда в компании бабушки Артём решился признаться:

– Зинаида Ивановна, я очень люблю Риту и хотел бы попросить её руки у вас и у её родителей. Как мне это лучше сделать?

Рита засмущалась и покраснела, а бабушка, видя, что внучка счастлива, заулыбалась.

– Я, конечно, рада за вас, но надо подумать. Твоя мама будет против, это однозначно. Ну что же, я возьму её на себя. Ты пригласишь родителей в мою квартиру в следующую субботу к восемнадцати часам. Заодно и сам познакомишься с родителями своей невесты. Не забудь купить кольцо. Мы устроим прекрасную помолвку.

– Бабуль, он мне кольцо купил в день нашего знакомства, – сказала внучка, показывая кольцо.

– Понятно теперь, откуда оно. Сама судьба свела вас, тогда тем более надо подготовиться к встрече. Кольцо все равно нужно купить, это традиция.

В день помолвки уже с утра Ирина Алексеевна была раздражительной. Она никак не могла примириться с желанием сына жениться и всю прошедшую неделю пыталась его отговорить, но тщетно. Муж и сын договорились по возможности не заводить маму и молчать в ответ на её нападки. До обеда у них это получалось, но когда она перешла на оскорбления невесты сына, то Артём стал грубить в ответ. Степану Владимировичу пришлось вмешаться:

– Ира, или ты успокоишься, или мы пойдем с сыном вдвоем.

– Идите куда хотите, только меня увольте от этого унижения! – истерически отвечала она.

– Ну все, хватит! Мне надоело тебя уговаривать, – завёлся муж. – Я же не орал, когда ты подсунула ему эту пустышку Инну. Ты посмотри на Артёма, как он изменился, встречаясь с этой девушкой. Он перестал опаздывать на работу, не разбрасывает свои вещи по всему дому, начал читать книги, ходить на выставки, а не на тусовки. Я лично очень рад таким его переменам. Он принял самостоятельное решение жениться на девушке, которую любит. Если ты сейчас не прекратишь истерики, то я сам приму решение. Мне продолжать?

Степан Владимирович говорил четко, размеренно и чуть повысив голос. Жена знала: если муж говорит таким тоном, значит, он потерял терпение и может предпринять решительные меры не в её пользу. Она притихла и молча его слушала, опустив голову в знак поражения.

– Нет, – тихо ответила она.

– Это правильно, – чуть мягче сказал муж. – Пусть женится, посмотрим, как они будут жить. Может, захотят через полгода развестись?

– Ты это допускаешь? – с надеждой в голосе произнесла она.

– Все возможно. А сейчас надо приготовиться к встрече, – ответил муж и повернулся к сыну, который сидел в кресле и ждал окончания сражения между родителями. – Артём, бегом за цветами. Тебе надо купить, как я понял, три букета: невесте, маме и бабушке.

– Да, сейчас бегу, а какие цветы лучше взять?

– Это ты сам решай, – ответил папа. – Коньяк, фрукты и шоколад сейчас подвезут в красивой корзине. Ира, ты приготовила подарки?

– Да. Рите – золотую цепочку, её родителям и бабушке чайный фарфоровый сервиз на 12 персон и большую коробку швейцарских конфет, – ответила жена спокойным тоном и направилась выбирать себе наряд.

Они приехали в назначенное время. Дом будущих родственников произвел на маму успокаивающее действие. В большой квадратной прихожей их встречали Рита с мамой и папой. Ирина Алексеевна зашла первой в квартиру и сразу осмотрелась вокруг, паркетный пол украшал персидский ковер. Вдоль одной стены стояли шкафы для одежды из натурального дерева, и красовалось зеркало во весь рост, а на других стенах висели картины. За женой вошел Степан Владимирович, и следом робко протиснулся Артём. Они все поприветствовали друг друга. Степан Владимирович посмотрел на невестку, которая, смущаясь, опустила глаза и улыбнулся, она явно ему понравилась. Ирина Алексеевна бесцеремонно протянула свою шикарную каракулевую шубу будущему свату и спросила:

– И что, я так и буду здесь стоять?

– Отчего же, – ответила, вышедшая из комнаты бабушка, опираясь на красивую и дорогую трость. – Вас может подержать на руках мой зять, пока Ваш сын выйдет из оцепенения.

Бабушка сразу привлекла к себе внимание, её прямая осанка и шикарное черно-синие платье из панбархата на шифоне давали ей статус королевы. Каштановые волосы с немного красным оттенком были уложены на затылке и напоминали прическу «бабетта». Одним только предложением она подчинила всех себе и спокойно стала ими управлять. Папа Риты был человеком с юмором, за это его и ценила Зинаида Ивановна, он сразу отреагировал на предложение своей тёщи:

– Я с удовольствием, – и повернувшись к Степану Владимировичу, обратился к нему: – Вы позволите?

– Ну, если ей так хочется, то я не против, – ответил он и они подмигнули друг другу.

– Нет, – резко ответила Ирина Алексеевна.

Степан Владимирович наклоном головы поприветствовал Зинаиду Ивановну и с почтением сказал:

– Приятно познакомится. Много хорошего слышал о Вас. Вы выглядите шикарно.

– Да, Ваш наряд выше всяких похвал, в отличие от других женщин, – пошла в атаку Ирина Алексеевна.

Артем вжал голову в плечи, он знал, если мама объявляет войну, а это похоже сейчас и происходит, то её не остановит даже папа. Она, как тайфун, разрушит всё и сама уйдет. Он посмотрел на отца, пытаясь найти какой-то выход, но увидел, как тот тоже стоял в напряжении. Артём уже хотел взять Риту за руку и убежать с ней, но услышал голос бабушки.

– Рита, девочка моя, принеси мне, пожалуйста, тапочки. Я уже показала всем, что у меня есть туфли. Уж ноги сильно устали, – она обратилась к внучке ласковым голосом, а потом медленно пошла к Ирине Алексеевне. Она подошла очень близко к ней и, глядя ей в глаза постепенно добавляя в голос стальные нотки, сказала:

– Унижать может только тот человек, который сам заслуживает унижения. Все эти бренды созданы для того, чтобы подчеркнуть достоинство человека, но они также могут сделать человека смешным, если нечего подчеркнуть.

После этих слов бабушка поменялась в лице, стала очень обходительной и не давая ничего ответить будущей свахе, продолжила:

– У Вас, Ирина Алексеевна, такие шикарные серьги с бриллиантами, если не ошибаюсь, в полкарата, просто загляденье, – бабушка приложила левую руку к подбородку, как бы рассматривая их и тем самым демонстрируя на своем безымянным пальце кольцо с бриллиантом в пять карат и продолжила говорить: – Они бы хорошо смотрелись с платьем малахитового цвета, тем более, что у Вас красивые зеленые глаза.

Рита принесла тапочки и помогала бабушке переобуться.

– Можно я подержусь за Вашу прекрасную ручку, – очень беспомощно спросила Зинаида Ивановна у сватьи и облокотилась на неё, всё так же не давая ей вставить слово. – И я буду Вам очень благодарна, если Вы мне откроете секрет, как ухаживать за кожей. Она у Вас великолепна! Вы же мне расскажете?

– Да, конечно, – нейтральным тоном ответила Ирина Алексеевна. – Я, кстати, и планировала прийти в платье малахитового цвета, но меня сын уговорил надеть это.

– У Вас замечательный сын.

– Спасибо.

– Ну что, закончим смотрины? – спросила бабушка и лукаво посмотрела на сватью.

– Да, – улыбнулась та в ответ.

Все это время присутствующие были в таком напряжении, что не сразу поняли, что достигнуто мирное соглашение, только когда эти две женщины, почти одновременно спросили у них: «Что стоим?», все расслабились и засуетились.

Степан Владимирович был очарован женщиной, которая сбила спесь с его жены и проникся к ней большим уважением, он предложил ей свою руку и повел её в зал, куда всех пригласили. Остальные пошли следом. В комнате, которая была около тридцати квадратных метров, стоял хорошо сервированный стол, а рядом с ним в белом колпаке и белом пиджаке стоял официант из ресторана по стойке смирно и ждал указаний. На другой стороне комнаты стояли четыре кресла и диван, а между ними длинный журнальный столик. Мебельная стенка была из натурального красного дерева, а на стенах висели картины. Сначала все расселись на диван и кресла, и прошла церемония предложения руки и сердца, потом все обменялись подарками и вечер продолжился за праздничным столом. Были оговорены все нюансы проведения свадьбы и проживания молодоженов. Бабушка предложила для проживания молодых трехкомнатную квартиру, а проведение свадьбы и свадебного путешествие было решено доверить семье жениха. Все с этим согласились. Ирина Алексеевна улыбалась весь вечер, а когда бабушка провела коньячный ритуал, то она наслаждалась от души. Вечер прошел замечательно. Прощаясь, Ирина Алексеевна подошла к Зинаиде Ивановне и сказала:

– Спасибо Вам. Вы дали мне возможность увидеть отличия между шикарной женщиной и богатой.

Они обнялись и по – родственному поцеловались. Степан Владимирович был счастлив, он давно не видел жену такой общительной и улыбающейся.

Свадьбу сыграли в ресторане, приглашенных было не много, как и договорились. Молодые улетели в свадебное путешествие в Италию, а через год у них родилась девочка Верочка, на радость прабабушки, бабушек и дедушек. Молодые были счастливы.

Артём сидел в кресле-качалке и смотрел на небо. Начинало светать. «Дочке уже пять лет, а я до сих пор не научился обеспечивать свою семью», – подумал он. Он взял листок бумаги, ручку и стал писать записку:

«Рита! Только не сердись на меня и пока не принимай никаких кардинальных решений. Я себя, как говорят, загрыз своей никчемностью. Мне надо научиться есть тот хлеб, который я заработал сам. Дай мне неделю. Мне надоело жить за счет других, и мне надо понять, на что я способен сам. Я буду уходить рано утром и приходить поздно ночью, чтобы ты знала, что со мной всё нормально, питаться буду только тем, что заработаю за день. Спать буду в большой комнате на диване. Прошу меня не дожидаться вечерами и не пытаться со мной разговаривать. Просто отпусти меня на неделю. Мне нужно почувствовать этот мир без поддержки родителей и твоей жалости, это унижает меня. Если я не смогу стать хозяином своей жизни и достойным мужчиной в семье, то ты вправе со мной расстаться. Потерпи неделю. Прости. Люблю тебя и дочку, поэтому решился на это.

Артем».

Он положил записку на обеденный стол и ушел.

Глава 2

Лук читал сообщение на экране. Куратор сообщал ему, что комиссия признала его работу с землянами (Николаем, Светланой, Иваном) выполненной в полном объеме и с положительными результатами, а также поручает ему ещё три человека с более сложными задачами, но для начала Луку предлагалось просмотреть несколько сцен из прошлой жизни своих новых подопечных. Куратор назвал пока только одно имя – Артём, и только пока для него Лук должен составить план своих действий, согласовать его с куратором и представить на комиссию свои расчеты по остаточной энергетике развития этого человека, чтобы ему хватило на приобретение опыта трудовой деятельности. Ситуация была сложной. Артём, в прошлом воплощении его имя было Юрий, совершенно не имел самостоятельного опыта адаптации к жизни, он принадлежал к разряду «золотая молодежь» шестидесятых годов в Советском Союзе.

Лук развернул экран эфирфона и прочитал информацию об этом направлении молодежи.

«Это были дети дипломатов и партийной элиты. Карьеру им делали влиятельные родители. Эти дети носили иностранную одежду, слушали западную музыку на пластинках, катались по миру, курили «Мальборо» и баловались курительными смесями с марихуаной. «Золотая» советская молодёжь отдыхала с размахом. Танцы и тусовки, как правило, проходили в закрытых клубах и ресторанах при гостиницах. Дети элиты часто покидали пределы СССР. Сыновья и дочери дипломатов вообще жили с родителями за рубежом по полгода. В Союз «золотые» мальчики и девочки приезжали окутанные западным лоском. Развращённые выполнением любых капризов, они спускали огромные суммы, которые им щедро выделяли родители, на ипподромах или в азартных играх. Общественность относилась к такому поведению «золотой молодежи» резко отрицательно. На закрытые клубы постоянно совершались облавы, мажоров задерживали, но быстро отпускали по звонку «сверху».

Таким был и Юрий, он заканчивал школу, но даже не задумывался о своем будущем. Его отец являлся влиятельным партийным деятелем и любил говорить, что судьбу сына устроит в лучшем виде.

Лук просмотрел ещё несколько эпизодов из жизни молодежи того времени и приступил к изучению присланного материала. Голографический экран стал воспроизводить сцены из прошлого воплощения Артема:

– Юрка, зачем ты нас раньше времени тащишь на ипподром? Мы будем опять торчать на трибунах, а ты побежишь в конюшни. Скачки только через два часа начнутся. Нам с Иркой это надоело. Правда, Ира? – спросила с раздражением Оля.

– Да, лучше бы пошли ко мне, я бы шмотки новые показала, – поддержала Ира. – Кстати, я сегодня ставки не делаю, вчера все «мани» прокрутила в клубе. Маман в шоке. Юрка, а ты загруженный? Может, дашь мне на пару ставок?

– Конечно, дам. Хотите посмотреть лошадей поближе? Меня на конюшне везде пропускают. Заодно и дядю Сашу, конюха, найдем, чтобы он за нас ставки сделал, – предложил Юра.

– А что его искать, он тебя уже, наверно, у входа ждет. У него своя ставка – это ты. Сколько ему даешь? – не меняя интонации, спросила Оля.

– Не важно. Так пойдете?

– Пойдем, – ответила Ира за двоих.

Дядя Саша и правда выглядывал из конюшни, боясь упустить своего «банкира». Он встретил молодых с улыбкой и повел показывать лошадей. Юра сразу поменялся в лице и с умилением подходил к каждой лошади, гладил и подкармливал их. Он готов был находиться там сутками, очищать конюшни, поить и ухаживать за ними, но статус не позволял ему вести себя так, поэтому он просто гулял по конюшне, а потом, вручив конюху вознаграждение и деньги на ставки, уходил на трибуну.

Юра, Ира и Оля всегда были вместе уже три года. Они жили в одном доме, учились в одной школе, у них были общие интересы и общие знакомые. Их родители принадлежали к элите, и эти дети любили ходить в рестораны и клубы, а иногда курили марихуану, но только на конспиративных квартирах.

– Юрка, я уже заметила, что ты животных любишь, – сказала Оля, наблюдая за другом, – то ты собаку дворничихи тискаешь, то здесь с лошадьми сюсюкаешь.

– Да, люблю. Ты вот стихи любишь, знаешь всех поэтов, да и сама пишешь, иногда даже очень хорошие. Ирка вон без ума от классической музыки. Таскает нас на все концерты, правда, я там сразу засыпаю, – улыбнулся Юра. – Кстати, это моя собака. Мне её подарил папин водитель, а мама запретила в дом приносить, вот я её и отдал дочке дворничихи. Девчонка какая-то хилая и худая, ей, наверно, лет десять, увидела щенка и заулыбалась. Я, правда, им денег на жрачку собаке подкидываю.

– А я-то думаю, что это тебе дворничиха всегда кланяется, – рассмеялась Ира. – Твоих денег, наверно, и им на жрачку хватает.

– Может, ещё женишься на её дочке? – подхватила с сарказмом Оля. – Вместе с собакой гулять будете. И жить будешь с ними в подвале в их каморке. Мужика-то у них нет.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3

Полная версия

Хранитель. Трилогия. Книга 2

Другие книги автора