Рубеж апокалипсиса. Часть 3. Исход

Горох оказался гнедым двадцатитрехлетним конем, на шее которого красовалось большое родимое пятно, по форме напоминающее грушу. Вел он себя довольно спокойно и сразу же подружился с Темиром и Ильей, потеревшись о них своей шершавой мордой. От седла и ездовой сбруи он уже успел отвыкнуть, поэтому хозяйке пришлось придерживать животное, пока ее гости занимались экипировкой «четырехногого пенсионера». Людмила Сергеевна дополнила запасы путешественников своими продуктами, а заодно и прикрепила к седлу два мешка с кормом для Гороха. По ее словам, ел конь немного, но питаться ему нужно было в любом случае, а в дороге не всегда могла быть в наличии съедобная трава в нужном количестве.

Уже во время отъезда выяснилась еще одна проблема. Сильно израненному Темиру было крайне тяжело взгромоздиться на высокое животное. Каждую неудачную попытку венчал громкий крик боли мужчины, от которого Горох пугался и стремительно отпрыгивал в сторону. В итоге хозяйке пришлось научить своих гостей секретному оружию: при двойном свисте определенной тональности конь практически ложился, и взбираться на него становилось довольно легко. Сложнее было удержаться в седле, когда при повторном свисте он вскакивал на все четыре ноги, демонстрируя свою полную готовность к походу. Это Темир усвоил буквально с первого раза: каким-то чудом оставшись в седле, он понял, что если он правильно и своевременно не ухватится, то моментально окажется на земле, и не факт, что сможет после этого подняться.

Престарелый Горох оказался довольно своенравным животным. Очутившись за пределами своего стойла, он привычным шагом направился в сторону ближайшего пастбища, словно бы не замечая сидящих на нем ездоков и их команды. Темиру пришлось спешиваться и, превозмогая нахлынувшую боль, вести коня под уздцы. Привычных Гороху пастбищ в округе было много, и на каждом из них он испытывал желание отметиться. В итоге, выбраться из этого лабиринта путешественникам удалось лишь через час, за который мужчина обессилел настолько, что буквально сполз на землю, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Илья очень аккуратно спустился вниз и присел рядом. Добродушный конь потыкался мордой в измученного Темира и, громко фыркнув, принялся общипывать ближайшую поросшую зеленью кочку. Холодный осенний ветер развевал его гриву, создавая впечатление, что она живет какой-то своей жизнью. Взглянув на небо, мальчик обратил внимание, что оно имело сразу же несколько слоев. По самому нижнему очень быстро бежали небольшие облака, напоминающие вырванные из чьих-то ослабевших рук клочья воздушной сладкой ваты. Над ними совершенно в противоположную сторону двигались более основательные тучи, которые еще не окончательно созрели для полноценных осадков. И над всем этим разнонаправленным миксом монументально нависало серое небо, в котором уже практически не было ни одного просвета для беспрепятственного проникновения на землю лучей солнца.

Следующие несколько часов прошли в довольно монотонном ритме. Вырвавшись из окружения до боли родных пастбищ, Горох равнодушно отстукивал копытами каждый пройденный метр, потихоньку продвигаясь в нужном направлении. От верховой езды у Темира ломило все тело, однако со временем он научился контролировать свою боль и уже не обращал внимания на неприятные ощущения. Сидящий спереди Илья тоже не испытывал особого удовольствия от такого непривычного способа передвижения, однако это было все равно лучше, чем идти пешком и при этом тащить на себе тяжелый рюкзак с припасами. Тем более что каждый час пути путешественники делали остановку на отдых. В такие моменты конь просто принимался щипать оказавшуюся по близости травку, а мальчик разминал затекшие мышцы и иногда даже совершал короткие пробежки, чтобы избавить конечности от накопившейся в них тяжести. Темир же предпочитал просто отсиживаться и расслабляться. Мужчина старался не демонстрировать своей боли и украдкой глотал таблетки, чтобы хоть немного уменьшить свои страдания. Мысли о том, что он переоценил возможности своего израненного организма, Темир предпочитал гнать прочь: одного взгляда на мрачнеющие с каждым часом небеса было достаточно, чтобы, превозмогая боль, подниматься с места и подстегивать немолодого коня на новые свершения.

Еще до того, как стемнело, путешественники начали активно искать место для ночлега. Населенных пунктов поблизости не наблюдалось, а спать под открытым небом никому не хотелось. Отвыкший от таких длительных переходов Горох демонстрировал свою усталость, замедляя ход и уже вяло реагируя на понукания наездников. Чтобы конь не выдохся окончательно, Темир и Илья спешились и дальше вели его без дополнительной нагрузки. Какой-то большой длиннокрылый хищник закладывал круги прямо над петляющей дорогой, однако даже его острому взору было видно, что медленно бредущие в северном направлении люди и крупное пожилое животное пока еще не готовы стать добычей для его мощного клюва и острых, как бритва, когтей.

* * *

Небольшой радиоприемник Юрьев не выключал ни на минуту, тот был настроен на местную волну, которая к тому же была единственной во всем широком диапазоне вещания. В основном на ней передавали разъяснения и предупреждения местного оперативного штаба, федеральные и региональные постановления, а информация о погоде больше напоминала констатацию текущей обстановки, так как прогнозирование было невозможно из-за множества чисто технических проблем. Новостные блоки также делились на местные, федеральные и глобальные. Относительно открытия новых пунктов раздачи еды, воды, продуктов и прочих вещей сведения транслировались довольно оперативно, и в каждом подобном разделе обязательно присутствовал очень грозный пакет предупреждений о жесткой ответственности за любые противоправные действия. Федеральные новости воспринимались более прохладно: учитывая огромные размеры страны и степень тяжести навалившихся проблем, мало кого интересовало происходящее в сотнях и тысячах километров от тебя, тем более что «центр» почти никак не мог воздействовать на ситуацию в каждом отдаленном регионе. Плохо было везде, и в таком положении вещей местный оперативный штаб являлся самой действенной и единственной реальной властью и силой, наделенной необходимыми полномочиями и ресурсами. Ручеек глобальных новостей был вообще крайне скудным: сухим текстом шла сводка о разрушениях тех или иных территорий и городов, что лишний раз подчеркивало всю грандиозность произошедшей катастрофы. Оптимистичные заявления о уже идущем полным ходом процессе восстановления вызывали скепсис и недоверие: все и без радионовостей воочию наблюдали реальную обстановку. В этих трансляциях Андрея напрягало еще и то, что в них почти ничего не говорилось о повсеместно извергающихся вулканах. Это замалчивание тревожило мужчину больше всего, видимо, ситуация была настолько серьезной, что сказать правду, значило еще больше усугубить положение вещей и эмоциональный настрой выживших, которые продолжали надеяться на лучший исход. К тому же глобальная «вулканическая зима» являлась совершенно аномальным явлением для нынешней цивилизации, и мало кто представлял, как обеспечить глобальное выживание социума в таких условиях.

Вспомнив о «вулканической зиме», Юрьев подошел к окну и, к своему ужасу, обнаружил, что на улице сильно потемнело. Еще час назад небо казалось совершенно обычным, и вот его заволокли густые облака и тучи, цвет которых напоминал асфальт, постепенно темнеющий под воздействием капель дождя. Никакого отношения к вулканическому пеплу это не имело, судя по всему, надвигалась гроза или что-то более серьезное. Мужчина включил рацию и настроился на общий канал: аналогичные приборы имелись у Марины и Саши, но сейчас они находились слишком далеко от дома, и сигнал не имел возможности до них пробиться. Сверкнувшая молния заставила хозяина дома слегка вздрогнуть от неожиданности и обратить внимание на двор их многоквартирного дома. Копошащиеся возле импровизированного очага соседи в спешке принялись сворачивать свои пожитки, периодически оглядываясь на надвигающуюся темноту. Ветер усиливался с каждой секундой: на уровне человеческого роста уже летали клочки бумаги и прочего мусора, а угли костра за несколько секунд разнесло по окрестностям. Вместе с надвигающимся с небес мраком усиливающиеся воздушные потоки поднимали с земли клубы слежавшейся пыли и закручивали их в непроницаемые для глаз вихри, которые вздымались все выше и выше. Пока Андрей носился по квартире, в спешном порядке закрывая окна, город накрыл атмосферный фронт, и потемнело настолько, что мужчина на всякий случай положил фонарь в карман рубашки. Промежутки между молниями становились все меньше, а раскаты грома уже не успевали окончательно стихнуть и превращались в непрерывный и давящий на уши грохот. За всю свою жизнь Юрьев ни разу не видел, чтобы ненастье развивалась настолько стремительно. Глядя в окно, он предположил, что подобные неожиданности, возможно, вскоре станут нормой: такой планетарный сдвиг не может обойтись без последствий для погоды в отдельных районах и климата в целом. Смесь из строительного и бытового мусора, бетонной пыли и песка теперь поднималась выше крыш, погружая город в еще большую мглу. Непосредственно молнии теперь были не видны, лишь ослепительные вспышки на доли секунд окрашивали пространство за окном в светлые тона. Вся поднятая с земли муть периодически закручивалась в спиралевидные вихри, это атмосферный фронт рожал неустойчивые смерчи, структура которых не успевала достаточно четко сформироваться и рассыпалась о торчащие из асфальта тела высотных зданий. Однако даже такое положение вещей представляло определенную опасность, Андрей смог в этом убедиться, когда услышал со стороны кухни звук бьющегося стекла. Одновременно с этим он успел заметить две небольшие тени, с быстротой пули, юркнувшие мимо его ног под защиту массивного дивана: обычно грозу его кошки переносили более-менее спокойно, но точно не в этот раз.

За те несколько секунд, что затратил Юрьев для пробежки на кухню, пыль успела проникнуть в помещение, образовав там довольно плотную дымовую завесу. Даже через эту мглу мужчина успел заметить, что одна из створок окна полностью лишилась стекла, которое теперь крайне неприятно скрипело у него под ногами. Подхваченный вихрем небольшой кусок арматуры, подобно ракете с самонаведением, угодил прямиком в окно и тем самым освободил путь для большой порции едкой и всепроникающей пыли, которая не преминула воспользоваться таким негласным приглашением. После первого же вдоха эта взвесь заскрипела на зубах, однако на это уже некогда было обращать внимание. Для подобных случаев у хозяина дома было заготовлено несколько листов прозрачного поликарбоната, вырезанного под размер оконной рамы, однако Андрей и не предполагал, что придется заниматься ремонтом в таких экстремальных условиях. Словно потешаясь над мужчиной, вихрь вырвал из его рук первый же лист и буквально всосал его наружу, унеся в неизвестном направлении. Второй, хоть и несколько кривовато, но удалось прикрепить к раме, задействовав при этом довольно внушительную порцию нескольких видов скотча. Все это сопровождалось бомбардировкой мелких частиц мусора, которые интенсивно обстреливали ничем не защищенные окна, заставляя хозяина дома морщиться и напрягаться от осознания опасности и собственного бессилия. За это время кухонная мебель и утварь успела покрыться некой серой субстанцией, которая при малейшем движении норовила взмыть под потолок, а заодно и просочиться в рот, нос, глаза и уши. Лежащий в углу роковой кусок металлической арматуры теперь победоносно взирал на сотворенные им разрушения и уже закономерно не мог рассчитывать ни на малейшую толику снисхождения.

К обстрелу мусором теперь добавился еще и грохот от начавшегося дождя, который очень быстро перешел в стадию сильного ливня. Переменные порывы ветра то швыряли небесную влагу в окна, то закручивали ее по спирали, увеличивая время свободного полета каждой капли в несколько раз. Периодически начинал идти град, иногда достигающий размера перепелиного яйца, в такие моменты осадки сыпались с неба строго вертикально, а внешний шум достигал своего апогея. Частые вспышки молний подсвечивали этот водопад, создавая некий эффект присутствия на движущемся корабле во время сильнейшего шторма, начнись сейчас землетрясение – и иллюзия стала бы полной. В данный момент Андрей молил о двух вещах: чтобы с Мариной и их друзьями все было в порядке, и они пережидали этот локальный катаклизм в надежном месте. Вторым желанием была надежда на то, что остальные окна их жилища останутся целыми, и ему больше не придется демонстрировать чудеса экстремального ремонта. Из-за дивана за ним наблюдали две пары слегка испуганных глаз: Роська с Каспером поймали грустный взгляд хозяина, который тот бросил на полную канистру воды. Если бы они умели читать мысли, то обнаружили бы в голове Юрьева чувство глубокой досады от того, что всю эту воду придется потратить на уборку попавшей под раздачу кухни, а значит, еще одного похода к источнику теперь точно не избежать.

Внезапно налетевший ураган продолжался около часа и больше никаких сюрпризов Андрею не принес. Даже наспех закрепленный на искалеченной раме пластиковый лист напор стихии выдержал, мужчина счел нужным вслух похвалить качественный немецкий скотч, а также себя за то, что не продешевил с ним. Через пыльные подтеки на стеклах было видно, что искусственные сумерки вновь сменил обычный день, а сквозь мглу начали пробиваться островки голубого неба. По асфальту текли реки дождевой воды, которые довольно быстро исчезали во мраке бесчисленных трещин. Двор многоэтажки особых изменений не претерпел. Немножко досталось и стоящей возле подъезда Тойоте Юрьева: на крыше кроссовера лежало несколько обломков кирпичей, которые оставили после себя неприятные последствия. За машину Андрей не переживал, та все равно была в нерабочем состоянии, и мысленно он давно списал ее в утиль. К тому же в городе почти полностью отсутствовали дороги, а по оставшимся можно было передвигаться разве что на армейском вездеходе. А если еще учитывать имеющуюся у друзей информацию, то в ближайшее время основным средством передвижения в Северном полушарии будут лыжи или в самом лучшем случае моторизированные снегоходы.

– Гнездо, гнездо, я голодный и мокрый степной орел! Запрашиваю посадку. Прием! – громко хрюкнувшая рация заставила Юрьева вздрогнуть. Сашка, как всегда, придумывал себе разные позывные, упражняясь в степени остроумия.

– Гнездо – орлу! Лети себе с миром, мокрая курица. Прием! – Андрей настежь открыл одно из окон, чтобы впустить свежесть в квартиру.

– Свою орлицу я встретил, летим вдвоем! Твоя еще не дома? Прием!

– Марины еще нет. Прием!

– Странно! – Женя вырвала рацию у Шевченко и перехватила разговор. – Она должна была успеть прийти до урагана, сегодня работала тут, поблизости, и точно освободилась бы раньше. Прием!

– Женя, ты нечего не путаешь? Прием! – слова девушки заставили лоб мужчины наморщиться.

– Да точно, говорю тебе. Ее рация сейчас должна уже быть в зоне досягаемости, но молчит. Прием!

– Так, орлы, это меня уже напрягает! – Юрьев высунулся в окно и принялся внимательно разглядывать окрестности. – Женя, ты помнишь адреса, куда Марина должна была пойти? Прием!

– Точных адресов не помню, но могу вернуться на работу и узнать. Прием!

– Хорошо, всем стоять, никому не двигаться. Ждите меня, я переоденусь и спущусь к вам. Прием! – хозяин дома вновь закрыл окно и, вспомнив про недавний ураган, убедился, что никаких щелей не осталось.

– Что-то мне это не нравится. Очень не нравится! – эту фразу мужчина сказал уже самому себе и, еще раз взглянув на небо, двинулся в сторону коридора, прямо на ходу расстегивая пуговицы посеревшей от пыли рубашки.

* * *

– Вот эти адреса! – скомканный листок бумаги перекочевал от Жени к Андрею. – Первые пять Марина обошла до обеда, четыре остальных у нее были запланированы на вторую половину дня.

– Это же сколько вы таскаете на себе, если по пять продуктовых наборов за раз берете? – Юрьев отошел на шаг и попытался оценить фигуру девушки, которая не отличалась особой атлетичностью.

– На самом деле не так уж и много, – Женя согнула руку в локте и демонстративно пощупала свой бицепс. – Сегодня у нас на доставке «Набор №7», а он не тяжелый.

– Эти наборы еще и разные?

– Ну конечно. Иногда разносим стандартные армейские сухпайки – там куча всего, потому они совсем не легкие. Их мы больше трех за раз не берем. Седьмой набор – он облегченный, – Женя наморщила лоб, вспоминая содержимое пакета. – Там макароны, гречка и рис, расфасованные грамм по триста-четыреста, сгущенка, тушенка и еще пару консервов. Немного чая, пачка печенья и небольшая булочка хлеба из походной кухни. Мы же разносим еду в основном одиноким пожилым людям, а те много обычно не едят. Воду им доставляют совершенно другие команды, они это делают по принципу ротации – пустые емкости забирают, полные доставляют.

– А готовят эти старики на чем?

– Парни из МЧС их сразу портативными газовыми плитками обеспечили, у них склады буквально под завязку забиты подобными вещами. Баллоны с газом им тоже периодически подвозят, но это уже по заявкам – все же по-разному эти плитки используют.

– Давайте уже к поискам приступим, а то скоро темнеть начнет! – Шевченко выхватил бумажку из рук Юрьева и принялся читать содержимое. – Ну это недалеко отсюда, всего в трех кварталах. Все адреса рядом, так что быстро управимся. Может, Марине какая-нибудь старушка начала свою жизнь рассказывать, буквально от самого зарождения Вселенной, ну и та решила ураган переждать и заодно старославянский послушать.

– Не думаю. Она же знает, что я волноваться буду, – Юрьев покачал головой. – В крайнем случае постаралась бы по рации предупредить или каким-нибудь другим способом.

– Хватит накручивать себя и в угадайку играть. Пошли уже, на месте разберемся, – Женя подтолкнула вперед своих спутников и пошла вслед за ними, стараясь прятать лицо от налетающих порывов холодного осеннего ветра.

По ходу движения друзья успевали оценить последствия недавнего урагана. Из-за многочисленных трещин потоки воды беспрепятственно стекали под землю, оставляя после себя разноцветные и замысловатые по форме подтеки. Лишь в редких местах образовывались стоячие лужи, которые соревновались друг с другом в глубине и степени непрозрачности. В некоторых квартирах была заметна суета вокруг зияющих пустотой окон: внезапно зародившийся торнадо принес людям разрушения, аналогичные тем, что получила кухня Юрьевых. Отдельные кучи из строительного мусора заметно уменьшились в размерах: следуя законам справедливости, ураган перераспределил их между соседними дворами и улицами, добавив дополнительную порцию хаоса постапокалиптическому пейзажу. Чудом уцелевший брезентовый навес над бездействующей торговой палаткой провис от скопившей внутри него воды, друзья могли наблюдать, как мужчина в спортивном костюме через небольшое отверстие сцеживает эту воду в пятилитровую бутылку, а позади него уже выстроилась очередь из соседей с пустыми емкостями различного достоинства. Молодой пес породы хаски метался между лужами, пробуя воду на вкус, пока не остановился возле одной из них и принялся жадно лакать мутную жижу, к которой в другие времена он ни за что бы даже не подошел. Двое парней копошились внутри чудом уцелевшего костровища и извлекали наружу более-менее целые дрова. Они раскладывали их рядами, надеясь хотя бы немного просушить древесину до наступления темноты. Задорные пацаны, уже больше месяца наслаждающиеся внезапным отсутствием уроков и домашних заданий, носились по развалинам пятиэтажки и изображали из себя спецназовцев, подражая героям известной компьютерной игры. Редко у кого из них имелось магазинное оружие, сказывалась привычка играть в «войнушку» на компьютере или, на крайний случай, с помощью смартфона. Большинство из них довольствовались самодельными автоматами, сделанными из ножек стульев или пластиковых водопроводных труб. С помощью клея и скотча «воины» прокачивали свои «стволы», приматывая к ним самодельные имитаторы тактических прицелов, гранатометов и дополнительных магазинов с патронами. Звонкие мальчишечьи крики: «Падай!», «Ты убит!» оглашали всю округу. Идущая впереди Женя зафиксировала на лицах своих спутников вполне искренние улыбки, которые нельзя было объяснить ничем, кроме как внезапно нахлынувшей ностальгией по собственному детству.

Первый же проверенный адрес принес друзьям разочарование: Марина сегодня туда не заходила. Очень милая старушка переполошилась едва ли не больше своих внезапных гостей и принялась взволнованно выдавать различные версии исчезновения женщины, сопровождая все это очень эмоциональными восклицаниями и энергичной жестикуляцией. Пока Андрей с Женей терпеливо и вежливо выслушивали все это, Шевченко успел сбегать и проверить еще один адрес. Результат был точно таким же, с той лишь разницей, что там хозяйка дома не так близко приняла к сердцу сложившуюся ситуацию.

– Ну и что будем делать? – Саша встретил друзей на улице и вопросительно посмотрел на Андрея.

– Ты у нас самый шустрый, закончи тогда с адресами. Мы с Женей осмотрим окрестности, рации не выключаем, если что – связь держим на тринадцатом канале.

– Куда мы сейчас? – девушка проводила взглядом молчаливо удалившегося Сашу и осмотрелась вокруг. – Пока даже не особо представляю, где ее искать.

– Думаю, начнем оттуда, – Андрей сделал шаг в сторону одиноко стоящего торгового павильона, на фасаде которого не было ни одного целого окна.

Бывший продуктовый магазин находился в полнейшем запустении, о его изначальном предназначении информировала лишь покосившаяся вывеска, из-под которой свисали пучки довольно грубо оборванных проводов. Хрустя осколками стекла, Юрьев и Женя проникли внутрь одноэтажного здания. Как и во всех подобных заведениях, здесь царила полнейшая разруха. Абсолютно все магазины были разграблены в первые же часы после начала глобального катаклизма, еще до того, как правоохранительные органы попытались взять ситуацию под свой контроль. Где-то умудрились вынести даже стеллажи и полки, а абсолютно бесполезные светильники выдирали прямо с корнем. Павильон, в который зашли молодые люди, выглядел не лучше и не хуже остальных, а о жестокости схваток за обладание лишней банкой шпрот или пачкой вермишели свидетельствовали темно-бурые пятна на бетонном полу, украшенном пыльными рекламными наклейками.

Исследование пустующего помещения не заняло много времени: внутри никого не было, и лишь пара довольно худых котов неотступно следила за незваными гостями напряженным и колючим взглядом. Потоки прохладного осеннего ветра залетали в павильон со всех сторон и устраивали своеобразное соревнование по перетягиванию в разные стороны клубов густой пыли, которая уже заполняла каждый уголок бывшего магазина. Хруст стекол под ногами дико раздражал, но избежать его не было никакой возможности. Уже на выходе рация Юрьева зашипела, а Сашин голос выдал информацию, от которой и Андрей, и Женя буквально подпрыгнули на месте.

– Ты как? – Андрей гладил по голове слегка ошарашенную Марину, которая пока не особо осознавала происходящее и заметно морщилась от боли. Друзья находились в подвале полуразрушенного нежилого дома, который пребывал в таком состоянии задолго до того, как его соседей начал косить глобальный катаклизм.

– Вот ведь хорошо, что я решил вначале заглянуть в эти руины, – Шевченко стоял с гордо поднятой головой, глубоко засунув руки в карманы. – Нашел ее почти сразу и не пришлось лишний раз контактировать с вашими подопечными, – с этими словами мужчина бросил короткий взгляд на Женю.

– Башка раскалывается, и всех вас вижу как-то мутно, – опираясь на руку Андрея, женщина медленно поднялась на ноги.

– Что произошло? – этот вопрос все трое задали практически одновременно.

– На пункте выдачи я немного задержалась, поэтому вышла с опозданием, – Марина слегка помассировала виски, но особого облегчения это не принесло. Тогда она вновь опустилась на обломок бетонного блока и чуть прикрыла глаза. – Когда дошла досюда, резко потемнело, началась гроза, и налетело что-то вроде смерча. Укрыться в подъезде ближайшего дома я уже не успевала, пришлось прятаться здесь. Как только нашла более-менее спокойное место – в голове взорвалась бомба, а от обилия искр я практически ослепла. Последнее, что помню: две темные фигуры и тихие голоса, которые перебивал гром и ураган…

– Видимо, ее кто-то хорошенько треснул по кумполу и отобрал все, что при ней было, – Саша осмотрелся, но никаких признаков вещей Марины поблизости не обнаружил.

– Слава Богу, что не изнасиловали и не убили! – Женя присела рядом с подругой и положила руки на ее колени. – У нас на этот счет есть инструкции: при малейшем признаке агрессии с чьей бы то ни было стороны отдавать все. Вещи и продукты – это мелочь, жизнь дороже.

– В общем, я все понял, – Андрей скрестил руки на груди. – Хватит мне уже прикрываться своими ранами, больше я тебя одну не отпущу. Буду работать с вами, таскать все, что потребуется, заодно и охранять. Обсуждать это не имеет смысла, решение я принял.