Вкус памяти. Кровь королей

Покосилась на Хагена, но не заметила тени злости или недовольства.

– И опять же, – продолжал Нокс, – Химеры снова готовы помочь. В наш лагерь не пройдут враги, а за Сандрой ежеминутно будут присматривать десятки членов банды. Это ведь идеальный вариант! Все получат то, что хотят.

– И ты тоже. – Впервые губ Хагена коснулась улыбка. Недобрая, кривоватая. От нее бросило в дрожь.

Нокс никак не отреагировал на очевидную провокацию. Сделал шаг вперед, чтобы стоять плечом к плечу со мной, и сказал:

– Я считаю, последнее слово должно быть за Сандрой. Ни я, ни ты, Хаген, не можем знать наверняка, как будет лучше и правильнее, где безопаснее и надежнее. Выбирать должна она.

Мое сердце сделало кульбит, когда Хаген кивнул. Я не верила глазам. Неужели бесстрастный принц ослабил путы и дал мне право выбора?

– Я хочу остаться с Химерами, – выпалила я не раздумывая.

Нокс рядом со мной гордо расправил плечи, наверняка чувствуя себя победителем. Хаген смиренно поджал губы. Вампир был готов, что мое решение окажется именно таким.

Только вот почему он согласился? Сомневаюсь, что стражница, член уличной банды или необращенная сэй- ки могли повлиять на решение принца. Так в чем же дело? Неужели Хаген все взвесил и тоже понял, что среди Химер мне будет лучше?

Нокс сиял самодовольством ярче начищенной монеты. Дакота ухмылялась, глядя на парня, но в ее взгляде все же читалось удовлетворение. Ну, а Хаген…

– В таком случае у меня есть несколько условий, – сказал он и, не дожидаясь ничьей реакции, сразу же начал: – Первое. Среди Химер, как и в резиденции, могут быть предатели. Поэтому для защиты Сандры я и Дакота остаемся в лагере.

Нокс безразлично пожал плечами:

– Знал, что ты это скажешь. Я не возражаю. Только вот магия этого места…

– На меня не влияет, – перебил его Хаген. – Я чувствую себя абсолютно нормально. Уверен, мы сможем пережить пару недель в лагере, не уродуя тело вашими метками…

Нокс пропустил шпильку мимо ушей. Всплеснул руками и лениво улыбнулся. Кажется, его эта ситуация только забавляла. Наверное, в лагере уже были гордецы вроде Хагена, которые считали, что их силы достаточно, чтобы победить давление защитных чар.

– Ты не настолько силен. – Я качнула головой, уже наученная собственным опытом. – Да и вечное влияние защитной магии ослабит тебя, Хаген. А еще есть Дакота и я. Как нам пережить хотя бы неделю без метки?

В подтверждение этим словам я вдруг закашлялась. Находиться в подвале, напичканном проводниками, было все сложнее.

– Я собирался сделать вам свою метку, – наивно признался Хаген. – Думал, сам защищу вас…

– Это, конечно, благородно, но глупо. Ты вечно забываешь, что пока что ты не король.

– Сандра права, – кивнул Нокс и вновь потрепал мою розовую макушку. – Не стоит отказываться от нашей помощи. Обычно Химеры не предоставляют укрытие и не ставят клеймо просто так. Место в лагере нужно заслужить, доказав свои способности и произнеся клятвы. Но, уверен, ради королевских гостей большинство наших согласятся сделать исключение.

Слова Нокса оживили в памяти недавние воспоминания – он просил сделать подобное исключение для меня одной. А я отказалась, не желая быть лишь гостьей. Именно в тот вечер я выдала себя с головой, на эмоциях рассказав всю правду о Мергере. Тогда-то Химеры и поняли, что я сэйки, и моя жизнь перевернулась…

– Хорошо. Когда? – сухо поинтересовался Хаген, глядя на Нокса, который по-мальчишески улыбался. Будто выиграл не спор, а гору денег.

– Завтра. Нужно все подготовить. Я займусь этим, поговорю с Химерами, достану материалы и завтра нанесу каждому из вас клеймо.

– Ты так уверен, что Химеры согласятся? – Дакота выгнула угольную бровь.

– Примерно половина Химер – вампиры. Как думаешь, посмеют ли они отказать будущему королю? – вопросом на вопрос ответил Нокс, и я поняла, что тема закрыта.

Завтра магия лагеря перестанет давить на легкие и тисками сжимать виски. Завтра я стану здесь своей. Почти по-настоящему.

На моих губах застыла глупая улыбка, но она испарилась, когда слово снова взял Хаген.

– Второе условие, – выпрямив спину, сказал он, а я вдруг поняла, что Хаген на полголовы выше Нокса. – Нам выделят отдельное жилье. Мне и Сандре – одно на двоих.

В груди разгорелся пожар. Пылающая кровь ударила в лицо.

– Ну уж нет! – взвилась я. – Это перебор!

– Это мое условие, – отрезал Хаген. – Я должен знать, что ты в безопасности. Так что либо так, либо мы уезжаем. Сегодня же.

Внутри нарастало жгучее недовольство и острое чувство несправедливости. Это нечестно! После обращения я и так буду вынуждена провести остаток жизни с Хагеном, так он еще и забирает последние дни человеческой!

– Есть другой вариант. Я могу жить вместе с Сандрой, – предложила Дакота, и шторм в моей груди немного утих.

Конечно, я бы предпочла жить одна. Но если придется выбирать между нудным Хагеном и своеобразной Дакотой, я выберу вампиршу. Однако доверит ли Хаген мою защиту стражнице, которая уже упустила меня в резиденции?

– Меня устраивает, – выпалила я прежде, чем Хаген успел отклонить такой вариант.

Принц шумно втянул носом воздух. Ему потребовалась всего пара секунд, чтобы принять решение.

– Ладно. Это неплохой компромисс. Дакота присмотрит за тобой, Сандра.

Взгляд синих глаз замер на мне, а потом всего на долю секунды коснулся Нокса. Так вот в чем дело? Принц под безопасностью маскирует свою ревность?

Я стиснула челюсти и постаралась ни одним мускулом не выдать свои истинные чувства. Не хочу, чтобы Хаген понял, как меня все это злит. Я не собственность принца, не невеста, не раба. Я просто сэйки – часть ритуала. Но Хаген, кажется, считает иначе, раз настолько переживает о том, с кем я провожу время.

Краем глаза я глянула на Нокса. Он все еще улыбался, пытаясь казаться невозмутимым. Но я уже успела узнать парня поближе, чтобы различить сталь в серебряном взгляде и увидеть, как дрожит натянутая улыбка. Нокс тоже все понял.

– И последнее условие, – объявил Хаген, а я напряглась.

Что на этот раз? Дресс-код? Особое меню? Расписание дня для послушной сэйки?

Но нет. Все оказалось куда хуже.

– Каждый вечер, Сандра, ты будешь приходить ко мне, чтобы начать постепенное обращение. К концу месяца ты уже должна быть вампиром. Будет лучше, если эту… кхм, процедуру подготовки к ритуалу начнешь проходить уже сейчас. Так менее болезненно.

Тело оцепенело. Кровь, которая еще секунды назад текла по венам бурлящей лавой, теперь обратилась в лед. Я знала, что этот день рано или поздно настанет, но новость все равно стала шоком для меня.

– Почему? – прохрипела я.

Голос предательски дрогнул. Не знаю, в страхе ли дело или в том, что все еще нахожусь в чертовом подвале без защитного клейма, но дышать стало в разы тяжелее.

– Поверь, лучше отдавать ежедневно по чуть-чуть, чем выпустить всю кровь разом, – выдал жестокую правду Хаген. – Начнем сегодня. И пойми, это в твоих же интересах.

Если раньше Нокс и Дакота вмешивались в разговор, чтобы поддержать меня, то сейчас они оказались бессильны. Дакота приняла сторону принца. Нокс молчал, скорее, осуждающе и мрачно, но тоже не мог ничего поделать.

Словно в тумане, я кивнула. Хотелось поскорее закончить этот разговор, выбраться прочь из подвала и наконец-то вдохнуть полной грудью.

К счастью, третье условие Хагена было последним.

Наверх я поднялась самой первой.

Глава 3

Уже во второй половине дня Нокс сумел уладить все вопросы, и Химеры, повинуясь одному из условий Хагена, выделили нам новое жилье. Выбор небольшой: старый фургон со снятыми колесами, обустроенный под тесную квартирку, и маленький домик-сторожка неподалеку. Ни в одном из вариантов не было санузла, поэтому выбирала исключительно на свой вкус. Все равно придется каждый раз таскаться в общежитие за благами цивилизации…

По моему решению мы с Дакотой заселились в дом на колесах. Точнее, уже без. Сделано это было по двум причинам. Во-первых, жизнь в фургоне для меня в новинку. И пусть разницы особой нет, все равно интересно. Во-вторых, в фургоне хоть и не так много мебели, но зато есть две раздельные узкие кровати по разные стенки «комнаты», а в сторожке она только одна, пусть и достаточно большая.

Дакота пообещала присматривать за мной, но не надоедать, как это, уверена, делал бы Хаген.

– Ты меня даже замечать не будешь, – заверила вампирша, отдыхая на своей постели, местами застиранной до дыр. – Тем более вокруг полно народу. Ты всегда под надзором десятков пар глаз.

Больше до вечера мы не разговаривали. Каждая молча сидела в своем углу. Дакота что-то читала, запрокинув ноги на дряхлую тумбочку в изножье, а я просто пялилась в потолок, местами раскрашенный ржавчиной.

Делать ничего не хотелось. Хотя, наверное, стоило себя чем-то отвлечь. Однако я продолжала истязать себя воспоминаниями о родителях и о моих многочисленных ошибках, из-за которых все обернулось именно так. Мысли о прошлом душили спокойствие, а о настоящем и будущем – пугали. Я не могла отделаться от чувства, что сегодняшним вечером сделаю первый шаг за рубеж своей человечности.

Через сколько дней Хаген посчитает, что мое тело уже адаптировалось под недостаток крови? И адаптируется ли оно вообще? Головокружения, слабый пульс, низкое давление, усталость и сонливость. Это меньшее, с чем придется столкнуться, чтобы потом все равно умереть без единой капли крови в теле… И проснуться вампиром.

Когда это случится?

Я повторяла этот вопрос раз за разом, глядя стеклянными глазами в потолок. Я боялась того, кем стану, потому что привыкла быть человеком и совершенно не знала, каково быть вампиром.

Буду ли испытывать жажду? Смогу ли спокойно смотреть на кровь? Не кинусь ли на человека, лишь почуяв солоноватый стальной запах?

Рожденные вампиры привыкли к своей сути и умеют ее контролировать. Но что будет со мной?

Когда эти мысли и чувство вины меня окончательно вымотали, на улице уже начали сгущаться сумерки. Близился час, когда мне придется отлипнуть от подушки и пересечь узкую улицу, чтобы оказаться у дверей дома, где расположился Хаген. Да, наш фургон ему видно из окна. И сомневаюсь, что это совпадение.

– Ты сегодня не ела, – не отрывая глаз от книги, заметила Дакота, когда я, набравшись смелости встретиться с Хагеном, встала с кровати.

На страницы падал свет настенной лампы, но вампирша, способная видеть в темноте, включила ее исключительно для моего комфорта.

– Не хочу есть.

Дакота подняла взгляд от книги и положила ее вниз страницами на колени. Я впервые за день взглянула на обложку и поняла, что это какой-то роман.

– Ты ведь к Хагену собралась? – глядя на меня из-под нахмуренных бровей, спросила соседка.

– Куда же еще? С вашим конвоем особо не погуляешь…

Эти слова я буркнула себе под нос, но вампирша все равно услышала и шумно прыснула:

– Я ведь сказала, можешь делать что хочешь, красотка. Поверь, я причиню неудобств ничуть не больше твоей тени.

Тени, значит… Всегда бесшумная и незаметная, но всегда рядом. Ясно.

В фургоне было достаточно прохладно из-за отсутствия отопления и тонких металлических стен, так что перед выходом мне даже собираться не пришлось. Разве что куртку застегнуть.

– Все-таки сходи в столовую, Сандра, – посоветовала Дакота, когда я уже направилась к выходу из нашего дома на колесах. – Тебе нужно поесть перед…

Дакота осеклась, виновато прикусила губу. Наверное, она решила, будто ее слова меня как-то заденут. Но у нее бы не вышло встревожить меня больше, чем это сделала я сама. Я и так провела весь день в мыслях об одном и том же.

– А ты? Пойдешь со мной?

– Да, – прямо призналась Дакота, но добавила: – Можем пойти вместе. Но если хочешь побыть одна…

– Хочу побыть одна, да. – Я сразу же кивнула.

– Тогда ты меня не заметишь. – Девушка понимающе улыбнулась.

От этого мне не стало спокойнее на душе. Все-таки это не свобода, а лишь ее подобие. Но лучше так, чем вечное сопровождение и полное отсутствие личного пространства.

Прохладный уличный воздух пах сыростью и костром, дым от которого виднелся за стройными рядами фургонов. Оттуда доносились голоса, нестройно поющие незнакомую мне песню, и смех. На какую-то секунду подумала сходить на огонек, но я подняла голову, и перед глазами возник захудалый домик, в котором меня ждал Хаген.

Окна – черные бездны. Дверь чуть приоткрыта. Принц уже ждал меня.

Желудок сжался в комок и подскочил к горлу. Перед глазами закрутились воспоминания о резиденции и родителях. В ушах звенели слова Хагена о долге.

Я застыла посреди пустой улицы, пытаясь вдохнуть. Никогда не была такой рохлей. Все эти побеги от военных, преследования и похищения не сломили меня. А вот смерть родителей… Наверное, только после нее я действительно поняла, что натворила и в каком ужасном положении оказалась не только я, но и все человечество.

Идти к костру сразу перехотелось. Но и направиться к Хагену прямо сейчас тоже не могла. Недолго поразмыслив, я последовала совету Дакоты и все-таки зашагала в сторону столовой.

Аппетита не было никакого, но я заставила себя съесть хотя бы небольшую порцию вареного картофеля, который сама наложила у раздаточной. В столовой никого не оказалось, и от этого на душе стало совсем тоскливо.

Когда я была здесь в прошлый раз, Химеры делили жребий на мои испытания. Шум стоял такой, что окна едва не дребезжали в рамах, а стены вибрировали от гомона голосов. Все столы были забиты. А сейчас… Я одна.

Без энтузиазма умяв остывший ужин, я не стала спешить. Решила немного посидеть в одиночестве и тишине, чтобы растянуть время и не идти к Хагену как можно дольше. Принц не задавал конкретных временных рамок. Сказал «вечером», «перед сном» или что-то вроде того. Так что торопиться некуда.

Я качалась на стуле, глядела в потолок и снова думала. Мысли всегда одни и те же, но оттого не менее болезненные. Чертовы ядовитые занозы, терзающие сердце.

Смерти родных. Человечество. Долг. Свобода.

Сколько можно тянуть эту мысленную жвачку?

Устав запугивать саму себя, я оставила опустевший поднос на столике и вышла прочь. Нужно срочно сделать глоток воздуха, проветрить голову. Но когда за моей спиной закрылась дверь, я поняла, что на улице, во дворе столовой, не одна.

За столиками под навесом сидели две девушки. Сначала я не разглядела их и подумала, что одна из них – Дакота. Она ведь обещала всегда быть рядом. Но нет.

– Сандра, посидишь с нами?

Сначала я узнала Одри по голосу. Уже приблизившись, я разглядела и гриву темных кудряшек, и отменную фигуру, которую не спрячешь под несколькими слоями одежды.

На какую-то секунду я застыла, не зная, что ответить на приглашение. В конце концов, именно Одри на моих испытаниях подсказала неправильную дорогу, направив прямиком в лапы солдат. Может, она же меня и выдала военным?

– Посижу, – сквозь зубы процедила я, выдвинула пластмассовый стул и села напротив вампирши.

У меня есть вопросы. И сейчас самое время их задать.

– Боевой настрой? – заметив мой хмурый взгляд, спросила вторая девушка.

Я узнала ее по светлым волосам, собранным в смешные хвостики, и по серебряному колечку в носу. Подруга Одри.

– Настрой так себе, – буркнула я, скрестила руки на груди и недобро посмотрела на Одри. – Но кто знает, может, ответы на несколько вопросов помогут его улучшить?

Одри шумно вздохнула и отставила стаканчик, от которого пахло чем-то резким. Она прикусила губу и, тщательно подбирая слова, произнесла:

– Я догадываюсь, что тебя интересует, Сандра. Не знаю, поймешь ли меня, но отвечу как есть.

– О чем речь? – Блондинка завертела головой, поочередно смотря то на меня, то на Одри. От этого ее тонкие хвостики подпрыгнули в воздух.

– Милли. – Одри серьезно посмотрела на подругу.

Она больше не сказала ни слова, но Милли понятливо протянула:

– А-а-а… Ой.

– Хорошо, давай сразу к делу, – не отводя взгляда от посерьезневшего лица Одри, начала я. – Это ты выдала меня Колдренам?

Одри прикусила пухлую нижнюю губу клыком. Ее тонкие брови стянулись к переносице.

– Не совсем, – неохотно протянула она. – Скажем так, я была одной из тех, кто предложил это сделать. Понимаешь, когда ты пришла к нам в лагерь и рассказала, что какой-то меч не убил тебя, а растворился в теле… Все вампиры сразу поняли и про клинок, и про тебя.

Я понятливо кивнула. Облокотилась о стол и подперла лицо кулаком одной руки, а пальцами второй принялась нервно тарабанить по пластиковой поверхности. Не думала, что Одри так легко признается…

– Ты злишься? – спросила Милли, хотя я ожидала подобного вопроса от Одри.

– Нет, – мотнула головой я. – Узнай я о том, что вы меня «предали», еще пару дней назад, может, и злилась бы.

– Мы тебя не предавали! – поправила Одри, чуть подавшись вперед.

– Знаю. Поэтому и говорю, что не злюсь. Вы сделали то, что требовалось, – вернули сэйки и Мергер будущему королю. Просто не понимаю, почему?

Я оторвала взгляд от своих пальцев и внимательно всмотрелась в смуглое лицо Одри. В темноте не было видно цвета ее глаз, но я и так помнила их ореховый насыщенный оттенок. Сейчас они слабо поблескивали в свете далеких огоньков окон и редких уличных фонарей.

– Не понимаю. – Одри склонила голову набок, и львиная грива кудряшек чуть покачнулась.

– Сейчас такое неспокойное время, – устало обронила я, – меня пытались убить, чтобы не допустить правления Хагена. Вампиры недовольны законами, которые установили Колдрены. Им не нравится лимит на кровь, раздражает мнимое равенство с людьми.

– Не все вампиры такие, – в сердцах выпалила Милли, которая тоже не была человеком.

– Знаю. – Я кивнула ей. – И именно этого не понимаю. Почему вы предпочли выдать меня Хагену, подстроили мои испытания так, чтобы в итоге я попала к военным? Почему не убили или не отняли Мергер? Столько запретов рухнет, если вампиров возглавит кто-то другой…

Одри и Милли пораженно молчали, слушая мои слова. Девушки не ожидали, что вместо обвинений и обид я начну философствовать.

– Возьми, – Милли пододвинула ко мне свой стакан, – станет легче.

Я понюхала жидкость в нем и сморщила нос:

– Пахнет отвратно. Что это?

– Сидр. Попробуй, на вкус он ничего, – посоветовала Милли.

Пожав плечами, я доверчиво глотнула и скривилась. Вроде яблочный сок, но отдает чем-то странным…

– Ты никогда не пила алкоголь? – рассмеялась Одри, а я помотала головой, все еще сжимая в руках почти полный стакан:

– Я росла паинькой. Кружки, секции, научные работы… Из спиртов я знала только те, что проходили в школе на химии.

– А теперь малышка выросла и пошла в отрыв! Родители больше не указ? – попыталась пошутить Милли, но вместо смеха у меня из горла вырвался сдавленный всхлип.

Боль пронзила грудь, глаза защипало от подступающих слез. Одри, которая знала явно больше своей подруги, от души дала той хорошую затрещину.

– Ауч! За что?! – взвилась Милли, а Одри шикнула на нее.

Губ коснулась натянутая, дрожащая улыбка, и я поспешила спрятать ее за стаканом, который опустошила одним глотком. Теперь горло горело не от подступающих рыданий, а от напитка, который я залпом влила в себя.

– Ух. – Я отодвинула опустевший стакан, подперла щеки ладонями и несколько раз тяжело вздохнула.

– Ты в порядке? – осторожно спросила Милли, а я вместо кивка моргнула.

– Есть еще? – вместо ответа поинтересовалась я и кивнула на стакан.

Милли удивленно округлила глаза, густо подведенные карандашом, но в следующую секунду расплылась в улыбке. Она наклонилась под стол, что-то звякнуло, а потом передо мной оказалась почти полная бутылка без этикетки и еще пара стаканов.

Пока Милли наполняла наши стаканы алкоголем, я вновь обратилась к Одри:

– Ну? Так почему вы сдали меня Хагену? Почему предпочли старую систему, а не переворот?

– Не могу говорить за всех, – отхлебнув из своего стакана, начала Одри. – Я вообще не уверена, что действительно все вампиры из лагеря хотели отдавать тебя Хагену. Наверняка есть и те, кто предпочел бы, как ты говоришь, переворот. Но пока есть открытые сторонники Хагена, его враги будут сидеть в тени. Побоятся, что в меньшинстве проиграют и заработают проблем…

– Понимаю. – Ощущая вкус яблок на языке, я кивнула. – Но вопрос в другом. Почему именно ты за людей.

Я ткнула в сторону Одри пальцем, уже чувствуя, что начинаю плыть от выпитого. Организм, не привыкший к алкоголю, сдавался в его власть слишком легко.

– Не за людей, а за здравый смысл. – Одри развела руками. – Но ладно, если выражаться твоим языком… Я за людей, потому что они ничем не отличаются от нас: ни продолжительностью жизни, ни интеллектом. Да, люди слабее в магии. Да, им не нужно восполнять чужой кровью свои силы, потраченные на чары. Но у нас схожие ценности. Мы одинаково живем и любим. И я люблю…

На этом слове она запнулась, не договорив, а Милли очень нелепо икнула, нарушив момент откровения.

– Извините, девочки. Но, знаете, я тоже за людей! – она сказала это, гордо расправив плечи и резко опустив стакан на стол. От такого движения сидр расплескался, брызнул мне на лицо и на красную куртку Одри. Но ни одна из нас даже не поморщилась.

– Ну-ка. Давай. Почему? – Я криво улыбнулась Милли, и она отзеркалила этот жест.

Милли подняла перед собой ладонь и принялась загибать пальцы:

– Люди прикольные. Милые. Интересные. Безобидные…

– Милли! – Одри закатила глаза, а я вдруг рассмеялась.

Не знаю, в алкоголе дело или беседа стала неожиданно приятной? Странно, а ведь я садилась за стол совершенно с иным настроем.

– Ладно, – сдалась Милли и, тяжело вздохнув, призналась: – Я полукровка. Мама – человек, а мы с папой – вампиры. От него я унаследовала силы и дар открывать порталы, а от мамы – характер и любовь к людям. Мне проще других понимать, как ценно равновесие.

Я благодарно кивнула девушке и задумалась над ее словами. То, что Милли умеет открывать порталы, я видела собственными глазами, когда во время испытаний на меня и Феликса напали низшие. Выходит, мы остались живы лишь благодаря Милли, которая вовремя привела подмогу…

– Спасибо, – неожиданно для собеседниц выдала я и сделала новый глоток сидра, к вкусу которого уже успела привыкнуть. А вот к головокружению и странной легкости в теле – пока что не очень.

Вампирши удивленно переглянулись.

– Да не за что. – Милли пожала плечами. – Я часто ворую бутылки из баров. Обращайся.

Я прыснула, Одри тоже захихикала.

– Не за это. Точнее, не только… А, ладно. Забейте!

– Обожаю алкоголь за то, как быстро он помогает найти общий язык. – Одри подняла свой стакан. Ее речь прозвучала как тост, и мы с Милли тоже вскинули свои напитки, чтобы столкнуть их боками над центром пластикового стола.

Мы залпом осушили стаканы, налили еще. С каждым глотком мне становилось все легче. Ужасная тяжесть в груди отпустила, а мысли стали легкими и рассеянными.

– Когда ты к нам подсела, я думала, будет скандал! – эмоционально поделилась Милли, хлопая блестящими от алкоголя глазами.

Интересно, у меня сейчас такой же взгляд?

– Я тоже, если честно. Но вы такие кла-а-ассные. – Я дико рассмеялась, хотя повода никакого не было. Однако девушки подхватили мой смех и загнулись так, что едва не стукнулись лбами о столешницу.

Мы болтали о всякой ерунде. Успели выпить не одну бутылку на троих, а счет стаканов я и вовсе потеряла. Как и чувство времени.

– Черт, – пошатнувшись, я встала из-за столика, – мне надо идти.

– Прямо сейчас? – жалобно выгнула брови Милли.

Мир покачнулся. Чтобы устоять, мне пришлось опереться на спинку опустевшего стула.

– Ага. Иначе придется не идти, а ползти, – заплетающимся языком буркнула я, а Одри заливисто рассмеялась:

– Лучше катиться!

– Фу, нет! Стошнит ведь! – запищала Милли и от отвращения перед представленной картиной даже перестала накручивать на палец светлый локон.

Мы еще немного посмеялись невпопад. Вампирши предложили проводить меня, но я отказалась. Не хочу, чтобы кто-то видел, как я захожу к Хагену.

Думать о нем на пьяную голову уже не так страшно, но все еще не особо приятно. Но лучше я пойду к принцу слегка навеселе, чем с грузом ужасных мыслей.

Махнув девчонкам на прощание, я нетвердой походкой двинулась к скромным апартаментам будущего короля.

Глава 4

– Тук-тук.

Мой нервный смех, скрип приоткрытой двери, и вот я уже внутри лачужки Хагена. Щелчок – и в скромно обставленной комнате загорелся свет. Вампиру он не нужен. Принц включил настенную лампу только для того, чтобы я могла видеть застывшую на его лице маску недовольства. И хоть она отличается от его повседневного выражения лишь более плотно сжатыми губами и холодным блеском глаз, мне все равно стало не по себе.