Иди по знакам

Адам застыл. До него донесся странный запах – травяной аромат.

Адам не поверил тому, что уловило его обоняние. Откуда этот запах? И еще тихий-тихий звук. Понять, что его порождает, Адам не смог.

Он втянул воздух. Память вернула ему моменты из детства, когда он наблюдал за возней Тамары – она с рождения любила экспериментировать с растениями, если их удавалось добыть. Это было ее отличие – интерес к любой зелени, годной в пищу или с иным предназначением. Резать, мельчить, смешивать, настаивать, сушить и много других способов обработки.

Сегодняшний запах напомнил тот давний аромат мяты с примесью чего-то горько-сладкого.

Сонливость атаковала его с силой удара о землю, если падать с высоты. Адам привстал, ощутив невероятную слабость, покачнулся. Схватившись за стену, он встал на обе ноги, но понял, что это ничего не изменит. Он засыпал, и ничто не смогло бы остановить этот невесть откуда взявшийся сон.

Адам оглянулся, на это понадобилось неимоверное усилие. Диана еще стояла на ступеньках и рассматривала его, растерянная, испуганная. Она сделала шаг к нему, и Адам вяло взмахнул рукой.

– Сонный газ… Меня усыпили… Не подходи…

Диана подчинилась, осознав, что, скрывшись, она еще сможет вернуться и помочь Адаму, в противном случае окажется такой же беззащитной.

Адам понял, что слова вырвались прежде, чем он обдумал, что именно говорит, но он оказался прав. Его усыпили. Марк и Борис приготовили еще один неприятный сюрприз, и в отличие от щита средство было для нападения, не защиты.

Адам съехал по стене на пол, повалился на бок. Голова его оказалась на полу, и теперь угол не заслонял от него происходящее в заставленном коробками и ящиками ресторане.

Марк – Адам узнал его по одежде – выглядывал из-за разрушенного укрытия в каком-то жутком предмете на голове. Противогаз! Кажется, так отец называл эти вещицы. Они предназначались для того, чтобы не дышать отравленным воздухом. Марк предусмотрел и это. Адам услышал его приглушенный смех. Подонок радовался, как ребенок, получивший новую игрушку.

– Борис, наш ублюдок спекся, как пирожок! – крикнул Марк брату.

Он обошел коробку, медленно сближаясь с неподвижным противником. Адам пытался не уснуть. Страха не было, ничего не было – все забрала эта неравная и тщетная борьба со сном. Марк отшвырнул палку с опахалом, и Адам смутно догадался, что именно этот предмет издавал тот тихий-тихий звук – Марк гнал опахалом сонный дым в сторону Адама.

Адам закрыл глаза, но резкий приглушенный кашель вынудил его открыть их. Марк схватился руками за противогаз – у него возникли какие-то проблемы. Он задыхался.

– Что за хрень!

Марк сорвал противогаз. Лицо багровое, потное. Он закашлялся, хватая ртом воздух. Кашель оставил его, кожа лица стала прежнего цвета, в глазах появилось сонливое выражение.

– Вот ублюдок…

Адам не слышал этих слов – он уже спал. Марк сделал шаг, другой, колени дрогнули, подогнулись. Он уперся руками в ящик, оказавшийся на пути, но выпрямиться уже не смог. Он глотнул сонного газа, и ненависть к заснувшему Адаму ничего не могла изменить. Он угодил в ту же ловушку, в какую загнал своего врага.

Бормотание стало невнятным, и Марк развалился на полу рядом с ящиком. Тишину «Русского бриллианта» нарушало лишь дыхание двух спящих людей.

Спустя минуту к Марку приблизился напряженный, растерянный Борис. Слабый запах мяты все еще чувствовался в помещении, но он слабел и уже не представлял опасности. Борис всмотрелся в лицо Марка, перевел взгляд на Адама. Такого он не ожидал – Марк вырубился, как и Адам. И что теперь делать? Он потряс Марка, тот даже не застонал. Борис сделал еще две попытки, вспотел, запыхавшись, но тщетно. Борис помнил утверждение Марка, что человека, вырубившегося от запаха сонной травы, не разбудит никакой вопль. Не сразу точно.

Борис, поколебавшись, подошел к Адаму. Лицо у того было умиротворенным, казалось, Адам вот-вот откроет глаза и улыбнется Борису. Смутное желание пнуть беззащитного врага рассеялось. Борис попятился, возвращаясь к Марку. Его нужно разбудить. Борис не знал, что он должен делать в такой ситуации, но знал, что время не ждет. Сестры Адама могут вернуться, где-то поблизости бродит этот дурачок Стефан, и Борис, оказавшийся в одиночестве, почувствовал себя неуверенно. Они вернутся за Адамом, сомнений нет. Но что они сделают с беззащитным Марком? Борис взял ружье, повертел его в руках и со страхом осознал, что выстрелить не сможет.

Не в Нину же палить! Или появится одна Диана? Марк говорил, она неплохо владеет рогаткой – пуляет дай бог. В любом случае справиться с тремя фуриями – ладно, с двумя: Нина не в счет – нереально.

Борис схватил Марка за ноги, потащил прочь. Он одолел всего пару метров, скрыв спящего за ящиком, но запыхался так, что понадобилась пауза. Он сел на пол, глядя в лицо Марка, на которого перемещение не произвело никакого воздействия. Тот же мертвый сон.

Борис услышал шаги на лестнице.

Диана спешила. Тамара шла за ней на некотором расстоянии – Диана настояла, чтобы она не страховала ее, а просто наблюдала, что случится, чтобы знать, как действовать дальше.

Диана, как и Тамара, не знала, что за ними идет Нина, несмотря на то что ей было сказано спрятаться в одном из своих домиков.

Диана втягивала воздух, останавливаясь через каждые пару метров. Она почувствовала слабую концентрацию мяты, резко остановилась, попятилась. Запах исчез, и Диана сделала пару шагов. Она старалась дышать как можно меньше, чтобы ее не услышали прежде, чем она увидит Марка или Бориса, плюс страховка от слишком большой порции сонного газа, иначе будет поздно.

Страх за Адама терзал ее, подгоняя. Что с ним? Неужели ее ублюдочный братец убьет его? Беззащитного? Диана надеялась, что Марк не пойдет на это, просто возьмет его в заложники, чтобы торговаться с девушками. Она по-прежнему не верила в убийство даже после того, как они стреляли друг в друга.

Диана увидела неподвижно лежащего Адама, ускорила шаг. Смесь облегчения и страха породила в ногах слабость, и она пару раз шаркнула ногами. Застыв, она услышала едва уловимый звук в ресторане. Кажется, ее услышали. Она попятилась, поднимая рогатку. Уйти, пока не поздно? Что она сделает этой игрушкой против ружья? Она не верила, что Марк, так стремившийся заполучить ее, выстрелит, но кто знает, что сделает этот ненормальный, если она станет отбиваться?

Он может ранить ее, лишь бы она не сбежала!

Диана сделала еще один шаг назад, шорох в ресторане стал отчетливей – кто-то приближался к Адаму. Диана осознала, что должна пойти на все, чтобы спасти – если он еще жив – возлюбленного. Она притворится, солжет, сделает все, что угодно. Диана поспешила вперед и, оказавшись рядом с Адамом, встретилась взглядом с застывшим Борисом. Они смотрели друг другу в глаза с расстояния всего пару шагов, это длилось две-три секунды, но какими длинными они показались!

За эти секунды Диана поняла, что произошло, еще прежде, чем она увидела в глубине ресторана торчащие из-за коробки ноги неподвижного Марка. Марк тоже вырубился от того, чем они усыпили Адама! Борис не успел его оттащить. И, как поняла по его глазам Диана, Борис с опозданием догадался, что мог оттащить и Адама, спрятать его, связать ему руки, например, дождаться, когда старший брат придет в себя. Борис растерялся, ничего не сделал, и теперь, когда вернулась Диана, стало поздно.

Они оба вздрогнули – непроизвольная реакция на чье-то неожиданное появление – и попятились. Оба вскинули оружие: Борис – ружье, Диана – рогатку.

– Опусти оружие, – Диана говорила тихо: резкое, громкое требование могло вызвать непроизвольную реакцию у Бориса, и он нажмет на спусковой крючок. – Опусти, слышишь!

Пауза. Диана заметила, как на лбу Бориса блестят капли пота. Она успокаивающе улыбнулась.

– Не делай глупостей. Видишь, я опускаю рогатку. И ты сделай то же самое.

Борис, ее родной брат, был такого же роста, но худее. Его руки дрожали. Несмотря на то что он выбрал главным Марка, Диана была его старшей сестрой, и Борис всегда смотрел на нее снизу вверх. Она была старше Марка, и пока тот не свихнулся на том, что должен сделать ее своей собственностью, Диана точно так же была для Бориса личностью, которую не так-то легко обидеть или ослушаться.

Первым попятился Борис. Этим он как бы признавал право Дианы на Адама. Он берет Марка, она – Адама, все по-честному. Диана мельком глянула на Адама, чтобы убедиться: живой! У нее задрожали ноги, облегчение заполнило душу, как вода сосуд, она испугалась, что Марк застрелил его.

Борис по-прежнему держал в руках оружие, и праздновать победу было рано. Все могло измениться в любое мгновение. Борис сильно изменился за те дни, что Диана его не видела. В глазах, несмотря на страх и отголоски того, что можно было принять за уважение, появилась дерзость, неподчинение, злоба. Не знай Диана ситуации, она могла бы решить, что Борис имеет к ней личные претензии, что именно она перед ним в чем-то виновата. Он стал более худым – наверное, сказывалось, что с Марком он питался не так хорошо, как с сестрой, но это лишь ухудшало положение.

– Я заберу Адама, – Диана говорила это на всякий случай, чтобы убедиться: Борис отдает его сестре, и чтобы ее последующие движения не вынудили его совершить глупость. – Не мешай мне.

Борис не ответил, облизнул губы, продолжая пятиться. Диана убедилась, что брат готов отступить, лишь бы его не трогали, лишь бы не забрали у него Марка, который сейчас заменял ему всю семью.

Диана пригнулась, подхватила голову Адама. Помедлив, глядя на Бориса, она приподняла Адама, просунула руки под спину, подтащила его. Бориса это никак не задело, не изменило его поведения. Он поравнялся с лежащим Марком, задержался, чтобы видеть, куда сделает следующий шаг. Отлично! Кажется, поединок закончен.

За спиной Дианы послышался шорох. Диана оглянулась. Тамара. Из-за напряжения Диана напрочь забыла о сестре Адама. Тамара с дубинкой в руках приблизилась к ней, ее увидел Борис. От неожиданности он вскинул ружье, и Диана подняла руку:

– Спокойно, Борис! Спокойно! Это всего лишь Тамара. Она ничего тебе не сделает. Только мне поможет.

Борис винтовку не опустил, хотя даже с расстояния Диана почувствовала, что его страх взвился с новой силой. Теперь он один против двоих.

Возможно, если бы не появление Тамары, Диане не пришла бы в голову мысль пойти дальше того, чтобы просто забрать Адама. С Тамарой у нее появилась поддержка, пусть символическая, это даже сказалось на поведении Бориса.

– Пошли с нами, Борис. Ты же мой брат.

Пауза. Борис не шевелился, ружье поднято, лоб блестит от пота.

– Поверь, с Марком тебя ждут только несчастья. Его нужно проучить и перевоспитать. И мы снова будем вместе. Как прежде. Когда папа и мама были живы.

Борис не шевелился, не отвечал, и Диана решила, что можно пойти дальше. Она выпрямилась, выпуская Адама, шагнула к брату. Помедлила, заметила, что негативной реакции не последовало, Диана сделала к Борису еще два шага.

– Ты – мой брат. Я скучаю по тебе. Я обещала маме следить за тобой.

Диана вспомнила слова матери о том, что именно женщина может стать настоящим миротворцем. Противостояние и битвы у мужчин в крови, но созидают женщины. В воображении возникла картина, как две семьи опять вместе, нет распрей, и Марк… Марк благодарит свою сестру, что она остановила его безумство, распылила его ненависть, и он так же счастлив, как и остальные, ему достаточно одной девушки, например Тамары, они могут спать спокойно, и «полями» пользуются все, без помех.

Борис приник к ружью щекой, глаза прищурились.

– Не подходи!

Иллюзия исчезла. Все это мечты, мечты… Диана бесшумно вздохнула, подавляя дрожь и крик, рвущийся из глубины души. Эта была секундная наивность, что она что-то изменит, но картинка, порожденная этой наивностью, казалась такой реалистичной, такой… естественной, что, вернувшись в реальность, Диана ощутила ненависть к Борису, словно лишь он один испортил возможность возвращения прежней жизни.

Заговорив, она скрыла эту ненависть:

– Марк и мой брат тоже.

– Не подходи!

– Дай хотя бы убедиться, что он живой, – последняя попытка.

Борис медленно покачал головой.

– Уходите. Не вынуждайте меня… стрелять.

Плеча Дианы коснулась Тамара. Требовательное касание, смысл его трудно не понять. Лучше уйти, пока есть возможность, уйти и забрать с собой Адама.

Диана почувствовала отчаяние. Шанс захватить Марка и покончить с противостоянием в Башне, которое зашло дальше некуда, небольшой, но все-таки шанс испарился. Борис, всегда следовавший за старшим братом, не то чтобы бесхребетный и не подчиняющийся родителям вслед за своим идолом, но всегда отдававший приоритет именно Марку, он не позволил воспользоваться оплошностью Марка, который усыпил вместе с Адамом и себя.

Тамара, не выпуская дубинки, приподняла Адама, глянула на Диану. Диана пришла ей на помощь, продолжая следить за Борисом и даже на расстоянии чувствуя его облегчение от того, что сестра уступила ему, не полезла на оружие. Он стоял, не опуская ружья, но его нетерпение читалось в позе, в неподвижном теле. Как и девушки, он хотел утащить Марка подальше отсюда.

Когда Диана с Тамарой оттащили Адама, оказавшись вне поля зрения Бориса, Диана сделала знак Тамаре, и они замерли, прислушиваясь. Тамара перехватила дубинку, Диана приподняла рогатку.

То ли успокаивая себя, то ли прикидывая варианты на будущее – вдруг нечто похожее случится вновь? – Диана задалась вопросом, что бы они делали, достанься им Марк беззащитным? Убить – не убили бы. Держать связанным? И как долго это продлится? Непрестанно следить за ним? Рисковать, что он выкрутится и нападет на них спящих? И что это даст? По всему выходило, что возьми они Марка в плен, это немногое изменит. Но на его убийство не пойдут ни Адам, ни сама Диана.

Тамара коснулась ее плеча. Диана все поняла: в ресторане послышалось шуршание – Борис оттаскивал Марка. Враги уходили, то же самое оставалось сделать им.

3

План

Адам вспотел, руки от напряжения дрожали. Сестры тоже устали, как и Диана. Он не хотел, чтобы напрягалась Нина, но они и так работали слишком медленно, Адаму пришлось согласиться, чтобы участвовали все.

Они перегородили лестницу между рестораном и трансформаторной смотровой площадкой чем только могли: коробки, тумбочки, ящики, тяжелые металлические болванки, холодильники, рефрижераторы. На это ушло не меньше часа, во время которого они останавливались, прислушиваясь к тишине, смотрели на молчащий Колокольчик, принимались за тяжелую работу. Когда все закончилось, они тем самым не только отгородились от Марка и Бориса, но и закрыли себе свободный доступ вниз, к ресторанам. Последняя стычка, результатом которой можно было признать ничью, вынудила их отступить, отдав врагам очередной кусок Башни. Тот, где они прежде жили. Их истинный дом.

Адам задавался вопросом, как долго это продлится? Марк атакует снова, ему надо лишь прийти в себя. Он вновь использует сонный газ и тот звук – Адам не сомневался, что вопль, бивший по перепонкам, тоже их изобретение. Если даже новые атаки последуют не скоро, возникнут иные проблемы – с едой и водой. Пока запасы были, но, потеряв доступ к «полям», Адам с девчонками оказались в опасном положении.

Они присели, восстанавливая дыхание, прислушиваясь к тишине. После всего случившегося тишина казалась зловещей, предательской. Адам глянул на Диану.

– Надо подняться наверх, рассмотреть знак. Он может что-то означать.

Диана кивнула.

– Чуть-чуть позже?

– Хорошо.

Они помолчали. Нина незаметно ушла наверх, Тамара пошла следом. Им еще нужно устроить новое жилище. Диана опустила голову Адаму на плечо.

– Как себя чувствуешь? Голова не болит?

Адам очнулся и пришел в сознание спустя полчаса, как его притащили Диана с Тамарой. Сначала девушки пытались его растормошить, это ничего не дало, и они ждали, когда он проснется сам, надеясь, что несколькими этажами ниже с Марком происходит то же самое и он ненамного «опередит» Адама.

– Нет вроде бы, – Адам вздохнул. – Мне просто повезло, что этот сумасшедший тоже отключился. Он бы меня прикончил спящего.

Диана вздрогнула.

– Может, и нет. Кто знает… Но хорошо, что мы этого не узнали.

Адам отстранился, заглядывая Диане в глаза, и она подняла голову.

– Откуда у них сонный газ? Как они его сделали?

Диана молчала.

– Или нашли остатки внизу, на технических этажах?

Диана покачала головой.

– Если они даже что-то нашли, как Марк и Борис разобрались, что с ним делать, как использовать?

– Вот именно – как?

– Газ не химический, он из трав. Из всех нас только Тамара знала, как управляться с растениями, что с ними делать.

– Да, но она ничего такого не придумывала?

– Нет. Мы бы знали.

– Еще меня смущает этот звук… Есть предположение, что это? Устройство или… это кричал человек?

– Не знаю, Адам. Похоже на то, что не устройство, но… разве человек может так кричать?

– Помню, Борис в детстве неплохо драл глотку, пока ваша мать не заткнула его.

Они немного помолчали, и Адам поднялся.

– Надо идти наверх, к знаку. Позови Тамару, пусть она будет здесь. Оставим ей ружье.

Адам покосился на Диану, ожидая, не возразит ли она ему, но она кивнула, хотя ему показалось, что нехотя, через силу.

– Хочешь пойти со мной? – спросила она.

– Надо, чтобы и ты посмотрела. Ты можешь увидеть то, чего не увижу я.

– Хорошо, только быстро. Я боюсь за девочек.

– Я понимаю. Но мне кажется, Марк сунется сюда не скоро. Время есть хотя бы потому, что Марку с Борисом надо осмотреться в ресторанах. Наверняка захотят узнать, что мы им оставили.

Диана пошла наверх, Адам подошел к преграде, замер, прислушался. Диана вернулась вместе с Тамарой. Встретившись с ней взглядом, Адам понял, что случилось что-то еще.

На его немой вопрос Диана быстро ответила:

– Там еще один знак. Пошли, посмотришь, такой ли ты видел наверху.

Диана взбиралась наверх по внутренним лестницам антенной части Башни. Адам лез по наружным. Он достиг второй площадки и, не позволив себе ни малейшей паузы, даже не оглянувшись вокруг, что делал всегда, открыл дверь, заглядывая в антенную часть.

Внизу, в полумраке он заметил голову поднимающейся Дианы. Он хотел, чтобы она взбиралась рядом с ним, чтобы он мог ее подбодрить, поддержать, просто наблюдать за ней, но Диана не любила высоту и предпочла не рисковать. Адам предложил взбираться с ней, но Диана заметила, что так они рискуют пропустить Стефана, если он еще где-то наверху.

Адам свесился вниз.

– Устала?

– Не волнуйся. Лезь дальше.

– Одна площадка осталась.

Он подался назад, наружу, и, получив фору, успокоившись, осмотрелся. Несмотря на спешку, он вновь испытал удовлетворение от вида, от возможности созерцать все это. Как всегда.

Мысленно он вернулся к сестрам, оставшимся без его поддержки, но быстро отогнал тревогу. Они договорились, как Тамара и Нина действуют в той или иной ситуации. Все будет хорошо, Адам с Дианой скоро вернутся. Он снова представил знак на полу смотровой площадки в трансформаторной. Та же шестиконечная звезда. Или есть различия с той, к которой они взбираются? Адам сомневался в этом, но проверить необходимо. Знак обнаружила Нина. Ей показалось, что это важно, и она показала знак пришедшей Диане.

Кто же оставил звезду? Не Стефан же! Тогда кто? Мысль, что в Башне есть кто-то еще, о ком они не знают, ему не понравилась. Он в это и не верил. Адам не знал, была ли шестиконечная звезда в этом месте раньше или появилась сегодня. Но гораздо важнее, что она означает.

Что этим знаком хотел сказать тот, кто звезду оставил?

Прежде чем уйти с Дианой, Адам полистал с ней здоровенную толстую энциклопедию. Вместе с самыми необходимыми вещами он забрал и эту книгу. Остальные книги оставались в библиотеке, на нижних технических этажах. Энциклопедия включала в себя множество мелочей, информация о которых могла понадобиться в практическом смысле, но в создавшейся после стычки ситуации из-за спешки Адам оставил бы и энциклопедию, если бы не ранее увиденный в антенной части знак. Прежде чем он сравнит обе звезды, он должен выяснить их значение, принятое ранее, в Мире До Воды.

Знак считался древним. Его использовали не похожие друг на друга народы и в разные времена. Он имел несколько названий: Звезда Давида, Звезда Голиафа, Печать Соломона, гексаграмма, Маген Давид, что означало Щит Давида, в переводе с иврита, языка народа, одним из последних считавшего знак своим национальным символом.

Значения знака тоже различались. Соединение и сочетание двух начал – мужского и женского: треугольники, направленные вершинами вверх и вниз. Сочетание небесного начала – макрокосма – и земного начала – микрокосма. Шесть дней творения и модель Мироздания. Четыре первоосновы: верхний треугольник – огонь и воздух, нижний – земля и вода. Бог, Человек, Мироздание – один треугольник, и как связь между этими элементами – Творение, Откровение, Спасение – второй треугольник.

Когда при быстром прочтении Адам дошел до странного имени Гермес Трисмегист, непонятно, божества или реального человека, он решил, что с него хватит. Суть он понял, Диана проявляла нетерпение, и в данный момент новая информация казалась лишней. Правда, уже захлопнув книгу, Адаму показалось, что он уловил на последней странице что-то знакомое, при том, что был уверен: читает он эту информацию впервые. Но было поздно – они уже уходили, и он решил, что позже вновь изучит последние абзацы. Пусть времени у них в обрез, на энциклопедию он четверть часа найдет.

Диана показалась в проеме двери, улыбнулась Адаму.

– Чего ждешь? Я думала, ты уже наверху.

Он схватился руками за перекладины. Он спешил оказаться наверху раньше Дианы – проверить, все ли там в порядке, – и едва не сорвался: соскочила нога, но рукой он держался крепко и воспринял это как мелочную заминку.

На предпоследней площадке он заглянул в антенную часть, убедился, что Диана вот-вот окажется рядом, глянул на знак. Звезда была на месте, и за время его отсутствия ничего не изменилось.

Диана поднялась к нему, замерла, разглядывая знак.

– Ну, что? – прервал паузу Адам. – С виду обе звезды одинаковые.

– Одинаковые.

– И в чем же смысл?

Они помолчали.

– Уверен, что смысл должен быть?

– Не думаю, что это развлекается Стефан. Он тут ни при чем.

– Я уверена в обратном.

– Уверена?

– Марк и Борис внизу, они не могли сюда попасть. Тамара и Нина всегда при нас. Да Нина сюда бы и не полезла. Остается Стефан. Мы же не знаем, где он.

Адам покачал головой.

– Логика железная.

– Стефан – самый вероятный вариант, остальные можно отбросить.

Адам промолчал, задумавшись. Диана потрогала веревку, свисающую в антенной части, подтянула ее к себе, принюхалась. Адам еще в детстве заметил: обоняние Дианы не уступает его способностям.

– Он спускался по веревке, – она не утверждала и не спрашивала, она говорила, будто размышляя сама с собой.

– Спускался. Там, ниже, его кровь на веревке.

Диана вздохнула.

– Зачем спускаться по веревке, когда по лестнице удобней? Мне его так жалко…

Адам застыл, глядя расширенными глазами на Диану. Та, почувствовав его взгляд, напряглась. Адам внезапно крикнул, обняв Диану, и девушка ухватилась за поручень.

– О боже, Диана!

– Ты меня скинешь!

Он вытащил ее на площадку, прижал к себе, приник ртом к ее губам. Она ответила на поцелуй, но, упершись руками ему в грудь, вынудила его прерваться.

– Объясни, в чем дело?

– Я понял, как нам спуститься вниз, чтобы Марк не заметил.

Диана смотрела на Адама, листавшего книгу. Рядом тихо дышали спящие Нина и Тамара. Закат вот-вот должен перейти в ночь, и Адам включил лапму-галогенку – изобретение отца Дианы, которое использовали в исключительных случаях.

Такая же лампа была и у Марка с Борисом – Грэг сделал лампы для каждой семьи.

– Тебе надо поспать, – сказала Диана.

– Лучше ты ложись. Мне еще нужно время. Ложись, разбужу.

Диана переместилась поближе к Нине, задержала взгляд на преграде, которая с каждой секундой растворялась в усиливающемся полумраке, и от этого возникало ощущение незащищенности.

– Если Марк нападет ночью?

Адам продолжал листать книгу – он не слышал Диану. Она чуть повысила голос, повторила вопрос. Адам поднял голову.

– Вряд ли. Темнота ему мешает настолько же, насколько помогает. Смысла нет. – Он улыбнулся. – Не волнуйся. Думаешь, он не устал?

– Он мог уже отоспаться. Ты же видишь, сколько он использует способов.

– Пока вариантов у нас нет – надо выждать, когда пройдет ночь. Завтра нас здесь уже не будет. Спи.

Диана не ложилась, глядя на Адама, который вновь погрузился в книгу.