КООК-6. Маленькая Госпожа

Рассказывать никто не в состоянии, клятва не велит. Тогда едим молча.

Я в деревне из общего чугунка ел, так даже вкуснее казалось. Отправляю ложку в кастрюлю трехлитровую и начинаю зачерпывать из глубины.

– Со дна бери, там гуще, – учу я слугу, – присоединяйтесь, отодвигаю на центр стола кастрюльку с супом.

Повара нам тарелок не дали, одна кастрюля на всех. А стол широкий тянуться далеко. Я ребенок и руки у меня короткие. Больше всех страдаю за столом, как бы не пролить и до рта донести.

На это есть одна хитрость!

Чтобы донести ложку до рта, я ее снизу кусочком хлеба поддерживаю, ни капли на стол не попадает. Остальные тоже так стали ложку поддерживать. Чавкала и чмокала маркиза смачно, а то молчание напрягает.

Анекдот, что ли, рассказать?

Лучше поваров похвалю за труд.

– Хороший суп вышел, кто его готовил? – подняв взгляд, выбираю из построившихся в ряд поваров, кто мне ответит за это.

– Я готовил, – сделал шаг вперед грузный мужчина, рядом с ним стоят три женщины-поварихи, поправляют халаты.

Суп распробовал, вкусно!

Но переедать вредно, сделаю перерыв перед вторым блюдом.

Повара одеты в чистые халаты, единственное, что одежда у них непривычного мне белого цвета. На них цветочки и ромашки вышиты. У мужчины-повара синий халат. А вот повара женщины ни в чём себе не отказывали, халаты на них яркие и разноцветные. Но поварских колпаков никто не носит.

– Почему без колпаков работаете? – спросил я поваров о технике безопасности.

– Это шапки такие? – уточнил мужчина-повар. – Зачем они?

Знают о таком предмете гардероба, уже хорошо. Возражать мне не станут, когда я их приодену, как положено. Для поваров на кухне главное – колпак.

А если волосы в суп попадут? Надо исправлять ситуацию.

Встал из-за стола, пришлось соседа выдавить с лавки. И подхожу к поварам. Достал белый материал, что мне Макс подкинул, я не рассмотрел, что это было. Сразу начинаю его мять, превращая в полотно. Магия и не такое может, посылаю зрителям улыбку. Не видели они магов-фокусников.

Из белого материала на глазах у всех собравшихся делаю четыре белых колпака. Поводил по голове у мужчины, мерку снял. А пока идет пошив головного убора. Сказочку расскажу о колпаках поварских.

– Примерь и носи, – одела маркиза повару первое изделие.

Магия из тряпки сотворила головной убор. Сам был в шоке, впервые так применяю магическую силу.

– Он волшебный? – спросил меня повар, поправляя колпак.

Сидит на голове ровно, высокий получился. Для сказки размер колпака я угадал.

– Сам колпак поварской обыкновенный, но есть у меня старая легенда о духе Рататуй.

Что Рататуй – крыса, не стоит уточнять за столом, а представить его в виде духа очень даже можно.

– Рататуй – это дух кухни? – задала вопрос женщина, которой я одел второй колпак.

На столе еще два осталось. По голове каждый поварской колпак подгонять приходится. Внимательно слушают меня и слуги, даже есть перестали.

– Главнее духа кухни, он дух всех блюд. Рататуй вселяется в колпак и помогает повару готовить удивительные блюда, посылая в мозг новые идеи. Иногда кажется, что под колпаком кто-то дергает за волосы. Это дух недоволен, значит в блюде что-то неправильное, – и решил свою речь закончить клятвой: – Клянусь, дух Рататуй будет помогать вам в приготовлении блюд.

Посмотрел наверх.

Нет у меня над головой звездочки, моя клятва не принята магией. Ну да, огорчился этому вначале. Это значит – не все клятвы срабатывают. Я слуг обманываю, а они как дети верят.

Околпачивание продолжается.

Откуда духу Рататуй взяться в мире магии, если я не верю в него. Не могла крыса жить на голове повара, это выдумки французских мультипликаторов. И клятва магическая понимает, где ложь. Если меня будут обманывать, можно определить по отсутствию звездочки. Мой детектор лжи будет.

– Маленькая Госпожа, попробуйте мое блюдо, – выставляя на стол гуся запеченного, сказала повариха, которой я еще не успел колпак одеть.

«И тебе колпак наденем, – думаю о поварихе с гусем. – Никто не уйдет обделенным сегодня».

– Примерь дом для духа, твои блюда станут теперь еще ароматней. Тебе неожиданно захочется добавить в них новые приправы, – дала Маленькая Госпожа совет.

Эта повариха занимается жаркой и тушением. И если сама захочет, то может готовить намного вкуснее.

Следующая повариха, отвечающая за салаты, одела мой колпак и замерла, наверное, ждет, когда ее за волосы дергать начнет дух.

Подхожу к последней поварихе, которая с завистью наблюдала за процессом околпачивания.

– Твои торты и выпечка будут сами в рот запрыгивать, настолько они станут вкусными, – сказал я, одевая колпак на последнюю повариху, при этом рекламируя ее продукцию.

Пусть теперь кто-нибудь скажет, что пирожки невкусные. Им никто не поверит, еще и в клевете обвинят.

– Спасибо за обед, – кланяюсь поварам. – Ваш труд кормит всю усадьбу, он незаметен, но я благодарна за еду, что разделила с вами, – леплю горбатого и обвожу рукой собравшихся за столом слуг. – А ты получишь наказание, – и указываю на опоздавшего слугу. – Где задержался?

Моя рука задержалась на мальчике, остановившемся в дверях кухни. Он робко переминается с ноги на ногу, не решив для себя – бежать от меня или послушаться и подойти к девочке.

– Ты кто? – недоумение на его лице самое натуральное. – Меня поздно сменили на посту.

Мальчик старше меня на год или два.

– Тогда наказание будет нестрогим, садись на мое место, – остальные слуги уже замерли в предвкушении расправы над этим героем.

Зачерпываю суп и подношу к его рту.

– Скажи а-а-а-а, – прошу его.

– А-а-а-а, – произносит он без всякого опасения, ложка ныряет ему в рот.

– Что это было? – проглотив, уточнил он.

Я замер со второй ложкой супа. Его вопрос относится к методу наказания или к тому, чем его кормят?

В ложке был суп. Гуся в его рот я побоялся отправлять. Хотя остальные спокойно рвали гуся руками и ели куски, с которых стекал жир на стол.

– Тебя мама в детстве кормила с ложечки? – спросил я у мальчика.

– Нет, умерла моя мама при родах, меня воспитывали в усадьбе, – смущаясь, ответил он.

– Сейчас ты поймешь, что испытывают дети, когда их кормит мама, – зачерпываю еще ложечку супа. – Скажи а-а-а!

Еще ложечка ушла в него. Мальчишка красный от смущения, но рот открывает, когда подношу ложку.

Вкладываю ложку в его руку. Дальше сам справится.

– Я не могу заменить тебе маму, но дам другое, – кладу свои ладони на его голову. – Будь счастлив, люби и тебя полюбят.

Направляю ему эмоции радости в мозг, пропускаю сквозь него магию. Может, она сама найдет болезни и вылечит тело мальчика, я только прошу магию помочь.

Вцепившись в ложку двумя руками, мальчик следит за мной.

– Ты кто? – повторяет он свой первоначальный вопрос.

Не видно разве? Девочка я.

Может быть, ему мое имя нужно знать?

– Маркиза Александра Карабас, так меня зовут в школе магии.

– Это Маленькая Госпожа! – поправил слуга-экскурсовод.

– Благодарю тебя, Маленькая Госпожа! – заплакал мальчик и со слезами на глазах ушел из столовой.

И не поел толком, сочувствую мальцу. Но ложку унес.

До гуся не добрался, но поел я от души со слугами каши. Дальше за столом царило веселье. Их шуток я не понимал, но смеялся со всеми в голос.

Уходить пора?

Это я понял, так как слуги из-за стола стали исчезать.

«Объедки со стола герцога не принесли в столовую. Для них есть отдельное место», – предположил я.

И мне пора возвращаться в комнату. Но сначала осмотрю подвал на кухне.

– Где у вас подвал? – мой вопрос заставил присутствующих вздрогнуть. – Не пугайтесь, Проклятие я не трону, пусть живет.

– Иди за мной, Маленькая Госпожа, я провожу тебя в подвал.

Слуга-экскурсовод направляется к двери в кладовку с продуктами.

– Ты убедишься, что нет здесь подземелья.

Я смог самостоятельно убедиться в этом. Он оказался прав, в кладовке входа в подземелье не нашлось. С учетом того, что я внимательно просканировал стены и пол. Тайных ходов нет, в подвале складированы продукты. Не совсем обычно складированы, сделан пустотный склад с ячейками, и там все продукты хранятся. А подвал оказался маленькой комнатой по размеру.

Вернулся на кухню с грустными глазами, отвлекать никого не стал, а сразу направился к себе в комнату – переел я.

Что-то в усадьбе от меня скрывают. Где тайные ходы? Где подземелья? Что за Проклятие от меня прячут? Но кормят отменно!

Счет: три – три. Ничья у меня с усадьбой.

Глава 4. Картинная галерея Романовых

В комнате лег на кровать, дышу с трудом, еда вкусная, и ее было много.

Лежу, перевариваю и облизываюсь.

– Ты чего разлеглась? – возмутилась Слава, вернувшись с обеда. – Иди в сад погуляй, там красиво.

Чего мне там делать? В саду кустики и деревья подождут, когда я буду в состоянии встать. Решил над ней подшутить.

– Ваши объедки такие вкусные, я переела. Теперь в школе всем расскажу, как меня герцог Романов объедками на кухне закормил, – говорю, а сам поглаживаю раздувшийся живот.

Слава смотрит и не поймет, где я говорю неправду. То, что маркиза переела, видно сразу, но она не верит, что объедки могут быть такими сытными. Она вернулась с обеда голодная, по глазам видно. Значит, за обеденным столом строила из себя культурную девушку, ела как воробышек, чтобы заслужить одобрительный взгляд мамы Тимура. Взгляд, конечно, заслужила, а есть-то ей хочется.

– Не смей такое говорить в школе, на ужин пойдешь к ним, а я в комнате поем, – соседка решила поменяться местами со мной.

Обдумываю заманчивое предложение кучерявой.

Ужинать можно и не так плотно, у меня запланировано продолжить строительство вокзалов.

Слава даже не присела на кровать, а бегала по комнате от окна к столу и обратно, обходя свою кровать по большому кругу. Голод ее гоняет – сочувствую.

Мне скачки Славы мешали насладиться послеобеденным сном. Туфли у Славы с каблуком, и топ-топ по комнате не давали уснуть.

Отключу-ка я звук. Использовав навык «Перевоплощение», заткнул себе уши, и наступила тишина.

Спал я недолго, эта соседка растолкала меня. Я же слух отключил, смотрю, как Слава рот открывает, а звука нет! Пока сообразил что у меня со слухом, пытался по губам читать, не понял многого из того, что прозвучало в мой адрес. Почесал в ушах и услышал, что она обо мне думает. Это можно было бы и не слушать.

Полежал часок, еда переварилась. Можно вставать и отправляться на подвиги.

«Надо выводить девочку на прогулку», – это я о Славе подумал.

– Слава, ты готова посетить семейную галерею герцога Романова?

– Нам не разрешали выходить из комнаты, – напомнила она, на каких условиях нас приняли в гости.

Я такого указания не слышал, чтобы было указано – сидеть в комнате все каникулы. На обеде это было сообщено? А с чего вдруг такие строгости в усадьбе введены?

Подергал за дверь – она открыта. Нас не заперли на ключ.

В коридоре стражи нет. И чего сидеть до ужина в четырех стенах?

– Как хочешь, я пошла, посмотрю в глаза предкам Романовых. Может, им стыдно станет за своих родственников, – проинформировал я соседку о запланированных преступлениях.

Поприседал, совершил наклоны, проверяя свою гибкость, обед полностью усвоился.

– Рабы не мы, мы не рабы, – произнес я клич угнетенных перед закрытой дверью.

За дверью повторил лозунг и в путь отправился.

Никто не среагировал на выкрики. Преград нет, двигаюсь навстречу приключениям.

Посмотрел на Славу, выходя из комнаты, она вернулась к окну. Лед не тает в наших отношениях, а ведь маркиза на всё согласная, даже если Тимур будет ее мужем.

– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает! – проорав, во время подъема по лестнице, я направился в крыло герцога.

О себе заявил громко, и пусть потом не жалуются, что не поймали меня в крыле герцога.

Слуги попадались по пути, они замирали статуями, некоторые радостно кланялись. Вот что значит кухня, слухи за час облетели всю усадьбу. Меня уже узнают. Тем, кто кланялся, остановившись, я кивал, главное – показать, что оценил их прогиб.

Прошел всё крыло герцога, прокрался мимо кабинета, меня никто не хватал за руки и не выгонял. Дошел до конца коридора и уперся в зал, как и ожидалось, здесь были портреты родственников герцога Романова. Портреты на стенах висели, стояли в центре зала на подставках. Много картин для одного зала. Порадовался удаче – здесь я надолго застряну, спешить не стал. Внимательно осматривал каждый портрет, искал сходство со старшим Романовым. Не похожи современные Романовы на предков, и кто в этом виноват?

Точно не я!

Хорошо, что под каждой картиной была табличка, кто изображен и годы его жизни. Музей настоящий. Окна занавешены темными шторами. Солнечный свет для картин вреден. У входа подобрал фонарь магический, зажегся он с третьей попытки. Так как я боялся перестараться и взорвать фонарь, направив в него много магической силы.

Портреты, можно сказать, стоят на полу. Голову высоко задирать не пришлось. Изображены люди в полный рост, одеты интересно. Старинные одежды смотрятся празднично, и в доспехах были представители рода. Лица важные, но чем дальше иду, тем мужественнее лица у предков Романовых. Стали попадаться портреты с оружием, мечами и в кольчуге.

Предпоследний портрет всадника меня поразил. Его взгляд так и проникал в душу. Я этому портрету отвесил поклон.

– Вы очень хороший человек, – сказал я ему, посмотрев дату смерти, вздохнул. – Жаль, сегодняшние Романовы измельчали и погрязли в суете. Вот бы вас вернуть на недельку в усадьбу с конем, как они обрадуются.

Конь на картине как живой на меня смотрит. Мне показалось, что он фыркнул. Серьезное лошадиное лицо, на всадника чем-то похожее. Если судить по коню на картине, то и всадник богатырь был. На этом полотне задержался дольше всего, чуть ли не каждую травинку осмотрел и не пожалел, художник в траве железки прорисовал. Всадник на поле битвы изображен.

Автографа художника на картинах не обнаружил. Такая мелочь говорит об отсутствии тщеславия у художников того времени.

Отправляюсь к последнему портрету. Почему-то он накрыт черной материей. И ни одного портрета женщины в этом зале нет. Без женщин род не выжил бы.

Запрещено рисовать девушек?

Снимаю материю с полотна и замираю на месте, с портрета на меня смотрит девочка двенадцати лет. Взгляд у нее уставший от жизни. Меня проняла дрожь. Когда она успела устать от жизни? В ее теле старик поселился, как у меня? Откуда у нее во взгляде столько горечи и страдания?

На табличке под портретом написано: «Маленькая Госпожа», ни даты смерти, ни даты рождения, ничего больше нет.

Кто она может быть Романовым?

Окинул быстро зал. Портрет девочки первый в ряду Романовых. С нее всё началось? Вот ты какая, Маленькая Госпожа! У нас возраст и взгляды похожи.

Подхожу к портрету вплотную. Роста мы с девочкой одинакового. Сколько же лет портрету? Четыре тысячи лет картине?

Не может быть!

Неужели род Романовых образовала эта девочка с душой старика. А слуга говорил, что Маленькая Госпожа живет в усадьбе, и все ее слушаются.

Неужели она живая еще?

Слава не говорила, что за столом кто-то еще был. Маленькую Госпожу держат отдельно? Вот бы с ней встретиться!

Коснулся картины, молния меня не шарахнула.

Может, эта девочка заколдована и поэтому не умерла?

Под портретом нет даты смерти. Но и даты рождения нет, одно имя присутствует. Слуги не стали бы врать, они однозначно сказали, что девочку все в усадьбе слушаются. А как можно слушаться того, кто умер? Выходит, Маленькая Госпожа жива! Но к людям ее не выпускают.

Загадка мне досталась.

Заслужила усадьба за эту загадку дополнительный плюс!

Счет стал: три – четыре. Вперед вырвалась усадьба с ее тайной.

Отошел и взглянул на портрет под углом. Как и думал, взгляд девочки везде меня находит. Но почему она грустит? В подземелье Проклятие живет, и это не может быть она? Или может быть?

Подмигнул страдалице, я ее развеселю.

Слуга-экскурсовод и у меня увидел такой потухший взгляд, поэтому назвал Маленькой Госпожой? Зеркала нет, а то бы сравнил, чей взгляд грустнее.

Я организовывать род Карабаса-Барабаса не буду если что.

– Привет, подруга, – улыбнувшись, говорю ей. – Я тебя понял.

Она одна среди мужиков в зале, из-за этого ей грустно?

Еще и тряпкой накрывают.

Много и не надо говорить, бывает достаточно посмотреть на человека с сочувствием, и ему станет легче.

А поможет это портрету?

Но и мир здесь пропитан магией, значит всё, что идет от сердца, найдет отклик и у портрета.

– Клянусь помочь исполнить твою волю, Маленькая Госпожа! – произнес я с уверенностью в голосе.

Может быть, мне показалось, но на портрете взгляд потеплел, и мне на макушку что-то посыпалось. Подняв голову, увидел, как четыре звездочки кружатся, и с них на меня сыплется пыльца светящаяся.

Намагичил!

Отряхнул рукав, пыльца слетела на пол и продолжает светиться. Золотых и ярких пылинок больше всего выпадает на меня.

Желтая звездочка самая яркая, за ней красная, потом белая и заканчивала хоровод черная. Это мои магические способности так отражаются: магия земли, магия огня, магия воздуха и магия смерти – кружатся в хороводе.

Я знаю магию металла, но она не кружится. Не вся магия участвует в клятвопредставлении.

Вот значит, как моя клятва выглядит? С интересом жду, когда звездочки потухнут. Ни фига не тухнут, носятся друг за другом. И сам я стал от пыльцы разноцветный, как радуга. Делаю шаг, и хоровод за мной перемещается. На картину попали огоньки, взгляд девочки поплыл.

Протер глаза. Не показалось, краски на портрете смазались.

Я испортил картину?

Охватило меня волнение. Краска слезет, как мне тогда рассчитаться с герцогом за шутку.

Дотронулся до полотна, краска не пачкает пальцы. Проверка показала, что ничего с краской не произошло. Фигура девочки стала проясняться. Лицо смотрит с удивлением на меня, а где былая тоска во взгляде?

Это надо на трезвую голову переварить. Магия может менять выражение лиц на картинах? Этому меня в школе не учили. Может быть, и другие картины посыпать пыльцой?

Стоп! Хватит для эксперимента и Маленькой Госпожи.

Пыль цветная попадает на картину, и удивление сменяется на улыбку.

Дальше проводить эксперимент не буду. Что там после улыбки последует?

Накрыв портрет девочки материей, пошел на выход, не забыв осмотреть галерею на наличие подземных ходов. Глухие стены. Опять не нашел входа в подземелье.

Есть подземелье в усадьбе! Но я его не обнаружил. Стены метровой толщины и нет в них пустот.

Иду, думу думаю, предположим, в усадьбе есть подземелье, но как в него попасть?

Усадьбе более четырех тысяч лет, что тут перестроили Романовы, внешне не видно. Вся усадьба выглядит как одно целое сооружение. В подземелье можно попасть по потайному ходу или через телепорт. Я стал склоняться к версии с телепортом, мир-то магический. Я вокзалы строю, и маги не боятся их использовать, значит, телепорт для них – не чудо.

Дальше рассуждаю, телепорт в усадьбе мог разрядиться?

За четыре тысячи лет запросто мог разрядиться! Это доказывает то, что и Пэги была разряжена, когда ее нашли псионы. Значит, у меня задача – найти разряженный телепорт в усадьбе, потом зарядить его и спуститься в подземелье, где скрывается Проклятие со слов слуг. Подозрительно, что оно прячется от людей.

Неправильно это!

И что называют Проклятием?

Додумавшись до такого вывода, я остановился.

Что-то меня насторожило. Вдоль коридора стоят слуги и вазы с цветами поправляют. Они склонили передо мной головы, меня поразило не то, что они мне кланяются, а их количество, не менее двадцати человек торчат в коридоре.

Им делать нечего?

А поймают их, мне и отвечать придется. Скажут, что это я выстроила слуг в коридоре. На мне цветы не растут, чего они так уставились-то?

Что они хотят от меня?

Магию они не видят и хоровод звезд над моей головой они не замечают. Но что-то они заметили, раз выстроились в таком количестве и не расходятся.

Чего-то ждут?

– Ребята, расходитесь, не надо герцога тревожить, он болеет, – сказал и машу на них руками, ведь я нахожусь в крыле герцога без разрешения.

Тихо, как мыши, они стали исчезать в комнатах. Я также тихо вернулся к себе, петь не стал, спускаясь со второго этажа.

Звездочки всё еще кружились у меня над головой, но пыльца перестала сыпаться. Ходить, как радуга, мне чего-то не хочется. А зачем я парюсь-то, результат магической клятвы местные жители не видят.

Дня не прошло в усадьбе, а я отличился.

Что же за тридцать дней со мной приключится? Страшно представить!

Так и не выяснил, что привело слуг на меня посмотреть. В любом случае два часа я провел интересно, двести портретов увидел и двести первый портрет Маленькой Госпожи. Как в музее побывал.

– Слава, чего сидим, кого ждем? – зашел я в нашу комнату.

– Тебя жду, где была? – спросила Слава.

– В картинной галерее была, нет там ни одной картины девушки или женщины, не знаешь почему? – спросил я между делом, мало ли сболтнет.

– Ты без разрешения ходила в галерею герцога? – сделала вывод Слава. – Теперь тебе точно попадет. А картины женщин в женской половине.

В усадьбе разделение на женскую и мужскую половину коснулись и картин? Наведаться и туда? Сейчас не хочется. Впечатлился достаточно.

– Спасибо за пояснения, значит надо еще посетить крыло мамы Тимура и там посмотреть портреты, – поставил я себе задачу.

– Обязательно сходи, чтобы мама Тимура тебя наказала, – обрадовалась Слава.

– Злая ты, Слава. Мама Тимура меня больше не накажет, – заявил я с уверенностью в голосе.

– Она здесь хозяйка, все выполняют ее указания, – спорит со мной Слава.

Стоп! Мысль, вернись!

Хозяйка в усадьбе у нас кто? Конкурентки ей не нужны!

– Слава, ты гений! – до меня доходит, почему мамаша Тимура меня невзлюбила. – Герцогиня меня ревнует к своему сыну, поэтому Королевский яд подсыпала в еду. Мне об этом герцог намекнул, – я поделился с девочкой своей догадкой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.