Золото «Черного принца»

Глядя на исхудавшего, подавленного молодого человека, Катаока сказал ему с болью в голосе:

– Вам нужно отдохнуть. У вас еще остались деньги?

Ему никого не пришлось уговаривать. Като с радостью ухватился за его предложение. В тот же вечер он уехал на Кавказ.

Почти не поднимаясь на поверхность, Сузука просто изнурял себя работой, словно хотел бросить вызов пресловутому кораблю и тем силам, которые преграждали путь к сокровищам.

Однажды, отодвинув валун, закрывавший иллюминатор парохода, он не заметил, как потревожил глыбу, еле державшуюся на водорослях. Немного промешкав, она сорвалась вниз, преодолев призрачную преграду.

Мио почувствовал, как что-то ударило его по голове. В глазах помутилось, и он потерял сознание.

Очнулся водолаз уже на берегу. Павловский, бледный и испуганный, перевязывал ему голову.

– Как вы неосторожны, молодой человек, – проговорил он. – Если бы не ваши товарищи, вы бы уже кормили рыб.

Из рассказов Сузуки узнал: камень ударил его по голове, но вода смягчила удар. Страшным оказалось другое: вслед за этой глыбой на водолаза посыпались другие. Если бы не расторопность Иси, его бы погребло заживо.

– Этот корабль бережет свои тайны, – заметил кто-то из русских.

Сузуки охватил суеверный ужас. Он вспомнил слова Като.

– Мы должны уехать отсюда, – прошептал он.

– Не раньше, чем найдем золото, мой мальчик, – улыбнулся Катаока.

С этого момента на их экспедицию посыпались несчастья. Упорный директор не желал прекращать работу, пока грунт вокруг корабля окончательно не исследован. Везучий Вакино отыскал еще несколько монет, но на этом его везение закончилось. Зато травмы и несчастные случаи буквально преследовали японцев. Даже самые сильные потеряли терпение.

– Вы как хотите, – объявил Вакино Катаока. – А я в море больше не пойду. Никакого золота тут нет и в помине, однако ваша проклятая гордость мешает вам это признать.

Директор попытался возразить, но водолаз не дал ему это сделать:

– Да, именно проклятая гордость. Вы редко опускаетесь на дно, заставляя других работать в более чем опасных условиях. Если вы еще верите в эту красивую сказку, ищите сокровища сами. Я же уже упаковал вещи и буду дожидаться транспорта. В море я больше не полезу. – Мужчина перевел дыхание. – Кроме того, я скажу кое-что еще. Вы не руководитель. Настоящий руководитель сначала все узнал бы, прежде чем бросать своих людей на такой участок. Вы же до сих пор пребываете в неведении, есть ли тут золото.

Остальные члены экспедиции хмуро слушали.

Видя, как назревает бунт, Катаока поспешил задушить их гнев в зародыше.

– Ваши обвинения беспочвенны, – заметил он. – Разве сказали нам эпроновцы, что у корабля отсутствует средняя часть? Разве они этого не видели? Нет, видели, но умолчали. А между тем вполне возможно, что золото именно там и было. А взять его оттуда мог кто угодно, те же любимые нами англичане, уже столько лет хранящие молчание. После гибели парохода они находились в бухте целых восемь месяцев! Разве за это время нельзя было опуститься на дно и вернуть то, что принадлежит им? Это первая версия. Есть еще и вторая: не будем забывать об итальянцах. Когда дело касается денег, каждый становится находчивым и хитроумным. Во главе с Рестуччи они вполне могли провести пасущих их зевак. Разве нет? Но и это еще не все. Такими же хитроумными могли оказаться и эпроновцы. Забрав золото, они захотели заиметь наши деньги и нашу технику. И тут никто не виноват, что так получилось. – Он перевел дыхание. – Но в одном вы правы: нужно как можно скорее вернуться на родину, пусть даже с позором.

Это предложение японцы встретили с ликованием. Сузуки вспомнил: оно обрадовало его больше всего на свете. Сокровища отошли на дальний план. Да пусть оно горит синим пламенем, это пресловутое золото!

В тот же день директор написал письмо руководству «ЭПРОНа», в котором благодарил за оказанное содействие и уверял, что вести дальнейшие работы нет никакой необходимости.

«ЭПРОН» вынужден был согласиться, и 20 ноября японская экспедиция, расстроенная и подавленная, отбыла в Токио.

Все эти события пронеслись в памяти Мио, заставив его на некоторое время забыть о делах. Однако японская пунктуальность дала о себе знать в самый нужный момент.

Поглядев на часы, он, со вздохом поднявшись, зашагал в сторону ресторана.

Сверкающий неоновыми вывесками «Шанхай» находился на берегу залива. Из окон пользующегося дурной славой заведения открывался шикарный пейзаж – просто находка для художника-мариниста.

Верный своему слову, Викторов сидел за столиком в углу, неторопливо потягивая какой-то желтоватый напиток. Увидев Сузуки, он помахал ему рукой:

– Добрый вечер. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу.

Японец расплылся в улыбке:

– Рад помочь.

Русский придвинул к нему бокал:

– Шампанского?

– Спасибо, не откажусь.

– Между прочим, крымское. Оно ведь вам когда-то нравилось?

Коммерсант кивнул. Вместе с эпроновцами он распил не одну бутылку за благополучный исход дела.

– За успех нашего совместного предприятия, – предложил Анатолий.

Мио удивленно взглянул на него:

– Но прежде я хотел бы знать…

Викторов замотал головой:

– У нас принято начинать с этого.

Зная, что этот человек говорит истинную правду, Сузуки залпом осушил бокал. Приятное тепло разлилось по телу.

Отставив бутылку в сторону, Анатолий произнес:

– А теперь поговорим… Дело вот в чем…

Внезапно японцу до смерти захотелось упасть на мягкие перины и заснуть. Превозмогая охватившую его дремоту, он старался не упустить нить разговора.

Но это не получалось. Лицо собеседника стало расплываться. Затягиваясь беловатой дымкой, пока не исчезло совсем.

Сузуки, застонав, с трудом разомкнул казавшиеся свинцовыми веки и не поверил своим глазам. Связанный по рукам и ногам, он сидел на стуле в незнакомой комнате с облупившимися стенами, а рядом на кровати примостился Викторов, сжимая пистолет.

Увидев, что Мио приходит в себя, Анатолий прошипел:

– Наконец-то очнулся, сволочь узкоглазая.

Теперь Сузуки не поверил своим ушам:

– Что случилось?

– Ты можешь спасти свою жизнь, за которую я не дал бы и ломаного гроша, – усмехнулся русский. – Стоит только быть со мной откровенным.

Сузуки облизнул пересохшие губы:

– Что вам от меня нужно?

– Правда о золоте «Черного принца».

Японец заморгал:

– Вам же известно: никакого золота мы не нашли.

Сильный удар в грудь свалил его на пол.

– Ох уж эта ваша восточная хитрость, – процедил сквозь зубы собеседник. – Тогда вам удалось обхитрить НКВД. Но меня тебе не обмануть. – Он сузил глаза. – Среднюю часть судна вы все-таки нашли, не так ли? Нашли и перепрятали. А эпроновцам сказали, что ее там не было.

На смуглой коже Сузуки выступили капли пота.

– Кянусь, – прохрипел он, – никакого золота мы не нашли. Средней части корабля действительно не было. Мы подумали, что русские хотят завладеть ста десятью тысячами рублей и нашим оборудованием, только поэтому допустив нас в Балаклаву. Никаких сокровищ там не было и в помине!

– Врешь!

Викторов зажег спичку, прикурил сигарету и поднес ее к белому от ужаса лицу японца.

Через час, усталый и обессиленный, Анатолий шагал по набережной. Гость из Страны восходящего солнца оказался не таким живучим, как говорили о японцах. Бедняга недолго терпел пытки.

Викторов подумал: нужно срочно отыскать лодку. Погрузить в нее труп и, отплыв подальше, похоронить его в водах Тихого океана. Он не знал, радоваться ему или огорчаться. Если Сузуки сказал правду, следовало поискать в другом месте.

Так или иначе, отступать следователь НКВД не собирался.

Глава 13

Симферополь. 1932 год

Джованни Воландри, работавший когда-то с Рестуччи в итальянской экспедиции по исследованию «Принца» в попытке достать пресловутые сокровища, вместе с группой туристов прилетел в Симферополь. Поселившись в самой шикарной гостинице «Москва», расположенной по каким-то соображениям на окраине города, он первым делом принялся выяснять у руководителя группы, запланированы ли экскурсии в Севастополь и Балаклаву. Тот ответил утвердительно. Экскурсия в Севастополь стояла первой.

Обрадовавшись такому известию, Джованни принял ванну, побрился, надел лучший костюм и отправился осматривать Симферополь. Человека в черном плаще, следовавшего за ним по пятам, Воландри не заметил, а если бы даже и заметил, то не придал бы этому значения. В Риме туристов предупредили, что сотрудники НКВД не будут спускать с них глаз.

Облокотившись на железные перила, итальянец бросил камень в обмелевшую речку Салгир. Очертания гор вдалеке вызывали в памяти картины Балаклавы, этого тихого, уютного городка, со своим особым воздухом, напоенным полевыми травами, морем и рыбой.

Джованни с грустью подумал о том, что со времени экспедиции прошло больше тридцати лет, да нет, не прошло, а пронеслось, пролетело.

Сколько ему было тогда? Двадцать пять. Сейчас же он разменивал шестой десяток. Как быстротечно время! Благодаря его стремительному бегу человек никогда не чувствует возраста. Вот и он, перешагнув рубеж пятидесятилетия, ощущал себя двадцатипятилетним юношей, который, веря в красивую легенду, бесстрашно погружался на морское дно.

Подставив лицо теплому, но еще не палящему майскому солнцу, Воландри блаженно зажмурился.

Человек в черном, не спускавший глаз с итальянца, подошел к нему.

– Пашка, дружище!

От звука громкого низкого голоса Джованни вздрогнул. Тонкие губы незнакомца растянулись в улыбке, и он принялся хлопать туриста по плечам и спине.

– Как же долго я тебя не видел! Ты где пропадал?

Ошалевший от такого напора, гость взял себя в руки, попытавшись указать на явную ошибку. Восстановив в памяти несколько русских слов, он проговорил:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.