Зелье первокурсников

– А что будет, если лошадка поймает прислужника ведьмы? – На моем запястье сомкнулись тонкие и прохладные пальцы, а перед носом оказались пьяные от веселья зеленые глаза.

– Тогда лошадка покатает прислужника. – От уморительного вида растерянного, но все еще очень веселого эльфа я начала хихикать.

– Разве должно быть не наоборот? – не сдерживая мелодичного смеха, уточнил он.

Постаралась внятно ответить, но смогла только покачать головой.

– Я поймала! – победно прокричала Лил, держащая эльфа за руку.

На ее плечи при этом одновременно легли пальцы Карла и Ильима. Глядя на наш держащийся за руки неровный круг, мы одновременно засмеялись. За приступом неконтролируемого хохота, конечно, не услышали клацанья когтей и мягких шагов.

– Что здесь происходит? – В дверях грозно замер профессор Астер.

Перед ним сидел Том, с явным осуждением смотревший на разбросанные стулья, тетради и листы. Как на нас в это время смотрел Астер, проверять не хотелось, поэтому мы синхронно опустили глаза и, не глядя, выстроились в линию. Все проделали быстро и без суеты, как будто тренировали этот покаянный вальс все детство. И даже по ровным шагам профессора стало ясно, что наше смирение он оценил, но по-своему. И работать нам с воскрешенными мышами не один месяц, а его оценка, возможно, распространится и не на один год.

Покинутые мыши при виде хозяина завозились, а мы сильнее опустили головы, полностью осознавая свою вину и чистосердечно печалясь о своей судьбе. Не проникся моментом нашей черной грусти только саблезуб. Он неслышно подкрался к моей руке и подсунул лобастую голову.

Глава 4

Пять тридцать утра – лучшее время для нападения, сказал бы мой учитель. С ним может соперничать только четыре тридцать и частично четыре ноль-ноль. Враги не дремлют.

Холодным утром под туманными сводами потолка, где еще не погасли ночные огни, я наконец-то постигла мудрость господина Лестера. В самом деле, кто может встать в такую рань, да еще пойти в нападение и тем самым разбудить? Только враги.

Кутаясь в теплую шаль и перебирая озябшими пальцами кончик косы, я в мрачной решимости ждала профессора. Граф рядом со мной был свеж и, как обычно, собран. Иногда в голову закрадывались мысли: а нет ли у него какого-то особого короба, в который он ложится вечером и наутро встает, в точно таком же виде, как и был. Без единой складочки, с одинаково небрежно зачесанными за уши волосами и высеченным из пепла лицом.

– Доброе утро, адепты, – поприветствовал нас профессор, быстро открывая дверь в тренировочный зал.

Астер тоже выглядел более чем превосходно, несмотря на то что вчера отпустил нас ближе к десяти, а сам еще оставался в лаборатории.

– Сначала мишени, потом спарринг, приступайте. И не забывайте о силе голоса. – Астер отошел на несколько шагов, а мы начали читать надоевшие еще задолго до Высшей школы заклинания.

Пятнадцатиминутная разминка проходила муторно. Тяжелая с утра голова и замерзшие в холодном зале руки мешали нормально бросать заклинания. Профессор все чаще останавливал бой. Он не злился, а по-медвежьи спокойно предлагал попробовать еще. Но с меньшей силой, под другим углом и еще как-то не так, как было раньше. Кивала, послушно пыталась выполнить и хотела спать. В итоге под традиционное: «Плохо, адептка Вуд» – мы перешли к спаррингу. И начало тоже было медленным, тягуче не боевым. От нашего спарринга даже Астер моментально устал. Он примостился на лавочке у стены и достал чью-то тетрадь. И если в первые пять минут он хотя бы делал вид, что смотрит на нас, а не в тетрадку, то потом он на это дело плюнул и погрузился в какие-то записи. Его толстые пальцы очень ловко цепляли тонкие листики, он быстро пробегал глазами по строчкам и карандашом отмечал что-то на полях. Такой тихий и уютный Астер меня заворожил.

Не знаю, сколько бы я сонно смотрела на профессора, но в чувства меня вовремя привел пульсар, легонько чиркнувший по защите.

– Арейна, с вами все в порядке? – хмуро спросил граф, видимо уже звавший меня до этого.

– Да, конечно, я немного отвлеклась. – Я улыбнулась графу, который наконец-то назвал меня по имени. Такое событие достойно баллады, о хитрой адептке, вынудившей настоящего графа назвать ее по имени. Куда там павшим крепостям и принцессам до такого масштаба.

Тот небольшой пульсар меня встряхнул, и мы вернулись к тренировке. А профессор Астер, кажется, о нас совсем забыл. Он все так же внимательно вчитывался в тетрадь и даже головы ни разу не поднял. На третьем пульсаре я тяжело вздохнула, опустила руки и ближе подошла к графу.

– Фицуильям, вы же на втором курсе, значит, должны знать простейшие щиты и еще пару-тройку других заклинаний, так?

– Предположим.

– Хорошо, я тоже знаю заклинания простейших щитов и несколько атакующих. Может, потренируем и их?

– Уверен, профессор Астер будет против такого самовольства. Тем более ваши пульсары ни разу меня не задели. Вам есть над чем работать.

– Я о том и говорю! Мои пульсары и не заденут, вы созидатель. У меня ни шанса, если я не буду использовать весь свой арсенал.

– Можете потренироваться на мишенях, если вам так хочется. – Холодный голос не дрогнул, хотя взгляд метнулся к профессору.

– Вы знали, что нас не собираются ставить в четверки? И эта практика вообще неизвестно для чего.

– Почему вы считаете, что нас не будут ставить в четверки?

– Профессор Астер упомянул об этом в разговоре с Салгантом.

– Полагаю, вы просто что-то не так поняли.

– Все я так поняла. И поэтому уверена, что нам надо показать себя. Пока мы так обмениваемся пульсарами, профессор даже не подозревает о нашем потенциале. Надо его удивить, показать, что у нас в арсенале не только бабушкины мотки с шерстью. – Я заговорщицки улыбнулась ему. – Неужели вам не скучно вот так биться? Один нормальный бой – и я от вас отстану, слово честной адептки! Соглашайтесь.

Граф смотрел холодно, но его губы то и дело поджимались. Что-то для себя разобрав, он кивнул, но не успела я обрадоваться, очень жестко произнес:

– Покажите ваши щиты. – Я удивленно подняла брови, но, не задумываясь, прошептала самое быстрое и простое заклинание щита. – Я его пробью с одного удара, так что – нет.

– С чего вы решили, что пробьете? Я вот уверена, что буду быстрее. Поставлю щит. И пока вы будете шептать заклинание, погашу все ваши усилия на корню.

В серых глазах блеснуло что-то наподобие азарта. Немного глуше и в пределах общепринятых норм для родовитых аристократов.

– Один бой.

– Один, – поспешно согласилась я.

Мы разошлись в стороны и на счет «три» начали испытывать себя. Щиты загорелись и потухли, укрепляясь. В воздух взметнулись заготовленные пульсары, становясь в ряды. А мы друг другу улыбнулись.

Мой щит разбила плеть. Толстый жгут взметнулся над головой и стал опадать, чтобы нанести следующий удар. Граф уже праздновал победу, но не учел мои заготовки. Я спустила огненные шары с поводка за миг до столкновения. Взрывной силой пульсаров плеть просто отшвырнуло на графа. Его щит с треском посыпался. Без передышки я зашептала новое заклинание. Таран получился на славу, он вспахал воздух и с громким «ух» врезался в новенький, пока еще сияющий и не укрепленный щит. Но граф – созидатель, и все у него с хитринкой. Часть силы моего заклинания он просто поглотил и потому выстоял. Фицуильям блеснул наконец-то живыми глазами и поднял руки выше. Что-то опасное послышалось в воздухе, и я поспешно начала строить усиленную защиту из тройного щита.

Но по залу прошелся ветер, и наши заклинания погасли. Недалеко стоял профессор Астер с поднятой рукой и хмуро смотрел на нас с разгоряченным графом.

– Адептка Вуд, выходя против созидателя, в первую очередь надо сделать не одну, а десять заготовок. Адепт Риверс, зная, что у вас проблемы со скоростью, защиту лучше вообще не ставить, а сразу переходить в нападение, пока противник только готовится. И, адепты, что это за подобие щитов?

Мы в немом удивлении посмотрели на Астера, который спокойно начал объяснять, как надо ставить самый простой щит так, чтобы по нему равномерно была распределена сила, и сколько заготовок нужно, чтобы отбить атаку созидателя.

– Профессор, простите, но я не потяну больше двух заготовленных заклинаний, – честно призналась я Астеру, когда он заговорил о пять пульсарах. – Если сделаю, как вы сказали, они у меня весь резерв заберут, пока просто будут висеть рядом.

– Вы не правы, – возразил он. – Вы готовите всегда серию, а я говорю об одиночных зарядах. Они будут бить точнее и поглощать меньше сил на стадии подготовки. Попробуйте.

И мы попробовали, да не один раз, да с разными потоками. Остаток практики прошел, как надо. Было интересно, горячо, и «плохо, адептка Вуд» звучало лишь трижды. Нам даже пообещали еще раз подумать над четверками. Я была довольна и, лучась от счастья, смотрела на графа, но он снова стал холоден и никак не отреагировал на то, что нас могут поставить в четверки, а все благодаря мне. Он даже не счел нужным поблагодарить.

Из-за бурного утра к середине дня я стала бледным подобием болотного призрака. В столовой очень вяло откликалась на смешки ребят о моей вялости, а на занятиях еле собиралась с мыслями, чтобы ответить, если спрашивали. Вечером в лаборатории Астера я около минуты просто смотрела на моего Фицуильяма, как всегда замершего в углу, и даже не обратила внимания, когда мне на колени легла морда саблезуба.

– Адептка Вуд, – позвал меня Астер, сидя за своим столом. – Завтра утром вместо практики с графом приходите в лабораторию. Проверим вашу связь с Томом.

– Профессор, а может быть, можно сейчас?

– Нельзя, нужно подготовить реагенты. Так что завтра в пять тридцать жду вас здесь. Почему вы так смотрите? Вам придется пересмотреть свои планы.

– Простите, профессор, я надеялась выспаться. Может быть, вы сможете немного позже? Завтра же выходной, занятий нет. – Я жалобно и с опаской смотрела на угрюмого профессора.

– Хм, выходной, – прокатив на языке явно малознакомое слово, Астер с пониманием вздохнул. – Тогда послезавтра, в понедельник.

Понуро кивнула и опять уставилась на мышь. Сегодня не писалось. Ни одного приличного определения к своей мыши я не нашла, так что от полнейшей скуки спасти уже ничего не могло.

– Завтра в город? – шепотом спросила Лил.

– Да, пойдем по магазинам, хочу новые сапоги.

– Там завтра какое-то представление на площади, – включился Ильим. – Желающие могут наложить грим и стать частью представления.

– Можно посмотреть, – согласилась я, вырисовывая на листе носик пуговкой и подписывая Фицуильямом. – Возможно, будет весело.

– Сейчас мне кажется, если ты не в лаборатории, то уже весело. – Лил осторожно бросила взгляд на аквариум. – И если там нет мышей, то там точно не скучно, так что я пойду.

– Нет мышей, конспектов и лекций, – рассеянно подал голос эльф, которого в этот раз тоже посадили перед аквариумом.

– Пойдем с нами, посмотрим, правда ли там веселее без мышей. – Я пыталась не зевнуть, глядя на бусинки глаз и светло-серую шерстку.

– Пойдем, – все так же рассеянно согласился эльф, тоже разглядывая Фицуильяма.

– Тогда встречаемся завтра в двенадцать у ворот, – быстро проговорила Лил.

С момента, как заговорил Салгант, за столом повисла оглушающая тишина. И как только Лил пригвоздила эльфа временем, мои друзья выдохнули.

– Можно еще зайти на свободные бои, – вдруг подал голос Карл, который в свой выходной обычно встречался с братом, друзьями или еще кем-то важным, а на наши походы по ярмаркам и балаганам только с ехидцей скалился и называл детьми.

Эльф поморщился, и больше тему боев никто не поднимал. Опять стало тихо, и последующий час эту скучнейшую идиллию нарушал только Том. Саблезуб, устроившись у моих ног, периодически вставал, делал круг за своим обрубленным хвостом и опять ложился. Гнездился, как домашняя кошка, порываясь улечься на носки туфель. Никак не реагировал на мои просьбы подвинуться, только поднимал голову и высовывал синюшный язык. Лил рядом прерывисто вздыхала и решительно зеленела. А вот эльф явно забавлялся и невзначай подталкивал саблезуба сапогом. Тот опять вставал, делал круг, ложился, на мои шевеления высовывал язык, Лил зеленела.

Когда от скуки и сдерживаемых зевков заслезились глаза, профессор нас отпустил. Эльф упорхнул, не дожидаясь нашего напоминания о завтрашнем дне, а мы медленно побрели в сторону общежитий.

– Завтра надо спросить о крови, – почесывая подбородок, сказал Карл. – Девчонки, когда будете говорить об этом, старайтесь, чтобы он не просто кровь дал, а сам пришел.

– Почему сразу девчонки? – Лил возмущенно посмотрела на Карла.

– Лил, да я даже примерно не знаю, о чем и как говорить с этим… Видела, как он поморщился, когда я про бои сказал? Может, его тонкая душа чего-то там не терпит. Девчонкам с такими парнями проще.

– Ты как маленький, он – созидатель. Разрушение вообще не для него, а ты про бои. Чему тебя только учили.

– Видишь, Лил, ты уже понимаешь больше, чем я. И про созидателей я знал, между прочим, – довольно зло произнес Карл и продолжил: – Подойдешь, о чем-нибудь поговоришь там, о птичках, не знаю. Ты, как я понимаю, спец по созидателям.

– Да что сразу я? У Рей вообще отец был созидателем, она должна больше знать. – Ребята одновременно посмотрели на меня. Лил медленно бледнела. Начиная со скул и заканчивая губами, на ее лицо как будто лег толстый слой пыли. Ее ошалевший взгляд был направлен куда-то за мою спину.

Почти вплотную ко мне шел Том, светясь таинственно зеленым цветом.

– Малыш, шел бы ты к хозяину. – Я махнула рукой в сторону лаборатории, саблезуб наклонил голову и довольно вывалил язык. – Том, не пугай Лил и иди к профессору Астеру.

Он сел и с явным непониманием уставился на меня. Кажется, Лил перестала дышать.

– Ладно, ребята, вы идите, а я отведу Тома к Астеру.

На мощной шее болтался кожаный ошейник, я, не задумываясь, уцепилась за него и потянула саблезуба по коридору. Сзади послышались судорожные выдохи и панический шепот Лил. И я прибавила шагу.

В лаборатории по-прежнему ярко горел свет, а за столом в расстегнутом пиджаке сидел посмеивающийся Астер. Одной рукой он держал какой-то лист, а другой быстро развязывал шейный платок. Когда я заглянула, он усмехнулся этому листу во все зубы и, все еще улыбаясь, поднял голову. С мыслью о том, что меня, кажется, могут казнить за то, что стала свидетелем такого непотребства, как Астер в хорошем настроении, остановилась на пороге.

– Вуд? – удивленно поднял брови профессор, возвращаясь к прежней хмурости.

– Он пошел за мной и не уходит, – сказала я, дернув кончик косы.

– Том, ко мне. – Профессор даже похлопал по ноге, но саблезуб не двинулся. – Да, с этим надо что-то делать. Идите сюда.

Поспешно прошла вперед и отпустила ошейник только у стола профессора. Он быстро прошептал заклинание, и Том застыл. Без перехода профессор вежливо попрощался, а я почти бегом направилась на выход. Надо быстрее уходить. В листке, который держал Астер, краем глаза я увидела ровные бисеринки букв, где понятны только заглавные.

Глава 5

По-осеннему яркий день катился к закату. Обычно суетный городок, что располагался в получасе неспешной рыси от школы, потихоньку начинал дремать. Хотя ночью улочки с разноцветными крышами и выбеленной мостовой, конечно, не спали. Как и в любом другом городе королевства, здесь трактиры работали до последнего посетителя, а на отдельных улицах после заката жизнь, наоборот, только начиналась. Обычно там мелькали разноцветные юбки, пахло сладкими духами, и слышался смех. Закрывались на закате только кофейни и лавки, представляющие интерес для молодых и пока скромных людей. Именно в это время в школу вереницей возвращались адепты. Верхом или в экипаже они расслабленно продвигались по широкой дороге.

В этот вечер среди прочих ехали и мы. В открытой коляске, прижавшись плечами друг к другу. Эльф рассеянно смотрел на дома, а мы сосредоточенно на него. День прошел неплодотворно, как нам с Лил сообщил Карл злым шепотом. О ритуале и крови мы так и не заговорили, так что наш боевой маг метал молнии.

Хотя, на мой взгляд, наоборот, поездка выдалась удачной. Я купила не только сапоги, но и еще кипу мелочей от духов до боевых амулетов, и все по умеренной цене. И было как-то радостно, причем не из-за стоимости вещей, я вообще почти не дружила с цифрами, а из-за того, как было весело. В конце концов, мы хотели развеяться, пусть представление было слабым, и мы не стали в нем участвовать. Но вот то, как люди смотрели на эльфа в нашей компании, было незабываемо. А еще лучше на него смотрели лавочники и содержатели галантерей.

В лавке, где я присмотрела себе изящные сапоги на низком каблучке, мне шепотом сказали, что это эльфийская работа. Купила и похвасталась Салганту. Его глаза страшно сверкнули, а вместо улыбки появился оскал. Он убеждал, что здесь не может быть эльфийских вещей, потому что эльфы возят товары только в большие города. А все, кто продает такое здесь, – мошенники. Правда, он употребил другое слово неизвестного наречия, но отчетливого значения.

Повинуясь порыву, я решила показать все то, что в городке называют эльфийской работой. Пусть уж расстроится одни раз и на всю жизнь.

От первого же товара их работы Салгант окончательно рассвирепел, а продавец чудом не получил сердечный приступ. Злые эльфы – зрелище не для слабых здоровьем лавочников.

Поэтому во второй лавке я предложила изменить тактику. Эльф накидывал капюшон, мы входили, выбирали то, что нам понравилось, и говорили, что стоит слишком дорого. Тут же нам сообщали, что это эльфийская работа, потому столько стоит. Видя перед собой небедных, но при этом юных адептов, никто не спешил сбавлять цену. В общем, мы выбирали, узнавали, что эльфийская работа, а потом к нам подходил Салгант и снимал капюшон.

Столько мокрых ладоней я не жала никогда. Руки подавали эльфу, но тот просто смотрел чистыми глазами, и люди сами понимали всю тяжесть своих преступлений. Вспоминали, как они утром не поблагодарили жен за завтрак, не поцеловали детей, которых не помнят по именам. Да что там, забыли отдать любимейшему соседу, с которым, кроме как бранью, ничем уже лет десять не обменивались, ту маленькую плошку из-под огуречной рассады. Вспоминая все это, они жали руки мне, Лил, Ильиму и Карлу, не особенно разбирая, кто перед ними – девушка или парень. Другие обращались ко всем на «вы» и, приседая в реверансах, хотя были мужчинами, просили пощады.

Те самые лоснящиеся хозяева дорогих лавок, одинаково морщившие носы при виде адептов. Пусть не бедных, но, как и любая молодежь, пока еще неблагонадежных. Кто знает, сколько у них денег и не испортят ли они товар, когда будут ощупывать. В общем, наш эльф хорошенько их встряхнул и сам смеялся уже в третьей лавке, когда ему подсунули латунный тазик для зелий эльфийской работы. От эльфов там было разве что отражение Салганта.

Посмеялись от души и к вечеру от переизбытка эмоций и пеших подвигов совсем обессилели. На то, чтобы начинать разговор о ритуале, убеждать, а возможно, немного умолять, сил не осталось. Да и сам эльф как будто приуныл.

– Погода сегодня хорошая, – начала Лил. – Наверное, ночью будут видны звезды.

Она мечтательно вздохнула, бросила взгляд на задумчивого эльфа и легонько тронула его плечо своим.

– Погода и правда хорошая, – после паузы согласился он. – Можно было отправляться верхом, жаль, что не подумал об этом раньше.

Толком не начавшийся разговор затих. Лил беспомощно посмотрела на Карла и грустно опустила голову. Ее ненавязчивое начало о звездах и, видимо, последующий переход на ритуал в двенадцать ночи эльф загубил на корню, сам того не подозревая.

– Слушай, Салгант. Мы сегодня ночью собираемся сделать магическую воду для Студегорна. – Ребята посмотрели на меня как на умалишенную, но всеобщие кислые мины так надоели, что я сказала все как есть. – Нам бы не помешала помощь второкурсника. Вы же наверняка делали что-то подобное.

– Первое задание, – еще более задумчиво сказал эльф и нехотя оторвался от созерцания дороги, чтобы посмотреть на меня. – Нам Студегорн предложил найти оригинальный заговор для амулета защиты, в котором нужна сила ведьмы и мага. Насколько помню, такие заговоры были во всех предложенных учебниках, правда, тогда мы об этом не знали. Думаю, у вас тоже ничего сложного, вы справитесь.

Мы мрачно посмотрели на гордо насупившегося Карла и тяжело вздохнули. Времени на учебники у нас, к сожалению, не осталось.

– На самом деле наш ритуал отчасти экспериментальный, и эффект должен быть в несколько раз сильнее, чем в традиционных ритуалах, – пояснила я. – Мне кажется, это будет интересно, а может быть, даже весело. Представь: ночь, магическая спираль, призыв силы и уникальные ингредиенты. Возможно, даже получится фейерверк.

Я улыбнулась, а в глазах эльфа мелькнула хитринка.

– Возможно, вы привлечете болотных призраков. – Уголки его губ дрогнули, перед тем как он вернулся к созерцанию дороги.

– Что тоже любопытно, мы будем первыми в истории, кто сможет это сделать. Обычно же на них можно только напороться, а потом бегать с воплями: «Спасите!»

Он не выдержал, тоже улыбнулся, а из глаз пропала рассеянность. И остаток пути мы уже не молчали. Подробно рассказали о ритуале и о том, что уже попробовали похожее усиление. Как раз познакомились с Томом. Эльф искристо смеялся, причем исключительно над моими попытками призвать мышку. Еще удивился, почему ко мне пришел саблезуб, а не воскрешенные грызуны Астера. О том, что они просто не смогли преодолеть такой барьер, как аквариум, я старалась не думать. Если бы хвостом за Томом следовали воскрешенные мыши, боюсь, мы бы точно посрамили звание адептов Высшей школы магии. В прямом смысле.

Прощаясь с парнями у черных ажурных ворот, условились встретиться за пятнадцать минут до полуночи во внутреннем дворике. А у женского общежития Лил вдруг остановилась.

– Рей, мы, кажется, забыли ему сказать про кровь. – Она напряженно потеребила перчатки и обернулась назад. – Может отправить вестника?

– И тогда он точно не придет. Будем разбираться на месте, – потянула Лил ко входу, думая, что, когда бы мы ни сказали про кровь, он в любом случае сбежит.

Но крохотная надежда на лучшее все равно светлела где-то внутри, примерно там же, где темнело нежелание читать скучные книги Студегорна.

Двенадцать ночи подкрадывалось одурительно медленно. За это время мы с Лил переделали все домашние задания, выпили по несколько кружек чая и даже заглянули в библиотеку от безделья.

И в одиннадцать, когда послышался скрип закрывающих заклинаний, мы, не сговариваясь, начали нервно собираться. Мешая друг другу и натыкаясь на мебель, быстро передвигались по комнате и на ходу натягивали одежду. Удобные сапожки, платья из шерсти, удлиненные пиджаки, перчатки. Раскрасневшиеся, но довольные, мы посмотрели на часы. Прошло всего пять минут.

– Пошли, что ли, – предложила я, и Лил облегченно вздохнула.

Сидеть в комнате не было никаких сил. И потому, быстро пробежав по коридору, мы в считаные секунды оказались у дверей. Заклинание, о котором нам говорил Карл, подействовало не совсем так, как надо. Вместо щелчка по пустому коридору прокатился оглушительный лязг, и двери со стоном открылись. Не шевелясь, мы с Лил простояли несколько минут, готовые понести наказание, но даже из ближайших ко входу комнат никто не выглянул.

Труся от страха, мы петляли, как зайцы, по всем кустам и неосвещенным углам. Почему-то казалось, что всех, кто выходит из общежития ночью, обязательно ловят и сдают на опыты. И наше будущее могло быть похоже на жизнь мышек в аквариуме Астера. С такими мыслями мы выглянули на поляну и чуть не закричали в голос, видя впереди черные фигуры. Но к счастью, при ближайшем рассмотрении ими оказались Карл с Ильимом, перебирающие ингредиенты.

– Хорошо, что вы раньше пришли. – Карл деловито передал Лил полупустой пакет с частью перьев и камней. – Пора приниматься за дело.

Вокруг шелестели деревья, и в темноте мерцали только одинокие фонари у лавочек. А вот центр нашего дворика ничто не освещало, кроме почти полной луны. По спине то и дело пробегали мурашки от еле слышных звуков, неосторожных шевелений и Карлова сопения.

– И когда вы закончите? – Он в нетерпении переминался с ноги на ногу и напряженно поглядывал по сторонам.

– Не торопи, иначе никакая кровь эльфа не исправит того, что может получиться. – Лил подсвечивала ингредиенты магией и выбирала нужное. – Кстати, кто-нибудь из вас спросил Салганта про кровь?

Повисла тишина. И в ней легким ветерком нашей общей истерики прозвучал вопрос из-за спины:

– А почему вас интересует моя кровь?

Он стоял очень близко и с любопытством переводил взгляд с одного на другого. Мы молчали и улыбались. Я дергала кончик косы, Лил хлопала глазами, а парни делали вид, что просто рады его видеть.