Я до меня

– Я собираюсь это все съесть, выглядит и пахнет аппетитно… Ты тоже можешь со мной поесть.

– Йорико.

– Не понял?

– У меня есть имя, Йорико. – Меня так позабавило, с каким серьезным видом она это сказала, что я рассмеялся во все горло.

– Ты же моя рабыня, почему я должен называть тебя по имени?

– Я просто сказала. Вы ничего не должны, – сказала она, опустив глаза.

– Неважно, что ты имеешь в виду. Никогда больше не произноси свое имя, я не хочу больше это слышать, – сказал я резко холодным тоном.

– Хорошо. Простите, – прошептала рабыня, с сожалением закусив губу и продолжая смотреть вниз. Как бы она ни была унижена, она никогда не проливала слез.

Я прекрасно понимал, что все это время она терпела, лелея надежду, что ее близкий человек жив и вернется. Надежда и терпение… две самые мягкие подушки, на которые мы можем в лишениях положить голову. В ее же случае это была и единственная собственность, которая ей принадлежала. Которая не давала забыть, что в мире есть места, где можно дышать свободно. Что в ней есть то, до чего не добраться… То, что не тронут. И это только ее и ничье больше. Надежда. Но придет время – я лишу ее и этого.

***

Прошел год. Я полностью привык к ее присутствию в моей жизни. Однажды я задал вопрос, который давно меня посещал:

– О чем ты думаешь каждый день?

– О покое… свободе. – Задумчиво глядя куда-то вдаль, ответила она еле слышно.

Я положил голову ей на колени и удобно устроился. Ее тонкие пальцы почти невесомо порхали по огромному дракону, распластавшемуся цветной татуировкой на моей спине. Дракон чешуйчатыми кольцами обвил ствол цветущей сакуры, впиваясь в него когтями. Моя рабыня, молча, еле касаясь, обводила кончиками пальцев каждую чешуйку дракона и каждый иероглиф. Я поднял голову и посмотрел на ее лицо. – По крайней мере Такеру жив. – Прошептала она после паузы.

– Хм. Ты до сих вспоминаешь его? – Мои брови недовольно сбежались на переносице. Я резко поднялся, накидывая халат на плечи и затягивая туго пояс. Захохотал во все горло.

– Открою тебе секрет, Такеру уже давно в аду! – Я повернулся к ней спиной, чтобы сдержать свой гнев.

– Давно?

– Полгода! – Выкрикнул я, в ярости сжимая кулаки. – Он заслужил свой конец!

Раздалось легкое шуршание ее одежд. Я довольно хмыкнул и повернулся, чтобы сказать еще что-то. Она подошла вплотную с ничего не выражающим лицом и прижалась ко мне всем телом.

– Как и все мы! – прошипела со злостью она мне в ухо. Я почувствовал резкий толчок в живот, а потом острую обжигающую боль. Ее рука, взметая вверх длинные рукава, дернулась пару раз из стороны в сторону. Я опустил взгляд и увидел, что ее правая кисть почти исчезла в моем животе, из которого толчками выходила кровь.

Я не понимал, что случилось, а просто смотрел попеременно на живот и на лицо рабыни, которая отошла в сторону и с ненавистью смотрела мне в глаза, высоко подняв голову.

– Йорико? – Выдохнул я через боль, пораженный ее поступком. Она молча встала на колени, поднесла окровавленный кинжал к своему горлу и провела лезвием по нежной шее от уха до уха. На ее лице заиграла улыбка победы и она начала заваливаться на бок, а взгляд, угасая, стекленел. В комнаты на крики прибежала охрана, но было уже поздно.

– Хиджиката-сан! – взревел Кодо и бросился ко мне на помощь, но я его остановил жестом.

– Оставь… – прохрипел я. Изо рта хлынул фонтан крови. Я вытер рот рукавом и на подкашивающихся ногах, шатаясь, оперся на стену. Цепляясь за нее левой рукой и оставляя кровавые следы, я стремился на улицу, во двор, увидеть на прощание цветущие деревья сакуры.

***

Рюноскэ произнес еще несколько фраз по-японски и умолк.

– Твое время закончилось, Хиджиката-сан, – произнес доктор Вяземский, ощущая, как от нагрузки в его мозге включилось защитное торможение. Слишком много эмоциональных сил он потратил на то, чтобы переварить историю, рассказанную пациентом, и теперь капли пота катились по его лбу. – Ты умер, но твоя душа раскололась, и теперь ее часть живет в другом мире. В новом времени. Позволь своей душе прожить достойную …

– Думаешь, это я мешаю ему жить?! – перебил гневный голос. Слова, произнесенные с сильным азиатским акцентом, вырвались изо рта спящего Виктора. Его грудная клетка продолжала прерывисто вздыматься: опыт проживания собственной смерти был еще свеж. – То есть ты, проводник, считаешь, что мне есть дело до жизни этого заморыша?!

– А разве нет? – осторожно спросил Игорь, чувствуя, что субличность готова вот-вот уйти.

– Я не краду его время, как это делают другие! – ярость в голосе Рюноскэ можно было ощутить почти физически. – Жить в этом слабом теле, во времена экранов и отсутствия понятий о чести… это не для меня!

«Другие? Значит есть и другие?» – мысль, словно молния пронзила напоминающее вязкое тесто сознание.

– Ты можешь позвать кого-то из других? – попросил Вяземский, глядя на часы. Они разговаривали уже больше часа, и пациенту для первого раза было многовато. Но любопытство Игоря было слишком велико.

В этот момент Виктор резко обмяк, словно перестал сопротивляться держащим его невидимым путам. Медленный долгий выдох вырвался из его горла: оябун ушел не попрощавшись.

«Черт. Черт, черт, черт!»

– Когда я досчитаю до одного, вы проснетесь, – сказал гипнолог, ощущая, как разочарование расползается в груди нефтяным пятном. – Десять: вы чувствуете, как мелкие разряды тока проходят сквозь ваше тело…

«Вспомнит ли он об этой жизни? – думал Вяземский. – Нет, если я не дам ему прослушать аудиозаписи».

– Девять: ваши уши улавливают звуки в этой комнате, тиканье часов…

«Ситуация оказалась, сложнее, чем я ожидал».

– Восемь: ваши нейроны активизируются, семь: ваше сознание просыпается…

«Японец сказал, что не он крадет время… И все же, он зачем-то вышел поговорить со мной. Значит ли это, что он жалеет о чем-то? Или пытается что-то изменить?»

Игорь взглянул на пациента. Совершенно обычный, типичный, а в прошлой жизни – глава Якудзы!

– Шесть: свет проходит сквозь ваши веки, пять: воздух легко поступает в легкие, четыре: вы чувствуете щекочущее покалывание в кончиках пальцев…

Игорь Вяземский размял шею с приятным хрустом, приносящим облегчение.

«Сейчас я разбужу его и сделаю себе кофе».

– Три: сердце бьется в привычном ритме, два: ваш мозг активен и бодр…

Игорь встал с кресла и отвернулся. Всего на секунду, нарушив главную заповедь всех гипнологов: не оставлять доверителей в момент пробуждения.

– Один, – Вяземский щелкнул пальцами. – Вы проснулись.

Кружка со старым недопитым кофе полетела на пол, но Вяземский даже не услышал удара. Происходившее с Игорем повергло его в глубокий шок.

Изогнувшись дугой на кушетке, его пациент бился в конвульсиях.

Глава – 3, «Чикаго»

Автор Настя Фокина

Игорь Вяземский не переносил вида крови. А еще – человеческих страданий. От слова вообще. Однако после школы почему-то решил, что пойдет учится на врача: по его мнению, достойнейшую из профессий. Здравый рассудок подсказал ему поработать вначале санитаром, чтобы понять, каково это – каждый день видеть настоящих больных. Вяземский не продержался и месяца.

Травматология, куда он устроился, от начала до конца производила на юношу глубоко гнетущее впечатление. Утки со своим неприглядным содержимым, которые ему приходилось убирать, запах капусты из пищеблока, урины и непроветриваемых палат были не менее ужасны, чем переломанные конечности. Наблюдая за страданиями и бытом больных, Игорь испытывал нечто сродни физической боли.

Все закончилось тем, что однажды Игорь просто взял, собрал свои вещи и ушел из отделения посреди рабочего дня. Желание помогать людям осталось, поэтому через несколько месяцев он поступил на психолога, еще не зная о том, что в человеческих душах тоже бывает грязно.

Однако при виде бьющегося в конвульсиях пациента, Игорь ощутил ту же самую беспомощность, что и в травматологии. Однажды, в его единственную ночную смену в больнице у одного из больных случился приступ эпилепсии.

– Ты че, уснул что ли? – вбежавший в палату ординатор вырвал Игоря из оцепенения. – Смотри и запоминай, как первую помощь оказывать!

Ординатор был крепкий парень. Он без труда провел все манипуляции, тогда как утонченный Вяземский, этакая смесь Шерлока в исполнении Камбербэтча и Эдриена Броуди, молча стоял рядом, белый как мел.

Однако сейчас Игорь мог полагаться на себя и только на себя.

– Что с вами? – громко крикнул он, во все глаза таращась на Виктора.

Тот не отвечал, а закатившиеся глазные яблоки красноречиво говорили о том, что разговорами делу не поможешь.

Нужно было спасать Виктора и как можно скорее. Закусив губу, Игорь попытался положить пациента на бок. Однако стоило ему коснуться Виктора, как тот закричал:

– Он душит меня! Душит!

– Кто? – машинально ответил Вяземский. – Кто вас душит?

– Он… этот тип… бугай из бара, – пациент хрипел, держась за горло, точно его и вправду душила невидимая сила.

«Переход к новой личности? – отстраненно подумал гипнолог. – Так быстро? Невероятно!»

Профессиональный интерес зажегся в нем, словно спичка. Создав клиенту безопасное положение на боку, он щелкнул пальцами над его левым ухом.

– Вы проваливаетесь в глубокий сон, – Вяземский чеканил каждое слово, выполняя практику быстрого гипноза. – Ваше тело расслаблено, вам ничего не угрожает. Вы будете следовать за моим голосом туда, куда я поведу вас…

Судороги исчезли. Продолжая всхлипывать, Виктор обмяк, прекратил сопротивляться. Что-то мягкое проступило в его лице, словно вторая личность, некогда жившая в нем, принадлежала… женщине?

– Как вас зовут? – спросил Вяземский, отметив перемену в позе пациента.

– Алиса.

– Какой сейчас год, Алиса? – Игорь удовлетворенно отметил, что диктофон все еще включен.

– Тысяча девятьсот семьдесят девятый, – ответила личность по имени Алиса.

«Твою ж… – Вяземский изо всех сил старался держать себя в руках. – Держи себя в руках, Игорь!»

– Где вы находитесь? – продолжил он.

– В Чикаго, в нашем клубе…

***

– Малышка, уделишь полчасика своего бесценного времени одинокому мужчине?

«Одинокий мужчина» довольно болезненно вцепился в мою руку и настойчиво потянул куда-то в сторону. Свободной рукой я схватилась за перила лестницы и, продолжая натужно улыбаться, изо всех сил старалась освободиться.

– Простите, но я – танцовщица, не проститутка.

Мне удалось якобы случайно наступить каблуком на «форвард» собеседника и вывернуться из его хватки.

Пока мужчина сыпал проклятиями, я быстро отошла от него и скрылась в толпе. Сердце билось как после получасового сольного выступления.

Да, мне не впервой было слышать подобные предложения от посетителей «Атмосферы», но каждый раз казалось, что хожу по тонкому лезвию. Я все время думала: вот этот достаточно пьян и груб, чтобы схватить меня и увести за собой. Быть может, даже ударить, а затем изнасиловать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.