Нэй. Сердце Сошо

В Мальвиноре существует несколько религиозных течений, которые распространены в основном на западе Каракраса в Лигурии. И, конечно, само собой разумеющееся, Мальвинор – центр скирианства. Архиепископ Мальвинорский входит в конклав высшего духовенства всех Восьми королевств (но Девяти Властителей Веры) как независимый и влиятельный архиерей скирианской церкви…

«Все дороги ведут в Мальвинор», – не просто фраза, а реальная составляющая Ликсии, так как Великий Туннель начинается именно в Мальвиноре. Можно, конечно, преодолеть Межевой вал по дорогам Пяти башен, но все-таки лучше и безопаснее пути из Ликсии в Лигурию, чем туннель не найти. Так что Мальвинор еще и центр огромной торговли и финансов.

Все деньги мира, ну или почти все.

И последнее…

Если изюминкой Аркета являются узкие улочки (и в них можно найти свою прелесть), стойкий и своеобразный запах, удивительное однообразное разнообразие домов, отличных лишь окнами, камнями, кирпичами, и покраской. И, само собой, Единой крышей. А также тысячами замков вокруг города, количество которых породило легенду о некоем разрыве пространства, так как, ну, не может быть столько замков на столь небольшом участке земли. Но едешь по дороге и не можешь ни верить в увиденное.

Мир Рошанский знаменит своими тысячами дворцов в городе, правда, в котором четыре пятых закрыто для простого смертного. И, разумеется, Великим Мирминором. И количеством аристократии на один квадратный ярд. И Покаянной улицей.

Мальвинор же славится своими широкими улицами и проспектами. Разнообразной архитектурой и… И является единственным городом в Ликсии, где существует общественный транспорт.

В каждой окружности как между первой и второй, и между второй и третьей стенами существует несколько общественных маршрутов дилижансов, которые курсируют, строго выполняя расписание, и при этом являются совершенно свободными от различий крови, то есть в одном дилижансе может ехать как сошо, так и аристократ (а они ездят и очень часто), главное, чтобы платились деньги, живые и золотые.

Но особое впечатление на жителей и, конечно, на гостей города производят железные вагоны, которые чем-то напоминают Железных големов, потому что так же двигаются по металлическим рельсам, но являются и вагоном, и двигателем одновременно в одном корпусе. И называются трамваями.

По первоначальному плану, около двухсот лет назад, у Магистрата была мысль создать два больших маршрута: один – Север-Юг, второй – Запад-Восток. Но он не претворился в жизнь. Не из-за какого-то противоборства со стороны Бархатного Центрального района, а из-за опасения магов, что может быть нарушена магия пространства и эльфийская магия леса в этом самом районе.

Поэтому движение железных вагонов создали круговое. Первый маршрут проложили вблизи первой стены с внешней ее стороны, ничем не затрагивая Бархатный район. А второй построили вблизи уже Третьей стены, но с внутренней ее стороны, то есть, войдя в ворота, в городе можно было сразу сесть на трамвай и доехать до нужного места.

И еще…

Мальвинор знаменит своим единственным в мире Каракраса Китайским кварталом – Чайнатауном. Если хотите увидеть жизнь и историю не от мира сего, то это место подходит в самый раз. Совершенно не то, что ты думаешь и можешь себе представить. Хотят ли они вернуться домой?

Конечно, но…

Но Мальвинор столь удивительный город, что в нем хочется остаться надолго, если не навсегда. В нем хочется творить и жить, понимать и представлять. И человек, хоть раз его посетивший, навсегда в него влюбляется и желает посетить его еще раз и еще, и так до бесконечности.

А для многих он просто становится домом. Первым или вторым, но навсегда и полностью захватывает любого разумного.

Хотят ли они вернуться домой?

Зачем?

Это и есть их Дом.

Из записок Чужого историка

5. Подворотни Мальвинора

Середина декабря (ус) 1439 года от Пришествия Скирии

Подворотни Мальвинора…

Одиночество как-то отступило или просто не наступило еще.

После дембеля еще не задумывался.

Хотя…

Просто существовала или появилась определенная цель, при этом ее выполнение не совсем или совсем от Нэя не зависело…

За пару натир до дембеля, точнее, большой отвальной пьянки, Нэй появлялся в Мальвиноре, чтобы в Китайском квартале у тамошних ювелиров, лучших на Каракрасе, заказать два колье. Мастер Шифу посоветовал одну ювелирную мастерскую, конечно, он имел вполне меркантильные цели, так как в ней работал его племянник, но Нэй не стал с ним спорить и согласился с выбором.

Правда, как выяснилось, чуть позже, его заказ оказался чуть задвинут в сторону, так как мастерская вовсю работала над ювелирным заказом Высоких эльфов. Но Нэй узнал об этом некоторое время спустя, и если бы знал, то обязательно обратился бы к другим ювелирам. А может, и нет.

Впрочем, столкновение с Высокими эльфами в Чайнатауне дорогого стоит. Один их только взгляд, говорящий о том, что им приходится ходить по одной улице с сошо – улыбнуло. А как они перед ним расступились! Сказка! Это, конечно, подняло настроение, но не приблизило время выполнение заказа.

В общем, извинились все – от мастеров-ювелиров до самого Мастера Шифу, который искренне заверил Нэя, что совершенно не знал о такой вот неприятности и что заказ его, лучшего ученика, не будет выполнен в срок. И пообещал, что в компенсацию за терпение его школа единоборств для Нэя будет всегда открыта и причем бесплатно!

То есть исполнение заказа перенесли на месяц – на середину декабря (ус). На это Нэй только пожал плечами, посчитал бессмысленным менять мастерскую, все-таки двадцать тысяч дукатов заплачено, и счел эту задержку знаком свыше, так как именно в это время должен был закончить контракт и дембельнуться Лок Файнс. А с друзьями всегда веселее.

И раз так выходит, то пусть так и остается.

Конечно, Мальвинор город достославный и в нем можно неплохо провести время, но после грандиозных пьянок Нэй решил заняться своим здоровьем: возобновил свои тренировки.

Можно было, конечно, сразу воспользоваться предложением Мастера Шифу и посетить его Школу в Чайнатауне. Но, как знал Нэй, любая Школа – это определенная дисциплина и порядок, а он, честно говоря, не хотел сразу же загонять себя в установленные рамки после службы в Граничном Патруле. А если еще честнее, то он решил бороться со страхом одиночества – одиночеством. Решил отказаться от командиров над своей головой, посмотреть, что это такое.

Но как говорится: ничего не делается просто так.

Он сам создал комплекс упражнений для себя. Сам прописал себе диету, восстанавливающую печень и весь организм, а то как-то поиздержался он весь. Даже пивной животик появился, превратив всю красоту пресса в мягкое и чуть грустное месиво! И сам эту свою задачу по восстановлению то и дело нарушал: то встанет позже намеченного – тело его явно отдыхало от строгого режима Граничного патруля, а хронометра или часов с будильником он ведь так пока и не купил, то товарища по службе встретит и снова зальет себя горячительным по самое не могу.

Может, все-таки в Школу к Мастеру Шифу? А то ведь так и спиться недолго.

Тренировки он проводил рано утром и поздним вечером.

После Лета Сигизмунда, после тепла и природного спокойствия погода сильно ожесточалась, особенно в переходную натиру – Ольсу – снег и холод просто лютовали над жителями равнин и городов, как будто не осень заканчивалась, а жестокая зима начиналась. Но уже в начале декабря, как это обычно и бывает, зима неожиданно-ожидаемо успокаивалась, погода начинала приятно холодить, а снег почти и не выпадал в Мальвиноре.

Поэтому бегать по утрам было одно удовольствие – почти никакого ветра, чистая брусчатка, Мальвинор убирался очень хорошо и от мусора, и от снега, и на теле минимум одежды – только спортивный костюм с капюшоном, пошитый в чайнатауне, и эльфийские мокасины.

И маршрут был постоянным.

Нэй снимал комнату в доходном доме в одном из районов второго кольца, причем хозяином дома оказался тоже сошо, поэтому они очень быстро сошлись в цене, и как люди. Вот-вот, Мальвинор давал возможности всем, кто мог и кто хотел, а кровь дело наживное.

Вот Нэй и выбегал из дома, почти всегда, в шесть часов утра, бежал к воротам, чтобы выбраться в кварталы третьего кольца; там бегать было легче, хоть и попадались порой странные персонажи, с которыми не очень хотелось встречаться. Но Нэй в основном бежал к железке и совершал свой большой круг почти параллельно этому транспортному кольцу и заканчивал свой бег как раз со звоном колокольчиков первых трамваев, начинающих маршрут в семь утра.

В этот день он тоже выскочил из незапертой калитки в закрытых воротах, на бегу поздоровался с заспанными стражниками, которые как обычно мотнули головой в его сторону. Вот же не спится человеку… И, выскочив на Третий проспект, побежал в сторону железки.

Но Третий проспект он никогда полностью не пробегал. В конце него всегда образовывалась пробка из обозов, фургонов и людей, желающих выйти, выехать из Мальвинора в промышленные его районы. Поэтому, как только он эту пробку видел в утренней дымке, точнее, сейчас еще никакого утра, только темнота и множество или угольных огоньков, или фаеров, то тут же сворачивал влево в подворотни.

О! Подворотни Мальвинора – это особая песня. Не такие грязные, как в Аркете, и не такие аристократические, как в Мир Рошанском (не был, но из памяти Учителя представлял), но такие же притягательные и опасные. А еще довольно масштабные. В Мальвиноре вообще все большое: если проспект, то широкий, если улица, то прямая без изгибов, если тупик, то большой и глухой – не докричишься, если нужна помощь.

Вот мимо одного тупика Нэй и пробегал в этот раз, как и всегда. Заглянул сюда только пару раз – высокие глухие стены, окна только где-то на самом верху, несколько дверей черного хода, огромная куча хлама – доски, ткани, камни, как везде, ничего необычного…

Но в этот раз, пробегая мимо, он услышал собачий лай. Собаки для Мальвинора редкость, содержать их не запрещалось, но держать их в таком огромном городе – это больше проблем, чем радости, разве что в Бархатном районе. Поэтому собачий лай всегда удивлял, а еще, будучи смешанный с человеческим смехом, вообще вызвал неподдельный интерес.

И Нэй заглянул. Пробежался под аркой, ведущей в этот тупик-колодец, и оказался свидетелем очень любопытной и странной картины.

Еще темно, но у двух человек фаеры, и их свет отсвечивает от стен. Да и снежок здесь не убран и не затоптан сотнями ног.

Так что можно увидеть достаточно.

Пять молодых парней.

Десять собак, довольно огромных.

И один орч….

Красной кожи, как и все орчи. Громадный! Под девять футов! С плечами в три, если не в четыре Нэя! С кулаками в две головы!

Но в данной ситуации выглядел каким-то растерянным и боязливым.

Вот в этом и заключалась странность ситуации. Орч был прижат к стене, а собаки то одна, то сразу несколько, с лаем и подбадриваемые смехом людей наскакивали на орча, который нет, чтобы защититься, показать истинную свою силу, просто отмахивался от псов. Но бил не сильно, и, получивший удар зверь быстро принимался за старое, пытаясь укусить, но в основном цеплялся за одежду орча, легкую на вид, несмотря на холод, и уже изрядно истерзанную.

Вряд ли они, эти собаки, могли причинить вред столь огромному существу с толстой кожей, но ведь у людей иногда появляются другие (дурные) мысли, которые могут как раз вред и причинить.

– Очень смешно, – наконец проговорил Нэй, которому надоел этот «цирк».

Один из парней, ближе всего стоявший к Нэю, обернулся. Лицо его вытянулось в удивлении:

– А это что за явление? Ты кто? – спросил так, как будто на вечеринке объявился незваный гость.

Впрочем, так оно и было.

– Я тут мимо проходил.

– Так и проходи дальше!

– Псов своих утихомирьте.

– А ты кто, собственно, чтобы нам указывать? – проговорил еще один и как-то своеобразно свистнул, что псы остановились, переключили свое внимание на хозяев и встали в стойку. – Иди куда шел! Или побежишь сейчас!

Нэй у самой арки, до псов ярдов пятнадцать. Секунд пять?

Он прикрыл глаза, вздохнул.

Послышался свист, и Нэй почувствовал, как свора псов, как по команде, сначала остановилась, развернулась, навострив уши, а затем помчалась на него.

Две секунды?

Нэй резко открыл глаза, ладонями ударил воздух вниз и сильно топнул правой ногой. Как будто и не произошло ничего, но злые псы вдруг сменили лай на визг, прижали хвосты и пролетели мимо Нэя под арку, продолжая скулить.

Парни, не ожидавшие такого результата собачьей атаки, переглянулись и наконец осознав, что псы-то убегают от них, бросились вдогонку, выкрикивая их клички и пытаясь голосом и криком их остановить. И тоже совершенно не заметив при этом Нэя.

Нэй с улыбкой посмотрел им вслед, а когда повернулся, то его взгляд уперся в огромную грудь орча. Умеют же двигаться, несмотря на рост и массу.

Орч как-то по-детски просипел носом и протянул огромную свою руку:

– Сэм! Сэм Киботург!

Нэй протянул в ответ свою, рука его мускулистая, но так, толщина одного пальца ладони орча:

– Нэй! Нэй Вейн!

Они пожали… Хм… Точнее, орч пожал всю ладонь, руку Нэя чуть ли не до локтя.

– Спасибо! – проговорил орч.

– Не за что, – Нэй хмыкнул. – А ты не мог, что ли, их раскидать?

– Собаки глупые, жалко.

Нэй хмыкнул. А говорят, орчи глупые.

– Есть хочешь? – даже не понял, почему вырвался этот вопрос, но еще больше удивил ответ орча:

– У меня есть деньги.

Нэй уже хохотнул:

– Может, тогда выпьем за знакомство, что ли? – ну, а что еще предложить? Просто любопытно, что этот орч делает в Мальвиноре и с чего он так собак боится? Боится?

– Это можно, – и орч расплылся в улыбке. Или попытался улыбнуться, так как получился скорее улыбчивый оскал…

Нэй сделал странные пассы руками, ну, когда нет слов, а очень удивительно все, что происходит.

Но дальше было еще удивительнее.

Они прошли ярдов пятьдесят. Нэй знал тут один приятный кабачок, в который и орч таких габаритов сможет войти и посидеть, когда орч неожиданно проговорил:

– Хочешь, я тебя понесу?

Нэй остановился:

– Зачем?

– Орч должен носить тяжесть, иначе мы становимся маленькими и глупыми. Тяжесть дает нам силу и рост!

– Думаешь, я тяжелый?

– Нет. Но это в благодарность, ты теперь мой нурч.

– Э… Проводник среди людей? – знания порой были очень уместны, главное, их вспоминать вовремя.

Орч расплылся в улыбке:

– Ты знаешь?

Нэй пожал плечами. Что-то где-то он знал, но с орчами до этого момента не сталкивался, да и Учитель хоть и располагал нужной информацией, но также лично не был знаком ни с одним орчем. Орчи в Доме Мелисы не в счет, с ними даже Нэй почти не общался…

– Слушай, если таскать тяжести, ты для себя решил, то где твоя тяжесть?

– Я ее потерял, – грустно так проговорил Сэм. – В реку уронил, – и снова носом просипел. – Собака залаяла.

Все-таки боится собак. Поразительно!

Послышался визг, и из-за угла вынырнула давешняя свора собак и продолжила бег, не обратив на человека и орча никакого внимания. А еще через секунды послышались крики, и мимо пробежала пятерка парней.

Леомираис, конечно, говорил об эффекте управления животными, точнее, наведения на них страха, но чтобы такой эффект произошел! Или Нэй сделал что-то не так?

– Ты сильный! – проговорил орч с очень уважительной интонацией.

– Послушай, – у Нэя вдруг появилась мысль, хотя, конечно, как-то неправильно сразу воспользоваться силой Сэма. Но если он должен таскать тяжести, как он говорит, то почему бы ему их не предложить? – Как ты относишься к Королевскому лесу?

– Я «идущий». Но кроме собак, я никого не боюсь!

Ну, да, гирахниды те еще твари, не захочешь, а испугаешься.

– Ты слишком умный для орча, – не, ну, в самом деле, Сэм все штампы про орчей рушил, вот прямо здесь и сейчас.

Он снова расплылся в улыбке:

– Тебе можно знать. А другие пусть думают, что я глуп.

Вот и трактирчик. Несмотря на утро, заведение уже работало, принимало ночную смену с внешних районов. Ворота, от которых до трактира было пять минут, уже открылись.

Но Нэй с Сэмом оказались первыми посетителями, поэтому никто не мешал выбрать лучшее место, да и так называемая в заведениях «дорога орчей», чуть больший проход между столами, чтобы такие великаны могли пройти, еще была свободна. В хороший день орчу было бы не пройти: мельтешение людей, столов и лавок, все ведь хотят посвободней. Правда, такая обстановка требовала дополнительной платы с орча за меньшее количество мест. Поэтому орчи старались выбирать места постоянные или, нанимаясь на службу, например, вышибалами в такие заведения, ели отдельно. Но при этом «дорога орча» была почти во всех таких местах, как и потолки под десять футов, как традиция и как дань орчам, как союзникам людей во все времена и во всех войнах.

Пришли – сели.

Хозяин, высокий и сильный, с кривым носом и с выбитыми передними зубами, причем, как знал Нэй очень давно, сам принял заказ, предупредив о чуть завышенной стоимости из-за орча.

Ну, дороже, так дороже.

Еще одна проблема и желание орчей есть отдельно – это именно сами порции и напитки. Конечно, любой орч мог есть с людских тарелок, но что такое человеческая порция для такого великана?

И напитки.

Не одна кружка не могла выдержать давление руки орча. Им нужно было что-то очень большое, и это очень большое еще нужно было донести и поставить на стол. Даже без доплаты понятно, что обед орча в таком заведении мог вылететь в копеечку.

Впрочем, Нэй где-то слышал, что орчи могут голодать несколько натир подряд, не теряя своей силы. Нужно будет при случае спросить об этом Сэма.

Пришел хозяин с кружкой фимт на пять, точно, для Сэма и небольшой для Нэя. Нес их ловко, как будто каждый день так делает.

И в самом деле, каждый день, так как минут через десять, как Нэй с Сэмом оказались в трактире, появились два орча, пахнущие речным прибоем и рыбой. Увидели Сэма, поклонились, и он в ответ, но разговор заводить не стали, а уселись, видимо, за их любимый стол чуть в отдалении. Ну, а дальше люди стали подходить, но на орчей ноль внимания.

Кружку, конечно же, заполнили не на все пять фимт, а влили в нее всего-то одну фимту – две бутылки сирки, ну и еще одна бутылка для Нэя. К сирке заказали для Сэма жареную картошку, сразу тройную порцию, с бараньими ребрышками, которые орч, не сильно смущаясь, съел вместе с костями. Нэй же довольствовался тарелкой манной каши, утром мясо не позволяла диета.

Говорить почти и не говорили. Обстановка особо не располагала, шепотом орч изъяснялся с трудом, но за знакомство и здоровье друг друга выпили.

6. Мельники и ювелиры

И еще Нэй предложил Сэму место в его будущей команде Свободных Искателей, на что орч согласился сразу без каких-либо разговоров. А какую он радость испытал, когда Нэй предложил ему быть «мельником», так вообще не передать.

Как оказалось (этот разговор уже был позже), Сэм ходил в Королевский лес, и как раз «мельником», но с командой, в Гильдию не входившей, такое тоже бывает, ведь запретить кому бы то ни было заходить в лес совершенно невозможно и требовать гильдийной клятвы тоже. Но такое положение хоть и предполагало полную свободу, но привносило полное отсутствие гарантий и обязательств членов команды друг перед другом. Вошли в лес, урвали что-либо и, по выходу разделив, разбежались.

Так у Сэма продолжалось четыре похода. На пятый находки оказались очень богатыми – целый темник и два зеленых аккума! Ну, еще десяток фимт порошка, намолотого из костей умерших тварей. Поэтому по выходу почти тут же между членами команды началась перепалка. Командир решил заграбастать все себе, но большую долю, чем договаривались, ведь темник нашел он, другие члены команды с этим были, конечно же, не согласны. Слово за слово, и в ход ножи пошли.

Командир троих порезал и сбежал, оставив Сэма с трупами на руках. Впрочем, орча обвинять в убийствах не стали – где нож и где его руки, в которых из-за его размеров орчу просто не удержать. Ему легче, как заявил следователь из уголовного департамента Тайной канцелярии, рукой-лапой своей всех порешить, чем с ножичками возиться. Да и поймали командира через пару дней, а после суда повесили. Но Сэм сожалел об этом, так как говорил, что хорошим муляр-ташем Нук был, просто жадность его сгубила.

Эти разговоры Нэй с орчем Сэмом Киботургом проводили уже в подвале доходного дома, где Нэй снимал комнату, а Сэм устроил лежанку в этом самом подвале. Хозяин согласился временно поселить орча, который, ко всему прочему, к оплате, которую он отдал из своих денег, пообещал еще вывести из подвала всех крыс. Нэй не знал, что он там делал, но мясной рацион орча был ежедневным и постоянным.

Нэй спросил его, если он так управляется с крысами, то что его пугает в собаках?

Сэм просто ответил, что крысы – это зло, а собаки – просто глупость. Ну, не может он ударить глупого, даже если тот его кусает.

Нэй только пожал плечами, так и не выяснив страхов орча.

Теперь они почти всегда ходили вместе. Нэй впереди, а Сэм как привязанный – в нескольких шагах от человека.

При этом Сэм постоянно носил на себе огромные жернова, закрепленные специальными коромыслами на груди и спине. На вид тяжеленые, они не причиняли орчу никаких неудобств, а вопросы типа: «Не тяжело ли?» вызывали у него только улыбку.

Вот это и был момент использования силы орча. Нэй честно сказал об этом Сэму, который только осклабился (это у него такая усмешка была) и заявил, что будет рад помочь и быть в команде Нэя.

Ну да.

На самом деле должность «мельника» в командах Свободных Искателей не обязательная, но все мечтают заполучить хорошего мельника в свои ряды. Под «хорошим» подразумевается тот вопрос – может или не может потенциальный мельник переносить жернова. Вещи не просто тяжелые, а очень тяжелые.

Зачем нужны мельники?

Межевой вал с Королевским лесом своеобразен и многолик. В нем никогда не бывает зимы, даже на самом крайнем севере, в нем почти не ощущается ветра. Дороги, как известно, там текучие, как реки, каменный лес растет, совершенно не обращая внимания на законы природы. И есть еще множество всего, что удивляет, поражает и пугает одновременно.

Но что в нем неизменно, так это смерть.

И там твари умирают, когда приходит их время.

Впрочем, смерть в Королевском лесу обладает своей спецификой. Тут никогда не увидишь гниющего под небом тела, только кости. Именно кости, умершая ли тварь или убитая, она через минуты превращается в костяной остов, при этом, как это часто бывает, человеческий глаз просто не успевает зафиксировать переход от тела к костям.

Почему так происходит? Научники, изучатели и ученые – многие из них считают, что твари из другого мира и после смерти в другой мир возвращаются. Вполне жизнеспособная теория, если не считать того факта, что кости, если их не заберут свободные искатели, исчезают только через многие натиры. Впрочем, отчасти эту теорию поддерживает тот момент, что на нейтральной полосе и равнинах убитые твари исчезают, полностью не оставляя после себя даже мокрого места, не то что костей. И эта теория худо-бедно объясняет тот момент, когда на Межевом Валу погибает человек или любой другой разумный, его тело не исчезает, и его можно вынести в нормальное пространство. Мы все-таки из этого мира, а значит, на нас эта странная жизнь после смерти не распространяется…

Хотя как-то натянуто, не находите?

Так вот кости, точнее, порошок из них оказался очень востребован алхимиками и целителями. Первым понравился их удивительный катализаторный эффект, а вторые открыли в нем множество всевозможных факторов для лечения – от усиления потенции до борьбы с арукой всех форм и видов. Но все же большая часть целителей в целебные свойства костяного порошка верила и верит мало, да, есть небольшие эффекты, но это, скорее, плацебо, чем панацея, но все мы знаем, что голос разума заглушается, когда появляется надежда…

Но выносить кости из Королевского леса оказалось делом сложным и неблагодарным. Они, даже маленькие по размерам, всегда занимали большой объем и еще были удивительно тяжелыми. Создавалось впечатление, что вся тяжесть мертвого и уже исчезнувшего плотью животного передалась в кости. Которые, кажется, весили даже больше, чем сам зверь при жизни. А порошка из них при этом делалось очень мало, и он после помола терял всю свою тяжесть, то есть из казавшейся тяжеленой кости, ну, например, ребра гиркока, а она на вид очень маленькая, но весит пару фимт, получалось порошка… ну, дрим десять, от силы пятнадцать. То есть бессмысленно нести тяжести и очень дорого…