Князь Владимир – создатель единой Руси

Шведы упоминаются в числе константинопольских вэрингов, наряду с другими скандинавами, но опять же только в сагах, действие которых происходит не ранее первой трети XI столетия.

Со второй половины XI в. термин «варанг» в Византии стал уже чисто нарицательным, потеряв всякий этнический оттенок. Согласно византийским историкам, к этому времени имя варангов было перенесено на жителей Британских островов, преимущественно кельтов-бриттов, которые, спасаясь от религиозных преследований у себя на родине, массами устремлялись в Константинополь.

«Варяжские» наемники (всех национальностей), как правило, принимали в Константинополе христианство греческого образца (православие). Русы, а потом и варанги имели в византийской столице особую церковь, которая называлась Варяжской Богородицей и была расположена при западном фасаде храма Святой Софии. Найдены свидетельства, что она принадлежала Константинопольскому патриархату.

Все это помогает подвести историческую основу под известия древнерусских источниках о Федоре, согласно которым, он долгое время

служил в Византии, где принял крещение, а затем вместе с сыном переехал жить в Киев. Как видим, «докиевская» часть его биографии вполне соответствует историческим реалиям.

История о варягах-мучениках помещена в «Повести временных лет» под 983 г., хотя, вероятно, когда-то она была частью сказания о борьбе Владимира с Ярополком.

По возвращении Владимира из похода на ятвягов, рассказывает летопись, киевляне собрались на вече, и сказали старцы и бояре:

– Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, того и зарежем в жертву богам.

Жребий, брошенный языческими жрецами, пал на Иоанна, сына Федора, юношу прекрасного телом и душою.

Посланники от киевлян пришли на двор к варягу и сказали:

– Жребий пал на твоего сына, выдай его, и мы принесем его в жертву богам.

Варяг отвечал:

– Ваши боги – идолы, вырезанные из дерева человеческими руками, нынче они есть, а завтра сгниют. А истинный Бог – один, который сотворил небо и землю, звезды, луну, солнце и человека. Не дам сына своего бесам.

Послы поведали обо всем киевлянам. Тогда горожане вооружились и силой вломились на двор к варягу, который вышел им навстречу в сени вместе со своим сыном. Толпа потребовала выдать сына.

– Если ваши идолы – действительно боги, то пусть пошлют одного и возьмут моего сына, – насмешливо ответил варяг. – А вы зачем хлопочете за них?

Обозленные киевляне подрубили сени, на которых стояли отец с сыном, и тяжелые бревна, обрушившись, придавили обоих.

Надо заметить, что богословский спор варяга с киевлянами состоит из общих мест, взятых из современной летописцу антиязыческой церковной литературы. Например, в более позднем летописным рассказе об «испытании вер» (под 986 г.) богословские аргументы «варяга» вложены в уста пришедших к Владимиру папских послов: «вера наша —как свет, кланяемся Богу, который сотворил небо и землю, звезды и месяц, и всякое дыхание, а ваши боги есть древо».

К тому же летописный рассказ противоречит широко известному гостеприимству русов, о котором с большой похвалой отзывались средневековые арабские писатели, и не только они. Вот, например, свидетельство Ибн Русте: «Гостям [русы] оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо. Они не позволяют никому из своей среды грабить и обижать таких пришельцев; если кто-нибудь из пришельцев жалуется им на причиненный вред или обиду, они оказывают ему помощь и защищают его». Но ведь киевские варяги – отец и сын – именно и были такими пришельцами, находившимися под защитой закона русского.

Здесь следует обратиться к показанию немецкого хрониста XII в. Гельмольда о человеческих жертвоприношениях главному божеству славянского Поморья Святовиту. Святилище его находилось на острове Рюген, и местные жители (славяне-руги, или ране) «в знак особого уважения… имели обыкновение ежегодно приносить ему в жертву человека – христианина, какого укажет жребий». Эти христиане, приносимые в жертву Святовиту, были захваченными на войне пленниками. О других поморских славянах Гельмольд пишет, что те «приносят богам своим жертвы волами, и овцами, а многие и людьми-христианами, кровь которых, как уверяют они, доставляет особенное наслаждение их богам». Это единственная аналогия обычаю, о котором ведет речь «Повесть временных лет».

Таким образом, вполне вероятно, что сказание о варягах-мучениках первоначально венчало повесть о захвате Киева Владимировыми «варягами». Только они и могли обращаться с захваченным городом и его жителями, как со своей законной добычей: «Это – наш город, мы его захватили…». Среди того «зла», которое, согласно летописи, пришедшие с Владимиром наемники сотворили киевлянам, было, вероятно, и требование почтить «варяжских» богов христианской кровью, как это было в обычае у них на родине.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Летописные известия о вхождении Новгорода в состав держав Одега и Игоря носят легендарный характер. Древнейшие городские слои Новгорода датируются лишь 955 г., а в договорах Руси с греками 911 и 944 гг. нет упоминания Новгорода в числе русских городов – субъектов договора.

2

Впрочем, просуществовала она, кажется, недолго. Арабский писатель XI в. Аль-Бекри пишет, что около 1010 г. в плен к печенегам попал мусульманин, «ученый богослов, который объяснил некоторым из них ислам, вследствие чего те приняли его. И намерения их были искренни, и стало распространяться между ними учение ислама. Остальные же, не принявшие ислама, порицали их за это, и дело кончилось войной. Бог же дал победу мусульманам, хотя их было только 12 тысяч, а неверных вдвое больше. И они [мусульмане] убивали их, и оставшиеся в живых приняли ислам. И все они теперь мусульмане, и есть у них ученые, и законоведы, и чтецы Корана». Переход печенегов в ислам подтверждает и арабский писатель XII в. Абу Хамид аль-Гарнати.

3

См.: Цветков С. Э. Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого. М., 2012. С. 253–256.

4

См.: Цветков С. Э. Эпоха единства Древней Руси. С. 148—152.