Дикари не выбирают принцесс

– Если бы я не знала кто именно замахнулся на материнский капитал, то подумала, что это Влад, – улыбаюсь девушке, а она едва ли не светится от счастья и, взвизгнув, хватает меня за руку:

– Ой! Лиза! А что ты тут делаешь? – Леся пучит глаза, словно мы увиделись совершенно случайно, а не потому, что она меня позвала. Оборачивается и зовет Влада. – Владка, смотри кого я встретила! Бывает же, да?

– Врушка, – шепчу ей.

– Ой, вот даже не думала, – тихо отвечает мне и уже громче, – А мы вот кроватку приехали выбирать. Андрейка на работе, я одна боюсь. Вот Владу позвонила, чтобы помог. Мне же тяжёлое таскать нельзя. Хочешь с нами? Ой, а ты ведь на машине, да? Можешь нас потом не подбросить? У Андрюхи с утра ещё с машиной что-то случилось. Он ее и так, и сяк, а она фырчит и не заводится. Хорошо Владик ему свою дал, а то точно опоздал бы на работу. Ли-и-из, подвезешь ведь? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Леся тараторит с такой скоростью, что при всем желании ни у меня, ни у Влада не получается вставить ни слова. Я киваю на все ее вопросы, а сама не могу оторвать взгляда от улыбки на его губах.

– Случайно. Как же, – усмехается он, пристально смотрит мне в глаза и отрицательно мотает головой, словно говорит, что обмануть его не получилось.

Только я развожу руки в стороны:

– Представь себе, случайности они такие.

– И что ты тут забыла?

– Каталась. Увидела Лесю и решила поздороваться.

– На этом? – он безошибочно показывает ладонью в сторону Алиной «Короллы» и снова мотает головой.

– Эй! Это что за допрос начался, а!? Нормальная машина, – Леся вклинивается между нами и дует губы. – Если ты не хочешь, чтобы Лиза мне помогала выбирать, то я хочу! – топает ножкой и оборачивается ко мне, тыча пальцем в коляску. – Прикинь, я его попросила всего-то помочь кроватку донести, а он как увидел эту коляску, так сразу в нее и вцепился. Давай, говорит, купим. Ага! За тридцать тысяч! Я что, совсем больная или на золотом мешке сижу что ли? Нет, ну ты представляешь, Лиз? Да я на эти деньги лучше ремонт в комнате доделаю! Еще и на манеж останется.

Вцепившись в мою ладонь мертвой хваткой, она потащила меня ко входу в магазин, перебирая все возможные варианты потратить деньги с большей пользой. И уже в дверях обернулась посмотреть идет ли Влад за нами.

– Вот же гад! – тихонько выдала она. – Я ему можно сказать помогаю, а он мало того, что бычил всю дорогу до магазина, так еще и на тебя наезжает, будто ничего вчера не было. Ты только не обижайся. Я этому дебилу мозги пропесочу обязательно. Думает, что я слепая и не догадалась, чем вы там занимались.

– Лесь, – у меня вспыхивают щеки от такой ошеломляющей прямоты, но девушка лишь отмахивается и, увидев ряды кроваток, увлекает меня за собой.

И все же мое предположение оказалось верным. Леся не просто считала каждую копейку, она пыталась сэкономить на всем. Даже там, где, по-моему мнению, экономить вообще нельзя. Сперва я подумала, что девушка просто никак не может определиться во всем этом многообразии матрасиков, их наполнителей, подушек и бортиков, а потом заметила, как она пересчитывает деньги, не вынимая кошелек из сумочки. Это никак не укладывалось у меня в голове, особенно после вчерашнего пикника на широкую ногу, на который ребята скидывались поровну. Но больше меня поразило другое. Стоило только Владу заикнуться о том, что Лесе лучше потратиться на одну нормальную и удобную кроватку, а все остальное он купит ей в подарок, милого Пузанчика буквально подменили. Еще секунду назад она улыбалась и вот уже лицо девушки превратилось в непрошибаемую каменную маску, а ее взгляд с легкостью мог бы составить конкуренцию айсбергу. Не проронив ни слова, она несколько секунд смотрела на Влада как на заклятого врага и потом пошла к самым дальним кроваткам.

– Не лезь, – осек Влад, стоило мне только открыть рот, чтобы спросить чем вызвана такая реакция. – Это тебя не касается, – обрубил и направился к девушке.

Я окончательно запуталась. В голове никак не вязались два события. Первое – Леся с лёгкостью тратится на развлечения, и второе – на следующий день Леся ужимается на самом святом – своих детях. Окажись я в такой ситуации, не задумываясь отказалась бы от пикника. Но даже если и представить себе, что это действительно так, то почему она отказывается от помощи? Ведь те же матрасик и подушки стоят не настолько дорого, чтобы считать предложение Влада оскорблением. Да и он вряд ли хотел ее обидеть.

– Вам что-нибудь подсказать?

– Нет, спасибо, – ответила я подошедшему консультанту. Повернулась к нему на автомате, чтобы уточнить, что пришла с друзьями, а не за покупками, и зацепилась взглядом за небольшой плакат за его спиной. – Извините, а можно узнать поподробнее про подарочные сертификаты?

– Да, конечно. Что именно вас интересует?

– М-м-м… – подумав несколько секунд, я кивнула себе и спросила. – У вас сертификаты на определенную сумму или можно самому выбирать номинал?

– Есть обыкновенные: на одну, две, пять и десять тысяч рублей. Но мы можем оформить и премиум-сертификат, если сумма превышает десять тысяч.

– Так. А обязательно тратить его за одну покупку или можно разбить на несколько?

– Обыкновенные да, а премиум действует, как пластиковая карточка.

– Хорошо, – протянула я, посмотрела на Лесю, плачущую и что-то выговаривающую Владу, и уже не сомневаясь кивнула. – Пойдемте оформлять. Правда у меня к вам будет одна маленькая просьба…

Странно, но у меня не было ни капли не сомнений, что сейчас делаю все правильно, и когда через громкую связь в магазине раздалась торжественная музыка, заулыбалась и отошла так, чтобы Леся и Влад меня не увидели, а я, наоборот, могла за ними понаблюдать.

– Уважаемые покупатели, мы рады сообщить вам, что в нашем магазине сегодня маленький юбилей – сто тысячный покупатель. От лица администрации мы хотим поздравить его с грядущим счастливым событием в жизни и пожелать всего самого наилучшего.

От стойки кассы в сторону Леси пошел консультант, которого я пытала про сертификаты. Со связкой гелевых шариков в одной руке и конвертиком в другой. Плачушая девушка с недоумением посмотрела на остановившегося рядом с ней молодого человека, замотала головой и что-то спросила, показывая на себя пальцем, а когда он кивнул, расплакалась сильнее и бросилась ему на шею.

Изобразить удивление от свалившегося счастья на голову Леси у меня получилось гораздо лучше, чем у нее от моего появления. Я стояла, выбирала плюшевых тигрят в забавных костюмчиках, а Леська чуть не снесла меня и завопила:

– Лиза!!! Ты слышала??? Угадай кто? Я!!! Я сто тысячный покупатель!!! Прикинь!!! Лизка!!! Прикинь!!! – она скакала вокруг меня и трясла конвертом, – Он такой подходит, говорит, что это я, а я реву и не верю!!! Прикинь как свезло!!! Как думаешь, а сколько тут денег? – она вытащила пластиковую карточку сертификата и показала мне.

– Правда? Поздравляю! Лесь, наверное, можно на кассе узнать.

– Да? – застыв на мгновение, она сорвалась к кассам, а я буквально обмерла, увидев Влада.

– Юбилей? Серьезно? – спросил он, снимая с полки медвежонка в тельняшке. Покрутил его в руке, поставил обратно и хмыкнул, когда я пожала плечами. – Прямо какой-то день совпадений и случайностей.

11. Качели

Я не могу ничего с собой сделать. Оказавшись в проходе между рядами наедине с Владом, меня начинает поколачивать, и голова отказывается работать. Мысли, стоит к ним только потянуться, срываются врассыпную вспыхнувшими кометами, и я не успеваю вцепиться ни в один из ускользающих хвостов, чтобы решить как лучше отреагировать на прозвучавшую едкость, стоит ли отвечать на нее, обижаться на его слова или нет, остаться здесь или уйти с гордо поднятой головой… Он подходит ближе, с хрустом сминая расстояние, превращая воздух между нами в густой кисель, и меня пугают ощущения от происходящего. Яркие, оглушающие и пробивающие насквозь. Чувствую его взбешенность и злость, как холодок пробежавший по всему телу окутывает запинающееся и тут же срывающееся куда-то вдаль сердце, и еще этот взгляд. Тяжёлый, давящий взгляд дикого разъяренного животного. От него забравшиеся под кожу острые ледяные иголки разрываются и начинают жечь. Больно, невыносимо больно и в то же самое время приятно. Влад медленно разбирает меня на атомы и просеивает их между пальцев, будто песчинки, а я никак не могу этому противостоять. Мне нравится, как он на меня смотрит и что именно он смотрит на меня так. Стою, уже боясь пошевелиться и отвести глаза. Кажется, сейчас достаточно одного взмаха ресниц, малейшего вздоха или неловкого движения и все оборвется. Только я так и останусь песчинками, упавшими к его ногам, и никто не сможет собрать меня обратно. Никто, кроме Влада. А он, прищурившись, делает ещё один шаг. Вздрагиваю, не зная чем это обернется и продолжаю сгорать в его ярости. Он ничего не говорит, подходит слишком близко, вплотную, давя одним своим присутствием, ломая меня без слов, своей молчаливой злостью, но я инстинктивно поднимаю голову выше рывком. Так, будто мой подбородок сжали сильными пальцами и дёрнули вверх.

– Сколько?

– Сто, – сдаю себя сразу и с потрохами, а голос предательски срывается. К горлу подступают слезы, словно меня поймали за руку на месте преступления, хотя ничего плохого я не сделала.

Или сделала? От прямого взгляда внутри черепной коробки что-то взрывается, и маленькие человечки в ней начинают лихорадочно искать какую-нибудь мало-мальски объясняющую все причину и оправдания. Все же, получается, что сделала? Или нет? Наивная мысль, что могла бы обмануть и, в принципе, не обязана перед ним отчитываться, если я решила сделать приятное Лесе, осторожно проскальзывает по самому краю подкорки и сразу же пугливо сбегает, заметая за собой следы. А на губах Влада возникает едкая улыбка, будто прочитал все по моим глазам:

– Тебе говорили не лезть?

Я киваю, если можно так назвать еле заметное движение головы. Снова буравит взглядом, а потом дёргает на себя мою сумочку, открывает и перекладывает в нее содержимое своего кошелька. Все купюры, что в нем лежали, всю мелочь до последней монетки.

– Остальное отдам через неделю. Не лезь к моим друзьям со своими деньгами.

Ультиматум. Никаких вскладчину или пополам, переговоров или компромиссов. Их не было и никогда не будет. Меня, как нашкодившего котенка, подняли за шкирку, встряхнули, чтобы в следующий раз было неповадно совать свой нос куда ни попадя, и вернули обратно в коробку к таким же котятам. Сиди там, развлекайся среди своих и просто смотри, если очень интересно, но не высовывайся. Обидно до слез и больно. Я же просто хотела, чтобы Леся порадовалась. От чистого сердца. А этот порыв расценили как что-то другое. Щелкает замком, всовывает сумочку мне обратно в руки и разворачивается на звук приближающихся торопливых шагов с улыбкой.

– Вот вы где! – Леся цепляет нас обоих под руки и тащит к ряду с кроватками, не замечая моего пришибленного состояния. – Я все узнала и посчитала. Коляску однозначно возьму ту, которую ты мне показывал, кроватку сейчас тоже выберем, потом матрас, бортики, вообще все что нужно! Ещё пеленальный столик посмотрим…

Леся трещит, перечисляя все, что попало в ее внезапно разросшийся список покупок, нервно хихикает, не выпуская из пальцев карточку сертификата, и смеётся, когда Влад шутит по поводу удачно сломавшейся машины Андрея. Ведь, окажись она на ходу, стотысячным покупателем оказался бы кто-то другой. Проглатываю эту шпильку, едва удерживая рвущиеся наружу слезы.

«Я ведь просто хотела помочь! Помочь! Посмотри на Лесю! Посмотри!»

Пузанчик носится по магазину, светясь ярче солнца на каждую новую вещь опускающуюся в тележку, а меня разрывает на клочки от несправедливой жестокости. Я же правда хотела помочь!

На заднем сиденье едва хватает места, чтобы туда смог втиснуться ребенок, и меня, как самую маленькую, пытаются хоть как-то на него втолкнуть, а потом, когда это, не без очередных перекладок, все же удается, ставят на колени автокресло и пару пакетов в ноги. Багажник забит под завязку, все свободное место в салоне занято приданным для Лесиных карапузиков, на крыше, примотанные скотчем к рейлингам, коробки с кроваткой, столиком и коляска – Пузанчик отказалась от доставки, чтобы вечером шокировать Андрея и поверить самой в свалившееся на голову счастье.

– Лиза, ты там как? – спрашивает она каждые две минуты, а я отвечаю:

– Все хорошо, – только самой плохо и хочется разрыдаться.

Вчерашние поцелуи, да что уж говорить, весь день целиком уже кажется чем-то приснившимся, привидевшимся и нереальным, а Влад… Ненавижу этого дикаря! Аля была права. Ничего хорошего у меня с ним не выйдет. У нас вообще ничего не может быть, а сегодняшнее только подтвердило это. И то, что так получилось, не плохо. Наоборот, замечательно! Я просто была не в себе. Перебрала и в клубе, и на пляже, а он воспользовался моим состоянием. Слава богу, что дальше не зашло. Ещё бы подцепила какую-нибудь дрянь… Чем думала и думала ли? Естественно нет. Достаточно было один раз отказать Сабрине, отстоять свое мнение, не поддаваться на уговоры, и все. Не было бы ничего. И не чувствовала себя униженной и втоптанной в грязь. А главное кем? Этим дикарём!

Кажется, я слишком провалилась в свои размышления, а Леся услышала мое раздраженное шипение.

– Лиз, у тебя там точно все нормально? Может, я заберу хоть что-нибудь?

– Замечательно, Пузанчик! Не переживай, – стараюсь придать своему голосу побольше веселья. – Лучше скажи как там твои карапузы, не шалят?

– Не. Потопались пока садилась, а потом сразу притихли. Машиной впечатлились, наверное, – хихикает она. – Классная такая. Дорогущая, да?

– Не знаю. Я у тети попросила покататься.

Сказать правду даётся мне намного проще. Сколько стоит машина я действительно не знала и не интересовалась, а Алевтина, когда она только появилась у нас в доме, практически сразу стала для меня тетей Алей. Леся тихонько вздыхает, что когда-нибудь и они с Андреем купят что-нибудь похожее. Сперва только доделают ремонт и расплатятся с ипотекой, а там уже и машину поменяют. Их старичок Фольксваген как раз окончательно развалится. Она трещит без умолку, заваливает меня вопросами, и отвечать на них я стараюсь с максимальной осторожностью. Учусь, пока не работаю. На международных отношениях. Смеюсь, когда просит что-нибудь сказать на английском. Говорю, что она самая лучшая мамочка на свете, с идеальным произношением, перевожу, потом эту же фразу повторяю на французском, немецком и испанском. Уже вдвоем хохочем, что испанский и французский мягче и приятнее, а немецкий слишком грубый.

– Как Влад! – выдает Леся, а я киваю и на этом самом грубом цежу сквозь зубы длиннющую тираду, в которой выговариваю все, что думаю о Демоне, и становится чуточку легче.

Леська аплодирует, как маленькая девочка попавшая на исключительно для нее одной затеянное представление, и требует, к моему счастью, не перевод, а повторение «вот этой же зубодробилки на мягоньком». Испанский – ко всему уже сказанному добавляю еще несколько строчек, а на французском «cochon10» и «merde11» звучат едва ли не обязательной связкой к не менее частому «sauvage12». И кому бы рассказать, как приятно от того, что могу практически в лицо высказать этому самому cochon какое он merde. А Влад хмыкает:

– Еще бы понимать, как этот, – щелкает пальцами и едва выговаривает, – суваж, мерд и кранк смогли уместиться в одной голове.

– Училась хорошо и с репетиторами занималась, – улыбаюсь и на выдохе добавляю с такой патокой нежности, что Леська уже пищит от восторга. – Je te déteste cochon. Vous êtes un connard cruel et cynique et une merde rare!13

– А-а-а-а-а!!! Класс!!! Обожаю!!!

– Звучит, как признание в любви, – хмыкает Влад. – Не зря французский считают ее языком. У Лары Фабиан вроде была песня про этот же тэ. Лесь, не помнишь? Же те, же те, комо фу и что-то там.

Довольно точно напевает мотив, только я хохочу от того, как он произносит слова, и не собираюсь его поправлять и тем более раскрывать всю прелесть этого самого языка любви. Блаженен тот, кто верит? Признание? А-ха-ха-ха-ха!!!

– Нет, не спорю, что мое произношение страдает, но где я и где международные отношения? – Влад бросает на меня быстрый взгляд через зеркало заднего вида и снова сосредоточивается на дороге.

Около магазина делаем небольшую остановку – Леся уточкой летит за тортиком, а Влад выходит покурить. Я же благоразумно решаю никуда не дергаться и остаюсь в машине. Пока вылезешь из этого плена, потом снова заползать – времени больше потрачу и разговаривать с Владом не хочется от слова совсем. Да и он не спешит хотя бы извиниться. Присел на капот, щелкает крышечкой зажигалки и пускает колечки, доводя своим спокойствием, тупостью и непрошибаемостью до бесячки.

«Да как так можно? Совсем нечего сказать? Манеры исключительно в „Провансе“ с Бришкой, а со мной что? Можно не церемониться?»

Из обиды за грубость меня бросает в жерло ревности и обиды, но уже за тупость. Хочется выскочить, выораться уже на родном и могучем с применением тех слов, которые, по его мнению, не знают принцессы. Демон он, как же.

«Дикарь! Неотёсанный дикарь!!! Только и может, что махать кулаками. Ой, вы посмотрите, научился все же окурок тушить и бросать в мусорку.»

Язвительность судорожно захлапывает свой ротик, стоит Владу снова оказаться в машине. Достает из кармана упаковку мятных леденцов, один отправляет себе в рот и протягивает мне коробочку, как ни в чем ни бывало:

– Хочешь?

– Нет!

– Как хочешь.

Ещё немного и меня сорвет с катушек. Бесит. Бесит каждое его движение, нахальность, с которой включает магнитолу, и насвистывание. Из-за детского кресла не вижу, что именно он делает, но через пару секунд колонки издают негромкий и короткий писк, а дальше снова тишина. Вплоть до появления Леси. С ней в машине появляется запах сладкого и восторженное:

– Ну точно сегодня какой-то день везения! Ни в жизнь не поверю, что вот так зашла в «Пекарню», а на прилавок «Наполеон» выставляют.

– Может, просрочка? – Влад усмехается, но там где я молчу, Леся прямолинейно отправляет шутника по всем известному направлению пешком:

– Выкуси! Свежатина! Сегодняшний! Я же говорю, что везение! Андрюшке расскажу, не поверит. Сейчас как приедем, как налопаемся. М-м-м…

Леська светится ярким солнышком, и рядом с ней даже такой, как Влад, кажется чуточку лучше. На секунду. Из колонок начинает звучать та самая «Je t’aime» Лары Фабиан.

– Я же говорил, что что-то знакомое.

А на припеве начинает подпевать…

Сносит. Меня прошибает и внутри все сильнее и сильнее расцветает щемящее: «Почему?» Если бы не магазин, если представить себе, что сейчас в машине были только мы одни, и пусть даже я сидела сзади, а ты вот так же включил эту песню… Полетевшая вдаль фантазия оказалась такой яркой, что на кончиках пальцев я уже явственно чувствую натянутую ткань футболки. Я бы обняла, обязательно обняла, не могла бы не обнять, а ты… Ты бы одной рукой накрыл мои ладони, чтобы в них сильнее отдавался бумкающий ритм твоего сердца. Ввысь. Куда-то за облака. Прикрыв глаза, улетаю высоко-высоко подхваченная мощными крыльями голоса, поющего про такую нереальную и безумную любовь. Почему?

С ворохом пакетов в руках поднимаюсь по лестнице за Лесей, а она торопливо достает из сумочки ключи, поворачивает их в замке и на последнем обороте толкает дверь несколько раз:

– У-у-у, зараза, вот доберется до тебя Андрюшка…

Она ругается так смешно и по-детски, что у меня на губах появляется улыбка. Скидываю в коридоре туфли и отношу покупки в комнату больше похожую на склад. В ней на полу стоят двери в упаковке, лежат обои, упаковки с клеем, чемоданы и ещё невесть что укрытое простынями.

– Вот доделаем ремонт и будет у нас тут свое гнёздышко! – Леся с нежностью смотрит на голые стены и торчащие из них провода от розеток, а потом тянет меня на кухню.

Там тоже ремонт застыл в стадии «разобрать и вынести старье». Из мебели лишь стол и табуретки. Раковина и газовая панель врезаны в лист фанеры, прикрученной к каким-то деревяшкам, между ними подобие полочек с кастрюлями и сковородками. И на первый взгляд – это не кухня, а тихий кошмар. Только Лесю он ни капли не смущает. Она усаживает меня за стол, ставит «Наполеон» в центр стола, а чайник с яркими ромашками на плиту, две фарфоровые кружечки и одна с жирафом Мелманом, по-домашнему уютные салфетки, вазочка с печеньем…

– Лесь, – раздается из коридора, – все в спальню?

– Ага! – отзывается она и останавливает меня, подскочившую на помощь. – Сиди. Не хватало ещё тебе тяжести таскать. Владка быстрее сам переносит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Моя дорогая, ты прелестна (фр)

2

Да (фр)

3

Привет, старый развратник (фр)

4

Спасибо, моя яркая! Ты мой хаос. И я люблю тебя за это – (фр, нем, англ)

5

свободный разговор (анг)

6

Чай или кофе (анг)

7

Кофе, пожалуйста (анг)

8

Я хотела бы услышать, как прошел твой день (анг)

9

Больше никаких сожалений (англ.)

10

свинья (фр.)

11

дерьмо (фр.)

12

дикарь (фр.)

13

Я ненавижу тебя, свинья. Ты жестокий, циничный засранец и редкое дерьмо. (фр.)