Берега мечты. Том II

–Вы вправе согласиться с позицией Эзри, я не стану вас переубеждать, – после затяжной паузы продолжила я, – честно говоря, ваше мнение меня и вовсе не волнует. Главное, я знаю правду, и пронесу ее в своем сердце через всю оставшуюся жизнь.

– Возьмите зонтики, Рогнеда, – как ни в чем ни бывало повернулся ко мне закончивший с лаймом Дилан, будто и не расслышавший моей последней фразы, – надеюсь, украшение бокала ваш муж преступлением не считал? Итак, что дальше? Можно пробовать?

– Пробуйте, – разрешила я и с иронией уточнила, – второй бокал предназначается мисс Грант? Вы очень заботливы!

–Малышка Эзри хорошо постаралась за эти два дня, ее нужно поощрить, – насмешливо блеснули зеленые глаза Хоббса, пресыщенные и циничные глаза человека, для которого не составляло ни малейшего труда заполучить в свою постель любую женщину на свете. Такой взгляд был у молодого Родрика на черно-белой фотографии из интернета, и я вдруг с изумлением осознала, что роль хищника в этой паре вопреки неписанным законам жанра досталась вовсе не Эзри Грант, и у меня внезапно отлегло от сердца.

–М-м-м, вполне недурно, – резюмировал Дилан, продегустировав коктейль, – похоже, вы и в самом деле разбираетесь в напитках, и я непременно возьму ваш рецепт на вооружение. Чему еще научил вас граф Олдридж?

–Видеть содержание за формой, – лаконично поведала я и с целью косвенно подтвердить свои обнадеживающие выводы, осведомилась, – надеюсь, вы тоже владеете этим навыком, потому что иначе роман с мисс Грант может плачевно закончится для вас и вашего кошелька. К сожалению, Роду пришлось дорого заплатить за свой опыт, как в прямом, так и в переносном смысле.

–Не смешите меня, Рогнеда, – от хохота едва не поперхнулся коктейлем Хоббс, – вы что же думаете, я настолько наивен, чтобы верить в чистую и бескорыстную любовь Эзри? Я уже далеко не юноша, но размягчением мозга явно не страдаю. Двадцать пять лет назад, когда я был так беден, что у меня не было денег на аренду жилья и я полгода ночевал на матрасе в офисе, красивые девушки спали со мной если не по любви, то по крайней мере по симпатии, но с тех пор многое изменилось, и я давно не питаю иллюзий. Каждая, кто оказывается в поле моего интереса, тут же начинает грезить о моих деньгах и прикидывать, у какого дизайнера она закажет себе свадебное платье стоимостью в полмиллиона долларов, хотя я всего лишь пригласил ее на свидание в расчете на быстрый секс. Кто-то задерживается рядом со мной всего на одну ночь, кому-то везет больше, и наши необременительные отношения могут продлиться несколько месяцев или, что чаще всего происходит, ровно до тех пор, пока у девушки не лопается терпение и она не начинает выдвигать мне ультиматумы. Это мой любимый момент, я всегда его жду, и очень редко ошибаюсь со сроками. Поверьте, это так забавно наблюдать, как моя избранница сначала лезет из кожи вон, чтобы мне угодить, пропускает мимо ушей мое хамство, молча сносит обиды, стелется, лебезит и не сводит с меня влюбленного взгляда, а потом сознает, что ей ничего не светит и превращается в сущую дьяволицу. Впрочем, это самый распространенный и потому наиболее скучный сценарий, такое поведение довольно быстро приедается, поэтому я предпочитаю девушек с характером, таких, как Эзри, но и они постоянно допускают одну и ту же ошибку. Эзри сделала ставку на недоступность, она отвергала мне раз пять, зная, что мне доставляет удовольствие процесс охоты, а когда она сдалась, то не перестала показывать зубки. В ней есть перчинка, и это меня возбуждает, Эзри спорит со мной, сама провоцирует ссоры, твердит о своей финансовой независимости и, будь я немного поглупее, я бы, наверное, купился на ее уловки. Но, увы, я вижу Эзри Грант насквозь. Ее тактика не нова, хотя и по-своему эффективна. Что бы она не говорила, ее конечная цель – стать миссис Дилан Хоббс, а я после двух предыдущихх браков понял, что не создан для семьи. Мои планы слишком масштабны, мне тесно на Земле, а не то, что в браке, но женщины почему-то этого не понимают. Почти все из них уверены, что уж рядом с ней я обязательно изменюсь, но я хочу менять мир, а не меняться самому. Эзри- горячая штучка и она достаточно умна, чтобы с ней было, о чем поболтать в постели, но мне не нужна жена с таким насыщенным прошлым, да мне в принципе не нужна жена, как таковая. Хотите я предскажу ее следующий шаг? В один прекрасный день он исчезнет, не будет отвечать на звонки и сообщения, пропадет из сети, а потом вдруг объявится, и скажет что-то вроде: «Извини, Дилан, но я свободная женщина, и ты не имеешь права требовать от меня отчета! Вот если ты на мне женишься, тогда я буду докладывать тебе о каждом шаге, а пока будь добр, довольствуйся тем, что есть!». Не сомневаюсь, так и она и надела ярмо на шею графа Олдриджа, и он опрометью кинулся регистрировать брак, пока Эзри от него не сбежала, да так торопился, что даже не заключил с ней брачного контракта. А теперь она всерьез рассчитывает повторить этот трюк со мной и опрометчиво тратит на меня свое время вместо того чтобы вплотную заняться поисками такого же тюфяка, каким был ваш покойный муж. Что ж, я люблю повеселиться, и, в ином случае, я бы даже сделал ей предложение, чтобы посмотреть, как она отреагирует на соглашение, по которому у нас будут полностью раздельные бюджеты, а при разводе ей ни достанется ни цента. Но я боюсь, Эзри даст согласие, а вскоре понесет в прессу свои фотографии с синяками, и мне придется разоряться н целую армию адвокатов, доказывая, что я ее не избивал, так что рисковать нет смысла. Но ведь никто не запретит мне приятно проводить досуг в компании многообещающей молодой актрисы, и я просто беру от жизни своё, что в этом предосудительного?

ГЛАВА XCIII

Если бы не пренебрежительные высказывания в адрес Родрика, я бы без колебаний подписалась под каждым словом Дилана Хоббса и горячо похвалила бы его за поразительное здравомыслие. Мало того, не оставляющая сомнений позиция Хоббса по поводу отношений с Эзри Грант импонировала мне еще и по личным мотивам – это была своего рода отложенная месть за всё, что пришлось пережить Роду, причем, мне даже не пришлось вмешиваться, ибо высшее правосудие уверенно вершилось руками Дилана, отличавшегося, как выяснилось, невероятным прагматизмом не только в вопросах бизнеса. Естественно, Хоббс был прекрасно осведомлен о прошлом своей нынешней пассии, и сейчас, когда он недвусмысленно озвучил свои дальнейшие планы, мне было даже слегка удивительно, почему Эзри до сих пор не заподозрила неладного. Насколько нужно убедить себя в собственной неотразимости, чтобы выбрать объектом обольщения самого Дилана Хоббса, бракоразводные процессы которого, если я всё правильно помню, неизменно заканчивались минимальными финансовыми потерями? Неужели она не сознавала, что изрядно подмоченная репутация в итоге сыграет против нее, а Хоббс при любом раскладе выйдет сухим из воды, благодаря своим деньгам и обширным связям в высших эшелонах американской власти? Да и психологическое давление наподобие развернутой в СМИ кампании, призванной всеми силами очернить Родрика и выставить его любителем распускать руки, в случае с Диланом не сработает – уж он-то точно не пойдет запивать таблетки алкоголем, а по полной программе использует все сосредоточенные в его руках ресурсы, чтобы уничтожить голливудскую карьеру Эзри и заставить нахальную старлетку горько пожалеть о своих поступках. На что же она тогда рассчитывает? Я при всем желании не могла поверить, что Эзри Грант, чье имя до сих пор вызывало дрожь отвращения в аристократических кругах Великобритании и чье поведение давно стало притчей во языцех, была столь наивна и самонадеянна, что вот так запросто осмелилась замахнуться на Дилана Хоббса, и судя по всему, лелеяла при этом явные надежды на успех. То ли Эзри и вправду необоснованно переоценила возможности своих чар, то ли она искусно прятала туз в рукаве, терпеливо дожидаясь подходящего момента, и со времен прежнего замужества, кардинально пересмотрела используемую тактику, но я все равно не понимала, в чем состоит ее истинный замысел, и скорее всего именно этот элемент загадочности заставлял азартную натуру Хоббса продолжать распутывать подброшенный ему квест.

Но если отбросить прочь сложные материи философского свойства и взглянуть на ситуацию под иным углом, Эзри Грант просто была очень красива, и я с трудом представляла себя мужчину, способного устоять перед ее яркой красотой. Сколько бы я не подбирала с утра одежду и не завивала волосы, царственно возлежащая на шезлонге Эзри выглядела божественно в одном лишь удачно оттеняющем загорелую кожу белом купальнике, а после того, как она не удостоила мое появление даже слабым поворотом головы, я в полной мере прочувствовала свою очевидную ничтожность и во мне вдруг заговорила измученная комплексами Неда Свиридова, отчаянно призывающая меня поскорей ретироваться и не омрачать людям уик-энд.

Океан подобрался до такой степени близко к вилле, что казалось, стоит подуть незначительному ветерку и набегающие на берег волны коснутся босых ступней Эзри. С пляжа открывался потрясающий вид на бескрайнюю синеву водной глади, и при других обстоятельствах я бы обязательно выразила Хоббсу свое восхищение, но сейчас я была не в состоянии вымолвить ни слова, и лишь тихо ненавидела себя за то, что все мои мысли вращаются исключительно вокруг неимоверного желания чуточку выпить для храбрости и раскрепощения. Напрасно меня напутствовал Джон Уитмор, уверяя, что я должна не просить, а требовать, а я, видимо, недостаточно хорошо усвоила его рекомендации – в данный момент от моего недавнего боевого настроя осталась лишь бледная тень, и я малодушно испытывала парализующий страх перед необходимостью вступать с Эзри Грант в личный контакт. Надо было, черт побери, соглашаться на «Пина Колада», пока предлагали, не так уж и много там было рома и допьяна я бы с одного несчастного бокальчика уж точно не напилась, зато эффект плацебо сработал бы на ура. И когда я уже привыкну к постоянным вызовам и научусь их спокойно принимать, а не впадать в ступор при первых признаках намечающихся трудностей? Вот и Дилан Хоббс смотрит на меня, как на малахольную, а я не могу даже окликнуть Эзри с террасы, потому что проклятый язык от волнения намертво присох к небу.

–Детка, подойди сюда, -похоже, устал наблюдать за моими судорожными метаниями Хоббс, и у меня душа устремилась в район пяток после того, как Эзри грациозно встала с шезлонга и медленно прошествовала по песку.

До сегодняшнего дня я предполагала, что у Эзри есть немало общего с моей бывшей подругой, но Кара обладала внешностью совсем другого типа – холодной, высокомерной, с точеными чертами и безупречной фарфоровой кожей, а Эзри являла собой воплощение яркой и темпераментной южной красавицы и в отличие от обычно скупой на эмоции Каролины, она невольно казалась настоящим вулканом страстей. От Эзри веяло необузданным духом Дикого Запада, чем-то безудержным и первобытным, в ней бушевал неукротимый техасский нрав, доставшийся в наследство от нескольких поколений ковбойских предков. Если Кара старательно лепила себе идеальное тело при помощи фитнеса, добивалась феноменальной гибкости за счет регулярных занятий йогой и периодически совершенствовала сексуальные техники на специальных курсах, то Эзри была великолепна от природы, щедро одарившей ее полной грудью и округлыми ягодицами в уникальном сочетании с тонкой талией и узкими бедрами. В ней не было и намека на анорексичную худобу дефилирующих по подиуму моделей, она не гналась за рельефными мышцами и кубиками на животе, но я отлично понимала, почему за право снимать ее обнаженной сражались ведущие мировые издания – Эзри Грант воплощала в себе истинную женственность, возведенную в куб, она излучала концентрированную чувственность даже без макияжа и укладки, и рядом с ней ухоженная, «подсушенная» и безукоризненно накрашенная Каролина выглядела жалкой копией на фоне ослепительно прекрасного оригинала. В Эзри бурлила жизнь, по ней было видно, что она ни в чем не приемлет ограничений, и эта многообещающая бесовщинка в ее голубых глазах притягивала мужчин не хуже мощного магнита. Бисексуальность, скандальное прошлое, постоянная готовность экспериментировать – вкупе с пухлыми губками, светлыми волосами и «голыми» платьями на красной ковровой дорожке Эзри пробуждала дремлющие инстинкты как в мужчинах, так и в женщинах, а если слухи о ее уме и эрудированности не являлись преувеличением, тот, на кого падал ее манящий взгляд, был изначально обречен на капитуляцию.

–Твоя «Пина Колада», дорогая, – Дилан Хоббс дождался, пока Эзри обмотает вокруг бедер невесомое парео и с улыбкой протянул ей украшенный зонтиком бокал, -наверное, заочно вы уже знакомы, но позволь представить тебе графиню Рогнеду Олдридж. Графиня, это Эзри Грант.

Я недобро зыркнула на Хоббса, не иначе как с целью поразвлечься, вернувшегося к обращению по титулу, и застыла в неподвижности с видом идущего на смерть гладиатора. Эзри насмешливо обозрела меня с головы до ног, вопросительно переглянулась с Диланом и, понимающе хмыкнув, уточнила:

–Что за важное дело вынудило Ваше Сиятельство проделать столь долгий путь? Разве я недоступно объяснила, что не собираюсь присоединяться к клубу бывших жен? Фу, Дилан, что это опять за кислятина? Похоже на… Черт, это ты его научила, да?

–Я думал, тебе понравится, – опередил меня с ответом Хоббс, – Рогнеда меня жестко раскритиковала, но затем любезно поделилась рецептом от графа Олдриджа. Прости, крошка, я неосмотрительно упустил из внимания, что вы обе были замужем за одним и тем же человеком и успели досконально изучить все его алкогольные предпочтения. Нахлынули воспоминания, да, Эзри, и судя по твоему лицу, весьма неприятные…

–Оставь нас, пожалуйста, наедине, Дилан, – сквозь зубы процедила американка, хотела было с ненавистью грохнуть бокал об пол, но в последнюю секунду все-таки взяла себя в руки и воздержалась от демонстрации обуявшего ее раздражения.

–Без проблем, – кивнул Хоббс, – но вы только не передеритесь между собой, потому что если одна из вас утопит другую в океане, и произойдет это на территории моей резиденции, отвечать по закону придется мне.

–Нам нечего делить, – мрачно выдохнула я, – так что не волнуйтесь, Дилан, я не дам мисс Грант повода подать на меня в суд за рукоприкладство.

–Что тебе надо? – осведомилась Эзри, как только смеющийся Хоббс ударился с террасы, заговорщически подмигнув мне на прощание, – ты сама сказала, нам нечего делить, так зачем ты здесь? Не знаю, что ты там намутила с этим трастом, но Дилан уверен, что свои тылы ты надежно обеспечила, а учитывая, что тебе удалось расположить к себе всех этих чванливых индюшек из окружения Рода, живи, как говорится, и радуйся, чего тебе еще не хватает?

–Мне не хватает самой малости, Эзри, – без приглашения опустилась в плетеное кресло я, -писем Амейро, которые он отправил Роду перед тем, как покинуть Пуэрто-Рико. Джон Уитмор сказал, что они должны быть у тебя.

– Старый хрыч всё никак не уймется, – красноречиво передернула покатыми плечами американка, – он попортил мне немало крови еще когда мы с Родом были женаты, а теперь, значит, натравил тебя, чтобы и дальше отравлять мне жизнь. Передай Уитмору пламенный привет с пожеланием поскорее выйти на пенсию, пока его не настиг маразм, а то первые признаки уже налицо. Я неоднократно говорила, что сожгла эти письма. Мне что, нужно было собрать пепел в коробку, и представить в качестве доказательства?

–Откуда мне знать, что ты не лжешь? – недоверчиво прищурилась я, – Джон рассказывал мне, как ты собирала досье на Рода, письма Амейро могли бы тебе пригодится, чтобы убедить судью в неадекватности бывшего мужа. Поэтому я и сомневаюсь, что ты так легко с ними рассталась.

–Я собирала досье? Боже, что за бред? – Эзри присела на подлокотник моего кресла, нависла надо мной всем телом и пристально заглянула мне в глаза. От ее кожи едва уловимо пахло солнцезащитным кремом, а длинные пряди распущенных волос практически казались моей щеки, и я рефлекторно отпрянула, дабы избавить себя от случайных прикосновений.

–Расслабься, ты не в моем вкусе, – фыркнула американка, и я бесконтрольно вспыхнула от смущения, – хотя признаюсь, на обложке «Harper’s Bazaar» ты неплохо вышла. Правда, к снимкам прилагалось твое лицемерное заявление для прессы, и я не смогла дочитать до конца, потому что ближе к середине меня начало ощутимо подташнивать. Кто написал тебе этот слащавый текст? Неужели тут тоже замешан старый зануда Уитмор?

–Я не собираюсь это обсуждать, тем более с тобой, – я вовремя вспомнила данный себе зарок никогда и ни перед кем не оправдываться, и мой решительный тон заставил Эзри изумленно округлить глаза, – я задала тебе конкретный вопрос и намерена получить на него конкретный ответ.

–Ты его уже получила, – американка прошлась по террасе, бросила мимолетный взгляд на недопитый бокал с «Пина Колада» и, презрительно взирая на меня сверху вниз, как это обычно любила делать Кара, добавила, – у меня нет от тебя секретов, Рода, зачем мне что-то скрывать, особенно, если речь идет о письмах чокнутого пуэрториканца, много лет засорявшего мозг нашего с тобой бывшего мужа индейской чушью?

–Твоего бывшего мужа, Эзри, – вырвалось у меня, – если бы Род так нелепо не погиб на Бимини, мы с ним и сейчас были женаты.

–Но никто бы даже не знал о твоем существовании, – парировала Эзри, – по крайней мере, меня он не стыдился, а вот обнародовать ваш брак так и не отважился. По-моему, это всё из-за препаратов, Род слишком сильно злоупотреблял колесами, и мне кажется, после рехаба он снова взялся за старое. Я чувствовала, что у него давно было не в порядке с головой, но женитьба на тебе – это уже из области запредельного. Я не слежу за твоей жизнью, но в СМИ развернулся такой ажиотаж вокруг званого ужина в Олдридж-Холле, что до меня поневоле долетают отголоски. Какая-то черная комедия, честное слово, когда уже и не знаешь, смеяться тебе или плакать. Дилан считает, что ты уже перевела деньги Олдриджей в офшоры, и, знаешь, он искренне восхищен твоей предприимчивостью. По его словам, это высший пилотаж ухода от драконовских британских налогов, и он не понимает, как тебе удался такой маневр. Лично я полагаю, что тут не обошлось без сообщников, и скорее всего бедного Рода окучивала целая шайка, и пока весь мир дружно воспевает твое благородство, вы уже поделили денежки между собой. Но в конце концов, это не мое дело, на тот момент мы уже были почти год, как разведены, а Род сам виноват, что позволил вить из себя веревки. Ума не приложу, чего добивался Уитмор, направляя тебя ко мне, может быть, надеялся рассорить с Диланом, но я повторяю тебе, у меня нет никаких писем. Они сгорели дотла, и я бы предпочла, чтобы вместе с ним сгорели и мои воспоминания о браке с Родом, но, поверь мне, эти полтора года я провела в таком аду, что мне никогда о них не забыть.

ГЛАВА XCIV

С первых мгновений я подспудно ожидала от Эзри Грант чего-то подобного, но в итоге все равно оказалась не готова к ее резкому выпаду в сторону Родрика, и от растерянности неосторожно пропустила направленный в самое сердце удар. Вне всяких сомнений, американка интуитивно почувствовала мою уязвимость, но как ни странно, я не увидела в ее глазах торжествующего выражения. Красивое лицо Эзри было мрачным и решительным, и мне невольно стало не по себе от ее преисполненного ненавистью взгляда, причем, самое ужасно здесь заключалось в том, что эту необъяснимую злость порождал в ней человек, которого я продолжала беззаветно обожать даже после его трагической смерти. Наилучшим выходом в сложившейся ситуации для меня было бы просто промолчать, но я отчаянно ринулась защищать Родрика с тем неистовым жаром, с каким самозабвенно отстаивала наше право на любовь перед чопорным английским бомондом.

–Имей совесть! -взвилась я, – и ты еще смеешь упрекать меня в лицемерии? Это ты разрушила жизнь Рода и превратила ее в ад, а теперь пытаешься выставить себя жертвой. Мы не на съемочной площадке, Эзри, не надо разыгрывать душераздирающих сцен, прибереги свое актерское мастерство для режиссера. Да, Род не был идеален, он был весь соткан из противоречий, но в отличие от тебя, он умел любить по-настоящему, и всем известно, как ты поступила с его любовью. Он всего лишь стал для тебя трамплином, разве не так? Ты причинила ему столько боли, что он не оправился от нее до конца своих дней, это ты своими руками столкнула его в преисподнюю, ты, будто вампир, выпила из него все жизненные силы, отняла у него последнюю надежду на счастье и бросила мучительно умирать в одиночестве. Вот это и есть истинный ад, Эзри, когда твои чувства растоптаны в пыль, мечты разбиты вдребезги, и дальнейшее существование теряет смысл, потому что в мире больше не осталось никого, кому ты можешь безоговорочно довериться, не опасаясь ножа в спину. Ты была для Рода всем, но твое предательство его фактически убило, ты довела его до исступления и потом прилюдно изваляла в грязи, а он был слишком благороден, чтобы ответить тебе той же монетой. Джон Уитмор и его команда могли бы опровергнуть все твои голословные обвинения и размазать тебя по стенке, но Род запретил своим адвокатам продолжать процесс и предпочел заключить мировое соглашение, только бы не усугублять этот отвратительный фарс. Но ты, видимо, до сих пор не вышла из роли, тебе доставляет удовольствие строить из себя бедную овечку… Хотя бы сейчас, не надо этой театральности, смени уже амплуа, черт возьми!

–Господи, а ты ведь и правда сама написала эту блевотную речь для приема! – внезапно осенило американку. Эзри присела на краешек соседнего кресла, закинула ногу на ногу и с ухмылкой поинтересовалась, – кто же так мастерски промыл тебе мозги? Уитмор? Старая клуша Камилла Данверс? Или это постарался заносчивый лоботряс Дарен, за всю жизнь не заработавший не цента, но при этом метящий в председатели совета директоров? А может быть, тебе довелось пообщаться с инфантильной дурочкой Кейт и ее альфонсом Рагли? Откуда ты нахваталась этой дешевой патетики, ты что, сама не слышишь, насколько смехотворно она звучит? Если кто и вжился в роль, так это ты, Рода – деньги Олдриджей принадлежат тебе, и у тебя давно нет необходимости притворяться безутешной вдовой, но послушать тебя, так кажется, ты до сих пор рыдаешь по ночам, оплакивая своего безвременно ушедшего супруга. Возможно, напыщенную лондонскую публику твои высокопарные страдания и впечатлили, но я не вчера родилась на свет. Ты прекрасно знала, что Род стоит в шаге от могилы, и тебе не придется долго терпеть его присутствие рядом, его неизлечимая болезнь всё упростила, тебе всего-то было и нужно, что напоить его как следует и найти продажного чиновника, который сочетает вас браком, невзирая на явную невменяемость жениха, а, наверное, в Пуэрто-Рико это совсем не сложно. Но я не собираюсь пафосно осуждать тебя или вдохновенно взывать к угрызениям совести, тем самым скатываясь до твоего уровня. В сущности, Род получил то, что заслуживал.

–Как же всё это гнусно! – задохнулась от отвращения я, – впрочем, каких только вариаций на тему нашего брака я уже не наслушалась, чему тут удивляться? Знаешь, в чем твоя ошибка, Эзри? Ты всех судишь по себе, но, если ты использовала Рода для того, чтобы сделать рывок в карьере, это вовсе не основание видеть в каждом свое зеркальное отражение.

–Твой пыл так убедителен, что я едва тебе не поверила, – снисходительно улыбнулась американка, – скажи, ты заучиваешь текст наизусть или регулярно прибегаешь к импровизации? Не будь мы с тобой, мягко говоря, не в ладах, я бы обязательно составила тебе протекцию в Голливуде, но, похоже, ты нашла иное применение свое дару. Планируешь развивать успех или твоя доля в состоянии Олдриджей достаточно велика, чтобы больше не волноваться о будущем?

–Хватит! – окончательно вскипела я, – я не уверена, что без Рода у меня вообще есть будущее. Единственное, что у меня осталось – это незабываемая неделя из прошлого и ледяная пустота в настоящем. Но разве подлая, жадная и безнравственная особа вроде тебя способна это понять? Если бы не письма Амейро, я бы не подошла бы к тебе на расстояние пушечного выстрела, сама эта беседа с тобой оскорбляет память Рода, меня от тебя наизнанку выворачивает, настолько ты мне противна. К дьяволу эти письма, лучше я попробую разыскать Амейро самостоятельно, чем и дальше выносить твое общество! Счастливо оставаться, Эзри, однажды возмездие тебя настигнет, и на собственной шкуре прочувствуешь, каково пришлось Роду.

– А тебе не приходило в голову, что кошмаром этот брак оказался в первую очередь для меня? – я уже занесла ногу, чтобы переступить через порог и покинуть террасу, но обращенный мне вслед вопрос заставил меня остановиться.

Я обернулась и обнаружила, что Эзри Грант больше не сидит в кресле, а стоит прямо напротив меня, и в ее горящих глазах отчетливо читается непреклонная решимость изложить мне свою точку зрения. Быть может, я напрасно поддалась любопытству, и не ушла с гордой поднятой головой, как того требовала ситуация, вместо того, чтобы позволить американке завладеть инициативой. Я оправдывала свое недостойное поведение стремлением пролить свет на исчезновение писем Амейро, но в глубине души с горечью сознавала, что меня удерживает патологическое желание выслушать лживые измышления Эзри и затем обрушить на нее всё накопившееся во мне негодование, выплеснув наружу эту странную, непостижимую, святотатственную ревность, гнетущую меня при каждом упоминании второй жены Родрика.