В канун столетнего юбилея по случаю изгнания Наполеона из пределов страны, 11 декабря 1912 г., один из руководителей и организаторов политического сыска Российской империи С.Е. Виссарионов, в связи с осознанием идеологической важности событий 1812 г. в российском сознании, спустил в местные отделения всей огромной империи циркуляр, в котором говорилось: «В виду крайне серьёзного характера агитации, могущей привести к весьма нежелательным осложнениям, требую принятия энергичных мер к их прекращению»[70].

Крах государственного устройства Российской империи и западнической династии Романовых органам государственной безопасности удалось оттянуть лишь на несколько лет. Целенаправленные усилия ряда стран, недружественных России, с использованием религиозно-политического сепаратизма как идеологической основы в революционном движении внутри страны, привёл к известным трагическим историческим последствиям и стал одним из главных факторов в кровопролитной Гражданской войне в России 1917–1922 гг.

А. В. Соколенко

г. Хабаровск

Организация Временным правительством, властями РСФСР и Дальневосточной Республики порядка пересечения государственной границы в Забайкалье и на Дальнем Востоке в 1917–1922 гг

Для России 1917–1922 гг. были богаты судьбоносными событиями. В этот период любая власть, заявляющая о себе, не в последнюю очередь принимала исключительные меры по контролю за пересечением границ российского государства. Представленный материал знакомит читателя с некоторыми мероприятиями, которые предпринимались Временным правительством, в дальнейшем – советской властью и руководством Дальневосточной республики (ДВР), по установлению порядка пропуска российских и иностранных граждан через государственную границу России в Забайкалье и на Дальнем Востоке в преддверии и в ходе Гражданской войны в 1917–1922 гг.

Февральская революция 1917 г. внесла коррективы в деятельность государственных органов и их учреждений на местах. В первую очередь это затронуло те министерства, ведомства и органы, которые, по мнению новой власти, являлись орудием самодержавия против своего народа, т. е. политическую полицию Министерства внутренних дел и Отдельный Корпус жандармов. Однако, упразднив эти органы и выгнав их сотрудников на улицу, Временное правительство разрушило системную работу по выполнению ими иных важнейших функций, которые были возложены на них для обеспечения государственной безопасности страны. В частности, с 17 июня 1871 г. (здесь и далее все даты даны по старому стилю. – А.С.) по личному повелению императора Александра ΙΙ на наиболее важных путях международного сообщения чины ОКЖ в пограничных пунктах стали осуществлять проверку документов у въезжающих в страну и выезжающих из страны граждан. В Забайкалье и на Дальнем Востоке жандармские пограничные пункты функционировали с марта 1904 г., на ст. Маньчжурия Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), с 1 декабря 1912 г. – на ст. Пограничная КВЖД, с конца 1907 г. – в порту г. Владивостока, с июля 1916 г. – в Петропавловском порту Камчатской области. Установление указанных пограничных пунктов пропуска означало, что в Забайкалье и на Дальнем Востоке, по мнению государственной власти царской России, проходят важные пути международного сообщения, где должны выполнять обязанности чины ОКЖ[71]. В марте 1917 г. после отстранения жандармов от исполнения обязанностей в российских пограничных пунктах в Сибири и на Дальнем Востоке, где ранее они осуществляли паспортно-визовый контроль (паспортный досмотр), эта функция была возложена на военных чинов штабов Иркутского и Приамурского военных округов, в других местах пропуска через границу эту обязанность продолжали выполнять чины таможенных органов[72].

С течением времени система пропуска через государственную границу на Дальнем Востоке стала приходить в упадок. В июне 1917 г. комиссар Временного правительства на Дальнем Востоке А.Н. Русанов докладывал военному министру, министру внутренних дел и в Главное управление Генерального штаба о том, что пункты пропуска в Маньчжурии не функционируют, граница практически открыта, не ведётся регистрация проезжающих, контроль пересечения границы и проверка документов ведётся военными, которые не обладают для это необходимыми знаниями, владеющих иностранными языками были единицы. Но центральная власть ничем помочь окраине страны в решении этих вопросов не могла. В связи с этим российские власти Дальнего Востока вынуждены были самостоятельно решать вопросы и проблемы по налаживанию и организации контроля за порядком пересечения государственной границы[73].

Понимая, что вопрос чёткой организации системы пропуска через границу являлся важнейшим в системе обеспечения государственной безопасности, контрразведка штаба Приамурского военного округа предпринимала в этом направлении определённые шаги. Так, вопросы по порядку пропуска через государственную границу контролировались лично начальником контрразведывательного отделения (КРО) и начальниками контрразведывательных пунктов (КРП), которые для этого организовали взаимодействие с военным руководством пограничных пропускных пунктов. Нужно отметить, что в июне 1917 г. во Владивостоке состоялось специальное совещание по вопросу организации пропуска лиц через границу[74]. Уже в конце июня 1917 г. на станциях Куаньчэнцзы, Маньчжурия и Пограничная были устроены пропускные паспортные пункты[75]. К этому времени такой же пункт уже функционировал в г. Владивостоке[76].

После захвата власти большевиками в октябре 1917 г. в Петербурге 3‐й краевой съезд Советов, прошедший с 12 по 20 декабря 1917 г. в Хабаровске, избрал руководящий орган – Дальневосточный краевой комитет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и провозгласил переход власти к Советам. Однако установление советской власти на Дальнем Востоке затянулось до марта 1918 г.[77] (здесь и далее все даты даны по новому стилю. – А.С.). В условиях борьбы за власть между сторонниками монархии, казачьей атаманщины и советской власти местные таможенные органы, корчемная и пограничная стража, действующие на старых основаниях, из-за отсутствия финансирования к марту 1918 г. прекратили существование. В период с марта по сентябрь 1918 г. советская власть стала выстраивать таможенно-пограничную службу на новых началах. Однако в связи с массовым наступлением белых войск и интервентов уже к октябрю 1918 г. Советы были вынуждены свернуть всю деятельность в этом направлении[78].

В период с октября 1918 г. по конец 1919 г. советская власть в Забайкалье и на Дальнем Востоке находилась в тяжёлом положении и, занятая борьбой с белогвардейцами и интервентами, практически не помышляла о ведении какой-либо работы по организации установления контроля за пересечением государственной границы в данном регионе. Происходящие в Забайкалье и на Дальнем Востоке события не остались без внимания руководства большевиков. Центральная советская власть вынужденно отказалась от советизации этих территорий, создав на данной территории подконтрольное ей временное государство – своеобразный «буфер» между Японией и остальной частью России. 6 апреля 1920 г. была учреждена ДВР, признанная 14 мая 1920 г. Правительством РСФСР. Это решение, в том числе, тоже способствовало ускорению процесса отказа японцев продолжать вести агрессивную политику на российском Дальнем Востоке[79].

После учреждения ДВР положение на границе в Забайкалье и дальневосточной границе стало меняться. В декабре 1920 г. был составлен договор о границах РСФСР и ДВР. Граница между РСФСР и ДВР проходила по р. Селенге – от её выхода из Монголии до впадения в оз. Байкал, через центр озера и старую границу Якутской области к востоку и северу до Ледовитого океана. Также в состав ДВР вошла северная часть острова Сахалин. Камчатская область в интересах РСФСР была, наоборот, исключена из территории ДВР. Границей ДВР с Монголией и Китаем являлась ранее действовавшая граница Российской империи. Договор о границах между ДВР и РСФСР 24 января 1921 г. был утверждён правительством ДВР, а в марте 1921 г. ратифицирован Учредительным собранием ДВР. Однако введение в действие Договора о границах между ДВР и РСФСР одномоментно не решало всех проблем, связанных с установлением контроля за границей ДВР. Шло военное противостояние, и единая государственная граница устанавливалась по мере объединения областей Дальнего Востока и освобождения территории региона от интервентов и белогвардейцев[80].

В 1920 г. старой корчемной стражи и пограничной службы на Дальнем Востоке уже не существовало. Охрану государственной границы несли партизаны, части Народно-революционной армии (НРА) и заградительные отряды. При этом эти силы обеспечивали неприкосновенность границы лишь в военном отношении, но, не имея специальных знаний и опыта службы, в полной мере обеспечить контроль на границе в пропускном, политическом и экономическом отношении не могли[81].

Постепенно освобождая Забайкалье и дальневосточную территорию, правительство ДВР стало принимать меры по охране границ. Вскоре начали формироваться первые пограничные подразделения. Приказом главнокомандующего (главкома) всеми вооруженными силами ДВР от 19 декабря 1920 г. для охраны пограничной полосы, защиты местного населения от нападения различных банд и борьбы с контрабандой на читинском участке границы были образованы Троицкосавский, Акшинский и Мензо-Акшинский (в марте 1921 г. расформирован, а его силы и средства переданы в Акшинский) пограничные районы. К середине марта 1921 г. от сторонников белого движения и интервентов была освобождена уже довольно обширная территория Дальнего Востока. 17 марта 1921 г. приказом главкома всеми вооруженными силами ДВР были образованы еще три пограничных района: Нерчинскозаводской, Благовещенский и Хабаровский[82].

Однако важно подчеркнуть, что в указанный период времени пограничные войска ДВР государственную границу республики охраняли в войсковом и экономическом отношении (совместно с таможенными органами), а организация пропуска через пограничный рубеж была возложена на орган государственной безопасности республики – Государственную политическую охрану (ГПО), начавшую деятельность с июня 1920 г. с последующими реорганизациями и структурными изменениями[83]. Особенностью ГПО ДВР являлось то, что она не имела самостоятельности. Так, через Дальневосточное бюро (Дальбюро) ЦК компартии (г. Омск) ВЧК фактически, хотя и нелегально, осуществляла руководство детальностью ГПО. Последняя повторяла структуру, штаты и выполняла задачи, аналогичные ВЧК. Этот факт был закреплён в декабре 1920 г. решением Дальбюро ЦК РКП(б) «О положении Государственной политической охраны как особого отдела ВЧК». Такой политический ход большевиков позволял сохранять де-юре суверенность ДВР[84].

В «Положении о Государственной политической охране», принятом 23 августа 1920 г., указывалось: «Государственная политическая охрана является центральным органом по борьбе с политическими преступлениями и шпионажем на всей территории ДВР». Структура ГПО включала, в том числе и контрольные пограничные пункты[85]. В частности, осенью 1921 г. в селах Черняево, Рейново, Игнашино и Покровка на российско-китайской границе имелись контрольно-пропускные пункты ГПО ДВР. Система пропуска через государственную границу, которую налаживали власти ДВР, находилась в тяжелейших условиях. На границе практически повсеместно велась борьба с бандитизмом, контрабандистами, а также проходили крупные боевые операции.

Формирование погранохраны в ДВР завершилось в июне 1921 г., и 23 июня этого же года военный министр подписал указ, который вводил в действие «Положение о пограничных войсках Дальневосточной Республики». Согласно Положению, пограничные войска ДВР совмещали обязанности по охране границы с функциями военными и таможенными. Но при этом не была закреплена связь между погранвойсками и органами ГПО ДВР, что являлось существенным недостатком в постановке дела охраны государственной границы ДВР. Однако ход Гражданской войны диктовал новые условия охраны и защиты государственной границы. В связи с чем, согласно приказу главкома НРА ДВР от 24 июля 1921 г., вся государственная граница разделялась на шесть пограничных районов, а уже в конце августа 1921 г. были рассмотрены новые «Положение о пограничных войсках ДВР» и «Инструкция действия войск по охране границы», которые существенно изменили правовой статус пограничных войск ДВР. Охрана границы возлагалась на Военный отдел (ВО) ГПО при Военном совете (ВС) Народно-революционной армии и флота[86].

Как отмечал начальник Управления пограничных районов ДВР А.А. Ушаков, Положение и Инструкция детально распределяли все обязанности и права пограничных войск, а также определяли «взаимоотношения пограничных войск к соприкасающимся с ними таможенными учреждениями и отделениями Госполитохраны». Ушаков отмечал, что «установив контакт с Главным управлением таможенных сборов, Минпродторгом, Главным управлением ГПО, штаб Начпограйонглава почти прекратил провоз контрабанды по железной дороге из Маньчжурии и установил единообразие и согласованность в работе пограничных войск с таможенными учреждениями и отделениями Госполитохраны на границе». В июле-августе 1921 г. отделения ВО Главного управления (ГУ) ГПО при ВС всех вооруженных сил ДВР были созданы в Троицкосавском, Акшинском, Нерчинско-Заводском (Аргунском), Хабаровском и Благовещенском штабах пограничных районов ДВР. С 11 октября 1921 г. на военные отделения по охране границ, в соответствии с приказом ГУГПО № 83, была возложена обязанность по выдаче пропусков гражданам для перехода границы[87].

В каждом погранрайоне ДВР был установлен пропускной пограничный пункт, который руководствовался «Инструкцией о порядке перехода границы между ДВР, Монголией и Китаем». Постоянное население погранрайона имело право с хозяйственной целью переходить границу через пропускной пограничный пункт, имея документы местных властей. На основе заграничного паспорта, выданного МИД ДВР, начальник погранрайона вручал гражданину пропуск на право перехода границы. В мае 1922 г. был опубликован «Устав о паспортах». Граждане ДВР, выезжавшие за границу, должны были подать заявление в МВД или областное управление МВД. Областное управление связывалось с ГПО и при отсутствии с их стороны препятствий к выезду выдавало заграничные паспорта. Лица, состоявшие на службе в приграничных городах и селениях (не далее 30 верст от границы), могли получить для перехода границы легитимационные билеты[88].

Однако, если на территории Забайкалья и Амурской области ДВР постепенно пропуск через государственную границу обретал системные черты, то в Хабаровске и Приморье такого не наблюдалось. Здесь шла ожесточённая борьба между противоборствующими сторонами. Действующий с января 1921 г. Приамурский отдел ГПО (Хабаровск) после декабря 1921 г. прекратил деятельность, так как в боях с белогвардейцами личный состав его подразделений почти полностью погиб. Оставшиеся его сотрудники далее действовали в составе военного отдела ГПО Восточного фронта. Войскам НРА ДВР удалось освободить Хабаровск лишь к середине февраля 1922 г.

В Приморье с августа 1920 г. отдел ГПО находился на полулегальном положении, так как японское военное командование, присутствующее здесь, вообще требовало его упразднения. После контрреволюционного переворота в Приморье в мае 1921 г. и ликвидации власти ДВР местный отдел ГПО полностью перешёл на нелегальные позиции. В таких условиях Приморскому отделу ГПО было крайне сложно наладить контроль за пересечением государственной границы. Приморье было очищено от белых войск и интервентов в октябре 1922 г. с освобождением Владивостока. 27 октября 1922 г. состоялось первое заседание Приморского военно-революционного комитета, на котором был образован отдел ГПО, которому поручалось заниматься вопросами охраны государственной границы. Это было первое решение о закрытии и охране границы в Приморье после изгнания интервентов и разгрома белогвардейцев[89].

С окончанием Гражданской войны в Забайкалье и на Дальнем Востоке, после включения 15 ноября 1922 г. ДВР в состав РСФСР, и образования 30 декабря 1922 г. СССР, началось строительство единой системы охраны сухопутных и морских границ советского государства. Дальнейшее развитие системы пропуска через государственную границу на путях международного сообщения в Забайкалье и на Дальнем Востоке следовало в русле нормативно-правовой регламентации, директив и указаний Советского правительства, но при этом с учётом местных особенностей[90].

Таким образом, несмотря на происходящие в 1917–1922 гг. события в Забайкалье и на Дальнем Востоке России, контроль пересечения границ государства в преддверии Гражданской войны и в ходе неё был актуален. Особенность хода Гражданской войны на данной территории наложила отпечаток и на этот процесс. Временное правительство, уничтожив действующую ранее на Дальнем Востоке России систему пропуска на государственной границе, новую наладить, не смогло. Власти РСФСР, а после создания ДВР – и её руководство, понимая серьёзность проблемы, возложили эту задачу на ГПО – орган, который обеспечивал государственную безопасность «буфера». Подразделения ГПО выполняли возложенные на них обязанности по организации пропуска через государственную границу в условиях военного противостояния, постепенного объединения и освобождения территории, входящей в состав ДВР, от интервентов и белогвардейцев. С окончанием Гражданской войны в ДВР и вхождением этой территории в состав советского государства начался новый этап в организации процесса пропуска через государственную границу в данном регионе.

Л.В. Лукьянчикова

г. Москва

Создание ВЧК в современной оценке революционных событий 1917 г

1917 г. в истории России является предметом постоянного научного интереса. Цепь ярчайших событий – свержение монархии в результате Февральской революции, установление двоевластия, Октябрьская революция и становление советской государственной системы – все это является уникальным отечественным опытом трансформации властеотношений, не исчерпавшим к настоящему времени свой исследовательский ресурс.

В этой связи, создание Всероссийской чрезвычайной комиссии при Совете Народных Комиссаров 20 декабря 1917 г. заслуживает особенное внимание, при том, что теме организации и деятельности первых советских органов, в том числе, органов безопасности, посвящено внушительное число трудов и публикаций. Представителями ученой общественности нескольких поколений и разноплановых научных школ данный вопрос достаточно подробно изложен в фокусе истории Октября 1917 г. и последующей политики большевистского руководства.

Так, еще в период двоевластия, органом противодействия и пресечения проявлений контрреволюции по инициативе ЦК большевистской партии 12 октября 1917 г. при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов был создан Военно-революционный комитет (ВРК). ВРК обладал реальной силой, опираясь на отряды Красной гвардии, верные большевикам армейские части, матросов флота, на районные и Петроградский Советы рабочих и солдатских депутатов, на Советы и местные военно-революционные комитеты. Деятельность ВРК распространялась практически на всю территорию государства и на все наиболее важные ведомства. Комиссары от ВРК назначались в воинские части, в отдельные учреждения и предприятия; в провинцию выезжали агитаторы ВРК, проводившие большую работу на местах по установлению Советской власти. Важное значение для координации деятельности Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) и ВРК имело делегирование ВЦИК 29 октября 1917 г. 13 своих представителей для работы в ВРК. После этого ВРК не только фактически, но и формально превратился во всероссийский орган, приняв наименование Военно-революционного комитета при ВЦИК[91].

В то же время, неоспоримым фактом является существенное обострение общественно-политического противостояния и ухудшение экономической ситуации к концу осени 1917 г. (в первую очередь в Петрограде и Москве), сопряженное ростом спекуляции, массовых грабежей, разного рода бесчинств, а также саботажа государственных служащих[92]. При этом, как известно, деятельность ВРК завершилась его самоликвидацией 5 декабря 1917 г., что объяснялось, в том числе, постепенным созданием аппарата ВЦИК и Совета народных комиссаров (СНК), размыванием полномочий и компетенции ВРК, ставшим к декабрю 1917 г. «неповоротливым наследием прежних представлений о диктатуре пролетариата»[93].

Тогда же, 5 декабря 1917 г. была перехвачена телеграмма Малого совета министров подпольного Временного правительства, призывавшая к забастовке во всероссийском масштабе, и именно в этот острейший момент, 5 декабря, ВРК, который играл решающую роль в борьбе с контрреволюцией (и рассматривал это как приоритетное направление своей деятельности), по справедливому замечанию С.В. Леонова, объявил о самороспуске. ВЧК, заключал ученый, будет создана только 7 декабря. В отличие от ВРК, ВЧК создавалась без аппарата, представителей и воинских частей, состав самой комиссии непрерывно менялся и 7 декабря насчитывал не более 8 человек, 8 декабря – 10, а ядро ВЧК составляли бывшие работники ВРК[94]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Морозов В.Б. Рабочее движение как необходимый фактор зарождения профсоюзов в России // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2009. № 108; Старостин В.А. Продолжительность рабочего времени несовершеннолетних лиц в России в ХIХ веке // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2019. № 2 (127); Глазунов С.Р. Наказание рабочих за участие в стачках в России в конце XIX – начале ХХ в.: юридическая и пенитенциарная практики // Экономическая история: ежегодник. М., 2010 и др.

Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. М., 1967. Т. 2. С. 23.

Морозов В.Б. Указ. соч. С. 25.

Суслов М.Г. Рабочее законодательство XIX века как фактор социальной стабильности общества // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2010. № 3(9). С. 27.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 1723. Оп. 2. Д. 13. Л. 26.

ГАРФ. Ф. 1723. Оп. 2. Д. 13. Л. 58.

Там же. Д. 26. Л. 146.

Там же. Д. 30. Л. 123.

Там же. Д. 27. Л. 6.

Там же. Л. 7.

Там же. Л. 38.

Богданович А.В. Дневник 1879–1912. М.: Захаров, 2018. С. 234.

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 162. 6 д-во. Д. 7 лит. А. Л. 66.

Там же. Л. 78.

Овченко Ю.Ф. Охранка и зубатовщина. М.: Вече, 2017. С. 204–260.

ГАРФ. Ф. 1723. Оп. 2. Д. 72. Л. 157–159.

Там же. Ф. 102. Оп. 162. 6 д-во. Д. 7 лит. А. Л. 91–92.

Новицкий В.Д. Воспоминания тяжелых дней моей службы в корпусе жандармов. URL: https://www.litmir.me/br/?b=246012&p=50. (дата обращения: 02.11.2020).

ГАРФ. Ф. 1723. Оп. 2. Д. 1. Л. 14 б.

Там же. Ф. 102. Оп. 231. Д. 303. Л. 1.

Там же. Оп. 226. Д. 4 ч. 22. Л. 104.

Герасимов А.В. На лезвии с террористами // «Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. М.: Новое литературное обозрение, 2004. Т. 2. С. 161.

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 231. Д. 175. Л. 1.

Овченко Ю.Ф. Указ. соч. С. 278–283.

Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. URL: http://www.illuminats.ru/component/content/article/8840 (дата обращения: 02.11.2020).

Витте С.Ю. Воспоминания. Царствование Николая II. 2-е изд. Л., 1924. Т. 1. С. 179.

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 161. Д. 38. Л. 1.

Новиков А.В. К вопросу о причинах активизации рабочего движения в России в начале ХХ века // Новый исторический вестник. 2005. № 2 (13). С. 29.

Карусева И.М. Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга. К истории создания крупнейшей легальной рабочей организации под руководством Георгия Гапона // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2008. № 85. С. 64.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4