Жизнь на кончике кисти

Артур Газаров

Жизнь на кончике кисти

Глава 1

Когда все валится из рук

Большой черный автомобиль – Шевроле Тахо мчался по Можайскому шоссе. Алексею было сейчас не до штрафов, и не до осуждающих взглядов других водителей. Мужчина с волнистыми волосами каштанового цвета, в свитере и потертых джинсах боялся опоздать на презентацию. Встреча с журналистами была назначена в его особняке, она должна была начаться через пятнадцать минут.

У ворот строения из красного кирпича, напоминающего средневековый замок, его встретил охранник крепкого телосложения.

– Все приглашенные прибыли, Алексей Дмитриевич. Я проверил по списку, – низким приглушенным голосом отрапортовал Виктор Иванович.

Мужчина с серебристыми висками был одет в черную униформу частного охранного агентства с желтой надписью на спине «Витязь».

Хлебников заметил, что охранник, которому смело можно сниматься в кинобоевиках, сегодня почему-то выглядел бледным и вялым. Целыми днями дрыхнет, и не выспался, подумал Хлебников, но не стал тратить время на разговоры. Взбежал в комнату на третьем этаже, выдернул из шкафа новый костюм.

Телефон, выложенный на край высокой стеклянной полки, завибрировал. Громкость была на минимуме, Алексей не заметил, что экран светится. Он натягивал брюки, когда услышал, как телефон упал почти с полутораметровой высоты, отскочив от рыцарского копья – небольшой бронзовой статуи, которая воинственно расположилась под полкой. Экран расчертила У-образная трещина.

В комнату чинно вошел Ричард, кот породы саванна – смесь африканского сервала и египетской кошки. Алексей специально ездил в питомник, чтобы купить котенка. Но там не сложилось, и в итоге Хлебников выписал пятнистого котика из США, родины саванна.

Ричард с любопытством посмотрел на разбитый телефон и аккуратно подтолкнул лапкой. Хлебникову показалось, что Ричард смотрит на разбитый телефон с сожалением.

Алексей нервно выругался, подняв с пола телефон, экран был треснутым в нескольких местах, в нижнем углу выпал небольшой кусочек стекла. С третьей попытки ответил на звонок. При этом он поранился, заляпав экран кровью. Ричард боднул Алексея и присел рядом.

– Да некогда мне Стас с тобой сейчас встречаться, понимаешь. Ну-у-у! Честное слово, абсолютно нет времени, – громко и отрывисто высказался Алексей.

Две алые капли крови шлепнулись на светло-коричневый ламинат.

– Нет, что такое, что-то я не понимаю, что не можешь уделить мне всего полчаса? – с обидой в резком и визгливом голосе ответил Забалуев.

– Представь, что не могу. Я очень сильно занят. У меня выставка, заказы горят, ну давай встретимся как-нибудь в следующий раз, – после чего Хлебников переложил телефон в другую руку и облизнул палец, чтобы не испачкать светло-серый пиджак.

Ричард прижался к ноге, ласково потерся.

– А ты не хочешь меня пригласить на выставку? Могу сейчас приехать, – внезапно изменился в голосе Забалуев.

– Что тебе здесь делать? Ты ведь тоже очень занят, тем более что у тебя автозапчасти, агрегаты, краски, химия. А я тут со своими картинами. Да и ты вроде никогда не интересовался искусством…– Алексею показалось, что Стас был подвыпившим.

– А чего ты так, может я и купил бы картину. Да и с людьми искусства можно было пообщаться, раз тебе некогда. Может, какие деловые предложения вылезут во время общения…

– Стас, о чем ты! Картины мои стоят очень дорого. Боюсь, что тебе надо искать другого художника, если тебе он так позарез нужен. Да и круг моего общения вряд ли будет тебе интересен. Как-нибудь встретимся, поговорим, пивка попьем, а сейчас извини, я и так опоздал, больше не могу говорить, – Алексей шумно выдохнул и отключился.

Ричард издал звук, напоминающий шипение, несколько раз хвостом ударил по полу.

Не успел Алексей положить трубку, как ему опять позвонили.

– Здравствуй, дорогой! Алексей, есть у меня для тебя еще один прекрасный заказик, вернее заказище. Я понимаю, что Тофик-джан тебе не дает скучать, но разве деньги бывают лишними? Эээ, ты не представляешь, что это за работа, конфетка. Можем мы завтра встретиться с тобой?

– Левон Паруйрович, вот и приезжайте сейчас, как раз мы с вами все и обсудим! Честное слово, очень рад буду вас видеть. Вам ведь передали приглашение?

– Передали, спасибо! Я очень ценю, что ты меня помнишь. Такая накладка получилась. К сожалению.

– Как жаль, Левон Паруйрович, очень хотелось бы видеть вас сегодня на вечере.

– Ара, ну так получилось, да! Панимаешь, дарагой. Скажу по секрету – сегодня ко мне приедет нужный человек. Это насчет выделения земли, строить кое-что хочу. Сам панимаешь, у себя на работе он боится, прослушка-мрослушка, люди-муди, ходят туда-сюда, поговорить спокойно не дадут. А я там хаш-маш приготовил, тутовку. Постараюсь дагавориться. Ара, надеюсь, получится, да. Вай! Там, кагда ристаран пастроим и тебе хороший заказ сделаем. Цавет танем! Так что извини да меня. Я бы с удовольствием, но не палучается. Сам видишь, дарогой. Давай тогда встретимся в другой раз? Только не обижайся, Алексей, джан! – голос у Левона Паруйровича был низкий, слегка с хрипотцой, певучий.

– Да, хорошо, Левон Паруйрович, – Хлебников шумно выдохнул, подумал – из Левона получился бы прекрасный певец в стиле шансон.

   Алексей протер палец, который лизнул Ричард, а затем и треснутый экран телефона, который завибрировал на низком деревянном столике.

– Да кто еще там, – пробурчал Алексей, аккуратно взяв телефон большим и указательным пальцами.

– Виктория Степановна, ну вроде мы с вами обо всем поговорили, расставили все по своим местам, – недовольным и тихим голосом процедил Хлебников, дыхание было сдавленным.

   Ричард толкнул Алексея, затем отпрыгнул на тумбочку и резко перескочил на подоконник. Он не любил, когда хозяин разговаривал по телефону и начинал это демонстрировать.

– Алексей, рекомендую вам подумать над моим предложением. Пока еще коллекция не уехала, давайте я все-таки у вас ее куплю или хотя бы часть работ. У меня к вам масса интересных предложений. Я вам заплачу больше… – вкрадчиво и мягко протянула Виктория.

– Сколько вам можно повторять, вопрос закрыт, пожалуйста, не надо меня больше отвлекать своими звонками, визитами, письмами. Сколько можно, в конце концов! Вас провожаешь в дверь, а вы в окно лезете. Честное слово, вы просто танк, а не женщина! Все снесете на своем пути! Вам в спецназе работать, а не в банке, – сильно выдохнув, Алексей внезапно наорал в трубку.

   Левой рукой протер покрасневшие светло-зеленые глаза.

– Хам!!! – резко и громко ответила Путинцева, бросив трубку.

   Какая же стерва, подумал Алексей и громко высказался, глядя на смартфон:

– Какая сволочь придумала эту адскую машинку.

   Алексей посмотрел на кота, который стоял, трубой подняв хвост. Ричард смотрел в упор, шевеля усами и недовольно шипел. Казалось, он всем своим видом говори – когда же ты выключишь телефон, гад.

Не успел выложить смартфон, как снова раздался звонок, который действовал на Хлебникова, как удар электрическим током.

– Достали!!! Это же надо, за пять минут вывели из себя! Все, разговаривать я больше ни с кем не буду!!!

Алексей порылся в ящиках, нашел бинт, кое-как перевязал палец.

В этот момент в дверь ритмично постучали «азбукой Морзе», Хлебников определил, кто это.

– Да, да, Маша, входи, – с оттенком раздражения в голосе ответил он.

– Алексей Дмитриевич, там все вас заждались, – не спуская вечно улыбающихся глаз, учтиво прощебетала Мария.

Попову порекомендовал взять заказчик, который приобрел пару картин. Алексей тогда сильно задержал заказ и извинялся – все приходится делать самому: готовить, стирать, гладить, пыль вытирать в многочисленных комнатах. Тогда ему и порекомендовал владелец зала игровых автоматов взять помощницу по хозяйству, которая приходилась ему дальней родственницей со стороны жены. Двадцативосьмилетняя Мария Алексею понравилась. Помимо того, что она прекрасно справлялась со своими обязанностями, она была крайне пунктуальной и абсолютно неленивой. В свободное время она занималась, девушка готовилась поступать на дизайнера. Нередко Алексей ей помогал советами.

– Хорошо, Маша. Сейчас отправляюсь, спасибо! Как я выгляжу?

– Превосходно! Вы такой элегантный в новом костюме, я бы сюда добавила вот этот галстук… – девушка с миловидным личиком поправила накрахмаленный фартук, улыбнулась.

Алексей спустился на этаж ниже. Просторный занимал всю центральную часть. Явился он публике в костюме-тройке, при бабочке. Засветились вспышки, защелкали затворы, журналисты поспешили к виновнику торжества с микрофонами.

– Почему выставка организована для узкого круга лиц? – походкой манекенщицы выдвинулась к нему стройная журналистка лет пятидесяти, с ярко накрашенными губами и в красных туфельках на тоненьких каблуках.

– Завтра эта коллекция уезжает! Позже картины смогут увидеть практически все желающие, – улыбнулся Алексей, потирая неделю как небритый подбородок.

Кивнул и заторопился.

Музыканты подошли к инструментам. Пронзительная романтическая мелодия, исполняемая саксофоном в сопровождении синтезатора, заставила всех поднять голову. Заплясали огоньки цветомузыки.

Алексей повернул голову и встретился взглядом с молоденькой журналисткой в серебристом вечернем платье:

– Как вам удалось так неожиданно быстро стать богатым и знаменитым?

– Рецепт прост, надо много работать, еще очень важно любить свое дело, вот и весь рецепт, – Алексей взлохматил светло-каштановую шевелюру, натянув на себя добродушную улыбку.

Хлебников пригласил на вечер фотографа, недавно снимавшего его работы. Надежда Владимировна Маевская неспешно прогуливалась возле картины «Надежда и утро», внимательно и с неподдельным интересом разглядывая почти двухметровое полотно в экстравагантной раме.

– Надежда, очень рад вас видеть. Спасите, пожалуйста, меня от этих вездесущих журналюг, – шепнул он ей на ушко, коснувшись губами маленькой сережки.

– Хотите посмотреть, что у меня вышло? – она обезоруживающе улыбнулась тонкими, слегка накрашенными губами. Глаза же оставались серьезными – синими, загадочными и глубокими, как океан.

– Спрашиваете?! Вы же мой спаситесь! Давайте мы с вами присядем в уголке и с превеликим удовольствием посмотрим фотографии.

   От Маевской шел едва уловимый запах духов. Надежда завела черные волосы за плечи и присела, разрез юбки обнажил красивые тонкие колени. Девушка протянула ему мобильный телефон:

– Вот смотрите, что получилось после моей обработки. Я старалась сделать так, чтобы максимально естественно передать ваши работы.

– Лучше вы мне сами показывайте, а то я боюсь испачкать ваш Айфон. Художник разжал кулак, и Надежда увидела проступившую кровь на второпях повязанном бинте.

– Алексей, а что у вас случилось с пальцем? – вскинула голову Надежда.

– Пустяки, порезался.

– Нет, это не пустяк, давайте я вам обработаю рану, – произнесла Надежда тонкими губами.

   Хлебников решительно поднялся, окинул взглядом гостей, улыбнулся.

– Прошу извинить, мы вас покинем ненадолго, – объявил Алексей и удалился вместе с эффектной дамой – яркой, высокой, элегантной.

   Публика проводила их с ехидной улыбкой.

   Вернулись представители творческих профессий через двадцать минут.

   К Хлебникову подошел журналист в потертых джинсах, черном жилете и красной бабочкой в белый горошек:

– Скажите, Алексей, какие у вас планы на будущее? Какие творческие цели вы ставите перед собой? Расскажите о горизонтах, которые собираетесь покорить… – произнес он скороговоркой тоненьким голоском.

Хлебников задумался, а ведь ему перевалило за тридцать, а он так главные задачи и не решил. Пожал плечами и ответил спустя минуту:

– Какие у меня задачи? Общепринятые – жениться, родить детей, посадить деревья на участке, а вот книгу точно не планирую.

– Почему это книгу вы отмели? – полюбопытствовал журналист с искоркой во взгляде.

– Не люблю и не умею писать, у меня все время была тройка по литературе. Как сказал герой одного фильма, писательское ремесло это для человека с каменной задницей.

   К нему ровным шагом, будто на параде подошла Надежда:

– А вы пользуетесь большим успехом у женщин, – тонко улыбнулась она.

– Мне главное, чтобы я пользовался успехом у одной дамы, – наклонил голову Алексей, разглядывая белую кофточку, поверх которой сверкал небольшой кулон.

– Звучит многообещающе! – прищурила глаза Маевская.

   В зале громко играла музыка, плясали разноцветные огни цветомузыки. Душно, хотелось выйти на воздух.

   Вихрем подлетели журналисты, слепили накамерным светом, фотографировали, тянули руки с микрофонами.

– Извините, господа, давайте мы сделаем небольшую паузу. Ешьте, пейте, общайтесь, слушайте музыку. Нам с фотографом надо обсудить некоторые рабочие моменты. От этих фотографий зависит весь мой дальнейший успех! – рослый и стройный мужчина развел руками.

– Как это? – хитро улыбнулась журналистка в строгом деловом костюме темно-синего цвета.

– Хорошая реклама продвигает любой товар, а без талантливого фотографа успешная реклама невозможна. Фотограф – это волшебник, который может создать любой образ! Миром правят образы! – Алексей поднял руки вверх.

   Маевская обратила внимание на тонкие, как у гитариста пальцы Хлебникова, кивнула ему, и он повернулся. Они взяли по бокалу искрящегося напитка, и отошли в сторону.

– Какая чудная коллекция! Это волшебство, магия. Вы большой мастер, Алексей! Поверьте, я много видела картин, в том числе абстракцию, но у вас и она другая. Живая и влекущая, – глаза у Маевской заблестели, она выпрямилась, как струнка и прильнула к его губам:

– Давайте перейдем на ты! – предложил Алексей.

– Ладно… – кивнула Надежда.

– Вот и прекрасно!

   Воцарилось молчание, которое продлилось минут пять. Алексей за это время перебрал с десяток разных вариантов, как предложить ей что-то интересное. Но ему все показалось примитивным и малоинтересным. Как назло, ему в голову ничего путного не лезло, он чувствовал, что неловкую паузу нужно чем-то заполнить. Ну не анекдоты же рассказывать или в музей приглашать, злился он на себя. Надежда тоже думала, что бы такое интересное придумать и у нее это получилось быстрее.

– А знаете, что я придумала? Давайте… давай мы выпустим красивый альбом. Через неделю снимки картин будут готовы, и я вижу, как их нужно обработать, чтобы они заиграли именно в печатном варианте. Еще неделю и мы с подругой подготовим макет.

– Я не против. А кто у нас подруга?

– Яна. Иллюстратор в одном издательстве. Талантливый художник. Думаю, что тебе интересно будет с ней познакомиться, вдвоем вы многое сможете придумать. Предупреждаю, что это совсем недешево: оплата работы иллюстратора, верстальщика, фотопечать на глянцевой бумаге. Зато получится прекрасный подарочный альбом – реклама твоих работ. Это будет солидно и престижно…

– Не волнуйся. С деньгами у меня все в полном порядке, их достаточно.

– Богатенький Буратино!

– Их должно быть достаточно, чтобы о них не думать. Могу себе это позволить. А еще скажу по секрету, что вечером мне перечислят такую сумму, что можно начинать ими сорить.

– Везет же некоторым. Давай я тебя пофотографирую на фоне картин.

Надежда взяла фотоаппарат, сделала несколько кадров, затем попросила Алексея встать напротив лучшей, по ее мнению, работы. Сделав с десяток снимков, она попросила встать по-другому, после посоветовала взять в руки телефон, сняла с телефоном. Затем попросила сунуть руки в карманы и еще поснимала.

– Откровенно говоря, устал позировать! – напряженно сказал Алексей.

– Но этого недостаточно, потерпи чуть-чуть. Поверь, я не смогу остановиться, пока не сделаю именно тот снимок, который нужен на обложку. Если потребуется, буду и три часа снимать! – ответила Надежда неторопливо.

– Надя, ты же знаешь, мужчины не отличаются терпением, а я – в особенности. У меня с этим большой напряг, просто ненавижу ждать. С детства. Всю жизнь куда-то тороплюсь.

– Интересно, а как же ты картины пишешь, если Бог тебя не наградил терпением? А насчет мужчин это отдельная тема. Мужской характер – это большая загадка, это сплошной набор противоречий! Мужчины – это сама импульсивность: это хочу, это не хочу, все им надо здесь и сейчас, капризули.

   Алексей взлохматил кудри и молча посмотрел.

– Шучу, ты, пожалуйста, не обижайся. Хотя, что я тут философствую…

– Картины это другое, я здесь отдыхаю душой, буквально переселяюсь в другой мир, успокаиваюсь. Я мгновенно перехожу в другое состояние. Особенно под музыку приятную. Да что мы все о картинах? Я предлагаю обсудить другую тему. Не хочешь поговорить о мужчинах? Согласна?

   Когда Алексей улыбался, он принимал другой вид – становился добродушным и уютно-домашним.

Надежде нравилась его улыбка, она была обезоруживающей. От его улыбки, на душе делалось тепло и комфортно.

– Про отдельную тему, про мужиков? Да это я так, рассуждаю. Как говорится, давайте судить о фильмах, не видя их. Я не была замужем.

– А мне интересно, что же все это время делала такая красивая и обаятельная девушка?

Алексей прошелся взглядом по фигуре – ничего лишнего, идеальные пропорции, изящество во всем. Симпатичная, тонкие черты лица, Надежда показалась ему загадочной.

– Что делала? Училась и целыми днями книжки читала. У меня три высших образования, куча курсов…

– Хм, а я за свои тридцать два года успел жениться и развестись.

Надежда посмотрела по сторонам, прекрасно оформленный интерьер. В этой комнате все было исполнено в классических черно-белых тонах. Всего два цвета – черный и белый. Небольшой диван показался Маевской с серо-серебристым отливом. Полки, шкафчик, стол – все черное с белыми деталями. Остальные комнаты тоже были отделаны с большой фантазией, каждая в своем стиле и со своим цветовым решением. Некоторые комнаты оформляла Мария. У нее присутствовали теплые –оранжевые, желтые и красные тона.

– Вот я за тридцать лет так и не встретила своего принца.

– Удивительно, такая красивая, обаятельная, интересная и загадочная. Да за такую девушку кулаками бороться надо.

– Недостойных отшивала, вот и осталась в гордом одиночестве.

– Да, странная штука жизнь. Одни люди мечтают побыть в одиночестве, но у них не получается…

– Но мне и так неплохо, привыкла.

– Надеюсь, привычки у красивых девушек не на всю жизнь?

– Алексей, а можно и я спрошу – почему вы расстались, если не секрет? Не сошлись характерами? – Надежда распрямила черную юбку и требовательно посмотрела ему в глаза.

– Ей все было не до любви, работа, политика. До позднего вечера какие-то форумы, встречи, конференции. Приходила домой уставшая, раздраженная. Ей было не до меня, все выходные заняты с утра и до позднего вечера. Мы с ней разговаривали на разных языках. Такое впечатление, что это зомби, свихнувшийся на политике. Был бы толк от всего этого, а то силы и время уходили, я старался для нас. Все как в бездну, – Алексей раскраснелся.

– Сочувствую…

– Плохо быть одиноким, но быть одиноким рядом с любимым человеком – еще хуже. Уж лучше одному, чем вечно ждать, надеяться, верить. Это невыносимо… – Алексей потер кончик носа.

– Ага, теперь мне все понятно, – выдохнула Надежда, сложив руки в замок.

– Интересно, что тебе понятно?

– Почему в твоих работах так много эротики.

– Это так заметно? – Алексей покраснел и взлохматил себя.

– Мало того, они так пробуждают чувственность… – возбужденно произнесла Надежда.

   Они потянулись друг к другу, обнялись и страстно поцеловались.

   В этот момент беззвучно подкрался Ричард – экзотический кот гепардового окраса, почти метровой длины и с любопытством в глазах и обхватил Надежду длинными лапками. Маевская вздрогнула:

– Кто это???

– Не пугайся, это Ричард, мой домашний кот.

– Кот!!! Хищник, просто маленький гепард! Откуда он взялся? – Надежда на всякий случай застыла и не двигалась.

– Он американец. Он спокойный и ласковый, ты ему понравилась, видишь, как расположился. Погладь, не бойся. Но не тискай. Он не любит, когда его долго гладят, обнимают.

– Красавец! Какой умный взгляд! Какие у него ушки большие…

– Алексей Дмитриевич! Подъехали грузчики, – позвонил охранник.

– Запускай их, Виктор Иванович. Пусть все картины снимают, упаковывают и везут заказчику.

– Вы сами не будете присутствовать?

– Зачем? Я им доверяю. У меня есть просьба. Пусть весь процесс снимут на видео.

– Хорошо. Все будет выполнено, как надо, не волнуйтесь.

– Надя, не хочешь отметить мою маленькую победу в романтической обстановке?

– С великим удовольствием. А ты не куришь?

– Нет, а что?

– Это здорово! Терпеть не могу запах сигарет.

– Пойдем, отведем Ричарда в его комнату, пусть поиграет.

   Надежда смотрела и глазам не верила – у кота была собственная просторная комната. Площадь метров восемнадцать – двадцать. Здесь было множество игрушек, два больших домика, перекладина, небольшое искусственное дерево, два каната, свой небольшой диван. Коту здесь точно скучать некогда, – подумала Маевская. Но кот в своей резиденции не собирался оставаться надолго.

   Не успели Алексей и Надежда вернуться, как Ричард решительно нарушил их уединение.

– Дружок, пойди-ка ты погуляй, – Алексей погладил кота, энергично потрепал его и выпроводил.

   Ричард посмотрел на своего хозяина зелеными глазами, наорал и медленно удалился, всем своим видом показывая, что Алексей не прав.

   В два часа ночи пропищал телефон.

   Алексей обнял Надежду, поцеловал, и рука потянулась за смартфоном.

– Вот и деньги пришли. Я счастлив. Все идет просто замечательно. Все супер. Хотя, честно говоря, как-то неинтересно, когда все идет строго по плану и предсказуемо. Чего-то такого не хватает…

– Изюминки? Острых ощущений? А так ли они тебе нужны? Я рада за тебя. Рада, что все хорошо, – искренняя улыбка Надежды пьянила Алексея.

– Ты не поверишь, деньги мне сами так и плывут в руки. Все, что я подумаю, исполняется как по мановению волшебной палочки, не знаю, о чем помечтать, – Алексей оскалился.

Надежда обратила внимание на его зубы – ровные, белые, красивые.

Доходы Алексея имели тенденцию увеличиваться. Хлебников подумал, что ему некогда задаться вопросом, куда, собственно, ему тратить излишки денег. Платит по необходимости, тратит на то, что необходимо. Да, расходы эти немалые, но и остается прилично. На большее у него не остается ни времени, ни внимания. Как-то мелькнула мысль, а не вложить ли их выгодно. Но она также быстро и улетучилась и больше к ней он не возвращался.

– Так это же замечательно, а вот у меня все не так, – Надежда прикрыла простыней небольшую, но красивую грудь.

– Например?

– Например, хотела купить новую камеру и объектив.

– Ну и…

– Для этого собралась продавать старую. Не стану утомлять долгим рассказом, в итоге покупатель меня чем-то напоил. Когда очнулась, ни техники, ни денег. Пришлось вот взять ее в кредит. Он видимо мне в кофе что-то подлил, когда мы встретились на Тверской. Украл заодно и телефон, и деньги из сумки. Три объектива было с собой, вспышка, да это весь мой фотокомплект, – Маевская потерла ладонь.

– Не волнуйся. Это исправимо, вопрос с техникой я решу …

   Губы сомкнулись в страстном поцелуе.

   Утром два человека не могли скрыть своего счастья на лицах.

– Доброе утро. Завтрак будет через десять минут, – раздался за дверью голос Маши.

   Алексей шутливо называл ее – мой первый заместитель по дизайну и хозяйству.

   Отхлебнув горячий дымящийся кофе, Алексей произнес:

– Давай-ка я тебе сейчас переведу деньги, и ты купишь себе самую лучшую фототехнику, и сделаешь лучший на свете кадр, который сделает тебя знаменитой на весь мир. Здорово я придумал? – Алексей улыбался, и глаз не сводил с Надежды.

   Смотрел на нее и думал, как интересно ее создала Природа, ничего лишнего, идеальные пропорции, гармоничное лицо.

– И этой можно снимать. Можно обойтись…

– Не скромничай. У тебя великолепные работы, мне нравятся твои фотографии. Чувствуется сильная школа!

– Есть более актуальные вопросы, – отмахнулась Надежда.

– Что именно?

– А именно жилищный вопрос. Я снимаю квартиру. Собираюсь брать ипотеку.

– Не думай, и этот вопрос решаем, напомни мне, пожалуйста. Не будем затягивать.

   Надежда с интересом стала разглядывать интерьер.

   Чувствуется, здесь вдумчиво поработал дизайнер – на стенах тщательно подобранные черно-белые фотографии от крошечных до огромных, зеркальный потолок, ультрасовременные светильники, мебель в стиле техно.