Разбив ее жизнь. Часть 2

Я кивнула.

– Тогда поясни мне, Селиванова, кого и, главное – зачем, ты хотела обмануть? Если я не буду знать подробностей, то не смогу дать гарантий, что сохраню все медицинские тайны. Доктор заговорщически прищурил взгляд в ожидании моего ответа.

Я не могла понять, о чем он, но после «трюка» мозг заработал, и я пришла в полное сознание. Удивленно таращилась на врача, ожидая, что прочту ответы на его лице.

– В каком смысле «обмануть»?

– Ну как в каком. У тебя родилась совершенно доношенная дочь. Да, она очень слаба и ее вес значительно ниже нормы. Но, как сказал ваш муж, всю беременность вы морили себя голодом, и теперь ей придется какое-то время провести в нашем детском отделении, чтобы окрепнуть.

– Как доношенная?

До меня все еще не доходили его слова.

– Селиванова, повторим эксперимент с грудью?

Дошло… Я резко поднялась, принимая сидячее положение, но внизу живота накатил новый спазм, и я скривилась.

– Мамочка, тебе нельзя пока так резко двигаться, если не хочешь последствий…

– Подождите… Вы сказали, что она «доношенная»? То есть, она родилась на нормальном сроке?

– Именно это я и сказал. – Кивнул доктор.

– Господи… Я не знала! Клянусь вам!

Меня охватила паника, я схватила доктора за рукав и замотала головой, подтверждая, что я действительно была уверена в сроке беременности.

– Ну, если так, я спокоен. А то, глядя на ваше психологическое состояние и узнав о недоедании, был уже почти уверен, что вы хотели себе сорвать беременность или еще что похуже. Но… это уже не мое дело. – хлопнув себя ладонью по колену, доктор поднялся с койки и направился к выходу.

– Подождите… Если она доношенная, то отец не Артем, тогда…

Доктор обернулся:

– Тебе виднее, Селиванова. Психолога я к тебе все же отправлю, лишним не будет.

Двери за доктором закрылись, а по моим щекам водопадом покатились горячие слезы.

***

О том, что Алиса не дочь Артема, я никому не сказала. В какой-то момент мелькнула мысль, что Семёнов имеет право знать. Но идея была плохой. Очень плохой. Что бы это изменило? Ничего! Могло лишь все еще больше испортить. Теперь у него своя семья. Как бы я ни была зла и обижена, ломать его жизнь я не собиралась. У него есть свой ребенок, а теперь и у меня есть свой. Мой личный.

Артёму об этом говорить тоже нельзя. Он окрылён счастьем отцовства, носится по магазинам, выбирает коляску, кроватку, человечки, бодики и пинетки. Пусть думает, что Алиса его дочь. Так будет лучше для всех. Не говорила даже своим девчонкам. Чем меньше людей знает мой секрет, тем лучше.

Алиса вернула меня к жизни. Моя маленькая девочка требовала к себе много внимания. Сначала ещё до выписки из роддома ей нужно было окрепнуть и подрасти. А когда через полтора месяца ее позволили забрать домой, я вкусила всю прелесть материнства. Бессонные ночи, колики, молочный кризис – мне было очень тяжело. Никакого опыта и никого рядом, кто мог бы дать совет и помочь. Ни у меня, ни у Артема мамы нет. Я читала журналы о материнстве и пыталась справиться со всем самостоятельно.

Я никогда не забуду, как после выписки из роддома Алиса впервые улыбнулась на руках у Артема. От счастья он тут же помчался в магазин игрушек и притащил домой огромного медведя. А я от ее улыбки впервые за последний год почувствовала себя счастливой. По-настоящему, без каких-либо условностей. Я поняла, что теперь есть тот, кто будет любить меня всегда, и кого буду любить всегда. Тоже всегда. Независимо ни от чего. Алиса стала моим центром вселенной.

Артем наслаждался отцовством. Он был прекрасным, любящим, заботливым папой и мужем. У нас с дочкой было все, что нужно и даже больше. Минимум раз в три дня он дарил мне свежие цветы, выполнял все мои просьбы и желания, просыпался по ночам к дочери и даже пел ей колыбельные.

Если бы наши отношения завязались на год раньше, я бы несомненно в него влюбилась. Но… он появился не год назад, а я уже слишком хорошо знала, как бывает больно любить человека. Да и тайна происхождения Алисы не давала мне полностью расслабиться.

К слову, история о проблемах с отцом Артема оказалась выдуманной. На самом деле Артем на тот момент уже полгода был в меня безответно влюблен. Когда я оказалась в трагической ситуации, он посчитал своим долгом меня спасти. И именно Артем поставил отцу условие, что-либо он женится на мне с его согласия, либо без него. Моему свекру желание сына жениться было на руку по многим причинам. Даже несмотря на неоконченный университет Артема. На момент нашей свадьбы ему было уже шестьдесят пять лет, и он отчаянно мечтал дожить и понянчить внуков. В Алисе старик души не чаял. В какой-то момент я всерьез испугалась, что они с Артемом совсем разбалуют мне ребенка. Но стоило мне увидеть ее глаза и улыбку, как я сама теряла всю силу воли и превращалась в самую добрую и угождающую на свете маму.

Со временем я привыкла к Артёму. Вместо любви я чувствовала к нему огромную благодарность и уважение. Я не могла дать ему любовь, но стала ему хорошим другом, смогла подарить семейное тепло и ощущение, что дома его ждут. Его это вполне устраивало, и мы зажили спокойно. Но, как говорится, хорошо долго не бывает. Беда пришла оттуда, откуда не ждали.

Когда Алисе было десять лет на нее прямо на моих глазах напала соседская собака. Она просто подскочила и громко лаяла, но от испуга Алиса попятилась и завалилась на витрину цветочного магазина. Стекло треснуло и посыпалось на мою дочь. Чудом ее не изрезало осколками всю, но один полоснул ее по ноге и рассек артерию. Я орала на всю улицу, чтобы кто-то вызвал скорую, а Алиса плакала и кричала не своим голосом, истекая кровью.

Всю дорогу до больницы я старалась держаться и не пугать еще больше Алису. Но, когда ее забрали в операционную, передав ее в руки специалистам, меня накрыло. Разбила истерика. Я сидела под стеной на корточках и рыдала навзрыд. Вскоре примчался с работы Артем, попросил для меня успокоительного и мне что-то укололи в плечо. Пока я приходила в себя, его позвал в свой кабинет какой-то врач. Я же осталась в коридоре, качалась из стороны в сторону, кляня себя за то, что не сказала мужу правду. И сейчас небеса наказывают меня за это. Я искренне в это поверила и испугалась потерять Алису настолько, что как только Артем вышел из кабинета врача, я набросилась на него и рассказала, что Алиса на самом деле не его дочь.

Из больницы Артем вышел другим человеком.

Он просто молчал несколько дней, не проронив ни слова в мой адрес. А я, придя в себя и осознав, что я натворила, выворачивала себя наизнанку страхами и сомнениями. Только через четыре дня после ужина он вдруг спросил:

– Ты не хочешь мне рассказать, кто ее отец?

И мне пришлось рассказать все, как было. Что я тогда находилась в тяжёлой депрессии, которая усугубилась потерей родителей, что мне вообще тогда было не до подсчёта месячных, что меня беспрерывно тошнило от фотографий отца и опознаний, что я сама ни о чем не знала и была уверена, что ребенок его.

Вот только он не поверил. Просто назвал меня мразью и исчез на два дня. На утро после этой беседы я узнала от соседки, что ночью Артем застрелил собаку соседа, напугавшую Алису. Меня удивило наличие оружия у мужа, но на фоне нашей ссоры мне было не до того, чтобы задуматься об этом всерьез.

Мразь – именно так я себя и ощущала. У меня не было веских аргументов доказать себе самой, что это не так. А уж тем более мужу. Все, что я могла – это вымаливать у него прощения, когда он вернулся. Но можно ли простить такое? Смогла бы я сама простить? Вряд ли.

Отношениям с мужем пришел конец. Вместо любви и заботы я испытывала на себе лишь презрение. Ему было противно со мной спать, есть за одним столом и даже находиться в одной квартире. Мое присутствие его раздражало. А я… медленно сходила с ума, понимая, что мы идем в тупик, и я ничего не могу с этим поделать. Многочисленные попытки поговорить с ним, заканчивались ничем. Он лишь выплескивал на меня ушат грязи, накопившийся внутри. Я принимала на себя удар, понимая масштаб своей вины. В душе теплилась надежда, что так он выплеснет все мне в отместку, освободится и у меня появится шанс все наладить. Вот только этого не происходило. Он закрывался от меня, отдалялся и наши отношения только ухудшались.

Нужно отдать Артему должное, несмотря на нашу с ним ссору, его отношение к Алисе совсем не изменилось. Он по-прежнему был внимателен к ней, баловал ее подарками, отвозил по утрам в школу, интересовался ее жизнью и всячески окружал заботой, давая понять, что он ей не только папа, но и настоящий друг.

К тому, что Артем начал мне откровенно хамить, я уже привыкла. Но я никогда не думала, что тот заботливый влюбленный парень может вмиг превратиться в дикого агрессивного зверя. Однажды я снова завела разговор.

– Артем, пожалуйста, давай поговорим. Просто тихо, спокойно. Мы же оба понимаем, что так не может дальше продолжаться. Мы оба страдаем. Но это ладно. От наших ссор страдает Алиса.

Он молча поднял на меня глаза, ожидая продолжения разговора.

– Я очень виновата перед тобой. Но я правда узнала об этом только после родов. Я не выходила за тебя, чтобы пристроить чужого ребенка. Могу поклясться! Чем угодно! Но это так.

Его кулаки и челюсти сжимались. Я видела, как накаляются его эмоции и взгляд, но не могла упустить шанса поговорить, попробовать еще раз.

– И о том, что когда сама узнала, скрыла от тебя – я жалею больше всего в жизни, Артем! Ты имел право знать. Но я испугалась, струсила. Я видела, каким ты был счастливым и просто не могла сказать, не могла разрушить это счастье.

По моим щекам текли слезы. Наверное, самые искренние за всю жизнь. Слезы раскаяния, очищающие душу от грехов и лечащие сердце от ссадин. Артем сидел на стуле, а я стояла в полуметре от него, заламывая руки, заглядывая в глаза и подбирая слова, чтобы донести ему свое желание помириться.

Но стена между нами оказалась слишком крепкой. Он не принимал мои раскаяния. Артем слушал меня, опустив голову и сжав кулаки. Потом резко поднял лицо, и я увидела его свирепый взгляд:

– Не хотела рушить счастье, говоришь? А что ты сделала в итоге? Если бы ты сказала сразу. Я же видел, в каком ты была состоянии. Твоя боль жила во мне, понимаешь? Твоя с-сука, боль! Я бы понял. Постарался бы понять! Мне было бы больно, да. Но я бы тебя ни за что не бросил. А что сделала ты, сука? Я бы мог жить с тобой и чужим ребенком. Но жить с женщиной, которая способна вот так врать… Ты десять лет мне врала! Та, кому я отдавал всю свою душу, просто взяла и насрала в нее.

Я рухнула на колени к его ногам, обхватила их руками и заливалась слезами.

– Прости меня! Я была еще слишком юной и глупой. Я очень жалею! Прошу тебя, Артем! Пожалуйста!

Это «пожалуйста» я произнесла, вложив в него всю свою последнюю угасающую надежду, почти шепотом. Как осужденный, который просит о последнем желании перед смертной казнью.

Артем резко сорвался на ноги, отшвырнув меня в сторону так, что я со всей силы втемяшилась головой в дверцу кухонного шкафчика. Ошарашенно подняла на него взгляд, но не успела сфокусировать зрение, как ощутила сильный удар по лицу. Перед глазами все потемнело и закружились яркие мушки. «Я это заслужила…» – пронеслось в моей голове. От обжигающей боли хотелось потерять сознание. Артем присел на корточки и схватив меня за волосы, закинул голову назад, чтобы оказаться лицом к лицу. Я открыла глаза, хотела посмотреть на него, но картинка плыла и кружилась. И тут он прошипел мне прямо в лицо, с такой ненавистью, что у меня внутри все сжалось в один узел:

– Ты превратила мою жизнь в ад, Ася! Я никогда тебе этого не прощу. Я тебя просто ненавижу, тварь!

Глава 6

Алексей

Я проснулся в обнимку с русалкой ближе к одиннадцати. Всю ночь мы страстно занимались сексом и первое, что я ощутил, отсутствие тянущего "звона" между ног. Улыбнувшись собственным мыслям сквозь утреннюю дрему, приоткрыл глаза.

Вероника спала обнаженной поверх одеяла и у меня была возможность ее рассмотреть. Длинные изогнутые ресницы, бархатная, словно персик, кожа, густые брови… Мой взгляд скользил по его телу, точно я рисовал ее в своем воображении. Тонкая изящная шея манила прикоснуться губами, округлая красивая грудь с острыми торчащими сосками, просящих ласки, узкая талия и плоский животик переходящий в гладко выбритую промежность, и длинные стройные ноги с аккуратными ровными пальчиками.

«Что ж тебя муж недооценил так? А, девочка?» – в ней было идеально все! Не только тело. Она достаточно умна, у нее прекрасное чувство юмора. С такой живи и радуйся! Я рассматривал ее пальчики на ногах и не мог понять, как у такой женщины могло все пойти наперекосяк?

– Доброе утро! – услышал я ее немного хриплый после сна голос и поднял глаза на ее лицо.

Вероника улыбнулась и, потягиваясь, вытянулась в тонкую струну.

Признаюсь, во мне поселилась некая доля страха, что утром она проснется со мной и пожалеет о случившемся. Секс с первым знакомым, как она сказала, не входил в ее планы. Но сейчас шикарная нежная улыбка говорила совсем об обратном. Она проснулась счастливой и довольной. Значит, я всю ночь не зря старался.

– Привет! – улыбнулся я в ответ. – Как ты?

– Чувствую себя превосходно. Это было нечто!

Впервые в жизни после секса я услышал подобное в свой адрес и эти слова разлились во мне удовольствием и радостью.

– Ты превосходна!

Я наклонился и поцеловал ее в губы, мгновенно ощутив ее руку на затылке и ответ ее язычка. Нет-нет, стоп… не возбуждаемся! Я аккуратно отстранился:

– Кто первый в душ?

– Иди ты первый, я еще не проснулась.

Я поднялся с кровати и направился в душ. По телу ощущалась легкая приятная ломота. Надо бы сходить в спортзал сегодня, размять мышцы. Уже помывшись, я перекрыл воду, взял полотенце и, повязав его вокруг бедер, собирался выйти из душа, как вдруг услышал, как Вероника с кем-то говорит по телефону:

– Мне не о чем с тобой разговаривать! Я развелась с тобой не для того, чтобы продолжать толочь в ступе твои измены! Мне противно, понимаешь? Противно! И теперь я рада, что так случилось, Жень! У меня появился шанс быть счастливой! Я встретила прекрасного мужчину, всю ночь была с ним и знаешь, что? Мне понравилось!

На этом все звуки затихли. Видимо, она бросила трубку. Отчего-то внутри появилось противное ощущение, что Вероника согласилась на близость со мной лишь для того, чтобы отомстить своему мужу и это было очень неприятно. Я открыл двери и вошел в комнату. Она сидел на кровати, прикрыв лицо руками.

– Эй, ты чего? – я присел рядом и взял ее за плечи. – Ну же, девочка, перестань плакать. Он того не стоит.

Она оторвала руки от лица и подняла на меня заплаканные глаза. Плакать не перестала, из глаз катились слезы, плечи вздрагивали.

– П-прости меня…

– Ну-ну, ты что? Мне не за что тебя прощать. Все хорошо.

Я обнял ее, прижав к своей груди, гладя по голове. Через пару минут всхлипы прекратились, и она отстранилась, опустив взгляд вниз.

– Извини, что застал меня такой… расклеенной. Наконец-то прорвало. С того самого дня, как застала их вместе, не могла заплакать. Очень хотелось, но не получалось. А сейчас аж полегчало.

– Я уже сказал, тебе не за что извиняться. Чувствовать – это вполне нормально. Беги в душ, ты обещала показать мне, где можно попробовать вкусные гезлеме.

Вспомнив о своем обещании, Вероника грустно, но улыбнулась.

– Точно. Я и забыла! Сейчас.

Она встала с кровати и босиком направилась в душ. Какая же она легкая и грациозная! Хоть бы не влюбиться, Семенов! Нельзя! Это всего лишь отпуск, гормоны и отсутствие секса длительное время. Дома нас ждет разная жизнь, мы живем друг от друга в сотнях километров.

Я отговаривал себя и понимал, что эта женщина захватывает все мои мысли и постепенно проникает в меня. Я как раз подошел к столику, чтобы снять телефон с зарядки, как на экране телефона Вероники высветилось сообщение: «Я убью его, поняла?!»

Отлично! Чувак явно не понял, что они разведены и Вероника уже не имеет к нему никакого отношения. А я случайным образом становлюсь героем какой-то мыльной оперы. Я взял свой телефон и отошел к окну, чтобы посмотреть сообщения. Никто не звонил и не писал – полный штиль. Чудесно! То, чего я хотел, отправляясь в отпуск. Дверь за мной приоткрылась и в комнату вошла, нет, скорее впорхнула, русалка. Влажные волосы лежали на голых плечах, а под тугим полотенцем просматривались полные окружности.

– С легким паром! – улыбнулся я ей, не в силах оторвать свой взгляд от того, что полотенце еле-еле прикрывала ее подружку. Я сделал несколько шагов навстречу и, приблизившись к ней, провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – У тебя очень нежная кожа, ты знаешь об этом? Хочется прикасаться еще и еще. – моя рука скользнула ниже, медленно снимая полотенце: – и твоя грудь… это нереально красиво…

Я наклонился и захватил губами сосок. Русалка прерывисто ахнула, прогнулась, подставляя мне грудь и откинула голову назад. Мой язык переходил от нежностей к более настойчивым ласкам, а рука скользнула вниз.

– М-м-м… какая ненасытная девочка…, уже соскучилась? – прошептал, отрываясь от ее груди.

Вероника глухо засмеялась, но ничего не ответила. Я проник в нее одним пальчиком и по номеру раздался стон. По ее телу пронеслась дрожь, и она начала двигаться мне навстречу, насаживаясь.

– Может два? – мне захотелось ее подразнить. Она снова застонала. – Или даже три?

Вероника резко дернулась, освобождаясь от моей руки. Ее уже трясло от возбуждения. Схватила меня за руку и потянула в сторону кровати. Упав на нее спиной, она тут же широко развела ножки и перед моими глазами сверкнули розовые пяточки и ровные пальчики. Направив мою руку в себя, она подалась навстречу и на этот раз в ней было уже три моих пальца.

– М-м-м, какая сладкая… Девочка хочет, чтобы ее трахнули?

– Да-а-а…

Двигаясь мне навстречу, она сама задавала темп, все ускоряя его так, чтобы мои пальцы проникали все глубже и глубже. Я облизал пальцы второй руки и прикоснулся к ее налившемуся от возбуждения клитору. Русалка вся текла, прогибалась, тряслась и стонала. Я всаживал в нее пальцы, сжав клитор, от чего она закатила глаза и взвыла, прогнувшись в спине.

– Да-а, давай девочка, кричи… кончай…

Она резко выгнулась, а затем с громким стоном забилась в оргазме, с силой сжимая и разжимая мои пальцы. Как-только последняя волна прокатилась по ее телу, я, не теряя времени, поднялся выше, сжав одной рукой ее кисти завел их за голову и резким толчком вошел на всю длину.

– Еще… Сделай так еще, пожалуйста… – я полностью вышел из ее лона и снова резко вошел. – Да-а-а… – русалка снова затряслась от наслаждения.

Черт, я всю ночь ее трахал, а тут не успел войти два раза, как сам сейчас кончу. Стараясь не терять контроль, я начал двигаться резко и быстро. Потерплю, девочка хочет еще раз кончить. Ее стоны смешались с громкими шлепками о бедра и легкими хлюпающими звуками. Еще не видел. Чтобы женщина так возбуждалась, это просто нереально! Терпи, Лёха! Еще чуть-чуть! Она закинула ноги мне на спину и отвечала моим движениям максимально, насколько могла. Я сделал еще более резкое движение и тут же ощутил, что она снова затряслась в оргазме. Резко вышел и излился на ее бьющийся в судорогах животик.

Рухнув рядом понял, что задыхаюсь. Да, ритм мы нагнали бешеный, но это было ярко! Просто незабываемо! Русалка схватила меня за руку, переплела наши пальцы и уткнулась носом в мое плечо. Она громко и глубоко дышала, приходя в себя, и сжимая мою ладонь давала понять, что ей понравилось не меньше, чем мне.

– Если бы обещанные лепешки могли доставлять в этот номер, я бы весь отпуск не вылезал из постели. Но надо поесть, русалка!

Немного отдышавшись я поднялся на ноги, увлекая за собой Веронику.

– Идем в душ.

Она поднялась с кровати, но ноги ее не держали. Всем телом она накренилась и уже была готова встретиться с ковролином, но я успел подхватить:

– Эй, ты в порядке? – я тихо засмеялся.

– Ноги не слушаются. – улыбнулась она и улавливая равновесие пошла за мной.

***

– Поехали завтра в Паммукале? – уплетая лепешку с творогом и зеленью, предложила русалка.

– Куда скажешь. На время отпуска я весь твой. – ответил я.

После этих слов Вероника поникла. Старалась не подать виду, но я уловил ее реакцию и понял, о чем она подумала.

Вытерев салфеткой пальцы, я приподнял ее подбородок.

– Посмотри на меня.

Она подняла глаза и, слегка прищурившись спросила:

– Я глупая, да?

– С чего ты так решила?

– Мы только вчера познакомились, а я уже не хочу с тобой расставаться. Влюбилась, как малолетка. – тут же ее щеки залились краской смущения и она снова опустила глаза.

Я не знал, что ей ответить. Мы действительно только познакомились. Да, мы оба почувствовали друг в друге что-то близкое, проскочили искры. Но… Что я могу предложить ей вне Турции? И стоит ли?

– Ника, ты прекрасная женщина во всех смыслах, но что будет потом – не знаю ни я, ни ты. Давай не будем загадывать, обещать что-то друг другу. Просто проведем вместе столько дней, сколько нам отведено, а там посмотрим, идёт?

Она снова пристально посмотрела мне в глаза. Не верит.

– Слушай, русалка. Ты наверняка решила, что я отмазываюсь, чтобы сейчас развлечься и потом уехать навсегда? – Вероника медленно кивнула.

– А это не так?

– Не так. Попробую объяснить. Мы знакомы всего ничего, вообще не знаем толком друг друга. Я не могу сейчас пообещать, что заберу тебя к себе после отпуска и мы будем жить долго и счастливо. Но, если так сложится, то почему нет? Ты мне нравишься… да что там, ты с ума меня сводишь эти сутки, я выдохнуть не успеваю, как снова хочу тебя…

Я сделал паузу, подбирая слова, а она смотрела на меня, впитывая каждое мое слово и движение. Черт! Что происходит? Я не готов!

– Послушай, мы свободные люди и нам ничего не мешает продолжить отношения, если мы того захотим. Но я не хочу, чтобы это решалось на уровне наших эмоций. Мы отдыхаем, наслаждаемся друг другом, у нас разговоры, превосходный секс и мы оба под впечатлением. И, если у нас что-то получится дальше, то пусть это будет трезвым осознанным нашим решением. Идет?

В глазах русалки блеснула надежда и она слегка усмехнулась.

– Хорошо, Лёш. Прости. Я сама не знаю, что со мной. Окунулась в тебя и меня повело. Обещаю взять себя в руки.

Она тихо засмеялась, а я привлек ее к себе и поцеловал в макушку.

– Не нужно брать себя в руки. Расслабься и наслаждайся. Будет так, как должно быть.

Глава 7

Ася

– Мамуль, сырники будешь? Просыпайся и выходи, пока горячие. Я сварю кофе.

Я открыла глаза. Надо мной стояла Алиса, в пижамных шортиках и майке.

– Угу, сейчас…

Как же хорошо просыпаться летом! Комнату заливает солнечный свет, на улице поют птицы, и с детской площадки во дворе доносятся звонкие голоса малышей. Я провела руками по лицу, сгоняя остатки сна… Всю ночь мне снился Семенов. Слишком реалистично. И, если бы, не странная хаотичная смена времен и локаций, я бы даже засомневалась, что это сон. Протянув руку, схватила телефон и разблокировала экран.

– Сколько?! Твою мать… – вслух выругалась я. Часы показывали половину двенадцатого.

Хотела одна лечь спать пораньше, но окунулась в свои воспоминания и не смогла сомкнуть глаз до пяти утра.

– Алис, чего ж ты меня раньше не разбудила? – спросила, заходя в кухню.

– Ты не просила будить, и я решила, что ты хочешь отдохнуть. – пожала она плечами, накладывая мне в тарелку ароматные румяные сырники. – Сметану, варенье? Как обычно?

– Клубничное?

– Клубничное. – Алиска засмеялась и добавила мне в тарелку две ложки варенья.

– Вкусно! Спасибо! Какие планы на день?

– Да особо никаких. Сейчас приберусь в своей комнате, схожу по магазинам докуплю все, что нужно в поездку и буду собираться.

– Хорошо. Только будь там осторожна, пожалуйста!

– Не волнуйся, все будет в порядке. Мы едем большой компанией, так что никто не пристанет.

– Мальчики будут?

– Мам, ну какие мальчики? Мне мальчики уже лет пять как не нравятся, а мужчины – да будут, так что я под защитой.

Алиска мне подмигнула и поднялась из-за стола, чтобы налить кофе. Господи, когда она так выросла? Только вчера же родилась! А тут уже… «мужчины». Нет, я все понимаю, она уже не ребенок. И, конечно, у нее тоже должна быть своя личная жизнь. Но, блин, я же переживаю за нее не меньше, чем раньше. А, может, даже и больше.

– Что за мужчины? Нормальные хоть?

– Ма, ну че ты завелась? Вполне адекватные все. Но ты же знаешь мои завышенные запросы? Так что можешь не переживать, в обиду себя не дам и замуж случайно не выскочу.

О завышенных запросах я знала. Интересно, откуда у нее это? От кого? Чтобы не пил, не курил, на руках носил, был красивым, умным и сильным. Попробуй найди такого. Я если бы встретила, сама бы за такого замуж пошла. Только таких мужчин днем с огнем. Их чуть ли не с пеленок разбирают. Хорошо, что хоть богатого не ставит во главу угла. Когда ее сверстницы только и делают, что ищут себе богатого папика, моя Алиска мечтает о добром, красивом и сильном. Мне есть, чем гордиться. Вот только бы не оступилась с этими своими мечтами, как я когда-то.