Опалённые Луной

Анжелина Блэк

Опалённые Луной

Глава 1

Новенький джип был просто прекрасен: черный, огромный, с блестящими боками и широкими фарами, светящимися в ночи как глаза диковинного зверя. Словом, одним своим видом Чероки показывал, что связываться с его хозяйкой не стоит.

Как говорится, не подходи – убьет.

Глафира любила разъезжать на нем по местным дорогам, пугая неопытных водителей и преподавая урок тем, кто хотел потягаться с ней в искусстве вождения.

Но сейчас она вынуждена была оставить своего любимца, и все ради чего? Ради какого-то вшивого оборотня, который, похоже, был настолько жалок и нелюбим в своем клане, что его не могли отыскать целый год. Тьфу.

Приближаясь к ущелью, спрятанному в горах близ Шотландии, Фира достала телефон, собираясь позвонить своей любимой волшебнице. После Софи, разумеется.

– Фира? – послышался в трубке запыхавшийся голос Яффы. – Я немного занята.

– Надеюсь, ты уже расправилась с Тлалоком? – бодро спросила Глафира, совершая резкий поворот.

Местные дороги – просто жуть.

Тлалок – древний кельтский бог, недавно восстал, и покрыл кровавыми дождями часть Амазонки. Все, кто попадал под такой дождь, теряли рассудок и становились его рабами навечно. Это безобразие необходимо было прекратить, и, так как больше всего на свете Тлалок любил пить кровь своих жертв, на встречу с богом отправили Яффу.

Милую, но сломанную Яф-Яффи.

– В процессе, – невнятно ответила Яффа. – А что?

– Крылатые демоны собираются напасть на нас. Я отправляюсь в ущелье, чтобы освободить Варга, потому что нам потребуются ликаны в виде союзников.

Это так раздражало – будто бы кто-то другой не мог вытащить волка из склепа!

Ах да, не мог. Ведь только она знала месторасположение гробницы.

– К ним наверняка присоединятся демоны Пепла и Смерти, – продолжила Фира. При упоминании об этих, кхм, существах она сжала руль посильнее.

Если Глафира и ненавидела кого сильнее, чем неотесанных ликанов, то это были демоны Пепла и Смерти, ну, или как их еще называли – огненные демоны. Кузен ныне правящего короля, Бастиана Яростного, соблазнил сестру Фиры, и заставил ее раскрыть, где находится замок Хэйвен, чтобы позже атаковать его.

Несмотря на то, что сладкоречивый демон был убит, Софи получила свое наказание.

И до сих пор расплачивалась за совершенную ошибку.

– Постарайся вернуться до полнолуния, иначе попадешь прямо к ним в руки, – предупредила Фира. – Пока!

Она уже хотела положить трубку, как Яффа завопила:

– Стой! С какой стати крылатые демоны нападают на нас?

– Долго объяснять. Дело в каком-то пророчестве. Короче, Яф-Яффи, заканчивай с Тлалоком и дуй домой. Ты нужна здесь, вернее, твоя кровь. И соблюдай осторожность. Кстати, Анхель в курсе про твоего кровососа, и она была не рада. Так что не приводи пиявку к нам, если не хочешь, чтобы его размазали по стенке.

– Он не мой, – возмутилась Яффа, но ее слова звучали фальшиво.

Стойте, кто-то запал на пиявку? При другом раскладе Глафира бы уже задразнила Яффу до смерти.

– А что на счет прогнозов?

– Кибела говорит, что при определенных обстоятельствах мы отделаемся минимальными потерями, – стараясь, чтобы голос звучал бодро, сказала Фира. И мысленно выругалась. Ей эти «определенные обстоятельства» совсем не нравились.

Обстоятельство первое – освободить Варга МакТавиша.

Обстоятельство второе – оставить Софи в замке Хэйвен, в то время как остальных, не способных сражаться, отправляли в Ла-Рошь – скрытое измерение, родину всех волшебниц.

И если с первым она еще могла смириться, то со вторым – нет. Но показывать свою слабость было не в ее правилах, поэтому она поспешила попрощаться с Яффой, пока та не заметила, что ее голос дрожит.

– Я уже возле ущелья. Чао! – воскликнула Глафира, сворачивая с дороги.

Погладив на прощание гладкий бок автомобиля, она вышла из машины, на ходу заплетая свои длинные волосы в косу. Их белый, почти седой, неестественный цвет, на солнце сверкающий серебром, всегда приковывал много внимания, но здесь, на пустынной дороге вблизи гор, некому было оценить их блеск.

Бесит.

– Ты долго, – недовольная Анхель появилась справа, выйдя из портала.

Темный капюшон полностью скрывал ее лицо, помимо него, на королеве была маска из плотного синего шелка. Как и всегда.

Иногда Глафира искренне удивлялась тому, как кто-то хрупкий, вроде Анхель, мог внушать ужас свирепым ликанам и яростным демонам.

А потом она вспоминала про ее силу.

– Я прощалась со своим Чероки, – объяснила Глафира, оглядываясь. Она не хотела оставлять свой автомобиль на дороге, но других вариантов не было. Хотя кто рискнет тронуть ее тачку?

Разве что кто-то, кто сильнее ее. В прошлый раз им оказался ликан, который мог бы смять ее внедорожник, словно консервную банку.

Впрочем, Фира не особо этого опасалась. На свете не было никого, кого бы она могла бояться. Любить – да, уважать – бесспорно, ненавидеть – всегда пожалуйста, но не бояться. Да и кого может бояться могущественная волшебница, управляющая камнем? Разве что призраков да лягушек.

Анхель – королева всех волшебниц, правительница замка Хэйвен, самая сильная из них, недовольно фыркнула, вскользь заметив:

– Ты чересчур много внимания уделяешь своей машине. Это всего лишь вещь.

– Да иди ты, – возмутилась Фира, отбрасывая косу за спину. – Это моя любимая вещь. Он мне вместо питомца.

– Лучше подумай о том, как ты будешь доставать Варга из его темницы, – спокойно посоветовала Анхель, снимая перчатку с правой руки.

На указательном пальце тускло блеснуло старинное кольцо – особый артефакт, позволяющий создавать порталы в любую точку мира.

Фира бы, не задумываясь, все отдала, чтобы обладать им. Ну, кроме своего джипа, разумеется.

– Готова? – спросила Анхель.

Глафира кивнула, покривив душой. Она бы лучше выпила ведьминского варева и станцевала на барной стойке вместе со Стеф.

К несчастью, именно Глафира похоронила волка. И только ей под силу освободить его, поскольку в предстоящей войне с крылатыми демонами волшебницам требуется помощь союзников. А эти упертые ликаны потребовали, чтобы она нашла и отыскала их давно пропавшего собрата, поэтому барная стойка и танцы со Стеф откладываются на неопределенный срок.

Кхм, она что, похожа Шерлока Холмса?

О том, что это именно она заперла волка в каменной гробнице, Глафира предпочитала не помнить. Особенно при разговоре с ликанами. Их бешеный нрав порой вводил ее в ужас – дикие, лохматые, со звериными глазами, они целиком подчинялись инстинктам. А их обращение со своими парами…

Фира дернула плечами. О, Великая Медея, поскорее бы вернуться в Хэйвен и с удобством расположиться в своей комнате, забыв про пещеру и всяких волосатых ублюдков.

Анхель создала новый портал; вместе они молча шагнули в него, оказавшись в центре гор, прямо в ущелье. С правой стороны зловеще темнел вход в склеп.

– Выглядит жутковато, – поделилась Анхель. – Может, волк уже мертв?

Опровергая ее слова, из пещеры донесся дикий рык.

– Да нет, жив, – огорчилась Глафира.

– И как ты ухитрилась запереть ликана там? – усмехнулась Анхель. – В древней каменной гробнице, которую обходят стороной даже бессмертные?

Глафира замялась. Не в ее правилах было врать королеве, поэтому она честно ответила:

– Я перехитрила его.

– Что? – серые глаза Анхель расширились от удивления.

– Да, именно так. Это было…

Замолчав, Глафира погрузилась в воспоминания…

Глава 2

Год назад, Шотландия, где-то в горах

– Ты уверена, что она где-то здесь?

– Уверена. Я видела это место во сне. Тут должна быть пещера…

– Я ничего не вижу, Эвелин.

– Я уверена, что это где-то здесь, – продолжила настаивать Эвелин, сосредоточенно осматривая правый склон.

– Ну-ну, – хмыкнула Глафира, отряхивая пыль с брюк.

Черт возьми, они уже целую вечность болтаются среди гор, облазили буквально каждый выступ, исследовали каждый камешек, и – ничего.

Только серые скалы, скудная растительность, тонны пыли и отличное эхо. И надо же было дать Эви уговорить себя! Лучше бы Фира осталась дома, или отправилась в бар, чтобы повеселиться со Стеф…

Но нет же – вместо этого они таскались по горам, не щадя ног. Глафира уже натерла мозоли, и почти не чувствовала пальцев. А все потому что Эви снова приснился вещий сон…

Вздохнув, Глафира посмотрела на волшебницу, старательно вглядывающуюся в серые скалы. Великая Медея наградила Эвелин довольно оригинальным даром – способностью видеть вещие сны. Правда, видела Эви их редко, и некоторые из них были абсолютно бесполезны. Например, в прошлом месяце Эви разбудила всех криками о том, что ей приснилась жуткая гроза.

Гроза и впрямь прошла на следующий день, но ничего угрожающего в ней не было. Ну, подумаешь, вырвало парочку деревьев с корнем. Ерунда.

А вчера Эви превзошла себя – даже смогла убедить Анхель в том, что ее сон крайне важен и сыграет большую роль в спасении волшебниц. Правда, она не могла объяснить, в спасении от кого или чего – все, что сказала Эвелин, это буквально следующее:

– Нужно найти эту чашу. Чашу!

– Что за чаша? – рявкнула Анхель, которую Эви подняла среди ночи.

– Чаша каменных духов, – завопила та.

– Я что-то слышала о ней, – пробормотала Флоретт, стоящая на втором этаже в длинном розовом халате.

– Что за тряпка на тебе? – спросила Анхель, проигнорировав упоминание о чаше.

– Это та чаша, которая усиливает свойства любого предмета, помещенного в нее? – тихо прошелестела сзади Софи. И спряталась обратно за спину старшей сестры.

– Я купила это у ведьм. Халат заговорен так, что позволит мне увидеть моего жениха, – пробормотала Фло.

Глафира расхохоталась.

– Ты серьезно?

– Если не найдем чашу, нам придет конец! – взвизгнула Эви.

Взгляды всех волшебниц обратились к ней. Вздохнув, Анхель устало сказала:

– Ладно, пойдем в мои покои, объяснишь мне все.

Наутро королева вызвала Глафиру, и поставила перед ней четкую цель – отыскать ту самую чашу, которая так некстати приснилась Эви.

– Почему я? – возмутилась Фира.

– Потому что чаша заперта в каменной гробнице. По слухам, туда может войти каждый, а выйти не может никто, – нервно объяснила Анхель.

– И что ты предлагаешь, остаться мне там навсегда?!

– Ты сможешь выйти. Во сне я видела, как ты выходишь из пещеры с чашей в руках, – прошептала Эви, сидящая тут же. – Ведь ты управляешь камнем. Духи выпустят тебя…

Глафира фыркнула.

– Бред. На хрена нам эта чаша? Эвелин даже не может объяснить, против кого мы будем сражаться!

– Против демонов и пиявок, конечно же, – мигом ответила Анхель, которая ненавидела оба этих вида.

– Даже если и так, вопрос остается открытым. Чаша усиливает то, что в ней, а что мы можем туда положить? Наши дары туда не запихнешь, – активно начала возражать Глафира. Не то чтобы она считала Эвелин бесполезной и чересчур эмоциональной…

Ах, да, именно так она и считала.

– Это не просьба. Приказ, – с нажимом сказала королева.

– Слушаюсь, – мрачно буркнула Глафира, и вышла из покоев Анхель, не обращая внимания на плетущуюся рядом Эви.

И, как следствие – они в Шотландии, в горах, обыскивают каждую травинку в поисках какой-то стремной пещеры с невообразимым фейс-контролем.

– Черт побери!

Споткнувшись, Глафира выругалась. Эвелин, зачем-то осматривающая землю в трех метрах от нее, подпрыгнула от испуга и повалилась на землю.

Что за бесполезное создание.

– Тут змея, – завопила она. – Змея!

– Хватит орать, – заорала в ответ Глафира. – Она тебе ничего не сделает!

– Наверняка она ядовитая!

Скрипнув зубами, Фира двинулась к своей спутнице, желая прибить кое-кого камнем. Уж явно не змею – та хотя бы молчала.

– Слушай, Эвелин, дальше я сама поищу. Иди в машину, передохни, – ласково проговорила Фира.

Эвелин, со слезами на глазах и виноватой улыбкой, радостно уточнила:

– Ты точно не против?

– Конечно, иди, – фальшиво пропела Глафира. – Я и сама справлюсь. К тому же в твоем сне я ведь была одна, да? Никого рядом не было?

Эвелин отрицательно замотала головой.

– Вот и славно. Иди, милая.

Проводив спотыкающуюся Эвелин взглядом, Глафира выдохнула и поправила висящий на шее ведьминский амулет, скрывающий ее запах. Нет, она любила своих сестер, подаренных ей Медеей, но некоторые из них иногда бывали… Раздражающими.

Убедившись, что Эви скрылась за поворотом, Фира направилась вперед, рассеянно исследуя горную местность. Через четверть часа ей повезло – на высоте примерно двадцати метров сверху она обнаружила темнеющий вход в пещеру.

Очевидно, ту самую пещеру. С древней чашей внутри…

Проверив лямки рюкзака, Глафира потерла ладони друг об друга и полезла по склону вверх, цепляясь за камни. Они сами удобно ложились в руки, подставляли гладкие бока вместо острых сколов – камни любили ее, пели от ее прикосновений…

Глафира была повелительницей скал и гор, их верной дочерью, в руках которой они становились глиной…

Подтянувшись, она залезла на небольшую площадку перед входом в пещеру. И всмотрелась внутрь – оттуда повеяло холодом и сыростью.

Входить туда определенно не хотелось.

Закатив глаза, Глафира сделала первый шаг. Что-то внутри угрожающе зашевелилось, и камни запели, предостерегая ее от опасности.

О Медея, только бы не ящеры, только бы не ящеры…

Она сделала еще один шаг и нервно сглотнула. Из темноты на нее уставились чьи-то светящиеся глаза.

«Она должна добыть чашу», – напомнила себе Глафира.

Но не такой же ценой!

Уж точно не ценой ее жизни.

Глаза неведомого монстра мигнули и исчезли.

Размяв пальцы на случай, если ей придется обороняться, Глафира шагнула вперед, заставляя себя войти в пещеру. Как только она очутилась под каменными сводами, как внутри что-то неприятно заныло. Древний, как мир, инстинкт просил ее держаться от этого места подальше…

Пройдя вглубь, Глафира заставила себя отвернуться от золота, тускло блестевшего в углах, и прочих драгоценных вещей. Она вовсе не бескорыстна – просто Фира твердо оценивала свои возможности, понимая, что не унесет много из пещеры.

Чаша обнаружилась в выемке прямо в стене, будто она была создана специально для ее хранения. Схватив предмет, заставивший Эвелин биться в истерике, Глафира бросилась прочь из пещеры.

И остановилась на половине пути. Какой-то звук заставил ее окаменеть и прислушаться. Темные, как ночь, глаза Глафиры расширились; она перестала дышать в попытке снова уловить странные отголоски. Если ей не почудилось…

– Да нет, просто ветер, – сказала она вслух.

Точно ветер, ну. Завывает среди скал, пугая ее. Не нужно обращать внимание, нужно сосредоточиться.

Просто иди вперед. Ты сможешь.

Облизнув губы, Фира сделала еще один шаг, не переставая настороженно вглядываться в сияющее пятно света вдалеке. Невольно усмехнулась – до этого ее пугал темный вход в пещеру, сейчас же страшит выход на свет.

Она не успела до конца обдумать свою мысль, как странный звук повторился. И в этот раз Глафира могла бы поклясться, что слышала чье-то рычание.

Рык в безлюдных горах? Пума? Волк? Кто вообще из живности водится здесь?

Кто бы это ни был, ничего хорошего от него ждать не стоит. Нет, она, конечно, справится с обычным животным, но что, если животное необычное?

Например, перевертыш. Так называли тех, кто умел перекидываться в зверя, вторая ипостась могла быть какой угодно. Фира знала перевертыша-леопарда, черную пантеру… Ликаны тоже относились к их виду, но волков было так много, что они выторговали себе отдельное название.

Оборотни. Ликаны. Волколаки. Как их только не называли в разных мифологиях. Фира была знакома с парочкой из них – и, если честно, желала их больше никогда не видеть. Самые свирепые, сильные, подчиняющиеся только звериным инстинктам, они являлись опасными противниками. Одним ударом ликан мог опрокинуть огромный валун, весящий пару тонн, другой рукой – смело поднять в воздух автомобиль. Когда волк внутри брал верх, глаза ликанов становились волчьими, черты лица менялись, тела вытягивались вверх…

Фира поморщилась, вспомнив, как застала момент обращения. Жуткое зрелище. После этого она еще несколько ночей не могла спокойно спать. Если бы не Софи с ее успокаивающим зельем…

Вспомнив о младшей сестре, Глафира выдохнула. Паника отступила, на смену ей пришла решительность. Она обязательно справится с этой задачей. Если чертова чаша нужна, чтобы спасти всех волшебниц от неминуемой беды, то Фира принесет ее, даже будучи смертельно раненной. Ради Софи, которая наверняка ждет ее в замке и, конечно, тоскует в одиночестве. После наказания с сестрой почти никто не общался, разве что Яффа – еще одна волшебница с особым даром, из-за которого ее называли Сломанной.

Вообще, если уж говорить начистоту, это Глафира придумала такое обидное прозвище для милой Яф-Яффи.

Да, иногда она была жуткой стервой. То есть, почти всегда.

Хмыкнув, Глафира двинулась вперед. Так, один шаг, теперь второй…

Вой раздался громче – судя по силе, зверь находился рядом. И теперь Фира была уверена, что это волк.

Точнее, ликан. Жуткое клыкастое создание с когтями длиной с десяток сантиметров.

Главное, чтобы Эвелин не поспешила ей на помощь.

Она отступила назад, готовая обороняться. Волк не должен напасть, ведь ликаны официально считаются союзниками волшебниц, но это нейтральная территория… И кто его знает – может, ликан сошел с ума, оттого и воет?

Фира слышала, что некоторые волки полностью отдавались во власть своей звериной натуры, и оставались зверьми навсегда. Как правило, это происходило из-за сильного потрясения, утраты кого-то из членов семьи или своей женщины.

Кстати, о женщинах – что этот ликан так разворчался? Может, почуял ее? Если эта псина не перестанет рычать, то сюда могут сбежаться и другие хищники. Он хоть понимает это? Или ему все равно на то, что ему придется драться?

– Грязный пес, – проворчала Глафира, выходя из пещеры.

Как и предсказывала Эвелин, она смогла выйти беспрепятственно.

Странный скрежет раздался откуда-то сверху. Ничего не понимая, Фира задрала голову, и все проклятья застряли у нее в глотке.

Ликан! Прямо наверху.

И почти на грани обращения.

Цепляясь за скалу своими когтями, он неотрывно смотрел на нее. И, хоть все ликаны внушали Фире отвращение из-за звериных повадок, она не могла не отметить, что он красив грубоватой, притягательной красотой. Почти такие же темные, как у нее, глаза, резко вспыхнули золотом, превратившись в волчьи. Ликан прищурился, наклонив голову, и рассматривая ее так, словно она была лотом на аукционе.

Ее это взбесило.

– Чего уставился?

Не ответив, ликан спрыгнул, оказавшись прямо перед ней. Скала, казалось, вздрогнула от его приземления – массивное тело ликана вблизи выглядело еще более совершенным. Несмотря на прохладную погоду, он был без верхней одежды, если конечно, не считать за нее рваную рубаху, кое-как прикрывавшую его торс.

Ну, зато он был в брюках и сапогах. Фира поежилась. При одном взгляде на него ей становилось холодно.

Хотя нет, постойте-ка. Она снова врет самой себе, а собиралась больше никогда это не делать. Нужно быть честной с собой – при взгляде на ликана ей становилось жарко. Даже горячо.

Он действительно был хорош – смуглая кожа, эти янтарные глаза и темно-русые волосы. Глафира должна признать, что, несмотря на его принадлежность к волкам, выглядел он великолепно.

Но вот его взгляд смущал. Ликан смотрел на нее так, словно наслаждался диковинным зрелищем, не мог отвести глаз.

Примерно так Фира смотрела на свой новенький Чероки.

Наконец ликан открыл свой рот, чтобы сказать следующее:

– Как тебя зовут?

Он что, издевается? И ради этого он полз по отвесной скале, рискуя сорваться вниз? Какая ему вообще разница?

– Тебя не касается. Это нейтральная территория. Иди по своим делам, – потребовала Фира.

Ее пальцы сжимались и разжимались; она нервничала. Если ликан нападет, ей придется защищаться с помощью силы. А она нестабильна. Как бы не разнести тут все…

Был еще и другой вариант, о котором Фира предпочитала не думать. Иногда ее дар не отзывался – по какой-то неизвестной ей причине, и тогда она становилась полностью беззащитной. Но одно дело, если дар барахлит, когда она находится в замке Хэйвен, окруженная сестрами, и другое – если она стоит перед ликаном на грани обращения.

– Я хочу знать твое имя, – повторил ликан низким, рокочущим голосом. – Ты не человек. Твои волосы отливают серебром. Какого ты вида?

Может, если сказать ему, что она волшебница, он отстанет? Они были союзниками с ликанами. Ну, не прямо таки лучшими друзьями, но и вражды между ними не было.

Только по этой причине Глафира неохотно ответила:

– Меня зовут Глафира Сверкающая. Я волшебница.

Сверкающая – из-за волос. Когда она использовала свою силу, то ее волосы приобретали ярко-серебряный оттенок, и светились.

Глаза ликана удовлетворенно блеснули, словно он обрадовался ответу. Да что ему надо? Не сожрать же он ее хочет. Слава Медее, ликаны не питались сырым мясом. Плохо прожаренный стейк – это да, но вот поедание других алвианцев за ними замечено не было.

Хоть на этом спасибо.

– Мое имя Варг Тавиш, – представился он, и сделал шаг к ней. – Я из клана ликанов МакТавиш.

О, просто прелестно. Ну, вот они и познакомились. Что дальше?

Недоумевая, Фира протянула:

– Рада встрече, Варг Тавиш. Теперь, если не возражаешь, мне пора.

Она устремилась вбок, собираясь обойти его, но он перегородил ей путь:

– Погоди. У тебя есть кое-что, что мне нужно.

Его взгляд упал на чашу в ее руках. Глафира сердито нахмурилась.

– Размечтался, – фыркнула она. – Это принадлежит мне. Я первая достала эту чашу.

– Ну, а я с легкостью могу ее отобрать, – пожал он плечами.

Она закусила губу. Дело плохо. Драться с ликаном… Немыслимо. Бесполезно. Чрезвычайно опасно.

Заранее проигрышный вариант.

Глафира уставилась на него своими темными, как ночь, глазами. Волк молча смотрел на нее в ответ, не собираясь уступать.

И отпускать ее он тоже, видимо, не собирался.

– Слушай, это просто смешно, – сдалась первой Фира, делая маленький шаг назад. – Зачем тебе эта чаша?

– Она приведет меня к моей паре, – прямо сказал Варг.

Этого еще не хватало. Одержимость ликанов своими парами было хорошо известна. Они буквально сходили с ума при упоминании о своих будущих женах, и делали все, чтобы отыскать их.

– Хоть ты и красива, – продолжил ликан, – и обладаешь невероятным цветом волос, и я вполне бы мог начать ухаживать за тобой, этот предмет в твоей руке приведет меня к моей паре. Я и так ждал слишком долго.

Ухаживать? Что? Волк? Нет, ни за что. Увольте.

Никаких, кхм, свиданий под полной Луной. Этого еще не хватало.

Но внутри что-то предательски ёкнуло – впервые такой красивый и сильный мужчина так открыто сказал, что она привлекательна. Были, конечно, весьма приличные индивиды, например, один из эльфов-лучников, но Варг… Был настоящим альфа-самцом.

И все было бы прекрасно, если бы дальше он не упомянул про свою пару.

Кто вообще верит в эти идиотские сказочки про предназначенную любовь? Ну, ладно пиявки. У тех хотя бы есть оправдание – кровь их так называемых невест манит больше, чем кровь других созданий, вот они и таскаются за бедными девушками. А оборотни что? Вычисляют пару по запаху. Фу.

Великая Медея, как же хорошо, что на ней скрывающий амулет. Только вот вряд ли он поможет, если ликан решит напасть…

Глафира вздохнула, и сделала еще один шаг назад, убежденная, что волк последует за ней. Кто войдет в пещеру, не выйдет…

Интересно, он об этом знает?

«Нет», – решила Фира, глядя, как самодовольно ухмыляясь, волк приближается к ней. Бедный маленький волчонок сейчас угодит в ловушку…

– Отдай по-хорошему, – сказал Варг, входя в пещеру.

Попался.

– Попробуй, забери, – ухмыльнулась она. И, когда он бросился к ней, Глафира размахнулась, выбрасывая чашу вперед. Жалобно звякнув, она приземлилась на камни недалеко от входа в пещеру.

Быстрее ветра Варг бросился за ней. И со всей силы врезался в невидимую преграду.

– Что это? – зарычал он, снова и снова пытаясь преодолеть неприступный барьер. Земля под ногами уже начала дрожать, стены потряхивало.

Глафира едва удержалась от хохота. И слава Медее – потому что через секунду он бросился к ней. Грубо схватив ее за плечи, он тряхнул Глафиру, свирепо оскалившись: