Наследие. Книга первая

Между тем малоприятная процедура дезинфекции закончилась и пассажирам дали разрешение на выход. Они покинули судно, проходя через охрану, которая повторно отсканировала сетчатку и взяла пробу ДНК каждого. Безопасность проекта была обеспечена всеми возможными способами, особенно в последние дни перед стартом.

Ефремов вышел его встречать сам, терпеливо дождавшись окончания проверки. Учёный стоял в стороне, возвышаясь над всеми, в своей неизменно простой белой форме космофлота, которая вышла из употребления ещё лет тридцать назад. Из-под седых бровей весёлыми голубыми льдинками сверкали глаза.

– Ну, с возвращением! – он крепко, от души пожал руку Виктору, обходя остальных немногочисленных прибывших, почтительно косящихся на них. – Я уже заждался. Сказали, на Земле какая-то проблема при старте, и ваш рейс опоздает.

– Да? – удивился Виктор. – Знаете, я даже не заметил, задумался в полёте, и не обратил внимание на время. Корабль впечатляет каждый раз. Ни одна голограмма не передаёт того, как выглядит на самом деле.

– Ну, ты сам знаешь, сколько в него вложено сил! И эмоций. Это чувствуется. Все так говорят, особенно когда видят его впервые в реальности.

– В полёте как раз многие об этом и переговаривались, – улыбнулся Виктор, вспомнив восторженный шёпот пассажиров, смотрящих в иллюминаторы.

– Родителю всегда приятно, когда хвалят его детище, – ответил Ефремов. – За эти годы корабль стал для меня ещё одним членом экипажа.

Виктор деликатно промолчал, и учёный кивнул в сторону коридора. Они неторопливо двинулись по пустому туннелю, направляясь к жилым модулям станции. Гравитация здесь практически соответствовала земной, и никаких неудобств они не испытывали, в отличие от марсиан, которых можно было сразу заметить по их немного неуклюжей походке. Несмотря на недавние войны между Марсом и Землёй, в космосе жители красной планеты всегда были востребованы, как хорошие и выносливые специалисты.

– Ты успел хоть немного отдохнуть? Я просил, чтобы вас не особо утомляли, но ты же понимаешь… – глянул на него Ефремов. – Между прочим, вашу замену гоняют не меньше, если тебя это утешит.

– Всегда чувствую себя неловко. – признался Виктор. – Вся слава достанется нам.

– Ну не говори глупостей. – проворчал тот, – вы потому и летите, что лучшие. А ребята из замены отправятся к рубежам системы, там нужны такие кадры, будут возглавлять станции и научные комплексы. Это хорошая работа, сам знаешь. И платят неплохо, даже очень. Так что не думаю, что они останутся в обиде, хотя конечно же многим хочется попасть на ваше место! Впрочем, поговорим об этом немного позже. Расскажи лучше, как всё прошло на Земле…

– А вам разве каждый день не присылали отчёты? – спросил Виктор, посмотрев на пару девушек из персонала, проходивших мимо. Те улыбнулись.

– Само собой! Каждый шаг. – подтвердил Ефремов, – Но от тебя интереснее услышать.

– Всё было нормально. Почти… Только когда я летал домой, разговор с Леной был непростым.

– Ты сам понимаешь, что нужно было решить и этот вопрос… – негромко сказал учёный, будто извиняясь. – Ну да ладно, сейчас придём на место и всё обговорим. В любом случае хорошо, что ты ничего не оставляешь позади…

– Ну, пара лет полёта не такой уж долгий срок, – сказал Виктор. Ефремов в ответ что-то невнятно буркнул себе под нос, свернув к пассажирским отсекам.

Станция представляла из себя торроид, в центре которого находился космопорт, а по окружности – жилые и технические модули. Половина из них была пуста с тех пор, как заложили «Молнию». В первую очередь из-за соображений безопасности, но ещё и потому, что на данный момент сборка завершилась. Проект уже не требовал участия множества людей. Основную работу выполняли машины с псевдо-интеллектом, способные самостоятельно устранять и исправлять неполадки. Люди же только контролировали этот процесс. Впрочем, Ефремов сам часто перепроверял результаты.

Жилые каюты располагались по внешней стороне станции-кольца, поскольку оттуда был наиболее удобный и широкий обзор. Станция вращалась медленно, делая полный оборот за час. Установленный на ней генератор тяготения мог бы и освободить станцию от вращения, но это делалось ради того, чтобы в обзорных окнах сотрудники наблюдали хоть какое-то разнообразие.

Каюта Виктора, размером в пятьдесят квадратных метров, по сравнению с земными мегаполисами считалась большими апартаментами. Тут было всё необходимое, да и сам он за годы работы привык к ней больше, чем к дому на Земле.

Виктор бросил сумку в отсек и подошел к огромному иллюминатору. Закалённое стекло толщиной всего в несколько миллиметров отделяло его от бесконечности космоса.

– Я делаю так же. Вроде бы пора привыкнуть, сколько лет одинаковый вид, а всё равно… Меня с детства не интересовало ничто другое. Впрочем, я повторяюсь, ты уже наверное много раз слышал от меня эти слова, – Ефремов незаметно встал рядом, – Кстати говоря, у меня хорошая новость. Я вытребовал вам несколько дней для отдыха. Завтра вся команда отправится на Марс, посетите пресс-конференцию. Небольшая передышка перед стартом.

Виктор молча кивнул.

– И ещё, – неожиданно замялся Ефремов, – я знаю, что ты не очень любишь подобные мероприятия, толпы народа и прочее… в общем, как смотришь на то, чтобы завтра полететь только со мной? Дело в том, что я собирался заглянуть в музей перед отлётом. Не знаю, возможно тебе будет скучно, но честно говоря, не хочется отправляться одному. Немного мучает совесть, что я тебе предлагаю такое, вместо того чтобы слушать дифирамбы политиков и восторженных девиц, которые наверняка на тебя будут вешаться, но… – он развёл руками.

– Александр, – прервал его Виктор, – я с большой радостью. К тому же это всего на один день!

– Даже на один вечер, – повеселел Ефремов. – Значит, ты со мной! Ну и отлично, вылетаем утром. Можешь отоспаться.

Виктор кивнул. За несколько лет он сдружился с нелюдимым учёным, у которого не было семьи. Наверное, можно было сказать, что Гамов стал ему самым близким человеком, хотя они никогда не говорили друг с другом об этом напрямую.

2

– Теперь… – Ефремов вынул из кармана комм и набрал комбинацию. – Сменим тему.

Он чуть улыбнулся уголками губ, но тут же его лицо приняло прежнее выражение.

– У нас есть несколько минут. Эта вещь глушит местную прослушку полностью. Моя разработка, очень полезная, но, к сожалению, кратковременная. Ты всё достал?

Виктор вынул из сумки капсулу. С таким чувством, что вытаскивает ядовитую змею. Положил было на стол, но Ефремов протянул ладонь. Крошечный голубой кружок упал в его руку.

– Здесь всё, что я смог найти. – поднял глаза Гамов. – Честно говоря, это было очень непросто. Однако файлы зашифрованы очень серьёзно, мне не удалось даже приблизиться к коду.

– Неважно, эту проблему есть кому решить, – отмахнулся Ефремов. – Проблем при досмотре не было?

– Нет, – Гамов медленно покачал головой. – Я даже не представляю, как они сохранили это…

– Потрясающе, – учёный прервал его. – Если честно, я с трудом верил, что хоть кому-то удастся эту информацию достать, но ты поразил меня… – Ефремов аккуратно положил капсулу в карман.

– Я же не первый, кому вы дали это задание? – посерьёзнел вдруг Гамов, испытующе глядя на него, но учёный не отвёл взгляда. Но и не проронил ни слова в ответ.

– Но зато ты первый, кто выполнил… – договорил Виктор за него, отворачиваясь к иллюминатору и не показывая эмоций. – Так? Вы ведь всё равно не расскажете мне, для чего это нужно? Когда я понял, что в капсуле…

– Так надо, оставь это, – глухо сказал Ефремов. – мне нужны люди, на которых я могу рассчитывать. В своё время ты всё увидишь. Это… может показаться непонятным, и даже пугающим, но уверяю, это не причинит никому вреда.

– Поверю на слово. Но больше порадовать мне нечем, – задумчиво сказал Виктор, после того как понял, что учёный не собирается продолжать, а настаивать он не хотел. – Со мной в основном общался адмирал Рыков и люди из его окружения. Правда, ничего конкретного он не сказал, но в паре разговоров про Совет отзывался довольно резко. Я думаю…

– Думаешь, провокация? Нет, об этом не волнуйся. Ещё что-нибудь?

– Нет, ничего. Абсолютно.

– Это ещё больше настораживает. – Александр, поймав удивлённый взгляд Гамова, пояснил, – Сейчас давление на наш проект стало высоко, как никогда. Совет требует безупречной работы и идеальных результатов. Им нужно не просто найти подходящую планету, а убраться отсюда как можно скорее. – Он посмотрел на комм, отсчитывающий обратное время. – Ты знаешь, что на окраинах системы уже заложен первый небольшой колонизационный корабль? Но ничего определённого даже мне не удалось узнать. У меня не осталось больше людей в этом логове. Ладно. Итак, значит только Рыков… У него может быть какая-то информация по этому поводу…

– Он человек прямой, за всю выслугу нет ни одного случая, когда бы впустую пожертвовал солдатами. До адмирала еле дотянул из-за споров с руководством и своего сомнительного прошлого. Русские территории… Но это всё вы и сами знаете. Про вас несколько раз спрашивал, но мало. В основном мы говорили о полёте. – Виктор бросал короткие отрывистые фразы, понимая, насколько эта информация бесполезна для учёного.

– Ну, если это было бы нужно, он и казался бы тебе прямым и честным, – улыбнулся Ефремов. – Но я доверяю твоему чутью. Да и про адмирала осведомлён больше, чем тебе кажется. Ты же понимаешь, у меня не один… информатор. Но если даже и он не в курсе, значит тут что-то нечисто.

Он встал и заходил по каюте из угла в угол.

– Зачем в тайне создавать корабль сейчас? У этих пауков есть много вариантов, они хотят предусмотреть всё, понимая, что их власть не вечна. Недовольство достигла предела, а значит грядёт ещё одна война. Только этой войны уже никому не пережить! – Он резко остановился. – Мне нужны свои люди здесь, когда мы улетим.

– Чем вы им поможете? – глухо спросил Виктор.

– Начинается эпоха новых потрясений, ты сам это видишь. Человечество, все мы – на грани уничтожения уже очень давно. Но сейчас ловушка захлопнулась и осталось совсем немного. – Ефремов побарабанил пальцами по столу. – Я всеми силами пытаюсь переломить это… Пытался.

– Александр… Вы же понимаете, что и проект, и корабль просто изымут и используют так, как нужно военным? – прямо спросил Гамов.

– Не сейчас… Сейчас – нет. Я им необходим. – не удивился вопросу тот. – Кроме меня полную технологию создания «Молнии» и кольца не сможет воспроизвести никто. Отдельные детали, да. Но процесс сборки, тонкие настройки колец. Поверь, это не так просто! Поэтому мы и летим вместе. Конечно, это дело времени, когда они поймут, что всех нужных данных у них нет, но я свои секреты не раскрою, уж будь уверен. И раз пошёл такой разговор… Но я хочу, чтобы это тоже осталось между нами.

Виктор молча кивнул.

– Это не просто просьба! – Ефремов устремил на него взгляд из-под нахмуренных седых бровей. – Мне очень жаль, что Фридриха заменили месяц назад, не спрашивая моего согласия, откопав какой-то неподобающий материал. Впрочем, обвинить в нелояльности Совету и отстранить с формулировкой «неблагонадёжен» – это сейчас ничего не стоит. А наш второй астрофизик… Анастасия Ли.

Виктор чуть наклонился к учёному.

– Дело в том, что она является дочерью одного из приближённых к Совету, Джона Ли. Ты, возможно, никогда и не слышал это имя. Он не из военных. Ли предпочитает нигде не светиться, держится в тени. Он нигде не фигурирует, про него не прочтёшь в прессе, хотя думаю, его состояние не уступает никому из членов Совета. И я уверен, что в случае неподчинения плану он дал указания ей действовать жёстко.

– Откуда вы это узнали? И чем Ли может нам помешать? К тому же зачем подвергать свою дочь опасности?

– Много вопросов, как и у меня. Узнал я об этом от своего человека, который отлично умеет обращаться с закрытыми базами данных. Мой один очень, очень старый друг. Рыковым он тоже займётся, так что твои сведения пригодятся. А зачем… у меня пока нет ответа. Возможно, Джон больше никому не может доверять. Виктор, я не знаю всего, что творится в этом змеином гнезде! Ради власти любой из Совета пожертвует всем, чем можно. Ты понимаешь ситуацию? Нам необходимо быть крайне осторожными. Тебе я доверяю, и хочу знать, что в критическом случае ты будешь на моей стороне, что бы ни случилось. Я был вынужден взять её в экипаж, пойти на уступки, поскольку слишком многое на кону. Я думаю, влияние Джона распространяется и на Синдикат.

– Кланы? Я… я понимаю. Само собой. – проговорил Виктор, с тревогой глядя на поникшего учёного. – Ещё одна проблема!

– Да. Ещё одна проблема в нашем и без того немаленьком списке…

Ефремов отвернулся к окну.

– Думаешь, я потерял бдительность? Нет, сейчас я очень осторожен. Особенно сейчас, когда любая ошибка грозит концом проекта… И ты будь осторожен, прошу тебя. Остальным я не могу сказать то же самое, что говорю тебе. Всех членов экипажа я знаю несколько лет. Но разве может быть полная уверенность в наше смутное время? Всё, долго говорить не будем, система может обратить на это внимание. Нужно отключаться…

Виктор понимал, что Ефремова не только терпели, но и поощряли к исследованиям только потому, что сильные мира сего прекрасно знали – перенаселённая Земля несёт куда большую угрозу им чем один, хоть и влиятельный оппозиционер. О том, что будет с учёным, когда он станет не нужен, легко было догадаться. Но со стороны казалось, что Ефремова такие мысли не волновали. Скорее всего, он просто великолепно умел держать себя в руках. И сейчас, закончив разговор, уже безмятежно смотрел на далёкие белые точки звёзд, отрешившись от всего остального.

Александр обернулся.

– Кстати, ты не был ещё в техническом отсеке, да и жилой комплекс полностью готов. – оживился он. –Хотя… я думаю тебе и без меня его покажут. – Он улыбнулся, но глаза его оставались абсолютно серьёзны. Виктор вдруг подумал, что у Ефремова абсолютно не старческий взгляд. Глаза были чистыми, ярко-синими и смотрели всегда так, будто видели человека насквозь. Многим людям рядом с ним становилось не по себе, но не Виктору.

Учёный хотел ещё что-то сказать, но у него некстати позвонил комм, и он, кивнув на прощание, покинул каюту.

Виктор снова отвернулся к иллюминатору. Поверхность Марса всё так же медленно проплывала внизу. Заселение планеты шло уже пятый десяток лет, но пока не особо успешно – слабая атмосфера с трудом поддавалась перестройке, постоянные бури стали неотъемлемой часть жизни колонистов.

На мгновение Виктору стало грустно. Всё-таки это путешествие надолго оторвёт их от родного мира, каким бы он ни был.

По условиям программы полёта, они должны были совершить тестовый прыжок, в случае успеха которого экипажу предстояло впервые посетить чужую систему, исследовать её и вернуться домой. На всё это отводилось полтора года. Сам по себе прыжок происходил практически мгновенно, а вот перемещения внутри системы требовали времени, так как производились с помощью обычных ионных двигателей. Изначально в экипаже было шесть человек, но потом Ефремов неожиданно потребовал себе место, чему Виктор был очень рад. Несмотря на свой преклонный возраст учёный был крайне необходим в этом полёте, да и сам он не хотел пропускать важнейший проект всей жизни, хотя и понимал, что ему экспедицию будет переносить тяжелее всего, ведь остальные члены экипажа были намного младше. Несмотря на все достижения современной техники и на корабль, который надолго опередил своё время, такой полёт был очень труден для организма любого человека.

Хотя «Молнию» оборудовали всем возможным, чтобы облегчить длительный путь, но врачи признавали, что существует ещё множество неучтённых факторов, несмотря на все ухищрения медицины. Несколько лет постоянного пребывания в космосе влекли за собой необратимые изменения. С появлением компенсаторов гравитации стало намного проще, но все равно космос оставался враждебен человеку. Виктор надеялся, что их полёт поможет переломить эту ситуацию.

Смотря на то, как далёкое маленькое Солнце заходит за диск Марса, странно было думать, что совсем скоро оно останется лишь одним из многочисленных звёзд на экране дисплея. В этом они с Ефремовым были похожи – оба любили космос и были здесь как дома, в отличие от Земли. Виктор отвлёкся только когда услышал мелодичный звонок.

– Аня? – удивился он, открыв каюту и отступив в сторону. – Не ожидал, что ты уже здесь!

С Анной Фроловой, врачом и биологом, они познакомились давно, когда будущий экипаж ещё только начал формироваться. К сожалению, свободного времени практически не хватало на то, чтобы проводить его наедине. Тренировки часто оставляли их без сил.

Она нерешительно встала в проёме, а Виктор приглашающе махнул рукой вглубь своей каюты.

– Не стой на пороге, заходи. А я только прилетел!

– Да, знаю, – улыбнулась девушка. – Ефремов сразу сообщил мне.

– И не разобрал ещё ничего… – извиняющимся тоном сказал он. – Задумался.

– Какая разница… Я не сторонница идеального порядка! Если, конечно, это не рабочее место. Как ты? И как дома? Я уже довольно давно не была на Земле, даже отвыкла. Мне больше нравится Марс.

– Ничего нового, – грустно сказал Виктор. – Но мне удавалось вырваться на несколько дней, я был у друзей на Дальнем Востоке. Очень красиво. Знаешь, там восстановили заповедник, правда он совсем маленький, но зато настоящие медведи остались. И у них окна дома выходят как раз туда…

– У кого – «у них»? У медведей? – засмеялась Аня.

– У друзей! А ещё я позвонил Лене, и всё… закончил. – решил не тянуть с разговором Виктор. Это было непросто, но ждать он не хотел. Лучше сразу сказать, что отношения с прежней девушкой остались позади.

– Не знаю даже, что ответить… – Анна чуть прикусила губу, отведя взгляд. То ли стараясь не показывать радость, то ли и вправду была недовольна. Виктор надеялся на первое.

– Полтора года – не так уж и много, – наконец сказала она.

– Слушай, у нас ничего не получилось с ней, да и не хотелось продолжать… – неуверенно начал он, злясь на самого себя за дурацкое начало. Ну в самом деле, так сглупить! Почему его сдержанность в работе не распространялась на отношения?

– Давай не будем сейчас об этом, ладно? – прервала его Аня, отвернувшись к иллюминатору.

– Хорошо. – разочарованно сказал Виктор. Такой реакции он точно не ожидал. Хотя и вправду, ей не очень приятно было слышать о том, как он бросил другую. Хотя кто кого бросил, ещё вопрос, но зачем ей знать такие подробности?

– Тогда давай перекусим, я страшно проголодался, а в планетолёте есть нельзя. Дурацкое старое правило, но до сих пор действует.

– Да, идём, – с облегчением сказала девушка, радуясь, что скомканное объяснение не затянулось.

А Виктор ругал себя за спонтанность. Кто его знает, как надо было заговорить об этом? Они, наверное, вели себя, как глупые подростки… Нет, надо было начать с другого, а он всё вывалил, решил обрадовать… ну-ну.

Пока он мучительно раздумывал о том, как начать новый разговор, они подошли к столовой.

Огромная станция была рассчитана на проживание сотен человек, но сейчас помещение практически пустовало и только за дальним столом о чём-то ожесточённо спорили два угрюмых инженера, не обращая внимания на вошедших. Последние дни перед запуском у них было много работы, Ефремов никому не давал спуска. На пару они даже не посмотрели, уминая мясо из чудовищно больших тарелок. На еде здесь не экономили.

– Что хочешь взять? – спросил Виктор, сосредоточенно тыкая на сенсоры меню. Еда была синтетическая, но тем не менее намного лучше земной. Аппараты искусственного синтеза были и на планетах, а в космосе же без них и вовсе никак не обойтись.

– Да мне всё равно, – пожала плечами девушка. В итоге Виктор набрал несколько салатов, расставив их перед собой. Аня смотрела на него с улыбкой, наклонив голову. Она ограничилась зелёным чаем и рыбой.

– Надо проявлять умеренность! Как ты не боишься смешивать всё подряд? А это что? Молоко? И салат вместе? Серьёзно? – засмеялась она. – Или врачи забыли установить для тебя меню?

– Ничего, у меня крепкий желудок, – жуя, отвечал он, радуясь, что можно поговорить на другую тему. – Но в следующий раз постараюсь тебя так не шокировать. Кстати, что думаешь насчет отпуска?

Гамов кивнул на иллюминатор, за которым неторопливо проплывали медно-красные пески Марса. Изображение было специально увеличено для комфортного наблюдения.

– Не очень-то и хочется. – Рассеянно сказала девушка, ковыряя вилкой рыбу. Чай был невкусный, но она уже привыкла. – И вообще, у меня такое волнение перед полётом, что уже надоело. Лучше побыстрее всё закончить. Наверное, это эмоциональное выгорание, ведь прошло столько лет ожиданий.

– А я завтра отправляюсь с Ефремовым в музей. Тот собирается попрощаться с сотрудниками да и с самим комплексом, как мне кажется. Многие там, насколько я понял, работают чуть ли не со времени открытия. В общем он позвал меня с собой, вот и я подумал, может и ты присоединишься к нам? – Она поднял глаза на девушку.

– Почему бы и нет? – решительно сказала Анна, отставляя стакан.

– Ну вот и хорошо. – откровенно обрадовался Виктор. – В конце концов, мы отговоримся тем, что у нас тренировки. Я думаю, половины экипажа на приёме будет более чем достаточно.

– Точно!

– А вообще не хочется мне там выступать, противно, – шёпотом вдруг сказала девушка, подавшись к нему, – видеть эти сытые, напыщенные морды, которые только раздают одни и те же лживые обещания. Меня недавно звали на Землю, выступить в одной из школ, перед детьми… Я ужасный человек, наверное, но я не хочу возвращаться домой, не хочу видеть всё это…

Виктор её понимал. Им ещё относительно повезло, оба выросли в Русском секторе, которые был не так подвержен урбанизации, на его огромных территориях до сих пор встречались лесные массивы и меленькие городки, только вот во время войны и им досталось немало. Спасло остатки страны только то, что бывшие страны Русского сектора ни для кого уже не представляли военной угрозы, а за передел власти сражались уже другие игроки.

– Мне их жалко, – призналась между тем девушка. – Живут, как муравьи. Я так отвыкла, а когда домой прилетаю, невозможно на это смотреть. Голод, страх, безработица, эпидемии… Особенно Европейский и Московский мегаполисы. Брат работает круглыми сутками, я его почти и не видела за ту неделю, что была в отпуске. Чтобы дышать чистым воздухом – выкладывай половину зарплаты. На улицу – только в защитных масках. Бежать некуда, везде так же. Какой выход? Сейчас им будет намного легче, я весь свой гонорар передала семье. И теперь они смогут до конца жизни не беспокоиться о чистой воде и воздухе, даже уехать в маленький городок, купить дом. Ну а остальные? Мне ночами снятся кошмары… вонь, смог, голод, болезни, дети, которым нечем дышать, нечего есть…

Она смотрела сквозь него, пустыми глазами, разговаривая сама с собой.

Виктор не знал, что ответить. Несмотря на его чувства к девушке, рассказывали они о личной жизни друг другу мало. Раньше он понятия не имел, почему Аня не любит Землю, и почти всё время проводит на станции или Марсе. Сам он тоже за свою жизнь насмотрелся разного, но в мегаполисах бывал редко. Он не любил суету огромных городов.

– Ладно… давай не будем о грустном, – покачала она головой, стараясь прогнать мысли. – Я помогла хотя бы им. А ты где-то ещё побывал?

– Да просто проехался по любимым местам. – грустно улыбнулся Виктор. Странно и малозначимо теперь стало всё, о чём он хотел сказать, когда Аня держала в себе такие переживания.

Сам не знаю почему, Гамов вспомнил о той, кто осталась на Земле, хотя момент был совсем неподходящий.

Сначала это была любовь с первого взгляда, по крайней мере так ему казалось. Но Елена не разделила его страсти к космосу и работе и не готова была ждать будущего мужа месяцами из экспедиций, в чём Виктор во многом её понимал. Хотя каждый раз, когда возвращался, они проводили несколько безумных дней и ночей вместе. Но наконец у него созрело непростое решение, что в таких отношениях пришло время поставить точку. К его удивлению, Лена приняла разрыв почти спокойно. А Виктор понимал, что Аня стала занимать в его мыслях намного больше места. И несмотря на то, что никаких серьёзных отношений у них не было, он не стал цепляться за прошлое.

Виктор спохватился, что слишком откровенно разглядывает девушку и снова принялся за еду, наклонившись к тарелке. Порции он заказал необъятные.

– Знаешь, вкусно, – сказал он, набивая рот. – По сравнению с земной. Салат как настоящий. И помидоры. Обожаю помидоры.

– Ага, я знаю, – рассеянно сказала девушка, тоже о чём-то задумавшись. – А я терпеть не могу.

– Аня… – Виктор поднял на неё глаза, но она прервала его.

– А давай лучше осмотрим корабль, – оживилась девушка. – Я совсем забыла, что ты там ещё не был после обновления!